Текст книги "Сборник "Самая страшная книга 2014-2024" (СИ)"
Автор книги: Юрий Погуляй
Соавторы: Майк Гелприн,Николай Иванов,Максим Кабир,Дмитрий Тихонов,Оксана Ветловская,Ирина Скидневская,Елена Щетинина,Лариса Львова,Юлия Саймоназари,Лин Яровой
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 128 (всего у книги 353 страниц)
На следующий день после работы Игорь посетил зоомагазин.
– Вы из лаборатории или из цирка? – спросил продавец, наполняя мышами коробку из-под обуви, которую принес с собой Игорь.
«Из сумасшедшего дома», – мысленно ответил он и неопределенно кивнул.
– Как-то ненадежно мы их пакуем. Клетку купить не хотите?
– Тут они ненадолго.
– Значит, все-таки из лаборатории. С вас три тысячи сто рублей.
Парень театрально вздохнул, помахал мышам рукой и закрыл крышку.
Игорь подъехал к дому, когда уже стемнело. В детской горел свет. Наташа укладывала Артема.
Перед тем как войти, он долго стоял на пороге, снова гоняя в голове мысли о побеге.
Бросить все. Сесть в машину и уехать подальше от этого кошмара. Наташа подождет до девяти. Потом позвонит. Потом, когда не дозвонится, останется ночевать. Может, оставить ей коробку с мышами на крыльце? На следующий день она продолжит поиски. Начнет с визита к соседям или звонка на работу. Свяжется с родственниками, изложит ситуацию. Теща откажется от внука. А вот мама, конечно, заберет ребенка к себе. Как тебе такой сценарий?
Он выдохнул и вошел в дом.
Около полуночи Игорь поставил закрытую коробку в манеж. Сон, оплаченный мышами, был крепким и беспробудным.
Утром его ждал сюрприз. Рядом с ним на подушке лежал игрушечный медведь. Одеяло прикрывало Винни-Пуха до подмышек. Медвежонок широко улыбался и смотрел прямо в глаза. Так же, как в ту ночь, когда Игорь забрал Артема домой из больницы.
Дверь была приоткрыта. Разве он не закрывал ее за собой? Но уж точно не запирал.
Попытка устрашения или знак благодарности? Как бы оно ни было, игрушка напугала его до полусмерти.
Когда он зашел в детскую, Артем уже проснулся и деловито ползал по кровати. В свете дня в нем не было ничего пугающего. Обычный ребенок с чуть проваленными глазами и синеватой кожей. Коробка стояла на том же месте, где Игорь оставил ее вчера. Он приподнял крышку и заглянул внутрь. Мышей не было. И судя по белым волоскам в уголках рта Артема, они не сбежали.
20За следующие две недели Артем дважды обращался к нему чужим голосом. Оба раза с требованием принести мышей. Еще больше мышей. По утрам, поборов в себе отвращение и страх, Игорь менял сыну памперс. Ошметки шерсти в дерьме наверняка бы заинтересовали няньку.
Стройной версии происходящего не было. Хотелось думать, что все проблемы только у него в голове. Стресс после смерти жены, помноженный на недавнюю болезнь сына и сложную обстановку на работе. Но полученное в среду электронное письмо исключило эту возможность.
«Здравствуйте. Я тот человек с бородой, что приходил с Петром два года назад. По профессии я врач-эмбриолог. Вся техническая часть работы с вами лежала на мне. Я прочел все шесть написанных вами писем и решил, что должен вам ответить. Рассказать все, что знаю.
Не пытайтесь со мной связаться. Почтовый ящик я удалю, как только отправлю это письмо. Называть свое имя я тоже не стану.
У вашего мальчика не было шансов на выздоровление. На следующий день после того, как он оказался у нас, мы начали готовиться к клонированию.
Петр сказал, что это уникальная возможность крупно заработать, подарив счастье другим. Я поверил. Возможно, потому, что моя доверчивость была щедро оплачена.
