Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 91 страниц)

– Не знаю, Драфф. Они нас заживо освежуют, если узнают.

Банри дернулась, огляделась, стараясь не впадать в панику, и шагнула в темную нишу, с вделанной в пол решеткой. Стоять было ужасно неудобно, но куда деваться?..

– Прекрати ныть, – раздраженно велел невидимый Драфф, – ты давно уже не ребенок. Пока все идет хорошо.

– Хорошо? – возмутился приятель Драффа. – Мы живем в канализации. Ты обещал, что у нас будет дом, большой, как у Черного Вереска.

– Заткнись! Ты вышибаешь мозги, а я занимаюсь гильдией. Ладно?

– Ладно, ладно.

– Я проверю вход, – сообщил Драфф. Банри похолодела. – Сейчас вернусь.

О брезгливости пришлось забыть. Имперка изо всех сил вжалась в стену, вглядываясь во мрак подземелья, и натянула тетиву. Драфф прошел мимо ее укрытия к двери наружу, постоял там, а потом неспешно двинулся назад. Напротив ниши он вдруг остановился. Банри прикусила губу, до боли в пальцах сжимая рукоять лука.

– Эй. Тут есть кто?

В темноте нельзя было толком разобрать, что происходит, но имперка слышала скрип натягиваемой тетивы, и не стала медлить. Драфф с хрипом повалился на пол со стрелой в груди, скребя сапогами по загаженному полу, и, немного погодя, затих. Банри на цыпочках приблизилась к трупу, прислушалась, достала вторую стрелу и наложила ее на тетиву. И медленно пошла туда, где оставался напарник Драффа.

В целом, Крысиная нора представляла собой отвратительную клоаку, населенную маргинальными личностями разной степени опасности для общества. Банри, понятия не имеющая, где именно проживает Эсберн, вынуждена была открывать все встречные двери, периодически из проемов выскакивали оборванные типы обоего пола и пытались нанести имперке какой-нибудь ущерб, чаще физический. Двоих Банри пришлось застрелить, остальных удалось отпугнуть магией.

Тоннели и переходы привели ее в большой круглый сводчатый зал с отверстием в потолке, сквозь который на поверхность озера грязной воды на дне комнаты падал лунный свет. На противоположном «берегу» озерца из сточных вод к удивлению имперки располагалось нечто вроде таверны, имелись даже вывеска с надписью «Буйная фляга» и вышибала. Последний выглядел весьма устрашающе, Банри приблизилась к нему, втянув голову в плечи и ожидая всяческих неприятностей, но бугай лишь окинул ее оценивающим взглядом и ничего не сказал.

– Привет, – робко поздоровалась имперка. Вышибала буркнул нечто в ответ, и женщина продолжила: – Я ищу... э... одного старика, ну, который платит, чтоб о нем никто не знал. Ты – случайно – не в курсе, где именно он проживает?

Несколько монет перекочевали в ручищу верзилы, отчего тот сразу стал намного приветливее.

– Внизу, в Муравейнике, – отозвался мужик и указал на дверь за своей спиной. – Милое местечко, если тебе нравятся вонь, крысы и нищие в соседях. Учти, придется как следует поискать.

– Поняла, – вздохнула Банри.

Она прошла мимо вышибалы, направляясь к входу в катакомбы, услышала знакомый голос и скосила глаза, чтоб рассмотреть говорящего.

– Мне еще отборного черноверескового, – попросил Гиссур, и бармен в грязном фартуке поставил перед ним бутылку, только почему-то насыщенно-синего цвета.

Доносчик сидел боком, имперка слегка отвернула голову от него, продолжая двигаться с прежней скоростью в надежде, что не привлечет к себе лишнего внимания, и прошмыгнула в дверь, ведущую в глубины подземелий Рифтена. Не успела она пройти и десятка шагов, как наткнулась на небольшой отряд талморцев, но ухитрилась избежать встречи с ними и спряталась в темном углу, коих в этих тоннелях было полным-полно. Эльфы вели себя довольно странно. Им явно было неуютно, а жесты и позы выдавали растерянность. Банри решила, что они заблудились, и испугалась, как бы с ней не случилось то же самое. Выход на еще более нижние уровни она все же отыскала, и быстрее, чем талморцы, от которых пока удавалось скрывать свое присутствие. Имперка скользнула в темноту и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Здесь, внизу, царила тишина, нарушаемая звуком падающих откуда-то капель. Банри прокралась на дно каменного колодца и встала в центре небольшого двухуровневого зала, пытаясь разглядеть детали в скудном свете чадящих факелов.

