Текст книги "Сыны Дуба (ЛП)"

Автор книги: Дэйв Волвертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 85 страниц)

– Из Катехизиса змейцев

В тот день Рианна опиралась на ветер, летя к Судам Прилива, оседлав потоки горячего воздуха, поднимавшегося с равнин внизу.

Солнце светило ей в спину, согревая крылья. Не прошло и дня с тех пор, как она победила их в битве, вытащив магические артефакты из трупа Вечного Рыцаря; она еще не привыкла к ним. Она была еще молодой.

Научиться летать для нее было так же трудно, как научиться ходить для малыша. Путешествие длиной более трехсот миль за один день совершалось лишь с частыми остановками, где Рианна упала в изнеможении. Из каждой ее поры капал пот – частично от напряжения, частично от дневной жары.

Но когда день потеплел, она обнаружила потоки воздуха, поднимающиеся по склонам холмов, и, если бы она крепко держала крылья, она могла бы оседлать эти потоки, как ястреб.

С точки зрения Рианны она могла видеть на многие мили во всех направлениях.

Она прошла этим путем всего неделю назад, гуляя по сосновым лесам и болотам и полям. Она знала ориентиры.

Но земля изменилась. Деревья и трава умирали, края листьев становились коричневыми. С объединением миров весь мир попал под проклятие вирмлингов, болезнь, которая убивала полезные растения и оставляла только шипы, чертополох и самые выносливые виды дрока.

Теперь повсюду из-под земли возвышались древние руины – странные монолитные здания, разбитые башни, толстые каменные стены.

Это были руины большого народа, кланов воинов, бежавших из Каэр Люциаре. Рианна и представить себе не могла, насколько чудесной была когда-то их культура.

Остатки огромных каналов пересекали землю.

У нее не было времени изучать чудеса. У нее была острая необходимость. Ей было поручено предупредить людей Фаллиона об угрозе змей и посмотреть, сможет ли она найти союзников среди людей, которые когда-то были его врагами.

Что еще более важно, Фаллион, человек, которого она любила, был увезен в плен в Ругассу. Ей понадобится помощь, если она собирается освободить его.

Ей почти не с чем было торговаться – всего несколько сил, спрятанных в ее рюкзаке. Но нескольких, наряду с обещанием многих других, вполне может быть достаточно.

Направляясь к Судам Прилива, она восхищалась изменениями, которые там произошли.

На протяжении тысячи лет Суды Прилива были самым богатым городом во всем Рофехаване. Построенный на семи островах, город был окружен водами моря Кэрролла, и от острова к острову были переброшены огромные мосты.

Но теперь все было не так. Земля поднялась, оставив к востоку от города поля гниющих водорослей и морских ежей. Ее преследовал запах рассола и разлагающейся рыбы. Туши выброшенных на берег китов и левиафана валялись на равнинах.

Внизу острова превратились в холмы. Корабли в гавани застряли на суше в нескольких милях от берега. Рианна посмотрела на восток, пытаясь увидеть океан. Она не могла быть уверена, но ей показалось, что она увидела воду далеко вдалеке, в двадцати или более милях. Но это могли быть просто пары, поднимающиеся с того места, где когда-то было дно океана.

Пикируя, Рианна направилась к старому дворцу на Дворах Прилива. Он все еще стоял, высокий и нетронутый. Его белые башни сияли в лучах утреннего солнца. На вершинах его развевались штандарты, развевающиеся на резком ветру белые флаги с красной сферой Интернука в центре. Там, где когда-то были ниши, открытые к морю, где ундины поднимались по волнам, чтобы посоветоваться с древними королями, Рианна видела только камни и руины. По всему старому берегу острова хижины, рыбацкие хижины и старые гостиницы ненадежно наклонились, словно коряги, выброшенные на берег.

Внизу, где когда-то было сорок футов воды, можно было увидеть детей, ищущих в остатках приливных заводей крабов и ежей, в то время как взрослые бродили вокруг старых кораблекрушений, возможно, в поисках потерянного сокровища.

Рианна накренилась влево и сложила крылья, падая к главной дороге, ведущей во дворец.

