Текст книги "Сборник "Самая страшная книга 2014-2024" (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

Соавторы: Майк Гелприн,Николай Иванов,Максим Кабир,Дмитрий Тихонов,Оксана Ветловская,Ирина Скидневская,Елена Щетинина,Лариса Львова,Юлия Саймоназари,Лин Яровой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 344 (всего у книги 353 страниц)

– Послушай меня. Послушай. Я не знаю, как мы заблудились, но все, что нам нужно делать, – это просто идти вперед. Есть дорога. Мы обязательно куда-нибудь выйдем…

Олеся судорожно сглотнула. Пелагея жалась к ее ногам, пряча заплаканное личико. Руслан подошел и обнял обеих. Его девочки дрожали.

– Нам всем нужно успокоиться. Вдохни несколько раз… Вот так. Рано или поздно мы поймаем сигнал, и тогда…

Олеся взвизгнула. Он порывисто развернулся и увидел, как из зарослей рогоза выбираются люди. В соломенных старых шляпах или капюшонах, укутанные невообразимыми слоями одежды, они выходили на дорогу, преграждая путь, – трое, шестеро… не меньше десятка.

А еще они были вооружены. С тупым изумлением Руслан увидел грубое самодельное копье с наконечником из обломка кости. Каменный топор, словно со страниц учебника истории. Заостренный высушенный тростник. В ближайшем аборигене он узнал давешнего любителя шоколада, сжимающего отточенную половинку лошадиной челюсти.

– Руся!

К тем, которые шли за ними, присоединились еще несколько, и рванувшийся было обратно Руслан понял, что их берут в кольцо.

– Синчао… Вотс хэппининг хиар? – все же попробовал он. Бесполезно. Люди в соломенных шляпах – аборигены, пустынники или черт их знает кто – продолжали смыкать кольцо. Зубы скалились, черные глаза с ненавистью сверлили пришельцев.

Руслан перехватил дочь из ослабевших рук жены. Олеся всхлипнула, прижимаясь к нему.

– Будем прорываться, – тихо сказал он, все еще не веря до конца, что все это происходит на самом деле. – Вон там, где баба с тростниковой палкой… Я оттолкну двоих, а потом беги со всех ног, поняла?

Она кивнула.

– Эй! Эй вы!

Руслан сначала подумал, что ему послышалось. Он обернулся на голос. Из-за подножия арки выглядывал высокий блондин. Увидев, что его заметили, блондин торопливо замахал им:

– Сюда, быстро! Пока вас не сцапали.

Потащив остолбеневшую Олесю за собой, Руслан бросился к неожиданному спасителю. Вслед раздалось рассерженное шипение. Мимо пролетело копье, угодив в кусты. Грохнулся о бетон арки каменный топор. Олеся вскрикнула.

Они разминулись с двумя аборигенами, ринувшимися наперерез, и нырнули за блондином в заросли рогоза.

– Быстрее!

Среди стеблей обнаружилась еле заметная тропинка. Руслан бежал, рукой защищая лицо и прильнувшую к отцу Пелагею от хлещущих побегов. Впереди мелькала узкая Олесина спина.

– Руся, беги! Беги!

Он бежал, остро ощущая собственную незащищенность, – казалось, вот-вот шею проткнет копье или сломает каменный топор; но с каждой секундой они отдалялись от места засады.

Похоже, оторвались.

Когда Руслан осмелился обернуться, арка, вздымающаяся над зарослями, осталась далеко позади.

Скоро они перешли на шаг.

– Все, ушли, – заявил их спаситель. – Ну вы даете, я фигею. Давненько у нас тут не было с детьми…

Он обернулся, скрестив руки на груди. Высокий, жилистый, с косматыми патлами и спутанной бородой, в очень грязных штанах цвета хаки и дырявой футболке, настолько выцветшей, что на ней едва угадывался принт. Блондин с удовольствием оглядел ладную Олесину фигурку, окинул взглядом Руслана, улыбнулся оробевшей Пелагее.

– Меня Оскар зовут.

Руслан пожал протянутую руку. Ладонь нового знакомого бугрилась мозолями, под ногтями застряла грязь. Зато глаза были ярко-голубыми. Над левым виском на загоревшей коже белел старый шрам.

– Руслан. А это моя жена Олеся и наша дочь Пелагея.

– Соли-идно! – присвистнул блондин, снова стрельнув глазами в сторону Олеси. – И вновь соотечественники. Хотел бы сказать, что рад знакомству, да только радовать мне вас нечем. Попали вы конкретно, друзья, если еще не поняли.

