Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 91 страниц)

– Тебе что-нибудь известно об этом амулете?

– Дай-ка взглянуть... – Каликсто потянулся к украшению, может, Банри показалось, но на секунду его лицо будто свело судорогой, – ах да. Это Камень Колеса. Древний символ власти в Виндхельме. По традиции его носит придворный маг. Я бы... кхм...с радостью приобрел его. Но это если ты хочешь от него избавиться.

Имперка прищурилась. Ее магические навыки были не особо хорошо развиты, но и без того женщина поняла, что амулет зачарован, правда, пока она не могла понять, как именно. В целом он был ей без надобности.

– И сколько ты за него заплатишь?

– Ну... скажем... пятьсот золотых.

Банри молча наблюдала за хозяином музея. Что-то тут было не так, но вот что именно...

– Может, мне лучше отнести его придворному магу, раз уж вещь его, по твоим словам?

Каликсто дернулся и поспешно сказал:

– Вунферту? Еще чего. Чисто церемониальная вещь, ему она не нужна. Кроме того, я бы на твоем месте постарался с ним не общаться. У меня от него мурашки по коже. Говорят, он погряз в некромантии.

Банри прикусила губу. Ярлов маг – некромант? Что-то новенькое.

– Ну что ж, уговорил, – произнесла женщина, решив обдумать эту проблему позднее. – Амулет твой.

Украшение молниеносно исчезло из виду. Каликсто отсчитал посетительнице пятьсот септимов и быстренько выпроводил ее на мороз. Имперка постояла немного, звякая монетами в кармане, и отправилась на поиски Виолы Джордано.

Дом этой горожанки был заперт, и на стук никто не вышел. Банри поспрашивала людей на улицах, и вскоре ей повезло отыскать Виолу. Она трещала без умолку и старательно строила глазки богато одетому рослому норду, стоя посреди улицы, параллельной внутреннему двору дворца. Мужчина пытался пройти, видимо, по своим делам, но Джордано крепко держала его за плащ. Наконец, норд высвободился и почти бегом устремился к «Очагу и свече». Виола с разочарованным видом смотрела ему вслед.

– Привет, – вежливо проговорила Банри, подойдя поближе. – Меня зовут Банрион. А ты – Виола?

Джордано смерила имперку подозрительным взглядом.

– Ну допустим. А что такое.

Банри объяснила, чем занимается и предложила:

– Обменяемся информацией? Я слышала, только ты что-то делаешь, чтобы совладать с маньяком, который тут у вас лютует...

– Я преследую его уже несколько месяцев, – сердито сказала Виола. – Ну, не то что бы преследую. Пытаюсь отыскать его. Стражники не хотят мне помогать, остальные горожане тоже. Я – единственная, кто еще верит, что это чудовище можно поймать.

– А ты просила помощи у стражи?

– Они утверждают, что слишком заняты войной. Ну а по мне, какой смысл вообще выигрывать войну, если мы дрожим от страха у себя дома?

Банри вздохнула и потерла замерзшие щеки ладонями в перчатках.

– И как же так случилось, что всем все равно? – устало спросила она, скорее риторически, но Виола ее удивила.

– О, им как раз не все равно, – фыркнула Джордано. – Вот только никто из них ничего не хочет делать. Лишь болтают, что я им надоела – но ведь я пытаюсь спасти им жизнь!

– И ты делаешь листовки.

– Ну да. Я развешиваю их по всему городу, чтобы предупредить людей, чтобы у них наконец открылись глаза, но кто-то все время их срывает.

– «Мясник» этот и срывает, – хмуро сообщила Банри. – Я нашла целую коллекцию твоих бумажек в «Хьериме». Думаю, там убийца устроил логово.

Виола на секунду задумалась.

– Хм, в «Хьериме», говоришь? Там раньше жила Фригга. Пойдем-ка туда и хорошенько все обыщем. У меня предчувствие, что мы найдем что-то важное.

Она унеслась быстрее, чем Банри смогла что-то ответить.

Догнать Виолу удалось только у дверей покинутого особняка. Она скакала на пороге в нетерпении и, завидев Банри, напустилась на нее с криком:

– А ключ от него у тебя есть?!

