Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 91 страниц)

У моста, на уровень ниже местной кузни, Банри углядела чью-то невысокую фигуру с небольшой лампой в руке. Имперка присмотрелась и с ужасом поняла, что это Риада, непонятно как попавшая в город и одетая, не смотря на морозную ночь, только в свое открытое платье и короткий плащ. Вдова Элтриса, не шевелясь, стояла на месте, сражающиеся почему-то обходили ее стороной, ни один не попытался напасть. Женщина невидяще смотрела прямо перед собой, кто-то, пробегая мимо, толкнул ее ненароком, Риада пошатнулась, выронила лампу и едва не упала, но некий Изгой поймал ее предплечье черной от крови рукой и помог удержать равновесие, после чего скрылся во мраке, оставив на коже вдовицы кровавый отпечаток ладони. Ботела, продемонстрировав удивительную для ее возраста прыть, живо спустилась вниз и столь же быстро уволокла Риаду в свой дом, захлопнув дверь изнутри.

Эпицентр битвы сместился к воротам, по крайней мере, перед входом в шахту теперь никто не дрался, только кругом лежали горы трупов. Банри вылезла из угла, где пряталась и с опаской двинулась в ту же сторону, держа обнаженный клинок наготове. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться в луже крови и не свалиться в канал. Посреди моста, где недавно стояла Риада, Готтлсфонт наткнулась на кучку лилового пепла, венчал ее подозрительно знакомый перстень – точно такой же был на Тонаре, когда имперка впервые встретилась с ним в Сокровищнице Маркарта.

…Через какое-то время Банри осознала, что сидит рядом с прахом Тонара и, хихикая, горстями сбрасывает его в воду. Опомнившись, имперка вскочила, отряхнула дрожащие ладони и огляделась – никого живого в поле зрения не было. Грохот битвы стих и, видно, давно, стонов умирающих тоже не слышно. Маркарт окутала жуткая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра в скалах и шумом падающей с высоты воды. «Прочь отсюда!» – подумалось Банри. Она спустилась вниз к таверне «Серебряная кровь», обходя мертвецов, и быстрым шагом направилась к воротам. Большинство тел принадлежали стражникам Маркарта, было среди них несколько гражданских, но ни единого Изгоя. Створки были приоткрыты – беглецы не озаботились тем, чтобы прикрыть за собой – имперка выбралась за городские стены, миновав еще несколько изрубленных трупов, и побрела по дороге, увязая в снегу. Оглянулась она лишь раз – там, где тракт поворачивал на север. Белеющие во тьме древние башни двемеров, водопады, извергающиеся с головокружительной высоты, – сказочное зрелище, если не знать, что внутри.

Поздний рассвет застал Банри бредущей по пустынной заснеженной дороге вдоль берега Карта. От усталости женщина почти ничего не соображала, поэтому, когда мимо нее пронеслись трое всадников, она даже не потрудилась посмотреть, кто это. Конники, меж тем, развернулись, обогнали плетущуюся имперку, остановились и спешились. Один из них подбежал к Готтлсфонт и воскликнул:

– Мой тан! – Потом повернулся к двум другим и сообщил: – Я же говорила, это она!

Банри подняла голову и уставилась на Лидию, робко заглядывающую хозяйке в лицо. Затем перевела взгляд на Эсберна и Дельфину, напряженно ее рассматривающих. Лошадей у них имелось четыре – по коню для каждого, и порожняя Альфсигра. Банри медленно подошла к своей кобыле – та сперва шарахнулась в сторону, но, узнав, угомонилась – и уткнулась лбом в ее шею. Альфсигра шумно вздыхала и тыкалась мордой в хозяйское плечо.

– Банрион, – негромко позвал Эсберн. – С тобой все в порядке? Ты не ранена?

Имперка неуклюже залезла в седло и проговорила:

– Я в порядке. Если не считать вшей.

====== Акт II. Глава 4. Стена Алдуина ======

В покинутой Сидне было темно хоть глаз выколи. Банри остановилась, пробормотала под нос заклинание, и с вытянутой во мрак ладони сорвался сияющий сгусток магической энергии. Крошечное подобие солнца осветило знакомую фигуру человека, стоящего лицом к стене. Грисвар, не обращая внимания на текущую ручьем кровь, обернулся и обиженно проговорил:

– Ты же обещала, что не тронешь меня!

