Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 91 страниц)

В «Деревянном кружеве» никого, кроме Иддры, не было. Трактирщица подняла голову, окинула вошедшую имперку взглядом и отвернулась. Банри пожала плечами и приблизилась к стойке. Иддра старательно делала вид, что не видит ее.

– Мне нужен мешок, – сказала имперка. – Большой, желательно без дырок. То есть, два мешка.

Нечего мешать кости одного дракона с костями другого.

– А еще чего тебе не надо? – огрызнулась женщина.

– Да нет, – мирно проговорила Банри, подумав секунду, – у меня все остальное уже есть.

Иддра гневно фыркнула, вынесла из подсобного помещения ворох мешковины и швырнула его на стойку.

– Пятьдесят золотых!

Банри двумя пальцами приподняла ткань и по-простому спросила:

– Ты вконец обалдела? – Трактирщица начала раздуваться от злости. – Знаешь, я многое могу принять и простить, но это уже явный перебор.

– А ты не хами мне тут! – рявкнула Иддра. – А то вон... стражу позову!

– Да-да. Зови. Видимо, этот ваш доблестный охранник только и способен на то, чтобы с бабами в трактирах драться.

Нордка принялась хватать ртом воздух, но Банри больше не хотелось видеть ни ее, ни ее убогую семейку. Она швырнула на стойку пару септимов и сгребла мешки, игнорируя протестующие вопли, потом зашла в свою комнату, забрала сверток с едой, который собрала вчера вечером из купленных втридорога у Иддры продуктов, и вышла прочь из «Деревянного кружева». Несколько минут ушло на то, чтобы взнуздать и оседлать Альфсигру и навьючить на нее мешок с драконьими костями, которые Банри пересыпала туда из плаща. Имперка накинула на себя уже довольно грязный и слегка влажный пыльник, забралась в седло и пустилась в путь на юг.

Банри покачивалась в седле, обуреваемая печальными мыслями. Было ей очень грустно. На Иддру с ее узколобыми мужиками – что с муженьком, что с сыночком – она не злилась, скорее обижалась. Злиться-то следовало на саму себя – за излишнюю болтливость. И зачем только она рассказала этим деревенщинам, что убила Салокнира?.. Разумеется, они ей не поверили и тут же подняли на смех. Особенно старались оба Кьельда и трусливый Брат Бури. Последний, как выяснилось, с перепугу удрал так далеко, что вернулся почти к полудню на следующий день после посещения Алдуином Рощи Кин. Впрочем, вернувшись, держался он с таким достоинством, будто никуда и не сбегал, а сам голыми руками завалил дракона. Банри оставалось только позавидовать его выдержке.

Имперка вздохнула, вспомнив, как быстро поменялось к ней отношение поселенцев, едва она заикнулась о своей причастности к смерти Салокнира. Хотя, конечно, не все отреагировали так же как Кьельды и стражник. Сестры Уриэль помалкивали, Дравиния внимательно разглядывала Готтлсфонт и тоже не издавала ни звука, зато Рогги (который позже отыскал имперкин топор на холме) простодушно ахнул и спросил:

– Ух! И как только тебе удалось справиться с такой громадиной?

Банри даже ответить не успела, потому что Кьельды разом заорали – девка-де врет внаглую, всем известно, что дракона может убить только настоящий нордский герой вроде Талоса (причем стражник веско отметил, что Ульфрик Буревестник тоже мог бы). А тут какая-то вошь претендует на лавры. Имперка была уверена: будь на ее месте мужчина, ему бы точно набили морду и выбросили из трактира вон. Но она все же была женщиной, да еще платежеспособной и со связями, так что местные представители власти ограничились оскорблениями, да еще настойчиво попросили побыстрее покинуть их гостеприимное поселение и в дальнейшем носа сюда не казать.