Артем умер на шестой день. Одиннадцать месяцев его мертвое тело пролежало в стеклянном склепе. Там вы его и видели. Капельницами мы вводили не лекарство, а бальзамирующий раствор. Потом, когда все кончилось, Петр положил тело в большой пакет из супермаркета и закопал его где-то в лесополосе рядом с дачным поселком».
Игорь зажмурился. Неужели он действительно это видел? Он встал из-за стола и подошел к окну. Взгляд привычно вцепился в роковые четыре пики забора. Вверху над головой закричал ребенок. Послышались торопливые шаги Наташи.
«Во время ужина, посвященного успешно выполненной работе, мы оба набрались. После закрытия ресторана банкет продолжался в моем номере. Петр ушел к себе под утро и забыл у меня свой портфель. Перед сном я решил посмотреть прогноз погоды. Батарея на моем айфоне села, и я решил воспользоваться чужим ноутбуком.
В тот вечер неприличное любопытство сохранило мне жизнь. На рабочем столе оказалась одна-единственная папка. Прежде чем запустить браузер, я заглянул в нее. Внутри было не меньше десятка файлов, названых по именам и фамилиям. Я открыл тот, что назывался «Ткаченко Артем Игоревич». Это был журнал доходов и расходов по вашему сыну. Даты, цифры и комментарии. Некоторые записи выглядели довольно странно: «Станция переливания крови. Плазма 18 литров». «Ритуальное агентство „Ангел“. Земля. 2 куб. метра». «Мясокомбинат. Потроха. 40 кг». «Намибия. Абу Нарр. Амулет». «Сербия. Миллович. Костяной порошок». В других файлах было то же самое. А еще в портфеле Светлова я нашел тонкий металлический трос метровой длины в пластмассовой оплетке и с петелькой на конце, авиабилет до Барселоны и паспорт на имя некоего Шевцова с фотографией Петра. Не буду утверждать, но, возможно, удавка предназначалась мне. Я решил не проверять и сбежал из гостиницы, не дожидаясь рассвета.
Тогда же я впервые задумался о некоторых странностях, которым сначала не придал значения.
Во-первых, проволочки с клонированием. С самого начала мы знали, что ребенок умрет. Было бы естественным начать клонирование как можно быстрее. Но Светлов распорядился, чтобы генетический материал мы взяли только на шестой день после смерти донора.
Во-вторых, смерть суррогатной матери. Вика умерла от сепсиса, так и не воспользовавшись заработанными деньгами. Акушер, который принимал роды, сказал, что ее матка сгнила, как переспелая груша.
Добавим сюда еще ваши письма.
У меня было время поразмыслить над ситуацией, и вот что я вам скажу. Либо Петр – сумасшедший, и все произошедшее и происходящее с клонированным ребенком (вашим ребенком) – лишь череда мрачных совпадений. Либо вся эта муть о переселении душ, демонах и заклинаниях – правда.
Да поможет вам Бог (если он, конечно, существует)».
21Неделю Игорь провел в размышлениях. Пищи для них было более чем достаточно.
Если допустить, что Светлов клонировал его сына, многое становилось на свои места.
Чудесное исцеление, положительные результаты тестов ДНК, собственные ощущения, слова Ани и тещи.
Вторая часть письма укладывалась в голове намного сложнее. Переселение душ. Насколько это возможно? Если ты не веришь в существование души, нет смысла рассуждать о возможности ее переселения. С другой стороны, идея души выглядит не удивительнее, чем двухлетний ребенок (если это клон, то ему чуть больше года – напомнил он себе), требующий чужим голосом мышей на ужин.
Выходит, наверху в детской живет не просто гомункул, выращенный из мертвой плоти его умершего сына, а демон, вселившийся в клон мертвеца. Демон, убивший Анну.
Возможно, поначалу он заставлял ее собирать для себя тех самых сороконожек, хитин которых обнаруживали в кале. А потом его просьбы стали такими, что прыгнуть из окна на железные пики оказалось проще, чем выполнить их. Коробка с мышами – далеко не самое страшное, что может прийти в проеденную червями голову.