Готтлсфонт молча отперла дверь и первой вошла в дом, Джордано, вдохнув пропитанный запахом мертвечины воздух, несколько растеряла свой пыл, но все же проскользнула мимо имперки, за считанные минуты успела сунуть нос во все углы, сбегать на второй этаж, а потом пройти в каморку за лестницей, где Банри нашла амулет. Виола распахнула дверцы одного шкафа, затем второго, у стены, параллельной всходу, подергала его створки и сказала:

– Смотри. Не нравится мне этот шкафчик.

Готтлсфонт подошла и вызвала магический светильник. Следуя примеру Виолы, она пошевелила мебель и обнаружила, что шкаф зачем-то прибит к стене. Из глубин памяти проступил эпизод с Дельфиной, отрывающей точь-в-точь такой же гардероб, а затем убирающей фальшпанель, скрывающую проход. И как она сразу не догадалась?.. Не мешкая, Банри ощупала заднюю стенку шкафа, ощутила пальцами выступ, нажала и сдвинула перегородку в сторону. Вонь сразу усилилась. Виола испуганно отпрянула в сторону, зажимая нос, и прогнусавила:

– Силы небесные... Ты... ты лучше иди вперед.

Имперка наконец справилась с фальшивой перегородкой и заглянула внутрь потайной комнаты. Зрелище, представшее ее глазам, было малоаппетитным: в маленькой комнатке, почти без мебели, у дальней стены расположилось некое сооружение – то ли каменный стол, то ли импровизированный алтарь, окруженный зажженными свечами. На алтаре были разложены части скелета в хаотичной последовательности, кое-чего явно не хватало. Впрочем, Банри, подойдя поближе и оправившись от первого шока, увидела стоящую на полу у алтаря корзину, набитую костями, вместительные емкости из толстого стекла, заполненные чем-то темным – скорее всего, кровью, и, как венец всему, на большом деревянном подносе некто разложил белесые веревки, в которых имперка с опозданием узнала крупные сухожилия – должно быть, раньше они принадлежали бедной Сусанне. Взяв себя в руки, Банри хладнокровно осмотрела комнату, стараясь ни к чему не прикасаться. Помимо останков она нашла свертки трухлявой льняной ткани, какие часто встречались в нордских гробницах и использовались в погребальных ритуалах, а так же упомянутые Хелгирд инструменты для бальзамирования – древние ланцеты, ножницы и щипцы. И еще объедки, да глиняные бутылки для меда, полные и пустые – видимо, «Мясник» трапезничал, не отрываясь о работы.

Имперка вернулась к алтарю. Возле костей там лежала еще одна тетрадь в кожаной обложке. Банри осторожно взяла ее в руки и открыла. Исписана была лишь пара страниц.

17 сухожилий и различных связок

173 фрагмента костей для сборки

ок. 4 вёдер крови (нордская предпочтительней)

6 ложек костного мозга (не более 2 из одного бедра)

12 ярдов плоти (до кройки)

волшба по звёздам на краю ледяного ума.

следи за огнями, где танцуют души,

открывая время, когда оживит искра,

когда тлен соединяют умелые руки.

(перевод альдмерского текста, выполненный айлейдами и впервые расшифрованный альтмером. происхождение и авторство неизвестны)

скоро

Банри поморщилась. «Рецепт» не оставлял места сомнению: кто-то баловался некромантией, собирая нечто из костей и плоти живых людей. Имперка убрала эту тетрадь к первой найденной и вернулась к Виоле, которая уже осмелела настолько, что теперь заглядывала в комнату, кривясь от отвращения.

– Что там? – выпалила она, когда Банри легонько втолкнула ее обратно в темную каморку, а затем привела фальшивый шкаф в первозданный вид.

– До конца не уверена, но, похоже, это придворный маг ставил весьма необычные эксперименты.

– Вунферт, – протянула Виола. – О нем уже много лет ходят самые разные слухи. Сколько я себя помню. Но он опасный человек. Его потому-то и называют «Неживой». Я бы не стала связываться с ним в открытую. Расскажи обо всем управителю. Он, наверное, прислушается к тебе, раз уж дал полномочия расследовать этот ужас.

