Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 91 страниц)

– Да она остановилась, когда решетка упала!

Рукоять была тут, рядом, и размещена так, что дотянуться до нее можно было только находясь в зале. Банри стиснула пальцами трухлявое дерево и резко дернула на себя. Решетка с лязгом поднялась, пропуская Лидию, а имперка, собравшись, повернулась лицом к противнику. Драугры были уже совсем рядом.

Для начала Банри Стремительным рывком переместилась за вскрытый саркофаг. Пение Стены ее почти оглушило, потребовалось несколько секунд, чтобы начать соображать. Имперка с силой потерла лицо ладонями в перчатках и гаркнула, глядя на верзилу в рваных тряпках:

– Ты Куралмил?!

К ее огромному изумлению, тот обернулся, в отличие от своих приятелей, которые узрели появившуюся Лидию и принялись развлекать ее, как умели. Понадеявшись, что компаньонка справится, Банри сосредоточила все свое внимание на приближающемся Куралмиле. Ну, по крайней мере, имперка надеялась, что это он и есть, раз вроде бы отреагировал на имя. Жалея, что не может плеваться огнем, как драконы, она решила на худой конец воспользоваться Морозным дыханием. Как ни странно, помогло. Покойник замедлился, скрипя и потрескивая, и в конце концов одна из его ног переломилась пополам, отчего давно мертвый алхимик повалился на камень. Он еще попытался продырявить Банри магической сосулькой, но та легко уклонилась и, подскочив к драугру, одним махом снесла его длинную оскаленную башку.

Имперка перевела дух, спрятала топор и первым делом разыскала Лидию среди обломков урн и помятых горшков. Убедившись, что хускарл не ранена, просто слегка оглушена ее, Банри, Криками, танша прислонила телохранительницу к стеночке, чтобы не упала, обошла промороженных младших драугров, случайно оказавшихся на линии удара Морозного дыхания и наконец-то поднялась к Стене Слов.

...Кто-то опять звал ее по имени. Банри с трудом очнулась от сна наяву и обнаружила, что почти лежит на крышке здорового и очень жесткого сундучища у подножия Стены. Странно, раньше она его не замечала.

– Банри... – снова робко проговорил кто-то. – Мой тан.

Имперка с трудом приняла вертикальное положение, цепляясь за Стену Слов, и сфокусировала взгляд на Лидии, которая с опаской смотрела на нее.

– Я в порядке, – пробурчала Банри, отпуская Стену и пытаясь усесться на сундук. – Что там с нашими сушеными приятелями?

– Не шевелятся... Вроде. – Компаньонка глянула в сторону драугров и быстро отвела глаза. – Теперь, раз ты... ну, сделала свои дела, в общем, мы можем отсюда уйти?

Банри задумчиво подперла щеку рукой, упираясь локтем в колено. Ее опять охватило чувство безмятежности. Уходить... нет, еще нужно сделать что-то...

– Знаешь, – глубокомысленно изрекла она, – ты давай-ка бери вещички и двигай наружу, а потом к «Ночным воротам». А я тут осмотрюсь.

– Ну нет, мой тан, – помотала головой хускарл, – либо вместе, либо никак.

Наверняка ей просто не хотелось в одиночку тащиться сквозь стылые катакомбы. Имперка рассеянно почесала в затылке, просунув руку под капюшон.

– Ну, жди тогда.

Банри сползла с сундука и первым делом открыла его. Ящик, не в пример вместилищу, найденному в крипте на Ветреном Пике, был почти пустым. Только на дне сиротливо валялись несколько древних монет, пара вероятно драгоценных камушков, да крохотное колечко, вроде бы золотое, но покрытое толстым слоем темного налета. Имперка пожала плечами и отправила кольцо и деньги с камнями в карман. В конце концов она побила Куралмила (если это он), так что имеет право на трофеи.

Спустившись в зал по лестнице Банри немного подумала и решила, что оставлять хозяина усыпальницы валяться вот так – не слишком красиво. Лидия только морщилась, наблюдая, как хозяйка деловито укладывает останки драугра в мантии обратно в саркофаг. Причем, когда она попыталась распрямить конечности покойника, его левая рука треснула, а правая вообще отломилась.

