Текст книги "Сыны Дуба (ЛП)"

Автор книги: Дэйв Волвертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 85 страниц)

Но если он просто соединил наши два мира вместе в качестве эксперимента, чтобы посмотреть, что произошло, каковы шансы, что он пережил это? Половина Ландесфалена рухнула в море. Наверняка в Мистаррии были землетрясения. Туннели грабителей… Теперь она говорила тихо, извиняясь, хотя и пыталась его урезонить… . я бы прогнулся. Боюсь, что Фаллион был бы раздавлен.

Сердце Дракена упало. Вы правы, сказал он. Пытаться спасти его – глупая затея. Но я должен попытаться. Вы не знаете Фалиона, или Джаза, или Тэлон, или Рианну. Они вырастили меня. Они были моими лучшими друзьями. Я знаю, что если бы я был в опасности, они сделали бы все, что в их силах, чтобы прийти мне на помощь, даже если бы это означало пересечь океан и пробиться сквозь разбойников.

– Если бы Фаллион был жив, – возразил Рейн, – разве он не развязал бы миры?

– Я не знаю, – признался Дракен. Подумай об этом: он находится в Подземном мире, и выход на поверхность может занять несколько недель. Как только он это сделает, как только он увидит, какой беспорядок он натворил, он, возможно, захочет отменить свое заклинание – если сможет. Но это будет означать еще одно опасное путешествие, которое займет недели или месяцы. Он мог быть жив. Мне остается надеяться, что он жив, и хотя бы приложить усилия, чтобы прийти ему на помощь.

Рейн только грустно покачала головой. Я бы хотел, чтобы он развязал миры. Я бы хотел, чтобы мы могли развернуться и вернуться к нормальной жизни… .

Теперь она сменила тему. Аату Ульберу плевать на все это, на твоего брата. Я думаю, у него есть другие замыслы. Он хочет сражаться с вирмлингами больше, чем спасти Фаллиона.

Дракен не был уверен, правда ли это. Я думаю, что его лояльность разделилась. Это двое мужчин – Боренсон, у которого дети в опасности, и Аат Ульбер, у которого жена и семья в нужде.

– Так кого же он поставит на первое место? – спросил Рейн.

Дракен знал ответ. Он присмотрит за своей женой и детьми в Каэр Люциаре. Если корабль зайдет в порт Корты прилива, им придется пройти вглубь страны на сотни миль. Крепость Каэр Лусаре будет уже на пути.

Но он должен был задаться вопросом: правильно ли это было? Кто находился в большей опасности: жена Аата Ульбера или братья и сестры Дракена?

Внезапно море впереди запульсировало светом, и лососи начали выпрыгивать из воды, их спины сверкали серебром в припудренном звездном свете.

Кальмары выгоняли рыбу на поверхность. Он встал, подошел к перилам, посмотрел вниз и стал свидетелем мелькающего в воде гигантского кальмара с длинными руками и щупальцами. Он и раньше слышал рассказы о светящихся кальмарах, но никогда не слышал о таких больших.

Дракен понял, что ему следует взять копье и пойти на нос лодки и попытаться поймать пару рыбин, чтобы их запасов хватило.

Но он ненавидел вкус лосося и хотел остаться здесь и обниматься с Рейном.

Рейн подошел, схватил его за воротник и поцеловал так страстно, что у него перехватило дыхание. Она прижалась всем своим телом к ​​нему, так что он мог почувствовать каждый манящий изгиб. Он чувствовал ее стремление, и у него никогда не было женщины, которая так хотела бы заняться с ним любовью.

В этот момент его мать тихо приоткрыла дверь своей каюты и вышла на палубу. Она откашлялась и строго предложила: Не искушайте себя! Рейн изо всех сил старался вырваться из рук Дракена. Нам предстоит долгое путешествие. И не позволяй Аату Ульберу поймать тебя.

Миррима стояла, глядя на них в свете звезд, с полумесяцем луны, скользящим по небу за ее спиной, пока Рейн не вернулась в свою каюту.

Миррима села рядом с Дракеном и смотрела на него, пока он не был вынужден признать: Я хочу жениться на ней, мама. Я хочу жениться на ней сейчас. Я никогда так сильно не хотел женщину. Мне кажется, что я умру без нее.