Банри была бы счастлива осуществить их желания, но на тот момент чувствовала себя слишком измотанной, чтобы куда-то ехать. К тому же она уже заплатила Иддре за еду и ночлег, так что собиралась хотя бы хорошенько выспаться. К сожалению, трактирщица приняла сторону своих мужа и сына и изо всех сил старалась продемонстрировать, что имперке здесь не рады. За припасы в дорогу она заломила несусветную сумму, да еще попыталась подложить два заплесневелых батона хлеба и прокисшее вино, почти ставшее уксусом. Цену Банри удалось сбить раза в два, а от негодных продуктов избавиться, но ее настроение уже было испорчено на недели вперед...

– «Говори, лишь когда молчать нельзя», – угрюмо процитировала женщина. – Вот уж точно.

Она свернула с дороги в тундру и поехала на юго-запад, к Скелетному гребню. Через несколько часов показалась знакомая вершина, и Банри перевела дух – она уже решила, что заблудилась. Дракон, вернее, то, что от него осталось, лежал на том же месте, где и раньше – возле умолкнувшей Стены Слов, только кости занесло песком. Имперка осмотрелась и решила, что, пожалуй, этого она забирать не будет. Места здесь безлюдные, останки со временем просто уйдут в землю, и никто их не потревожит. Она спустилась с горы и направилась дальше на юг – к Черному Броду.

К вечеру ей сильно полегчало. То ли помогла встреча с Деркитусом, Сондасом и другими шахтерами, которые приняли путницу очень радушно, несмотря на то, что в их поселке даже таверны не имелось, то ли просто миновало достаточно времени, чтобы обида улеглась. Смеркалось очень быстро, Банри и не заметила, как оказалась в непроглядном мраке – традиционно ночи последнего летнего месяца были очень темными. Теперь она ехала по дороге на север вдоль Черной реки, но до водопада у башен Валтейм было еще далеко. Имперка поторопила Альфсигру – ей не хотелось ночевать на обочине, уж очень эта местность казалась неуютной. Лучше всего было добраться до уже знакомого древнего сооружения, которое Дельфина назвала Хиллгрундом, и которое, если верить словам бретонки, служило кому-то склепом.

В темноте Банри чуть не пропустила тропу, но вовремя вынырнувший из-за облаков Мессер осветил тракт и прилегающие территории, и женщина, вздохнув с облегчением, направила Альфсигру в горы, чуть не задев сапогом каменную пирамидку у начала тропинки. Когда лошадь добралась до постройки, имперка спешилась и шагнула в темноту древней террасы. Она даже не заметила некую странность – что из-под дверей пробивается свет, по-хозяйски распахнула их и шагнула в помещение, ведя лошадь за собой. Только теперь Банри заметила, что, во-первых, комната перед входом в подземную часть комплекса освещена – кто-то зажег свечи и жаровни, а во-вторых – посреди залы стоял спиной к дверям какой-то долговязый широкоплечий парень в железной кирасе. Последний тоже не сразу заметил, что теперь не одинок здесь.

– Ай! – взвизгнул он, обернувшись. Потом присмотрелся к незваной гостье повнимательнее и перевел дух. – Ох, во имя Кин, ты меня напугала.

– Ну извини... – Банри устало прислонилась к стене. Вид у белобрысого был и впрямь какой-то дерганый, так что она спросила: – У тебя что-то случилось?

– Да уж случилось... – Молодой человек беспокойно огляделся по сторонам и сообщил: – Тут где-то бродит некромант, так что берегись.

Имперка в тоске уставилась на него. Некромант... Час от часу не легче. Похоже, мечты и чаяния о ночевке в знакомом месте накрылись медным тазом. Норд несколько мгновений таращился на женщину в ответ, а потом вдруг брякнул:

– Ты мне поможешь?

– Чего?..

– Ну, он в склепе. Творит там невесть что с моими усопшими предками.

Банри рассеянно почесала в затылке. Отчего парень решил, что она специализируется на помощи нордам в борьбе с некромантами, было совсем непонятно. Имперка устала за целый день путешествия, к тому же у нее здорово болели ушибы, оставленные Салокниром, и женщина опасалась, как бы ее не начало лихорадить. Конечно, в Черном броде она состряпала себе противовоспалительный отвар из горноцвета и пила его последние несколько часов во время путешествия, но этого могло оказаться недостаточно...

– С чего это? – спросила Банри.

Парень заморгал.