– Я нечаянно, – извиняющимся тоном сказала Банри недвижному алхимику и уложила отломанную руку в гроб.

Туда же отправилась и нога, отвалившаяся во время битвы.

– Ну вот. Теперь он почти целый, – удовлетворенно проговорила имперка, оглядев результат. – Хотя знаешь, наверное, это все-таки не Куралмил, даже с тем, что глаза у него вроде раскосые, и надбровья чересчур выпирают. Зелье-то нам не понадобилось, чтоб до его усыпальницы дойти. Или, может, надо было плеснуть на те топоры из стен?..

– А может, надо налить его в ту чашу... – проворчала Лидия, ткнув пальцем в сторону Стены Слов.

– Какую чашу?..

Хускарл молча указала на чернеющий под Стеной ход. Банри проследила за ее рукой и недоуменно нахмурилась. Странно, что она раньше никаких порталов не заметила. Подхватив факел, имперка прошла внутрь маленького помещения и действительно увидела древнюю чашу на грубом каменном постаменте. Осмотрев сосуд, она пошарила по карманам и нашла пузырек с зельем, которое ей дал Нурелион.

– Ну, посмотрим. Хотя что-то мне сомнительно.

Раскупорив склянку, Банри вылила зелье в чашу. Оно оказалось ядовито-зеленым и неожиданно наполнило относительно вместительный сосуд почти до краев. А пузырек-то, между тем, был довольно маленький. Сначала ничего не происходило, и Банри уже решила, что напрасно потратила нурелионово варево, но тут впереди послышался скрежет и шорох. Имперка подняла факел повыше, освещая каморку, и увидела, как дальняя стена сдвигается, открывая вход в потайную комнату.

Едва попав внутрь, Банри поняла, что Нурелион не ошибся в координатах гробницы, а подмороженный мертвец в рваных тряпках, которого она уложила в его гроб, и есть Куралмил. Потому что Белый флакон был тут – небольшая изящная бутылочка цвета слоновой кости, выставленная на почетное место напротив входа. По обе стороны от постамента с Флаконом возвышались стеллажи с древними книгами и всевозможными емкостями, чье содержимое за прошедшие тысячелетия обратилось в прах. Кто бы ни оборудовал эту лабораторию в усыпальнице, он явно старался угодить покойному алхимику.

– Ну и ну, – выдохнула Банри. – Нашли все-таки.

Они с Лидией подошли поближе и уставились на артефакт. На светлой поверхности играли блики от факельного огня.

– Эм... мой тан, – нерешительно проговорила телохранительница, – а на нем должны быть трещины? Да еще такие здоровые?

– Не думаю, – сказала имперка и схватила Флакон.

Лидия тут же втянула голову в плечи, ожидая ловушек, но ничего не произошло. Банри достала одно из своих зелий, выдернула пробку и перелила содержимое в артефакт.

– Течет... – констатировала она, наблюдая, как микстура образует лужу на ветхом ковре под ногами. – Ну и ладно.

Хускарл удивленно глянула на хозяйку, а Банри пожала плечами, пряча испорченную емкость в складках одежды:

– Мы договорились, что я просто принесу старику его Белый Флакон. О том, в каком он будет виде, речи не было. Не мы же его разбили, в конце-то концов.

На следующий день, ближе к вечеру Банри подъехала к конюшням Виндхельма. Лидия, как ее не упрашивали, тоже притащилась следом под предлогом присмотра за лошадьми. Имперка спешилась, сунула ей поводья и зашагала по мосту к городским воротам.

Нурелион, к коему женщину с самой радушной улыбкой проводил Квинт, восседал на втором этаже у очага, потягивая, судя по запаху, какой-то травяной отвар. В сторону пришедшей он едва голову повернул. Решив не затягивать с церемониями, Банри проговорила:

– Мне удалось найти Флакон... – Альтмер тут же развернулся к ней всем корпусом и уставился снизу вверх – сидя, он был ниже стоящей имперки аж на целых два пальца. Женщина прочистила горло, достала артефакт из кармана и закончила: – ...но он разбит.