Мать какое-то время не отвечала. Единственным звуком был звук корабля, плывущего по волнам, и всплеск прыгнувшей в воздух рыбы. Ветер пел в такелажах, а волны бились о корпус.

Миррима с удивлением смотрела на мигающие огни в воде.

Там внизу кальмары, – сказал Дракен. Гигантские кальмары.

Да, сказала она. Я чувствую их… голод. Она повернулась, чтобы посмотреть на него. И я понимаю твое. Ты не умрешь, если она у тебя не будет. Я знаю. Я чувствовал то же самое по отношению к твоему отцу.

Но Боренсон изменился. Мысль о том, что она может чувствовать что-либо к гиганту Аату Ульберу, была отвратительной.

Я хочу взять ее в жены, – сказал он. Я хочу, чтобы она была матерью моих детей. Ощущается … такой здоровый, такой правильный.

– Без сомнения, – согласилась Миррима. Юная любовь всегда такая. Но ты не должен заниматься любовью с этой девушкой, ты меня понимаешь?

Отец – капитан, – предположил Дракен. Он мог бы заключить брак. Почему-то ему казалось неправильным думать, что его отец женится на них.

– Ты знал своего отца, – сказала Миррима. Он бы этого не допустил. Я не могу себе представить, чтобы Аат Ульбер проявил еще большее нетерпение. Подождите несколько лет.

Дракен подозревал, что его мать не понимает. Иногда у него кружилась голова от похоти, и он знал, что Рейн чувствует то же самое, что и он. – Но мама

Нет! – твердо сказала Миррима. Теперь ты не можешь построить будущее с этой девушкой. Мы идем на войну. Если бы вы уложили ее в постель, через неделю она бы обнаружила, что беременна.

Что, если мы доберемся до Мистаррии и обнаружим, что она наводнена вирмлингами? Что, если мы окажемся в борьбе за свою жизнь? Что, если бы вас убили, и Рейн осталась беременной, изо всех сил пытаясь родить ребенка и заботиться о нем?

– У нас нет ничего, Дракен – ни дома, ни денег, ни безопасности. Когда ты сможешь предложить Рейну все это, тогда ты сможешь позволить себе жениться.

Я люблю ее, – возразил Дракен.

Ты жаждешь ее, – возразила Миррима, – и это только начало любви. Если ты действительно любишь ее, подожди, пока придет время быть вместе, и тогда я узнаю, что твоя любовь настоящая. Ты докажешь свою любовь, проявив сдержанность.

Дракен знал, что она права, и поэтому сказал себе, что подчинится. И все же он жаждал Дождя так же, как утопающий мог бы жаждать воды.

Есть ли заклинание, которое вы могли бы наложить на меня, – спросил он, – так же, как вы облегчали мой разум, когда я был ребенком и просыпался от кошмаров?

Миррима мгновение изучала его, ее рот скривился в жесткой улыбке. Казалось, она сосредоточилась на чем-то за его глазами, пока думала.

Магия не всегда должна быть нашим первым средством, когда мы сталкиваемся с проблемой, – сказала Миррима. Я мог бы помочь тебе успокоить разум, заставить тебя забыть о своих желаниях по поводу Рейна. Но вы вырастете еще больше, борясь с этими желаниями.

Дракен подавил желание выругаться, но ему хотелось. Он тонул, и мать не кинула ему веревку.

Как долго мне придется ждать, чтобы жениться на ней? – умолял Дракен.

Миррима задумалась. Он знал, что она понятия не имела, с чем им придется столкнуться, как долго может продлиться грядущая война – закончится ли она за считанные недели или растянется на всю жизнь.

Никто из них не знал, во что ввязывается. Они знали только, что Габорн предупредил, что Аату Ульберу необходимо срочно идти в бой.

Миррима покачала головой. – Годы, – сказала она наконец. Тебе придется ждать годы – возможно, всего три, но десять лет не будут слишком долгими, чтобы ждать того, кого ты любишь.

Дракен глубоко вздохнул и приготовился ждать.