– Ха-ха-ха! Нет! Не найдешь меня!

Готтлсфонт чуть не взвизгнула от страха. Она-то думала, что здесь никого нет. Сумасшедшая за стенкой притихла, а потом забубнила:

– Нож. Да. Книга. Да. Ведро. Да. Чернильница? Нет.

Банри смахнула пот со лба и поднялась по ближайшей осклизлой лестнице. Угловая дверь, красовавшаяся напротив пролета, привлекала к себе внимание. Окованная железными полосами в несколько слоев, она, судя по всему, могла выдержать штурм не только какого-то там отряда талморцев, но и целой армии. Если где-то в этих подземельях и мог прятаться старый Клинок с прогрессирующей паранойей, то только здесь.

Банри потянула за покрытое ржой кольцо, служившее ручкой, но дверь не шелохнулась. Женщина еще раз осмотрела створку, пожала плечами и просто постучала. Задвижка в верхней части преграды тут же отодвинулась, будто хозяин ждал под дверью, и на Банри уставились два блекло-голубых глаза.

– Эсберн! – быстро сказала имперка, прежде чем старик успел вернуть задвижку на место. – Открой. Я твой друг.

Глаза широко раскрылись на мгновение.

– Что?! Нет, это не я. Я не Эсберн. Не знаю, о чем ты говоришь.

– Все хорошо. – Банри показала деду пустые ладони. – Я твой друг. Меня послала Дельфина.

– Дельфина? Да как же вы... так вы ее все-таки нашли, а она привела вас ко мне. И я попался, как крыса в крысоловку.

– Дельфина велела передать тебе, – быстро сказала имперка, пока он не ударился в панику окончательно, – «Вспомни тридцатое Начала морозов».

Эсберн замолчал. Задвижку он оставил на прежнем месте, что внушало некоторую надежду, но Готтлсфонт предпочла бы, чтоб дед думал побыстрее.

– О. Верно, верно. Я помню, – изрек он наконец. – Значит, Дельфина все-таки жива? Входи и расскажи, как тебе удалось меня найти, и что тебе нужно.

Старик скрылся из виду, и с другой стороны двери послышалась возня. Банри перевела дух – хотя бы ей поверили.

– Сейчас-сейчас, секунду...

Дверь все не открывалась. Имперка переминалась с ноги на ногу, слушая скрип и скрежет, издаваемые, как она уже догадалась, многочисленными замками.

– Вечно он заедает... ну вот.

Снизу послышался скрип другой открывающейся двери – кто-то еще проник в эти казематы.

– Эсберн! – шепнула Банри.

– Сейчас, еще парочку. – Что-то зазвенело.

Волосы на затылке имперки встали дыбом. Провалиться ей на этом месте, если это не талморцы сейчас топчутся внизу.

– Эсберн, – зашипела Готтлсфонт, доставая стрелу из колчана, – давай живее! Ну же!

– Да все, все. Проходи, проходи! Чувствуй себя как дома!

Дверь наконец-то распахнулась. Банри опрометью метнулась внутрь, старик тут же закрыл за ней и загремел засовами по новой.

– Так-то лучше, – пробурчал он, задвинув все щеколды и опутав вход массой цепей. – Теперь можно поговорить.

Жилище Эсберна хоть и было почти столь же темным, как и другие закоулки Крысиной норы, но дед все же попытался придать комнате немного уюта. Относительно просторное помещение было поделено на зоны – кухню, кабинет и спальню, мебель здесь стояла вполне добротная, а письменный стол, пусть и слегка обшарпанный, выглядел и вовсе дорого. И плесенью здесь почти не воняло.

– Значит, Дельфина все эти годы продолжает сражаться, – сказал Эсберн, повернувшись лицом к незваной гостье. – Я думал, она уже поняла, что это бессмысленно. Я пытался ей объяснить много лет назад...

– Почему бессмысленно?

