Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 91 страниц)

– Олаф!

Саркофаг со звучным хлопком раскупорился, крышка его свалилась на пол, и из гроба начал выбираться король Олаф собственной персоной.

– Нахальный бард! – пробулькал раздраженный монарх, светя одним-единственным глазом – второй отсутствовал. – Сдохни наконец!

Он набросился на Свакнира, размахивая огромным мечом, тот отбивался, но явно сдавал – Олаф был куда крупнее и мощнее своего обличителя, даже побыв мертвым не одно тысячелетие. Вскоре король загнал барда в угол и принялся осыпать его градом ударов. Лидия, полюбовавшись на действо, глубокомысленно заявила:

– В жизни не видела более странного зрелища – ходячий мертвяк пытается зарубить призрак. Если б кто другой рассказал – не поверила бы.

Банри сдавленно захихикала, натянула тетиву и выстрелила пока не заметившему их Олафу точно между лопаток.

– А мы точно должны вмешиваться?.. – спросила хускарл.

Закончить мысль она не успела – король, обнаруживший посторонних в своем склепе, потопал к ним, угрожающе замахиваясь мечом и скрежеща пожелтевшими зубами. Через пару минут Олаф начал походить на ежа – обе женщины всадили в него почти весь запас стрел – но по-прежнему держался на ногах. Свакнир, получивший передышку, снова напал на злобного короля, подрубил его сушеные ноги, а потом отрубил голову в рогатом шлеме. Олаф повалился на пол, и его единственный глаз потух. Бард поглядел на останки своего обидчика, выудил из воздуха призрачную, как и сам он, лютню, и, наигрывая беззвучный мотив, исчез в золотистом сиянии. Стало тихо. Для Лидии, само собой, потому что Банри слышала шепот Стены Слов.

– Мы только что помогли убить Верховного короля, – с тяжким вздохом проговорила хускарл. – Не считая того, что это все выглядело как-то очень уж глупо.

– Король давно помер без нашего участия, – пробурчала имперка, снимая тетиву с лука. – Мы всего лишь слегка помогли Свакниру получить немного справедливости. Может, он плохой поэт, но никто не заслуживает такой жестокой смерти за плохие стихи.

– Вроде бы в этих стихах он поносил короля, на чем свет стоит. Я сама видела.

– Ну и что? В любом случае, мне не нравится мужик, который держал дракона на цепи, пока тот не помер. Отвратительно.

Она направилась к Стене, переступив через раскорячившегося на полу Олафа, и узнала новое Слово Силы.

Из крипты короля имелся потайной ход к преддверию Упокоища. Пока хозяйка внимала пению драконьих глифов, Лидия подобрала где-то увесистый ключ, подошедший к замку на двери, ведущей в маленькую комнату справа от Стены Слов, если смотреть от нее в зал. Каморка оказалась сокровищницей, полной разных древних ценностей. Банри, ничтоже сумняшеся, предложила обчистить Олафа и забрать его добро себе. Лидия возмутилась:

– Как тебе не стыдно, мой тан! Мало того, что мы вторглись в гробницу и потревожили мертвых, так теперь ты их ограбить хочешь?!

– Сказала та, что в свое время обнесла гробницу Куралмила и обшмонала самого Олафа, пока я... хм... читала.

– Обш... Чего?! Я не стану обшаривать покойников, да еще таких лежалых!

– А откуда же у тебя ключ от этой дверки? – хитро прищурилась имперка.

– На полу нашла.

– Угу.

– Возле тела короля Олафа...

– Повезло тебе, выходит. Не пришлось копаться в гнилых лохмотьях. Поищи в своем рюкзаке, может, есть мешок пустой или еще чего... У меня так точно было нечто подобное.

Несколько позже, когда женщины, нагруженные сокровищами, выбрались из крипты наружу, Лидия все же добилась ответа на главную загадку сегодняшнего дня – зачем же ее тан полезла в королевский склеп за сборником неважных стихов. Банри навьючивала свою долю ценностей на Альфсигру, хускарл же в молчании таращилась на нее. Когда они уселись на лошадей и поехали искать дорогу, Лидия нарушила молчание.

– Выходит, мой тан, мы разорили могильник только для того, чтобы ты научилась играть на лютне?