Надо было действовать. Сидеть и ждать, чем все закончится, все равно что прыгнуть из окна. Множество вариантов сводились к альтернативе: взяться за решение проблемы или бежать от нее. Никогда не сдавайся. Верно? Ты проиграл только тогда, когда сам признал это. Светлов поселил демона в теле ребенка, значит, нужен тот, кто выгонит его оттуда. Экзорцист. Клин клином, черт побери.
Ты действительно веришь в это? Ты веришь, что какая-нибудь бабка, полив воск на воду и пробубнив под нос «Отче наш», решит твою проблему?
Почему нет? Бредовые проблемы решаются бредовыми путями.
22Звонок защебетал лесной птицей. Дверь открыла сухощавая женщина в красном халате.
Он нашел ее так же, как и Светлова – через Интернет. И так же, как и Светлов, она не понравилась ему с первого взгляда.
– Добрый день, – сказал Игорь, – мы с вами договаривались на сегодня на одиннадцать.
– Добрый, кому он добрый, – ответила женщина и отступила на шаг назад, пропуская его в узкую прихожую.
Серые мышиного цвета глаза пробежали сначала по нему, потом заглянули в корзинку.
– Вам не кажется, что ему там немного тесно?
Она кивнула на торчащие из корзины колени и локти.
– Мне так удобней.
Не будет же он с порога объяснять, что ему противно касаться собственного сына.
В зале занавески были плотно задернуты. На столе горели свечи и лампады.
– Вы его окрестили?
– Да. Как и договаривались. В четверг. Нам даже документ дали. Показать?
– Спасибо, не надо. И как все прошло?
– Ничего особенного. Если не считать успешной попытки помочиться в купель. Но судя по реакции батюшки, это обычное дело.
Она села в кресло и жестом предложила сделать ему то же самое. Корзинку Игорь поставил на пол.
– В письме вы написали, что хотите изгнать из ребенка бесов.
– Да.
– А с чего вы взяли, что кто-то вселился в него?
Она смотрела то на Игоря, то на корзинку, то опять на Игоря. От этих зрительных прыжков становилось неуютно.
– Знаете, я скептически отношусь к подобным вещам. Но ребенок разговаривает ночами. Он непонятным образом перебирается из кроватки в манеж и несет всякую зловещую околесицу. При том, что днем на пике красноречия он выдает не больше чем «ам» и «а-а». Во время озарений его глаза темнеют, а голос садится на четыре октавы. Это выглядит не только странно, но и страшно.
– Он угрожает вам?
– Да.
– Он говорит с кем-нибудь еще?
– Нет. Теперь уже нет.
– Ну что ж. Берите сына на руки и подходите.
– Не уверен, что смогу.
Ее брови чуть приподнялись.
– Не хотите вылить испуг? В вашем случае это было бы очень полезно.
– Спасибо, не стоит.
– Ладно.
Корзина с ребенком перекочевала на стол. У изголовья появился деревянный крест со слишком большим для настоящего рубином в середине. Женщина взяла в руки толстую черную книгу с золотым тиснением. Читать можно было с любой страницы – все равно ни черта не понятно.
«Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим…»
Спектакль в театре одного актера длился чуть меньше часа. За это время демон внутри Артема никак не проявил себя. Не было истошных криков, вытаращенных глаз и вывернутых суставов. Ровным счетом ничего. Как Игорь и предполагал. Приобретенная за тридцать миллионов проблема не могла иметь решение стоимостью в четыре тысячи. Избавление должно было стоить дороже. Намного дороже.
Женщина отвернулась, чтобы задуть свечи, и сказала почти шепотом:
– Избавьтесь от него, или он избавится от вас.
Игорь застыл на месте.
– Что вы сказали?
– Я говорю, два часа ребенка не кормить.
– Нет. До этого.
– И на земле как на небе.
Возможно, это была часть программы. Сказать что-нибудь неожиданное и пугающее. Но не настолько же, черт бы тебя подрал!