Руслан с Олесей переглянулись. Улыбка блондина плохо вязалась со словами. Руслан заметил, что у него не хватает пары зубов.

– Что ты имеешь в виду?

– Сейчас расскажу… А у вас нет, случайно, сладкого? Все бы отдал за кусочек шоколадки…

Они снова переглянулись. Руслан осторожно снял рюкзак и вытащил последний сникерс. Оскар сглотнул, торопливо схватил угощение и, сорвав обертку, впился в батончик зубами.

– Оххх… Благодарствую… – пробормотал он с набитым ртом. – Вот это от души, спасибо. Ох, хорошо…

Сникерс исчез в полминуты. Руслан и Олеся переглянулись в третий раз. Блондин облизал пальцы.

– Ладно, подвигали. Шляпники сюда особенно не суются, но мало ли. Зависит от того, насколько оголодают. Проверять мне не хочется.

Махнув рукой, Оскар двинулся дальше. Олеся выразительно посмотрела на мужа.

– Постой, куда мы? – спросил он, перехватывая поудобнее Пелагею.

– К нашим. В безопасное место, – ответил блондин не останавливаясь, и Руслану пришлось двинуться следом.

– Кто это – «наши»?

– Ну, такие же бедолаги.

Олеся сзади потянула его за рюкзак.

– Мне это не нравится, – шепнула она. – Какой-то он странный.

– Мне тоже. – Руслан дернул щекой. – Но назад к тем психам я не хочу, а ты?

Она прикусила губу. Из зарослей до них донесся окрик:

– Ну где вы там? Идете?

– Да! – крикнул Руслан.

Они поспешили по тропинке следом за блондином.

Воздух вокруг был влажный, тяжелый. Солнце почти не пробивалось сквозь трехметровые стебли, но заросли рогоза и тростника постепенно становились как будто реже. Кое-где встречались целые полянки с примятой травой, а также тропинки, уходящие в стороны. Оскар вел их уверенно, не останавливаясь ни на одной развилке.

– В общем, сейчас угадаю. Туристы из России, собирались обновить визы, пересекли границу, вышли в буферную зону, а обратно никак. Телефон не ловит, жарища, кругом камыши, а над дорогой эта треклятая арка. В обоих направлениях. Так?

Они ошарашенно молчали.

– Ага. Куда ни топай. Хоть на запад, хоть на восток – три кэмэ, и все одно будешь выходить к арке. Замкнутый круг. Хрен его разберет, как это работает. Я знал парня, который считал, что сможет выбраться отсюда, если будет шагать в одну сторону достаточно долго. На десятом кругу получил солнечный удар, а там его шляпники и сцапали.

– Шляпники?

– Соломенноголовые. Азиаты, короче. Их тут несколько диаспор, кланами живут, нам один хрен. Вьеты с лаосцами, корейцы с китаезами. Япошек только нет, – развеселился Оскар. – До них как доходит, куда попали, сразу сеппуку делают.

Руслан почувствовал дурноту.

– Нашего брата тоже во Вьетнаме много, дешево же, непритязательно. Вот и вышло организоваться. А если вдруг попадет британец или немец, им и приткнуться не к кому, так что долго не протягивают. Тут это на раз-два.

Он остановился у приметного камня, ожидая спутников. Руслан с Пелагеей на плечах и вынырнул из кустов следом, обливаясь потом. Блузка Олеси потемнела и липла к телу.

– Так вот, с дорогой полный швах. С камышами этими похожая фигня. – Оскар двинулся дальше. – Закруглиться с ними не получится, но похоже, что конца и края у них вовсе нет. Пытались тут некоторые сунуться, да только все назад вернулись. Жрать там нечего совсем – чем дальше от дороги, тем хуже.

За спиной послышались булькающие звуки. Руслан обернулся и увидел, что Олесю тошнит в тростниковые заросли.

– Папа, смотри! Маме плохо, – подала голос непривычно тихая Пелагея. Руслан поспешил к жене с бутылкой.

Происшествие развеселило Оскара пуще прежнего. Улыбаясь, он наблюдал, как Олеся, склонившись, полощет рот.

– Не грусти, красавица. Понимаю, информация шокирующая, тут немногие выдерживают…

Руслан со злостью посмотрел на него:

– Немногие?! Да сколько вас здесь?