Банри лишь втянула голову в плечи и пришпорила кобылу.

Корпул Виний изумленно вытаращился на двух мрачных теток, снова желающих снять комнаты.

– Я думал, вы домой уехали, – сказал он, пряча деньги и подзывая горничных. – Что случилось?

– Непредвиденные обстоятельства, – буркнула имперка и потопала за слугами.

На следующий день, после завтрака, она отправилась прямиком в Коллегию бардов, прихватив сочинение Свакнира. Виармо нашелся в библиотеке. Кроме него там больше никого не было. Завидев Банри, альтмер расплылся в улыбке и указал на стул рядом с собой

– А, с возвращением. Как там поживает мое поручение?

– Похоже, мне удалось найти эту вашу Песнь о короле Олафе, – проговорила имперка, усаживаясь и доставая фолиант. – Правда, не знаю, обрадует ли это тебя.

– Нашлась! – Эльф выхватил книгу из рук имперки и стал осторожно разматывать древние тряпки. – Должен признать, я не верил, что она действительно там окажется. Ну-ка, ну-ка...

Банри с долей злорадства наблюдала, как Виармо, трепеща и благоговея, открывает томик, а уже спустя несколько секунд его физиономия начинает вытягиваться от разочарования.

– Ох. Нет, нет, это никуда не годится, – в тоске проговорил альтмер. – Копия неполная, и годы были к ней суровы – некоторые части просто невозможно разобрать. А то, что еще можно прочитать... ну... скажем так: искусство сказителей проделало большой путь с тех древних времен.

– Ну и что?

– А то, что я не смогу прочесть песнь при дворе. А без нее мне никогда не убедить Элисиф в важности праздника, и она не отменит запрет на сжигание чучела. И еще это значит, что Сожжение короля Олафа, которое Коллегия бардов проводила с незапамятных времен, не состоится. Впервые за многие века.

Виармо отложил древнюю книжку и грустно уставился в пол.

– Вот горе-то... – закатила глаза Банри. – Драконы атакуют поселения, гражданская война в разгаре, но разумеется, это ничто по сравнению с тем, что кучка лабухов и песнопевцев не может законно сжечь чучело древнего короля посреди столицы.

– Не смешно, – хмуро произнес эльф. – Праздник должен был сплотить горожан в эти нелегкие времена, или хотя дать им возможность отвлечься от мрачных мыслей. Но теперь уж точно ничего не выйдет.

Имперка пожала плечами.

– Почему бы тебе просто... не дописать песнь?

Виармо моргнул.

– Дописать?.. Мне? Как-то это... неправильно... – Он почесал в затылке и взял книгу Свакнира в руки. Поколебался и придвинул чернильницу с пером. – Полагаю, я смогу скопировать авторский стиль на основе того, что тебе удалось найти, но я понятия не имею, о чем шла речь в утраченных фрагментах.

– У тебя что, плохо с фантазией? Придумай что-нибудь, или, если хочешь, я могу помочь. Какой там первый стих?

Эльф откашлялся и начал декламировать:

– «О, Олаф, поработитель, предатель без глаза; Несущий смерть демон, драконоборец-король. Легенда о тебе – лишь ложь, страх и обман; Вероломный захват Нуминекса – обман, что пребудет в веках».

Банри с трудом подавила желание зажать уши – слушать это было невыносимо. Виармо задумался, а потом проговорил:

– Король Олаф – это же Олаф Одноглазый, так? Он известен тем, что поймал дракона Нуминекса и заточил его в Драконьем Пределе.

– Угу.

Череп дракона имперка видела всякий раз, когда заходила в замок Балгруфа, потому и об истории была наслышана.

– Что бы нам сказать? – поскреб макушку Виармо. – Про то, как это было на «самом деле»...

– Олаф поймал дракона, когда тот спал, – предложила Банри после секундного раздумья.

– Ха! Ладно, так и напишем. – Эльф принялся строчить прямо в книжке Свакнира, оставляя приличные кляксы. – Не знаю, как уж рассудят при дворе, но я нахожу эту версию гораздо более правдоподобной, чем историю о том, как Олаф сражался с драконом.

– Ладно, что дальше?