– Нет!.. – замотала головой Банри, в ужасе отступая в темноту. – Неправда! Я ничего тебе не обещала!..

Имперка проснулась и села на постели, дрожа и всхлипывая.

– Я не обещала... – шепотом повторила она, но легче не стало.

У соседней стены завозилась Дельфина. Она проснулась, вылезла из-под одеяла, которым укрывалась, и поднялась с меньшей кровати. Переступив через сопящую на полу Лидию, женщина подошла к ложу Банри и села рядом.

– Скажи их имена или, хотя бы, как они выглядят, – тихо сказала Клинок. – Я их разыщу и выпотрошу, обещаю.

Банри быстро вытерла лицо ладонями и недоуменно уставилась на нее.

– Что?.. А... О боги... Да нет, никто меня не тронул, я же говорила. Пытались, но мне повезло, и я сумела отбиться.

– Чего ж ты тогда крутишься и слезы льешь каждую ночь?

Имперка молча смотрела в пол.

– Я... Мне... пришлось убить одного человека... – выдавила она наконец. – Он ничего мне не сделал, а я... убила его во сне.

– Ну, всякое бывает, – глубокомысленно проговорила Дельфина. – Это во время твоей отсидки произошло?

Банри кивнула:

– Да... Маданах выдвинул ультиматум – или я с ними, или нет. Чтобы быть с ними, мне пришлось убить Гр... того человека.

– Маданах... Можно подумать, с Ульфриком и его Буреносцами мало проблем, теперь еще этот будет рогами воду мутить. Проклятье! И так Изгои всех без разбору резали, после его побега вообще начнется не пойми что. – Бретонка тяжело вздохнула. – Ложись и постарайся заснуть. Хватит тянуть с этим, пора обсудить наше положение.

Она встала с кровати и направилась к своей. Банри свернулась в клубок на постели и услышала, как Дельфина усмехнулась в темноте:

– Зачем с головой-то укрываешься? Лысина мерзнет?

Имперка фыркнула и отвернулась к стене.

Это была вторая ночь, которую она проводила под кровом Энитаха, главы маленькой старой шахтерской деревеньки Картвастен. Сам Энитах, предоставив свое жилище гостьям, ночевал в бараке вместе со своими шахтерами.

– Отчего вдруг такая любезность? – спросила Банри, когда попала в дом старосты впервые.

Дельфина, раскладывающая спальник, отозвалась:

– Мы с Эсберном ему помогли кое в чем. Вот он и признателен. Его работники тоже, кстати.

Имперка удовольствовалась и таким объяснением – у нее хватало собственных забот. Мерзкие насекомые, поселившиеся на ней, за прошедшее время полностью освоились и теперь причиняли хозяйке огромные неудобства, причем были они, судя по ощущениям, всех разновидностей. Зайти в какой бы то ни было дом в таком виде Банри не решилась, так что собственную дезинсекцию проводила в старой и безлюдной выработанной шахте Ущелье Фенна, вход в которую располагался в западной части деревни. Зараженную одежду имперка сожгла, хотела швырнуть в костер и куртку с сапогами, но держащаяся на расстоянии Дельфина напомнила, что запасных у них с собой не имеется, а в Картвастене вряд ли можно достать нечто подобное. Та же Дельфина добыла где-то ножницы и, что удивительно, настоящую бритву, правда, очень старую – бронзовую. Имперка взяла вещицу и повертела в руках, рассматривая.

– Прямо реликвия какая-то, – удивленно протянула она. – Откуда она у тебя?

– Энитах дал. Она выправлена, но если тебе не хватит, попробуй подточить.

– Ну... – Банри кашлянула, – а ты... объяснила ему, какие места я собираюсь брить?

– Не пришлось. Он сразу сказал, что это подарок.

