Текст книги "Сборник "Самая страшная книга 2014-2024" (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

Соавторы: Майк Гелприн,Николай Иванов,Максим Кабир,Дмитрий Тихонов,Оксана Ветловская,Ирина Скидневская,Елена Щетинина,Лариса Львова,Юлия Саймоназари,Лин Яровой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 235 (всего у книги 353 страниц)

Палыч грохнул чем-то об пол. Мелкой дробью застучали разлетевшиеся осколки.

– Вот ведь везучий сукин сын! Ну ничего, долго не побегаешь…

Захрустели шаги. Должно быть, он разбил телефон, когда врезался в стену, и теперь остался без источника света. Хорошо…

Я двинулся прочь, стараясь не издавать ни звука. Порезанная ладонь болезненно пульсировала, колено, казалось, вот-вот развалится на части. Совсем рядом топал ножищами Палыч, и ледяные мурашки бегали по коже – еще миг, и острое лезвие вонзится в незащищенную спину… нестерпимо хотелось бежать, хотелось оказаться как можно дальше отсюда, но любая ошибка могла стать фатальной.

В углу обнаружился еще один проход. Если чувство направления не подводило, он должен был вести куда-то вглубь здания – туда, где свет луны не мог дать Палычу преимущества. В кромешной тьме он был так же слеп, как и я, – и даже больше…

Носок ботинка угодил в пустое ведро или банку, стоящую на полу, и она покатилась с громким жестяным стуком. Я отшатнулся, приложившись боком о стену, ушиб плечо, но устоял на ногах. Нина шепнула, что у меня есть четыре метра до следующего массивного объекта, и я нырнул вперед словно в омут. Локаторы прототипа не обманули.

Комнату огласило тяжелое сопение – Палыч спешил на звук. Его шаги стали более осторожными и неуверенными.

Неожиданно нога ухнула в пустоту. Вскрикнув, я взмахнул руками, повторно ободрав кожу на израненной левой ладони. Ботинок провалился в неглубокую нишу, невесть откуда оказавшуюся в полу, – и тут очки слетели-таки с носа, повиснув на проводке наушника. Неловкое движение руки – и Яриков прототип улетел куда-то в сторону.

– Цыпа-цыпа-цыпа, – раздалось где-то совсем близко. С протяжным скрежетом проскользило по бетону лезвие.

Выпростав ногу из дыры, я успел откатиться и пополз, не смея вдохнуть. Сердце заходилось в бешеном ритме – казалось, вот-вот на его оглушительный грохот из темноты обрушится удар ножа. У дальней стены я замер, подтянув ноги к подбородку.

Тяжелые шаги прошаркали в полуметре. Бетонные стены тесного коридора рождали эхо, дезориентируя и сбивая с толку. Звучно хрустнула под ногами пластиковая оправа.

– Ну где ты, бесеныш, – нетерпеливо шипел Палыч. – Бесконечно убегать не получится… Чертов поганец. Ты сделал мне о-о-о-очень больно.

Шаги удалялись. Вытянув руки, я нащупал проем в стене и уцепился, затаскивая себя внутрь. Шорох волочащегося по полу тела показался оглушительным, но бормочущий проклятия Палыч, видимо, не успел сориентироваться.

Трость за что-то зацепилась, и после нескольких отчаянных попыток высвободиться из ловушки я стянул ремешок с запястья и бросил ее.

Это помещение было больше предыдущих – отчетливо чувствовался ток холодного воздуха, стелющийся по полу. Пахло сыростью. Возможно, где-то рядом был второй выход или окно…

Паника накатила удушающей волной. Если Палыч сможет видеть, преследование окончится очень быстро. Я полз спиной вперед, готовясь лягаться, отбиваясь, как только зазвучат приближающиеся шаги…

Рука ухнула в пустоту, выбив из равновесия. Затылок пребольно приложился об пол. Я замер, балансируя на краю непонятной пропасти, невесть откуда взявшейся вместо стены. Рука шарила вверх-вниз, пытаясь определить границы, и ничего не могла нащупать. Между тем дуло именно отсюда. Несколько секунд спустя я сообразил.

Это же шахта лифта!

– Ты, наверное, придумал себе невесть что. – Палыч нашел вход в залу. Я не двигался, обратившись в слух. Если он пойдет на меня…

Шаги хрустнули пару раз и смолкли. Он стоял у входа, не думая приближаться.