– «Олаф захватил власть угрозой и лестью; Поставил Фолкрит, Винтерхолд, остальных на колени; и лишь Солитьюд остался верен Скайриму. Месть же Олафа была вдохновенна, молниеносна, чудовищна». Странно. Из истории нам известно, что Солитьюд напал на Винтерхолд, а не наоборот. Однако Свакнир, похоже, утверждает, что Олаф как-то приложил к этому руку. Что думаешь?

Историю древнего Скайрима Банри знала очень плохо, но кое-какие соображения по поводу ситуации у нее имелись.

– Может, Олаф приказал солдатам переодеться в цвета Солитьюда, чтоб внезапно напасть на город?

– Ха. А остальные все перепутали. – Виармо расхохотался. – Да, я это вписываю. Хорошая строчка, чтобы рассмешить аудиторию при дворе.

Всего в данной, к счастью, не очень длинной поэме было около десятка четверостиший. К концу последнего Банри готова была пришибить и ничего не подозревающего Виармо, и Свакнира, даром, что тот давно помер. На месте ублюдка-Олафа она не просто замуровала бы этого горе-стихотворца в подземелье, а предварительно засунула бы башку древнего барда в его же задницу. Так над ее ушами даже орк из «Вересков» не издевался. Но Виармо, похоже, был доволен.

– Здесь несколько последних строк, – сказал он, дописывая что-то в книгу, – но именно их нам и нужно было добавить. Мне нужно пару часов порепетировать, а потом я отправлюсь ко двору и представлю песнь ярлу. Тебе тоже стоит присутствовать.

– А меня пустят? – усомнилась имперка.

– Пустят. Я буду в приемной и скажу страже, что ты со мной. Увидимся.

Лидия поджидала хозяйку у входа в «Смеющуюся крысу». Завидев Банри, она засеменила навстречу имперке и, приблизившись, спросила:

– Ну что, теперь они согласны учить тебя?

– Нет, – хмуро отозвалась имперка, – еще Виармо должен выступить с этой дурацкой Песнью в Синем дворце. Велел мне присутствовать, непонятно зачем.

– И ты пойдешь?

– Видимо придется. Ты не хочешь со мной?

– Да что-то не очень.

– А чего? Посмотрела бы на Элисиф... Я вот ее ни разу не видела, и мне очень хочется полюбоваться на будущую Верховную королеву. Дело-то, считай, уже решенное...

– Очень мне надо любоваться на какую-то бабу. Верховная королева, тоже мне. С твоего позволения, мой тан, я лучше похожу по лавкам и посмотрю себе чего-нибудь из вооружения.

– Как знаешь...

Хускарл, довольная, удалилась, а Банри осталась торчать посреди площади, решая, куда ей податься. Можно было вернуться в свой номер, но имперка боялась, что, чего доброго, уснет там и проспит выступление Виармо.

– Кхм, – раздалось у нее над ухом.

Имперка обернулась и увидела стоящую почти вплотную к ней женщину альтмерской наружности. Банри пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ей в лицо, и только тогда она узнала Таари – одну из надменных сестер-портних, держащих лавку «Сияющие одежды».

– Что такое?

– Боюсь, что я случайно услышала твой разговор с... той воительницей, – проговорила эльфийка. – В общем, если идешь в Синий дворец, лучше смени костюм.

Банри молча оглядела свой наряд и спросила:

– А что не так с моей одеждой?

– Ничего страшного, – наморщила нос Таари. – Очень... миленько. Но если вдруг ты захочешь надеть что-то более... хм-м... стильное – загляни в «Сияющие одежды».

Она зашагала к своему магазину, который держала на пару с сестрицей Эндари. Банри подумала немного и последовала за ней.

– Ну и что же мне надеть, чтоб на меня во дворце пальцем не показывали? – спросила она, зайдя в ателье.

Таари обернулась.

– Так ты и вправду туда идешь? – протянула она и тут же оживилась: – Какой неожиданный подарок судьбы!

Имперка отступила на полшага.

– Да?.. Правда?

– Если ты наденешь одно из платьев «Сияющих одежд» и поговоришь о нем с ярлом, я тебе не только заплачу, но и позволю оставить платье себе. – Таари махнула сестре, и та скрылась на несколько минут в другой комнате. – Но... что же у тебя за стрижка, милочка, никак в Легион записалась?