Дельфина ушла, но затем вернулась в пещеру с ведерком дегтя, а под конец они с Лидией приволокли здоровую бадью с кипятком и удалились. Банри со вздохом взялась за ножницы – стричь косу, пусть грязную и вшивую, ей было жаль, но делать нечего – с длинных волос насекомых пришлось бы выводить месяцами, а к таким мучениям имперка не была готова. Когда на голове остался лишь короткий неровный ежик, женщина мрачно провела по нему ладонью, взялась за бритву и избавилась от шевелюры начисто. Та же участь постигла ее лобок и подмышки. Банри полюбовалась работой, отложила затупившуюся бритву, стянула тонкую нижнюю рубаху без рукавов и подступила к ведерку с дегтем. Хорошенько намазавшись вонючей черной жижей от макушки до пяток, имперка, трясясь от холода, устроилась на старом мешке перед костерком, завернулась в истрепанную холстину и стала ждать.

Она умудрилась заснуть даже в столь некомфортных условиях – усталость, физическая и душевная, взяла свое. Проснулась Банри лишь через несколько часов – вода в бадье успела остыть, а мешковина намертво приклеилась к коже. С трудом отодрав от себя ткань, женщина потратила немало времени, чтобы смыть деготь, надела чью-то старую, но чистую рубаху, сунула ноги в разбитые ботинки и накинула довольно приличный синий шерстяной плащ. Прикрыв обритую голову капюшоном, имперка вышла из шахты и побрела по снегу к дому старейшины.

Вспомнив свои злоключения, Банри тихонько вздохнула, пощупала свою макушку, где уже отрос коротенький ежик волос, и прикрыла глаза, следуя совету Дельфины. Последняя, к слову, увидев впервые лысую имперку, приподняла брови и сказала:

– Если тебя это хоть немного утешит, с такой... прической твои глаза кажутся больше.

Банри рассвирепела и не разговаривала с бретонкой два дня, до сегодняшней ночи, когда Дельфина сама пришла к ней. Сон пришел как-то незаметно, Готтлсфонт задремала, и на сей раз покойный Грисвар ее не тревожил.

Когда она проснулась, уже рассвело, а в комнате кроме Банри никого не было. Снизу, из погреба, где ночевал Эсберн, доносились тихие голоса. Имперка вылезла из кровати, оделась и спустилась в подвал. Дельфина и престарелый архивариус расположились у стола с нехитрой снедью.

– Проспалась наконец, – хмыкнула Клинок. – Идемте наверх, там хотя бы стол нормальный.

Когда накрыли завтрак и приступили к еде, Банри спросила:

– А Лидию вы выгнали, что ли?

Дельфина фыркнула:

– Больно надо. Она сама куда-то удрала, даже не попрощалась. Вообще-то, это не впервые. Пока ты тут отсыпалась, она все время где-нибудь шаталась. Теперь к делу...

– Может, сначала поедим? – вмешался Эсберн. – Банрион должна восстановить силы после всего случившегося.

Бретонка поджала губы, но отложила беседу. Завтрак прошел в полном молчании. Банри старательно жевала, стараясь не торопиться, наконец она с сожалением отодвинула опустевшую тарелку и вздохнула. Желудок вроде был полон, но она все равно не чувствовала себя наевшейся...

– Итак, что там у вас с Картспайром? – спросила Готтлсфонт, чтобы отвлечься от мыслей о еде.

Дельфина медленно вытерла руки полотенцем и проговорила:

– Если вкратце – остров занят Изгоями.

– Проклятье...

– Именно. Мы прибыли к месту недели полторы назад, сунулись было туда, но этих чокнутых засранцев там пруд пруди.

– Они вас заметили?

– К несчастью – да, – сказал Эсберн. – Но нам повезло убраться оттуда быстрее, чем они сориентировались и атаковали нас.

– Мы остановились здесь, в Картвастене, – продолжила Дельфина. – Через пару дней после прибытия я решила разведать обстановку, но... в общем, я думаю, что миновать их посты незамеченными невозможно.

Повисло молчание.

– Да уж, – покачала головой Банри, – а я-то думала, самой большой нашей проблемой станет зима.

Дельфина выдвинула ряд предложений, одно глупее другого, например, с боем пробиться сквозь орды Изгоев. Банри напомнила ей, что их всего четверо, причем она, Банри, далеко не в лучшей форме.