– Я бы на твоем месте тоже струхнул. Но все не так, как ты думаешь, Мишка.

Видимо, свет все же не проникал сюда. Я принялся отползать, ощупывая каждый камешек позади.

– Это были плохие женщины. Очень плохие! Ты даже не представляешь, насколько. Кто-то должен был это сделать…

Спина уткнулась в стену. Я медленно поднялся, ведя пальцами здоровой руки по бетону. Нащупал угол. Судя по всему, из залы не было другого выхода.

– А я сглупил, конечно, ей-богу, – звук голоса стал чуточку ближе. Неслышно ступая, Палыч выходил на середину залы. – Нужно было закончить свои дела и просто уехать – ты же все равно ни хрена не видишь…

Но вот незадача, не успел сообразить. Никогда мне не везло, Мишка… Хотя сегодня больше не повезло тебе.

Я начал медленно пробираться вдоль стены, обходя его по широкой дуге. Еще немного, и получится проскользнуть мимо, к выходу.

Тишину разорвала звонкая мелодия.

Телефон!!!

Я рванул за шнурок, выпрастывая гаджет из-за шиворота – отшвырнуть прочь! – когда выстреливший из ниоткуда удар угодил в голову, сбивая с ног. На миг сознание помутилось. Телефон продолжал звонить, где-то бесконечно далеко. Раздался торжествующий крик Палыча.

– Попался!

Новый удар пришелся по ребрам, выбивая дух. Во тьме чиркнуло по бетону лезвие, а потом запястье взорвалось адской болью, когда неимоверная тяжесть опустилась на руку. Хрустнули кости.

Я завопил.

Тяжесть исчезла.

– Получай, ты, мелкий…

Очередной удар не случился – мазнув по лицу, подошва улетела куда-то вбок. Палыч вскрикнул, теряя равновесие, заваливаясь вперед. Вторая нога запнулась о мое распластанное на полу тело, и массивная туша с воплем ухнула вниз. Я скрючился на краю, ощущая близость невидимой пропасти.

Снизу раздался глухой удар.

Раздавленное запястье превратилось в пылающий очаг боли. Подавляя стон, я нащупал каким-то чудом уцелевший телефон, нашел кнопку принятия вызова.

– Ярик…

– Миша, ты где?! Тут связанная девушка, и… черт побери, ты в порядке?

– Нет, – выдохнул я, баюкая поврежденную руку. – Нет, но не переживай. Все будет хорошо.

Канава у недостроенного корпуса оказалась глубокой ямой, доверху заваленной строительным мусором, землей и палыми листьями. После тщательных раскопок полиция обнаружила восемь трупов разной степени разложения. Первым четырем было по меньшей мере несколько лет. Из-за длительных периодов между исчезновениями их и не думали связывать в серию.

Впрочем, наказывать оказалось некого. Доха Вадим Павлович, маньяк-насильник, был найден мертвым на дне шахты лифта в заброшке, совсем недалеко от своих жертв. Улики, обнаруженные в его квартире, доказывали причастность бывшего охранника НГУ к совершенным убийствам.

Уцелевшую девушку, спасенную моим появлением в лесу у заброшки, звали Надеждой. Неожиданно для меня мы неплохо сошлись за время, пока велось следствие. Она училась в магистратуре на физика-ядерщика, всего в двух кварталах от нашего дома, и иногда забегала поболтать.

Ярик, собирающий новую версию помощника взамен уничтоженного первого прототипа, вовсю подкалывал меня, поздравляя с завоеванной красоткой. Остряк… Я всякий раз пожимал плечами и улыбался. У Нади нежный мелодичный голос, и ее общество действительно было мне приятно. Что же до внешности – я уже говорил брату свое мнение по этому поводу.

Есть такая особенность у слепых. Для нас каждая девушка выглядит на десять из десяти.

Дмитрий Лазарев

Черногрудые

От семечек щипало язык и хотелось пить. Сунув руку в карман, Руслан выгреб последнюю горсть и высыпал остатки перед собой. Тут же, словно по команде, с крыши вокзала слетели голуби. Приземлившись перед скамейкой, птицы закурлыкали, захлопали крыльями и принялись клевать семечко за семечком.