Нурелион так же молча поднялся и забрал Флакон из пальцев Банри, рассмотрел его со всех сторон и попытался перелить в него содержимое своей кружки. С закономерным результатом. Эльф поставил потрескавшийся сосуд на стол и грузно обвалился на свое седалище, не сводя с артефакта взгляда. Он вдруг разом постарел на пару сотен лет.

– Он... он соответствует всем описаниям Флакона, которые мне попадались, – хрипло проговорил алхимик. – Но если жидкость в нем не удерживается, мы ничего не можем узнать наверняка.

Банри промолчала. Чем утешить старика, она не знала.

– Как же он оказался разбит?! – резко спросил Нурелион, с бессильной яростью глядя на женщину. – Вот, что бывает, когда поручаешь работу кому-то другому! Да еще полукровке!

– Я тут ни при чем, он уже был такой, – возразила та, отступая на десятую часть шага.

– Логично – сомневаюсь, чтобы у тебя хватило знаний повредить Флакон!

Банри едва заметно пожала плечами. Кто знает, что случилось с этим волшебным пузырьком?.. Он мог быть испорчен как во время захоронения Куралмила, так и тогда, когда произошел катаклизм, похоронивший его гробницу под скалами и толстым слоем льда. Да и вообще, в любой момент из прошедших с тех пор веков. Альтмер, между тем, горько вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Как бы то ни было, это конец. А теперь извини... я что-то не в настроении развлекать гостей. Уверен, ты сможешь закрыть дверь с той стороны. – Он тяжело поднялся на ноги и пошарил в кармане штанов. – Вот тебе за труды.

Брошенная монетка ударила неподвижно стоящую Банри в грудь и упала на пол. Нурелион, пошатываясь, скрылся в недрах дома, откуда незамедлительно послышался его кашель. Имперка медленно наклонилась и подобрала золото. Потом столь же медленно опустила его в карман и пошла к лестнице.

Квинт поджидал ее внизу, выражение физиономии у него было такое сочувствующее, что смотреть было тошно.

– Я хочу поблагодарить тебя за помощь, – тихонько проговорил Навал. – Я знаю, мастер иногда бывает очень мелочным...

Банри жалко усмехнулась, глядя в сторону.

– Ну, я заработала целых пять септимов. Хоть что-то, тем более никакой награды он мне не обещал. Ой, – спохватилась она, – я забыла твою куртку в «Ночных воротах»...

– Ничего страшного, если вернешься туда, оставь ее себе. – Аптекарь вытащил с верхней полки в стойке небольшой кошелек и протянул его имперке. Женщина уставилась на мешочек и вопросительно подняла бровь. Парень вздохнул. – Пусть Флакон и разбит, я все равно считаю, что твои усилия достойны большей награды. А теперь извини, мне нужно ухаживать за Нурелионом. Я могу хоть немного облегчить его последние дни.

Он вернулся к своей лаборатории – инструменты здесь были попроще нурелионовых, но все равно лучше, чем у Банри – и заскакал вокруг какого-то зелья – мутного и имевшего грязно-зеленый оттенок.

Имперка уже шла к двери, когда услышала приглушенные ругательства, и вернулась к младшему аптекарю.

– Что случилось?

– Да... – Квинт с опаской глянул наверх. – Я варю микстуру. Вылечить кашель Нурелиона даже он сам не может, но эта смесь хотя бы временное облегчение приносит...

– И?

– Видишь, какое мутное? Я.. вытяжку из горноцвета старую взял, думал, ничего не случится, а оно вон как... Теперь все переделывать придется...

Банри нагнулась, чтобы получше разглядеть жидкость в колбе.

– Почему? Разве от этого зелье свойства потеряло? Или в отраву превратилось?

– Да нет... Просто... – Квинт опять покосился на потолок и прошептал: – Нурелион ни за что не станет пить недоделку, как он такие зелья называет.

Имперка задумчиво взирала на колбу, вертя в кармане найденное в сундуке Куралмила колечко. Утром она со скуки отполировала его, и оказалось, что безделушка и впрямь золотая, а мягкое, едва заметное сияние указывало на его магическое происхождение. Повинуясь наитию, Банри вытащила кольцо и бросила его прямо в склянку, которую Квинт держал в руках.

