Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 91 страниц)

– RUTH Wah NIVahRiiN JooR! – проскрежетал он, завидев имперку, и двинулся прямо к ней.

Банри выставила левую ладонь, удерживающую оберег, перед собой, сжала меч покрепче и взвыла:

– JooR Zah FRUL!!!

На мгновение имперку обуяли столь чудовищные злоба и ненависть, что ей стало страшно, и где-то глубоко внутри часть ее «я» заголосила: «Мне это не нравится, мне это совсем не нравится!» Даже вид корчащегося Алдуина, подрастерявшего, пусть и ненадолго, свою гордыню и неуязвимость, не принес облегчения.

Последний, сгорбившись и упираясь сгибами крыльев в снег, уставился на Банри мутным взглядом и прохрипел:

– Хоть у тебя и есть оружие моих давних врагов, но ты им не ровня!

– Посмотрим, – задыхаясь, выговорила Банри.

Дракон рванулся вперед, но женщина хорошо помнила, что случилось с Гормлейт, и увернулась от его зубов. Она попробовала напасть сбоку, но удалось только пропороть крыло. Алдуин издал изумленный вопль и отпихнул заразу от себя подальше.

– Как ты смеешь?..

Банри, пыхтя, выбралась из снега и встряхнулась, как собака. Алдуин полоснул вдоль собственного бока Огненным дыханием, но женщина укрылась оберегом, и пламя не причинило ей никакого вреда. Нагрузки на магические щиты она почти не почувствовала, выходит, и сила алдуинова сделалась, как у смертного.

Имперка проделала тот же маневр, что и с Вультурьйолом: свалила монстра Безжалостной Силой и собиралась добавить Морозным Дыханием, но Алдуин, в отличие от предыдущего дракона, не стал покорно ждать, пока ему наваляют, ухитрился перекатиться по скале и избежать крупного урона.

Он замер, тяжело и рвано дыша. Голова со слезящимися глазами бессильно уткнулась в снег, и хотя взирали эти глаза с ненавистью, в самой глубине имперкиного сердца подняла голову неуместная жалость. Пришлось потратить пару драгоценных мгновений, чтобы придавить ее, как змею каблуком.

Банри посмотрела на почти поверженного, но не сломленного дракона трезвым взглядом.

Утратив – временно – бессмертие и большую часть своей силы, Пожиратель Мира по-прежнему оставался огромной тварью, физически на порядки сильнее имперки, но об этом она старалась не думать, надеясь, что дракон, непривычный к подобным ощущениям, сейчас переживает сильный шок. Прикусив губу, женщина рискнула атаковать в лоб, как пресловутого Вультурьйола, и прыгнула на драконью морду. Тот яростно зарычал и замотал башкой, пытаясь стряхнуть врага, но Банри отчаянно цеплялась за жесткую чешую и даже изловчилась ткнуть концом клинка в некое уязвимое место, по крайней мере, Алдуин взревел уж совсем отчаянно.

Он затряс головой еще сильнее и все же стряхнул имперку. Очень неудачно для последней. Удар корпусом о скалы вышиб из Банри дух, она услышала едва уловимый хруст и, видимо, отключилась, потому что когда смогла осознавать окружающее, Алдуин уже принял позу, более подобающую его статусу. Сгорбившись, он таращился на имперку потускневшими алыми зенками (из-под века одного из них текла кровь), но попыток напасть больше не делал.

Банри оперлась на обнаженный меч и попробовала встать, но с воплем повалилась в снег. Впрочем, вопля-то толком и не получилось – не получалось сделать нормальный вдох.

– Проклятые ребра… – простонала женщина и со злостью посмотрела на черного дракона. – Лучше бы ты меня с горы скинул!..

Тот зарычал:

– Лучше бы я убил тебя еще в Хелгене!

Банри села поудобнее в снегу и осторожно оперлась спиной о скалу.

– Ты сам виноват, – прошептала она. – Если бы ты помедлил хоть минутку и вылетел из-за той горы попозже, я бы уже давно была мертва. А так… Это ты спас меня от казни. Пеняй на себя.

Алдуин скрипнул зубищами так, что звук разнесся по всей округе. Глаза у него при этом странно сверкнули.