Руслан прикурил сигарету. Уставился на голубей. Они напоминали ему крыс. Жирных крылатых крыс. Прыгающие среди них воробьи были похожи на мышей-полевок, и черт знает почему, но воробьи нравились Руслану гораздо больше. Мелкие, неуловимые, наглые…

Засмотревшись на птиц, Руслан потерял счет времени и очнулся, лишь когда истлевший фильтр сигареты обжег пальцы. Выматерившись, парень выбросил окурок и взглянул на часы. До автобуса оставалось полчаса. Руслан тяжело вздохнул.

В душное здание вокзала возвращаться не хотелось, но и сидеть на скамейке под палящим солнцем было невыносимо. Оглянувшись по сторонам, Руслан поискал место, где можно укрыться в тени, и тут его взгляд остановился на двух странных черногрудых воробьях, которые будто застыли на тонком металлическом заборе. Они были раза в полтора крупнее своих сородичей и, в отличие от других, даже не смотрели в сторону семечек, рассыпанных на асфальте.

Эти воробьи смотрели на Руслана.

– Ну что? – с раздражением спросил парень. – Что вам надо?

Он махнул рукой, изобразив, будто кидает камень, но черногрудые птицы даже не пошевелились. Словно чучела в музее, они сидели неподвижно, вцепившись когтями в железную жердь, и чем дольше Руслан на них смотрел, тем тревожнее звенело под сердцем.

В памяти всплыл недавний сон.

Затем фотография.

– Надо же… – буркнул под нос Руслан, вспомнив название деревни, в которую собирался ехать.

Он достал телефон, открыл «Инстаграм» и нашел профиль сестры. Медленный Интернет долго грузил страницу, но в конце концов разноцветные квадратики отобразились на экране. Руслан ткнул пальцем в верхний слева и в очередной раз уставился на последний снимок Кристины.

Фотография была сделана из салона машины. С переднего пассажирского сиденья. В нижней части снимка можно было разглядеть бардачок – с круглой кнопкой и аккуратным вмятым прямоугольником. Руслан знал, что обычно на месте вмятины крепится серебристая панелька с надписью «ЖИГУЛИ» или «LADA». Судя по форме лобового стекла, снимок был сделан Кристиной из «пятерки». Или, может, из «семерки». Хотя и в этом Руслан не был точно уверен, потому что плохо разбирался в машинах.

Главное, что его интересовало на фотографии, – это дорожный знак. За грязным треснувшим стеклом автомобиля виднелся синий прямоугольник с белыми буквами: «ВОРОБЬИНАЯ».

Руслан поднял взгляд от телефона и посмотрел на забор. Черногрудые птицы исчезли.

Парень глянул в одну сторону, затем – в другую, закрутил головой, но странных воробьев и след простыл. Только обычные – мелкие – путались под ногами и прыгали среди жирных голубей, пытаясь отвоевать остатки семечек.

Руслан пожал плечами и, прикурив новую сигарету, вновь уставился в телефон.

Дорожный знак стоял на обочине разбитой отсыпной дороги. За ним – высокие сосны и кусочек голубого неба. Под фотографией была подпись, оставленная Кристиной:

«Здесь живет русское колдовство».

Снимок выложен тринадцатого июня. Сегодня – двадцатое. И за всю неделю от Кристины больше ни слуху ни духу. Телефон выключен, и страницы всех социальных сетей показывают, что в последний раз сестра выходила в Интернет больше семи суток назад.

«Это не похоже на Крис», – в который раз подумал Руслан.

Он успокаивал себя тем, что, судя по картам, эта Воробьиная застряла где-то посреди тайги, и мобильная связь в такой глуши могла не ловить. Поразмыслив об этом, Руслан сделал скриншот и сохранил фото в память телефона, чтобы не потерять. Этот снимок был его единственной зацепкой в поисках сестры.

Стоило, наверное, обратиться в полицию. Написать заявление. Или что там обычно пишут, когда исчезает человек? Руслан думал об этом вчера весь день, когда изучал карты и пытался дозвониться до Кристины, но в итоге решил, что для начала отправится в деревню сам.

Сестра и прежде уезжала черт пойми куда – автостопом, никого не предупредив, без денег в кармане. Отличие было только в том, что раньше не проходило и дня, чтобы Кристина не выгрузила в профиль новую фотографию. Ее блог был словно пестрая лента – озера, леса, закаты над морем и бесконечные километры дорог. Карелия, Байкал, Владивосток, Тыва. Где только Крис не побывала за свои двадцать два года. Случалось, что она не снимала трубку по несколько дней, но потом обязательно перезванивала.