Когда на следующее утро Рейн проснулась, ей стало неловко. Она с трудом могла смотреть Мирриме в глаза.

Поэтому она пошла на работу. Она вошла в трюм, где Аат Ульбер храпел громче армии, и подоила проклятых коз, а затем накормила их травой, которую собрала накануне. Затем она поднялась на камбуз, сварила овсянку, посыпала ее патокой и накормила всех завтраком, даже осмелившись разбудить гиганта.

Теперь она была полна решимости завоевать уважение Аата Ульбера. За те несколько дней, что он ее знал, она чувствовала, что он почти не сказал ей доброго слова.

Поэтому она вручила ему огромную порцию завтрака и стала ждать, пока он скажет спасибо.

Аат Ульбер неуверенно сел на край кровати, почесал подбородок, на мгновение задумался и сказал: Спасибо, дитя. Он мгновение изучал ее, словно оценивая блеск ее глаз и гнев в ее позе. – Ты знаешь, я ожидаю от тебя многого. Конечно, вам придется каждый день практиковаться в бою, но впереди еще много работы. Паруса придется починить, палубу протереть. Вы можете начать с того, что каждое утро берете ведро и выливаете воду из трюма. Через несколько дней древесина корпуса набухнет и загерметизируется, но до тех пор вам придется остерегаться течей.

– Да, сэр, – сказал Рейн.

Она взяла ведро, наполнила его и провела следующие два часа, опорожняя трюм. Затем она в течение часа практиковалась в фехтовании. Закончив, она открыла тюк льняного нижнего белья, которое мужчины спасли ранее, разобрала его и обнаружила, что морская вода его портит. Она чувствовала запах растущей плесени.

Поэтому она взяла все четыре тюка с одеждой наверх, прокипятила нижнее белье, а затем развесила его сушиться, так что в течение следующих четырех дней белье было разбросано по каждому рангоуту и ​​привязано к каждой веревке, поддерживающей каждый парус.

Таким образом, по палубе были разбросаны нижние юбки, летающие, как вымпелы из вороньего гнезда, нагрудные ленты на такелажах и изящные ночные блузки, которые молодые молодожены любили надевать, чтобы доставить удовольствие своим мужчинам.

Поначалу она подозревала, что ей никогда не удастся их высушить. Соляные брызги, выбрасываемые бараками, сохраняли все влажным, но она обнаружила, что, поднявшись по снастям и поднявшись достаточно высоко, она смогла высушить одежду.

Таким образом, она смогла спасти сотни предметов одежды, которые, по ее мнению, стоили небольшое состояние, но не получила ни слова благодарности от Аата Ульбера.

В любое свободное время, которое у нее было, Аат Ульбер заставлял ее заниматься боевой практикой, и поэтому она обнаружила, что пытается держаться подальше от пути гиганта, пытаясь избежать его злобного взгляда.

Она поняла, что больше не может навещать Дракена по ночам, не может пытаться найти время одна. Аат Ульбер и Миррима бы этого не одобрили.

Дракен вел их всю ночь и проснулся уже после рассвета, и Рейну пришлось довольствоваться тем, что подал ему завтрак, заслужил улыбку и благодарность.

Вскоре мышцы Рейна постоянно болели от боевых тренировок и мытья палуб; ей хотелось, чтобы Фаллион развязал миры и исправил нанесенный им ущерб.

Солнце поднималось ярко и ясно каждый день, и небо почти не было омрачено облаками. Ветры безжалостно гнали их к Мистаррии.

На крайнем севере Ландесфаллена компания снова остановилась, чтобы добыть дров, получить больше корма для коз и пополнить запасы воды.

Они отправились на запад.

С течением времени отношения Рейна с гигантом не улучшились. Между ними была стена, стена такая высокая и толстая, что она едва могла видеть сквозь нее, видеть Аата Ульбера таким, какой он был. Она все ждала, что он взорвется и набросится на нее в приступе бессмысленной ярости.

Через неделю путешествия Рейн стояла на четвереньках, протирая палубу, когда Аат Ульбер проковылял мимо и наступил ей на руку.

Она вскрикнула от боли, поскольку гигант весил более трехсот фунтов, и услышала хруст пальцев, пока он тащился по ним.