– Нас, – поправил блондин. – Да уж достаточно. Больше, чем нужно, по правде говоря. К счастью, народец в нашем Бордерленде сменяется постоянно. Новенькие прибывают, но и старожилы не задерживаются. Кого сцапают шляпники, кто утомится да вены вскроет. Болезни, опять же. Лекарства нам, конечно, иногда перепадают, но в основном аспирин да активированный уголь. А с докторами до сих пор не везло. Вы, кстати, случайно не врачи?

Руслан покачал головой. Происходящее все больше походило на бред.

– Досадно, – пожал плечами Оскар. – Ну, готовы дальше двигать?

Сбоку появилась бледная Олеся. Под глазами проступили темные круги.

– Ты что, хочешь сказать, что мы в какой-то временной петле?

– Не-а, и даже не пытайтесь разыгрывать тут день сурка. Время идет как обычно. Солнце, правда, все время в зените, так что спать не особо удобно, но часто попадаются маски для сна, так что можно привыкнуть. А вот с пространством есть некоторая закавыка. Про лимб слыхали? Можете считать, что это оно. Мне больше нравится думать, что мы попали в гигантскую бутылку Клейна. С горлышком в виде этой гребаной арки.

– Какую бутылку? – не понял Руслан.

– Ну, бесконечная поверхность. Был тут у нас один умник, все теории научные строил, про кротовые норы, ленты Мёбиуса и прочую ерунду. Выдержал, правда, недолго…

Они двинулись дальше.

– Как мы здесь оказались? – снова спросила Олеся.

– Арка. Это единственное, на чем все сходятся. Все мы прошли через арку. А дальше могу лишь догадываться. Ходят там тысячи, а сюда попадают единицы – и только те, кто был на своих двоих. Иногда животные забредают. Мы думаем, там есть некий разлом, открывающийся в случайный момент. И вам троим не посчастливилось в него угодить, так что…

– Как так получается, что здесь пропадают люди и никто до сих пор не поднял шум? Они же проходят КПП, там остаются записи…

– Да вот так, проходят и пропадают, – усмехнулся блондин. – Наверное, всем плевать. Ну, обыщут буферную зону, не найдут никого – и решат, что они подались в бега. Прошли вторую границу через поля.

– Как отсюда выбраться? – спросила Олеся.

Оскар развел руками:

– Зайка, ты думаешь, если бы отсюда можно было выбраться, я бы сейчас разговаривал с вами? Отсюда не выбраться. Многие пытались, но все впустую… Кстати говоря, мы почти пришли.

Руслан ощущал смутное беспокойство, слушая его болтовню. Для попавшегося в ловушку Оскар выглядел слишком довольным – того и гляди начнет приплясывать. Впрочем, по диковатому виду блондина нельзя было сказать, что он на сто процентов адекватен. Интересно, насколько правдивы все эти разглагольствования…

– А что вы едите? – неожиданно спросил он.

– Дык вот, что провозят, – не оборачиваясь, ответил Оскар. – Люди ж с чемоданами многие, фрукты везут, бутерброды, консервы. Оттуда же одежда. Оружия, правда, почти нет, потому как буферная зона, пограничный контроль с двух сторон, максимум – удастся кому перочинный ножик протащить или штопор. И то из наших, а шляпники-то правильные все, им сказано «нельзя» – они и не пытаются. Вот и ходят с каменными топорами да копьями…

Что-то тут не сходилось, но Руслан не успел поймать мысль, как они выбрались из зарослей на довольно большую полянку, и Оскар, широко улыбнувшись, сообщил:

– Пришли!

«Безопасное место» походило на городскую свалку. Полянка с тщательно утоптанным тростником с одной стороны вмещала, по-видимому, столовую, со стенами из переплетенных высушенных стеблей тростника и соломенной крышей, чуть дальше – кухню с огромным костровищем, окруженным валунами, на которых крепился обугленный вертел. С противоположной стороны были горой навалены вещи: вперемешку выпотрошенные чемоданы, одежда, книжки, плавательные маски, останки техники – Руслан разглядел разбитый макбук с треснувшим яблоком – и прочая туристическая мелочь. Между кухней и свалкой в тростниковых зарослях уходили дальше протоптанные тропинки.

Олеся с большим сомнением оглядывала гору мусора. Оскар свистнул, так громко, что Пелагея вздрогнула.

– Папа, мне не нравится дядька, – шепотом призналась она Руслану на ухо.

Он не отвечал, пригвожденный к месту страшной мыслью, которую наконец удалось ухватить.

Савины везли с собой два сникерса, немного бананов, бутылку воды и полпачки мармелада. Вряд ли другие туристы тащили больше еды…

Из тысяч сюда попадают единицы, сказал блондин. Мы едим то, что они провозят. Нас больше, чем нужно.