А теперь словно в воду канула.

Руслана передернуло.

«Сплюнь, – сказал он себе. – Все с ней в порядке. Сейчас приеду в эту Воробьиную, найду Крис и наваляю ей по шее за то, что не предупредила. И заберу все марки, чтобы больше не принимала решения куда-то ехать под кайфом».

Марки были главной причиной, по которой Руслан не пошел в полицию. Он знал, что если младшую сестру первыми найдут опера, то непременно залезут в ее рюкзак и найдут там вещи, за которые Кристина уедет уже в другие, не столь привлекательные места. Сколько раз он ей говорил – не можешь не употреблять, так хотя бы перестань таскать эту дрянь с собой. Все без толку.

Потушив сигарету, Руслан глянул на часы. Еще двадцать минут до автобуса. Прогуляться, что ли? Или воды купить? Судя по надписи в билете, до Воробьиной ехать два с половиной часа, и по такой жаре непременно захочется пить. Поднявшись со скамейки, парень направился в сторону ларька, и вдруг остановился, увидев на козырьке киоска тех самых черногрудых воробьев.

Теперь их было трое. Они сидели все так же неподвижно и смотрели Руслану в глаза.

– Да что б вас…

Он пригляделся к птицам. У одного из воробьев в крыле было белое перышко.

Руслан почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Все, как в том сне…

…воробей с белым пером сидел на жерди под крышей амбара. Смотрел на Кристину сверху вниз – из темноты, разрезанной полосами лунного света, что пробивался сквозь щели в досках.

– Не выдавай меня. Пожалуйста, не выдавай, – шептала девушка, приложив палец к губам.

Она сидела на корточках, спрятавшись за мешками с мукой. Голая, перепачканная в грязи. Из-под светлых локонов – от уха до подбородка – тянулась струйка запекшейся крови. Мучная пыль липла к ссадине и кружилась в воздухе.

Кристина зажмурилась и зажала нос, чтобы не чихнуть. Ее тело беззвучно дернулось в темноте – один раз, другой. Задыхаясь, девушка осторожно убрала руку от лица и прислушалась к ощущениям. Еле-еле вздохнула… и чихнула на весь амбар.

Воробей слетел с жерди. Выпорхнул через дыру в крыше.

На улице раздались шаги. Сквозь щели в досках Кристина увидела, как черная тень подошла к амбару и остановилась.

Девушка задержала дыхание, чтобы не чихнуть снова.

Над крышей зачирикал воробей. Петли скрипнули, и дверь стала медленно открываться.

Руслан дернулся и проснулся. Он не заметил, как задремал на заднем сиденье автобуса.

«Опять этот сон. Тот же, что и ночью. Только теперь все отчетливее, будто наяву».

Все сегодняшнее утро, собирая вещи, Руслан убеждал себя, что это просто кошмар. Последствие стресса, полночный бред. «Переволновался за сестру, вот и мерещится теперь всякая ересь. Мало, что ли, кошмаров было в жизни?»

В отличие от сестры, Руслан не верил в магию сновидений. Он, как и Кристина, в свое время увлекался внетелесными путешествиями, осознанными снами и прочей эзотерикой, но, положа руку на сердце, он никогда не видел в этих явлениях ничего мистического. Все это – лишь игра ума, думал он. Забавная иллюзия и не больше. Так Руслан говорил Кристине, а она лишь качала головой и снисходительно улыбалась в ответ, глядя на него расширенными зрачками…

«Чертова кислота. Так и знал, что добром эта кастанедовщина не кончится», – подумал он.

Подумал и сплюнул три раза через плечо. На всякий случай.

Потому что, как бы Руслан себя ни успокаивал, ему не давал покоя этот сон. Почему, черт его дери, он снится уже второй раз за сутки? От кого в нем прячется Кристина? И что еще за «русское колдовство» решила отыскать сестра в глухой деревне, затерянной в сибирской тайге?

Еще вчера Руслан перешерстил весь Интернет в поисках хоть какой-нибудь информации об этой Воробьиной. Ничего дельного так и не нашел. Забытое богом селение на берегу реки – две улицы и меньше сотни домов. Ни легенд, ни особой истории – ничего. Деревня как деревня. Тысячи таких же раскиданы по всей стране, но почему-то из всех Кристина выбрала именно Воробьиную.