Она была в двухстах ярдах от нее, когда кто-то выпустил баллисту из стены замка. Она сложила крылья, создав мишень меньшего размера, и сильно ударилась о землю.

Это была ужасная посадка. Она потеряла равновесие и упала кубарем.

Возможно, именно это и спасло ее. Стрелки на стене замка прекратили стрельбу, когда один из мужчин крикнул: Я попал! Я выстрелил навылет.

Остальные аплодировали и праздновали.

Рианна поднялась на колени и крикнула: Переговоры. Я прихожу с миром. Я пришла поговорить с военачальником Бэрном по срочному вопросу, касающемуся безопасности его границ.

Бэрн был нынешним узурпатором, сквотировавшим Дворы Прилива. На самом деле он не правил этим местом. Город превращался в бесплодное гетто, где банды боролись за еду и кров. Он был всего лишь стервятником, пожирающим останки Мистаррии.

Только когда Рианна посмотрела на стену замка, она заметила тела. Их было трое, висевших за запястья в тени чуть ниже зубчатых стен и прямо над подъемным мостом. Они были людьми, но не такими, как маленький народ. Это были трупы людей из кланов воинов Каэр Люциаре. У них были костяные головные пластины и выступы рогов на висках.

Двое мужчин и женщина повешены мертвыми на стене замка.

Рианна сразу поняла, что произошло. Когда миры были связаны, были люди, которые жили в двух мирах одновременно, люди, у которых были теневые личности. И когда миры стали одним, те, кто жил в обоих мирах, были связаны в одного человека, сохранив воспоминания, навыки и способности обоих.

Это случилось с ее приемной сестрой Тэлон и с волшебницей Сизель.

Но по причинам, которые Рианна не могла понять, когда эти двое были связаны в одно, казалось, не было никакой закономерности относительно того, где они окажутся. Два я Тэлон слились в замке Курм, хотя одно из ее теневых я находилось за сотни миль отсюда, в Каэр Люциаре. А Рианна знала из новостей в Каэр Люциаре, что две половинки сэра Боренсона, должно быть, слились на дальнем конце мира, поскольку теневой отец Когтя пропал из крепости.

Возможно, одна личность доминировала над другой, и две половины слились в доминирующей личности, размышляла Рианна. Или, может быть, сработал какой-то другой фактор. Возможно, все это было просто глупой удачей, случайностью.

Но эти три несчастные души слились здесь, во Дворах Прилива. И из-за их странного внешнего вида их убили.

Капитан стражи крикнул: Стой! Не двигайся!

Это был крупный мужчина с золотисто-рыжими волосами и в кожаных доспехах из тюленьей шкуры. Он не удосужился надеть шлем.

Он с любопытством посмотрел на Рианну. Он спросил: Что ты?

Женщина, – сказала Рианна. Я пришёл как друг, несущий послание.

Капитан подозрительно посмотрел на нее. По какому-то инстинкту Рианна медленно захлопала крыльями, пытаясь охладиться. Это позабавило капитана, и он перегнулся через стену замка, глядя на нее сверху вниз, словно хотел заглянуть под блузку Рианны.

Никогда я не видел голубя с большими крыльями или более красивой грудью, – сказал капитан. Позади него копейщики и стрелки на стене засмеялись этой шутке. Если ты действительно женщина, докажи это.

Все, что я скажу, будет для него просто шуткой, – поняла Рианна. Она отказалась попасться на наживку и просто стояла, глядя на него.

Ему очень хотелось узнать, как у нее появились крылья, и Рианна была полна решимости никогда не рассказывать ему об этом.

– Итак, – сказал наконец капитан стражи, – вы надеетесь поговорить с военачальником Бэрном. По какому делу?

Она решила завоевать его интерес.

В границах Мистаррии поднялась гора кровавого металла, – сказала ему Рианна. Я подумал, что мне следует предупредить Бэрна, чтобы он получил это, прежде чем это сделают его враги.

Капитан стражи вдруг выпрямился и заинтересовался. Где эта гора?

Эту информацию я продам только военачальнику Бэрну.

Карие глаза капитана блестели злобой. Он поднял руку. Лучники! – скомандовал он, и внезапно из-за зубцов крепостной стены поднялись десятки лучников. Готовые стрелы.

