Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 91 страниц)

– Не сейчас, – повторила Банри, не оборачиваясь. – Мне нужно выспаться и подумать. Будь добр, помолчи.

====== Акт II. Глава 2. Дипломатическая неприкосновенность. Часть 1 ======

Спуск с перевала между Рифтом и Фолкритом на сей раз показался Банри короче, чем в первый, может, потому что часть пути она продремала в седле. Барбас тащился позади и, ради разнообразия, помалкивал, исполняя просьбу. Лишь однажды он подал голос и спросил:

– Куда мы направляемся?

Банри понадобилась минута, чтобы понять, о чем толкует собака. Она с трудом подняла тяжелеющие веки и всмотрелась в осинник, сквозь который пролегала дорога.

– Мы уже проехали столбы? Здоровые такие, трудно пропустить.

– Да, – кивнул пес, – и довольно давно. А что?

– Значит, мы уже в Рифте...

– И?

– Тут неподалеку есть ничейная хижина. То есть, была весной. – Имперка зевнула, прикрыв рот ладонью. – Спать хочу. А ты?

Барбас как-то странно передернул передней частью корпуса – было похоже на пожатие плечами в исполнении четвероногого.

– Да не особо...

Хижина оказалась на прежнем месте, хотя нашел ее Барбас – по запаху, потому что Банри запамятовала точное расположение. Домишко пустовал, как и раньше, но внутри было прибрано, а садик при нем выглядел ухоженным – похоже, владелец опять куда-то отлучился. Банри расседлала и напоила кобылу и оставила ее пастись у лачуги, а сама расположилась на единственной кровати внутри.

– Если хочешь, – предложила она, раскладывая спальник поверх тощей постели, – могу дать тебе плащ. Сильно мягко не будет, но ведь и не на голом полу лежать придется.

Барбас фыркнул.

– Не надо. Сказал ведь, что не устал.

– Как знаешь... – Банри скинула сапоги, забралась на кровать и укрылась плащом сама. – Постереги тогда Альфсигру, а то тут вроде бы медведи водятся.

– Ладно. – Имперка уже почти заснула, когда пес спросил: – А если хозяин явится, что будешь делать?

– Заплачу ему за гостеприимство, – пробормотала женщина и засопела.

Когда она проснулась, солнце стояло в зените. Барбас куда-то подевался, позабыв о своем обещании, но с Альфсигрой все было в порядке. Имперка обулась, подождала немного, но хозяин хижины так и не объявился, так что Банри решила остаться в ней еще и на ночь. Пес прибежал, когда она готовила обед на маленьком костерке возле лачуги, без спросу проглотил кусок вяленой козлятины, игнорируя возмущенное сопение имперки, плюхнулся рядом с ней на траву и сказал:

– Ну как, выспалась? – Банри кивнула, и он продолжил: – Хозяина можешь не ждать, он не придет.

– Ты что, загрыз его?! – ахнула женщина, чуть не уронив кусок мяса в костер. – Зачем?!

– Загрыз, но не я. Неподалеку отсюда я видел обглоданные кости и какие-то тряпки. Похоже, твои медведи постарались.

Имперка притихла.

– Может, это и не он вовсе, – произнесла она. – Мало ли кого медведи сожрать могли...

– Ну да, вот только тряпки пахнут, как эта хижина.

Пес свернулся в клубок и замолк. Банри помешивала в котелке и размышляла о трагической судьбе неизвестного травника. Затем она вспомнила о задании Клавикуса Вайла и позвала:

– Барбас. – Тот вопросительно приоткрыл один глаз. – Кл... то есть твой хозяин хочет, чтобы я добыла ему какой-то топор. Тогда он возьмет тебя назад.

– Топор... – Барбас вскочил на лапы. – Какой именно?

– Да не знаю я! Он только и сказал, что, мол, есть очень мощный топор, и что он хочет его заполучить. Все!

– А еще что-нибудь?

– Ну... Сказал, что с ним «сможет хорошенько повеселиться». – Пес шевельнул ушами. – И еще – что ты меня отведешь.

– Я отведу... – Барбас замолчал и задумался.