Судя по картам, в это захолустье вела лишь одна дорога, которая там же и обрывалась, а значит, Воробьиная не могла оказаться просто селением, встретившимся по пути. Нет, сестра ехала туда целенаправленно. Вот только зачем? Что она хотела найти в тех дебрях?

Руслан обзвонил друзей сестры, но никто не знал, куда и зачем она отправилась. Одногруппница, ее соседка по общежитию, сказала, что Кристина пропала утром двенадцатого числа, но вещи с вечера не собирала и вообще даже словом не обмолвилась, что планирует поездку. По словам одногруппницы, Крис всю ночь с кем-то переписывалась в телефоне, а наутро исчезла, прихватив с собой рюкзак и желтую осеннюю куртку.

Оставалось лишь гадать, кто был тем ночным собеседником? Бывших парней у нее не было. Крис вообще не подпускала к себе мужчин. Всех ее товарищей по автостопу Руслан обзвонил. Других людей, с которыми сестра могла переписываться всю ночь, он не знал.

Сам он говорил с сестрой десятого – в день, когда прилетел с Севера, вернувшись со стажировки. Они с сестрой встретились в баре и выпили по паре бокалов пива. Руслан рассказал Кристине о том, что его берут экологом в горный комбинат. Сестра призналась, что завалила очередной экзамен – на этот раз по зарубежной литературе. Руслан и Кристина много шутили, вспоминали истории из совместных поездок, а потом гуляли по городу и купались пьяные в Енисее рядом с табличкой «Купание запрещено». Разошлись лишь под утро. Кристина – в общежитие, Руслан – на квартиру к друзьям.

После той ночи они не созванивались и не списывались целую неделю. Вместе с друзьями Руслан уехал на озера, где не ловила связь, а вернувшись вчера утром в город, обнаружил, что сестра исчезла.

«Специально, что ли, выбрала момент, чтоб свалить? Знала ведь, что я заставлю отзваниваться каждые три часа, если опять удумает ехать одна автостопом».

Руслан боялся за сестру. Не только теперь, но вообще каждый раз, когда она отправлялась в путешествие. Ему постоянно казалось, что Кристину могут обидеть…

Что это произойдет снова.

Перед глазами пронесся родительский дом. Покосившийся пятистенок, двор, туалет на улице. Бездыханное тело отца с пробитой головой. Кровь, перемешанная с грязью.

Руслан невольно коснулся запястья. Провел пальцем по черным полосам татуировки – два параллельных меча, выбитых на коже.

«Если кто-то посмел тебя тронуть, мы найдем его. Обещаю. Найдем вместе. И сделаем то, что делали однажды – когда были еще детьми».

Один за другим далекие образы вспыхивали в памяти. Ночь. Звездное небо. Окровавленный молоток. Тело отца, похожее на огромную куклу. Красная вода в железном тазу.

Руслан прикусил губу и вновь провел пальцами по татуировке.

Близняшки с зарей на руках. Так они с сестрой называли себя.

Автобус трясся, гремел и подпрыгивал на каждой кочке. Гравий летел из-под колес. Бил по железному днищу и отскакивал в окно, к которому прилип Руслан. За грязными стеклами проплывали сосны. Высокие, старые, жавшиеся вплотную к обочине. Точь-в-точь как на фотографии сестры. Сомнений не оставалось: это та самая дорога, по которой ехала Крис.

Километр за километром автобус катился по гравийке. Время от времени сворачивал в попутные деревни, стоял там минуту и, хлопнув дверьми, ехал дальше. Прокручивая в голове беспокойные мысли, Руслан не заметил, как все пассажиры вышли на остановках. Он остался в салоне один.

И вдруг увидел, как за окном мелькнул синий прямоугольник.

«ВОРОБЬИНАЯ».

На дорожном знаке вновь сидели они – черногрудые птицы. Автобус быстро пронесся мимо, но Руслан готов был поклясться: среди воробьев он различил того самого – с белым пером в крыле.

Под сердцем неприятно защекотало. Пронеслась в голове малодушная мысль: бросить все, не выходить на конечной, а купить билет и тут же уехать с водителем обратно. Чем глубже в тайгу полз автобус, тем сильнее росла тревога.