Имперка пожала плечами и взъерошила свою шевелюру. За прошедшие недели волосы слегка отросли, и прическа ее стала походить на ту, что носил, к примеру, генерал Туллий. Вернулась Эндари с платьем, которое несла на вытянутых руках. Банри внимательно осмотрела наряд, оценила золотой орнамент, ткань и повернулась к Таари:

– То есть, вы просто так, бескорыстно, даете мне поносить платье стоимостью никак не меньше тысячи септимов? Да еще и плату обещаете. В чем подвох?

Сестры молчали. Банри вздохнула.

– Дайте угадаю. Сшили на глазок, в подарок ярлу, но просчитались с размером. Элисиф наверняка меньше каждой из вас, но все же крупнее, чем вы думали.

– Так ты согласна? Или нет? – сердито спросила Таари.

– Ну, допустим.

– Отлично, идем. Встань сюда.

Обрядив Банри в платье, эльфийки отступили в сторонку, а Таари проговорила:

– Отлично. Даже твоя... хм... стрижка не портит вида. Постарайся узнать мнение Элисиф о платье, и если ей понравится, упомяни «Сияющие одежды».

Проклятое платье было ужасно неудобным, и уж точно оно не было создано для долгих пеших прогулок. Счастье еще, что мостовую в Солитьюде чистили, и не пришлось пробираться к резиденции ярла по сугробам. Когда имперка подковыляла к парадному входу во дворец, стражники лишь скользнули взглядом по ее одежде и услужливо приоткрыли дверь. Виармо уже был на месте – не пришлось ждать его. Эльф вскочил на ноги, потер ладони, ненавязчиво заглянул в декольте Банри и сказал:

– Надеюсь, при дворе эта песнь понравится. По-моему, мы отлично восстановили ее.

Имперка хмыкнула, но спорить не стала.

– Ты готов?

– Да, думаю, мой голос в нужном состоянии. Надеюсь, мы все сделали хорошо. – Альтмер направился к изогнутой лестнице в тронный зал. – Идем. О нашем приходе уже должны были объявить...

Банри аккуратно поднималась по ступенькам, приподняв подол и надеясь, что не шмякнется посреди пролета на потеху придворным. Когда она наконец добралась до нужного места, Виармо уже стоял прямо перед троном, окруженным толпой шушукающихся расфуфыренных людишек. На троне восседала пухлогубая большеглазая блондинка лет двадцати с небольшим, имперка решила, что это и есть Элисиф.

– А, Виармо, – проговорила блондинка. – Полагаю, ты хочешь похлопотать о праздновании Сожжения короля Олафа.

– Вы правы, ярл, – отозвался эльф. – Я хочу представить всем присутствующим песнь о короле Олафе из эдды. Буквально на днях ее обнаружили в гробнице барда.

Банри поперхнулась воздухом. Она-то надеялась, что альтмеру хватит ума не упоминать о происхождении находки. Но Элисиф гробокопательство, похоже, не волновало, она лишь приподняла брови в удивлении.

– Да, ты говорил, что сможешь убедить нас в целесообразности проведения празднеств, но я не ожидала, что найдется утраченная песнь о короле Олафе. – Ярл наклонилась вперед и разрешила: – Продолжай.

Виармо откашлялся и завел:

– О, Олаф, поработитель, предатель без глаза; Несущий смерть демон, драконоборец-король. Легенда о тебе – лишь ложь, страх и обман; Вероломный захват Нуминекса – обман, что пребудет в веках. Здесь не слышали Криков и звона мечей – не сражались вовек человек и дракон. Олаф подвиг великий в тот день совершил: Нуминекс беззащитный во сне был пленен.

Тут Банри подумалось, что из Виармо-то поэт получше, чем из Свакнира, хотя и ненамного. Эльф продолжил:

– Олаф захватил власть угрозой и лестью; Поставил Фолкрит, Винтерхолд, остальных на колени; и лишь Солитьюд остался верен Скайриму. Месть же Олафа была вдохновенна, молниеносна, чудовищна. Олаф отдал приказ маскировку надеть, чтобы подло напасть на ночной Солитьюд. Не на тех люди Олафа ринулись в бой – в Винтерхолде своих же товарищей бьют.