Безмолвствовал он до самого вечера. Когда Банри собралась ложиться спать, пес сообщил, что, кажется, понял, о чем речь, но до конца не уверен и должен еще поразмыслить. Имперка кивнула, попросила, чтоб ее разбудили на рассвете, и накрылась одеялом с головой – ночи в предгорьях осенью были отнюдь не жаркими.

Поутру Барбас стащил с Готтлсфонт одеяло и гавкнул прямо в ухо.

– Сама просила разбудить спозаранку, – выдал он в ответ на ругательства в свой адрес. – Лучше послушай: я знаю, что за топор нужен Вайлу.

– И какой же? – сердито спросила имперка, дрожа от утреннего холода. Она быстро сунула ноги в сапоги, но лучше не стало – за ночь они промерзли, чуть только инеем не покрылись. С курткой была та же история.

– Топор Скорби! – ликующе возвестил пес.

– Блестяще! Только уж извини, я не собираюсь прямо сейчас за ним отправляться. Другие заботы имеются.

– А и не надо прямо сейчас, – бодро отозвался Барбас. – Я все равно не знаю, где он.

Банри застыла с сумкой в руках, разинув рот.

– Э... И как же тогда?.. – растерянно выдавила она. – Как же я его достану?..

– Да не волнуйся ты так. Мне просто нужно время, чтобы его найти, вот и все.

Пес безмятежно почесал за ухом. Имперка постояла немного, переваривая услышанное, потом вскарабкалась в седло и вывела лошадь на дорогу.

– Если не секрет, как ты собираешься искать? – спросила она, поворачивая обратно к перевалу.

– Это трудно объяснить словами. В общем, Клавикус оставил на Топоре свою милость, за неимением лучшего слова, и так я смогу его выследить.

– А если топор не тот?

– Да тот, тот, не беспокойся.

– Ясно. В общем, уж извини, но я не буду тебя сопровождать в поисках. У меня, как я уже раньше говорила, дел по горло. И проблем тоже.

– Ты не поняла, – терпеливо проговорил Барбас. – Я не собираюсь носиться по всему Тамриэлю, держа нос по ветру. Просто через какое-то время я пойму, где находится Топор Скорби.

– И все это «время» ты будешь таскаться за мной?

– Если мое присутствие тебя так раздражает, – обиделся пес, – могу подождать в святилище Вайла.

Он припустил вперед, обогнав медлительную с утра Альфсигру, и удалился на довольно приличное расстояние. Банри, чувствуя себя весьма неуютно, прикусила губу; затем она вспомнила, как легко Барбас разделался с толпой вампиров, и крикнула ему вслед:

– Погоди! Я не это имела в виду. Просто спросила. – Пес остановился и обернулся. – Я еду в Ривервуд, нужно встретиться там с одним человеком. Если хочешь, давай вместе.

Заметно повеселевший Барбас дождался, пока кобыла с ним поравняется, и засеменил рядом.

Хотя в путь они пустились рано утром, к Ривервуду прибыли поздним вечером. Завидев знакомое скопище домишек, Банри придержала лошадь и неуверенно сказала:

– В общем, если что, держись поближе. Если на меня нападут, э... окажи посильную помощь, пожалуйста.

– Без проблем. Мы легко их стряхнем.

– Только постарайся без трупов и членовредительства. Нам всего лишь нужно будет вырваться из деревни.

– Как скажешь. А почему ты ждешь нападения?

Банри помялась и вкратце обрисовала ситуацию с Дельфиной – о том, как они вместе покинули Ривервуд на глазах десятка его обитателей, а потом вернулась одна только имперка, тогда как владелица местной таверны куда-то запропала.

– Сам понимаешь, выглядит это подозрительно, – закончила Готтлсфонт. Помолчав, она добавила: – Оргнар, мужик, которого Дельфина за себя оставила, последние дни на меня так косо смотрел, что аж в дрожь бросало...

– Понятно. – Барбас почесался, рассеянно поглядывая в сторону виднеющейся в сумерках деревни. – А ты сама-то знаешь, где эта женщина?

– Нет. Вообще... у меня есть подозрения, что ее и в живых-то уже нет. Но я тут ни при чем, клянусь...