Лучники натянули луки в полную силу.

Капитан внимательно посмотрел на Рианну, чтобы увидеть, не поежится ли она.

Убей меня, – пообещала Рианна, – и Бэрн повесит тебя на городских воротах до захода солнца.

Капитан обдумал ее угрозу. Он предупредил лучников: Не позволяйте ей уйти, затем повернулся и помчался к воротам замка.

Рианна села и стала ждать, сложив вокруг себя крылья. Искусственные крылья внезапно перекинулись через ее плечо, так что складки кожи стали напоминать малиновое платье.

Лучники держали луки наготове долгие минуты, пока у них не устали руки и они не пошли отдыхать.

Бэрн не позвал ее в свой большой зал. Возможно, он боялся этой женщины с крыльями. Поэтому он сам подошел к воротам, как король, ведущий переговоры о осаде.

Это был мужчина сурового вида, с темными волосами и острым вдовьим пиком. У него было широкое, жестокое лицо и тонкие губы. Глаза его казались бесцветными и остекленевшими, как будто он пил.

Назовите себя, потребовал он. На нем был черный плащ, и когда он небрежно вскочил и сел на зубец, он внезапно напомнил Рианне огромного черного стервятника, беспокоящегося над трупом.

Рианна, – сказала она, – Рианна Боренсон. Она не хотела использовать свое настоящее имя и поэтому использовала имя приемного отца.

Боренсон – сказал он. Это имя мне известно.

Мой отец когда-то был гвардейцем Короля Земли, – сказала она. Он выступал в этом самом замке.

У тебя его рыжие волосы, – размышлял Бэрн. Это была правда, хотя она и не была кровной родственницей Боренсона. Тем не менее, это имя вызывало уважение.

Я пришла предупредить вас, – сказала Рианна. На этой земле появилась новая опасность – гиганты, называемые вирмлингами.

Мы кое-что нашли, – сказал Бэрн, кивнув в сторону мертвецов на своих стенах. Они ответственны за этот беспорядок. Его глаза скользнули по доспехам, осматривая поля гниющих водорослей под ними.

Рианна не знала, стоит ли ей спорить. Полководец Бэрн был известен как скандалист и обижался, когда это не было намеренно.

Что еще более важно, ей нужно было, чтобы Бэрн помог спасти Фаллиона – человека, который действительно был ответственен за этот беспорядок.

Вирмлинги крупнее этих, – сказала она, выставив подбородок в сторону мертвецов. Эти бедные люди – люди, или то, что в мире теней принято считать людьми.

Но вирмлинги на голову выше и шире в плечах. Их кожа белее костей, а глаза подобны ледяным ямам. Они не переносят дневной свет. Они едят только плоть. Они думают, что человеческая плоть не хуже. как и любой другой.

Значит, – сказал Бэрн, – эти люди были их врагами? Или их воспринимали просто как еду?

Заклятые враги, – сказала Рианна.

Какова численность вирмлингов? – спросил Бэрн, как любой хороший командир.

Миллионы, – сказала Рианна. Они владеют странной магией. Их лорды и императоры – твари, и никакое обычное оружие не может их убить. Моя мать, леди Миррима, волшебница воды, благословила мое собственное оружие, и поэтому, по счастливой случайности, я убил одного из их рыцарей. Вечное, существо скорее мертвое, чем живое, я отобрал у него крылья.

С этими словами она расправила крылья и подняла их в утреннем свете. До этого момента она подозревала, что Бэрн не хотел ей верить. Но он не мог отрицать свидетельства собственных глаз.

Вы говорите, что у них есть кровавый металл? он спросил.

Гора этого, подтвердила она. Когда два мира были связаны, гора выросла над равниной. В том другом мире людям она была мало нужна. Теперь это неисчислимое сокровище.

Военачальник Бэрн принял хитрый взгляд. – Зачем ты мне все это рассказываешь – ты дочь хваленого сэра Боренсона?