– Эй, ты чего?!

Имперка проигнорировала вопль, не отводя взгляда от зелья, которое зашипело и запенилось, потом вдруг сделалось прозрачным, а на дне колбы выпал тонкий слой осадка. Аптекарь глазел на свое варево, разинув рот. Банри вывела его из ступора тихим приказом:

– Процеди, только быстро.

Пока парень возился с фильтрами, бывшая лекарка лихорадочно вспоминала, в каком направлении старуха-аптекарша из Данстара просила искать ее волшебное колечко. Квинт наконец-то закончил пропускать зелье через несколько слоев бумаги и теперь тестировал его разными способами. Банри выудила зачарованный золотой ободок из осадка и промыла в миске с водой.

– С ума сойти!.. – прошептал Навал, разглядывая микстуру на свет. Он уже успел проверить зелье и даже попробовать его на вкус. – Даже у мастера так не получалось... Что это за кольцо такое?

Банри задумчиво покачала безделушку на ладони.

– Кольцо Чистейшей смеси, судя по всему. Дебильное название, но говорящее, как ни крути.

– Может, ты продашь его мне? – с надеждой спросил парень, алчно взирая на невзрачное украшение.

Но имперка покачала головой.

– Нет, извини. Похоже, я уже обещала его кое-кому другому.

Лидия вздохнула с облегчением, увидев бредущую по мосту хозяйку и, когда та приблизилась, спросила, с трудом сдерживая радость:

– Ну что, мой тан, теперь домой?

Банри вскарабкалась в седло и вздохнула.

– Боюсь, что нет, мой верный хускарл. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться до Данстара?

Комментарий к Белый флакон. Часть 3 * Боль! Позор! Смерть! DZ

Иллюстрация из закромов:

https://img-fotki.yandex.ru/get/167717/160209501.0/0_1bb687_3bdbe09e_orig

====== Акт II. Глава 1. Клинок во тьме. Часть 1 ======

Комментарий к Акт II. Глава 1. Клинок во тьме. Часть 1 Дурацкая глава, полная пустопорожней сумбурной болтовни. В основном это оттого, что сам квест такой. Вас предупредили.

Очередной кустик пушицы выглядел не менее привлекательно, чем другие его собратья. Банри пару мгновений глазела на растеньице, белеющее пуховками в темноте, тяжело вздохнула и опустилась рядом на ноющие от усталости колени. Пальцы тоже уже болели, но женщина все-таки отстригла старыми ножницами несколько пушистых головок и засунула их в мешок, почти доверху набитый такими же шариками.

«Танша-Драконорожденная, – скептически подумала Банри, встряхивая мешок, – видел бы кто меня сейчас».

Вопреки заверениям дуры Агнеты Фалии, писавшей в своем «Руководстве для травников», что-де норды одеваются не только в шкуры, но и в ткани из пушицы, на деле найти подобный наряд или хотя бы полотно было не проще, чем научить медведя играть на лютне. Большинство носильной одежды скайримцев и впрямь было тканым, вот только волокна в ней были шерстяными, чаще всего козьими. К сожалению, оказалось, что у Банри на козью шерсть аллергия, так что хотя бы нижняя рубаха и штаны ей требовались из растительных волокон. Но таковые в Скайриме были только импортными, то есть поставлялись из других провинций, и в продаже появлялись нечасто. Тогда Банри посетила «гениальная» мысль – нужно просто насобирать пушицы, коей в окрестностях Вайтрана произрастало великое множество, и сделать из нее одежду. Замечательная идея, вот только для того, чтобы превратить ворох пуховок например в рубаху, требовалось проделать множество манипуляций, как то: выпрясть из пушицы волокно, выткать из волокна полотно, а уж из полотна пошить изделие. Ничего этого делать Банри, ясное дело, не умела. Можно было обратиться за помощью к некоторым жительницам Вайтрана, которые обшивали себя и свою семью, но имперке почему-то этого не хотелось.

