Текст книги "Сыны Дуба (ЛП)"

Автор книги: Дэйв Волвертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 85 страниц)

Сердцебиение Фаллиона и его друзей звучало громко, как барабаны.

Света было мало. На полу валялась горсть увядающих светлых ягод.

Это неестественно, – подумал Фэллион, когда его бьющееся сердце забилось быстрее, наполняя маленькую комнату своим глубоким эхом. Он оглядел комнату, остальных. Это своего рода заклинание, возможно, наложенное волшебником воздуха.

Он пытался успокоить дыхание, сохранять спокойствие. Он не мог видеть остальных в комнате. Светлые ягоды стали слишком тусклыми. Он мог ощутить их присутствие только по звуку, по теплу тела и по запаху. Лишь малейший свет звезд пробивался сквозь скрытое оконное стекло. И все же он мог сказать, что они тоже изо всех сил пытались хранить молчание.

– Клянусь Силами, – тихо выругался Тэлон, – охотники идут по нашему следу. Она говорила шепотом, но звук, казалось, эхом разнесся по комнате, как крик.

Какие охотники обладают такой силой, – задавался вопросом Фэллион, – что могут усиливать сердцебиение своей добычи?

Почти Фаллион боялся, что сами его мысли разнесутся по каменным стенам, как песня.

За пределами комнаты, на улице, он услышал марширующие шаги сотни или более отрядов змей. Слышался обычный звон доспехов, ругань на каком-то незнакомом языке и хриплые крики командира.

Но было нечто большее. Переносица Фаллиона зудела, ощущение ползания мурашек, которое Фаллион уже давно научился распознавать. Локусы. В солдатах снаружи были локусы, существа чистого зла.

Они идут за нами, – подумал он, и пот стекал по его лбу. Он крепко сжал свой длинный меч, жалея теперь, что не воспользовался теми дарами силы, которые ему предложили его друзья из Гвардина.

Нет, я не хочу этого, – сказал он себе. В ближайшие дни им понадобятся собственные силы. И сердце его сочувствовало им там, за морем, и он молча желал им добра.

Он напрягся, чтобы услышать, остановятся ли марширующие ноги у маленького магазинчика, услышать, обратятся ли солдаты.

Возможно, подумал он, кто-то видел, как мы вошли в здание. Они могли прийти прямо к нам.

Но нет, через несколько долгих минут солдаты двинулись по дороге обратно на восток, к замку Курм.

Возможно, именно туда они и направляются. Возможно, у них есть приказ охотиться за мной.

Наконец звук марширующих шагов затих вдали, и все вздохнули.

Но звуки комнаты все еще были усилены. Тяжелое дыхание все еще раздавалось от стен, даже громче, чем раньше.

Они пришли за мной, знал Фаллион, крылатые охотники. Они приближаются и становятся все ближе. Вот любая минута, и они будут здесь.

Ему почти хотелось рискнуть немного света. Он использовал свои способности плетения пламени в дневную жару, чтобы накопить энергию, и прямо сейчас она вытекала из каждой поры. Для тех, кто был рядом, его кожа казалась лихорадочной.

Но он не осмелился рискнуть.

Поэтому он ждал долгих полчаса. Звуки их дыхания, стук сердец становились все громче.

Что-то пронеслось мимо окна, на мгновение заслонив звездный свет – возможно, сова. Фаллион надеялся, что это всего лишь сова.

Через мгновение звуки стихли. В комнате стало тихо. Фаллион все еще мог слышать стук крови в ушах, но звук стал значительно тише.

Рианна вздохнула с облегчением, а Джаз прошептал: Они ушли.

Внезапно массивная каменная крыша взлетела в воздух, словно отброшенная рукой разгневанного бога. Огромные плиты стен разбились, по-видимому, от тарана, и Фаллион обнаружил, что сидит на платформе.

Над головой, заслоняя звезды, парили в воздухе три существа. Их огромные крылья широко раскинулись, они висели на легком ветру, время от времени почти бесшумно взмахивая.

Все трое были одеты в красное.

Фаллион никогда не ощущал такого зла, ни в Асгароте, ни в Шадоате. Это было ощутимо, как вонь.