Старик всплеснул руками:

– Что, неужели еще непонятно? Что еще должно случиться, чтобы вы все проснулись и поняли, что происходит? Алдуин вернулся – все прямо по пророчеству! Дракон начала времен, который пожирает души мертвых! Никто не сбежит от него, здесь или в мире ином! Алдуин пожрет всех, и наступит конец света. Ничто его не остановит! – Эсберн тяжело вздохнул и опустился на низенький табурет. – Ох... Я пытался им объяснить. Но они не слушали. Глупцы. Все сбылось... а я мог только смотреть, как приближается наш конец...

Банри молча таращилась на силуэт деда, высвеченный пламенем жаровни. У шкатулочки, полной драконов, внезапно обнаружилось двойное дно.

– Алдуин? – осторожно переспросила имперка. – Ты про того дракона, что оживляет остальных?

Эсберн с жаром закивал:

– Да! Да! Видишь, ты знаешь, но отказываешься понимать!

– Я не отказываюсь, я просто не совсем... – Банри потерла виски. – Значит, речь о конце света? Самом... натуральном?

– О да. Все это было предсказано. Начало конца. Алдуин вернулся. Всем нам крышка, даже Талмору.

– Отлично. Час от часу не легче.

– Только Драконорожденный может его остановить, – вещал дед, будто глухарь на току. – Но уже много веков никто не видел Драконорожденных.

Готтлсфонт с тоской вспомнила злобную морду Алдуина, прикинула шансы и тяжко вздохнула. Скорее уж сам Акатош приструнит свое дитятко, нежели она, Банри, сможет нанести черному дракону хоть какой-нибудь ущерб.

– Кажется, боги просто устали от нас, – печально вторил ее мыслям старик. – Они оставили нас на съедение Пожирателю Мира...

– Не знаю, поверишь ли ты, – неуверенно проговорила имперка, – но вроде бы как я... хм... Драконорожденная.

Эсберн заткнулся и воззрился на гостью.

– Да?.. Что ж... Тогда... есть надежда! Боги не оставили нас! Мы должны... должны... – Он вскочил на ноги. – Мы должны идти, быстрее. Отведи меня к Дельфине. Нам нужно многое обсудить.

Старик забегал по комнате, шаря по углам, беря и роняя вещи и бормоча:

– Секундочку... одну минутку... Нужно кое-что взять... Это нужная вещь... Нет-нет, это мусор... где же мой «Ануад» с комментариями?

Банри тупо следила за ним, недоумевая, отчего же дед так сразу ей поверил. Пока Эсберн распихивал свое добро по карманам потертой куртки, а то, что не влезало в карманы – в ветхий заплечный мешок, женщина осмотрела книжные полки у письменного стола.

– Эсберн... Если тебе это не нужно, можно я возьму пару книг?

– Конечно, конечно... Когда мы уйдем, все местной голытьбе достанется. Бери, что хочешь.

Несколько томов перекочевали в поклажу имперки, а Эсберн склонился над большим сундуком.

– Секундочку, я понимаю, что время не ждет, но нельзя же оставлять все наши секреты талморцам... надо взять...

Его бормотание стало совсем уж неразборчивым. Банри маялась у выхода, она вдруг вспомнила, что где-то тут недалеко околачиваются талморские агенты.

– Долго еще? – напряженным голосом спросила женщина.

– Так, вроде бы все... можно идти...

Старик застегнул куртку и вдел руки в лямки мешка. Банри кивнула, вновь достала стрелу из колчана и, глядя, как Эсберн возится с замками, тихо проговорила:

– Боюсь, у нас проблемы, и немаленькие.

– Что ж, попробуем с ними разобраться, – на удивление спокойно ответил дед.

Он отступил в сторону, предоставив имперке идти первой. Банри, беспрестанно озираясь, пошла к лестнице, и едва не столкнулась с поднимающимся на верхний уровень юстициаром. После двухсекундной немой сцены альтмер взревел, тыча в сторону Готтлсфонт трясущимся от ярости пальцем:

– Это агент Клинков! Убить ее!

На заднем плане нарисовался Гиссур с оружием в руках и тоже заголосил:

– Это она! Это она спрашивала про Эсберна! Убейте ее! Убейте!