Игорь взял корзинку с сыном, расплатился и вышел.
23– В среду ты должен принести мне кошку. Запомни, не кота, а именно кошку. Цвет не имеет значения. В коробке. Туда же положи кухонный нож.
За окном шел дождь. В темноте не было видно ничего, кроме чуть светлеющего квадрата окна. Голос звучал как будто со всех сторон. Игорь стоял на середине комнате. От мысли, что собеседник вдруг окажется рядом, внутри все холодело. Возьмет его за руку и… Дальше мысль не шла, остановившись на краю сознания перед пропастью первобытного ужаса.
– Я хочу, чтобы ты искупал ее прежде, чем сунул в коробку. Да. И еще. По поводу воскресной поездки. Забавно, конечно, стать крещеным демоном. Я ценю юмор. Но это последнее предупреждение. Больше не будет. Если ты еще раз попробуешь сделать что-то подобное, я убью тебя. И если ты не принесешь мне кошку, я сделаю то же самое. А теперь вон отсюда. Немедленно.
Он убил Анну. И весьма вероятно, рано или поздно убьет его. Ноги сами вынесли его к лестнице.
На кухне Игорь открыл ящик стола и взял нож.
Если бы голос сверху вдруг спросил его, зачем он это сделал, он бы ответил, что приступил к выполнению заказа и начал собирать коробку. Возможно, это дало бы ему сил подняться в детскую снова. Теперь уже с ножом в руке. И плевать на темноту, он бил бы на ощупь. Но. Нет. Его никто ни о чем не спросил.
Что ты задумал? Ты серьезно? Ты сошел с ума. Это всего лишь ребенок. Немного необычный, перенесший тяжелую болезнь ребенок. Даже если двойник. Все равно. Это ребенок. Твой ребенок.
Избавься от него, или он избавится от тебя.
24Он не был на рынке, наверное, лет десять. Продукты они с Аней покупали в «Ленте», одежду – в «Красной Площади».
Народу было не протолкнуться, но он чувствовал себя в офлайне. Как сказал Толстой, «Все счастливые семьи счастливы одинаково. Все несчастные – несчастны по-своему». «А значит, одиноки», – добавил бы от себя Игорь. Горе превращает людей в изгоев.
С утра звонил Алексей. После шести вызовов пришло СМС. «Все кончено. Если сможете, приезжайте завтра в офис. Буду там до обеда». Это означало, что суд принял решение о банкротстве. Банк отказал в кредите. Платить зарплату по-прежнему нечем.
На металлическом ларьке висела выцветшая надпись «Сад и огород». Грязный дощатый пол внутри прогнил. На залапанной жирными руками витрине лежали цветастые пакетики с семенами, бутылочки с жидкими удобрениями и коробочки с тем, что он искал. Под коробочками лежали рукописные комментарии. «От медведки», «от клопов и муравьев», «от тараканов».
– Слушаю вас.
Игорь поднял голову и увидел толстую тетку в пуховой куртке. В голове родился интересный вопрос: «А есть что-нибудь от детей?» Он некоторое время молча смотрел ей в глаза, пытаясь угадать, ухмыльнулась бы она в ответ или покрутила бы пальцем у виска.
– Есть от крыс? – спросил он вслух.
– Да. Конечно. Из новенького – «Бакмарин». Биологический препарат. Особенно эффективен, если грызунов очень много. «Варат», «Клерат» на основе варфарина. Разжижают кровь. Ну и старинный, проверенный веками фосфид цинка. С ним в последнее время из-за токсичности стараются не связываться. Но эффективность стопроцентная. – Она провела рукой по шее, как если бы полоснула ножом. – Ну? Чего душа желает?
– Стопроцентной эффективности, – ответил Игорь.
25Наталья ушла в начале девятого. Игорь сидел перед телевизором и невидящим взором таращился в экран. Не потому, что думал о чем-то своем. Мыслей не было. Только чувства. Возбуждение и страх.