– MeyZ MUL, DOVahKiiN. Сил у тебя хватает. Но я – Al-DU-IN, первенец Акатоша! MULaaGI ZOK LOT! Никто не в силах убить меня здесь, и ты тоже! – Дракон отполз подальше к краю скалы, неуклюже развернулся и на пробу пару раз взмахнул крыльями. Напоследок он оглянулся: – Тебе не справиться со мной. Я переживу вас… смертных!

Банри молча наблюдала, как он коряво набирает высоту. От прежнего изящества не осталось и следа, оставалось удивляться, как побитый Пожиратель Мира вообще умудряется держаться в воздухе. Вскоре уже нельзя было разобрать – где черный дов, а где стремительно темнеющее небо – наступил вечер тридцать первого числа месяца Последнего Зерна.

С небес свалился почти в буквальном смысле Партурнакс. Сначала он крутился на плато, осматриваясь, потом таращился вдаль, в ту сторону, где скрылся его братец, и, наконец, подобрался к Банри.

– VOTHaaRN MON! – сердито сказал старик. – Сказано же было: бей Драконобоем, так нет… Тучи еще начала разгонять! Почему?!

– Я боялась тебя задеть, – пробормотала Банри и повалилась в снег.

====== Акт III. Глава 1. Падший. Часть 1 ======

Темнота была теплой и уютной. И тихой. Банри попыталась завернуться в нее, словно в одеяло, и уснуть, но мрак вдруг ожил и сказал голосом Партурнакса:

– Не засыпай.

«Но я хочу», – подумала женщина.

Кто-то несильно пихнул ее в больной бок, Банри охнула и открыла глаза: сверху нависало что-то большое и черное.

– Не спи, – повторил Партурнакс, – замерзнешь.

Имперка, натужно дыша и осознавая, что не совсем тут и тепло и тихо, скорее даже наоборот, попыталась встать, но потерпела неудачу, упала в снег и отключилась. На сей раз окончательно.

Когда она открыла глаза снова, вокруг по-прежнему было темно, хотя и не столь непроглядно, а вместо свиста ветра и шороха сухого снега слышалось отдаленное завывание сквозняков и потрескивание горящих свечей. Банри пошевелила ногами и руками, убедилась, что конечности целы и села.

Ее снова уложили на узкую и жесткую постель в жилом крыле Высокого Хротгара и укрыли парой меховых одеял. Во рту остался привкус какого-то пойла, из чего Банри сделала вывод – Седобородые пытались ее подлечить. Ребрами, правда, они не занимались – не всякий вдох удавалось сделать без последствий. Да и что, собственно, они могли сделать?..

Одежду заботливо оставили неподалеку – ту же самую робу, которую имперка носила перед походом на вершину. Вспомнив, о том, что там произошло, Банри ужаснулась и немедленно переместилась мыслями к более насущным проблемам: например, как бы ей одеться, потому что натягивание со сломанными ребрами тяжелой хламиды через голову оказалось целым испытанием. Справившись с задачей, женщина смахнула с глаз выступившие от боли слезы, сунула ноги в тканые башмаки и побрела, пошатываясь, на поиски обитателей монастыря.

Привратный зал пустовал. Имперка постояла там, прислушиваясь, и проследовала в трапезную. Здесь тоже не оказалось ни души, даже огонь в жаровнях погас. Банри вернулась в комнату, которую с натяжкой можно было назвать читальней – тут располагалась пара столов, заваленных всяческой литературой, и устало опустилась на ближайший скрипучий стул.

В углу кто-то шевельнулся, Банри дернулась от неожиданности, вскрикнула и скрючилась от боли. Старик довольно резво подскочил к ней и склонился, что-то пробормотав, отчего монастырь заходил ходуном, и с потолка посыпалась пыль. Имперка сквозь пелену слез взглянула на него и узнала: мастер Эйнарт.

– Я в порядке, – заверила она. – Просто… повернулась неудачно.

Старик покачал головой и отступил.

– Где остальные? – поинтересовалась имперка.

Эйнарт небрежно махнул рукой в стену.

– Во дворе? – догадалась женщина. Дед кивнул. – Ясно… Тогда ответь, пожалуйста, сколько времени я тут у вас валяюсь, и самое главное – как я сюда попала? Ведь не сама же дошла…

Эйнарт показал четыре пальца и выговорил по слогам:

– PaaR-Thur-NAX.

Банри впала в глубокую задумчивость.