– Что ж ты свою псину не захватила? – раздраженно поинтересовалась Клинок. – Было бы нас на одного больше.

– Это, конечно, решило бы дело, – ядовито сказала имперка. – Но знаешь, я рада, что оставила Мико Валериям, эти размалеванные психи запросто могли убить его еще во время нашего первого путешествия.

Дельфина что-то буркнула и вышла из дому – она как раз запланировала очередную вылазку в поселок дикарей. Банри осталась вдвоем с Эсберном, занятым, в основном, разбором бумаг, прихваченных им из каморки в Крысиной норе. Со скуки имперка засыпала старика вопросами, требуя подробностей о том, как они с Дельфиной добрались до Картспайра, как ухитрились сбежать от толпы Изгоев, и почему местный старейшина Энитах чувствует себя обязанным предоставлять в пользование гостей собственное жилище, не требуя за это платы. Эсберн терпеливо отвечал, что доехали, в целом, без проблем, а Клинки Изгоев заметили быстрее, чем Изгои Клинков, потому и сумели вовремя отступить.

– А Энитах?

Эсберн отложил свои бумажки.

– Энитах? Что ж... Когда мы приехали в деревню, банда наемников пыталась вынудить его продать одну из его разработок. Эти милые люди заняли действующую шахту под предлогом охраны от Изгоев и ни в какую не хотели уходить. Дельфина... убедила их... сдать позиции.

– И сколько было трупов?

Банри, не удержавшись, потянулась к буханке хлеба. Старик улыбнулся.

– Нисколько. Так как все обитатели Картвастена были не в восторге от того, что в единственной рабочей шахте сидят вооруженные до зубов типы бандитской наружности, наемники сочли за лучшее убраться подобру-поздорову.

– Значит, шахта осталась Энитаху... – пробормотала имперка и спросила, заранее зная ответ: – А кому он должен был продать ее?

Эсберн наморщил лоб.

– Точно не помню, вроде бы какому-то клану Серебряной Крови...

Банри кивнула.

– Теперь ему не придется опасаться за свое имущество, – пробурчала она себе под нос. – По крайней мере, со стороны Тонара нападок точно не будет.

– Что? Говори громче, я малость туговат на правое ухо.

– Ничего...

– Могу я задать вопрос, Банрион?

– Ну... попробуй.

Эсберн кашлянул.

– Скажи, почему ты отправила своего хускарла на поиски нас с Дельфиной, а не за помощью к ярлу Вайтрана?

Банри пожала плечами.

– Сомневаюсь, что ярл оказал бы мне хоть какую-нибудь помощь, вдобавок вы ближе были.

– Все же странно, что тана, пусть и соседнего владения, арестовали...

– Я велела Лидии не называть меня таном на людях, а если и называть, то тихо. К тому же Тонар, думаю, не постеснялся бы и на ярла своих шавок спустить.

Имперка слопала полбуханки серого хлеба с вареной козлятиной и заползла под одеяло прямо в одежде. От ощущения сытости и безопасности снова накатила сонливость, так что женщина извинилась перед Эсберном и задремала.

Грохот распахнувшейся двери заставил ее подпрыгнуть над соломенным матрасом. Эсберн, прикорнувший за столом среди книг, неспешно поднял голову и слезящимися глазами взглянул на Дельфину, мечущуюся по комнате.

– Живо собирайтесь! – гаркнула она. – Да шевелитесь же, сонное царство!

– В чем дело? – промямлила Банри, без особого успеха пытаясь выбраться из-под одеяла.

– Я тебе скажу, в чем! Изгои Картспайра снимаются с лагеря!

С их наблюдательного пункта в холмах исход аборигенов Предела выглядел как огненная змея, медленно ползущая по берегу Карта на север. Банри попробовала пересчитать оранжевые точки – факелы, которыми Изгои освещали себе путь – но дважды сбивалась со счета и вскоре бросила эту затею.

– Проклятье! – прошипела Дельфина. – Их даже больше, чем мне казалось. И это только одно племя! Да помогут нам боги, если эти дикари решат объединиться!