В четверть двенадцатого наверху закричал Артем. Детским голосом. Время настало.
Игорь прошел на кухню. Утренняя покупка лежала на шкафу – подальше от глаз няньки. Ей не нужно знать наши секреты. Не так ли?
Он распорол пакет ножом четко посреди надписи: «Осторожно, яд!» Четыре мерных ложки должно хватить. Смесь зелено-желтого цвета выглядела не слишком аппетитно. Хотя в темноте вряд ли это будет иметь значение.
Сверху снова донесся крик.
– Сейчас. Уже иду. Потерпи немного.
Игорь залил в бутылочку кипяченой воды и усмехнулся. Дезинфицированный яд.
Из соски немного каши протекло на руку. Помыть, или?..
Не хочешь допить все, что останется после Артема? Он решительно покрутил головой. Нет. Даже если он решит отправиться следом, яд лучше развести себе в отдельной кружке.
У первой ступеньки лестницы он остановился. Как два дня назад у двери дома, когда собирался сбежать. Дорога в ад начиналась здесь. На этом самом месте. Детоубийство хуже, чем малодушие. Намного хуже.
Ночь была темной. Он включил свет на лестничной площадке и не стал закрывать за собой дверь.
Артем сидел в кроватке. Это был ребенок. Просто ребенок.
– На, держи, – Игорь бросил бутылку в кровать.
Отдать ему бутылку из рук в руки у него не хватило бы духу.
– Прости. Другого выхода нет.
Пухлая рука нащупала бутылочку, поднесла ее к губам и остановилась.
– Давай же. Так будет лучше для всех.
Артем впервые медлил с трапезой. Соска оказалась перед его носом. Артем втянул в себя воздух с чуть слышным звуком и тут же отбросил бутылку к ногам. Потом взял медведя и сел на подушку.
Покормить его? Взять на руки и сунуть соску в рот? Нет. Это уже слишком. Пусть лучше он до конца жизни будет слышать этот чертов голос и таскать ему в кровать коробки с мышами. Пусть будет, что будет.
На глаза попался пойманный аистом лягушонок. Никогда не сдавайся. Фраза, раньше наполнявшая силой, теперь выглядела глупой черной шуткой. Он съест тебя вместе с твоим оптимизмом. Вернее сказать, почти съел.
Игорь вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.
26Всю ночь он спал глубоко и беспробудно. Заворочался только под утро, когда жидкий белый свет начал проникать в комнату.
Он не хотел расставаться со сном. Во сне было светло и спокойно. Как только тень воспоминаний (что-то очень нехорошее) появлялась в голове, он тут же усилием воли вновь погружался в забытье. Несколько раз это ему удавалось. Пока, наконец, сознание единой волной не заполнило его голову. Он проснулся мгновенно, вдруг разом вспомнив все детали минувшей ночи, и широко раскрыл глаза.
На кухне гремела посудой Наталья. Она либо еще не поднималась наверх, либо решила, что Артем спит.
Игорь заправил кровать, умылся, оделся и зашел на кухню. В кастрюле на плите плавали два окорочка. В стерилизаторе стояли все шесть бутылок. Значит, она уже была наверху. По спине пробежал холодок. Неужели не заметила?
– Что-то вы сегодня разоспались, – Наталья кивнула на часы.
– И, кажется, не я один.
Слова прозвучали просто и непринужденно. Игорь достал из холодильника сыр и лимон.
– Если вы про Артема, то он проснулся час назад. Мы уже умылись, переоделись и позавтракали.
– А где он?
– В манеже. Играет. Где ему еще быть?
Сыр застрял в горле, и Игорь поторопился протолкнуть его двумя глотками чая.
– Надо кашу другую купить. Он эту не ест, – сказала Наталья, – полная бутылка в кроватке лежала. Попробовала – такая гадость, даже живот разболелся. Приучили нас к иностранной дряни. «Нан», «Нутрилон». А лучше «Малыша» ничего и не бывает.