Маг немедленно атаковал заклятьем. Имперка отпрыгнула в сторону, молнии эльфа разминулись с ней самое большое на волос. Больше юстициар ничего не успел сделать, потому что дверь за его спиной распахнулась, и какой-то всклокоченный тип выпрыгнул наружу с воплем:

– Нет! Вы не можете быть тут! Вы все мертвы! Сколько раз вас можно убивать?!

Острая железка в его руке до половины погрузилась в живот эльфа, не защищенный броней, и талморец испустил такой вой, что у Банри уши заложило. Растерянные таким поворотом событий эльфы-солдаты бросились на выручку начальству, а к веселью присоединились еще двое – сумасшедшая тетка, выкрикивающая список предметов, и безумный мужик в грязном поварском костюме. Последний был особенно опасен, ввиду того что размахивал огромным мясницким тесаком, покрытым слоем ржавчины. Муравейник наполнился воплями, визгами, взрывами заклинаний и лязгом металла. Банри пристрелила Гиссура, угодив точно в левый глаз, и теперь пыталась выцелить из свалки эльфов, но это было не слишком просто, и не только из-за того, что у нее руки дрожали. Единственным, кто не потерял самообладания, оказался Эсберн. Он занял укрытие в нише рядом со своим – уже бывшим – жилищем, хладнокровно дождался, пока альтмеры разберутся с чокнутыми босяками, а затем перебил еще держащихся на ногах талморцев электрическими заклинаниями. Пользовался он ими гораздо более эффективно, нежели тот же Маркурио.

– Проверь остальных, – велел он Банри, а сам подошел к еще живому и стонущему колдуну, схватил его за капюшон мантии и быстрым движением перерезал горло эльфа.

Банри передернулась, но послушно осмотрела солдат, не подававших признаков жизни.

– Готовы.

Ранивший мага мужик был тоже мертв, равно как и повар-маньяк, но безумная женщина, стоило имперке к ней подойти, вскочила на четвереньки и, вереща, скрылась в темноте. Готтлсфонт схватилась за кинжал, но Эсберн остановил ее:

– Не надо. Хефид не опасна. – Он вытер свой кинжал и убрал его в ножны со словами: – Похоже, я до сих пор помню, чему меня учили.

– С этим трудно спорить, – выдавила имперка, глядя на гору трупов. – Послушай, здесь есть другой выход на поверхность?

– К сожалению нет.

– Как так? Ты нашел укрытие, но не озаботился запасным выходом?

– Да, глупо, – согласился старик, – но мне казалось, что уж тут-то меня не отыщут...

Банри молча направилась к входу в тоннели.

– Знаешь, – все же сказала она, открыв дверь, – Дельфина потешалась над моей наивностью, но ты еще круче в этом отношении. Если хотел спрятаться от внешнего мира, нужно было поселиться в глуши, где не ступала нога человека. Если рядом с тобой кто-то живет, считай, ты у всех на виду.

– Но ведь ты первой нашла меня, а не Талмор.

– Мне жаль, Эсберн, но я пользовалась информацией, добытой ими. Так что по сути – это все же Талмор тебя нашел.

В «Буйной фляге» все осталось без изменений, только поганый Гиссур отсутствовал по понятным причинам.

– Тут сидел тот талморский прихвостень, когда я проходила, – буркнула имперка Эсберну, когда они шли к выходу из сего заведения. – Они знали, что я здесь появлюсь, рано или поздно. Будь начеку, скорее всего, те ребята снизу были не одни.

– Я понял, – кивнул дед. – Не волнуйся, вдвоем мы точно отобьемся.

До выхода из Крысиной норы было рукой подать, когда из ближайшей ниши выскочила каджитка, шпионившая за Банри с момента ее приезда в Рифтен, и пропорола острейшим кинжалом полу ее куртки – женщина едва успела отшатнуться. Кошка шипела, и нож ее мелькал так быстро, что Готтлсфонт едва успевала уворачиваться, обливаясь потом.

– Ты поплатишься за то, что лезешь в дела Талмора, – взвыла каджитка.

Она попыталась наброситься на имперку, но тут объявился Эсберн и живо прикончил кошку, прозондировав ее грудную клетку электричеством. Та издала предсмертный хрип и повалилась на грязный пол. Имперка отступила от трупа, но старик спокойно присел рядом, старательно обыскал каджитку, ставшую похожей на волосяной шар, вытащил какую-то бумажку, просмотрел и сказал:

– Глянь-ка.