Были найдены! – крикнул Джаз, натягивая лук. Рианна вскрикнула и вскочила на ноги, держа боевой посох наготове.

Тэлон вскрикнул: Ах, Вечные Рыцари. Нам конец!

Фаллион знал только один способ борьбы с локусом. Теперь он сделал то, что раньше пробовал только один раз.

Он пылал, излучая яркий свет, ослепляющий, как солнце. Свет лился из каждой поры, распространяясь из него, словно маяк. Один из Рыцарей Вечных вскинул руку, прикрывая глаза. В этот момент Джаз выпустил стрелу.

Он расплылся, как молния, попав одному из существ в грудь.

Вечный Рыцарь издал оглушительный вопль, жуткий вопль, словно раненый волк, а затем рухнул, куски разложившейся плоти посыпались дождем, а его крылья рухнули, как полотно на ветру.

Вулгнаш обернулся и посмотрел туда, где была Криссидия. Плоть Рыцаря освободилась.

Ни одно оружие, созданное простыми смертными, не могло этого сделать. Только оружие, зачарованное могущественной ундиной, могло сделать это, и Вулгнаш давным-давно избавил землю от таких волшебников.

Свет усилился, падая на Вулгнаша, как солнце, хлестав его. Человек-волшебник был могущественным, более могущественным, чем любой, кого он встречал за пять тысяч лет.

Я знаю этого, – понял Вулгнаш. Факелоносец снова ходит по земле.

Это смутило его, но не вселило страха в сердце Вулгнаша.

Факелоносец обладал огромной силой. Но у него были и более серьезные слабости.

Фаллион сиял, как солнце, владея светом, словно мечом. Теперь он мог видеть локусы в своих врагах, поскольку использовал свет, чтобы пронзить их души. Духи его врагов были подобны шарам мягкого голубого света, сквозь которые пробирались щупальца энергии.

У здорового человека свет был бы ярким, шипучим.

Но Фаллион заметил черных паразитов, питающихся оболочками сморщенных душ существа, – темные формы, похожие на огромных водяных блох. Они были локусами.

Силами, – приказал Фаллион, – уходите!

Он набросился, посылая свой блеск, чтобы сжечь места, надеясь предать их забвению.

И так же быстро, как он это сделал, свет померк.

Один из Вечных Рыцарей протянул руку, и весь свет, излучаемый Фаллионом, погас.

Фаллион послал волну энергии, надеясь разрушить заклинание, и огненная веревка жара вилась в ладонь врага.

Вечный Рыцарь швырнул огненный шар обратно в Коготь, и Фаллион потребовалось все умение, чтобы отбросить его в сторону, прежде чем он накрыл ее.

Ткачи огня! – крикнула Рианна.

Я беззащитен, – подумал Фэллион.

Джаз попытался направить еще одну стрелу, но в этот момент одно из существ нырнуло и указало пальцем.

Порыв ледяного ветра обрушился на группу, словно удар. Джаз и остальные вскрикнули и растянулись по полу. Ветер был холоднее могилы и высасывал воздух из легких Фаллиона.

Фаллион упал назад и оказался свисающим с края стены. Внезапно ему стало холодно, так смертельно холодно, что он не чувствовал ни рук, ни ног, ни лица. Его сердце бешено билось, но Фаллион не мог пошевелиться. Его мышцы не реагировали.

Он попытался поднять руку, закричать или убежать, но каждый нерв, казалось, застыл.

Я мертв, подумал он. Я мертв.

Враг упал с неба, с грохотом приземлился на деревянный пол и подошел к нему.

Фэллион даже не мог моргнуть.

Над ним, освещенная светом полумесяца, возвышалась высокая фигура в мантии и капюшоне. Зло его присутствия поразило Фаллиона, нахлынуло на него, как грязь; Фэллион попытался уползти.

Вирмлинг взглянул на него, затем наклонился и погладил Фаллиона по щеке. Как любовник, – подумал Фэллион. Он гладил меня, как любовника. Но нет, понял он. Он гладит меня, как охотник, восхищающийся ценной добычей.

Фигура в капюшоне говорила на странном языке, но, должно быть, на Фаллиона было наложено заклинание, поскольку он также слышал, как слова звенели в его голове.