Банри задумчиво кивнула. О колдуне ярла и Каликсто говорил, так может... Обе женщины покинули Хьерим, и Готтлсфонт вновь закрыла дверь на ключ. Виола удрала к себе домой, и неудивительно – уже смеркалось, а мороз все крепчал. Имперка накинула капюшон на голову и потуже затянула лямки, чтоб не слишком дуло. Потом зашагала в сторону Королевского дворца.

Йорлейф был окружен толпой возбужденных людей и не отвлекался на мелочи. Банри потопталась на месте, но потом подошла к одному из охранников дворца и спросила, где проживает придворный маг. Страж показал ей нужную дверь в западной стене и пояснил, что, попав на верхний этаж, нужно идти прямо, никуда не сворачивая. Имперка последовала его совету и пустилась в путешествие по жилищу Ульфрика.

В коридорах было мрачно и темно, большей частью. И холодно. Даже слишком – у Банри пар валил изо рта, а потолок на лестнице покрылся толстым слоем инея. Ежась, женщина побрела вперед. Пару раз ее останавливали стражники, патрулирующие это крыло, но услышав, что неизвестная ищет Вунферта Неживого, быстро теряли к ней интерес и следовали по своим делам.

Покои Вунферта были куда меньше обиталища Фаренгара, да еще и жутко темными вдобавок, Банри едва смогла отыскать хозяина этой комнаты без окон, хотя он сидел в паре шагов от нее на стуле и, казалось, дремал.

– Приветствую, – подала голос имперка.

Маг шевельнулся.

– А?.. Чего тебе? Заклинания купить хочешь?

– Не совсем. – Имперка сунула руку под куртку, нащупывая писанину «Мясника» и одновременно готовя оберег – вдруг колдун решит атаковать ее прямо на месте? – Говорят, ты балуешься некромантией.

Вунферт подпрыгнул на стуле и едва не подавился своей бородой.

– Прошу прощения?! – возмущенно проговорил он. – Некромантия?! Да я ведь член Винтерхолдской коллегии и нахожусь там на хорошем счету! Некромантия уже несколько веков как запрещена!

– Ну да, – глубокомысленно кивнула Банри. – А воровать и убивать считается неправильным и того дольше, вот только не прекращается ни то, ни другое.

– Да что ты мелешь, сопля?!

Вунферт вскочил на ноги. Банри отметила, что он, хоть и куда старше Фаренгара, но такой же тощий. Должно быть, это профессиональное.

– Твои дневники и твой амулет оказались в логове «Мясника». Как ты это объяснишь?

– Что?! – изумился старик и опустился обратно на сиденье. – Я никогда не вел никаких дневников, могу тебя заверить. А этот амулет, как именно он выглядел?

– Восьмигранный, яшмовый, окаймленный эбонитом. С потертой резьбой.

– Да уж, – проворчал Вунферт. – Я хорошо знаю этот амулет. Точнее, я наслышан о нем. Могу поспорить, что на нем когда-то был вырезан череп.

– Ну... да. Только сильно потерт, говорю же.

– Это Амулет Некроманта, легендарный артефакт. А эти дневники, дай-ка посмотреть.

Банри поколебалась, но вытащила тетрадки из-под полы куртки и протянула старику. Он молча подошел к своему рабочему столу, который был освещен лучше, чем остальная комната и принялся перелистывать страницы, бормоча что-то под нос. Имперка неспешно приблизилась и в ожидании стала осматриваться. На столе валялись исписанные клочки бумаги, и почерк на них сильно отличался от почерка «Мясника». Разумеется, манеру письма можно изменить, но Банри вдруг поняла, что колдун и впрямь ни при чем.

– Мерзость какая, – с отвращением вымолвил Вунферт и отдал дневники имперке. – Похоже, в чем-то твои выводы были правильны. Тут орудует некромант. В логове «Мясника» нашла все это, говоришь? Что еще там было?

– Запчасти по рецепту из второй тетради. За исключением, вроде бы, костного мозга.

Вунферт кивнул.

– Похоже, он весьма последователен, это значит, ему нужен мозг, и значит, что он убьет снова.

– И что в итоге нам известно?

Маг погладил бороду.

– Я заметил, что убийства происходят не просто так, а в определенные моменты. Раз теперь мы знаем, что они связаны с каким-то некромантским ритуалом, то я, пожалуй, могу предсказать, когда произойдет следующее. – Он вытащил из кипы бумаг календарь, начертанный вручную, и занялся его изучением. – Ну-ка посмотрим... От лордаса Утренней звезды, до миддаса Восхода солнца... это случится скоро. Очень скоро.