– Дак... не знаю. Наверное, моча в голову ему ударила...

– Да я не про некроманта. С чего я должна тебе помогать?

– Ну... э... – Белобрысый прикусил губу и вдруг решился: – А я тебе денег дам!

Банри задумалась. Деньги были бы не лишними. Проклятая Иддра вытянула почти все ее средства за два дня ночлега и хреновую провизию. Конечно, имперка и захватила-то с собой относительно немного наличности, но в нормальных обстоятельствах на них можно было месяц жить припеваючи...

– Сколько?.. – деловито спросила она.

– Ну... мне надо подумать...

– Хватит «нукать» и мямлить. Либо озвучь сумму, либо я ухожу, и тогда сам разбирайся со своим колдуном.

Норд насупился и засопел. Банри и ухом не повела. Лезть в радушные объятия некроманта за просто так она не собиралась. К тому же хотелось получить некоторую компенсацию за свои невзгоды. Пусть и от непричастного к ним человека. «Ну как непричастного? – напомнила себе имперка. – Из-за него и его некроманта я не могу просто улечься здесь спать».

– Тысяча! – выпалил парень. – Тысяча золотых, если поможешь мне прикончить этого гада!

Банри икнула от неожиданности и недоверчиво посмотрела на молодчика.

– А есть у тебя такие деньги-то? Обещать все что угодно можно...

– Есть-есть, не тревожься. Я их... э... специально прихватил, на всякий случай. Если справишься – они твои.

– Ладно, договорились. – Женщина решила поверить на слово и не ломать голову над тем, зачем парню из, судя по всему, зажиточной, если не богатой семьи таскать с собой такую кучу денег в семейную гробницу. – Но учти: надуешь меня с оплатой – некромант тебе покажется небольшим неудобством по сравнению с тем, что я тут тебе устрою. Понял?

Молодой человек кивнул, не сводя с нее настороженного взгляда. Банри расправила плечи и уже более спокойно спросила:

– Так кто там, говоришь, в гробнице?

– Валс Веран, – с глухой злобой отозвался норд. – Моя семья никогда с ним не ладила, но сейчас он зашел слишком далеко. Хочет осквернить наш семейный склеп своей грязной некромантией, урод серокожий.

Банри поджала губы. Интересно, Веран стал «уродом серокожим» только когда залез в гробницу, или задолго до этого?

– Тебя хоть как звать-то? – спросила она, выводя Альфсигру наружу и привязывая лошадь так, чтобы та могла попастись. Парень потащился за ней, с опаской оглядываясь на вход в крипту.

– Голлдир... А тебя?

– Банри. Вот и познакомились. Давно он там, в гробнице-то?

– Со вчерашнего вечера...

Банри присвистнула.

– Так он за сутки, небось, такого наворотил... Ты с самого начала знал, что он там? – Голлдир уныло кивнул. – Так чего ж ждал-то?! Сразу надо было разбираться!

Норд замялся.

– Моя тетушка почти сразу пошла за ним, чтобы остановить его, но так и не вернулась, а один я с ним не справлюсь.

– Здорово, – фыркнула имперка. – И ты отпустил тетку одну в склеп?

Голлдир опустил голову.

– Тут мне гордиться нечем, – горько сказал он. – Я до смерти боюсь этого места, и тетушка Агна об этом знает. – Банри собралась было прокомментировать эту информацию, но парень, оказывается, еще не закончил душещипательную историю: – Отец меня там запер по пьяни, прежде чем ушел от нас совсем... я три дня питался подношениями мертвым, пока тетя Агна меня не нашла.

Имперка со стуком захлопнула рот. Да уж. Переживи она такое в детстве, наверняка обходила бы любые кладбища далеко стороной. И еще парню повезло, что его семья придерживается старых традиций – в Сиродиле забытому в склепе ребенку в лучшем случае пришлось бы жевать цветы, и хорошо, если не искусственные, а живые, потому что большинство «цивилизованных» имперцев давно перестало «кормить» своих мертвецов даже на день поминовения.

– Пойдем, – вздохнула Банри. – Разберемся с твоим некромантом.

– Хорошо! – обрадовался норд. – Только...