«Да что с тобой творится? – одернул себя Руслан. – Птиц испугался?»

Заерзав на кресле, он несколько раз глянул в заднее окно, но знак уже скрылся за поворотом.

Через пару минут автобус заглох, прокатился пару метров на холостом ходу и остановился. С шипением открылись двери.

– Выходи! – крикнул водитель. – Приехали!

Руслан перекинул рюкзак через плечо и, вглядываясь в пыльные окна, прошел через салон к выходу. Подойдя к дверям, замер:

– Так это… Тут же лес кругом.

– Ну да, – хмыкнул водила. – В первый раз, что ли? Остановка здесь, а до самой деревни я не езжу. Вон дорога. Не заблудишься.

Он махнул рукой, указав на разбитую колею, теряющуюся среди кустов и высоких сосен. Руслан осторожно спустился по ступеньке автобуса. В нос ударило запахом трав и древесной смолы.

– Я надеюсь, медведей тут нет?

Водитель усмехнулся и промолчал. Затем нажал на кнопку, и двери захлопнулись. Автобус медленно сдал назад, развернулся и уехал.

– Зашибись.

Прикурив сигарету, Руслан еще долго вслушивался, как за деревьями тарахтит разваливающийся «Икарус». В неестественно дикой тишине рычание двигателя было последним напоминанием о том, что в этом лесу бывают и другие люди. Затем шум стих, и Руслан остался наедине с тайгой.

– Ну что ж, – выдохнул он. – Пойдем… Отыщем русское колдовство.

Перекинув вторую лямку рюкзака через плечо, парень бросил окурок, затушил его ботинком и зашагал вперед по лесной дороге. Он шел медленно и больше смотрел вниз, чем по сторонам, стараясь не подвернуть ногу на кочках. Над головой раскачивались и скрипели иссохшие ветви сосен. В глаза лезла мошка. Насекомые вгрызались в шею, уши, ладони. Руслан матерился и то и дело бил себя ладонью, размазывая кровавые разводы по коже.

Глядя под ноги, он не заметил, в какой момент его окружили. Только почувствовав холодный взгляд, поднял голову и увидел, что за ним наблюдают. Из кустов смотрели темные, по-человечьи умные глаза.

Мелькнула тень справа. Затем еще одна.

Руслан замер.

– Твою мать.

Сердце пропустило удар, когда показалось, что эти облезлые тощие твари, обступающие со всех сторон, – волчья стая. И лишь после того, как первая волна страха прокатилась по телу, Руслан понял: это просто бродячие псы.

Голодные псы.

«Одно другого не лучше».

Собаки не лаяли и не рычали. Они медленно и беззвучно окружали Руслана, осторожно переступая с лапы на лапу. Псы водили носами, щурились, дергали ушами, словно пытаясь поймать каждое его движение.

– Пшли вон! – крикнул Руслан и замахнулся рукой.

Псы даже не шелохнулись. Тогда он наклонился, чтобы поднять валявшийся на дороге камень, и в этот момент сзади зашуршала трава, мелькнуло черное пятно. Ногу дернуло острой болью.

Руслан упал, выматерился и тут же вскочил обратно. Скинув рюкзак, перехватил его за лямку и с размаху ударил по вцепившейся собаке. Псина заскулила, но не отпустила ногу. Парень вскрикнул от боли, ударил еще раз.

Что-то хрустнуло. Клыки разжались. Ослепленный от боли, Руслан успел увидеть, как джинсы пропитались красным, и тут же поднял взгляд. Со всех сторон бежали другие псы.

На секунду померещилось, будто они не касаются земли лапами. Будто скользят по воздуху. Громко заорав, Руслан взмахнул перед собой рюкзаком. Собаки замерли, не добежав пару метров. Отступили на пару шагов. И застыли будто вкопанные.

Руслан подавился собственным криком. Он инстинктивно отшагнул назад, хоть и знал, что так делать нельзя. Он знал: стоит уступить метр – и псы почувствуют слабость, кинутся, растерзают.

Но псы не кинулись. Окаменевшие, они сидели неподвижно, обступив полукругом, и словно заколдованные смотрели в одну точку – в глубину леса, откуда доносился свист.