Колдун отодвинул календарь и повернулся к имперке.

– Будь завтра ночью в Каменном квартале. Я почти гарантирую, что именно там убийца станет искать следующую жертву.

– Каменном квартале?

– Да, там где рынок, кузница и лавка алхимика.

Банри вновь спрятала тетрадки под куртку.

– Именно завтрашней ночью, не грядущей? – спросила она. – Ты уверен?

– До сих пор этот душегуб в точности следовал календарю. Как я понимаю, ему осталось совсем немного до конечной стадии. Вряд ли он решится свести на нет все свои труды.

Имперка поблагодарила и повернулась, чтобы уйти. На пороге она остановилась.

– Я... э... приношу свои извинения за то, что подозревала тебя. Просто этот амулет... Видимо, Каликсто ошибся. Он сказал мне, что кулон твой.

– Эх... – вздохнул Вунферт. – Каликсто часто путается в таких вещах, да и в его книгах тоже бывают ошибки. Со всеми бывает.

Банри шагнула за дверь, но маг вдруг спросил:

– А где сейчас Амулет?

– ...У Каликсто, – пробормотала имперка, чувствуя себя отчего-то совсем глупой.

Она готова была поклясться, что колдун застыл на мгновение, а его глаза полыхнули в темноте.

– Вот как... – протянул он. – Ну что ж, удачи тебе.

Йорлейф куда-то подевался, но из глубины дворца Банри слышала его голос, отдающий приказания слугам. Был поздний вечер, а ей еще нужно было добраться по морозу до «Очага и свечи», да еще по пустеющим улицам, где свободно разгуливает серийный убийца. Не смотря на все заверения Вунферта, имперке все равно было не по себе. Она почти вприпрыжку примчалась в таверну и захлопнула за собой дверь. Первым делом она нашла свою свиту, за исключением Лидии, сгрудившуюся за одним столиком на втором этаже и, судя по печальным бородатым физиономиям и обилию пустых кружек, поминали Сусанну, которая всем так понравилась. Лидия, впрочем, тоже вскоре объявилась.

– Мой тан, – тихонько позвала она. – Где ты была весь день?

– Работала над нашей репутацией.

Банри взяла свободный стул, подтащила его к столику – воины пододвинулись, чтобы освободить место – и уселась. Дождавшись, пока Лидия присоединится к остальной компании, она ввела дружинников в курс дела, не особо, впрочем, вдаваясь в подробности. Узнав, что милую Сусанну зарезал какой-то гнусный колдун, вояки немедленно загорелись жаждой мести. Особенно старался самый молодой из них – Книв.

– Я с него шкуру сдеру! – взвыл он, вскочив на ноги.

– А ну сядь! – прошипела Банри и кивнула остальным воинам, те живо ухватили молодчика под руки и силком усадили его обратно. – Во-первых, мы пока не знаем, с кого сдирать, а во-вторых – хочешь опозорить ярла Балгруфа?

Парень насупился, но притих. Имперка кашлянула и продолжила:

– В свете всего произошедшего я попрошу всех вас об одолжении. Выйдите сегодня ночью патрулировать улицы.

Стало тихо. Потом один из дружинников кашлянул.

– Тан, ты что, всерьез хочешь, чтоб мы охраняли город Ульфрика?

– Я хочу, чтобы вы охраняли жителей Виндхельма, на которых плевать их ярлу. Только одну ночь. Если вам нужны деньги, могу выделить по сотне на брата, я тут премию получила за кое-какую находку.

Она пошарила в карманах в поисках золота Каликсто, но дружинники одновременно замотали головами.

– Оставь золотишко себе, тан, – сказал один из них и переглянулся с товарищами. – Одну ночь мы с ребятами, так и быть, присмотрим за местными. В конце концов, если какая-то тварь режет девушек на улицах, должен хоть кто-то что-то предпринять.

Воины быстро собрались и ушли. Лидия уселась поудобнее и посмотрела на хозяйку.

– Ты думаешь, сегодня этот «Мясник» опять выйдет на охоту?