Имперка уныло втянула голову в плечи. Объединятся как пить дать. Конечно, Маданах двадцать лет отсутствовал, но Банри на собственном опыте испытала его дар убеждения. Так что союз племен под предводительством ард-ри – лишь вопрос времени.

– Они, похоже, надолго отсюда уходят, – вновь подала голос Дельфина, – все свои пожитки собрали, и даже коз не забыли. Вон, целое стадо гонят.

В темноте имперка видела не столь хорошо, но многоголосое блеяние доносилось до ее слуха через реку.

– Наверное, они услышали про побег Маданаха, – предположила Банри. – Может, он решил созвать племена, вот они и отправились на встречу.

– Вполне вероятно... И раз уж они со всем скарбом выдвинулись, дело серьезное.

– Нам бы следовало отступить обратно к Картвастену. Там можно подождать, пока стойбище окончательно опустеет...

– Еще чего! – вскинулась Дельфина. – Большая часть уже на марше. Через пару часов они все отсюда уберутся, и мы сможем осмотреться.

– Ну да, разумеется, – буркнула имперка, – ждать, лежа в сугробе, куда предпочтительнее, нежели в теплом доме.

– Заткнись и пей свое вино! Все с тобой будет в порядке!

Банри сердито замолчала, но все-таки достала флягу и сделала пару глотков. Вообще-то она больше беспокоилась об Эсберне – холод и сырость вряд ли бы лучшим образом сказались на его здоровье, но сам старик не возражал, так что имперка направила мысли в другое русло. Она обдумала весьма непонятное поведение Лидии, почему-то не настаивающей на своем присутствии в команде и легко согласившейся на требование Дельфины остаться в деревне, пока ее тан с парой мутных типов будет шататься в сердце Предела с неясной целью. Если учесть, что до этого Банри едва успевала отклонять предложения помощи, странное нежелание хускарла следовать за ней сегодня выглядело весьма подозрительно.

Дельфина вдруг приподнялась и крадучись стала спускаться в низину. Эсберн молча последовал за коллегой, Банри замешкалась, затыкая флягу пробкой, подхватилась и побежала следом, поправляя сползающий лук.

– Куда вы?! – громким шепотом воззвала она. – А вдруг они еще не все ушли?!

– Потому я и держусь на полусогнутых, – процедила Дельфина.

– Тебя все равно будет замечательно видно на фоне снега.

Бретонка промолчала, зато отозвался Эсберн:

– Я думаю, лагерь покинут, Банрион. Возможно, Изгои и оставили здесь пару часовых, но мы с ними справимся.

Опасения оказались напрасны – Картспайр опустел. Дикари Предела забрали все, что смогли унести, оставили лишь мостки, выстроенные на восточном берегу острова. Карт почему-то отказывался замерзать, хотя уже близилась середина Вечерней звезды, но Дельфина отыскала брод, и участники экспедиции смогли перебраться на остров, не замочив ног выше колен. Банри опять озаботилась состоянием здоровья старого архивариуса, но тот живо высушил свои сапоги и одежду магией и предложил помощь спутницам. Избавившись от хлюпающей воды в обуви, все трое изрядно повеселели, тем не менее, Банри напомнила, что они до сих пор не имеют понятия, где искать, да и что именно они ищут.

– Я вообще-то не вижу ничего похожего на постройки, – объявила она, пытаясь рассмотреть местность в ночи.

Несмотря на позднее время, света хватало, благодаря снегу, устилавшему все вокруг.

– А я вот вижу, – возразила Дельфина и ткнула пальцем за спину имперки.

Готтлсфонт обернулась и хмыкнула.

– Да ладно. Я и при таком освещении могу сказать: это не то, что нужно. Тут явно древние норды постарались, а не Драконья стража.

– Стража могла строить поверх руин...

– Могла, но эта платформа, в которую ты все тычешь, находится не на острове, а на другом берегу Карта, как видишь.

– И что?

– А то, что на карте, которая была в той старинной книге, точно указано, что этот ваш Храм Небесной Гавани располагается именно на острове. Значит и вход в него должен быть здесь. Если только Стража не прорыла тоннель под рекой.