Когда Хротгар перестал трястись, тяжко захлопали железные двери, ведущие во внутренний двор, и послышались шаги нескольких пар ног. Банри в сопровождении Эйнарта выбралась в центральное помещение и столкнулась с тремя другими стариками. Арнгейр всплеснул руками:

– Ну слава богам! Очнулась… – Банри устало растянула губы в улыбке. – Мы боялись, ты не оправишься. Ты голодна?

Имперка прислушалась к собственным ощущениям.

– Хм… Да, похоже на то.

– Идем тогда, мы тебя покормим.

После обеда, ну, или ужина – женщина не разобралась, который нынче час, Арнгейр при молчаливой поддержке соратников погнал ее в постель.

– Мы думали, ты умрешь, – бубнил старик, провожая Банри в жилое крыло. – Какое-то время казалось, что ты вообще не дышишь…

Банри завалилась на лежанку прямо в одежде и ботах и укрылась одеялом. Арнгейр помог ей справиться с тяжелым мехом, но после этого не удалился, а уселся на стул рядом. После минутной игры в гляделки имперка не выдержала:

– Что?

Дед замялся.

– Алдуин…

Банри вздрогнула и поморщилась от боли. Арнгейр тут же торопливо залопотал:

– Если ты не хочешь говорить, то и не надо.

– Перестань, я в порядке… Что ты хотел узнать?

Старик шевельнулся.

– Мы слышали отсюда Крик Драконобой… Пожиратель Мира побежден?

– Ага, вроде того. – Банри зашлась дурацким смехом. – Только он улетел потом. Ускользнул. Утек. Скрылся.

– Понятно… Этого я и боялся, – вздохнул Арнгейр. – Я еще подумал, что это его мы видели, когда битва закончилась.

Имперка, кривясь от боли, села на кровати:

– А вы поняли, в какую сторону он подался? Просто я тогда уже не понимала, где какая часть света…

– Да, конечно. Он летел на восток, к горам Велоти.

– Есть идеи по поводу того, куда он улетел?

Арнгейр погладил бороду и задумчиво проговорил:

– Древние сказания говорят, что Алдуин может путешествовать в Совнгард, чтобы пожирать души мертвых…

– Да, он мне говорил что-то такое. Обещал убить дважды. Я ему собиралась объяснить, что меня в Совнгард не возьмут, но этот гад все равно не стал бы слушать.

– Ну вот. Выходит, если ты собираешься и дальше преследовать его, то тебе нужно узнать, как Пожиратель Мира это делает, прежде чем он восстановит силы и вернется.

Банри уставилась на деда.

– Арнгейр, – осторожно позвала она, – но ведь Совнгард – это миф.

– Ты только что упомянула, если я правильно понимаю, что Алдуин обещал съесть твою душу именно там. Ведь так? – Имперка медленно кивнула. – Значит, он живой свидетель того, что Совнгард существует.

– Может, он врет…

– Драконы не могут врать, – терпеливо объяснил Арнгейр. – Они могут не говорить всей правды, замалчивать ее, играть словами, но никогда не будут лгать напрямую.

– Ладно, допустим, я верю… – Женщина устроилась поудобнее и взглянула на старика из-под ресниц: – Эйнарт сказал, меня сюда Партурнакс доставил…

– Верно…

– И… каким же это образом?

– Что? – не понял Арнгейр.

– Я имею в виду, как он меня сюда притащил?

– А-а. Так в пасти.

– Как?!

– В пасти. – Дед встал и отряхнул полы мантии. – Ты поспи. Восстанавливай силы.

Дня через три после этого разговора, Банри оклемалась достаточно, чтобы выходить на воздух. Трещины в ребрах, после недолгих раздумий, она срастила магией и сразу почувствовала себя куда лучше.

Первым делом, выбравшись во двор монастыря, имперка подобралась к краю обрыва и уставилась в долину. Вайтран, раскинувшийся далеко внизу и полускрытый облачной дымкой, казался вполне целым и невредимым, значит, драконы за время ее отсутствия город не тронули.

Еще через пару дней Банри набралась сил в достаточной мере, чтобы опять подняться на вершину Глотки Мира.

Партурнакс, восседавший на скале у входа на плато, едва завидев поднимающуюся имперку, приветственно взмахнул крыльями и воодушевленно произнес:

– DREM YOL LOK.