Рианна подумывала о лжи, но остановилась на полуправде. Каким-то образом она могла сказать, что дела идут не очень хорошо. Он любил эту землю, этих людей. Он не хотел, чтобы им причинили вред. Вы могли бы стать могущественным союзником в предстоящих войнах.

Бэрн, казалось, на мгновение задумался. Вы хотите, чтобы мы пошли войной на гигантов-гигантов, воюющих с людьми их собственного мира? Зачем нам объединяться с меньшими людьми? Возможно, есть какой-то способ сделать вирмлингов нашими союзниками?

Вы меня не слышали? Они едят человеческую плоть. У них есть гора кровавого металла. Они в лучшем случае они сделают вас своими рабами, хотя я думаю, они предпочли бы приготовить вам еду.

Казалось, это удовлетворило Бэрна. Он выпрямился и меньше походил на стервятника.

А где эта гора? Мой капитан сказал, что вы планируете назначить за нее свою цену.

Во-первых, мы должны посмотреть, согласитесь ли вы на мою цену, – сказала она.

Бэрн фыркнул, как будто это была всего лишь формальность. Он отдал бы все за гору кровавого металла. Чего ты хочешь?

Рианне не понравился его вид. Он взглянул на север и юг. Он вел себя так, как будто был слишком занят, чтобы тратить с ней время, но она подозревала, что он боялся посмотреть ей в глаза.

В крепости змей держат двоих пленников. Когда ты добудешь кровавый металл, я хочу, чтобы ты взял дары, проник в крепость змей и освободил моих друзей.

Позволь мне получить достаточно пожертвований, – сказал Бэрн, – и я убью за тебя этих гигантов. Тогда ты сможешь войти в подземелья змей и освободить своих друзей.

Согласна, – сказала Рианна, но ей все равно было не по себе.

Итак, – спросил Бэрн, – где эта гора кровавого металла?

Рианна боялась сказать ему правду. Ей хотелось посмотреть, что он будет делать, когда получит информацию. Поэтому она придумала уловку.

Если он благородный человек, решила она, то я смогу сказать ему правду позже.

Он спрятан под крепостью змей, на склонах вулкана, в восьмидесяти милях к северо-западу от города Рейвенспелл. Она только что дала ему дорогу до Ругассы. Если бы он последовал за ними, то повел бы своих людей в бой против всей орды змей.

Он тепло улыбнулся, а затем взглянул на капитана своей гвардии. – Убей ее, – пренебрежительно сказал он.

Бэрн повернулся, чтобы уйти, как раз в тот момент, когда капитан стражи поднял и опустил руку, давая лучникам сигнал стрелять.

Рианна была к ним готова. Она повернулась вправо и перепрыгнула через мост, когда стрелы и болты баллисты зазвенели на брусчатке рядом с ней.

Она упала на пятьдесят футов, прежде чем раскрыла крылья, ловя ветер. Она свернула под мост и пролетела над скалами, которые были затоплены всего три дня назад, а теперь были покрыты белыми ракушками и разноцветными морскими звездами.

Она взмахнула крыльями и улетела прочь, используя мост над собой как щит. Стрелы падали над ней, падали на каменный мост и щелкали при ударе. Лучники сделали все, что могли, но не смогли сделать точный выстрел.

Теперь их шанс был упущен, и Рианна улетела за пределы их досягаемости.

Она была опечалена предательством военачальника. Она надеялась найти союзника, а вместо этого нашла только врага. Он поведет своих людей на войну против вирмлингов, в этом она была уверена. Он не мог позволить себе игнорировать риск.

Но кто мне теперь поможет? она задавалась вопросом.

Рианна сверилась с мысленной картой. От Мистаррии не осталось ничего, что можно было бы спасти. Военачальники Интернука захватили побережье. Бельдинук захватил запад, а Южный Кроутен претендовал на середину страны. Царства Габорна больше не было. Мало что можно было спасти, мало за что стоило бороться.

Так куда мне еще пойти? – задумалась Рианна. Бельдинук теперь был самой могущественной нацией во всем Рофехаване, с ее прекрасными доспехами, сильными уланами и тяжелыми боевыми конями. Замки и крепости Бельдинука уцелели в прошлой войне. Но Белдинук был заклятым врагом Мистаррии, и ее правительница, Аллония Лоуикер, не захотела помочь спасти Фаллиона Сильварресту Ордена, отпрыска Мистаррии.