– Это даже звучит слишком сложно, – вмешался Эсберн. – Банрион права, Храм где-то тут, но в том, что мы не видим вход в него, нет ничего странного. Я же предупреждал, что он, скорее всего, спрятан.

– И что ты предлагаешь? – фыркнула Дельфина. – Обшаривать все трещины в скалах?

– Видимо, нам придется, если хотим отыскать Храм. Давайте помолимся, чтобы вход был доступен, и его не завалило при каком-нибудь обвале.

Эсберн предложил начать с очевидного, и троица, поднявшись по черным каменным ступеням, которые Банри, посветив, определила как древненордские, оказалась перед широким входом в пещеру, чернеющим во мраке.

– Будьте начеку, – предупредила Дельфина в полголоса. – Там внутри могут быть еще Изгои.

Но довольно обширные пещеры под горами пустовали, хотя совсем недавно здесь проживало не менее десятка человек. Уходили отсюда, видимо, в спешке – костер еще не прогорел, а неподалеку от него валялась пара позабытых спальников.

– Ложная тревога, – пробормотала Клинок, пряча свой меч в ножны и поднимая факел повыше. – Давайте осмотримся здесь...

– И осматриваться нечего. – Эсберн покрутил головой, потянул носом и устремился в тоннель на противоположной стороне подземелья. – Сюда, быстрее.

Спутницы нагнали старика лишь пару минут спустя – он молча стоял посреди большого грота, полузасыпанного снегом, и таращился на резные каменные колонны необычного вида, торчащие в дальней части пещеры. Банри задрала голову и полюбовалась на ночное небо – потолок здесь отсутствовал, этим объяснялось и количество снега (а в предыдущих пещерах его не было вовсе), и несколько явно процветающих можжевельников. Наверняка в теплое время года здесь было совсем зелено.

– Выглядит многообещающе, – жизнерадостно сообщила Дельфина, поравнявшись с Эсберном.

– Да, – кивнул дед. – Определенно раннеакавирская архитектура.

Имперка покрутила головой.

– Что-то не видно никаких дверей. Там впереди есть какая-то ниша, но, по-моему, никто из нас не умеет карабкаться по отвесным скалам.

– Для начала нужно опустить этот мост, – терпеливо проговорила Клинок и указала на каменное сооружение в стене пещеры.

Эсберн весьма резво взбежал по полуразрушенным ступенькам, ведущим на небольшую платформу на противоположной мосту стороне, и остановился там в задумчивости. Дельфина присоединилась к нему и объявила:

– Наверняка тут как-то используются эти колонны.

Банри со вздохом поднялась к этой парочке и узрела трехгранные изваяния вроде тех, что встречались в нордских руинах. Только нордские были металлическими, а эти – каменными. Но принцип, судя по всему, был тот же – на каждой грани было изображение, из которых требовалось собрать комбинацию. Драконья стража наверняка вдохновлялась поделками драконьего культа.

– Да. Это акавирские символы, – кивнул Эсберн, наклоняясь, чтобы получше разглядеть колонны. – Посмотрим... вот написано «Король»... – дед ткнул пальцем в самую левую колонну и указал на среднюю, – и «Воин»... И, конечно, вот – «Драконорожденный». От него идет что-то вроде стрелочки, указывающей вниз.

Банри хмыкнула и попыталась повернуть левую колонну. Искомые символы нашлись и на ней, и на средней. Когда все три грани продемонстрировали «Драконорожденного», мост опустился.

– Хмм, кажется, все получилось, – Дельфина первой ступила на мост и порысила в древние тоннели, освещая себе дорогу. – Посмотрим, что еще для нас приберегли Клинки древности.

Банри ожидала, что строители Храма Небесной Гавани будут последовательны в заимствовании, но хотя на пути к парадному входу в крепость и встретилась ловушка, была она всего одна, вдобавок и обезвреживалась довольно просто. Вообще, имперка недоумевала, почему Изгои, наверняка обитавшие на Картспайре довольно давно, до сих пор не продвинулись дальше наружных пещер. «Загадку» с колоннами легко было «решить» простым подбором за пару минут, а ловушку с нажимными пластинами отключить, пользуясь теми же глифами на колоннах.

