Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 91 страниц)

– Хватит вздыхать, – отрезала появившаяся из подсобных помещений Дельфина. – Присвоила меч Клинка – изволь соответствовать. Так что марш тренироваться!

Одним не слишком прекрасным утром Банри проснулась на рассвете, мысленно прикинула, как долго она уже торчит в Храме Небесной Гавани, и пришла к выводу, что никак не меньше месяца, а то и больше. Эсберн, на которого имперка наткнулась, выйдя из спален, подтвердил ее подозрения.

– Сегодня двадцать восьмое Второго зерна, – сообщил старик. – До Середины года всего ничего осталось.

Банри насупилась. По всему выходило, что ежели она хочет попасть в Винтерхолд до холодов, отправляться нужно уже в ближайшее время. Эти свои соображения она вывалила Дельфине, едва ее увидев, и Клинок, к некоторому удивлению Готтлсфонт, согласно кивнула.

– Пожалуй, тебе и впрямь пора, – проговорила она. – Хорошо, если ты отсюда до Коллегии к концу Высокого солнца доберешься, а там уж и до осени рукой подать.

Банри все же напомнила, что потеряла месяц лишь потому, что кое-кому взбрело в голову сделать из нее мастера меча, на что Дельфина спокойно ответила:

– Во-первых, сколько ты потеряла, столько и приобрела, даже еще больше. А во-вторых – какой еще мастер? До мастера тебе как ползком до границы Чернотопья. Но теперь ты хотя бы за себя постоять сможешь.

В тот же день имперка собралась, распрощалась со старшими Клинками и отправилась в Картвастен. По дороге она наткнулась на Коснаха, который с унылым видом подметал, точнее, гонял пыль и прочий мусор по полу привратного зала, того самого, что с Печатью крови.

– Признаться, это совсем не похоже на то, что ты описывала, – со вздохом сообщил он отбывающей Банри. – Дворником я и у Лисбет работал, а тут то же самое, да еще и денег не платят.

Готтлсфонт смущенно кашлянула, пробурчала что-то извиняющимся тоном и быстрым шагом направилась к выходу наружу.

В Картвастене Банри задерживаться не собиралась, но Энитах, присматривавший за Альфсигрой, пока имперка торчала в Храме Небесной Гавани, после обмена приветствиями нервно уведомил, что над холмами на севере периодически летает дракон. Имперка поежилась, но взяла себя в руки и поблагодарила за предупреждение. Уже вечером, устраиваясь на ночлег в доме все того же Энитаха, она припомнила указания Арнгейра о местонахождении Слова Силы. По всему выходило, что это где-то неподалеку. На следующий день Банри встала пораньше, попросила Энитаха еще немного потерпеть Альфсигру и отправилась на поиски Стены Слов.

Она вышла за рубежи деревни на запад, обогнула Картвастен по едва намеченной тропе и оказалась прямо над Ущельем Фенна. Тропа почти исчезла, а подъем с каждым шагом становился все круче. Через некоторое время Банри уже не шла, а карабкалась по склону, цепляясь за траву и обломки камней. Наконец она выбралась на маленькое плато, заканчивающееся обрывом. На несколько локтей вперед над пропастью выдавался кусок скалы, сужающийся к концу, имперка робко шагнула на выступ, оплетенный каким-то ползучим растением, и ощутила до боли знакомый зуд на краю сознания – Слово было где-то неподалеку. Банри опустилась на четвереньки и подползла к самому краю скалы, судорожно цепляясь за камень, вытянула шею и ухитрилась разглядеть внизу верхушку древней черной башни, но не Стену. Женщина улеглась на твердую поверхность животом, подтянулась руками и уставилась вниз.

Стена Слов и впрямь высилась там, точно под скалой. Только вот у ее подножия возлежал дракон. Ярко-зеленый, он покоился, свернувшись в подобие клубка на кошачий – или собачий – манер, и сильно выделялся на песочного цвета почве...