Рианна подумывала о полете в Хередон.

Когда-то это был дом королевы, и он тоже был богат сталью и людьми, но попал под тень Южного Кроутена.

Где еще я могу обратиться за помощью? она задавалась вопросом.

Бежит, земля конных кланов.

Земля моей юности, – подумала она. Ее мать родилась во Флидсе. Бабушка Рианны была королевой. Некоторое время там воспитывалась Рианна. Время, проведенное во Флидсе, было самым счастливым временем в ее жизни.

Флидс не был богат сталью, но могущественному Руническому Лорду не нужна была такая защита. У Флидса не было великих укреплений, но у женщин Флидса было великое сердце. И они любили и чтили Царя Земли. Они будут уважать его сына.

Домой, сказала она себе. Я иду домой.

С этими словами она взмахнула крыльями, накренилась влево и взлетела из-под моста в открытое небо. Она с нетерпением полетела на запад, навстречу заходящему солнцу, которое сияло, как белая жемчужина, и погружалось в переливчатую дымку.

4

НЕЗНАКОМЕЦ ВНУТРИ

Когда львы пируют, робкие получают по заслугам – ничего.

– Из Катехизиса змейцев

В крепости змей в Ругассе Арет Сул Урстон был чужим в собственном теле. Он шел и говорил, но им двигала чужая воля, и были сказаны чужие слова, чужие эмоции, которые он чувствовал. Великий Змей, Лорд Отчаяние, взял власть в свои руки. Арет Сул Урстон чувствовал себя мышью, пойманной в ловушку и загнанной в угол в большом зале какого-то короля и наблюдающей за тем, как протекают тяжелые государственные дела.

Лорд Отчаяние стоял на самой верхней колокольне, а звезды плыли на теплом ветру над головой. День прошел, и была почти полночь.

Глядя на звезды, Отчаяние видел не пронзительные огни, поражавшие его сердце своей красотой, – а лишь разрозненные кусочки своей вожделенной империи.

Отчаяние потянулось, словно собирая звезды в свои руки. Так долго они оставались вне его досягаемости. Но теперь, теперь он мог почти прикоснуться к ним.

Арет наблюдал за этим жестом, чувствовал тоску Отчаяния, но Арет не мог до конца осознать бурные мысли Отчаяния, его бессмертную ненависть, его далеко идущие планы.

Теперь Отчаяние смотрело на своих приспешников, трудившихся в крепости, находящейся в сотнях ярдов внизу, и восхищалось их величием.

Высоко на склонах вулкана были построены огромные лежбища для размещения его потусторонних грааков. Рэнглеры пытались затащить одно из огромных существ в его новый дом, но оно расправило свои массивные черные крылья и отпрянуло назад, потянув одного из своих дрессировщиков насмерть.

Двери в полдюжины теневых миров уже были открыты, и вскоре со всех концов прибудут подкрепления, существа, о которых вирмлингам и не снилось.

Сначала я должен укрепить свою власть в этом мире, – знал Отчаяние, – а потом я смогу захватить остальные.

Однако он не ликовал своей властью.

Весь день Отчаяние чувствовало себя неловко, испытывая странное и нарастающее чувство тревоги.

Опасность приближается к крепости, предупредила Земля. Однако предупреждение не прозвучало в связных словах. Скорее, это была эмоция, инстинкт, который подталкивал его к действию и раздражал его разум. Опасность приближается. Отправьте своих людей в безопасное место.

Лорд Отчаяние использовал пробуждающиеся Силы Земли Арета, чтобы выбрать определенных лордов-змей, создав с ними связь, позволив ему чувствовать, когда они находятся в опасности, и предупреждать их. Теперь Отчаяние не только чувствовало опасность для некоторых из своих лордов, но и знал, что им нужно делать.

Беги, – прошептала Земля. Скажи им, чтобы они бежали.

Но Арет Сул Урстон, охваченный чужой волей, ничего не мог сделать. Он не мог предупредить обреченных лордов, поскольку Отчаяние теперь полностью овладело им, а Отчаяние отказывалось отправить лордов в безопасное место.