– Что «только»?

– Я отопру дверь, мы войдем внутрь, а дальше ты поведешь.

Имперка закатила глаза – парень был больше ее раза в два, а боялся сильнее раз в двадцать.

– Как скажешь, цыпленочек.

Внутри гробницы было не так темно, как ожидала Банри – кто-то, либо тетка Голлдира, либо колдун, зажег все имеющиеся тут светильники. Сам Голлдир, вошедший под сень последнего пристанища своих родственников на полусогнутых, беспрестанно озирался и цеплялся за рукоять своего боевого топора, как утопающий за соломинку.

– Нам надо найти Валса, пока он ничего больше не натворил, – проговорил он дрожащим голосом.

– Что значит «ничего больше»? Что он уже сделал, в таком случае?

– Э...

– Ладно, ладно. Идем. Я спать хочу, так что давай разберемся с этим побыстрее.

Миновав преддверие, защитники чести и достоинства мертвецов оказались в довольно широком коридоре. Банри он показался знакомым, но она тут же напомнила себе: это оттого, что ей уже не раз приходилось бывать в сооружениях того же стиля и периода.

– Говори, куда идти-то, направо, налево? – бурчала она трясущемуся Голлдиру, обнаружив в стене двери одна за другой и лестницу на нижние уровни. – Может, вниз?

– А... Э...

– Н-да уж. Твои сушеные родственники наверняка гордятся тобой.

Приношения здешним покойникам и впрямь приносили исправно, некоторые фрукты, валяющиеся прямо у входов в погребальные камеры, выглядели получше, чем те, что имелись на кухне Банри, да и на бутылках с вином, в изобилии стоявших под одной из дверей, красовались знакомые этикетки со звучными названиями. Имперка поочередно открыла обе двери, и за той, что с яблоками, сюрпризов не оказалось – лишь мирно почивающие скелетики. Зато за второй – сильно сердитый Язык, вылезший из своей ниши, едва Банри шагнула в его «покои», сплошь уставленные бутылями всех мастей, явно не с водой. Он попытался приголубить нарушительницу спокойствия «Безжалостной силой», но та вовремя отпрыгнула в сторону, и под раздачу попал Голлдир. Слава богам, он догадался, что дело худо, и успел увернуться, частично – все равно мощь Голоса любящего предка с такой силой впечатала его в стену, что парень на время отключился. Любовь к алкоголю при жизни не довела драугра до добра и после смерти – несколько бутылей от ответного Крика Банри, коим та размазала дедка по его нише, разбились, женщина не растерялась и попробовала подпалить их заклинанием – весьма удачно. Должно быть, содержание спирта в этих напитках было немалым. Лужа тут же вспыхнула синим пламенем, а сразу после – и местный обитатель. Голлдир очухался только когда мертвец хорошенько прогорел и уже не шевелился.

– Ты пропустил все самое интересное, – заметила имперка, помогая парню подняться.

– Да?

– Угу. Кстати, похоже, многие твои родственники любили заложить за воротник, а не только отец.

– А?..

– Ох, ну довольно. Идем уже.

Они спустились на нижние ярусы и вышли в полутемный зал. Банри двинулась вперед и чуть не споткнулась о мертвое тело какой-то женщины. Голлдир тоже ее заметил.

– О нет! – Он отпихнул имперку в сторону и повалился рядом с трупом на колени. – Нет! Тетя Агна! Талос, почему я не пошел с ней?

Банри взяла свечу с одного из древних столов и осмотрела покойницу. Кто-то основательно над ней потрудился, понаделав с десяток лишних дырок при помощи, скорее всего, кинжала – весь пол вокруг был залит кровью. Довольно жестоко. Женщина посмотрела на норда – Голлдир раскачивался и причитал, не обращая внимания на мелочи. Имперке было жаль и его самого, и его тетку, но усталость донимала ее все сильнее.

– Ну-ка вставай, – велела Готтлсфонт. – Слезами горю не поможешь, зато еще можно отомстить этому твоему Валсу.