Банри отпрянула от края скалы и отползла подальше на дрожащих конечностях. Дракон, кажется, ее не заметил, и слава богам. Нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Женщина попятилась назад, в сторону поселка, но вспомнила, что если она не изучит надпись там, внизу, то Арнгейр больше не будет помогать ей отыскивать другие. Делать было нечего, имперка побрела прочь с вершины холма в поисках более пологого спуска в низину, хотя разумнее было бы вернуться в Картвастен, забрать лошадь и багаж и покинуть, наконец, Предел.

Банри перебралась через холм и спустилась в долину к северу от Картвастена, примерно до полудня побродила по старым дорогам, которыми, видимо, редко пользовались, и с тоской поняла, что заблудилась. Да и немудрено – холмы кругом казались одинаковыми, растительность тоже не отличалась разнообразием, а от ориентирования по солнцу особого толку не было. Женщина подумала и решила, что неплохо бы выйти к Карту, который совершенно точно где-то на востоке, а уж по реке добраться до Картвастена – и Обливион с ней, со Стеной, подождет до следующего раза. Решившись, Готтлсфонт приободрилась, определила направление и зашагала по одной из троп.

Вскоре показалась река, и Банри вздохнула с облегчением. Она припустила к воде, но услышала чьи-то голоса и притаилась в ближайшем кустарнике. Весьма вовремя, надо сказать – отряд Изгоев, показавшийся из-за холма, выглядел очень недружелюбно, вдобавок, имперка помнила предупреждения Маданаха.

Раскрашенные шли быстро и целеустремленно, но не молча. Из их отрывистых реплик Банри поняла, что они собрались кому-то мстить. Не успела она испугаться за шахтеров из Картвастена, как стало понятно, что мстить они собираются чудовищу из кратера Драконий Зуб, за то, что тот взял да и съел одну из изгойских великих жриц с прислужницами, попутно спалив и их святилище.

Банри сразу поняла, что чудовище – дракон, и видать, тот самый, что напугал Энитаха некоторое время назад и ее саму утром. Изгои в отличие от имперки знали куда идти, так что, взвесив все «за» и «против», женщина подалась вслед за ричменами, предусмотрительно держась на безопасном расстоянии, хотя пылающие священной яростью дикари почти ничего вокруг не замечали. Возможно, идти к месту сражения было глупо, но, во-первых, имперка хотела выяснить, сможет ли отряд из полутора десятков свирепых воинов и нескольких злобных ведьм совладать с ее «родственничком», а во-вторых, ей было просто любопытно.

Впереди показалась знакомая башня, хотя раньше Готтлсфонт видела ее только сверху. Изгои поднялись по тропе на холм, где стояла постройка, и скрылись из виду. Банри собралась было подобраться поближе, но страшный шум, послышавшийся из-за развалин, отбил всякую охоту продолжать задуманное, поэтому женщина снова засела в кустах. Дракон вдруг взлетел над башней и выкрикнул первое слово «Огненного дыхания», глядя вниз. Крики горящих заживо людей усилились, хотя куда уж больше. Дракон описал круг над своим логовом и тяжело приземлился. Имперка из своего укрытия видела отблески, обычно сопровождающие заклинания школы Разрушения, и слышала взрывы, но в ней росла убежденность, что Изгоям дракона все же не одолеть, несмотря на численный перевес.

Так и вышло. Дикари, чья численность сократилась раза в три, беспорядочно отступали, а если точнее – в ужасе драпали прочь от башни. Они промчались мимо спрятавшейся Банри, последняя даже смогла разглядеть во всех подробностях ожоги и копоть на их телах. Дракон вылетел из своего логова и пустился в погоню за уцелевшими врагами, явно намереваясь истребить всех нападавших. Придав ускорение беглецам при помощи Безжалостной Силы, он пролетел прямо над Банри и скрылся между холмов. Вопли Изгоев и рев разъяренного чудовища вскоре затихли, и имперка осталась сидеть в кустах в гордом одиночестве. После недолгих размышлений она выскочила из кустов и резво помчалась к временно пустующему логову дракона. Лавируя между обгорелыми трупами, испускающими столь неуместный здесь запах печеного мяса, Готтлсфонт мимоходом отметила, что башен здесь раньше было минимум две – вторая, обрушенная, покоилась на подходе к Стене Слов. Так же здесь были останки, принадлежащие не Изгоям – изрядно погрызенный, вроде бы женский труп в имперском доспехе, валяющийся перед уцелевшей башней, куда Банри не стала заходить, и еще какие-то ошметки, разбросанные тут и там. В одной кучке вперемешку с обгорелыми костями лежали обгорелые же перья, имперка пару мгновений созерцала их, встряхнула головой и побежала к зовущей Стене, надеясь, что дракон не объявится еще хотя бы минут пять-десять...