Она вздохнула, сунула ножницы в мешок и потуже затянула горловину. Потом уперлась ладонями в прохладную землю, чтобы подняться, но замерла на месте, услышав звуки, неуместные в вечерней тундре – крадущиеся шаги и тихий шепот. Банри быстро пригнулась и почти улеглась на траву, напрягая слух и молясь, чтоб ее не заметили – почему-то женщина была уверена, что эти некто явились по ее душу, и что встреча с ними ничего хорошего ей не принесет.

Незнакомцы приближались. Имперка забилась под козырек небольшого обрыва и прижалась к земляной стенке, цепляясь пальцами за тонкие нити корней. Сверху кто-то спрыгнул и теперь стоял на расстоянии вытянутой руки от Банри, которая даже дыхание задержала, чтобы не выдать себя. Сердце у нее бешено колотилось, и женщине казалось, что лазутчик вот-вот обернется и спросит: «Что это за грохот?»

Время шло. Банри затаилась в своем укрытии, оттуда она смогла разглядеть одежду ближайшего к ней незнакомца – длинный темный плащ с капюшоном, надвинутым на лицо, и массивные остроносые сапоги. Неподалеку ошивались еще как минимум двое. Теперь они не шептались, а переговаривались в полный голос. На альдмерисе. Банри знала язык очень плохо, но, тем не менее, вслушиваясь в слова, окончательно уверилась, что это за ней.

Альтмеры порыскали вокруг еще немного и скрылись в ночи. Банри продолжала сидеть в своей земляной норе, боясь пошевелиться. Минул, наверное, час, прежде чем она нашла в себе силы выбраться из-под обрыва. Ноги и спина затекли, и имперка с трудом выпрямилась, охнув от боли. Вокруг было тихо, только трава шелестела под легким ночным ветерком, да ручей журчал неподалеку. Банри повернулась в сторону темнеющей на фоне звездного неба громады Вайтрана и сначала быстрым шагом, а затем и вовсе бегом направилась к городу. Когда недовольные зевающие стражники пропустили ее за ворота, женщина слегка успокоилась, но темные безлюдные улицы Равнинного района выглядели так неуютно, что Банри захотела поскорее оказаться дома и сделать то, что делала крайне редко – запереть дверь на прочный засов.

Лидии в доме не было. При других обстоятельствах имперка бы порадовалась возможности побыть наедине с собой, но сегодня отсутствие хускарла лишь усугубило разыгравшуюся паранойю. Банри забралась в постель, не раздеваясь, только сапоги скинула, и завернулась в покрывало. Через пару минут она вскочила, взяла свечу и тщательно осмотрела свое невеликое жилище сверху донизу, заглянув во все углы. Теперь ей везде мерещились талморские убийцы. Убедившись, что никто не прячется в темноте, имперка вернулась в свою кровать и свернулась в клубок под одеялом. Вскоре усталость взяла свое, и женщина, пригревшись, задремала.

Среди ночи она проснулась от крайне неприятного ощущения, что в доме кто-то есть. Банри медленно села в кровати и уставилась в темноту.

– Лидия?.. – негромко позвала она и тут же вспомнила, что Лидии здесь быть не может, ведь дверь заперта на засов.

Имперка соскользнула с постели, беззвучно приоткрыла крышку сундука, стоявшего рядом с кроватью, и достала оттуда топор. Держа оружие наготове, она приоткрыла дверь спальни и прислушалась. Ничего подозрительного не услышав, Банри прихватила свечу, которую зажгла заклинанием, и медленно двинулась по дому, как и накануне вечером заглядывая во все углы. Разумеется, она никого не нашла.

Ощущение чужого присутствия, притихшее было, вдруг резко усилилось. За окном промелькнула чья-то тень, Банри тут же задула свечу и присела на корточки под лестницей, спрятавшись за ящиками и бочками. В доме царила полная тишина, только где-то снаружи лаяла собака. Женщина втянула голову в плечи, сжимая топорище до боли в пальцах, и таращилась на входную дверь. Никто не пытался ее выбить, но тем не менее, Банри почему-то была твердо уверена, что по ту сторону кто-то стоит.