Имперка медленно поехала к воротам Ривервуда, пес, не говоря ни слова, потрусил за ней. Обе (хотя правильнее было бы сказать – полторы) улочки селения пустовали, жители разошлись по домам или просиживали в трактире, стражников тоже не было видно. Банри приуныла. Как пить дать, они наливаются элем и медовухой в «Спящем великане» вместе с селянами. Готтлсфонт слезла с Альфсигры, привязала ее и поднялась на террасу. Барбас не отставал.

Первой, кого Банри увидела, войдя внутрь заведения, была Дельфина, беспокойно мечущаяся вокруг очага. Бретонка свирепо рявкнула на что-то лепечущего Свена, затем увидела Готтлсфонт, мнущуюся у входной двери и кинулась к ней.

– Я же тебе велела ждать тут и не высовываться! – прошипела она.

– Я...

– Ладно! Вряд ли за тобой следили. – Дельфина бросила подозрительный взгляд через плечо. – Пошли. У меня есть план.

Она ловко проскользнула между толпящимися посетителями и скрылась в своей комнате. Банри на ослабевших от облегчения ногах поплелась туда же, а следом за ней, распихивая ругающихся клиентов мохнатой задницей – Барбас. Имперка зашла в спальню и плотно прикрыла дверь, пес крутился рядом сам не свой от любопытства, но молчал, старательно прикидываясь бессловесной животиной. Когда Банри спустилась в потайной штаб, Дельфина расхаживала там, как саблезуб в клетке.

– Боги милостивые, – процедила она, завидев Готтлсфонт, – ты что, через Вайтран сюда шла?

– Через Фолкрит, – спокойно сказала имперка.

– Зачем ты вообще уехала?! Оргнар сказал, ты удрала, никого не предупредив.

– А ты бы спросила своего Оргнара... какой он мне тут прием устроил. Последние пару дней постоя я за все втридорога платила – от койки до выпивки. Они с придурком Свеном наверняка думали, что я тебя прикончила и под кустом закопала. Мало мне этой треклятой Рощи Кин...

Дельфина прорычала:

– Кретин! – И тут же напустилась на Банри: – А ты с какого перепугу ему платила?! Ну, я ему устрою! – Она перевела дух и спросила: – Что там с Рощей Кин?

О конфликте в «Деревянном кружеве» Банри страшно не хотелось распространяться, но она все же поведала Клинку, как ее там освистали. Бретонка выслушала и уселась на сундук у стены.

– Н-да уж, – вздохнула она, – мне порой кажется, что ты не Драконорожденная, а маленький беспомощный теленочек. Чего ради ты решила стелиться перед этой чернью? Рявкнула бы на них разок, живо бы тебе все на серебряном блюде подали, да еще и проводили бы с поклонами.

Банри хмыкнула.

– Видишь ли в чем дело: у нас с тобой немного разные взгляды на то, каким должен быть Драконорожденный. И, по-твоему, те деревенские враз бы зауважали меня, стоя перед развалинами своей забегаловки? Это было во-первых и во-вторых. Ну а в-третьих и в-главных – я не чувствую себя обязанной кому-то что-то доказывать. И так слишком часто от меня этого требуют в последнее время: ярл, Седобородые, ты... В общем, хватит с меня.

Дельфина откинулась к стене, побарабанила пальцами по крышке сундука и склонила голову к плечу.

– Значит, зубы ты все же умеешь показывать. Не мешало бы еще научиться почаще пускать их в ход. Замнем тогда, для обсуждения есть темы поважнее. Но сначала ответь, пожалуйста, на один вопрос. – Клинок ткнула пальцем куда-то за спину собеседницы и осведомилась: – Это что такое?

Банри повернула голову и увидела сидящего на расстеленной шкуре Барбаса. Пес оттопырил оба уха и старательно слушал, ловя каждое слово. Глаза у него сверкали от восторга – как же, столько всего интересного происходит – а нос постоянно шевелился. Имперка кашлянула.

– Ну... это собака.

– Это я поняла. А откуда она взялась? У тебя же вроде раньше не было пса.

– Он у меня временно, – пояснила Банри, – взяла на передержку, пока владелец не заберет.

– Ясно... – протянула Дельфина. – Странный он какой-то...

– Нормальный, – быстро возразила Готтлсфонт. – Ты говорила, что есть какие-то важные вопросы, которые мы должны обсудить.