Картвастен будто вымер. Банри спустилась в поселок с того же холма, откуда начинала свой путь и в растерянности остановилась. Ладно, сейчас ранний вечер, и шахтеры еще заканчивают работы, потому их не видно, но где же маркартские стражники, присланные Игмундом, где Энитах, наконец? Имперка прошлась вдоль домов – двери везде были заперты, и на стук никто не ответил. Оставались шахты. В Ущелье Фенна делать было нечего, шахта давно выработана, а из обитателей там водились только пауки, к счастью, не морозные, а обычные маленькие. Словом, Банри решила осмотреть Сануарах. Она даже не дошла до входа, когда оттуда крадучись вышли сначала стражники, затем потянулись рабочие во главе с Энитахом, а потом и домашние шахтеров – жены и дети.

При виде Банри у главы поселка глаза на лоб полезли.

– Где ты была?! – возопил Энитах. Его бакенбарды тряслись от избытка эмоций.

– Ходила прогуляться.

– Прогуляться?! Ты что, не слышала, что там на севере творилось?!

Банри потерла лицо ладонями. Выходит, поселян напугали вопли дерущихся дикарей и дракона, вот почему они схоронились в шахте со всем скарбом и даже – имперка проводила взглядом серьезную девочку, ведущую на веревке низкорослую волосатую корову – с домашним зверьем.

– Это Изгои решили поиграть в драконоборцев, – сообщила она. – Дракон был решительно против.

Энитах слегка успокоился и мирно спросил:

– Ты сама видела?

– Угу. Правда, не все и издалека, но, в общем-то, Изгои получили по рогам и удрали в холмы куда-то на северо-запад.

– А дракон?

– Когда я его последний раз видела, он гнался за уцелевшими дикарями. Но потом он, наверное, вернется в свое логово. – Банри помолчала. – Так что в этот, как его, Кратер Драконий Зуб лучше не суйтесь.

– Драконий Зуб?.. – Энитах наморщил лоб. – Да мы и раньше от него держались подальше... Там эти клятые ворожеи жили. Интересно, что теперь с ними?

– Пошли на корм дракону. – Теперь понятно, что за «высшая жрица», и почему среди останков в драконьем логове были вороньи перья. – Изгои как раз и собирались поквитаться за нее, но все получилось не так, как им хотелось. – Последние селяне выбрались из шахты и разбрелись по домам, предварительно вернув кур и корову на законные места. Банри сощурилась. – Кстати, а где моя лошадь?

Энитах смутился.

– Ну... Понимаешь, когда дракон заревел... Словом, мы не смогли завести ее в шахту, так что просто отпустили ее...

Готтлсфонт на мгновение утратила дар речи и молча воззрилась на него.

– Ты что, хочешь сказать, что моя кобыла теперь неизвестно где? – оторопело спросила она. – Как же?.. Мне же... Мне теперь через всю страну пешком тащиться?!

– Тише, тише... Мы обязательно отыщем ее. Наверное.

Банри взвыла, повернулась на пятках и побежала по сельской улице прочь от шахты. Энитах, квохчущий как несушка, рысил следом. Он даже предложил возместить убытки, то есть дать денег на новую лошадь, но имперку это нисколько не утешило. Она не могла представить, как оседлает другого, чужого коня вместо родной Альфсигры.

Имперка затормозила посреди Картвастена. Она как раз собиралась дождаться едва поспевающего за ней Энитаха, чтобы расспросить, где он в последний раз видел кобылу, но слова застряли в глотке, когда из-за террасы энитахова дома величаво выплыла Альфсигра и подозрительно взглянула на хозяйку влажным карим глазом.

– Ишь ты, – пропыхтел староста, нагнав Готтлсфонт. – Нашлась.