– Добро пожаловать, маленький волшебник, – сказал змей, – в мой мир.

МАЛЕНЬКИЙ НАРОД

В молодости меня учили, что быть воином – это воплощение добродетели и что воинов следует уважать больше, чем других мужчин. В конце концов, мы защитники.

Но что создает воин? Разве не следует оказывать равное уважение фермеру, подрезающему свой сад? Разве мать, кормящая своего ребенка, не должна заслуживать большей похвалы?

Всю свою жизнь я чувствовал себя мошенником. Меня унижали скромные люди.

Никогда это не было сильнее, чем тогда, когда я впервые увидел маленький народец теневого мира.

– Верховный король Урстон

Алан, шатаясь, пришел в лагерь на эластичных ногах той ночью, уже после наступления темноты. Он должен был пробежать сто миль, но силы, конечно, иссякли.

Остальные воины все равно гнали его, в равной степени осыпая его проклятиями и ободрением. Теперь ты воин! Подвинь эти чертовы тонкие ноги! Устает ли волк, когда бежит в бой?

Они засмеялись, и тон показался достаточно любезным.

Но они собирались убить его, Алун знал.

Он понял это, как только его ноги подкосились, и он растянулся в грязи.

Дрюиш подгонял его быстрым пинком под ребра и насмешливым смехом и бросился дальше. Но Коннор остановился лишь на время, достаточное для того, чтобы закричать: Подними свою ленивую задницу. У нас не будет отстающих.

Алан возился, хватая ртом воздух, а Коннор только закатил глаза. Наконец он схватил Алана за шкирку, наполовину неся его, и побежал, поддерживая его в вертикальном положении, заставляя передвигать усталые ноги.

Проехав несколько миль, Алан потерял сознание и, проснувшись, обнаружил, что какой-то здоровенный солдат несет его на спине, как труп. Когда Алан застонал, парень засмеялся и уронил его на землю. – Да ладно, без рвоты. Мы отправляемся в бой. Давайте послушаем из вас военную песню.

И тогда Алан понял, что его собираются убить. Мадок оказал ему честь присоединиться к клану, а теперь отправит его в переднюю часть строя, где его убьют вирмлинги.

Они не собирались позволять такой дворняге, как Алан, размножаться с их драгоценными дочерьми.

Вот оно, подумал он. Или же они хотят убить меня, потому что знают, что я сделал. Рассказывал ли кто-нибудь Мадоку о его встрече с верховным королем?

Король заверил Алуна: Эта встреча должна оставаться конфиденциальной. Никому не говори. Я хочу, чтобы мой сын когда-нибудь занял трон. Не только для меня, но, как сказал Дэйлан Хаммер, и для вас, и для вашего потомства.

Нет, Мадок и его люди не знают, что я сделал, – решил Алан. Они знают только то, кто я.

И поэтому он бежал изо всех сил, а остаток пути его тащили, несли и пинали.

Он не преодолел и ста миль. Но он пробежал сорок, в этом он был уверен.

Это был хороший аккаунт для представителя крепостной касты. Ходили слухи, что одну из его прабабушек спал воин, и поэтому он требовал приличной крови. Но то же самое можно было сказать о каждом крепостном в королевстве.

Каждая кость в его теле болела, и когда в тот день он попытался пописать, в его моче была кровь от удара по почкам, полученного во время пробежки. Он чувствовал себя слишком уставшим, чтобы беспокоиться.

Последние несколько миль были самыми тяжелыми. Они достигли странного каньона, называемого Долиной Мучений. Здесь стояли странные скальные образования, груды обломков, которые часто больше походили на людей, чем на камни, словно чудовищные деформированные существа были превращены в камень.

Здесь, на холмах, были пещеры, где воины могли спрятаться на ночь и немного поспать – или подраться, если их загнали в угол.

Но когда он добрался до лагеря, освещенного только светом звезд и косой луны, там царило волнение.

Они нашли маленьких людей, – говорил кто-то, – маленьких людей, которые не умеют говорить. Они живут в каменных хижинах с крышами из палок и соломы. Их целая деревня, прямо за холмом.