– Да, – несколько смущенно произнесла Банри. – И тебе тоже. И… спасибо тебе. За все. Я даже слов не знаю таких, чтобы в полной мере выразить благодарность. А Слов тем более.

Вместо ответа дракон низко опустил голову, то ли кивая, то ли кланяясь, а потом снялся с места и улетел, запорошив смертную с ног до головы сухим снегом. Банри, кашляя, отряхнулась и продолжила подъем на вершину.

Партурнакс, как и ожидалось, теперь сидел на Стене Слов. Когда Банри подошла поближе и прислонилась к обледенелому камню, чтобы перевести дух, дракон пророкотал:

– LOT KRONGRah. Воистину у тебя Голос, как у дова. Союзники Алдуина дважды подумают после этой победы.

– Какая уж тут победа, раз он улетел, да еще и почти невредимым, – сказала Банри, отдышавшись.

Старик окинул ее взглядом и покачал большой головой:

– NI LiiVRah HIN MORO. Верно, это не окончательная KRONGRah. Но даже герои древности не смогли одолеть Алдуина в открытом бою. Да ты сама видела. – Он помолчал. – Алдуин всегда был PahLOK – горд в своей силе. UZNahGaaR PaaR. Он принял владычество, как свое родовое право. Но то, что ты сделала недавно, должно поколебать верность DOV, которые ему служат.

Дракон умолк. Банри со своего места осматривала место битвы. Камень местами почернел и оплавился, еще кое-где был разбит в куски, словно дешевое стекло. Не говоря уж о невероятно грязном снеге, который на некоторых участках был содран до голой скалы, а это слой не меньше пяти локтей в высоту.

– И что теперь будет? – спросила имперка.

Партурнакс, вроде бы задремавший, сонно заморгал:

– Хмф?

– Я имею в виду, как теперь быть со всем этим? – уточнила женщина. – С Алдуином… С другими драконами…

– А… Я понимаю. Ты хочешь знать, откажется ли Алдуин от своих планов теперь. – Старик переступил с лапы на лапу. – Нет. Не откажется. Возможно, он оставит тебя в покое. На время, само собой. Но он не отступит. Не может отступить, ибо таким он рожден.

– Проклятье… – Банри вздохнула и уселась прямо в снег. – А я-то, дура, надеялась. Так что, мне теперь нужно попытаться его убить что ли?

– HI aaL UNT. Снова. Возможно, новая попытка окажется более удачной, возможно нет. К тому же, Алдуин теперь знает, чего от тебя ждать.

– Выходит, для начала мне нужно узнать, куда он улетел? Арнгейр, кстати, предположил, что он подался в Совнгард, даже если это правда, сомневаюсь, что мне удастся попасть в эту… страну мертвых.

Партурнакс задумался.

– Хм… Да… один из его союзников мог бы нам рассказать. MOTMahUS… Но нелегко будет… убедить одного из них предать Алдуина. – Он забормотал, словно беседуя сам с собой: – Возможно, HOFKahSEJUN – дворец в Вайтране… Драконий Предел. Его построили, чтобы держать там пленного дова. – Он уставился прямо на Банри: – Хорошее место, чтобы заточить одного из соратников Алдуина, а?

Имперка изумленно заморгала.

– Ярл Вайтрана может не согласиться… – выговорила она.

– Гм, да. Но твой Su’uM силен. Не сомневаюсь, что ты сможешь убедить его.

В этом Банри совсем не была уверена, но отложила думы на потом.

– Драконий Предел построили, чтобы держать там дракона? – спросила женщина. – Я думала, крепость просто... переоборудовали, что ли, чтобы туда несчастного Нуминекса посадить, а название свое она получила из-за названия местности, в «Землях ярла Гьялунда» Вайтран прямо называется: «ahROL-SE-DOVah». Фаренгар, ярлов маг, божился, что опись владений – почти ровесница Войны Драконов, то есть, создана задолго до короля Олафа и его приключений…

– Да, припоминаю такое название, – поразмыслив, произнес старик. – Но я также помню, что крепость на этом ahROL в прежние времена стояла другая, и располагалась иначе…

– Ладно, допустим. А Нуминекс? Почему никто из вас не помог ему? Ведь даже один дракон способен стереть город с лица земли, а объединившись, вы вообще все сможете.