Банри подошла к кобыле, крепко ухватила ее за веревочную узду и устало прислонилась лбом к лоснящейся шее.

====== Акт II. Глава 6. Древнее знание. Часть 2 ======

На сей раз Банри вернулась в ставшее уже родным владение по северной дороге через перевал, охраняемый когда-то гарнизоном имперского форта, теперь сильно потрепанного временем и звавшегося ныне «Сломанная башня». Вдобавок, в развалинах расположилась со всеми удобствами шайка Изгоев, караулившая на дороге путников, коих без всякой жалости грабили и чаще всего убивали, если жертвы не могли отбиться. Банри удалось проскочить невредимой, пустив лошадь в галоп и сбив с ног пару размалеванных полуголых баб с оружием. Имперка гнала Альфсигру до тех пор, пока кобыла совсем не замаялась и самовольно не пошла шагом. Потом Банри и вовсе спешилась и пошла рядом с уставшей кобылой. Милосерднее было бы устроиться на привал, но имперка опасалась, что поблизости могут шастать другие отряды Изгоев, и ограничилась тем, что напоила Альфсигру в ручье, стекающем с холмов, предварительно напившись из него сама. Удостоверившись, что лошадь сносно себя чувствует, Готтлсфонт вскарабкалась в седло и пустила кобылу сначала шагом, а затем и рысью по дороге.

Только это были еще не все неприятности. На перекрестке, где дорога расходилась на север и юг, в Драконий мост и Рорикстед соответственно, посреди тракта распростерся труп мужчины в драных и побитых молью меховых одеждах. Рядом стояла двуколка, груженная старинным сундуком. Имперка остановила лошадь в полусотне шагов от места происшествия и с подозрением осмотрела перекресток.

Если бы мертвец не валялся так уж нарочито неестественно, если бы повозка не выглядела такой ветхой и неприспособленной к дальним маршрутам, если бы, наконец, Банри не услышала доносящиеся из-за камней шорохи, покашливание, скрип кожаных доспехов и тихое бряцанье, то непременно слезла бы и осмотрела покойного, несмотря на желание добраться до Рорикстеда хотя бы этой ночью.

Но сейчас она заставила Альфсигру сойти с обочины на север от дороги и прикинула, как бы половчее миновать засаду. С этого ракурса имперка даже ухитрилась рассмотреть краешек чьего-то мехового одеяния, торчащий из-за камня. Ну-ну, посмотрим. Банри закусила губу и сжала ногами бока кобылы. Лошадь двинулась вперед, настороженно прядая ушами, а когда спохватившийся разбойник обернулся и с воплем полез за оружием, самостоятельно рванула с места в карьер, ее наездница едва не сверзилась наземь.

По счастью, у бандитов не было скакунов, а стреляли они еще хуже Банри, так что имперка благополучно оторвалась от преследователей и даже смогла добраться до Рорикстеда еще до полуночи.

В таверне «Мороженый фрукт», единственном месте на всю вайтранскую тундру, где можно было переночевать, Банри узнала свежие новости – имперские войска, очевидно, воодушевленные исходом битвы у столицы владения, ухитрились отбить у Братьев Бури форты Дунстад и Гринволл, что означало – Империя теперь, в придачу к прежним территориям, контролирует еще и Белый Берег с Рифтом, отчего у Ульфрика, оставшегося лишь с одним союзником – ярлом Кориром и его Винтерхолдом, должно уже припекать зад, и весьма неслабо.

– Подождите, – сказала имперка, – форт Дунстад? Там же еще в прошлом году какая-то разбойничья банда всем заправляла... Откуда там мятежники?

– Братья Бури заняли форт еще ранней весной, – подал голос Рорик – местный голова, – от бандитов небось рожки да ножки остались. Ульфрик решил, наверное, что после поражения у Вайтрана нужно укрепляться.

Похоже на правду, думала Банри, обводя кончиком пальца деревянные жилки на поверхности стойки, за которой сидела. Вон имперцы-то форт Греймур в дне пути от Вайтрана почти целиком восстановили и оставили там приличный гарнизон. Нынче перемещаться по владению стало несколько безопасней, особенно когда легионеры разворошили несколько бандитских логов вокруг своего форта и отправили на плаху главарей.