Я буду действовать, когда придет время, – прошептало Отчаяние Земле. Ничто из того, что я выбрал, не будет потеряно.

Лорд Отчаяние придумал другой способ спасти свой народ. Он выиграл битву за Каэр Люсаре. Слуги Отчаяния уже выкапывали кровавый металл на холме недалеко от крепости, и к рассвету первая партия груза помчится в Ругассу. Как только он прибудет, он одарит своих людей огромными пожертвованиями и подготовит ловушку для тех, кто нападет.

Я так вооружу своих людей, что они будут непобедимы, – сказал себе Отчаяние.

Но он не мог быть в этом уверен. Отчаяние не могло ощутить источник опасности. Он представил, что приближаются Рунические Лорды, скорее всего, какие-то могущественные лорды, изгнанные из Каэр Люциаре. Такие люди представляли бы большую опасность. Возможно, они придут через несколько часов или через день. Он не мог быть уверен, когда они прибудут. Он чувствовал опасность лишь так, как можно почувствовать приближение бури, даже когда облака не затмевают горизонт.

Лорд Отчаяние развернулся, и из его уст сорвался приказ: Отправьте сообщение императору, – сказал он капитану гвардии. Я хочу, чтобы в Каэр Люциаре был отправлен гигантский граак, чтобы забрать нашу первую партию руды кровавого металла. Мне нужна эта руда завтра с первыми сумерками.

Да, о Великий Змей, – сказал стражник.

Далее Отчаяние задумалось о том, как ему получить своих Посвященных. Брать дары у вирмлингов не имело смысла. Они понадобятся ему для ведения его войны.

Нет, подумал он, я должен получить пожертвования от своих потенциальных врагов.

Почти как запоздалая мысль он сказал: В течение какого-то времени сбор урожая мелкого народа больше не будет. У орды на данный момент достаточно мяса.

Капитан казался удивленным. – Вы пощадите их, проявите к ним милосердие? Разве они не представляют опасности?

Оставить их в живых – это не то же самое, что проявить милосердие, – терпеливо объяснила Отчаяние. Мне нужны пленники, гибкие женщины, которые одарят меня грацией, хитрые мужчины, которые одарят меня своим умом. Мне нужны люди с сильным зрением и слухом. Но больше всего мне нужны люди с великой красотой и с прекрасными голосами.

Мой господин? – спросил капитан, поскольку он еще не был обучен искусству отнимать дары у своих врагов.

По земле разбросаны десятки миллионов маленьких людей, – объяснил Отчаяние. Они превосходят нас численностью и поэтому, как вы говорите, представляют опасность.

Но я заставлю их полюбить меня. Я заставлю их преданностью.

Капитан стражи кивнул. Он выполнил бы приказ Отчаяния, но в его глазах по-прежнему не было понимания.

Это не имело значения. Со временем скучное существо поймет, что замышляет Отчаяние. Капитан отвернулся, чтобы передать сообщение.

– Ах, и последнее, – сказал Отчаяние. Скажи им, чтобы они выделили самых сильных из живого маленького народа, а также кузнецов и ювелиров. Мы можем использовать их для работы в рудниках при дневном свете и делать наши форсированные орудия. Таким образом, наши рабы будут выковывать себе ошейники.

– Да, Великий, – сказал капитан и бросился с бруствера.

Отчаяние еще на мгновение постояло под звездами, желая их, его сердце все еще было тяжело от тревоги. Он не мог сказать, когда произойдет нападение. Завтра, послезавтра?

Прошел почти целый день с тех пор, как Рыцарь Вечности Вулгнаш привел Фаллиона Ордена в крепость. У молодого волшебника должно было быть время исцелиться.

Отчаяние сказал своим охранникам: Отведите меня в темницы, в Черную камеру.

И они начали путешествие вниз по винтовой лестнице в лабиринт.

Лабиринт получил свое название не случайно. Большинство вирмлингов Ругассы имели лишь поверхностное представление об окружающем мире. У них были спальные помещения, место для работы и, возможно, близлежащая арена или пивной, чтобы развлечься. Это все, что действительно нужно человеку в жизни, считал Лорд Отчаяние. Вирмлинги были функциональными и продуктивными. Им не нужно было знать, что существует за пределами их тесной жизни.