Алун никогда бы не поверил в такую ​​чушь при обычных обстоятельствах, но в последний день мир перевернулся с ног на голову. Леса выросли там, где их не должно было быть. Горы рухнули, реки изменили свое русло. Все казалось возможным.

Маленькие люди, – засмеялся солдат, – какая от них польза? Ты не можешь их съесть, да?

Для эффекта он оторвал зубами огромный кусок хлеба, словно терзая маленького человека.

Может быть, мы найдем какое-нибудь применение их женщинам, – пошутил другой, и к нему присоединился хриплый смех.

– задумался Алан. Ему хотелось увидеть этих маленьких людей, но ноги у него так болели, что он не думал, что сможет подняться на холм. Тем не менее он выхватил из корзины буханку сухого хлеба вместе с кувшином эля и медленно пополз вверх по крутому холму мимо кормящихся и смеющихся солдат.

По пути он уловил обрывки разговора. – Говорят, впереди река разлилась. Нам придется нелегко.

Я не умею плавать, – сказал тяжелый воин.

– Не волнуйся, – сказал первый. Ты просто плывешь, а я тебя потащу.

– В этом-то и проблема, – сказал тяжёлый. Я не могу плавать. Кости слишком тяжелые. Я тону как наковальня. Всегда есть. Я просто надеюсь, что король позволит нам взять мост.

На вершине холма под раскидистыми дубами стояли Верховный король Урстон, военачальник Мадок, эмир Далхарристана, волшебник Сизель и другие знатные люди, глядя вниз на странную маленькую деревню.

Как сказали солдаты, там были дома из маленьких камней, а также дома из глины и плетня, все с крышами, сделанными из толстых слоев травы, связанных в пучки и сплетенных вместе. Вокруг домов были небольшие сады, отделенные друг от друга каменными стенами.

Возле домов стояли люди, обеспокоенные маленькие люди, мужчины с копьями и факелами, женщины с дубинками. Они оказались не такими маленькими, как надеялся Алан. Он не сможет взять ни одного в руку. Но они были невысокими, больше похожими на детей, чем на взрослых, это уж точно.

Король Урстон восхищался их деревней. Они аккуратные вещи, не так ли, сказал он. Умные домики, пышные садики. Возможно, мы могли бы у них поучиться.

Полагаю, – сказал один из военачальников. – Хотя я не вижу много хорошего из этого.

Что мы будем делать? Король Урстон спросил окружающих его лордов. Они явно боятся нас, но мы не можем просто оставить их здесь, без защиты, среди вирмлингов. Комбайны получат их через неделю. Ради них самих мы должны вернуть их в Каэр Люциаре, даже если нам придется их тащить.

Мы могли бы попытаться возглавить их, – сказал Эмир с сильным акцентом. Может быть, если мы предложим им хлеб и эль, они подумают о нас хорошо?

Я думаю я могу поговорить с ними, – сказал военачальник Мадок мечтательным, погруженным в свои мысли голосом. Затем он двинулся вниз по склону.

Народ начал кричать, размахивать оружием, а Мадок отстегнул от спины огромный топор, осторожно положил его на землю и что-то выкрикнул на незнакомом языке.

Алун никогда раньше не слышал подобных слов и задавался вопросом, где Мадок мог их выучить.

Внезапно на северном горизонте вспыхнул белый свет так ярко, что казалось, будто осколок солнца упал на землю.

Все обернулись посмотреть, что происходит. Несколько человек ахнули от удивления.

– Оно исходит из Кантулара, – сказал Эмир.

Действительно, даже невооруженным глазом Алун мог видеть, что яркий свет исходил от Кантулара. Здания из песчаника сияли золотом, и повсюду отбрасывались длинные тени. Однако сам город все еще находился на расстоянии добрых четырех миль, и Алун больше ничего не видел.

Эмир вытащил окуляр – пару линз из молотого хрусталя, скрепленных длинной трубкой. Он направил окуляр на город, коснулся значка на боковой стороне трубки и произнес название глифа.

Внезапно в дюжине футов позади стержня в воздухе появилось мерцающее изображение.

Это была увеличенная копия далекого города.