С этими мыслями Банри отправилась в постель в маленькой темной комнате, которую сняла в таверне, и ночью ей снились не солдаты и старые крепости, а Слово, выученное в Кратере Драконий Зуб. Традиционно из всей надписи поначалу было понятно только оно (означало оно, кстати, «Воздух»), да позже имперка вычленила из текста имя – Фьолмод. Как и раньше, она бубнила Слово – SU – почти каждую свободную секунду, но окружающие то и дело таращились на нее, как на чокнутую, поэтому приходилось следить за собой. Обычно Слово становилось понятнее спустя какое-то время, и переставало «зудеть», вместе с этим исчезала потребность то и дело повторять его, вслух или про себя. Нужно было просто переждать. И Банри ждала, нервно улыбаясь, когда на нее оборачивались.

Из Рорикстеда она отправилась прямиком в Вайтран, а оттуда, после недельной передышки, выехала все же в Винтерхолд.

Остановившись на постой в уже знакомых «Ночных воротах», Банри попыталась прикинуть дальнейший маршрут, так как подслушанные у других посетителей таверны известия заставили внести коррективы в уже намеченный. Изначально имперка собиралась ехать по основной, вернее, единственной приличной дороге в Винтерхолд, но она проходила мимо форта Кастав, теперь занятого войсками мятежников, кои явно прилагали все усилия, чтобы удержать последние лояльные территории. Так же Братья Бури наверняка патрулировали местность, не стоило и пытаться пробраться мимо. Даже на дорогах было неспокойно – имперка дважды встречала отряды солдат в синих плащах, но всякий раз ей везло – она успевала спрятаться даже верхом на лошади.

Готтлсфонт уныло уставилась в карту и вздохнула.

– Чего вздыхаешь-то? Неужто помер кто?

Банри быстро свернула карту и подозрительно уставилась на соседа – здорового орка, облаченного почему-то в вычурные одежды.

– Пока никто. – Она потянулась за своей кружкой с медом.

– А чего физиономия такая кислая?

– А чему тут радоваться? – мрачно отозвалась Банри и пожаловалась, решив, что орк вряд ли будет шпионить для Ульфрика: – Мне в Винтерхолд надо. А единственная известная мне дорога перекрыта.

– В Винтерхолд? В город, что ли?

– Ну... да. В Коллегию. – Немного правды не повредит.

Орк задумался.

– Тебе всего-навсего нужно через горы перебраться. А потом просто держать курс на статую Азуры, оттуда и до Винтерхолда рукой подать... Короче, слушай. Тут, можно сказать рядом с «Ночными воротами», есть тропа на перевал, отходит от дороги в Виндхельм прямо на север. Проберешься там и окажешься прямо в Винтерхолде, минуя ребят Ульфрика. Во владении, я имею в виду.

– Ясно, – проговорила Банри. – Могу я поинтересоваться, откуда ты все это знаешь?

– Да путешествовал по тем местам пару лет назад.

– А эта статуя Азуры... Где именно она находится?

Орк ухмыльнулся.

– Ты, главное, через горы перелезь. А там уж мимо не пройдешь, поверь.

Банри использовала бы любые слова для описания своего путешествия, но «просто» в их перечень точно бы не вошло. Во-первых, подъем на Перевал Странника был чрезвычайно крутым, пришлось карабкаться едва ли не на четвереньках и почти тащить за собой лошадь – преувеличение, конечно, но имперке казалось, что она самолично заволокла Альфсигру на гору. Во-вторых, здесь царил холод, но это было хотя бы ожидаемо, так что Готтлсфонт, памятуя о прошлогодних приключениях, захватила с собой достаточное количество зимней одежды, одеял и пару теплых попон для кобылы. В-третьих, перебравшись через перевал (где почему-то нашел упокоение какой-то мертвец – его старые кости покоились на грубом каменном алтаре под скальной аркой), она оказалась на каком-то плато, сплошь белом от снега. Снег, впрочем, был повсюду, куда ни посмотри. Будто сейчас на дворе не первый летний месяц, а середина зимы.