И все в таком духе. На вкус имперки, данная поэма была кошмарна, и лучше от усилий Виармо не стала, но ярлу и ее окружению, похоже, эти вирши нравились. По крайней мере, альтмер еще ни разу не получил бутылкой по голове, да и объедками в него не кидали. Эльф домучил сочинение Свакнира и бодро продекламировал финальные строчки, которые Банри еще не слышала:

– Олаф-лжец изворотлив, умен и хитер, но ему в Солитьюде готовят костер. Собираются барды на пир каждый год, короля-проходимца сожжение ждет!

Присутствующие разразились нестройными аплодисментами. Элисиф же, сияя белозубой улыбкой, жестом утихомирила своих подданных и сказала:

– Ты убедил меня, Виармо. Это действительно праздник для Солитьюда и чествование победы над лжекоролем.

– Благодарю тебя, ярл, от своего имени и от имени Коллегии.

– Более того, – не унималась Элисиф, – я думаю, что эта прекрасная песнь – достойный повод для пожертвования. Коллегия получит щедрый взнос.

Альтмер склонил голову.

– Еще раз спасибо. Я позабочусь о том, чтобы поощрили нашего соискателя, который сыграл свою роль в обнаружении песни.

Банри оттопырила уши – похоже, Виармо собирается дать ей денег, надо же. По знаку ярла слуги внесли в зал подносы с выпивкой и принялись обходить присутствующих, начиная с самой Элисиф. Альтмер прихватил пару кубков у проходящей подавальщицы, подскочил к имперке и сунул одну емкость ей в руки.

– Невероятно! Твоя услуга неоценима! Я так тебе благодарен, просто беспредельно! – выпалил он и разом выхлебал чуть не половину своего кубка на радостях.

– Теперь-то меня возьмут в вашу Коллегию? Я хочу к лету разучить «Красный бриллиант».

– Осталось совсем чуть-чуть. Процедура принятия должна проводиться по всем правилам – и мы устроим ее прямо во время праздника. Ах да, поговори с Йорном. Он делал чучело короля Олафа. Скажи ему, чтобы возобновил работу – праздник все-таки состоится.

Виармо скрылся в толпе придворных раньше, чем Банри смогла задать уточняющие вопросы. Имперка постояла немного, вспомнила, на каких условиях Таари с сестрицей дали ей платье, и решила попытать счастья с Элисиф. Подобраться к ярлу оказалось на удивление просто – ее телохранитель – огромный мужик, закованный в сталь от горла до пяток, отвлекся на остальных гостей и не следил за тем что происходит у него под боком. Прежде чем Банри успела что-нибудь сказать, Элисиф произнесла:

– Ты пришла с Виармо?

– Эм... Да, ярл, – пробормотала имперка и выпалила: – Тебе нравится мое платье?

– О-о, да, очень красиво! – с жаром сказала ярл. Она вдруг показалась Банри еще моложе, чем сначала. – Шитье просто превосходное!

– Сшито в «Сияющих одеждах».

– Правда? Тогда передай им, что я собираюсь заказать у них несколько платьев.

Имперка покивала, безуспешно поискала взглядом Виармо и ушла.

В Коллегии почему-то было тихо и пусто. Лишь в библиотеке на первом этаже сидел какой-то белоголовый парень с раскрашеной физиономией. Банри подошла к нему и сказала, что ищет человека по имени Йорн, на что парень ответил:

– Это я. А ты наш будущий бард? Виармо прислал?

– Да. Он велел передать, что праздник состоится.

– Я всем скажу, что мы готовы, – обрадовался Йорн, – но празднование начнем вечером. Приходи, когда стемнеет. Сожжение короля Олафа будет происходить на террасе Коллегии, все соберутся там.

Банри согласно кивнула и отправилась в «Сияющие одежды» – сообщить сестрам-портнихам, что их затея увенчалась успехом. Те, пока имперка переодевалась в свой дорожный костюм, на радостях упаковали платье, а Таари сказала:

– Нам оказана неоценимая услуга. Платье теперь твое, как и было обещано. И вот еще кое-что за труды.

Имперка ушла в «Смеющуюся крысу», где ее уже поджидала Лидия, которая не преминула похвастаться новым щитом – из того же материала, что и меч.

– А целиковый доспех из такой штуки бывает? – поинтересовалась Банри.