Банри покрутила пустую кружку на столешнице и устало покачала головой:

– Не знаю. Мне сказали, что нынче ночью вряд ли, но я решила перестраховаться. Сама я слишком устала, если честно. Ты тоже ложись спать и отдохни. Завтра у меня и для тебя будет поручение.

Имперка спустилась на первый этаж, где располагались жилые комнаты. Проходя мимо стойки, где обычно торчала владелица таверны – Эльда, она вдруг вспомнила, что сегодня в последний раз ела почти двенадцать часов назад и присела на стул. Заказав гору всяческой снеди, Банри набросилась на еду, краем уха слушая болтовню Эльды с новым посетителем. Проглотив кусок мяса, Готтлсфонт покосилась на мужчину, сидевшего рядом с ней – это был тот самый норд, которого обихаживала Виола Джордано к моменту их с Банри первой встречи.

– Капитан, – прощебетала Эльда – вы слышали эти истории про драконов?

Банри поперхнулась от неожиданности и потянулась к кружке с медом, чтобы запить. Краем глаза она видела, как этот самый Капитан поморщился.

– Эльда, ты же должна понимать, что нельзя верить россказням идиотов, – терпеливо отозвался он.

На сей раз Готтлсфонт удивилась еще сильнее. Ей-то казалось, что никаких сомнений уже и быть не может, а вот поди же ты... А ведь всего около полугода назад целых два дракона вились над Рощей Кин, до которой от Виндхельма рукой подать можно.

– Но ведь говорят, что один из драконов освободил Ульфрика… Что они заключили союз!

– Ну хватит, Эльда, прекрати нести чепуху.

Разговор угас сам собой. Капитан – кем бы он ни был – засобирался домой, так как время уже было совсем позднее, и его место за стойкой заняла Лидия.

– Что случилось, мой тан? – прошелестела она, когда Эльда отошла по каким-то своим делам.

Банри с трудом разжала зубы, стиснувшие оловянную стенку кружки, и выдавила, пытаясь улыбнуться:

– Ничего не случилось. – Лидия продолжала буравить ее скептическим взглядом, и имперка сдалась. – Что, так заметно?

– Ну, я бы сказала, что у тебя чуть ли пар из ушей не валит.

– Ничего страшного не произошло, успокойся.

Хускарл, помедлив, удалилась. Банри медленно сползла со стула, когда Эльда вернулась к стойке и начала убирать грязную посуду. Готтлсфонт направилась было в свою комнату, но тут ее окликнули:

– Эй! – Банри обернулась: Эльда вышла из-за стойки и с возмущенным видом потрясала оловянной кружкой. – Твоя работа?

– О чем ты?

– Щас скажу, о чем! Ты кружку мою погрызла или подружка твоя?! – Трактирщица повернула сосуд так, чтоб был виден полукруглый отпечаток зубов. – Ну и клыки у тебя, однако!

Банри провела языком по кончикам резцов, поморщилась, пошарила в кармане и бросила на стойку пару септимов.

– Вот тебе на новую, – сказала она и ушла спать.

За ночь никого не убили.

Банри, проснувшись поздним утром, наскоро оделась, взбежала по лестнице на второй этаж и обнаружила своих дружинников, завтракающих за одним столом. Они рассказали, что всю ночь таскались по городу, но не встретили никого, кроме нескольких стражников, ни один из которых даже не спросил, что пятеро здоровых лбов делают на морозе в столь поздний час. Затем они все потопали спать. Имперка проводила их взглядом и повернулась к сидящей тут же Лидии:

– Мне нужно, чтоб ты сегодня понаблюдала за типом по имени Каликсто Корриум. Ненавязчиво.

Хускарл наморщила лоб.

– А кто это?

– Владелец местного музея редкостей. – Имперка объяснила, где находится жилище Каликсто и сказала: – Просто посмотри, куда он ходит. Лучше бы, чтоб он тебя не заметил, само собой.

– Постараюсь, – вздохнула компаньонка и отправилась собираться.