Но в одном ее советчик оказался прав – никаких следов Братьев Бури здесь не наблюдалось, впрочем, Банри вообще поначалу не встретилось никого живого кроме пары снежных лисиц. В первую минуту пребывания по эту сторону гор имперка растерялась и полезла за картой, но стоило бросить единственный взгляд на северо-восток, как все встало на свои места.

Статую Азуры и впрямь было сложно не заметить – колоссальных размеров изваяние женщины с воздетыми руками возвышалось над неровной грядой скалистых холмов, затмевая все вокруг. Небо нынче было чистым, ярко-голубым, и статуя, сработанная из светлого камня, хорошо выделялась на его фоне...

Банри убрала карту. Теперь нужно добраться до святилища, а оттуда, если верить орку из «Ночных ворот», можно спуститься на дорогу к Винтерхолду.

Само собой, пересечь просторы владения и добраться до его столицы за один день не удалось. И даже за два дня, хотя Банри спешила изо всех сил. В первый раз им с Альфсигрой довелось ночевать под какой-то скалой, худо-бедно прикрывавшей от ветра и летящей с вершин снежной порошей, но не защищавшей от холода. К вечеру второго дня имперка прибыла к статуе Азуры. Она ожидала увидеть у подножия гигантского изваяния какой-нибудь храм, но вместо этого обнаружила только крошечный лагерь, разбитый на краю платформы, служившей опорой скульптуре Матери Роз. Единственным обитателем святилища была его жрица – Арания Иенит. Видимо, большую часть времени она проводила в одиночестве, так как язык ее несколько заржавел.

Арания позволила имперке провести ночь у святилища и даже поделилась кое-какими припасами (Банри в ответ поделилась своими, и еще отдала жрице одно из своих одеял – то, что поновее).

После заката Арания закончила молиться перед алтарем, спустилась на уровень ниже, к палатке, и уселась напротив Готтлсфонт перед костром. Банри, переваривающая достаточно плотный ужин, выждала пару минут и задала самый главный вопрос:

– Откуда здесь это святилище? Такая большая статуя...

Жрица пошевелилась.

– Святилище построили мои сородичи. Мы бежали из Морроувинда почти двести лет назад, после извержения на Вварденфелле. Тем из нас, кто был верен Азуре, она даровала видение, которое позволило нам вовремя покинуть остров. Статуя была возведена в благодарность ей. Чтобы никто не забывал, что она бережет нас.

Арания умолкла, но имперка еще не удовлетворила свое любопытство:

– И ты что, здесь совсем одна?

– Да. Поначалу были и другие, но видения Азуры испытывали веру на прочность. Один за другим они все ушли. Они слишком страшились узнать собственное будущее.

Тут Банри подумала, что солидарна с ушедшими данмерами – кому охота знать, что тебя ждет? Жрица тем временем вещала:

– Но я не хочу покидать святилище. Видения – это дар. Азура предупреждает меня о катастрофах, войнах, гибели, прежде чем они происходят. Я не откажусь от ее зрения.

«Ну предупреждает, и что дальше? – размышляла Банри. – Поделать-то с этим ничего нельзя. То есть, все эти видения, по сути, бессмысленны». Вслух она не стала делиться своим мнением, в конце концов, Арания предоставила ей какой-никакой, а кров. Вдобавок, религиозные споры еще никогда до добра не доводили. С этими мыслями Готтлсфонт и улеглась спать, предварительно укрыв еще одной попоной дремлющую в нише террасы Альфсигру.

Наутро Арания показала ей ущелье неподалеку от святилища и сказала:

– Если поедешь тут, то скоро попадешь на тракт. Только берегись троллей. Они здесь часто шатаются.

– А ты сама их не боишься?

– Меня они не трогают, – спокойно отозвалась жрица и пошла к своей статуе.

Зная, что Винтерхолд – древний город с богатой историей, когда-то бывший столицей Скайрима, Банри ожидала увидеть поселение если не величественное, то хотя бы солидное. Жалкая горстка домишек, продуваемая холодным сырым ветром, заставила имперку усомниться в том, что она попала по адресу. На всякий случай женщина справилась о своем местоположении у одного из немногочисленных стражников, патрулирующих единственную улицу, и тот подтвердил: да, это и есть Винтерхолд. Банри топталась на месте, комкая в ладонях поводья кобылы, стражник ждал, в упор ее разглядывая.