Через пару минут все закончилось. Имперка вдруг осознала, что сидит под лестницей с голой задницей, хоронясь от неизвестно чего в пустом доме. Да и по улицам кто только не ходит: начиная от стражников-патрульных и заканчивая припозднившимися посетителями таверн, может, какой забулдыга просто заблудился и притормозил перед ее дверью. Успокоив себя, Банри вдруг ощутила зверский голод. Она соорудила себе бутерброд с сыром и копченой говядиной, вяло его сжевала и поплелась наверх, спать.

Вновь имперка пробудилась уже на рассвете, потому что кто-то сказал ей прямо в ухо:

– Ты знаешь, где меня искать, когда передумаешь. А ты передумаешь. Наверняка.

Банри поежилась, оглядывая темную спальню, и покачала головой. Не «кто-то». Дельфина. И не только что, а уже давненько – весной. Посидев неподвижно пару секунд, Банри откинула одеяло и поднялась с постели. Она быстро натянула пару старых штанов и разыскала свои сапоги. Наскоро умывшись, женщина прихватила свой топор, который ночью положила рядом с постелью – чтобы в случае чего можно было быстро его схватить – и подошла к входной двери. Откинув засов, она выглянула на улицу, прислушиваясь, потом вышла на улицу и заперла дверь. Если Лидия захочет попасть внутрь, у нее есть свой ключ.

Когда Банри добралась до Ривервуда, было уже позднее утро. Имперка проехала по главной улице к «Спящему великану» и спешилась. Идти в таверну и встречаться с Дельфиной страшно не хотелось, но куда деваться? Судя по репликам бретонки, она владела информацией о Доминионе и его агентах. Банри мрачно обдумала свою позицию в грядущем разговоре с трактирщицей, привязывая Королеву Альфсигру к перилам террасы таверны – коновязи здесь не было. Большой зал «Спящего великана», сумрачный и тихий, пустовал, только за стойкой возвышался бессменный Оргнар, да местный бард Свен настраивал свою лютню, сидя в кресле неподалеку от входа. Когда Банри прошла мимо, юноша бросил на нее злобный взгляд и пробормотал что-то под нос. Имперка притормозила и вежливо поинтересовалась:

– Что-что? Я не расслышала, повтори, будь любезен.

– Ничего, – огрызнулся парень. – От тебя, говорю, одни неприятности.

Банри хмыкнула и произнесла:

– За собой лучше следи.

Она направилась к стойке, поприветствовала Оргнара и только собралась спросить про Дельфину, как дверь справа от имперки отворилась, и в проеме показалась хозяйка таверны.

– Надо же, кого занесло в наше захолустье, – усмехнулась она, завидев Банри. – Что здесь понадобилось тану Балгруфа?

Имперка кашлянула, краем глаза заметив, как округлились глаза Оргнара, и сказала:

– Я... хотела бы продолжить беседу, которая у нас состоялась пару месяцев назад.

Дельфина молча шагнула назад к двери, из которой вышла, и кивком пригласила Банри внутрь. Та послушно шагнула в комнатку, служившую, видимо, хозяйке спальней, но едва открыла рот, как трактирщица велела:

– Дверь закрой.

Имперка повиновалась, поплотнее прикрыв створку, но Дельфина этим не удовольствовалась и добавила:

– На задвижку.

Банри хмуро глянула на нее, но все-таки задвинула щеколду до упора. Обернувшись, она обнаружила Дельфину стоящей перед шкафом с открытыми дверцами. Потом что-то щелкнуло, хозяйка шагнула в шкаф и исчезла внутри. Банри онемела. Данный предмет мебели был таким узким, что в нем и ребенок бы не поместился, не говоря уж о взрослой женщине, пусть и миниатюрной. Вне себя от изумления имперка приблизилась к шкафчику и поняла, что на самом деле это замаскированный проход в какое-то другое помещение. Пока она стояла и пялилась, из полумрака в недрах «шкафа» послышался недовольный голос:

– Долго ты там копаться будешь? Сюда иди.

Банри, слегка робея, спустилась по недлинной лестнице и обозрела небольшую комнату без окон, весьма скудно и неуютно обставленную. Посреди комнаты располагался стол, прикрытый картой Скайрима, за ним маячила Дельфина.

– Ну наконец-то, – выдала она. – Проходи, не стесняйся.

Имперка медленно приблизилась к столу и выжидающе посмотрела на трактирщицу.