– Бывает, – вздохнула хускарл, – но он мне не по карману, да и... легкий слишком.

– Это что, плохо? – удивилась Банри.

– Да как сказать, мой тан... Я привыкла к стали и ее тяжести.

Вечером все жители столицы, принаряженные и в радостном оживлении, потянулись к Коллегии бардов. Банри с Лидией вышли из таверны и влились в общий поток, двигаясь в сторону Синего дворца и прислушиваясь к болтовне окружающих. На террасе Коллегии яблоку негде было упасть, неподалеку от городской стены, высился деревянный столб с чучелом из мешковины, набитой соломой. На голове чучела красовалась деревянная «корона», сделанная, видимо, из старого ведра. Вперед вышел Виармо с факелом в руке и провозгласил:

– Привет тебе, народ Солитьюда! Коллегия бардов счастлива присутствовать на праздновании Сожжения короля Олафа! – Народ отозвался восторженным гулом, а эльф продолжил: – Этот праздник не состоялся бы, если б не усердие и самоотверженность нашего последнего соискателя.

...Все-таки быть в центре внимания ей совсем не нравилось. Когда директор Коллегии вытащил Банри из толпы на всеобщее обозрение, она с трудом подавила порыв броситься обратно. Недовольная Лидия, держа ладонь на рукояти меча, отпихивала желающих побрататься со спасительницей праздника, а Виармо направился к соломенному «королю».

– Поджигая чучело, – начал он, поднеся факел к ногам «Олафа», – мы чествуем всех солдат Солитьюда, что доблестно сражаются в нынешней неблагодарной войне.

Пламя охватило неуклюжую фигуру из мешковины целиком, и праздник мог продолжаться. Виармо протолкался к имперке и спросил:

– Ну, как настроение?

– Меня приняли?

– Да. Поздравляю, теперь ты становишься полноправным членом Коллегии бардов.

– И меня будут учить? Бесплатно?

– Ну... зная о твоей любви к приключениям, некоторые профессора Коллегии могут попросить тебя об услугах...

Банри скрипнула зубами, и эльф поспешно сменил тему:

– Элисиф постановила, что Сожжение короля Олафа становится еженедельным праздником. И, наконец, вопрос о пожертвовании, которое ярл хотела передать тебе через меня.

Увесистый кошелек переместился из рук Виармо к Банри, и альтмер снова растворился в толпе. Имперка, отклонив многочисленные предложения выпить и закусить, побрела назад в трактир, сопровождаемая бдительной Лидией. Вопросы об обучении она решила оставить до завтра.

В кошельке, выданном Виармо, оказалось целых полторы тысячи септимов. Это немного примирило имперку с обстоятельствами, и она надумала добавить к этому еще премию Таари и некоторую сумму, вырученную за кое-какие ценности из сокровищницы короля Олафа, чтобы купить приглянувшийся эбонитовый лук и связку стрел для него. Наутро Банри вышла из «Смеющейся крысы» и отправилась прямиком в лавку мастера по изготовлению луков. Помятый после вчерашнего редгард бухнул на прилавок длинный деревянный ящик, выстеленный соломой, поморщился от грохота, засунул внутрь лук со снятой тетивой и принялся возиться с крышкой. Банри положила рядом с футляром для лука кошелек Виармо и сказала:

– Тут тысяча пятьсот, сейчас остальные дам.

Но хозяин ее огорошил, сказав:

– Не надо. Хватит и полутора.

– Ты же говорил, две – лук, и еще пятьсот за стрелы...

– Ну, тогда я не знал, что ты вернешь нам праздник. Считай, это скидка в благодарность.

Имперка окинула его взглядом, особенно уделив внимание налитым кровью глазам, и пробормотала:

– Ну спасибо тебе...

Фиада – так звали мастера – добавил еще две дополнительные тетивы, закрыл ящик, поставил на его крышку ящичек поменьше – со стрелами, и пододвинул покупку Банри. Женщина взвалила свое новое приобретение на плечо, футляр со стрелами взяла под мышку и поковыляла назад в таверну, кляня себя за то, что не догадалась захватить Лидию – ее помощь была бы как нельзя кстати.

Хускарл оценила новое оружие хозяйки и спросила:

– Так мы, выходит, надолго здесь? Если ты теперь будешь в этой... Коллегии учиться.