Парень всхлипнул в последний раз, вытер слезы и поднялся. Потом кинулся к широченным двустворчатым дверям точно напротив теткиного трупа и попытался их выломать, что-то нечленораздельно вопя. Створки, ясное дело, не поддались, зато Банри отчетливо расслышала издевательский хохот с той стороны.

– Прекрати, – раздраженно сказала она Голлдиру, но тот будто оглох, продолжая ломиться в двери.

Имперка разозлилась. Она подскочила к норду и изо всех сил ущипнула его за голое плечо.

– Да прекрати ты! – рявкнула она. – Он же смеется над тобой, неужели не слышишь?!

Парень охнул, выронил щит и накрыл ладонью пораженное место.

– Ты чего?..

– Ничаво! – кривляясь, передразнила Банри. – Ты напрасно тратишь время, и свое, и, самое главное, мое! Не позорь тетку, ради всех богов!

Норд понуро подобрал свой щит и оглянулся на тело Агны.

– Он дверь завалил...

– Я заметила, – огрызнулась женщина. – Это единственный путь туда?

– Да. Нет... Подожди... – Голлдир задумался. – Когда-то Агна сказала мне, что в глубине есть тайная комната, где хоронили опозоренных родичей. Может быть, оттуда можно попасть в главный зал...

Тайная комната располагалась, видимо, где-то посреди катакомб со старыми захоронениями. Путешествие по закоулкам крипты было совсем не веселым: периодически мертвецы вылезали из погребальных ниш и демонстрировали вторженцам свое недовольство, к тому же, ни Агна, ни Валс сюда не заглядывали, так что здесь царила темень, которую Банри разгоняла при помощи своего магического светильника. Заклинание периодически приходилось обновлять, что тоже не добавляло оптимизма, так как имперка чувствовала, что надолго ее не хватит. Вдобавок, Голлдир вдруг огорошил свою помощницу, когда они свернули в очередную камеру:

– Осторожнее, там плита-ловушка. – Банри замерла с поднятой ногой и попыталась разглядеть пол во мраке – проклятый магический светляк только что потух в самый неподходящий момент. Норд тем временем добавил: – Я ее разок задел и получил град дротиков в голову.

Имперка опять вызвала светильник, аккуратно обошла плиту, и заметила:

– Мне казалось, эти дротики обычно отравленные. Как же ты выжил?

– Да я малой был, – пожал плечами парень. – Они только волосы взъерошили. Мне роста не хватило.

– Угу, слишком мал, чтобы умереть... Знаешь, в следующий раз, собираясь лезть в подземелье, захвати связку факелов.

Спустя какое-то время они оказались в самом дальнем и самом мрачном участке крипты. Мертвяки все никак не унимались. Светя синими зенками, они лезли напролом, злобно хрипя что-то на драконьем языке – а значит, лежали тут уже очень давно. Голлдир не мог понимать их, зато Банри – вполне, пересказывать суть их реплик она не спешила, чувствительного и впечатлительного нордского юношу это здорово бы расстроило. К слову, имперка за все время блуждания по Хиллгрунду ни разу не видела более-менее свежих захоронений, все они казались древними. Только женщина собралась расспросить белобрысого об этом казусе, как он очень тихо проговорил, озираясь:

– Похоже, это то место, о котором Агна говорила. Она сказала, что медведь покажет дорогу.

– Медведь?..

Банри тоже покрутила головой и заставила светильник подняться повыше. На колоннах и стенах между погребальными нишами и впрямь имелись плиты со стилизованными изображениями разного зверья. Имперка обошла все и, углядев ту, где вроде как был медведь, направилась к ней. Сама плита была недвижима, но сбоку поблескивала потемневшая от времени цепь. Готтлсфонт осторожно потянула ее, в любой момент готовая повалиться на пол, но ничего не произошло. По крайней мере, в первые секунды. Потом что-то громыхнуло. Голлдир охнул, а Банри резко обернулась на звук – оказалось, крышка запечатанного саркофага по левую руку от имперки внезапно отвалилась, открыв проход в какое-то помещение.

– Ты его нашла! – изумился норд, покрепче сжимая топор и поудобнее перехватывая щит. – Проход ведет через саркофаг... – резюмировал он, будто Банри и сама этого не видела. – Не нравится мне это... но мы все же пойдем.