Значит, все-таки нет. Понял ли Артем, что произошло? Наверное, да. Никогда раньше он не отказывался от каши. А раз так, значит, этой ночью Игоря ждет очень неприятный разговор. И кошками-мышками тут не отделаешься.
– Ладно. Мне пора.
Игорь влил в себя остатки чая и поставил кружку на стол.
27Офис сильно напоминал блок «Д» во время последнего визита. Отопление отключили за неуплату. Окна промерзли, а изо рта шел пар. Последнее совещание «Строительных технологий» проходило на ногах. На нем присутствовали двое.
– Вот и все, Андреевич. Теперь точно конец, как сказал внутренний голос ковбою в том анекдоте. Оба объекта и транспорт под арестом. Штат сократился до двух человек, и после того, как я выйду отсюда, сократится еще вдвое.
– По зарплате большой долг вышел?
– Полмиллиона. Как только разблокируют счет, задолженность закроют. Конкурсным назначили какого-то парня из Ростова. То ли Савенко, то ли Савченко. С понедельника начнут работу оценщики. Я уверен, что стоимости активов, даже с поправкой на коррупционную составляющую, хватит, чтобы рассчитаться со всеми. Пострадавшим в этой ситуации окажетесь только вы.
– Это всего лишь деньги. Спасибо за работу. Чтобы сохранить предприятие, ты сделал все, что мог. А я сделал все, чтобы его развалить. В этом смысле, банкротство – моя победа.
– Все шутите?
– А что мне остается.
Он протянул руку Алексею, и тот крепко пожал ее.
– Ну, я пойду. А вы?
– Тонущий корабль капитан покидает последним. Если только он не решил пойти ко дну вместе с ним.
28После работы Игорь заказал стол на пятницу в «Арлекино». Не самое удачное название для заведения, где решено устроить поминки, зато тут отличная кухня и просторный зал. Когда все разойдутся, он поговорит с братом. Расскажет ему свою историю. Андрей поможет, чем бы вся эта чертовщина ни была.
Домой он приехал в шесть. В прихожей воняло рвотой. Запах шел из туалета.
– Это все утренние сосиски, – сказала Наталья. Вид у нее был виноватый и растерянный. – Пачка две недели открытая в холодильнике пролежала. Но мне уже лучше. К завтрашнему дню оклемаюсь.
– Очень на это надеюсь, – ответил Игорь.
Наверняка есть какой-нибудь антидот. Но не может же он сказать няньке, что в бутылке был фосфид цинка!
– Стиральную машинку я загрузила. Поставила на двойное ополаскивание. Часов до одиннадцати крутить будет. Нос Теме закапала. Левая ноздря совсем не дышит. Ну вроде все. До завтра.
Она выдавила мученическую улыбку.
– До завтра, – ответил Игорь, решительно отмахнувшись от кружившей в голове мысли, что это их последняя встреча. Продавщица из «Сада и огорода» обещала стопроцентную эффективность.
Он переоделся, поужинал холодным супом и отправился в кабинет. Сегодня он ляжет спать здесь, в единственной комнате, где можно запереться.
Игорь включил ноутбук, проверил почту, посмотрел погоду и новости. Потом вспомнил про кошку. В течение дня он несколько раз возвращался к мысли о ней. Проходя мимо мусорных баков, как будто даже присматривал подходящую. Серая или черно-рыже-белая. Он бы остановился на второй. Гарантированный результат. Трехцветными бывают только кошки. Он посмотрел на часы в левом углу экрана. Половина девятого. Еще не поздно все исправить.
Нет. Хватит. Больше никаких кошек и никаких коробок. Все это зашло слишком далеко. Сегодня кошка – завтра лошадь – послезавтра человек. (Ха-ха-ха. Как раз с человеком все просто. Он всегда под рукой. Достаточно спуститься вниз по лестнице.)