– Так... кто ты на самом деле?

– Хм. Я – член ордена, который искал тебя... ну, кого-то вроде тебя... уже очень давно. – Дельфина смерила гостью оценивающим взглядом. Банри поморщилась – она терпеть не могла, когда на нее глазели дольше пары секунд. – Если ты, конечно, и вправду Драконорожденная. Кстати, прежде чем я расскажу тебе больше, я должна удостовериться, что тебе можно доверять.

– А откуда я знаю, что тебе можно доверять? – хмуро спросила имперка.

– Если не доверяешь мне, глупо было приходить сюда, – фыркнула Дельфина. – Впрочем, можешь не волноваться – убивать я тебя не собираюсь... пока что.

Банри пару мгновений взирала на нее, пытаясь понять, шутит эта баба или всерьез прикидывает ее прикончить.

– Очень утешает. Можно поинтересоваться? Зачем ты все-таки забрала Рог из могильника?

– Я знала, что Седобородые пошлют тебя туда, если посчитают, что ты Драконорожденная. Они очень предсказуемы.

– Именно меня?

– Ну, необязательно. Это мог бы быть любой, кого старики сочли бы своим протеже. Словом, увидев тебя здесь с запиской, я поняла хотя бы, что ты не талморский агент.

Банри молчала, размышляя, как бы поосторожнее расспросить лжетрактирщицу о талморцах, и поможет ли ей эта информация. Так и не придумав ничего путного, имперка проговорила:

– Зачем тебе вообще Драконорожденный?

Дельфина помедлила, словно собираясь с мыслями.

– Мы помним то, что многие забыли.

– Это что же?

– То, что Драконорожденные – совершенные драконоборцы. Только вы можете окончательно убить дракона, пожрав его душу. – Бретонка облокотилась о столешницу и попыталась заглянуть собеседнице в глаза. – Ну что? Ты сможешь поглотить душу дракона?

– Я поглощаю какую-то силу у драконов, – осторожно проговорила Банри. – Это все, что я могу сказать.

Дельфина закатила глаза и выпрямилась, скрестив руки на груди.

– Нет времени играть в нерешительность. Ты либо Драконорожденная, либо нет. – Прежде, чем имперка смогла ответить, она добавила: – Впрочем, я скоро сама это пойму.

Трактирщица продолжала вещать, расхаживая вдоль стола и жестикулируя, но Банри ее едва слышала. Готтлсфонт нервно потерла ладони и спросила:

– Насчет талморцев... Я так понимаю, у тебя с ними какие-то терки?

Дельфина остановилась и умолкла. Молчала она довольно долго, а затем отозвалась, да еще весьма злобно:

– Да. Мы очень давние... враги.

Банри открыла рот, чтобы поведать о своих проблемах с агентами Доминиона, но тут Дельфина брякнула:

– И если мои подозрения верны, они как-то связаны с возвращением драконов. Но сейчас это...

– Ну, это вряд ли, – возразила Банри, даже не дослушав.

– ...не важно. Важно то, что ты... Что, прости?

– Я говорю, Талмор тут ни при чем. То есть, сильно сомневаюсь, что они имеют отношение к возвращению дов... драконов.

– Звучит так, будто ты в этом разбираешься. – Дельфина уперла руки в бока и снисходительно посмотрела на Банри. – И где доказательства?

– А где доказательства причастности Талмора?

– Я и собираюсь их найти!

Банри устало потерла переносицу. От всей этой пустопорожней трепотни у нее заболела голова. Голос у Дельфины был глухой и довольно низкий, но почему-то раздражал почти так же, как если бы это были пронзительные взвизги.

– Позволь спросить – как? Что, кто-нибудь из талморцев напишет: «Дорогой дневник, сегодня я натравил трех жирных крылатых ящериц на нордскую деревеньку. Выживших нет», и оставит писульку на видном месте?

– По-твоему, это смешно? – прошипела Дельфина.

– Нет. По-моему, это глупо. Извини, но мне кажется, драконы далеки от Талмора так же, как Тамриэль от Цветных Комнат.

– То есть они вполне могут пересекаться, госпожа всезнайка. Некоторые исторические события служат тому подтверждением.