– А где тут у вас Коллегия? – Имперка, наконец, вспомнила, зачем приехала в это захолустье.

Температура голоса солдата, и без того не слишком приветливого, упала на пару десятков градусов. Он угрюмо процедил: «Глянь на север», обошел Банри, едва не задев ее плечом, и потопал дальше по улице. Женщина, смущенная подобной реакцией, побрела в сторону моря Призраков, миновала несколько остовов хижин, и узрела громадный комплекс, что высился на скале, выступающей, как ей сперва показалось, прямо из моря. Затем имперка подошла поближе к краю обрыва и заглянула за край. Кисти и ступни сразу противно и тревожно заломило, как всегда бывало, когда она смотрела вниз с большой высоты, а потом сердце затрепыхалось как подстреленная птица.

Скала, где стояла Коллегия магов Винтерхолда, представляла собой скорее нагромождение кусков породы и льда самых разных размеров, неведомо какой силой собранных в единый монолит, держащийся на честном слове – крошечной (относительно) точкой опоры служил камень размером с небольшого мамонта, покоящийся на маленьком островке у береговой линии. На острове и вокруг него в воде виднелись некие предметы, которые Банри опознала, как остатки построек, сложенных из черных камней вроде тех, что использовали древние норды.

Готтлсфонт быстро отступила от края и отвела подальше Альфсигру, хотя лошадь и без того не горела желанием приближаться к провалу. Провал. Именно это и случилось с Винтерхолдом, Банри уже поняла, что Коллегия не всегда вот так вот на краю обрушения балансировала. А уж этот мост, чьи пролеты висели в воздухе, не имея никакой опоры... Как раз глядя на эти не поддающиеся законам природы обломки, имперка вспомнила, что ей самой придется идти по ним до Коллегии, которая выглядит так, будто вот-вот обрушится в море. От этих мыслей ноги и руки заныли с новой силой. Банри отпустила поводья и потерла запястья. На холодном ветру она продрогла, да и проголодалась со времени последнего приема пищи, так что не помешало бы найти себе пристанище, чтобы там передохнуть и набраться смелости для грядущего похода в обиталище скайримских волшебников.

В городе, помимо Коллегии, стоявшей особняком, было только два общественных места – таверна «Замерзший очаг» и маленькая лавчонка, где продавалось барахло первой необходимости. Ни кузнеца, ни аптекаря не было. Болезные винтерхолдцы, очевидно, ездили лечиться в Виндхельм, поскольку, как уже догадалась имперка, магов из Коллегии они недолюбливали. Банри покачала головой и медленно пошла к «Замерзшему очагу». Оставалось надеяться, что название заведения не совсем соответствует действительности.

К ночи погода совсем испортилась. Небо затянуло тучами, и зарядил ледяной дождь. Дагур, владелец таверны, выглянул на улицу и меланхолично сообщил, что это, всего скорее, надолго.

– Надо молиться, чтоб не похолодало, – сказал он поникшей Банри. – А то все вокруг ледком покроется.

Имперка представила себе парящие мостики к Коллегии и ужаснулась – и так страх берет при одной мысли о переходе по ним, а ну как они обледенеют?.. Женщина навестила Альфсигру, нашедшую пристанище в ближайших к «Замерзшему очагу» развалинах, убедилась, что та не страдает от холода и отправилась на боковую.

Утром выяснилось, что опасения Дагура были напрасны – на улице не похолодало, а наоборот – потеплело. Даже пар изо рта не шел при выдохе. Банри оделась и привела себя в порядок, в надежде выглядеть хоть немного респектабельнее чем обычно, заплатила трактирщику еще за один день постоя и отправилась к мосту.

Еще взбираясь по ступенькам (мост был выше уровня земли), она углядела чью-то фигуру, со скучающим видом прислонившуюся к опоре. Впрочем, завидев Банри, этот некто, оказавшийся женщиной-альтмером в тунике из тонкой шерсти невзрачного оттенка, оживился. Эльфийка осмотрела подошедшую имперку с ног до головы и объявила:

– Переходи мост на свой страх и риск! Путь опасен, а врата не откроются. Тебе не войти!