Тоннель вывел путешественников в большой зал, когда-то это была просто большая пещера, но акавири возвели здесь свои постройки и выложили пол плитками. Главной достопримечательностью являлась каменная физиономия размером в два человеческих роста, явно мужская. Лоб изваяния был очень широким, особенно в сравнении с узким подбородком и челюстью; впалые щеки и глубокие глазницы прятались в тенях. Лицо торчало в том месте, где, по мнению Банри, должна находиться дверь.

Эсберн заахал.

– Великолепно! Какая сохранность.

Старик обошел зал по периметру, затем кинулся к гигантской морде, но обнаружил по пути на полу, прямо перед ней, нечто вроде круглой мозаики с непонятным изображением.

– Ага... вот и «печать крови», – пробормотал он. – Еще одно забытое искусство Акавира. Наверняка приводится в действие... да, кровью. – Эсберн взглянул на Банри, молча стоявшую у дальней стены. – Твоей кровью, Драконорожденная.

Имперка приблизилась и оглядела круг на полу, пока Эсберн крутился возле каменной физиономии и вещал:

– Смотри! Видишь, как древние Клинки почитали Ремана Сиродила?

– По-твоему, это его мор... изображение? – неуверенно спросила Банри.

– Очень может быть. Похоже, тут была часовня Ремана. Как вы помните, он таинственным образом остановил нашествие акавирцев. После так называемой «битвы» на Белом перевале оставшиеся в живых присягнули ему. Так была основана Вторая Империя.

Подошла Дельфина со своим факелом и любезно предложила:

– Если тебе нужно добыть кровь, только скажи.

Банри, вытаскивающая из глубин своей памяти заученные в детстве исторические факты, очнулась от размышлений и принялась шарить под курткой в поисках кинжала. Дельфина, меж тем, обогнула бормочущего что-то себе под нос Эсберна и подожгла топливо в чашеобразных светильниках по обе стороны от скульптурного портрета предположительно Ремана I. Когда бретонка отошла, а огонь разгорелся, оказалось, что проем, а следовательно и голову давным-давно почившего Императора обрамляет нечто похожее на скальп, если так можно выразиться, дракона с двумя парами рогов. Более чем очевидный намек.

Кинжал был хорошо отточен, Банри стащила перчатку зубами и примерилась к пальцу.

– Подождите, так что нужно сделать-то? – спохватилась она. – Просто накапать кровью на эту штуку?

– Ну... наверное, – неуверенно произнес Эсберн.

Имперка вздохнула и вместо пальца от души полоснула лезвием ножа по ладони. Крови пролилось вполне достаточно, судя по всему, печать засветилась, и ее элементы начали вращаться.

– Получилось! – обрадовалась Дельфина. – Смотри, она оживает!

Невнятное изображение на печати сложилось в уже знакомый символ Драконорожденного, затем лицо Ремана пришло в движение. Невидимые цепи с лязгом подтянули массивную скульптуру вверх, освободив проем с виднеющейся за ним лестницей.

– Отлично. Это вход!

Дельфина помогла подопечной остановить кровь, а Эсберн торжественно проговорил:

– Вперед, Драконорожденная. Тебе принадлежит честь прежде других войти в Храм Небесной Гавани.

– Нечто похожее я уже слышала перед комнатой с нажимными пластинами, – проворчала Банри и направилась к проему.

Каменные двери оказались страшно тяжелыми, имперка едва не надорвалась, с трудом сдвинув одну из створок. Эсберн, едва дождавшийся, когда она войдет внутрь, проскочил мимо Банри и устремился вперед с поразительной для его возраста прытью.

– Даже не представляю, что мы найдем внутри! – с восторгом выпалил он, крутясь посреди лестничного пролета и размахивая факелом, затем подскочил к одной из стен и ахнул: – Восхитительно! Настоящие акавирские барельефы... великолепно сохранились!

Банри тоже разглядывала изображения с любопытством. Стиль был полон условностей, потому разобрать, что именно хотели передать ваятели, было непросто, но редкость и древность резьбы заслуживали больше одного-двух взглядов. Лишь Дельфина сохраняла спокойствие. Она вошла в дверь последней и перво-наперво зажгла огонь в жаровнях у входа, а потом неспешно стала подниматься по лестнице.