– Оскар, – громко спросил он, – почему шляпники напали на нас? Почему они сцапывают наших? Что они едят?

– Наши! – объявил блондин, широко ухмыляясь. В тростниковых проходах появились люди.

Оскар повернулся к Руслану, и теперь его улыбка походила на оскал.

– Они едят, кого удается сцапать. А мы едим, кого удается сцапать нам. Вот так!

Мир взорвался разноцветными звездочками. Удар был такой силы, что Руслан сел на задницу, загребая кроссовками пыль.

– Руся!

– Па-а-апааа…

– Ничё се! – вскрикнул Оскар. – Не, ну вы видали?! Вот это буйвол!

Руслан встал, потряхивая головой, из носу хлынула кровь, во рту стало солоно. Полянка наполнилась людьми. Грязные бородатые рожи, рваное тряпье вместо одежды, щербатые ухмылки.

Наши…

Он увидел, что у части «наших» есть копья, у одного – подобие шипастой булавы, другие сжимают складные ножи. Увидел, как двое ублюдков схватили брыкающуюся Олесю, а третий вырвал у нее покрасневшую от крика Пелагею.

Руслан бросился на Оскара, но откуда-то прилетел оглушающий удар, и он тут же рухнул снова. Подкравшийся со спины рыжий юнец неторопливо покачивал, словно кистенем, завязанной узлом штаниной, которую оттягивал невидимый груз. Руслан попытался подняться, но в боку будто граната взорвалась. Блондин наступил ему ногой на шею, наклонился и схватил за волосы:

– Поздравляю. Ты первый, кого я не смог вырубить. Тем хуже для тебя, братец.

– С-сука! Я тебя…

– Не дергайся.

Руслан почувствовал, как его обыскивают, и забрыкал ногами, но получил удар по печени. Где-то сбоку закричала Олеся. Его схватили за руки и выкрутили так, что плечи хрустнули и красноватая пелена возникла перед глазами. Когда она рассеялась, Руслан увидел, что сразу несколько «наших» потрошат их рюкзаки, не церемонясь и расшвыривая вещи.

Одновременно с этим ему до боли стянули запястья. Веревка врезалась в кожу.

– Нас искать будут! – выкрикнула Олеся, руки которой связали за спиной разорванной футболкой. – Я блогер!

Худой как жердь мужик закрывал орущей Пелагее рот ладонью, а она кусалась и визжала еще громче.

– Хотел бы я, чтоб они попытались, – усмехнулся Оскар, и тут же его лицо исказилось. – Да заткните ее, блин. Голова уже раскалывается.

– Не трожь ее, мразь!.. – пропыхтел Руслан и харкнул кровью. Глаза застилал пот, сердце колотилось в самой глотке, и он едва мог нормально дышать и шевелиться: стянули веревкой и щиколотки.

Жердь затолкал малышке в рот тряпку.

Олеся извернулась и ударила ногой в пах одного из нападавших и попыталась укусить другого. Но от удара в живот согнулась, хватая ртом воздух.

Руслан зарычал и почувствовал, что вот-вот и он порвет эти сраные веревки.

– По лицу только не бейте ее, – сказал блондин. Он размеренным шагом подошел к Олесе, улыбаясь и сально разглядывая ее, потирая промежность. – Да уж, давно таких цыпочек не заносило. Альбинка разве что, ух… Сиськи у нее были даже покруче твоих. Но зато жопа плоская. Эй, Русь! Замечал же, что если у телки сиськи большие, то жопа сто проц отстой? И наоборот. А уж если и жопа, и сиськи на месте, тогда лицо лошадиное какое-нить. Ну у твоей прям все такое… прикольное. – Он погладил Олесин зад, а она плюнула ему в лицо.

Он утер слюну кистью и дал Олесе пощечину. Несильную, но у нее мотнулась голова. Потом вытащил раскладной нож и поднес к ее горлу:

– Такую красоточку не грех и приберечь на подольше. Если будешь послушной девочкой, то я подумаю над этим вопросиком. – Оскар погладил ее грудь, а следом разрезал блузку и сорвал лифчик. – Ого! Парни, ну вы видите? Охренеть… Русь, ты как вообще ее сцапал?

«Наши» захохотали, засвистели, а Оскар тем временем поглядывал на Руслана, подмигивал и стаскивал с Олеси джинсовые шортики вместе с трусиками. Олеся завопила:

– Что вы творите?! Да люди вы или нет? Вы… вы… Так нельзя!