Она мгновенно подняла руку и обнаружила, что она опухла и кровоточит. Она беспокоилась, что он сломал ей пальцы, потому что боль пронзила ее руку.

Она отдернула руку, села, положила ее под мышку и сжала.

Извините, – сказал Аат Ульбер.

Извини за что? она потребовала.

Его бровь нахмурилась. – Прости, что сломал тебе руку.

Она знала, что никогда не получит извинений за остальные его ошибки, но ей пришлось спросить. Тебе не обязательно было убивать моего отца. Вы оставили этих людей в Ископаемом в живых. Почему ты не мог оставить его в живых?

Аат Ульбер покачал головой. – Ох, дитя, я не подумал об этом вовремя, – признался он. Он толкнул меня слишком сильно и слишком быстро, а затем мир покраснел. Я. не знаю, как облегчить твою боль… .

Великан поперхнулся, затем повесил голову. Человек мертв. Он был дураком, сражаясь со мной.

Именно тогда Рейн увидел правду. Аат Ульбер боялся извиняться. Его эмоции были слишком сильны, слишком близки к поверхности.

Слова, которые он только что произнес, были самым близким извинением, которое она когда-либо могла получить.

– Я думал, ты меня ненавидишь, – сказал Рейн.

Если бы я ненавидел тебя, – сказал Аат Ульбер, – я бы не работал с тобой так усердно. Мне бы не хотелось так сильно оставлять тебя в живых. Я… Я не знаю вас хорошо, но мой сын любит вас, и это что-то значит.

Рейн разрыдалась от облегчения, узнав, что он не ненавидит ее, и от разочарования от того, что он причинил ей такую ​​боль, а затем бросилась в свою комнату, чтобы перевязать себя.

Позже Дракен позвонил в дверь, но Рейн не открыл ее. Она решила, что отныне будет вести себя с полным приличием. Она не стала бы искать Дрейкена или приходить к нему ночью. Вместо этого она будет избегать его.

Той ночью разразился первый осенний шторм, ураган. Небо потемнело, облака приобрели болезненно-зеленый цвет синяка. Тогда ударили ветры и град, и молния ударила в небо.

Людям пришлось убрать паруса, а шторм отнес корабль назад, далеко от курса.

Океан вздулся, и поднялись огромные волны, грозящие разбить судно. Они перелетели через перила и залили палубу.

Таким образом, тяжелые времена начались всерьез.

Однако больше всего Мирриму беспокоили не ветер, не погода или штормы, а потеря ее семьи.

Со времени его перемены Миррима не спала со своим мужем; с каждым часом они становились все дальше друг от друга. Аат Ульбер проводил дни за штурвалом, устремив взгляд на Мистаррию и его жену.

Дети тоже казались потерянными. Вся семья была разлучена. Сейдж потеряла сестру вместе со всеми своими друзьями. Она плакала по ночам во сне, преследуемая воспоминаниями о текущей воде.

Тем временем Дракен почти ни с кем не разговаривал и стал настолько угрюмым, что каждый свободный час проводил, ютясь в трюме. Когда он не спал, он притворялся, в этом Миррима была уверена. Он слишком тосковал по своей сестре и друзьям. Но больше всего он тосковал по Рейну.

Возможно, время от времени задавалась вопросом Миррима, нам следовало оставить их обоих в Ландесфалене.

Но Дракен и там не был бы счастлив. Он бы не вписался в число Уокинов. Он был достаточно умен, чтобы это понять.

Но больше всего дети, казалось, скучали по отцу.

В первые несколько дней плавания корабля Миррима все еще видела в гиганте следы своего мужа – в том, как он держал голову или в том, как сверкали его голубые глаза, когда он улыбался.

Но через несколько недель контроль взял на себя Аат Ульбер. Он начал проявлять грубость, которой она никогда не видела в сэре Боренсоне. Он перестал улыбаться, перестал шутить.

Через три недели сэра Боренсона почти не стало. Аат Ульбер стал целеустремленным и отчаявшимся существом.

14

Слухи о герое

Не бойтесь человечества. Они не могут противостоять мощи Лорда Отчаяния.