Алун ясно видел, что на вершине здания стоял человек, настолько раскаленный добела, что светился, как солнце. Он взмахнул мечом, а над ним, как ястребы, парили в воздухе трое змей-секкатов в малиновых одеждах.

Сладкая милость, – воскликнул Волшебник Сизель, – Вечные Рыцари освобождены!

Но страх Алуна быстро сменился удивлением. Там были люди, сражавшиеся с Вечными Рыцарями, четыре маленьких человека, подобных тем, что жили в деревне внизу. Лучник выпустил стрелу, и один из Падших Троих рухнул с неба.

Яркий вспыхнул еще ярче, и свет залил небо за горизонтом.

Затем горизонт резко потускнел.

Окуляр показывал сцену: огненные веревки кружились между ярким рыцарем и Вечным Рыцарем, а затем свет погас, люди упали в обморок, и пара змей упала с неба, словно соколы, наклонившиеся в поисках добычи.

То, что произошло дальше, происходило в тени. Окуляр мало что мог увидеть при таком слабом освещении.

Военачальники стояли и смотрели в тупом изумлении.

– Ты это видел? один из них закричал. Их лучник убил Вечного Рыцаря! Он убил одного из Троих!

Другой военачальник спросил: Все ли эти маленькие люди такие воины? Если так, то они будут великими союзниками! Нам лучше сделать их союзниками, прежде чем они нас всех перебьют.

Верховный король Урстон взглянул с холма на бедных фермеров с факелами и дубинками. Вся деревня вместе выглядела так, будто она не могла отбиться от одного-единственного змей-нищего. Король задумчиво сказал: Я думаю, что эти четверо были важными людьми. Они должны были быть для вирмлингов, чтобы послать за ними Троих. Раздались одобрительные возгласы.

Эмир задумчиво произнес: – Дейлан Хаммер сказал, что наши миры соединил волшебник. Один из этих маленьких людей, очевидно, волшебник. Может быть, именно он связал наши миры?

Смотри, – сказал один из лордов, – Вечные Рыцари утаскивают их. Я думаю, они взяли твоего волшебника в плен.

Мадок, который был в долине, поднялся на холм, его дыхание было прерывистым от волнения. Он смотрел на север, где были огни.

Тогда нам придется освободить заложников, – сказал король Урстон. Возможно, именно поэтому мы здесь. Силы сговорились заманить нас сюда, чтобы на нас не обрушилась какая-то еще большая судьба.

– Вы будете сражаться с Вечными Рыцарями, – проворчал Мадок, – в темноте, на укрепленной позиции? Это безумие. Ты сорвешь нашу миссию!

Верховный король прикусил нижнюю губу. Эти маленькие люди убили одного из Троих. Если мы узнаем, как они это сделали, возможно, мы сможем выиграть эту войну раз и навсегда. Он сурово посмотрел на полководца Мадока. Мир изменился. Нам нужно думать не только о своем народе и собственных тщеславных амбициях. Мы нападем через час после рассвета, при свете дня, и выследим змей. Если кто-то из Вечных Рыцарей все еще находится за границей, мы отрубим им головы. Если сделать это при свете дня, могут пройти недели, прежде чем они смогут снова подняться. Ни одно слово о том, что здесь происходит, не должно дойти до Ругассы.

СПРЯТАННОЕ СОКРОВИЩЕ

Невозможно быть совершенным во всем, но можно стать совершенным в некоторых вещах.

– Вулгнаш

Тул обыскал рюкзаки пленников, вытаскивая запасную одежду, изучая безделушки и сувениры, а затем отбрасывая все в сторону, как будто это были экскременты. Капюшон и мантия Вечного Рыцаря скрывали его лицо, но отвращение проявлялось в каждом сердитом движении.

Пленные лежали замороженными на том, что осталось от пола дома, обожженного в бою. Прикосновение могилы коснулось их, и они лежали парализованные, как мыши, напоенные ядом скорпиона.

Заклинание спадет к рассвету.

Я вижу здесь только три пачки, – сказал Вулгнаш. Где четвертый?

Тал огляделся вокруг в поисках признаков четвертой пачки. Возможно, он упал, когда мы сносили стены, – ответил Тул.

– Найди его, – сказал Вулгнаш.