– Побереги голос, зайка, – посоветовал Оскар, потирая теперь уже приличных размеров выпуклость на шортах. – Он тебе еще пригодится.

Дылда, который до сих пор держал Пелагею, не давая ей выплюнуть тряпку, снял с девочки панамку и закрыл малютке лицо.

Руслан глядел на голые бедра жены. На родинку. На небольшой кустик, который она оставила по его просьбе.

Он завыл, разрывая веревки на руках, схватил ближайшую к нему ногу и вгрызся в нее зубами. Он рычал, и вгрызался, и слышал, как вопит этот ублюдок.

Рыжий юнец размахнулся кистенем, и для Руслана наступила темнота.

Отдаленные звуки бултыхались в липком, мутном мареве.

Руслан не мог разлепить глаза, в черепе перекатывался металлический шарик. Перегрелся на солнце и упал в обморок. Иначе почему так тошнит? Не иначе, тепловой удар…

Когда он попробовал пошевелиться, искра осознания забрезжила в разуме.

Он услышал ритмичные влажные шлепки, голоса, смех. В груди возникла сосущая ледяная пустота. Хотелось пить. И душно было, и жарко до одури. Тело как вареное, голова гудела, как чан, по которому колотят железякой.

Руслан задрожал и заплакал. Почему они? Почему именно они? Если бы в другой день… если бы быстрее двигалась очередь на границе… ничего бы не случилось. Они бы уже были на пути назад. Просто ехали бы домой, и Пелагея спала бы в обнимку с Олесей…

Шлепки участились и ускорились, потом прекратились.

– Следующий! – скомандовал Оскар. – Эх, хороша сучка. Все-таки я же говорю, главное – уметь брать все от ситуации. Ну, попал ты, допустим, в какое-то вонючее безвременье. Так что же, ложись и помирай? Нет, это не наш метод. Русланчик, ты, никак, в себя пришел? Сопли там пускаешь? Дайте ему воды, этому бойцу.

В рот ему ткнулась пластиковая бутылка, ударила горлышком по зубам. Он закашлялся. В горло полилась вода, теплая и гнилая на вкус. Подошел блондин, поправляя штаны, присел рядом прямо на землю, жуя банан.

– Думаешь, я какой-то монстр? Да что ты вообще знаешь, Руслан…

Руслан поднял голову. Четверо ублюдков распластали Олесю на горе старых чемоданов, и еще один пристраивался промеж разведенных бедер, остальные возбужденно толпились вокруг, ожидая своей очереди.

– Я ведь был совсем как ты сначала. Весь такой правильный.

– Я убью тебя… – прошипел Руслан. – Все равно убью.

Оскар не удостоил его ответом.

– В этой гребаной бутылке есть две большие проблемы, и первую ты очень быстро понял. Здесь нечего есть. Туристы ходят почти пустые, вот как вы. Раз в месяц залетит какая птица. Однажды, в позапрошлом году, что ли, забрела корова – то-то был праздник… – Он отшвырнул кожуру, вытер пальцы о штанины. – Вода вся вонючая, из белка – максимум кузнечики, дождевые черви, а то и просто рогоз приходится жрать. Как думаешь, как скоро в таком разе ты сам начинаешь посматривать на прочих бедолаг? Особенно если они даже по-свойски не базарят. Впрочем, азиаты не очень вкусные. Жилистые какие-то, суховатые. Европейцы – совсем другое дело.

Руслан сосредоточился на веревках, стараясь не обращать внимания на влажные шлепки, хотя внутри все кипело. Еще немного, и удастся выпростать запястье…

– Вторая проблема, – продолжал Оскар, наблюдая за возней у мусорной кучи, – здесь невероятно скучно. Ты просто представить себе не можешь… Бесконечно долгие дни, без заката и рассвета, одни и те же камыши, дорога, арка. Ты проводишь здесь день, неделю, месяц… если доживешь. Если принял решение выжить любой ценой. А иногда…

Неожиданно он схватил пленника за волосы, склонившись над ним, и, глядя в его пронзительно-голубые глаза, Руслан с содроганием понял, что Оскар совершенно безумен.

– А иногда ты проводишь здесь годы, – свистящим шепотом проговорил блондин. – И очень скоро перестаешь ощущать себя человеком… – Он выпрямился и гаркнул: – Подать сюда малую!