– Из Катехизиса вирмлингов

– Будь прокляты эти люди, – прорычал повелитель змей Йиккарга, стоя на коленях возле ямы на берегу небольшого ручья, и полная луна ярко светила на его бледное лицо. Они добрались до другого тайника!

Крулл-Мальдор стоял в рекруте позади лорда примерно через девятнадцать дней после соединения миров. Когда-то у ручья обнаружилось обнажение кровавого металла – красные камни, мягкие и тяжелые, покрытые мелкими частицами металла, по консистенции напоминающими песок. Крулл-Мальдор вспомнил, что несколько десятилетий назад видел здесь несколько камней на поверхности, но очевидно, что на этом месте копали люди. Яма здесь теперь имела двадцать футов в диаметре.

Она попыталась подсчитать потери. Она подозревала, что дюжина фунтов кровавого металла. Это было все, что она помнила, видела здесь на поверхности. Но яма могла принести больше руды. Было удалено большое количество грязи. Возможно, здесь под землей хранилась тонна-другая – достаточно, чтобы изготовить десятки тысяч форсажей.

Угроза, исходившая от такого количества вооруженных сил, была неисчислимой.

За последние три недели Крулл-Мальдор начала создавать свою собственную армию змей-рунных лордов численностью в двадцать тысяч человек.

Казалось, победа над людьми пришла быстро.

После связывания люди-рунные лорды потратили большую часть своих сил, атакуя ее крепость. Но контратаки Крулл-Мальдора были быстрыми и жестокими, уничтожая людей до тех пор, пока ни у кого больше не осталось сил открыто бросать ей вызов.

Она брала в плен множество маленьких людей и вела их в свою крепость, где их либо забивали на мясо, либо отправляли насильно.

Первыми уходили молодые люди – те, кто был силен в оружии и тверд в своем мужестве, те, у кого не было ни жен, ни детей и потому терять было нечего.

Некоторых взяли в рабство и отправили работать на рудники. Другие были вынуждены собирать скот, лошадей и рыбу для орд вирмлингов, тем самым освобождая ее змей для более важных обязанностей по охране империи Крулл-Мальдор.

Все оружие людей было конфисковано – столько, сколько Крулл-мальдору удалось найти; все их золото и сокровища были разграблены.

Таким образом, ее армии поработили подавляющее большинство людей в Северных Пустошах.

Но ее хватка была слабой. Слишком многое нужно было сделать. Женщины и дети в ее туннелях изо всех сил пытались выточить себе доспехи. Кузнецы в кузницах день и ночь звонили молотами. Ее войска пытались удержать человеческие территории, в то время как ее разведчики мчались, чтобы избавить народ от их кровавого металла.

Император скупился на свой кровавый металл, что делало ее слабой.

Часто новый раб рвет сковывающие его цепи, и это представляло постоянную опасность.

Она не могла позволить людям получить преимущество.

Менее чем в трехстах ярдах отсюда на окраине маленькой деревни яростно лаяла и рычала собака, обезумевшая от запаха такого количества змей поблизости.

Крулл-Мальдор знал, что один из людей из деревни, должно быть, обнаружил руду, вероятно, через несколько часов после связывания. Крулл-Мальдор уже дважды посылала свои войска на минирование этого обнажения; и оба патруля вернулись с пустыми руками, не сумев найти клад. Теперь она знала почему.

Мы должны уничтожить деревню, – предложил Йиккарга.

Крулл-Мальдор нахмурился. Она не доверяла Йиккарге. Он был человеком императора. Прошло всего шесть дней с тех пор, как его корабль прибыл с материка, а он уже пытался вырвать у нее контроль над ее войсками.

Ходили слухи, что Йиккарга был кем-то особенным. Он был больше, чем просто повелителем рун – он находился под защитой самого Лорда Отчаяния, и не мог быть убит.

Крулл-мальдор не знал, означало ли это, что ей запрещено убивать вирмлингов, или это было буквально – вирмлинг Йиккарга никогда не мог вкусить смерти.