Банри нахмурилась.

– Это еще почему? Что тут у вас такое, раз я не могу войти?

– О, прошу прощения. – Альтмер подняла брови. – Почти все, кто приходит сюда, уже что-то знают о нашем доме. Это Коллегия Винтерхолда – безопасная гавань для магов Скайрима. Сокровищница мудрости и тайных знаний.

Готтлсфонт закатила глаза:

– Я в курсе. А ты что, специально стоишь тут и предупреждаешь всех чужаков об опасности?

– Не только. Мой долг – помогать тем, кто ищет мудрости в Коллегии. Но если мое присутствие поможет отвадить тех, кто хочет причинить нам вред, тем лучше. – Эльфийка сделала паузу и добавила: – Более важный вопрос: зачем здесь ты?

Говорить о своих планах незнакомой тетке не хотелось, поэтому Банри для начала вежливо спросила:

– Можно мне войти в Коллегию?

– Возможно. Но что ты хочешь найти внутри?

Имперка вздохнула и произнесла:

– Я ищу знаний о Древних Свитках.

Брови эльфийки приподнялись, а глаза слегка расширились, видимо, она нечасто слышала подобное.

– В самом деле? – Она помолчала и медленно заговорила: – Многие из нас годами изучают собранные здесь знания о Свитках. Но то, что ты ищешь, не дается легко и может даже погубить человека со слабой волей. Словом, Коллегия может предложить тебе необходимое. Вопрос в том, что ты можешь предложить Коллегии. Внутрь кого попало не пускают. Претендент должен продемонстрировать определенный уровень владения магией. Так что... небольшой экзамен с твоего позволения.

Банри насупилась. Конечно, она владела несколькими заклинаниями, но позориться перед этой волшебницей не хотелось.

– Послушай... Я ведь не в ученики набиваюсь. Мне просто нужны сведения.

– Понимаю. Но я не могу впустить тебя просто так. По большому счету, не член Коллегии не может войти на ее территорию.

– Но это важно! Мне просто необходимо узнать, где...

Банри хотела закончить «...взять Свиток», но вовремя прикусила язык. Эльфийка взглянула на нее с любопытством, но продолжала гнуть свою линию:

– Без испытания ты не войдешь. И закончим на этом. Если ты не владеешь магией хотя бы на базовом уровне, тебе нечего здесь делать.

От злости у имперки дыхание перехватило, да еще опять пошел дождь, вернее, противная изморось, но именно это погодное явление натолкнуло ее на мысль.

– Хочешь демонстрации навыков? Ладно, будет демонстрация!

Банри слетела по ступенькам вниз, отошла от моста подальше и встала посреди улицы. Задрала голову, глядя прямо в клубящиеся тучи и Крикнула:

– LOK Vah KooR!!!

Первые несколько мгновений ничего не происходило. Ну, кроме того, что земля задрожала, а убогие мокрые развалины, по недомыслию названные городом, заходили ходуном. Затем перестало моросить, а через минуту сквозь плотный слой облаков проглянул первый луч солнца. Когда Банри вернулась на мост, к молчащей эльфийке, в голубом небе над Винтерхолдом сияло дневное светило. Имперка покосилась на него и обратилась к волшебнице:

– Ну как? Этого достаточно?

Та медленно кивнула.

– Вполне. Идем. Я проведу тебя по мосту.

Дама-альтмер шагала вперед, словно не замечая обвалившихся бордюров и надколотых плит. Она лишь ненадолго притормозила перед неким странным круглым сооружением, вырастающим из покрытия (оно напоминало небольшой колодец), походя швырнула в самую середину сгусток магической энергии и пошла дальше. Банри отшатнулась, потому что из «колодца» в небо устремился столб холодного голубого света, но взяла себя в руки и нагнала эльфийку, которая проделала то же самое действие – с тем же результатом – еще раз – на небольшой площадке у высоких кованых ворот, которые распахнулись с легким скрипом, пропуская обеих женщин в обширный внутренний двор. Деревья здесь не росли, и самым заметным объектом была статуя человека в развевающейся мантии с капюшоном, надвинутым на лицо.