Я знаю, что объект прибудет в Рифтен в течение нескольких дней. Желательно действовать аккуратно, но ликвидация объекта – важнее всего. Обычные ограничения по скрытности снимаются – при необходимости тебя переведут за пределы Скайрима без наказания.

Не подведи меня.

Э

– «Э» – это, наверное, Эленвен, – пробормотала Банри, прочитав записку.

– Эленвен... – задумчиво проговорил Клинок. – Первый эмиссар в Скайриме, если не ошибаюсь. Должно быть, ты сильно разозлила ее, раз она выслала за тобой личного убийцу.

Он с кряхтением выпрямился и заковылял к выходу из подземелий.

– С чего ты взял, что это «личный»? – спросила Банри, стараясь держаться рядом со стариком.

– Просто догадка. Стиль послания уж очень неофициальный. – Эсберн открыл дверь на улицу и вышел первым.

После зловония Крысиной норы запах рифтенских каналов показался райским благоуханием. До рассвета оставалась пара часов, насколько могла судить имперка, и улицы города по-прежнему пустовали, к тому же было весьма прохладно – изо рта при выдохе вырывался пар.

– Ух! – Эсберн поежился. – Надо было все же одеться теплее.

– Я думала, нордам холод не страшен...

– Только если они не старые. – Дед весьма бодро шагал бок о бок с Банри, глядя по сторонам, и вдруг сказал: – Если не ошибаюсь, городские конюшни на севере, а мы идем к южным воротам.

– Ну да. Я оставила там свою лошадь. Надеюсь, ее никто не спер.

Альфсигры возле ворот не оказалось. Расспросы дремлющего на посту стражника ни к чему не привели, дескать, ничего он не видел и не слышал, и вообще – надо было кобылу в специально отведенном месте оставлять. Почти до слез опечаленная Банри побрела вдоль стен к Северным воротам, сопровождаемая бормочущим разные утешительные слова Эсберном, и сетуя на свою глупость. Из кустов послышалось знакомое фырканье, имперка раздвинула ветви и узрела целую и невредимую Альфсигру, а у ее копыт – чье-то распростертое тело. Пока обрадованная Банри гладила и обнимала лошадь, Эсберн склонился над неизвестным и осмотрел его.

– Твоя кобылка умеет за себя постоять, – заметил он, ощупывая огромную шишку на лбу конокрада-неудачника.

Тот застонал, показывая, что жив, Банри, услышав, рассвирепела, подскочила к ворюге и пнула его под ребра.

– Ах ты сволочь!

– Ай! Не бейте! – взвизгнул конокрад, перевернулся на четвереньки и попытался уползти.

Имперка придала ему ускорение пинком в задницу.

– Вали отсюда, пока цел!

Вор скрылся в зарослях. Повеселевшая Банри предложила Эсберну сесть на лошадь, но дед отказался.

– Прости меня, но идти пешком, да еще по заснеженным дорогам тебе будет тяжеловато, – осторожно проговорила Готтлсфонт. – Я все же моложе тебя, и...

– Нет-нет. – Клинок покачал головой. – Ты не поняла, никому нет нужды идти пешком, мы наймем повозку до... э... а собственно, докуда? Где живет Дельфина-то?

– В Ривервуде.

– В Ривервуде... Стало быть, наймем повозку до Вайтрана. А уж там можно и пешком дойти, я думаю.

– Не знаю, Эсберн. Ты уверен, что это хорошая идея? Талморцы наверняка будут искать нас на основных дорогах, так не лучше ли добираться кружным путем? Конечно, это будет куда как дольше и труднее, но возможно, более безопасно.

Эсберн хмыкнул.

– Ты переоцениваешь возможности Талмора. Руководство узнает о том, что здесь случилось нынче ночью, не раньше, чем через неделю. Еще неделя потребуется, чтобы в Рифтен прибыли их следователи. К этому времени мы уже будем на месте, или недалеко от него. Словом, не бойся пока эльфов. Мы наймем возчика и поедем в Вайтран, и единственной нашей проблемой будет не увязнуть в снегу по дороге. Ну и, возможно, тролли и дикое зверье.

– Они в любом случае предпочтительнее талморцев, – проворчала имперка. – Что ж, будь по-твоему.