С момента связывания с Юга приходили странные истории, и Крулл-Мальдор не знал, чему верить. Говорили, что Лорд Отчаяние принял новое тело, человеческое. Также говорилось, что Вечные Рыцари захватили волшебника, связавшего миры, и Лорд Отчаяние теперь нанял странных существ для охраны своего пленника.

Великие дела готовились. История творилась, и это было прекрасное время для жизни.

Но она не доверяла Йиккарге. Император явно готовил его как замену ей.

Йиккарга уже отправил некоторых своих шпионов обратно к императору, чтобы предупредить его, что Крулл-мальдор создает собственных рунных лордов. Она представила, как он будет рычать и злиться, когда услышит эту новость. Возможно, он даже донесет о ее неповиновении лорду Отчаянию. Если бы император это сделал, Крулл-Мальдор указал бы, что она всего лишь пытается усилить свои войска, подготовить их к битве.

Что будет дальше, она не могла предположить. Возможно, она будет наказана. Возможно, ее похвалят.

В любом случае битва приближалась.

Не спешите обрекать людей на смерть, – сказал Крулл-мальдор Йиккарге. Со временем мы отомстим, но сначала мы должны вернуть металл крови.

Это так много, что, вероятно, будет спрятано где-то поблизости, – предположил Йиккарга. – Я могу попросить своих разведчиков это вынюхать. Йиккарга привел с собой небольшой отряд. Его разведчики переняли нюх у собак.

– Хорошая идея, – согласился Крулл-Мальдор, – займись этим. Втайне она надеялась, что его разведчикам не удастся найти тайник. Она хотела унизить Йиккаргу. Он был поспешным, как те, кто обладает даром метаболизма, но войска Крулл-Мальдора были готовы потратить несколько дней на согласованные поиски. Со временем ее собственные войска смогут найти сокровище.

Разведчики Йиккарги бросились на охоту. Кивнув головой, Крулл-Мальдор направила свои войска к деревне.

В этой банде было более сотни змей. Большинство из них были людьми Крулл-мальдора, но четверо разведчиков и капитан служили под началом Йиккарги.

Если бы люди спрятали металл, это была бы гонка за то, кто сможет найти его первым.

Крулл-Мальдор стал искусным в искоренении запасов кровавого металла. На прошлой неделе ее войска нашли десять фунтов драгоценных вещей, спрятанных под камнями очага, и еще один мешок, спрятанный под кучей коровьего навоза на ферме.

Она знала, что на мужчину можно рассчитывать, что он спрячет свое сокровище поблизости.

Но еще три клада полностью пропали, были увезены далеко от места добычи кровавого металла, и ее войскам еще не удалось их найти, хотя она каждую ночь отправляла разведчиков.

Через несколько мгновений лай собаки прервался визгом, и вирмлинги хлынули в деревню. Они не входили в дома через дверные проемы или окна, а просто сбрасывали соломенные крыши или прижимались плечами к стене. Они выхватывали малышей из кроваток и вытаскивали женщин за волосы на улицу. Любой человек, осмелившийся бросить им вызов, быстро погибал от одного удара мясистого змееподобного кулака.

Люди, возможно, четыре или пятьсот человек, собрались на деревенской площади под огромным раскидистым дубом.

Крулл-Мальдор подлетел к ним. Ей было нелегко задавать вопросы людям. У нее не было времени освоить речь маленького народа, но Йиккарга говорил на ней достаточно хорошо. Большой змей получил пять даров остроумия и теперь помнил все, что слышал.

Он ходил среди жителей деревни, рыча на главу каждой семьи, требуя знать, куда делся кровавый металл. Мужчины качали головами, бормоча слово Нет!

Это было одно из немногих слов, которые Крулль-мальдор понимал в речи этого маленького народа; ей надоело это слушать.

Войска змей теперь колебались, окружая людей. Разведчики Крулл-Мальдора носились по городу, обнюхивая каждую лачугу, иногда роясь под кроватью или осматривая чердак.

Капитану Йиккарги потребовалось почти двадцать минут, чтобы доложить: Металл крови не спрятан здесь, в деревне. Однако мы нашли повозку, которая пахнет им, за сараем. Он показал подбородок в сторону большого здания на дороге к северу от города, рядом с небольшим особняком.