– Да уж куда деваться, – угрюмо отозвалась имперка, настороженно шагая к отверстию в стене – мало ли что там обретается. У нордов «опозоренными» могли быть разные личности – от струсивших в бою до колдунов любой степени зловредности.

В комнате было темно, как и в предшествующих ему катакомбах, но впереди виднелся едва различимый свет. Банри на всякий случай обновила заклинание светильника и медленно двинулась вперед. Помещение было относительно небольшим, в противоположной от потайного хода стене – большие двустворчатые двери, вроде тех, что запер колдун. Еще там было кое-что, сразу не замеченное пришельцами – то ли трон, то ли кресло, где восседал мертвец в полном нордском доспехе и высоком рогатом шлеме на иссохшей оскаленной башке. Голлдир, не видя больше ничего кроме выхода, кинулся к створкам и выпалил:

– Так, эта дверь, по-моему, должна вести в гробницу, где отсиживается Валс. – Он оглянулся и нетерпеливо проговорил: – Пошли туда и покончим с... этим...

На последнем слове норд вдруг пустил петуха, придушенно пискнул и выставил оружие перед собой, одновременно прикрываясь щитом. Топор в его руке ходил ходуном, а глаза парня почти вылезли из орбит. Банри оглянулась, слыша знакомый хрип – так и есть, мертвяк решил, что пора бы размять ноги, и встал со своего седалища. Роста покойник был невероятного, каких габаритов он достигал при жизни, страшно было даже представить, если учесть, что макушка Готтлсфонт и теперь едва дотягивала до уровня его почерневшего нагрудника.

Этот драугр тоже оказался Языком, только был гораздо крепче повстречавшегося имперке на верхних уровнях, к тому же в комнате не имелось горючих жидкостей в помощь. От Голлдира толку было мало, в основном он, издавая панические вопли, наскакивал на оживший труп и пытался нанести ему какой-нибудь ущерб посредством своего топора. Получалось плохо. В конце концов парень так надоел покойному родичу, что, когда норд в очередной раз подобрался к драугру на расстояние вытянутой руки, мертвец схватил его и вышвырнул сквозь двери в следующее помещение. Голлдир, истошно вереща, с грохотом ударился об окованное железом дерево и вывалился прямо под ноги изумленному Валсу Верану, который на свою голову решил выяснить, кто же там, в соседней комнате, так орет.

– Грязный н’вах... – начал было данмер, но тут драугр взревел «FUS!», и Валс улетел в полумрак зала, словно листок, подхваченный ветром.

Банри покойник не уделил столько внимания, он будто вообще имперку не замечал, возможно, из-за ее небольших размеров. Это было Готтлсфонт только на руку – пока мертвяк таращился в сторону Голлдира, она подобралась поближе к драугру и подрубила ему ноги, а когда тот повалился на пол, злобно что-то хрипя – несколькими ударами топора отделила скалящуюся пожелтевшими зубами голову от туловища.

Голлдир, стеная, валялся там же, куда свалился, отброшенный жесткой прадедовской рукой. Из дальнего конца зала доносились похожие звуки, правда, перемежающиеся нехорошими (Банри была в этом уверена) ругательствами на родном языке Верана. Имперка вздохнула и вновь помогла своему спутнику подняться.

– Чего разлегся-то? – беззлобно спросила она.

– Ага, тебя бы так!

Банри промолчала. Ей самой и похуже доставалось. Женщина коснулась ладонью синячища на боку и проговорила:

– Может, вы с Валсом теперь помиритесь?

– Еще чего! Посмотри, что он натворил! Из-за него мои предки не желают лежать спокойно!

– Да нет же, Голлдир, это не из-за него...

– И он убил мою тетю!!

Банри устало потерла лоб. Да, это было уже серьезно. Пока она соображала, как бы решить дело миром в таких условиях, колдун успел прийти в себя, забраться на высокую платформу по лестнице и встать там в пафосную позу. Окинув с высоты своего положения Голлдира и его союзницу презрительно-снисходительным взглядом, он торжественно провозгласил:

– Мертвые должны служить живым, а не наоборот!