Партурнакс кивнул:

– Да. Но… Это было сотни, даже почти тысячи лет назад, ты же понимаешь…

– Нет, – призналась Банри. – Вообще-то не понимаю.

– Тогда нас было больше. Прежде чем BRUNiiKKE – акавирцы – пришли и перебили всех моих ZeyMah.

– Так это же и лучше – чем вас больше, тем вы сильнее, это всегда так работает. – Имперка умолкла, пораженная неожиданной мыслью. – А… ты хочешь сказать, когда вас слишком много в одном месте, вы друг с другом плохо ладите?

– Особенно после KeiN – да. Нуминекс был большим почитателем Алдуина. Он бы с удовольствием убил меня, если бы смог.

– Только не говори, что боялся его…

Дракон издал утробное фырканье.

– Разумеется нет, но в те времена я старался держаться подальше от других DOVah, я был здесь, ожидал…

– Алдуина.

– Верно… Словом, я узнал о случившемся слишком поздно. – Партурнакс помолчал, уставившись в снег. – Иногда, в последние годы, я заглядывал туда. Очень ненадолго, понятное дело. Нуминекс… он почти обезумел от одиночества и плена. TiiRaaZ SiiVaaS. Он даже забыл свое собственное имя.

Банри не нашлась, что ответить, внутренне ужасаясь. Проклятый король Олаф, которого она и раньше недолюбливала по целому ряду причин, теперь казался еще более мерзким. То, что он сотворил с Нуминексом, было где-то за пределами жестокости. Смерть в бою на фоне судьбы плененного дракона оказалась бы настоящей наградой.

– Я не знаю, как его смогли поймать. Но BRONJUN… ярл… очень гордился своим зверем. PaaK! – Дракон сделал паузу. – С тех пор HOFKahSEJUN стал называться Драконий Предел.

– И после всего этого ты предлагаешь мне использовать крепость, чтобы поймать какого-то другого твоего родича? – укоризненно спросила Банри.

– Да. Но я не предлагаю тебе держать его там в течение веков. Тебе нужно только, чтобы DOVah тебя выслушал. Все.

– Ну что? – спросил Арнгейр, когда имперка спустилась с вершины и оказалась во дворе монастыря.

Все Седобородые нынче были здесь, небось собрались для ежедневной тренировки. Коленопреклоненный Борри раз за разом выкрикивал Слова Чистого Неба в пространство. Банри на секунду отвлеклась на него, припомнив, что вайтранцы порой жалуются на гром среди ясного неба в любое время дня и ночи, да и гром ли это?..

– Что «что»? – рассеянно спросила она.

– Что сказал Партурнакс?

– А… Он считает, мне нужно… завершить начатое с Алдуином. Иначе тот не успокоится, пока всех смертных не изведет. А меня в особенности.

– Что же… – печально начал Арнгейр, но тут где-то высоко наверху что-то загрохотало, зашуршало и зашипело.

Старик ухватил имперку за рукав и, с силой дернув, быстро увлек в под защиту стен Хротгара. Двери за ними захлопнулись, и Банри услышала, как что-то тяжело ударилось в створки снаружи, да так, что они слегка погнулись.

Арнгейр склонился над вмятиной, изучая ее при местном тусклом освещении, выпрямился и выдал:

– Ну, это еще ничего.

– Ничего?! – переспросила имперка, с ужасом глядя на повреждения. – Если лавина такое с металлом сделала, то что же стало с остальными дедами?

Вместо ответа Седобородый неторопливо удалился, но вскоре вернулся с целой охапкой деревянных снеговых лопат. Большую часть он сгрузил у погнутых дверей, одну взял себе, еще одну протянул Банри, и потянулся к створкам.

– Подожди! – остановила его Банри. – Может, лучше попробуем в другие выходы попробовать?..

– Зачем? Там то же самое.

Откопанные примерно через час старикашки были мало того что живы и в целом невредимы, но и выглядели поразительно невозмутимыми. Банри настояла на том, чтобы осмотреть каждого, Седобородые, пожав плечами, подчинились. Не найдя никаких свидетельств нездоровья, кроме старости, имперка отступилась, поняв, что произошедшее для монахов в порядке вещей, помыла руки в тазике и отправилась подкрепиться.

– Так с чего ты начнешь? – осведомился подошедший Арнгейр и уточнил: – Я имею в виду борьбу с Алдуином.