– Крайне маловероятно. И косвенно, – холодно отозвалась Банри. – Я не претендую на всезнание, но владею кое-какими сведениями о драконах. И о Доминионе. И о Драконорожденных. Да, совсем забыла – предсказуемые старики с соседней горы не так давно провозгласили меня новым Исмиром, Драконом Севера.

Дельфина недоверчиво хмыкнула и сказала:

– Ну так вот тебе еще информация к размышлению: драконы не возвращаются – они просто оживают.

Банри открыла и закрыла рот.

– Чего?..

– Да-да, – закивала Дельфина. – Они никуда не уходили. Они были мертвы, убиты сотни лет назад моими предшественниками. Теперь что-то вызывает их обратно к жизни. И ты поможешь мне положить этому конец.

Заявление звучало столь абсурдно, что имперка даже не обратила внимания на слова о каких-то предшественниках. Внезапно ее посетила мысль – а может, Дельфина просто чокнутая?

– Ты хоть представляешь, насколько дико это звучит? – спросила Банри, когда нашлась, что ответить.

Трактирщица коротко рассмеялась.

– Несколько лет назад я почти то же самое сказала своему коллеге. Что ж, оказалось, он был прав, а я – нет.

– Если ты думаешь, что это какой-то вид некромантии... – забормотала имперка. – Да нет, ерунда! Эти драконы уж точно не похожи на зомби. Какими бы крутыми ни были талморские волшебники, на такое они не способны. Проклятье, да на такое вообще никто из смертных не способен!

– Кто знает... – поджала губы Дельфина. – Они могли далеко продвинуться в своих исследованиях...

Банри вдруг нестерпимо захотелось опробовать на этой упертой тетке один из изученных Криков, но она сдержалась, правда, не без усилий.

– Ладно, вернемся к прежней теме. Почему ты думаешь, что драконов именно оживляет какая-то сила, а не, допустим, что они просто откуда-то прилетают?

Дельфина покачала головой.

– Я не думаю, я знаю. Я ходила на древние могильные курганы – они опустели.

– Я тоже видела такие курганы, неподалеку от дороги из Вайтрана в Рорикстед, например, и они выглядят не потревоженными...

– Ты видела только некоторые, не все.

Бретонка взяла со стола листок бумаги и протянула его танше. Это была карта Скайрима, очень условная, но очертания, тем не менее, выглядели знакомо. Тут и там, иногда целыми гроздьями, имелись звездообраздные символы. Банри определенно уже доводилось видеть нечто подобное, вот только она никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Выполнена карта была угольным карандашом, но не начерчена, а скопирована, как будто кто-то – в данном случае Дельфина – накрыл некий рельефный предмет бумагой, а потом заштриховал поверхность, отчего и проступило изображение. В детстве Банри, играя с другими воспитанницами приората, мастерила таким образом бумажные монетки – ну и что, что они пачкали руки, и изображение быстро смазывалось, зато настоящий император нарисован...

– ...И я догадалась, кто и где следующим пробудится к жизни.

– Неужели? – кисло спросила Банри и перевела взгляд с карты на Дельфину.

– Да! Мы пойдем туда, и ты убьешь этого дракона. Если у нас получится, я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

Имперка аккуратно положила угольную мазню на стол. Милая Дельфина даже не спросила, а хочет ли она, Банри, убивать дракона?

– Как ты все это узнала?

– Тебе следовало бы сообразить, это же ты мне карту раздобыла. – Трактирщица ткнула пальцем в разрисованный листок. – Помнишь камень, который был нужен Фаренгару?

– Ну да. – Банри вздохнула. Теперь понятно, почему карта показалась ей знакомой. – Ты же была в Драконьем Пределе, когда я скрижаль принесла.

– От тебя мало что ускользает. Это я попросила Фаренгара добыть для меня Драконий камень.

– Как ты вообще узнала, что в Кургане Холодных Водопадов есть такая штука? И почему сама туда не сходила? Из Ривервуда дотуда идти-то всего ничего, а опасностей там меньше, чем в том же Устенграве.

– Действовать за кулисами – моя работа, – выкрутилась Дельфина. – В конце концов я добилась своего.