Голлдир побагровел от злости. Он набычился, пару раз ударил топором в щит и проорал:

– Я верну своих предков в Совнгард – и тебя вместе с ними!

– Совнгард – это миф, ты, с’вит! А теперь ты будешь служить мне вместе со своими родичами!

Норд взревел от злости и кинулся в атаку. Веран во всю старался, чтоб хозяин склепа не скучал, поднимая покойников по три штуки зараз и телепортируясь в разные углы зала. На счастье их живого родственника, Языками мертвецы не были, так что Голлдир, от ярости уже не ощущающий страха, довольно легко справлялся с наплывом нежити. Банри уныло наблюдала за побоищем, периодически отмахиваясь от драугров, приближающихся к ней на расстояние удара. Отпихнув очередного покойника, она рассеянно глянула на пол и увидела на том месте, где не так давно валялся Голлдир, несколько монет и смятый клочок бумаги. Имперка подобрала все это и развернула бумажку.

Что ж, Голлдир, я впечатлён. Я знаю, как тяжело вам, нордам, даётся грамота, – все эти большие слова, должно быть, здорово напрягли твой крохотный мозг. Я также удивлён, что тебе удаётся чувствовать что-то, кроме собственного зловония. Приходи-ка на встречу со мной в гробницу Хиллгрунда, и я покажу тебе, как мы в Морроувинде обращаемся с предками.

Валс Веран

Банри растерянно огляделась. Записка за авторством некроманта выглядела как ответ на какое-то другое послание, выходит, Голлдир с Валсом для начала переписывались, а потом второй приступил к активным действиям... Женщина перечитала письмо заново. Да, верно, Голлдир не производил впечатления чистюли, и от него, скажем так, попахивало, как, впрочем, от почти всех нордов, с которыми ей доводилось иметь дело. Но вот последнее предложение было бравадой чистейшей воды. Банри знала, что, несмотря на более чем своеобразное отношение данмеров к мертвецам, понятию некромантии и смерти вообще, они очень почтительно и бережно обращались со своими покойными, так что если бы Веран сунулся в данмерскую родовую гробницу, его соплеменники живо бы поймали колдуна и забальзамировали заживо в наказание за такие деяния.

Битва в главном зале крипты Хиллгрунда тем временем приняла другой оборот – Голлдир почти выдохся, успокаивая своих предков одного за другим, а Веран, похоже, совсем не устал, появляясь то тут, то там, и осыпая противника оскорблениями на двух языках. Имперка отрубила голову одному драугру поблизости, и рассекла ключицу второму, переступила через прах, которым оба рассыпались, и двинулась на выручку норду – в конце концов она обещала ему свою помощь.

Голлдир в изнеможении прислонился к каменной лестнице и тяжело дышал. Колдун решил, что довел врага до кондиции, и, уже не таясь, объявился посреди зала. Банри он не заметил – женщина отступила в тень колонны и притаилась там. Валс вальяжно прошествовал к норду, оглядел его с ног до головы и поинтересовался:

– Ну что, Голлдир, готов начать прислуживать? Пожалуй, доверю твоей вонючей туше копать выгребные ямы возле моего дома.

– А он есть у тебя, дом-то? – прохрипел парень, пытаясь выпрямиться. – Ты ж в какой-то ночлежке квартируешь.

– Будет, благодаря тебе и твоему убогому семейству.

Упиваясь близкой победой, Веран совсем потерял бдительность, так что Банри легко подкралась к нему и всадила лезвие топора глубоко в череп эльфа.

Голлдир стоял в сердце семейного склепа и потерянно оглядывался по сторонам. Весь зал был усыпан мерзкой светло-лиловой пылью – останками поднятых некромантией мертвецов. Некоторые тела драугров, впрочем, остались целыми – это значило, что поднялись они не по велению колдуна, а сами по себе, вернее, по каким-то другим причинам. Банри попыталась объяснить все это норду, но тот только рассеянно кивал, думая о чем-то своем. Имперка махнула рукой и присела у трупа данмера. Ее покалеченные, хотя и срощенные магией ребра совсем разболелись, и женщина решила обыскать тело некроманта на предмет обезболивающих зелий.