– Да, да. – Бретонка опомнилась и быстро встала. – В общем, я придумала, как провести тебя в Талморское посольство.

Банри насторожилась.

– Только меня? Ты не пойдешь?

– Нет, мне не стоит. Меня могут заметить и узнать. Но тебя никто из них не знает... пока что.

Имперка уставилась на трактирщицу.

– Ты издеваешься?! Они прекрасно меня знают, более того, у них имеется приказ меня ликвидировать!

– Проклятье... Совсем забыла. – Дельфина потерла подбородок. – Сколько раз, говоришь, на тебя покушались?

– Дважды, – угрюмо сказала Банри. – За четыре месяца.

– Не слабо... Ладно, все равно попробуем.

– Что именно?

– Посланница Талмора, Эленвен, часто устраивает приемы, где собираются богатые и влиятельные люди, несложно догадаться, что так они демонстрируют эльфам свою лояльность. Я могу провести тебя на такой прием. Когда будешь внутри посольства, удерешь от сборища этих недоносков-лизоблюдов и отыщешь секретные документы Эленвен. Вот так.

Банри смерила бретонку кислым взглядом.

– И это по-твоему просто? Да и почему ты так уверена, будто эта послиха что-то знает о драконах?

– Она занимает высокое положение в организации, так что должна быть в курсе глобальных планов руководства. И нет – это будет совсем не просто. План требует четкой организации и довольно-таки длительной подготовки. Хотя твой титул тана Вайтрана существенно облегчит задачу.

– Хорошо. – Готтлсфонт сжала рукоять своего кинжала. – Так что делать лично мне?

– Для начала – как у тебя с доходами?

– На жизнь пока хватает.

– И все же?

– Негусто. В последнее время только от продажи парочки найденных трофеев всяким коллекционерам.

– Плохо.

– Почему это?

– Потому что нужно будет пустить пыль в глаза, а для этого требуются деньги, и немалые. У меня есть кое-какие сбережения, но их на то, что я задумала, не хватит. Итак, какой суммой ты располагаешь?

Банри подняла глаза к потолку, шевеля губами, вспомнила, сколько выручила за всяческие артефакты, найденные во время экспедиций в Курган Холодных Водопадов, Устенграв и гробницу Куралмила, прибавила к этому деньги, полученные от глупого Голлдира, и заключила:

– Что-то около семи тысяч.

– Маловато... Хватит разве что на простенький бриллиантовый гарнитур...

Дельфина забегала по комнате, теребя волосы. Банри только теперь обратила внимание, что прическа у нее поменялась с момента их последней встречи – вместо гладко зачесанной и забранной в хвост шевелюры – растрепанные патлы, только на самой макушке куцый хвостик, видимо, чтоб челка в глаза не лезла. Когда бретонка приблизилась, Готтлсфонт разглядела, что кончики светлых прядей скручены, как бывает, если их подпалить.

– Ладно, тогда одежду и украшения я беру на себя, добуду по своим каналам, все равно в Скайриме с этим туго. – Дельфина прикусила губу. – Тебе понадобится еще прислуга кроме этой твоей дуболомной телохранительницы.

– Ее зовут Лидия. И она ничего.

Бретонка закатила глаза.

– Поверю на слово. Только еще нужна горничная и какой-нибудь лакей.

– Ни за что! Я бы и без хускарла прекрасно обошлась, вот только она уходить не хочет!

– Ну еще бы. Ладно, обойдемся одним телохранителем. Хотя... не солидно, конечно.

– Как я поняла, главное – попасть на территорию посольства. Солидно, не солидно, не все ли равно?

– Главное – не вызывать подозрений. Впрочем, пока рано об этом говорить. Предлагаю тебе сегодня переночевать здесь, у меня, а утром езжай в Вайтран и сиди там, я с тобой свяжусь, как время придет.

– А когда оно придет, хотя бы примерно?

Дельфина помолчала.

– Пока не знаю, – призналась она. – Но эта гадина Эленвен устраивает попойки чуть не в каждые выходные, не говоря уж о праздниках, так что, надеюсь, смогу раздобыть тебе приглашение и поправить списки гостей уже в этом месяце.