– Иди и обыщи леса и поля поблизости, – предложил Крулл-мальдор. Вы хорошо сделали. Вы будете вознаграждены.

Йиккарга уже нашел владельца поместья, смешного вида мужчину в ночном колпаке. Его пухлая жена вцепилась в его руку, а трое детей пресмыкались и пытались спрятаться.

Вирмлинг-лорд Йиккарга навис над маленьким народом и наступил на руку мальчику пяти или шести лет, чтобы тот не уполз.

– Он отрицает, что знает что-либо о металле крови, – крикнул Йиккарга Круллу-мальдору. – Мне их пытать?

Я справлюсь с этим. Подумав, Крулл-Мальдор шепталась по сухой траве поля, используя свои силы, чтобы вытягивать жизнь со всех сторон. Вирмлинги были мастерами пыток, но они могли атаковать только плоть. Крулл-Мальдор мог бы сделать больше. Когда она приблизилась к людям, воздух стал холодным, а их дыхание стало паром в холодной ночи.

Люди вскрикнули от ужаса и попытались попятиться. Крулл-Мальдор надел новую мантию из паучьей черной марли, чтобы они могли видеть ее там, в лунном свете, тень в капюшоне.

Она остановилась возле семьи, протянула неземной палец и указала на младшего ребенка мужчины. – Скажи мне, где ты взял кровавый металл, – скомандовала она. Йиккарга перевела ее требование на человеческий язык; парень сидел с бледными глазами, округленными от ужаса, и умолял: Нет! Пожалуйста, не надо!

Его жена схватила его за запястье и слегка сжала, предупреждая его, чтобы он был сильным и молчал. Она взглянула на Крулла-Мальдора с решимостью в поросячьих глазках.

Крулл-Мальдор отметил женщину смертью. Она была самой сильной в семье и решительной.

– Возьмите женщину, – сказал Крулл-мальдор. Пусть ваши люди смирят ее.

Йиккарга схватил женщину за руку и выдернул ее из маленького семейного круга. Он выбросил ее на улицу и приказал мужчинам начать отрезать ей коленные чашечки.

Среди людей послышались возмущённые крики. Женщины и дети горько плакали и отворачивались, а маленький человек в ночной рубашке бормотал и ругался.

Внезапно Йиккарга увернулся в сторону, как раз в тот момент, когда из темноты просвистела стрела.

Раздался предупреждающий крик, и Йиккарга указал на гостиницу. Дюжина солдат ворвались в дом, поймали нападавшего и вытащили его на улицу. Это был молодой человек с длинным луком. Он спрятался на чердаке.

Это был краткий инцидент, и он едва ли замедлил пытки женщины, но Крулл-мальдор отметил это.

Говорят, что Йиккарга не может умереть, что он находится под защитой Отчаяния, – подумала она. Не было никакого предупреждения о том, что из темноты полетит стрела. Он был повернут к нему спиной. И все же он знал!

Теперь она тоже знала. Его нельзя было убить.

Вирмлинги обратили свое внимание на женщину-свинку, которая лежала на земле и боролась с парой животных.

Ничего им не говори! – завопила женщина.

Крулл-Мальдор кивнул одному из мужчин. Он взял дубинку и ударил человека по изуродованным коленям, причинив такую ​​сильную боль, что женщина потеряла сознание и замолчала.

Маленький человеческий господин словно сморщил лицо, собрался с духом, словно вообразил, что сможет выдержать такие муки.

Крулл-Мальдор осмотрелся среди членов семьи в поисках следующей жертвы, остановился на младшем мальчике. Есть вещи хуже физических мучений. Это боль, выходящая за рамки горя. Раздавите руку человека, и вы причините ему боль, но некоторые пытки вынести гораздо труднее, чем физический дискомфорт.

Крулл-Мальдор потянулся, чтобы схватить ребенка, разорвать его дух на глазах у всей семьи, как вдруг на ее пути появилась молодая женщина, девочка двенадцати или тринадцати лет, с горящей ненавистью в глазах.