Лишь немногие из них знали, что существует на поверхности. Им рассказывали ужасные истории о ярком солнце, которое выжигало им глаза, или о свирепых существах, способных проглотить вирмлингов целиком. Из всех этих врагов человечество всегда считалось наибольшей угрозой.

Таким образом, повелители змей рассматривались не как рабовладельцы, а как спасители.

Теперь, когда произошли большие перемены, в лабиринтах царили волнения. Некоторые вирмлинги связались со своими тенями из мира Фаллиона. Они знали, что нельзя доверять катехизисам змей, и многие из них пытались сбежать.

Но как они могли выйти из лабиринта, если не могли найти дверь наружу?

Даже сейчас слуги Отчаяния распространяли дезинформацию, чтобы связанные вирмлинги попали в ловушки. Тем, кого удалось поймать – что ж, бои на аренах ближайшие несколько недель обещали быть весьма зрелищными. Есть что-то особенно волнующее в том, как товарищ борется за свою жизнь.

И все же некоторым из связанных змей удалось сбежать.

Через полчаса Отчаяние добралось до Черной камеры. Вулгнаш сел на пол рядом с молодым волшебником. В комнате было холодно как смерть.

Когда Вулгнаш услышал приближение своего хозяина, он вытянулся по стойке смирно, широко расправив свои красные крылья. Тюремщики поспешили открыть дверь, впустив Отчаяние в камеру.

– Как наш юный друг? – спросило отчаяние.

Не очень хорошо, ответил Вулгнаш. Его рана заразилась. Я выжег гной, и мне пришлось щипцами вытащить из его туловища осколок металла, сломанный меч. Было бы хорошо, если бы наш волшебник спал, но с теми дарами боли, которыми он обладает. взял, он кричит и корчится во сне. Нет спасения от его мучений.

Поэтому я стал держать его в холоде, настолько близком к смерти, что он ничего не знает. Я даю ему время исцелиться.

– Согрей его, – сказал Отчаяние. Пусть он почувствует свои муки некоторое время. Доведите его до ступора.

Великий Вирм, – сказал Вулгнаш, слегка поклонившись и съеживаясь, – он слишком близок к смерти.

Он молод и силен. Я знаю его на протяжении многих жизней. Этот хорошо сопротивляется смерти. Оживи его, хоть немного.

Вулгнаш на мгновение постоял над Фаллионом, подняв левую руку ладонью вниз, и высвободил волну тепла. Оно ударило по Лорду Отчаянию, как порыв горячего ветра из пустыни.

Эффект жары на Фаллиона был мгновенным. Молодой волшебник задохнулся от боли, приблизившись к сознанию, а затем застонал, свернувшись в позе эмбриона.

Отчаяние шагнул вперед и носком ботинка перевернул Фаллиона на спину.

Лорд Отчаяние прожил миллионы жизней в миллионах миров, и его знания были глубоки. Мимолетный народ этого мира понятия не имел, с кем имеет дело.

Он плюнул на грязный лоб Фаллиона, помазав его собственной внутренней водой. Затем он наклонился вперед и всмотрелся в каплю слюны, используя ее как линзу, и позволил своему фокусу проникнуть глубоко, сквозь плоть и кости, в разум Фаллиона, а оттуда – в его сны.

Фаллион представил себя в своей спальне, далеко за морем. Комната была маленькой и захламленной, у каждой стены стояло по паре кроватей. В комнате было темно, самая темная ночь. У дальней стены стоял комод, покрытый мехом рангит песочного цвета. Верх бюро-ласки и норного медведя украшала коллекция черепов животных, лютого волка и окаменевшего тотата. Все они были освещены тончайшими лучами звездного света.

Фэллион крикнул своему брату Джазу: Ты снова оставил окно открытым! Морозно.

И действительно, как будто вызванные вспышкой Фаллиона, куски снега начали кружиться через открытое окно над комодом; крошечные хлопья льда посыпались в спальню, покрыв черепа и меха.