Когда Банри вышла за владелицей «Спящего великана» в общий зал таверны, была уже глухая ночь. Все посетители разбрелись по своим домам, даже Свен, проводящий здесь большую часть своего времени, отправился восвояси. Оргнар лег спать на кушетке за стойкой, и теперь его храп гулко разносился по всем уголкам заведения. Дельфина, пребывавшая в раздумьях, заслышав выводимые помощником рулады, мгновенно взъярилась, сдернула с ближайшего стола серое от грязи полотенце и набросилась на мужика с таким криком, что Банри перепугалась, как бы бретонка не перебудила всю деревню. Несколько позже она устроилась на кровати Дельфины, которую та любезно предоставила гостье, и перебрала в памяти детали беседы. Дела принимали неожиданный и все более неприятный оборот, грозящий совсем уж катастрофическими последствиями. Прокрутившись на матрасе битый час, Банри выбросила из головы все мысли о грядущем и попыталась заснуть.

Утро началось с очередных воплей, издаваемых уже Оргнаром. Он повел только что прибывшего постояльца в комнату и обнаружил дрыхнущую на кровати собачищу. Барбас, о котором Банри, к своему стыду, забыла начисто, ночью поужинал приготовленными для гостей фаршированными фазанами и разместился в одном из номеров на постели – пол, пусть и укрытый мехом, не показался ему привлекательным. Прибежавшая на шум имперка смущенно предложила возместить убытки, но Оргнар буркнул, что не надо, и потащил растерянного клиента к другой комнатушке. Следом из своего тайного штаба появилась хмурая Дельфина – она легла только под утро на раскладной кушетке и не успела выспаться. Вникнув в ситуацию, она подозрительно уставилась на довольного жизнью пса и произнесла:

– Повторюсь, странная собака. Как, говоришь, его зовут?

– Я и не говорила, вообще-то. Барбас.

– А хозяин его кто?

– Да так... Один... делец.

Барбас лениво сполз с кровати, потряс головой и выбежал из комнаты, сунул нос во все углы в большом зале и убрался на улицу. Обе женщины проводили его взглядами, потом Банри откашлялась и проговорила:

– Я оплачу все, что он съел или испортил.

– Не надо, – махнула рукой Дельфина, – этих дурацких фазанов все равно бы никто не купил, Оргнар их пару дней назад нафаршировал и испек и требовал за каждого по тридцатке септимов. Ну кто их будет есть за такую цену? Будто у нас тут что ни день – толстосумы квартируют. А я ведь ему говорила, чтоб готовил что попроще...

Примерно через час, после завтрака, Банри отправилась домой в Вайтран. Дельфина решила немного проводить ее, и женщины медленно двинулись по дороге пешком, держась рядом. Обе молчали. Барбас то убегал вперед, то возвращался, Банри рассеянно следила за ним, помахивая поводьями Альфсигры, которую вела за собой, потом проговорила:

– Я все равно не понимаю, зачем мне строить из себя знатную и богатую даму. Вряд ли я смогу кого-то обмануть, тем более талморцев. Они наверняка собирали информацию обо мне, так чего, в таком случае, будут стоить все наши уловки?

Дельфина не отвечала довольно долго, впереди уже показался Вайтран, когда она заговорила:

– Наша задача – представить тебя максимально безобидной личностью. Не слишком умной, не слишком образованной и не слишком высокородной. Главное, не переборщи, не стоит строить из себя щебечущую идиотку. Словом, постарайся быть самой собой, но попроще.

– Вот уж не думала, что произвожу такое впечатление, – горько сказала Банри.

– Видимо, я не так выразилась, – поморщилась Дельфина. – На самом деле тебя довольно трудно разгадать, даже я не сразу разобралась. Но вот остальные... – Она глубоко вздохнула. – За что Балгруф Старший сделал тебя таном?

Имперка удивленно глянула на нее.

– За то, что я убила Мирмулнира, конечно. Ну, дракона у Западной сторожевой башни. А что?

– А сколько народу видело, как ты его убила?

– Эм... – Банри наморщила лоб, подсчитывая. – Около десятка стражников и Ирилет, хускарл ярла.