Тул зарычал от обиды, а затем пошел вокруг, внимательно изучая землю. Я не вижу ни одного. Я думаю волшебник – их лидер. Он не мог нести рюкзак. Он заставит нести остальных.

Вулгнаш не мог с этим поспорить. Ни один лорд змей не опустится до такой черной работы. Он спустился на уровень земли и схватил несколько увядших лоз, длинных усиков ипомеи, сожженных солнцем. Когда их было несколько футов, он подпрыгнул в воздух, подлетел к пленникам и бросил лозы на Фаллиона в виде скрюченной кучи.

Свяжите их крепко, – приказал он.

Лозы начали скользить, обвивая руки и ноги каждого заключенного, сжимая ноги вместе, крепко прижимая руки к груди.

Когда пленников крепко связали, Вулгнаш опустился на колени и изучил их оружие. Он коснулся прекрасного лука из кости разбойника, который держал Джаз, и в ужасе отпрянул. В этом луке была жизнь, благословение могущественной ундины.

Он пнул его через край дома ботинком, изучил другое оружие. Они были так же прокляты. Он выгнал их всех в кусты за магазинчиком. – Ржавчина на тебе и гниль, – прошипел он, произнося заклинание. Через месяц прекрасная сталь превратится в груды коррозии, лук превратится в пыль, а деревянный посох станет пищей для червей.

Тул отвернулся от стаи, подошел и склонился над одним из маленьких людей, самой маленькой из женщин. Вулгнаш взглянул на него и увидел, что Тул наклонился и приложил палец к каждому глазу.

Не питайтесь ею! – прошипел Вулгнаш.

Но она милая! – сказал Тул. – Кроме того, нам нужен только волшебник.

Они нужны нам все, – возразил Вулгнаш. Мы должны заставить волшебника принять змея. Иногда человека невозможно пытать, но он сломается, если вместо него пытать другого.

Тул глубоко зарычал, развернулся, вернулся к рюкзакам и в ярости начал швырять вещи вокруг.

Послышался лязг, звук ударов друг о друга кусочков металла, возможно, меди. Тул бросил на пол мешок с стержнями и обнюхал их. Что это? он спросил. Я чувствую запах волшебства.

Вулгнаш подошел к нему, опустился на колени и всмотрелся в стержни, думая, что, возможно, они наткнулись на человека-жнеца, и что это его шипы для сбора урожая. Но стержни были сделаны не из железа. Они были сделаны из корпусцита. Каждый стержень был длиной примерно с ладонь, от нижней части ладони до кончика среднего пальца. Каждый был диаметром с небольшую ивовую ветвь.

И на кончике каждого была руна, одна из первобытных форм, сформировавших мир с самого начала.

Вулгнаш взял одну из них и изучил руну. Для тех, кто был достаточно мудр, чтобы увидеть это, было легко понять: быстрота. К руне были прикреплены и другие – схватить, передать и связать.

Он никогда не видел такого устройства, но инстинктивно Вулгнаш знал, что это такое. Жезл был создан для передачи атрибутов от одного существа к другому.

Это оружие, – сказал он Тулу во все возрастающем восторге, – чудесное оружие.

С нарастающим волнением он вылил остальные клейма, изучил каждое по очереди: стойкость, память, сила, красота, зрение, слух, обоняние, песня. Была представлена ​​дюжина типов рун, и Вулгнаш сразу понял, что может создавать и другие, не предусмотренные создателями – жадность, жестокость, упрямство – список можно продолжать бесконечно.

– Но сможешь ли ты заставить их работать? – потребовал Тул.

Вулгнашу не терпелось попробовать. Но сначала ему нужно было вернуть пленников в Ругассу. Его крылья не могли выдержать такой большой вес. Ему придется отвезти пленников по суше.

Отнеси эти стержни Зул-тораку, – приказал Вулгнаш. Он будет знать, что делать. Через три дня я привезу пленников в Ругассу.

– Да, Мастер, – сказал Тул. Он схватил маленькие клейма, подбежал к краю платформы, его малиновые крылья расправились и поймали воздух. Через мгновение он исчез, поднявшись в звездный свет.