Банри проводила ее взглядом и отправилась завтракать. После трапезы, она заперлась в своем номере и вытащила лук из чехла. Лук был ее старый, ясеневый – эбонитовый она оставила дома. Имперка натянула тетиву, опробовала оружие и поняла, что пора его сменить. От долгого использования лук почти утратил упругость, но Банри надеялась, что из него еще можно сделать пару неплохих выстрелов. Она сняла тетиву, уложила лук на стол в номере и добавила к нему несколько стрел. Затем оделась и покинула таверну.

Снег сегодня не валил, и вовсю светило солнце, но мороз не только не ослабел, но и усилился. Банри подняла воротник куртки и спрятала нос в шарф. Глаза закрыть было нечем, хотя они уже слезились от холода и солнечных бликов на снежном покрове.

Нищенка Сильда по прозвищу Невидимая грелась у жаровни на площади перед «Очагом и свечой». Имперка в очередной раз подумала, что кличка ей не подходит – каждый раз, прогуливаясь по улицам Виндхельма, Банри то и дело видела оборванку, клянчащую деньги у прохожих. Вот и сейчас, стоило Готтлсфонт попасть в сильдино поле зрения, как та заканючила:

– Подайте...

Банри молча вложила в ее грязную ладонь монету в септим и сказала:

– Я бы хотела еще раз спросить тебя о событиях позапрошлой ночи. Когда убили Сусанну.

Сильда вздрогнула, всмотрелась в лицо имперки и пробормотала:

– А... это ты.

– Да. Я занимаюсь расследованием с разрешения управителя. Так вот, помнится, ты сказала, что услышала крик и сразу прибежала на кладбище...

– Ну... да. Так все и было... А она, бедняжка, уже...

– Да ладно, Сильда. Мы ведь обе знаем, что все было не так.

Нищенка стрельнула взглядом в сторону темного переулка и сделала крошечный шажок. Банри покачала головой.

– Лучше не надо. Страже приказано оказывать мне содействие в расследовании, так что стоит мне попросить их, и тебя упрячут в кутузку.

– За что?! Я же никого не убивала!

– Верно. Но ты дала ложные показания. Поэтому позволь спросить тебя еще раз: сколько на самом деле прошло времени между тем моментом, когда ты услышала крик, и тем, когда прибежала на кладбище?

Нищенка молчала. Банри вздохнула и терпеливо проговорила:

– Так сколько, Сильда?

Оборванка помотала головой и упрямо сказала:

– Ей уже все равно было не помочь.

– Возможно. Но если бы ты сразу позвала стражу, «Мясника», скорее всего, поймали бы уже прошлой ночью.

Не дождавшись ответа, имперка направилась назад в таверну.

Около полудня явилась Лидия и сообщила:

– Каликсто этот заперся у себя дома и не выходит. Соседи говорят, что он и вчера не выходил, зато к нему заходила какая-то пигалица.

– Видимо, это была я, – хмыкнула Банри.

Хускарл смутилась.

– Ну... э... это не мои слова. Короче, сидит сиднем в своем музее. Никому не открывает, даже тем, кто хочет заплатить за просмотр экспонатов.

– Понятно...

– Так мне и дальше за его домом присматривать?

– Нет. Отдыхай. Только разбуди меня вечером, когда темнеть начнет. У меня кое-какие дела ночью намечаются.

Банри ворочалась около получаса, прежде чем задремала. Ей казалось, что проспала она не более пяти минут, как ее растолкала Лидия и сказала, что уже почти девять вечера. Имперка быстро оделась, взяла лук и вышла на охоту.

Мороз был куда крепче, чем днем. Банри, проклиная все на свете, закинула лук за спину и порысила по темному городу, надеясь, что придворный маг не ошибся в своих предположениях. В Каменном районе не было ни души – кузнец давно закончил работу и скрылся в своем жилище, торговцы тоже разошлись, собрав товар и оставив пустые прилавки. Банри остановилась посреди рыночной площади и с сомнением осмотрелась. Не похоже, что тут был кто-то, кого «Мясник» счел подходящей жертвой. За исключением ее самой.

Отогнав тревожные мысли – в конце концов, может, она ошиблась в Вунферте, и он и есть убивец? – имперка медленно прошлась до кладбища, постояла там и вернулась на рынок. Со стороны городских ворот послышались шаги, Банри отступила к городской стене, во мрак, и напрягла слух. Шаги явно принадлежали не мужчине. Затем показалась чья-то высокая и тонкая фигура. Имперка быстро привела свой лук в рабочее состояние и выругалась про себя, поражаясь глупости этой женщины – по улицам бродит изувер, кромсающий жертв, а она разгуливает ночью, как ни в чем ни бывало.