Банри сидела на скамье повозки, клюя носом. Они с Эсберном были единственными пассажирами и потому путешествовали с неким подобием комфорта – хотя бы не приходилось пихаться плечами с соседями по лавке и нюхать перегар какого-нибудь храпящего напротив алкоголика. Эсберн тоже дремал – бессонная ночь давала о себе знать. Впрочем, к полудню он проснулся и принялся получать удовольствие от поездки, в отличие от имперки, которая прятала глаза от лучей низко стоящего солнца и морщилась, да еще от недосыпа ее слегка лихорадило.

Маршрут возница выбрал «замечательный» – сначала на север по дороге на Виндхельм, затем на запад в сторону Айварстеда, потом через перевал к Хелгену, а уж после – прямиком в Вайтран. Эсберну, впрочем, это пришлось по душе – кучер обещал высадить их прямо в Ривервуде, а значит идти пешком никуда не придется.

– Очень здорово, – сказала Банри хозяину повозки. – Только ты, может, не в курсе – перевал-то под снегом лежит, и не первый месяц. Я и верхом там еле проехала, а ты думаешь на колесах пробраться?

Возница фыркнул.

– Молчи лучше. Я что, по-твоему, первый раз народ везу в другие холды? Знаю я все про этот перевал, да и про другие тоже.

– Как ты собираешься ехать там в своей дурацкой телеге? Я в такой весной путешествовала из Вайтрана в Данстар, так приходилось каждые пять минут слезать и подталкивать, когда колымага увязнет. То еще развлечение.

– В Айварстеде мы тележку сменим на сани. К тому же мои парни, – мужик кивнул на пару меринов, тянущих повозку, – все сдюжат.

Банри сдалась и махнула рукой. Эсберн помалкивал, прислушиваясь к беседе, но через пару минут спросил женщину:

– Ты ведь не отсюда родом, верно? Юго-запад Сиродила, если не ошибаюсь? Кватч?..

– Скинград, – пробормотала имперка. – Как ты догадался?

– По твоему выговору. Давно ты в Скайриме?

– Чуть больше года.

Готтлсфонт поколебалась, но в общих чертах поведала историю своего прибытия на север. Кое-какие детали она опустила, например, эпизод с повешением, но Эсберн, похоже, о чем-то догадался и сочувственно покачал головой.

– Зачем же ты прямиком через границу пошла? Ее еще в конце позапрошлого года закрыли, когда Ульфрик только начал силы собирать. Ты не думала сесть на корабль в Анвиле и оттуда приплыть в Солитьюд? Долгое путешествие, это правда, но так ты хотя бы не встретилась бы с этими повстанцами.

– Думала, конечно. Только рассказы о пиратских налетах меня напугали, вот я и решила податься в Скайрим пешком. А про здешний бунт в Сиродиле почти никто не знает, вернее, знают, но считается, что это просто нечто вроде обычных протестов. Наверное, Легион тщательно следит за распространением слухов... Вот ублюдки! – вдруг разозлилась женщина. – Да имей я хоть какое понятие о том, что здесь идет гражданская война, пусть и вялотекущая, ни за что бы не полезла через те ворота в Белом проходе!

Старик с участием легонько коснулся ее руки в перчатке.

– Ты не обидишься, если я спрошу, почему ты так внезапно решила переехать в северную провинцию?

– Да чего уж там... – Имперка угрюмо пожала плечами. – История долгая и неприятная, но если вкратце – я не выдержала конкуренции в своем ремесле, потому что поссорилась с некоторыми влиятельными людьми из-за их некомпетентности, вот и пришлось искать другое место для жилья и работы.

– Понимаю. – Эсберн помолчал. – А с Дельфиной вы как познакомились?

Банри усмехнулась.

– Да случайно. Ни одна из нас не знала, кем является вторая, еще довольно долго после первой встречи. Она держит таверну в Ривервуде, «Спящий великан» называется, а у легионера, с которым мы вместе бежали из Хелгена, в этой деревне родственники, вот он отвел меня туда после нападения дракона. Так мы и встретились. А ты хорошо ее знаешь?

– Достаточно, – улыбнулся старик. – Она не сказала тебе? Мы были Клинками – в прежние времена, когда это еще что-то значило.

– Я знаю.