Зелий она не нашла, только пару мелких монеток в тощем кошельке, да аккуратно сложенную записку. Банри нахмурилась и прочитала послание, написанное довольно корявым размашистым почерком.

Валс, я слышал твою болтовню вчера вечером в таверне. Может, мы и не так сильны, как наши праотцы, но будь уверен: мы, норды, по-прежнему сильнее любого из вас. Диву даюсь, что ты решился распустить язык, что-де это по нашей вине мертвецы восстают из могил. Да ещё после того, как мы вас, данмеров, к себе приняли. Уж скорее, они восстают из-за того, что в Скайриме столько грязных данмеров. Видать, это все запах скуммы, которым от вас так и несёт.

Голлдир

– Ну, в конце концов эта мразь получила по заслугам, – сообщил норд, придя в себя. – Спасибо тебе за помощь. А я сделаю все, что нужно, для тети Агны и остальных родичей...

Тут он заметил, что имперка молча смотрит на него с горечью и легким отвращением во взгляде.

– Э... Что-то не так?

Банри швырнула в него скомканную записку Валса, которую нашла на полу.

– Вроде это тебе адресовано.

Парень машинально поймал бумажку, глянул на нее и покраснел.

– Да... ты... прочитала, да? Теперь понимаешь, что мне надо было его убить?

– И в результате это мне пришлось его убить. Смотри-ка, а это вроде ты написал. – Каракули с тела данмера полетели вслед за первым посланием.

Голлдир наклонился, увидел собственный почерк и расправил плечи:

– И чего? Ну да, отправил я ему письмо, чтоб трепался поменьше.

– Итак, сложим все воедино: в один прекрасный вечер ты наливался медовухой в какой-то таверне и случайно услышал болтовню Валса. Насколько я поняла, говорил он не с тобой.

– Я...

– Ты вернулся домой, проспался, потом из глубин твоей памяти выплыла подслушанная накануне беседа, и ты почувствовал, что твой народ и лично тебя оскорбили. И вот ты решил изложить свое недовольство на бумаге, потом отправил писульку адресату и, довольный собой, отправился по своим делам. Так все было?

– Ну да, а чего такого?..

– Скажи, какого результата ты ожидал, ни за что ни про что облив грязью Верана и весь его народ? Что он утрется и прикусит язык? Что он испугается и немедленно уедет обратно в Морроувинд?

Парень угрюмо глянул на имперку исподлобья и прорычал:

– А что, я должен был спокойно слушать, как какой-то серорожий говнюк оскорбляет нордов?!

– Ах да, оскорбления... – Банри сощурилась. – Что именно он сказал тогда в таверне? Прямо слово в слово можешь воспроизвести? А то мне все сильнее кажется, что все это тебе приснилось.

– Он сказал: «Норды сейчас такое творят, что даже их предки не желают лежать спокойно и лезут на поверхность, чтобы наподдать как следует потомкам!» – проревел Голлдир. – И заржал при этом! Все я помню, поняла?..

Он явно собирался добавить еще какое-то слово, но сдержался. Женщина склонила голову набок и поинтересовалась:

– Ну и где же он ошибся? – Парень задохнулся от злости, а Готтлсфонт спокойно продолжила: – Что до меня – я вообще удивляюсь, почему драугры до сих пор массово не повылезали из своих склепов и не обломали об ваши спины все дреколье, до которого смогли бы дотянуться.

Голлдир по цвету сравнялся с перезревшим помидором и шагнул вперед, сжимая кулаки.

– Ты... – прохрипел он.

– Ну я, и что? – Банри устало потерла лицо руками – в глаза будто песка насыпали, а еще она сильно проголодалась и едва не валилась с ног от усталости, все это – на фоне недавнего перелома ребер. – Гораздо важнее, что из-за твоей глупости двое, включая твою тетю, мертвы, а гробница, с незапамятных времен принадлежащая твоей семье, разорена. Подумай-ка над этим, пока будешь заново хоронить своих родичей и Верана.