– Ну… по всей видимости, мне нужно поймать дракона. Если, конечно, ярл Балгруф согласится мне помочь.

– А! Драконий Предел! Это будет нелегко, но трудно придумать лучший план. Хотя, боюсь, ярла будет непросто в этом убедить.

Арнгейр примолк и взглянул на имперку из-под бровей.

– Да, – глубокомысленно изрекла Банри, – сдается мне, когда я подойду к Балгруфу со столь конструктивным предложением, он прикажет мне повернуться спиной и отвесит пинка под зад.

– Вставший на Путь Голоса побеждает не только на поле боя, – терпеливо напомнил старик. – Мы полагаем, что умение биться – не главное из того, чему ты учишься. – Он встал и коснулся ладонью имперкиного плеча. – Да хранит тебя сила и правда твоего Голоса. Дыхание и сосредоточение.

Вилхельм в кои-то веки закончил латать крышу таверны, собрал инструменты и окинул дело рук своих оценивающим взглядом. Удовлетворенно кивнул и покосился на вершину горы. Светопреставление с участием драконов, случившееся неделю назад, не нашло продолжения в последующие дни, и добрые айварстедцы нашли в себе смелость выбраться из пещер у подножия Глотки Мира, где прятались от бедствия, еще вчера. Обнаружив свои жилища в плачевном состоянии – с пробитыми какими-то камнями крышами и местами траченными огнем – деревенские испытали самые разные чувства: от гнева до отчаяния. Еще бы, ведь зима на носу, а тут такое.

Постенав немного, принялись за работу. Йофтор все зудел, что, дескать, лучше бы его проклятая ферма совсем развалилась, чем ее теперь латать, пока не схлопотал пару оплеух от обычно спокойной жены.

Живность, кстати, что на ферме, что при таверне, не пострадала, хотя и была сильно напугана. Лошадь последней постоялицы Вилхельма, сгинувшей где-то на горе, ухитрилась сорваться с привязи, но когда трактирщик, спустившись с приставной лестницы, с тоской оглядел коновязь под навесом и в очередной раз потрогал оборванный повод, прибежала девчонка Йофтора – Фастрид, и, задыхаясь от быстрого бега, выпалила, что-де какая-то лошадь гуляет возле кургана Погребальный Огонь. Обрадованный Вилхельм побежал к руинам и вскоре привел кобылку опять под навес. Выглядела животина худоватой, но вроде невредимой. Поэтому трактирщик решил загладить вину перед ней и ее пропавшей хозяйкой, быстренько сбегав в погреб и вернувшись с мешком пшеницы.

– Вот, лопай, – бурчал хозяин «Вайлмира», насыпая зерно в кормушку.

– Так-то лошадям цельную пшеницу не дают, – сказал кто-то незнакомым голосом за спиной.

Вилхельм вздрогнул и едва не выронил мешок с ценным продуктом. Перехватив ношу поудобнее, он обернулся: снаружи стоял какой-то тип, вроде бы норд, в простецкой дорожной одежде и сильно поношенных сапогах. Обувка была уже в совсем плохом состоянии – нос одного из сапог хозяин перехватил бечевкой.

– Издалека иду, – со смущенной улыбкой пояснил человек, заметив взгляд трактирщика, устремленный на его обувь, – вот и не выдержали.

– Понятно. – Вилхельм закашлялся и оглянулся на лошадь – та не торопилась есть, с сомнением оглядывая угощение. – Говоришь, нельзя ей пшеницы?

– Не то чтобы совсем нельзя… Но лучше бы ее распарить хотя бы, ну, залить кипятком ненадолго. К тому же… Да ты сам посмотри, она не к такому корму приучена.

Трактирщик вздохнул и выгреб почти все зерно из кормушки обратно в мешок, оставив горсточку по совету незнакомца – чтобы лошадь ознакомилась.

– От горсти цельной вреда не будет, зато хоть распробует, – сказал чужак. – Если хочешь побаловать, тогда лучше овощей ей нарежь – морковки, там, картошки…

Вилхельм последовал совету и, убедившись, что кобылка – как ее там? – деловито хрупает сырой морковью, отправился в таверну, также пригласив путника внутрь.

– Ты конюх, что ль? – спросил хозяин, разливая холодный эль по кружкам и пододвигая одну из них незнакомцу.