– Что ж, а теперь мы просто прячемся от Талмора. Я не знал, что она еще жива, но я не удивлен. У нее железный характер.

– Скорее уж эбонитовый, – пробурчала Банри. Эсберн тихонько рассмеялся, а она добавила: – Талморцы весьма настойчиво разыскивают тебя...

– Неудивительно. Они с самого начала Великой войны охотились на Клинков. Ну а что касается меня лично... может быть, они начали понимать, что значит возвращение драконов. Не думаю, что они жаждут конца света больше, чем мы. По крайней мере, они хотят, чтобы светопреставление прошло по их сценарию.

Банри подняла брови.

– Талмор состоит из обычных смертных, и хотят они того же, чего и все остальные – жить счастливо. Понятие счастья у всех разное, да и способы его добиться тоже, но цель-то всегда одна. А о конце света и этом пророчестве они точно ничего не знают. Как и все остальные, впрочем. Но драконы доставляют им... э... определенные неудобства, обычные способы борьбы с ними не работают, вот эльфы и собирались прихватить тебя, чтобы вытрясти нужные сведения.

– Интересная гипотеза, – проговорил Эсберн после паузы, задумчиво поглаживая бороду.

– Это не гипотеза, и даже не теория, а сущая правда.

– Откуда ты все это знаешь?

– Ну... – Банри покосилась на возницу и выпалила шепотом: – Я была в Талморском посольстве и стащила документы Эленвен. Это из них.

Старик посмотрел на нее с уважением:

– Ничего себе. Что ж, теперь понятно, почему она выслала за тобой убийцу. Как бы еще Темное братство не наняла.

– Что?! – ужаснулась имперка. – Такое возможно?!

– Боюсь, что да. Но не волнуйся. Мы с Дельфиной наверняка придумаем, как тебя защитить.

Банри закручинилась. Мало ей драконов, талморцев и мятежников, теперь еще нужно ожидать появления ассассинов-сектантов. Просто ужас какой-то.

– Что случилось тридцатого числа Начала морозов помимо начала Великой войны? – спросила она, чтобы отвлечься. – Дельфина мне ничего не объяснила, просто велела передать эту фразу.

Эсберн молчал, прикрыв глаза и не шевелясь.

– Был холодный день, – проговорил он через некоторое время. – Конец месяца Начала морозов – уже почти зима в Джерольских горах. Вести к нам, в Храм Повелителя Облаков, принес запыхавшийся гонец из Имперского города. – Старик горько вздохнул. – Тридцатое Начала морозов, сто семьдесят первый год. Тридцать один год назад. В тот день началась Великая война, как ты и сказала. Талморский посол принес императору Титу Миду своеобразный ультиматум: головы всех Клинков, что служили в Альдмерском Доминионе. В тот день я понял, что это начало конца.

– Гонец добрался в ваш Храм тем же днем? – недоверчиво нахмурилась Банри.

Дед кивнул.

– Он загнал двух лошадей, и вторая пала, когда он миновал Бруму. Взять третью ему было негде, так что бедный парень побежал на своих двоих. В Большой зал его буквально на руках принесли, а он все никак не мог отдышаться, чтобы объяснить, в чем дело.

– Так... а в чем суть даты-то? В смысле, ведь каждый житель Тамриэля знает о ее значении.

Эсберн открыл глаза и сел прямо.

– Когда стало ясно, что случилось, в Храме практически началась паника. На моей памяти такого никогда не было. Все кричали, бегали, хватали вещи... Грандмастер все же ухитрился навести порядок и раздал всем указания. Дельфина тогда была совсем юной, но уже успела проявить себя, и не раз, так что ей поручили помочь мне организовать эвакуацию архивов. Свободных рук было маловато, так что документы мы таскали преимущественно вдвоем, и вот тогда-то я и поделился с ней своими предчувствиями.

Старик замолчал.

– А она что? – нетерпеливо спросила имперка.

– Засмеялась. Тут следует сделать скидку на возраст – Дельфине было всего около двадцати лет, и она считала, что даже при тогдашнем раскладе Империя и Клинки смогут преодолеть все препятствия. А уж бормотание престарелого сморчка, коим она меня считала, о конце света – это вообще за пределами логики. Мы даже слегка поссорились. Наверное, поэтому она решила напомнить о том дне лишний раз.