– Вот именно. – Дельфина многозначительно покосилась на спутницу. – Всего несколько человек были этому непосредственными свидетелями. Теперь представь реакцию малознакомых или совсем не знакомых с тобой обывателей, когда они узнают, что какая-то девица с улицы в считанные месяцы становится одним из наиболее уважаемых людей в холде, причем, непонятно за какие такие заслуги.

– Но я же...

– Да, да, убила дракона. А теперь вспомни-ка, как отреагировали эти холопы Ульфрика из Рощи Кин на твое признание в убийстве тамошнего дракона, как бишь его?

– Салокнир... – тихо сказала Банри и остановилась, тупо глядя под ноги. – Так что, выходит, все считают меня наглой выскочкой и вруньей в придачу?

– Ну, не все, разумеется. Есть люди, уважающие тебя, взять хотя бы стражу. Даже ленивые охламоны, что постоянно пропивают свое жалование в моем заведении, и те заступились за тебя, когда местные как-то раз принялись тебе кости перемывать.

– Что?!

– Расслабься, – усмехнулась Дельфина, – это было довольно давно. Еще в начале лета.

– И о чем же они говорили?

Бретонка вдруг замялась.

– Тебя это, наверное, расстроит, – осторожно произнесла она, – но подавляющее большинство ривервудцев считает, что ты спишь с ярлом, и за это он и оделил тебя танством.

Банри обомлела.

– Да он же мне совсем не нравится, – глупо сказала она, и Дельфина расхохоталась.

– Ну, попробуй объяснить это окружающим.

Готтлсфонт подождала, пока Клинок отсмеется, и спросила:

– И что, так прямо все и думают? Что я грею Балгруфу постель в качестве платы за титул?

– Не знаю насчет других граждан владения, но в нашей деревне, как я сказала, почти все. Кроме меня, стражников и, возможно, твоего приятеля Фендала.

– Ясно. – Банри запрыгнула в седло и отыскала взглядом Барбаса. – И ты, выходит, решила использовать общественное мнение в свою пользу? Для этого нужны тряпки и драгоценные побрякушки?

– Быстро соображаешь, – одобрила Дельфина. – Да, представим все так, будто ты страстно желающая подняться в обществе содержанка с номинальным титулом. Отличная легенда, по-моему, и, главное, практически все вокруг уверены, что это правда.

– Да уж, просто замечательно, – огрызнулась имперка. – Всю жизнь только и мечтала прослыть любовницей какого-нибудь дворянина. Отвратительно!

Дельфина прищурилась.

– В конце концов, это может сыграть тебе на руку. Талморцы решат, что ты не представляешь опасности их деятельности, и отзовут своих убийц.

– Да, но если я все же попаду в их посольство и наведу там шороху, то как бы не вышло наоборот, и за мной не послали в два раза больше асассинов.

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас поезжай спокойно и не думай об этом. Сиди дома и старайся не выходить за стены. А, да – прикупи одежды побогаче и проведи разъяснительную работу со своим хускарлом. Только не вздумай все ей рассказывать.

– Я не так глупа, как кажется, – отозвалась Банри, поерзав в седле.

Дельфина сощурила глаза.

– Поживем – увидим.

Банри верхом спустилась с холма и свернула к медоварне Хоннинга. Барбас трусил рядом.

– Знаешь, – вдруг сказал пес, – она правду сказала.

Имперка посмотрела на него.

– Дельфина?

– Да, блондинка-Клинок. Эти деревенщины совершенно уверены, что ты подружка здешнего ярла.

Решив отложить на будущее расспросы о том, как Барбас опознал в бретонке Клинка, Готтлсфонт вздохнула и удрученно проговорила:

– Что поделать. Не могу же я запретить им сплетничать... А ты как узнал, кстати?

– Пока вы вчера трепались с этой Дельфиной, я прогулялся по таверне. Только и разговоров было, что о вернувшейся «девке ярла». Кстати, баба с лесопилки думает, что не очень-то ты хороша в постели, раз живешь в маленьком домишке в самом нижнем районе города...

– Гердур как всегда очень мила... Кстати, ей-то откуда знать? Нордки вроде не разбираются в постельных премудростях, как раз потому что в основном имеют дело с мужиками своей национальности. Мне всегда казалось, что, дабы порадовать этих северян, нужно быть немного погорячее дырки в сугробе...