Руслан обернулся. Там, за пригорком, заросшим папоротником, кто-то насвистывал знакомую мелодию. Позабытые образы шевельнулись в памяти, будто Руслан уже слышал однажды этот мотив – давным-давно в детстве. Звук приближался. Разлетался по тайге эхом. Собаки, секунду назад готовые растерзать парня в клочья, теперь сидели, поджав хвосты.

За листьями папоротника мелькнули распущенные пшеничные волосы.

«Крис!» – вспыхнула мысль.

Но это была не сестра. Женщина, вышедшая из-за пригорка, оказалась гораздо старше Кристины – лет сорока на вид. Морщинки выдавали возраст, как и впалые щеки и чуть дряблая шея. И только темные, словно у цыганки, глаза выглядели так, будто их не коснулись годы. «Словно украденные», – подумал Руслан и почувствовал странный холодок в животе.

Женщина закончила свистеть. Спустившись с пригорка, она подошла ближе и остановилась. На ней был длинный темно-зеленый сарафан грубого покроя. Под ним того же цвета рубашка, на пару размеров больше, чем нужно, а в руках – плетеная корзинка, покрытая красной тряпкой. Глянув на Руслана, женщина усмехнулась и сказала:

– Поранился. Нога сочится.

Руслан опустил взгляд и только теперь почувствовал, как пульсирует боль. Разодранная штанина пропиталась кровью насквозь. Нога сделалась будто ватная, перестала держать, и Руслан начал падать…

Женщина подхватила его.

– Тише-тише. Пойдем подлатаем тебя.

Она потянула его за собой, и Руслан пошел, хоть каждый шаг и отдавался болью, стреляющей вверх до пояса и дальше по позвоночнику. В ушах звенело.

– Надо перевязать, – пробормотал он.

– Дома перевяжем. Здесь только заразу занесешь. Идем, тут недалеко. Не умрешь.

Собаки все так же сидели, глядя на них темными голодными глазами. Руслан видел их выпирающие ребра, видел впалые животы, и все-таки ни один из псов даже не дернулся вслед.

– Как вы это сделали?

– Приучила, – ответила женщина.

Она все еще держала его за рукав и тащила за собой сквозь лес. Все было словно в тумане, перед глазами плясали искры. Кровавую штанину черной шевелящейся массой облепила мошкара. Руслан попробовал стряхнуть насекомых, но лишь неловко дернул ногой, ахнул и чуть не ослеп от боли.

– Иди спокойно. Скоро уже. Терпи.

Женщина вела его не по дороге, а напрямую через заросли папоротника. В рот лезла паутина. Листья хлестали по лицу.

Наконец они вышли на тропинку и спустя пару минут оказались у старой избы, будто выросшей из-под земли. Руслан понял: они пришли в деревню. Дальше за избой начиналась земляная дорога, а вдоль нее редкие низенькие домишки. В воздухе пахло сладковатым березовым дымом. Видимо, кто-то топил баню.

– Заходи, – сказала женщина, открывая калитку. – Пса не бойся. Он на привязи.

Они зашли во двор, и в нос ударил запах деревни. Терпкая смесь скошенной травы, земли и куриного помета. Так пахло во дворе родительского дома. В детстве.

Зазвенела цепь. Из будки вылез огромный пес.

«Вот это точно волк», – подумал Руслан, глядя на вытянутую морду и желтые внимательные глаза.

– Осторожнее, – сказала женщина, подходя к крыльцу. – Доска сломана, не зацепи.

– Что?

Руслан запнулся о торчащие из деревянного тротуарчика щепки. Чуть не сломал вторую ногу.

– Ты, гляжу, совсем ходить не хочешь? – усмехнулась женщина. – Поднимайся, дома никого. Муж внутрь не ходит. Сейчас я лекарство возьму и приду. Будем перевязывать тебе рану.

Было неловко заходить в незнакомый дом, но выбора у Руслана не оставалось. Ему хотелось поскорее присесть, чтобы боль хоть чуть-чуть поутихла.

Пройдя через темные сени, парень потянул дверь на себя. Зашел в избу. Глаза долго привыкали к темноте. Шторы на окнах были задернуты. Наконец, Руслан разглядел коридор, уходящий в дальнюю комнату. Слева и справа были дверные проемы, прикрытые занавесками. Руслан шагнул влево и оказался на кухне.