– А?.. Не, я в шахте работаю. Работал. Про Каменные Холмы слышал?

– Угу. Это вроде где-то на севере?

– В Хьялмарке.

– Ого. Ты, друг, далековато забрался. И все на своих двоих?

Чужак засмеялся.

– Да ежели б на своих двоих от Холмов досюда, то от сапог моих только голенища и остались бы. Нет, повезло, до Морфала я пехом добрался, конечно, а там повезло к возчику попасть. До Вайтрана с удобством ехал. Да, я Колль, кстати.

– Вилхельм, – расплылся в улыбке трактирщик. – Вот и познакомились.

К вечеру хозяину таверны начало казаться, что они с Коллем знакомы с младенчества. Он выболтал почти всю свою биографию, начиная с детства и заканчивая недавними событиями на горе, а путник поведал печальную историю своего ухода из шахтерского поселка – не поладил со старшим на руднике, и планы на будущее – слыхал, дескать, что его последний живой родственник – троюродный брат – пристроился на какую-то лесопилку в Рифте, вот и решил попытать счастья там же.

– А про коняг откуда знаешь столько? – спросил Вилхельм.

– Ну, не сказать, чтоб прямо очень много я про них знаю, – отозвался Колль между глотками эля. – Но кое-что разумею. Я в Холмах-то на все руки был: и за конями следил, и курей кормил, и кайлом в шахте, значит, размахивал. Да только Сорли и ее муженьку и того было мало.

Трактирщик сочувственно пробормотал что-то и подлил собеседнику выпивки.

– Ты-то сам небось не первый год таверну держишь, – проговорил путник. Вилхельм кивнул. – Ты прости, если обижу, но за столько лет уж мог бы знать, чем коней-то кормить.

– Так… – смущенно отозвался хозяин, потирая лысину, – у меня же всегда работники для этого дела были. Не один так другой. А тут, с войной этой проклятой, разбежались все. Мне и платить-то им нечем было, по правде говоря.

– Хм… – Колль задумчиво покрутил кружку. – А меня не возьмешь хоть на месяц работником? За лошадью твоей присмотреть могу, опять же.

– Не моя лошадь-то. Да я бы с радостью тебя взял, вот только с доходами у меня совсем плохо нынче, платить тебе нечем.

Колль наклонился к стойке и почти умоляюще произнес:

– Да я за еду и крышу над головой могу. Мне бы отдышаться только. Хоть месяцок. Непривычный я к таким переходам-то.

Вилхельм подумал немного и кивнул:

– Ну, раз так… Оставайся тогда. Хорошему человеку мы здесь всегда рады.

Колль вознамерился улечься прямо в углу зала, на собственном ветхом плаще, но трактирщик отмел это предложение и отвел его в комнатку, где раньше спал Гвилин.

– Вот, – сказал он, указывая на кровать, – устраивайся.

– А где будут ночевать ребята с лесопилки? – В ответ на удивленный взгляд Вилхельма Колль пояснил: – Остроухий парень, который меня сюда направил, сказал, что они с хозяйкой тут жили.

– «Жили!» В том-то и дело, – фыркнул Вилхельм. – Теперь они предпочитают в той пещере ночевать, как ее, Еловый… нет, Сосновый Пик, дескать, там бесплатно! Ага, а еще там не так давно водились медведи! Поспят в погребе, если заявятся, все равно они в последние дни со мной одними дровами расплачивались, да стружкой для растопки. Проходи, кому говорю!

Оставив гостя разбирать пожитки, трактирщик удалился прибирать стойку. Протирая пыль на полках, он присел на корточки, а когда выпрямился, увидел Колля у входной двери.

– Ты куда? – удивился хозяин.

Пришлый, как ему показалось, слегка вздрогнул и тут же сказал:

– Кобылку хочу посмотреть. Ты вроде говорил, что она несколько суток где-то шаталась, вдруг подкова сорвалась или трещину в копыте заработала… Кстати, чья она?

– Да девицы одной. – Вилхельм потянулся за тряпкой. – Из Вайтрана то и дело ездит, чтобы отсюда на гору лазить.

– Зачем?