– Потрясающе... – бубнил старикан. – Видно, как акавирские резчики начали перенимать более плавный нордский стиль...

– Мы ищем Стену Алдуина, правильно, Эсберн? – ровным голосом напомнила Дельфина, проходя мимо архивариуса, и тот спохватился.

– Да, да, конечно. – Эсберн с сожалением отвернулся от стены и послушно потопал вслед за коллегой. – Надеюсь, потом у нас еще будет время осмотреться. Давайте пойдем дальше.

Лестница кончилась, и путешественники оказалась на пороге огромного зала. Все трое застыли, впечатленные зрелищем, даже у обычно невозмутимой Дельфины отвисла челюсть. Когда-то это, видимо, были природные гроты, но потом их нашли акавири и выстроили прямо внутри пещер свою крепость. Потолок, впрочем, они оставили таким, каким его создали боги, сквозь отверстия в нем пробивался слабый свет – похоже, уже наступило позднее зимнее утро. Все это Банри заметила в первые секунды, но после ее вниманием целиком завладело сооружение на противоположной стене зала.

– Шоровы кости! – потрясенно выругался Эсберн, а имперка удивилась – раньше он никогда не использовал таких выражений в речи. – Вот она! Стена Алдуина... как хорошо сохранилась... Прекрасный образчик акавирских барельефов начала Второй эпохи...

Дед погалопировал к Стене, обе женщины едва за ним поспевали.

– Эсберн... – пропыхтела Дельфина на бегу. – Нам нужна информация, а не лекция по истории искусств.

– Да, да. Давайте-ка посмотрим...

Стена по стилистике отличалась от других барельефов, видимо, потому что была создана лет на двести позже, когда акавири уже освоились на Тамриэле. Если верить книге, что подарил ей Эсберн (по сути – анналам Драконьей стражи, правда, за относительно короткий период) – произошло это в конце Первой эры. Банри медленно приблизилась, таращась на барельеф во все глаза. Огромного дракона посередине она еще у входа заметила, но при ближайшем рассмотрении на Стене оказалось столько мелких деталей, что у имперки слегка закружилась голова, и она на мгновение зажмурилась, прежде чем начать изучать творение древних мастеров по новой.

Эсберн решил идти слева направо, хотя у акавири вроде как было все наоборот, но имперка напомнила себе, что создатели рельефа прожили на материке достаточно времени, чтобы ассимилироваться. Старик посветил факелом, задрал голову, чтоб рассмотреть верхнюю часть изображения и покивал.

– Смотрите, это Алдуин! – Дед указал на большого дракона у самого края резьбы. – На этой панели показано начало времен, когда Алдуин и культ Драконов правили Скайримом.

Эсберн медленно двинулся вдоль Стены, мимо изображений жуткой разрухи – пламя, пусть и высеченное из камня, выглядело весьма впечатляюще, резчики явно делали упор на реализм, здесь не было абстракций как на более старых скульптурах.

– А вот люди восстали против своих хозяев драконов – легендарная Война драконов, – проговорил дед и остановился. – Центральный сюжет Стены – победа над Алдуином. Видишь, вот он падает с неба. Нордские Языки – мастера Голоса – встали против него.

С драконом и впрямь произошло что-то нехорошее – его морда была обращена к небу, пасть оскалена, будто он мучился; окружали Алдуина три человеческие фигуры, крупнее и значимее, чем предыдущие. Не зная, кем являются персонажи, можно было предположить, что они выдыхают огонь.

– А как они его победили, показано? – подала голос Дельфина. – Разве мы не за этим пришли?

– Терпение, солнце мое, – отозвался Эсберн. – Акавирцы никогда не отличались прямотой. Тут сплошные аллегории и мистические символы.

– Но хотя бы в целом понятно, что изображено, – пробурчала Банри. – А то на тех, других барельефах, вообще ничего не разобрать – вроде чья-то фигура, а вроде какой-то орнамент. Уж слишком они абстрактные.