Скинув рюкзак, он сел за стол. Глянул на выбеленные стены, на цветастые половики. «Уютно, – подумал Руслан, оценив обстановку. – Все аккуратненько, с антуражем. И печь хорошая».

В сенях скрипнули двери. Спустя мгновение в кухню зашла хозяйка. Убрав корзинку под стол, женщина пододвинула еще один табурет и закинула на него ногу Руслана.

– Сейчас будет больно. Придется потерпеть.

– Насколько больно?

– Очень больно.

Женщина достала из шкафа нож. Огромный – можно хоть быка резать. Затем склонилась над ногой Руслана и, ловко распоров штанину, срезала с ноги запекшуюся корку из крови и дохлых насекомых. Раны засочились снова.

– Не так уж и больно, – сказал Руслан, прикусив губу.

И тут же пожалел, потому что женщина обмотала ногу тряпкой и вылила сверху какой-то отвар. Кожу будто обварили кипятком. Захотелось кричать, но голос исчез.

– Терпи. Знаю, что горячо. Терпи. Еще немного.

Горячо будет. Горячо…

Слова ее будто отдалялись, звучали все тише, тише, тише… Руслан почувствовал, как проваливается в темную пелену. Боль исчезла. Весь мир исчез.

И прежде, чем Руслан потерял сознание, он ясно услышал голос Кристины:

– Горячо.

Открыв глаза, Руслан не сразу вспомнил, где находится. Обстановка была незнакомой. Побеленный потолок, книжные шкафы, запах полыни.

Приподнявшись, парень увидел, что лежит на кровати в разрезанных джинсах, с перевязанной раной. Он осторожно пошевелил пальцами на ступне, затем согнул ногу в колене, приготовившись к очередной вспышке боли. Но боли не было. Тогда Руслан встал с кровати и медленно перенес вес на покусанную собаками ногу. Вновь ничего.

– Полегчало? – донесся знакомый голос.

Волоча за собой разодранную штанину, Руслан доковылял до кухни. Он мог бы идти нормально, но сознание отказывалось принимать тот факт, что нога вновь была будто целехонькая.

Хозяйка стояла у печи. Мешала ложкой в кастрюле.

– Садись, пообедаем.

Руслан сглотнул слюну, уловив запах лаврушки и лука. На столе белели две глубокие тарелки. Лежал наломанный свежий хлеб.

– Спасибо вам за помощь. И с ногой, и там в лесу…

– Ерунда, – отмахнулась женщина. – Садись. Вижу, что проголодался.

Сняв кастрюлю с печи, хозяйка поставила ее на стол, подложив под низ деревяшку. Затем сняла крышку и зачерпнула полную поварешку пельменей.

– Угощайся. Сейчас чай поставлю.

– Спасибо.

Недолго думая парень взял ложку и принялся за обед. Он и правда ничего не ел с самого утра, поэтому быстро покончил с пельменями и выхлебал весь бульон. Впервые за день Руслан чувствовал себя хорошо. В животе разлилась приятная тяжесть, нога не болела, и в голове прояснилось, словно недавний короткий сон вычистил все беспокойные мысли.

– Меня Русланом зовут, – сказал он, вдруг вспомнив, что так и не представился.

– А меня Алина. Чай будешь?

– Да, спасибо.

– Не за что, – усмехнулась хозяйка. – Ты откуда приехал? Турист, что ли?

– Почему турист?

Алина кивнула в сторону его рюкзака, к которому был подвязан спальник.

– Если ночевать негде, можешь остаться здесь. Муж все равно не скоро появится.

Руслан удивился тому, с какой легкостью женщина пускала домой незнакомого парня. В голову закрались липкие мысли.

– А вы не боитесь?

– Не боюсь. И давай на ты.

– Хорошо, – кивнул он. – Только вы… то есть ты… не угадала. Я не турист. Я за сестрой приехал.

Руслан достал из кармана телефон, чтобы показать фотографию Кристины. Заметил надпись вверху экрана: «Только экстренные».

– А здесь не ловит?

– Ловит, но только красноярский оператор, – ответила Алина. – Тебе позвонить нужно?

– Да не… Я так, для понимания.

Руслан задумался. У сестры тоже была мегафоновская симка. Но неужели Крис не могла попросить телефон у местных? Значит, либо она не в самой деревне, а где-то рядом, либо просто не хочет выходить на связь. Либо… О третьем «либо» Руслан думать не хотел.