Неизвестная, меж тем, прошла через весь рынок, остановилась перед «Белым флаконом» и постучала. Сначала негромко, затем куда сильнее.

– Квинт, – услышала имперка, – открой!

Но двери не шелохнулись. Женщина постучала еще раз, с прежним результатом, потопталась на месте и побрела назад. Она была на расстоянии нескольких шагов от Банри, когда из-за кузницы кто-то выскочил и ухватил эту дуру за шею. Жертва истошно завизжала. Готтлсфонт опять грязно выругалась, пытаясь прицелиться в темноте.

– Нет! На помощь! – выла тетка, отбиваясь изо всех сил.

Она была заметно выше нападавшего, поэтому ему и не удалось придушить ее как следует, чтоб не трепыхалась. Послышался треск ткани, и жертва вновь заверещала, на сей раз явно от боли. Банри, изрыгая проклятия, выпрыгнула из укрытия и помчалась на место преступления. Подскочив к парочке, она для начала ударила убийцу по руке с зажатым в ней ножом, а затем врезала луком убийце поддых, свалив его на обледенелую мостовую. Пока он неуклюже пытался встать на ноги, имперка успела натянуть тетиву и выстрелить ему в лицо. Душегуб рухнул на лед и больше не шевелился.

Наконец-то появилась стража. Они помогли дрожащей от страха, холода и боли несостоявшейся жертве подняться на ноги, и Банри наконец-то узнала ее – эта была владельца конюшен Виндхельма.

– Я только хотела купить лекарство... – лепетала альтмерка, размазывая слезы по озябшему лицу. – Улундил простыл, и к вечеру ему стало совсем худо...

Один из стражников перевернул тело преступника на спину и сдернул с него капюшон.

– Это ж Каликсто! – ахнул он.

Остальные сгрудились вокруг трупа, охая и вздыхая. Банри протолкалась между ними, осмотрела тело – стрела ее, оказывается, пробила скулу убийцы – и присела рядом на корточки.

– Так что, он и был этим... «Мясником»? – спросил один из солдат.

– Похоже на то, – пробурчала имперка, обшаривая мертвеца. Забрав Амулет Некроманта с его шеи, она, наконец, нашла, что искала – ключ от дома Каликсто. – Кто-нибудь из вас должен пойти со мной и помочь обыскать его дом. Нужно удостовериться.

На том и порешили. Один из стражников повел Ариванию – неудавшуюся жертву – домой. Двое унесли тело Каликсто, а еще двое пошли с имперкой в музей редкостей.

Ключ повернулся в замке входной двери совершенно бесшумно, пропуская незваных гостей внутрь.

– Что искать-то? – спросил один из стражников, озираясь.

– Все, что покажется подозрительным. Давайте осмотрим дом целиком.

Поиски ничего не дали. За исключением своеобразных экспонатов в жилище Каликсто ничего не нашлось. Банри осмотрела выставку, оглянулась на стражников, смотрящих в другую сторону, и решила, что Каликсто его добро уже ни к чему, а вот ей редкие и дорогие ингредиенты вроде огненной и морозной соли могут очень пригодиться. Так что она быстро ссыпала порошок в кульки, накрученные из бумаги, и распихала свертки по карманам.

– По-моему, это просто обычный дом, – сказал наконец один из солдат. – Может, он не «Мясник»?

– Но он же напал на Ариванию, – заметил второй. – Даже если и не «Мясник», все равно душегуб. А ты что думаешь?

Банри, к которой обращались, медленно обвела взглядом комнату и сказала:

– А вон там что?

– Где?

– Над дверью. В нише.