– Прошу, нет! – взмолилась Олеся. Она была уже полностью голая, потная, грязная. Разбухшие соски, царапины на плечах и животе, на бедрах, засосы на шее. Волосы свалялись паклями, запылились, от косметики осталась только размазанная вокруг глаз тушь. – Не трогайте ее.

– Тогда ты будешь посговорчивее, а? Будешь стонать? Может, и отсосешь мне перед муженьком?

Олеся закивала. Руслан напряг предплечья, сжимая кулаки за спиной, но веревки держали крепко. Все его усилия освободиться оказались напрасными.

– Только без приколов. Давай, я знаю, что рот у тебя рабочий. Сразу видать. Только если укусишь… Я тогда с твоего муженька кожу живьем сдирать буду.

Руслан опустил голову и закрыл глаза.

– Нет, так не пойдет. Смотри!

– Не буду… – прохрипел он.

– Будешь, сука. Еще как будешь.

И Руслан смотрел.

Когда все закончилось, Оскар довольно потянулся. Подошел к Жерди, мягко перехватил у него застывшую, будто кукла, Пелагею.

– Сегодня гуляем, ребята! Тащите мамашу в будуар, она ваша. Только не убивайте.

Четверо или пятеро подхватили Олесю и поволокли в тростниковые заросли. Руслан захрипел. Она уже не кричала. На миг они встретились глазами, а потом ее утащили. На полянке остались четверо «наших», самые здоровенные и дикие на вид.

– Сыч, разводи костер. На ужин будет нежное жаркое.

Руслан завопил. Так громко, как никогда раньше. Оскар приподнял его дочь и легко, одним движением свернул ей шею. Маленькие ножки дернулись и застыли.

Он продолжал кричать, глядя на белые носочки в крошечных сандаликах, когда его схватили под руки и куда-то поволокли.

– Ты прости, если что, холодильников у нас тоже нет, – словно из ночного кошмара, догнал его голос. – Так что мясо приходится хранить свежим…

Он продолжал кричать, когда его тащили через заросли камыша, когда бросили, как куль, у края неглубокой ямы. Дикарь с перекошенным лицом, шумно отдуваясь, вытащил перочинный нож и деловито перерезал Руслану ахилловы сухожилия, а потом сбросил пленника в яму.

* * *

Уставшие и слегка обгоревшие, они вернулись к слипбасу. Миша закинул рюкзак внутрь и закурил вейп. Толя жевал яблоко. Настроение у приятелей было отличное – штампы проставлены, визы обновлены, теперь можно расслабиться еще на месяц. А там, глядишь, и трехмесячные вернут…

– Мы, кажись, последние, – заметил Миша. – Вон водила идет. Наверное, только нас и ждали.

Толя глянул в открытую дверь салона, где в комфортных капсулах устраивались другие визаранеры. Ну что за кайфовая штука эти слипбасы! Жаль, в европах такого нет. Только вспомнишь двенадцатичасовой трип Анталья – Стамбул на обычном автобусе, как в дрожь бросает. А тут совсем другое дело.

– Не-а, – возразил он. – Помнишь ту сочную девчонку с мужем и дочкой? Они ж за нами были в очереди.

– Я думал, они как-то проскочили вперед. Я их после таможни и не видел вроде…

Толя достал телефон. Вот она, длинноногая красотка, – чуть раньше он подробно ознакомился с профилем (фоточки на пляжах в купальнике, в обтягивающих платьях где-то на тусовках, мяу, мне бы такую мадам). А вот и очередь новых «сторис», и даже запись прямого эфира… Последняя была у Лаосской арки.

– Миш… – протянул он. – Ну-ка глянь.

Они склонились над телефоном. Симпатичная девушка на экране что-то увлеченно рассказывала на фоне здоровенной арки, врезающейся в голубое небо… А под мощным сводом за ее спиной изображение рябило и дергалось, будто в плохо настроенном телевизоре.

– Наверное, маска какая-нибудь неудачно применилась, – пожал плечами Миша и выпустил густую струю пара. – Классные у нее все-таки сиськи, скажи ж…

Подошел водитель, активно жестикулируя: залазьте, мол, ехать пора.

– Бат ви ар вейтинг фор мор сри пипл, – возразил было Толя, но водитель, маленький морщинистый вьетнамец, помотал головой и снова указал на дверь слипбаса.

– Может, они приехали в другом автобусе, – махнул рукой Миша и полез внутрь, а следом за ним отправился и Толя.

Водитель забирался последним. Перед тем как закрыть двери, он обернулся и кинул долгий взгляд в сторону лаосской границы.

Как будто что-то знал.