Барбас захихикал.

– Ага... А недоделанный бард сказал тому трактирщику, что и бесплатно бы с тобой не переспал. И тот заржал, как конь.

Тут Банри не выдержала и расхохоталась сама.

– Боги милостивые, ну и самомнение у него, да и Оргнар тоже тот еще гусь. – Она утерла выступившие от смеха слезы. – Прекрати. С одной стороны вроде обидно, с другой – смешно.

– Понимаю, но лично мне кажется, что надо быть добрее к себе подобным. В общем, я решил, будет неплохой идеей поставить их на место. Ты же не думаешь, что я просто так слопал этих тухлых фазанов?

– А... Так вот почему... – Имперка попыталась сдержаться, но губы все равно разъехались в злорадной улыбке.

– Ты погоди. Жаль, мы не увидим, что случится, когда они сегодня решат немного поработать. Одна на лесопилке, другой – со своими инструментами. Кстати, – пес посмотрел на солнце, довольно высоко стоящее над горизонтом, – Гердур уже должна оценить.

Банри остановила Альфсигру и повернулась к нему.

– Что ты сделал?!

Барбас приветливо помахал хвостом и радостно оскалился.

– Скажем так: их ждет большой сюрприз.

====== Акт II. Глава 2. Дипломатическая неприкосновенность. Часть 2 ======

Незаметно пролетела неделя, хотя Банри почти ничего не делала. В основном сидела дома и перечитывала книги из своей скудной библиотеки. Лидию она, правда, уведомила о планах скататься в столицу Скайрима, а затем попасть на прием в Талморское посольство. Хускарла перспектива пообщаться с эльфами почему-то не вдохновила, и она замкнулась в себе на несколько часов после того, как услышала новости.

– А когда мы поедем? – спросила телохранительница вечером того же дня.

– Пока неизвестно... Возможно, не скоро.

Лидия приободрилась и утром удрала в город, как ни в чем ни бывало.

– Ишь, как порхает, – прокомментировал Барбас, проводив ее взглядом, – чуть не щебечет.

Банри поселила пса в закутке, служившим ей лабораторией (все равно в последнее время было не до зелий и экспериментов), хотя пришлось вынести стулья, чтобы он там поместился.

– Никто не любит талморцев, – пожала плечами имперка. – Сдается мне, даже они сами.

Лидия восприняла появление Барбаса совершенно равнодушно. Подумаешь, хозяйка привела в дом собачище ростом с осла, бывает. Сам же Барбас старательно притворялся обычным псом, как и при других посторонних, разговаривал он только, когда они с Банри оставались наедине. Впрочем, в доме он тоже не засиделся и повадился удирать в город каждый день с утра вслед за Лидией, а возвращался лишь поздним вечером, чтобы вывалить на Банри ворох сплетен, и так каждый день. Правда, делился новостями Барбас, только если Лидия ночевала где-то в другом месте, в противном случае Готтлсфонт следующим вечером получала двойную порцию свежеподслушанной ерунды.

На седьмой день после возвращения Банри вспомнила о наказе Дельфины и полезла в сундук за наличностью, которой оказалось даже меньше, чем предполагалось. Как она и ожидала, у Белетора подходящих нарядов не нашлось, а больше никто в Вайтране не торговал одеждой и, что печальнее всего – здесь не было портных. Потом Банри подумала о ярле и его окружении – их-то должен был кто-то обшивать, так почему бы не поинтересоваться там? Она легла спать с этими мыслями, а на утро прибежал Барбас и сообщил, что приехали каджиты-торговцы. Наглядным подтверждением этому служили добрые жители Вайтрана, то и дело шмыгающие за ворота под недовольное брюзжание стражников, а потом возвращающиеся с мешками и свертками в руках. Поколебавшись, Банри взяла свои деньги и спустилась к конюшням.

Коты не могли пожаловаться на отсутствие покупателей – у их маленького лагеря уже очередь образовалась. Имперка нерешительно приблизилась, прикидывая, как бы понезаметнее рассмотреть ассортимент – привлекать внимание к своим нуждам не хотелось. Но стоило ей попасться на глаза Ри’саду, как каджит немедленно оскалил клыки в широчайшей улыбке и проурчал:

– Приветствую, Банриона. Чего твоя душа желает?