Было высоковато даже для рослых стражников. Они снова осмотрели дом, но лестницы не нашли. Один из солдат сбегал куда-то и вернулся с простой деревянной лесенкой, которую приставил к нише. Банри решила лезть туда сама. Кроме мешков с крупой и бочек с солониной на антресоли стоял сундук. Имперка откинула крышку и хмыкнула – похоже, Каликсто все же был «Мясником». В сундуке покоились отмытые и отточенные инструменты для бальзамирования различных видов, свертки льняной ткани и кинжал. И еще одна тетрадь в красной кожаной обложке. Банри извлекла книжицу, открыла на первой странице и прочитала:

Уже скоро, моя милая Люсилла, ты снова будешь со мной. Обычно такие слова пишут перед тем, как присоединиться к своим возлюбленным в мире ином, но в моём случае я надеюсь вернуть твой дух назад в наш мир, ибо ты так его любила, а не я.

Я продолжаю собирать твоё новое телесное пристанище из неотёсанных частиц по всему Виндхельму. Если бы только они знали, какая судьба уготована их телам, когда твой дух вознесёт их к высшей цели, они бы лишь благодарили меня за ту великую милость, которой я их удостаиваю. Я готовлю для них прекрасное пристанище подле твоего сердца.

Уже близится заветный день. Скоро ты будешь в моих объятиях. Я покажу тебе сие послание, словно бы доставив позабытое письмо уставшему путнику.

Всегда любящий тебя,

Каликсто

– Н-да, – пробормотала имперка.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил один из стражников.

– Сами посмотрите. – Банри спустилась в комнату и показала тетрадь Каликсто солдатам. – Заберите тот сундук как доказательство, а дневник я сейчас отнесу Йорлейфу во дворец.

– Идет.

Готтлсфонт натянула капюшон и выскользнула в морозную ночь.

Йорлейф был очень занят – он стоял перед троном ярла, на сей раз занятым владельцем, и отчитывался о чем-то перед Ульфриком Буревестником. Банри застыла у здоровенных дверей в замешательстве, а потом спросила у дворцового стражника:

– Ярл недавно вернулся?

– Угу. С час где-то.

Имперка медленно прошла вперед, держась у стены в полумраке, и прислушалась к разговору. Ульфрик, похоже, уже заканчивал.

– И последнее, Йорлейф: не успел я приехать, как мне сразу несколько человек пожаловались на эту Джордано.

– Да, господин. Я пытался утихомирить её, но она не угомонится. Вбила себе в голову, что докопается, кто стоит за убийствами женщин…

– Да пусть она хоть до живого двемера докопается – я не позволю ей сеять панику. У нас и без того масса проблем.

– Да, господин. Я постараюсь её утихомирить.

– Уж будь любезен. Я не дам погрузить Виндхельм в хаос из-за чьих-то фантазий.*

Управитель почтительно склонил голову. Ульфрик величаво поднялся с трона и, не глядя по сторонам, прошествовал в западное крыло. Йорлейф вытер выступившую испарину, повернулся лицом к залу и заметил Банри.

– Ярл Ульфрик вернулся, как видишь, – сказал он. – Можешь передать ему сообщение от своего ярла.

– Завтра он еще будет в городе?

– Разумеется.

– Отлично. Завтра и приду с этим. А сейчас у меня немного другие заботы.

– Например?

Банри вздохнула.

– «Мясник» – это Каликсто Корриум.

– Кто?! – тонким голосом спросил Йорлейф. – То есть, ты уверена? А доказательства?

– Он пытался зарезать эльфийку с конюшен сегодня вечером. Это во-первых. Во-вторых – сейчас стража должна доставить во дворец сундук с его инструментами, который мы нашли в его доме. Ну и в-третьих, вот, – Банри пошарила под курткой и один за другим выложила на стол тетрадки Каликсто, – два я нашла в Хьериме, где у него была мастерская, так сказать, а третий в его доме. Почерк одинаковый, можешь сравнить.

Управитель схватил первую тетрадь, пролистал, поморщился и бросил ее на стол, будто ядовитую многоножку.

– Борода Исмира! Он всегда был немного не в себе, но я бы никогда не подумал... – Йорлейф уставился на имперку. – Наш город у тебя в неоплатном долгу. Думаю, ты заметишь, что стражники теперь относятся к тебе гораздо более радушно.

Денег – или какой другой материальной награды – он Банри не предложил, да она и не ждала этого и просто откланялась. В конце концов, у нее еще оставалось полтысячи септимов Каликсто и древний амулет. Идя к выходу из дворца, она слышала голос Ульфрика и еще чьи-то. Подавив гнев, имперка втянула голову в плечи и вышла наружу.