– Не знаю. – Банри взгромоздила футляр с луком на кровать. – Надо сходить туда, и все выяснить.

– Хочешь поступить в Коллегию? Даже не пытайся – таких старых не принимают. Если начать учиться после четырех – только зря время потратишь.

– Но... но Виармо сказал, что меня уже приняли!

– Мало ли что там Виармо сказал... Так чего тебе?

– Я бы хотела поучиться играть. Хоть немного...

– Я – декан лютни в Коллегии и частных уроков не даю.

– Но мне...

– Хм... Постой-ка, это ведь ты нашла Песнь о короле Олафе?

– Да. Это я.

– Отлично. Может, я и найду на тебя время, только сначала...

– Что?

– Больше года назад воры проникли в Коллегию и смылись, забрав кучу ценных вещей, в основном золото и серебро. Но кроме того, они украли лютню Финна. Мы только что узнали, куда сбежали эти мерзавцы, и я очень хочу вернуть эту лютню.

– И где же она?

– В маленькой пещере в Истмарке, в горах Велоти. Нужно либо идти из Виндхельма на юг, либо из Рифтена на север...

– ...Прощайте.

– Эй, стой! Ты не дослушала!

====== Кровь на снегу. Часть 1 ======

Обратный путь в Вайтран показался Банри куда короче, чем из Корваньюнда в Солитьюд, должно быть, от злости. Но факт оставался фактом – к полудню одиннадцатого числа месяца Восхода солнца усталые путешественницы вернулись домой. Проезжая по выселкам, едва присыпанным снегом, и вдыхая прохладный воздух, имперка впервые осознала, что осталось каких-то две с половиной недели, и начнется календарная весна. Разумеется, настоящую весну в Скайриме следовало ожидать не раньше конца Руки дождя, а то и позже, но здесь, в Вайтране и его окрестностях, можно было рассчитывать на погожие деньки уже совсем скоро.

Банри помылась с дороги и завалилась спать. Поутру она занялась уборкой в доме, где не была больше месяца, попутно обдумывая идею выбраться в Ривервуд и забрать Мико в Вайтран. Не успела имперка смахнуть последние пылинки с поверхностей, как в дверь постучали – оказывается, ярлу уже сообщили о ее приезде, и теперь он желал узнать новости. Банри вздохнула, привела себя в порядок и отправилась в Драконий Предел.

– Ну что, Туллий отвязался от тебя, или еще нет? – спросил Балгруф, когда танша уселась у подножия его трона на специально принесенный слугами стул. Ирилет, стоящая слева от правителя, окинула посетительницу цепким взглядом, но промолчала.

– Вроде бы, мой ярл, – вежливо ответила Банри, приняв из рук другого слуги кубок с холодным медом. – По крайней мере, он был доволен, когда мы доставили ему Зубчатую корону.

Ярл немедленно потребовал рассказать в подробностях, как было дело. Час спустя имперка закончила излагать историю своих приключений в могильнике Боргаса и на дороге в Солитьюд и устало откинулась на спинку стула. Балгруф в задумчивости поглаживал свою бороду.

– Наверное, стоит радоваться, что корона не попала к Ульфрику, – сказал он. – И так он крутит половиной страны.

Банри пожала плечами.

– Возможно. В любом случае, это всего лишь символ.

– Символы порой играют немалую роль...

– А убийство короля Торуга тоже нечто вроде символа? Нет, я понимаю, что это древний обычай захвата власти, но сейчас не Первая эра, а Четвертая. На что Ульфрик вообще надеялся? Зачем пошел на убийство?

Ярл фыркнул.

– Наверняка думал, что это единственный способ заявить о себе. Да еще просто потому, что мог.

– Я к тому, что, может, раньше это и работало, но не теперь.

Балгруф почесал под подбородком.

– Работало, говоришь? Да каждый раз, когда один Верховный король сменял другого, текли реки крови. Так что происходящее сейчас – не исключение, а закономерность. Нам остается только делать все возможное, чтобы это пережить.

Банри раздумывала над ответом, когда мимо, почти крадучись, прошел Провентус.

– Господин, – почтительно проговорил он, – прибыл имперский гонец, который просит встречи с тобой.