– А почему так важно, что я принадлежу к Драконорожденным? – поинтересовалась Банри, но Эсберн вдруг замотал головой.

– Не сейчас, не сейчас. Когда мы доберемся до Ривервуда... с Дельфиной... Я соберусь с мыслями и все вам расскажу. – Он достал из своего мешка залатанное одеяло и укутал колени, бормоча: – Я не ожидал... Твое появление столь внезапно, что я почти потерял дар речи поначалу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что для нас вдруг забрезжила надежда.

В Ривервуд они приехали на рассвете двадцать третьего числа Заката солнца. Пока Банри отвязывала от борта повозки Альфсигру, Эсберн расплатился с возницей, тяжело спрыгнул наземь и подошел к спутнице. Имперка наконец-то справилась с ремнями, возница причмокнул, шевельнул поводьями и отбыл в Вайтран.

– Какое тихое место, – заметил старик, оглядывая деревню.

– Это потому, что пока все спят, – отозвалась Банри, стряхивая налипший во время поездки снег с куртки. – Днем тут такой шум стоит, что хоть святых выноси, особенно из-за этой лесопилки хреновой.

Она направилась к таверне, ведя за собой лошадь, Эсберн топал позади. Готтлсфонт пропустила старика вперед, скользнула в «Спящий великан» сразу за ним и побыстрее прикрыла за собой дверь – погодка была ну очень бодрящей. Трактирщица и Оргнар уже поднялись и готовились к приему посетителей – Дельфина занималась уборкой, а из-за стойки доносилось какое-то звяканье. Бретонка подняла голову, увидела Эсберна, но сразу, видимо, не узнала.

– Добро пожаловать, чего желаете... – начала она и умолкла, застыв на месте.

Эсберн кашлянул и неуверенно шагнул вперед.

– Дельфина! Я... рад тебя видеть. Много... лет прошло.

Трактирщица выпустила метлу из пальцев, медленно приблизилась к старику и с силой ухватила его предплечья, словно желая удостовериться, не призрак ли это.

– Я... я тоже рада тебя видеть, Эсберн, – хрипло сказала она. – Слишком много, мой старый друг. Слишком много. – Не выпуская его рук, женщина повернулась к молчащей Банри. – Ну что ж. Ты тоже здесь и в добром здравии. Идемте, я знаю, где мы можем поговорить. Оргнар, последи за залом, пожалуйста!

– Запросто.

Внизу, в тайной комнате, Дельфина наконец-то отпустила старика и сказала, кивнув на Банри:

– Итак. Насколько я понимаю, ты уже знаешь...

– О да! Драконорожденная! Да, я знаю.

– Одну минуту. – Имперка подняла руку. – Хотелось бы кое-что прояснить. Эсберн, ты единственный, кто ни разу не потребовал от меня доказательств Драконорожденности. Можно спросить, почему?

Дед пожал плечами.

– В разгар самых неприглядных событий появляется девушка, называющая себя Драконорожденной. Если учесть, что нынче мало кто из живущих знает, кто это такие, вряд ли она самозванка.

– Так себе объяснение, – закатила глаза Дельфина. – Тебе следует быть менее доверчивым.

– Конечно же я не откажусь от небольшой демонстрации... Если ты и вправду умеешь Кричать...

– Не сейчас, – опять влезла трактирщица, не успела Банри открыть рот. – Лучше в другое время и в другом месте, поверь мне.

– Ну что ж... Да, Драконорожденная! Это все меняет, разумеется. Нельзя терять времени. Мы должны найти... давай покажу. – Старик пошарил в своем мешке, извлекая из него какие-то книги и пачки исписанных бумаг. – Где-то у меня здесь...

– Что, Эсберн...

– Секундочку... одну минуту... – Он отложил мешок и стал себя обхлопывать, вытащил книжечку маленького формата, но довольно толстую, и радостно воскликнул: – Вот! Нашел! Давайте я вам покажу.

Он открыл томик, пролистнул страницу и аккуратно положил книгу в таком виде на стол.

– Смотрите, вот здесь, – сказал он подошедшим женщинам, указывая на маленькую цветную карту Скайрима. – Храм Небесной Гавани, построенный на месте одного из главных акавирских лагерей в Пределе во время завоевания Скайрима.