Фаллион лежал окаменевший, по его телу пробежал холод, от которого болели кости, его ноги и руки не могли двигаться, они были крепко связаны. Ему было так холодно, что он едва мог думать. Он мало что мог сделать для построения планов. Он действовал только инстинктивно.

Он направил свои чувства в поисках источника тепла. Солнце давно зашло. Ни в камнях вокруг него, ни в Вечном Рыцаре не осталось тепла.

Даже его друзья были опасно холодны. Он не мог извлечь из них пользу, не убивая их.

В это время из форта вышли вирмлинги, заполнив его поле зрения. В чем-то они были похожи на людей: чудовищные люди, бледно-белые, как кость, с деформированными черепами, огромные и сильные.

Один из них взвалил Фаллиона на спину, как труп, затем понес его по лестнице и по каменной улице, пока они не подошли к повозке. На нем лежал огромный каменный ящик. Не было ни лошадей, ни быков, чтобы вытащить эту штуку. Вместо этого у него были ручки спереди. Жестокое изобретение представляло собой ручную тележку, приводившуюся в движение потом жестоких змей.

Вирмлинг одной рукой столкнул каменную крышку с ящика (подвиг, для которого следовало бы потребовать несколько сильных мужчин), а затем без церемоний швырнул Фаллиона внутрь. Несколько мгновений спустя Тэлон, Джаз и Рианна упали рядом с ним, и крышка захлопнулась.

Фэллион почувствовал, как холод начал утихать. Онемение в его руках проходило; он сжимал и разжимал руки, пытаясь заставить кровь течь.

Он потянулся мысленно. Он чувствовал жар от вирмлингов. Дюжина из них окружила маленькую карету. Он пытался использовать свои навыки плетения пламени, чтобы отвести тепло их тел.

Ему нужно было не так уж и много, ровно столько, чтобы сжечь веревки, связывавшие его руки.

Мгновенно ему показалось, что между ним и вирмлингами рухнула стена. Небольшое тепло, которое было в его теле, ушло, и Фаллион остался шататься от боли от холода.

Лишь на мгновение Фаллион ощутил ослепительную агонию, а затем потерял сознание.

Казалось, прошли долгие часы, прежде чем его мысли вернулись. Ему пришлось пробиваться через кажущийся туннель боли. Его зубы стучали, и он весь дрожал.

У него не было сил бороться со своим похитителем. Он даже не осмелился попробовать.

Он боялся, что в следующий раз Рыцарь Вечный полностью лишит его тепла.

Повозка накренилась, когда один из вирмлингов поднял переднюю часть, а затем колеса начали скрипеть, когда она покатилась по неровной дороге.

Север, тупо понял Фаллион, почувствовав, как повозка поворачивает. Они везут нас на север. Но что лежит в этом направлении, он не знал.

Он подумал, что стоит попробовать язык, хотя он казался опухшим и чужеродным во рту, как будто кусок мяса застрял в горле. Коготь? Тэлон? Куда они нас везут?

Наступило долгое молчание.

Наконец Джаз ответил: Я думаю наша сестра мертва. Я не чувствую ее дыхания.

Это была самая черная ночь в коробке. Фэллион повернулся и посмотрел на Тэлона.

В его память все они вернулись в свой маленький дом на Суитграсс. Это было накануне их отъезда, и все соседи пришли. Фонари висели на персиковых деревьях во дворе, освещая обильный пир, который был устроен перед ними: груды клубники и свежего горошка из сада, сочная зелень и лесные грибы, горки пряной курицы, дымящиеся кексы.

Там была музыка и праздник с группой, приехавшей из Рая.

И было беспокойство. Фаллион видел это в глазах Мирримы и Боренсона, потому что Фаллион отправлялся на дальнюю сторону земли и направлялся в подземный мир, где обитали разбойники.

Фаллион чувствовал себя таким самоуверенным.

Позаботься о моем ребенке, – умоляла Миррима. Он знал, что она любила Фаллиона, как если бы он был ее собственным сыном. Она никогда не относилась к нему с меньшей добротой и преданностью, хотя он принадлежал ей только по усыновлению. Но Тэлон была ее первенцем и девочкой, и Миррима всегда обожала ее, когда была маленькой.

Я позабочусь о ней, – пообещал Фэллион.