Ярл скривился.

– Ну чего еще? Ладно, зови.

Забеспокоившаяся Банри собиралась удрать под шумок, но ей велено было сидеть на месте и не мельтешить. Вскоре вернулся Провентус в сопровождении потного легионера в мокром от растаявшего снега плаще. Солдат отсалютовал ярлу и объявил:

– У меня важное послание от генерала Туллия.

– Наверняка хочет расквартировать у меня в замке своих людей, – закатил глаза Балгруф. – Сколько еще раз говорить ему «нет»? Ну, что там у тебя? Выкладывай.

Имперец поколебался и извлек из-под плаща запечатанный бумажный сверток.

– Ульфрик Буревестник планирует напасть на Вайтран, – проговорил он. – Поэтому генерал хочет послать сюда части Легиона.

Банри вздрогнула, такого развития событий она не предполагала. Зато Балгруф совсем не удивился.

– Ясно... – протянул он. – Отдай бумаги моему управителю.

– Мне дали четкие указания. Секретно. Только для ярла.

– Не глупи, – процедил Балгруф. – У меня нет секретов от Провентуса. – Солдат заморгал, но продолжал комкать послание у груди. Ярл скрипнул зубами и вытянул руку: – Просто отдай мне письмо. Когда оно будет у меня, я смогу делать с ним, что сочту нужным. Хорошо.

Получив бумаги, ярл живо сломал печать, развернул послание, быстро просмотрел его и пробормотал:

– Хм... любопытные донесения... – Он отослал легионера в казармы и передал документы Провентусу, который немедленно зашуршал ими. – Что ты об этом думаешь? Если Ульфрик нападет на Вайтран...

– Как всегда, господин – осторожность... Лучше всего будет выждать.

– Только добыча ждет, – проворчала Ирилет – впервые за сегодня.

Ярл медленно кивнул.

– Я согласен с Ирилет. Пора действовать.

– Ты хочешь выступить на Виндхельм? – испугался управитель. – Это же самоубийство... У нас не хватит ресурсов...

Балгруф прервал его лепет взмахом руки и отрезал:

– Я не дурак, чтобы лезть на рожон, Провентус. Но Ульфрика пора поставить перед выбором: пусть выйдет со мной один на один или честно объявит о своих намерениях.

– Да никогда он так не поступит!

– Но Торугу он честно объявил о своих намерениях, – заметила Ирилет.

Банри, о которой все забыли, переводила взгляд с одного участника разговора на другого. Она впервые присутствовала на, если можно так выразиться, совете ярла, хотя официозом тут и не пахло – Балгруф и пара его приближенных просто... беседовали. Выходило занятно.

– Да, очень честно! – воскликнул Провентус. – Просто подошел к мальчику – и убил его!

– Этот «мальчик» был Верховным королем Скайрима.

– Я, конечно, не Верховный король, но и не мальчик, – вмешался ярл. – Если Ульфрик хочет бросить вызов моему правлению так, как это делалось в старые времена – пусть. Впрочем, думаю, он предпочтет, чтобы его «Братья» сделали всю грязную работу за него.

– Верно. Верно. – Ирилет пару раз кивнула своим мыслям. – Свою силу он уже доказал. Теперь он хочет показать силу своих людей.

Авениччи воззрился на своего сюзерена.

– Тогда... могу ли я просить тебя рассмотреть просьбу генерала Туллия? Если ты так хочешь оскорбить ярла Ульфрика...

– Это Ульфрик оскорбляет других, – влезла хускарл. – Но Провентус в чем-то прав. Ульфрик не оставил неясности: в его глазах отказать ему – значит встать на сторону Империи.

– ...И чем же плохо позволить кучке легионеров умереть вместо твоих людей? – закончил Провентус.

Ярл насупился.

– Это позиция труса.

– А подписать Конкордат Белого Золота, значит, не трусость? – Ирилет приподняла бровь.

– Опять ты за старое, – покраснел Балгруф. – Тогда все было иначе! Был ли у меня шанс возразить против условий договора? Нет, не было! Ярлов не спрашивали – просто поставили перед фактом, и мы должны были с радостью согласиться.

– Да, – закивал Авениччи с самым невинным видом, – к тому же сундучок с золотом еще никому не повредил.