Хватит гонять в голове всякую чушь! Нет никаких демонов. И никому не нужны твои кошки. Есть ты. У тебя долго болел сын. У тебя погибла жена. И у тебя проблемы с психикой. Возможно, глубокие. Возможно, даже неустранимые. Но никаких демонов в теле ребенка не существует!
– Где кошка? – закричал голос сверху.
Дыхание перехватило, как будто Игорь спрыгнул с девятиэтажного дома. Показалось. Мне это показалось.
– Где чертова кошка? – словно прочитав его мысли, повторил голос. – Немедленно неси ее сюда.
Часы на стене показывали без четверти полночь.
Не существует?
Настало время встретиться с ним лицом к лицу. Возможно, то же самое думала Анна за десять минут до прыжка из окна. Положите с ней рядом этого проклятого ребенка. И моего зятька, который все это устроил.
– Ты меня слышишь? Немедленно иди сюда.
Ты не смог избавиться от него. Теперь он избавится от тебя. Больше звать он не станет.
Игорь достал из ящика канцелярский нож. Господи. У меня было не меньше трех недель, чтобы обзавестись оружием. Почему снова этот дурацкий ножичек?
Вместо того чтобы подняться по лестнице, он запер дверь и сел обратно в кресло.
Обороняться легче, чем нападать.
Ты сделал это исключительно из тактических соображений?
Он прислушался к тишине. В ушах звенело.
А вдруг следующий раз он крикнет не сверху, а скажем, из-под дивана? Что ты будешь делать тогда?
Игорь наклонился, чтобы заглянуть под диван, и тут в дверь постучали.
Тук-тук-тук. Словно три кома грязи упали на крышку гроба.
Это я, папочка.
Кончик зажатого в руке ножа запрыгал, как стрелка осциллографа перед землетрясением.
Сын? Нет. Мой сын лежит, завернутый в полиэтиленовый пакет, в земле у какого-то дачного поселка. А то, что стоит за дверью, – это что-то совсем другое. Не отзываться. Ни в коем случае не отзываться.
Игорь отошел подальше от двери. Зря он заперся в этой ловушке. Остается только окно (возможно, то же самое подумала Анна, только это было этажом выше). Он открыл окно, и холодный ветер ворвался в комнату. Снять москитную сетку и спрыгнуть. Высота не больше двух метров, внизу – плитка. Почти наверняка без последствий не обойдется. Не лучше ли встретить поедателя мышей и кошек здесь, в тепле, целым и невредимым, чем на холодной улице с переломанными ногами?
Тук-тук-тук.
Игорь взял со стола телефон.
Полиция? И что ты скажешь? На меня напал двухлетний ребенок?
Ты жаждал чуда? Так получи его. Открывай. Что купил, тем и владей, как говорят американцы. К тому же вдруг это настоящий Тема? Тогда ему лучше не оставаться с той стороны двери.
Тук-тук-тук.
Игорь подошел к двери и открыл ее.
За дверью стоял Артем. Он склонил голову и прикрыл глаза ладонью от слепящего света. Лица не было видно. Плюшевый Винни Пух лежал у его ног.
Ребенок дрожал и тяжело дышал, как тогда в блоке «Д» на аппарате искусственного дыхания. Он испугался того, кто был там наверху, и спустился вниз искать защиты. У отца.
Игорь наклонился и взял сына на руки.
– Прости. Прости меня. Это все из-за чертовой задержки развития. Из-за нее ты такой странный. Верно? Теперь я уже разобрался, что почем. Прости за то, что я вчера испортил кашу. Просто испугался. Глупо? Да? Со всяким бывает. Но, слава богу, все обошлось. Ты ведь цел и невредим. И с тетей Наташей тоже все будет в порядке.
Нижняя губа задрожала, и в глазах поплыло. Он не плакал с восьми лет. С тех самых пор, когда Витька Шилов разбил ему нос на школьном дворе. Слезы принесли облегчение.
Артем отворачивал голову от люстры и щурился.
– Ты хочешь спать? А свет мешает. Сейчас мы это уладим.
Не выпуская ребенка из рук, он нажал на выключатель.