Верните ее живой и целой, – умоляла Миррима, сдерживая слезы. Фэллион видела, что ей хочется убежать в дом, спрятаться и заплакать.

Когда мы вернемся, – сказал Фаллион, – это будет более совершенный мир, и Коготь будет целым и красивым, более красивым, чем вы можете себе представить.

Тогда Миррима слегка улыбнулась, желая верить.

Фэллион потянулся всеми органами чувств и почти не смог найти тепла в теле Тэлона. Вечные Рыцари высосали из нее все это.

Что я сделал? – задумался Фаллион. Он принес перемены в мир, но Тэлон превратился в монстра, огромного и гротескного, почти такого же ужасного, как вирмлинги.

И теперь она лежала на грани смерти.

Рианна начала плакать. Фэллион слышал, как она всхлипывает.

С тобой все впорядке? она спросила.

– Так холодно, – сказал Фэллион сквозь стучащие зубы. Он никогда не чувствовал ничего подобного, даже во время самого холодного арктического шторма.

Рианна перекатилась к нему, показывая больше силы, чем он имел. Она прислонилась к нему, накрывая его своим телом, как одеялом. – Здесь, – прошептала она. Прими тепло моего тела.

Он продолжал дрожать, надеясь, что ее тепло поможет ему выжить. Никаких слов благодарности оказалось недостаточно. – Спасибо, – слабо выдавил он. А потом он понял, что чувствует себя так близко к смерти, что, возможно, у него никогда больше не будет шанса поговорить с ней снова. Я тебя люблю.

Всю долгую ночь вирмлинги тащились по дороге, повозка вздрагивала, как будто собиралась взорваться каждый раз, когда она врезалась в колею, колеса повозки скрипели.

Было утомительно тащиться за этой повозкой, когда Вулгнаш мог так легко подняться в небо. Но волшебник внутри каменного ящика был хитер, и Вулгнаш не мог оставить его без присмотра.

Несколько раз за ночь Вулгнаш истощал тепло мальчика, доводя его до состояния, близкого к смерти, а затем удерживал его там в течение длительного времени, позволяя ему проснуться ровно настолько, чтобы восстановить силы, прежде чем снова погрузить его обратно.

Вулгнаш устал от этой работы.

К рассвету я мог бы быть в Ругассе, – думал он, – изучать клейменные утюги, раскрывать их секреты, раскрывать их силы.

Но нет. Я обречен ходить и охранять маленького волшебника.

Вулгнаш выполнит волю своей госпожи. Он безупречно выполнял свои обязанности. Он всегда был таким.

Но как он это ненавидел.

Так они шли сквозь ночь, через прекрасную землю, где стерня дикой травы сияла белизной под серебряной луной, сквозь ночь, где неприступные леса отбрасывали длинные тени, когда они маршировали по холмам.

Риск нападения был невелик. Эти земли были захвачены вирмлингами много лет назад, и кланы воинов давно утратили желание бороться за свое возвращение.

Вулгнаш не видел в ночи ничего, кроме пары диких волов; несколько оленей, пьющих возле пруда; и молодой волк, бродящий по лугу и прыгающий в поисках мышей.

И только когда они заметили вдалеке деревню, Вулгнаш остановился. Это была деревня, полная новых людей, коротышек. Их коттеджи выглядели умиротворенными, лежащими в овраге долины. Дым клубился от костров, где готовили вчера вечером, и он мог видеть коз и крупный рогатый скот в их маленьких загонах из палочек.

Вулгнаш не особо задумывался о коротышках. Волшебник, которого он поймал, был одним из них, и теперь он задавался вопросом, не придет ли кто-нибудь из родственников волшебника искать его.

В качестве меры предосторожности он остановил повозку. Спуститесь в ту деревню, – сказал он своим воинам, – и убейте всех.

Он стоял на страже, пока вирмлинги неслись по полям, сиявшим золотом в лунном свете. Пара собак начала вилять хвостами и лаять при приближении вирмлингов, но их лай стал неистовым, когда они поняли, что приближается какой-то новый ужас.

Мужчина-человек подошел к двери, чтобы разобраться, как раз в тот момент, когда приближались воины-змеи; змей метнул в него копье.