Фаллион страдал от различных болей в руках и ногах, от тех же болей, которые он испытал на церемонии облечения. Ему было так больно, что он не мог понять почему. Его разум был мутным, мысли неясными. Он задавался вопросом, был ли он ранен.

– Джаз, закрой окно, – попросила Фэллион, почти плача от разочарования.

Мысленным толчком в сон вошло Отчаяние.

Он затемнил комнату, так что она стала кромешной тьмой, даже слабый свет звезд стал серым.

Он выбрал форму, форму того, кого любил Фаллион: девушку, которую он увидел в сознании Фаллиона, – его приемную сестру Рианну.

Она вошла в комнату робко, словно собираясь на свидание.

Фаллион, – спросила она. Ты проснулся? Она на цыпочках пересекла комнату и закрыла окно.

Рианна? – спросил Фаллион. Что случилось? Мне больно. Мне больно везде.

Разве ты не помнишь? – спросило Отчаяние мягким голосом Рианны. Ты упал. Ты поскользнулся на каменистом склоне и ударился головой. Сострадательным тоном она попросила: Просыпайся, милый. Нам сегодня нужно многое сделать.

Что-? – умолял Фэллион. Что?

Связывание миров, – взмолилась Рианна. Помнишь? Ты обещал рассказать мне, как это было сделано. Ты сказал, что это было так сложно. Ты просил меня о помощи.

Фэллион застонал и попытался осмотреться. Но тонкий свет и собственная боль победили его. Он смотрел на Рианну полсекунды, прежде чем его глаза закатились, показывая только белки, и он отвернулся в поражении.

Связывание миров, – взмолилась Рианна. Ты обещал. Ты сказал, что покажешь мне, как? Так много зависит от нас!

Что? Фэллион кричал в реальной жизни, а не во сне. Он издал рвотный звук. Его голос был хриплым от бездействия или, возможно, от нехватки воды.

Хотите выпить? – спросила Рианна во сне Фаллиона. У меня есть немного сладкого вина.

– Пожалуйста, – попросил Фэллион.

Рианна протянула руку, и на пути сна в ее руках появилась фиолетовая фляжка. Она отнесла его Фаллиону, села на кровать рядом с ним и позволила ему сделать глоток. Он с тоской посмотрел ей в глаза, и Отчаяние усилило аромат Рианны, так что сладкий запах ее волос смешался со сладким вином, придавая друг другу силу. Она наклонилась ближе к Фаллиону, заставляя его осознать ее изгибы, ее желание.

Лорд Отчаяние откинулся назад, его внимание металось между сном Фэллиона и реальным миром.

Он хотел, чтобы мысли Фаллиона прояснились, и ему нужно было немного освободить его от боли. Он протянул руку и положил пальцы на каждую сторону спины Фаллиона, чуть ниже первого позвонка, оказывая давление способом, которому научились во многих мирах. Защемив нерв, он притупил боль Фаллиона.

Он также не хотел, чтобы Фаллион мыслил слишком ясно, поэтому левой рукой он положил большой палец на сонную артерию Фаллиона, ровно настолько, чтобы замедлить приток крови к мозгу Фаллиона. От нехватки кислорода у Фэллиона вскоре закружилась голова.

Во сне Рианна влила сладкое вино в горло Фаллиона. Фэллион открыл рот, как птенец малиновки, в надежде поймать червяка. Рианна удовлетворила потребности парня.

Когда фляга опустела, Фаллион лежал и стонал от призрачных болей. Он получил дар сострадания, и теперь его Посвященные находились в камерах пыток, терпя мучения от имени Фаллиона. Некоторых поместили в хрустальные клетки. Другие были расчленены, потеряв руки, пальцы ног или что-то похуже.

Отчаяние злорадствовало.

У мальчика хватило наглости поблагодарить меня за эти дары, – подумал Отчаяние. Интересно, как ему нравилось чувствовать, как из его тела отрывают куски плоти?

Отчаяние знало, что больше всего страдают те, кто пережил такие акты хаоса. Их мучила не столько физическая боль, сколько душевная боль, ощущение нецелостности на всю оставшуюся жизнь.