Убейте нас всех, если хотите, – кричала она. Вы никогда не найдете кровавый металл! Оно ушло – далеко отсюда. И когда-нибудь придет лорд, могущественный лорд, который избавит землю от вашего рода! Оракулы это видели!

Крулл-Мальдор на мгновение заколебался, давая Йиккарге время перевести.

Это снова пророчество, – сказал он. Люди слышали об этом, о герое, который свергнет императора. Они украли кровавый металл в надежде воплотить это в жизнь.

Крулл-Мальдор взглянул на Йиккаргу. Ему нельзя было доверять. Он служил императору – ему и сотне рунных лордов, более могущественных, чем все, кого она держала.

Император послал их из страха. Судя по всему, в Ругассе все изменилось. Лорд Отчаяние начал создавать врата в теневые миры, собирая огромную армию. Огромные клубящиеся облака тьмы теперь покрыли все южное царство, и под этими облаками летали существа, называемые Темной Славой, прочесывая землю в поисках признаков врагов, в то время как войска с дюжины миров следили за землей.

Среди этих войск была раса отвратительных существ, называемых Тиссианцами, ведомая своими оракулами хаоса, способными заглянуть в будущее.

Они что-то увидели, угрозу, идущую с севера, из ее царства: смелого и могущественного воина, стремящегося уничтожить императора, с парой колдунов за его спиной.

Предупрежденный пророчествами о своей судьбе, император Зул-Торак отправил эти первоклассные войска в Северные Пустоши, поручив им найти человека-чемпиона и убить его.

Но когда Крулл-мальдор попросил описать этого воина, Йиккарга уклонился.

Он пытается выставить меня в плохом свете, – подумала она.

Это был старый трюк. Император не мог понизить в должности Крулль-Мальдора без уважительной причины. Лорд Отчаяние никогда бы этого не одобрил.

Итак, император пытался поставить в неловкое положение Крулль-мальдора. Император потребовал, чтобы Крулл-Мальдор выследил и казнил героя людей. Однако он саботировал ее усилия.

Это крупный мужчина, – сообщил Йиккарга, – с рыжими волосами.

Но здесь, на Севере, рыжие волосы были почти таким же обычным явлением, как зубы. Оно было у миллионов людей.

Йиккарга скрывал информацию, Крулл-мальдор был уверен. Он знал больше об этом воине, гораздо больше.

Итак, император сыграл свою маленькую игру. Когда люди императора поймают своего защитника, унижение Крулль-Мальдора станет полным. Император сместит Крулль-Мальдор с ее поста. Йиккарга заменит ее.

Но здесь происходило нечто большее, чем казалось на первый взгляд.

Император дурак, – подумал Крулл-мальдор. В процессе охоты на героя-человека, задавая слишком много вопросов, люди Йиккарги собирались расширить возможности того самого человека, которого их послали уничтожить.

А пока маленький народ искал кровавый металл и копил его, сохраняя до того дня, когда появится их спаситель.

Девушка вызывающе стояла перед Крулль-Мальдором, как это часто делают дети-идеалисты. Лич приказал Йиккарге: Спроси ее, есть ли имя у этого воина.

Девушка ответила, и Йиккарга перевел: У героя нет имени, но она говорит, что ее люди узнают его, когда он придет.

Крулл-Мальдор не был в этом уверен. Даже если бы Йиккарга узнал что-то важное, он бы не раскрыл эту информацию.

Действительно, в этом была проблема. Любая информация, которую раскроют эти люди, принесет пользу только людям императора.

Итак, Крулл-Мальдор протянул руку и схватил молодую женщину, поместив темные большой палец и мизинец на нижние челюсти девушки, средний палец – на священное место прямо над и между глазами, а каждый палец – на глаза девушки.

Мгновенно юная тварь замерла, и у нее вырвался всхлип.

Все люди кричали и оплакивали, некоторые пятились, в то время как отец пытался приблизиться, чтобы утешить девочку.

Тогда Крулл-Мальдор забрал ее. Тонкий вопль вырвался из горла девочки, хотя духовная материя вырвалась через ее ноздри в виде струящегося тумана. Крулл-Мальдор вытащил на свет ее надежды и мечты, все ее тайные амбиции и ее любовь, опустошив ее, как чашу.