Закупающиеся всякой всячиной горожане тут же уставились на имперку. Та слегка смущенно проговорила:

– Я Банри.

– Как скажешь. Так чего тебе хочется?

– Мне... – Банри замялась, подбирая слова. Ри’сад оставил других покупателей, быстро потерявших интерес ко всему, кроме каджитского товара, на своих подчиненных и подошел к имперке. – Мы можем поговорить наедине? – тихо спросила она.

Кот кивнул и пригласил Готтлсфонт в свою палатку, опустив за ней полог. Внутри сразу стало почти темно – временное жилище Ри’сада освещала лишь одна свеча – и тихо. Хозяин палатки выжидающе посмотрел на гостью, и Банри сбивчиво попыталась объяснить, что ей требуется. Каджит выслушал и принялся рыться в самом темном углу палатки. Через минуту он вытащил на свет деревянный ящик, довольно приземистый для овощного, с усилием отодрал крышку, явив непромокаемый кожаный короб. Еще некоторое время ушло у Ри’сада, чтобы открыть короб и убрать сначала стебли лаванды, а затем – слой тонкой шелковистой бумаги, явив, наконец, содержимое. Когда Банри увидела платье, то почти до крови прикусила губу, чтобы не ахнуть и тем самым не поднять цену раза в два.

– Оно ведь краденое, да? – вырвалось у нее.

Ри’сад ухмыльнулся, но ничего не ответил. Имперка нерешительно коснулась расшитой ткани и приуныла. Такую одежду надо уметь носить.

– Ты примерь, – сказал кот, словно угадав ее мысли.

– Небось, всем это предлагаешь...

– Ты первая, кому я его показываю. Про примерку я и не говорю. Никто это платьишко никогда не надевал.

Каджит выскользнул из палатки. Банри медленно стащила сапоги и штаны и взглянула на одежду. Не успела она озадачиться мыслью, сможет ли надеть подобный наряд в одиночку, как в палатку зашла одна из сопровождающих Ри’сада кошек. С ее помощью имперка, скинув рубаху, облачилась в одежку и посмотрелась в зеркало, которое каджитка достала из куч барахла на продажу. Проклятое платье сидело как влитое, будто на нее и шили. Банри погладила ткань и вздохнула, расставаться с этой вещью ей уже очень не хотелось. Объявился Ри’сад, окинул имперку оценивающим взглядом и восхищенно зацокал языком.

– Оно старомодное, – быстро сообщила ему Банри, чтоб не очень обольщался. – То есть, я имею в виду, я понимаю, что оно специально так пошито, но там, куда я собираюсь, вряд ли оценят.

Но Ри’сад не расстроился. Вместе с помощницей он достал еще три таких ящика и продемонстрировал потенциальной покупательнице уже их содержимое. Банри осмотрела и примерила и эти наряды, после чего ей оставалось только капитулировать. Третье по счету платье идеально подходило для Скайрима – оно было оторочено мехом и имело теплую подкладку.

– А обувь, подходящая к ним, у вас имеется? – спросила имперка, смирившись.

Конечно же, все у каджитов было, и опять-таки – размера Банри. Единственным, чего не мог предложить ей Ри’сад, были украшения, равнозначные платьям.

– К сожалению, не вожу с собой таких драгоценностей, – сказал главный кот. – Разве только на заказ, но на это время нужно и немалое.

– Что ж, и на том спасибо. – Готтлсфонт печально осмотрела одежки и ткнула пальцем в то, что с мехом: – Сколько за него? Ну и за ботиночки, конечно.

– А сколько у тебя есть?

– Пять тысяч, – хмуро ответила Банри, намеренно занизив сумму. Жить-то на что-то надо.

К ее некоторому удивлению, Ри’сад ненадолго задумался и провозгласил:

– За эти пять тысчонок отдам тебе все четыре вместе с обувью.

Банри изумилась до крайности. Конечно, все равно получалось, что каждое платье стоило примерно как ее лошадь, но женщина не могла не признать: они того стоили. Даже на скинградской знати, регулярно устраивавшей выезды по городу, она не видела ничего даже близко похожего, что уж говорить о дворянах из Скайрима.