– Да к Седобородым, зачем же еще? Они так-то не говорят ни с кем, и внутрь Хротгара пускают неохотно, так что не знаю, чего она там столько времени делает. – Трактирщик умолк и уставился на свои руки. – Кости Шора… Она ведь, наверное, и не вернется теперь. Заваруха-то началась на следующий день, как она на Семь Тысяч отправилась…

– И что теперь с ее животиной делать будешь? – после недолгого молчания спросил Колль.

– Не знаю. Подержу пока, заплатила-то ее хозяйка вперед на месяц. А там, вдруг кто ее искать будет… – Вилхельм посмотрел на нового приятеля. – Если тебе и впрямь не трудно, глянь на лошадь, чтоб потом, в случае чего, с наследничками проблем не было.

Колль ушел, а хозяин вдруг понял, что страшно устал за сегодня. Он развесил тряпку посушиться прямо на краю стойки и уселся в уголок в ожидании свежеобретенного помощника. И незаметно для самого себя задремал.

Вилхельм подскочил на стуле и протер глаза – где-то за стенами его заведения кто-то очень громко возмущался. Трактирщик поднялся на ноги, охая и держась за поясницу, и поплелся к выходу, но его опередили: дверь с грохотом распахнулась и, почему-то спиной вперед и с поднятыми руками, вошел Колль. Следом – та самая девушка, которую Вилхельм посчитал погибшей – Барни. Ой, или Банри. Девица недвусмысленно наставляла острие обнаженного меча в лицо нового работника Вилхельма.

– Эй! – возмутился трактирщик. – А ну прекрати! Убери ножик!

– С чего бы это? – ледяным тоном осведомилась девица. – Этот тип делал что-то с копытами моей лошади. Мне его поблагодарить за это прикажешь?

– Я всего лишь хотел посмотреть, все ли с ней в порядке! – оскорбился Колль. – Она несколько дней одна по округе таскалась, вдруг у нее «камешек»?

Вилхельм, грозно насупив брови, согласно кивал на каждом слове, но споткнулся на последнем:

– Чего?..

– Ага, возможно, только она не хромает, – кивнула Банри, голос у нее при этом сделался вкрадчивым, а глаза опасно сверкнули. Она подняла левую руку и предъявила некий продолговатый предмет, заблестевший в свете угасающего очага. – И что-то не очень это похоже на копытный нож.

Девушка бросила предмет трактирщику, тот неловко поймал его и растерянно уставился на тонкий стилет с простой рукоятью, обмотанной кожаными полосками.

– Так у меня другого-то и нет, не по карману мне новый, – обиженно проговорил Колль и потянулся за своим оружием. – Это вообще мой единственный нож, я его на дороге в Морфал нашел, хоть тут повезло…

Вилхельм передал стилет владельцу, и тот быстро спрятал его в рукав. Девица сузила глаза, но расслабилась и убрала свой странный меч в ножны.

– Вообще-то простой железный кинжал у любого кузнеца стоит десять септимов. Столько ты отдашь за ночлег здесь.

Трактирщик подумал, что вообще-то не взял с Колля за ночлег ни единой монеты, а тот фыркнул и сказал:

– Сравнила дешевую железку с хорошей сталью!

Банри, кажется, растеряла весь пыл и потеряла интерес как к Коллю, так и к разговору.

– Знаю, уже поздно, – сказала она Вилхельму, – но можно мне чего-нибудь поесть?

Пока трактирщик собирал на стол, вернее, на стойку, Колль удалился в свою комнату, рассыпавшись в благодарностях. Девушка уселась на высокий стол и подперла голову ладонью. Вилхельм зажег еще несколько свечей, и в этой части зала стало посветлее. Украдкой он поглядывал на гостью. Выглядела она вроде бы целой и невредимой, но глаза, при таком освещении серые, казались уставшими.

«Ничего такая, – подумал Вилхельм, – худовата, правда, и мордаха слишком вытянутая, но симпатичная. До Линли ей далеко, конечно».

– С тебя как с гуся вода, – сказал он вслух.

– Что? – Девушка подняла взгляд от тарелки.

– Ты как будто за печкой сидела. Не слышала, что ли, что творилось на горе с неделю назад? Драконы эти…

– А… Да, конечно, слышала… – Она спохватилась: – У вас никто не пострадал?

– Только наши дома. А как ты?..

– Долго рассказывать. – Банри схватила ложку. – Давай потом, а? Я вышла из Хротгара на рассвете и жутко устала. Отложим все расспросы на утро.