Текст книги "Сыны Дуба (ЛП)"

Автор книги: Дэйв Волвертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 85 страниц)

Он пытался вспомнить, как получил рану, но не мог объяснить этого. Он пытался вспомнить, где оторвался его шлем, но так и не смог его найти.

Он обнаружил, что солдаты вошли в казармы и поймали спящих вирмлингов. На многих из них даже не было доспехов.

Когда он закончил, он превратился в кровавое месиво, и капитаны прошли и пересчитали каждое тело, затем вышли и пересчитали каждую голову.

Король и военачальники пришли, любуясь головами, сложенными в кучу. Коннор и Дрюиш все еще были там, за спиной короля. Ни один из них не истекал кровью в бою.

Дрюиш злобно посмотрел на Алана, казалось, ему нравилось видеть его раненым.

Представь, как он будет смеяться, увидев тебя мертвым, – прошептал тихий голос в голове Алана.

Двести пятьдесят, – доложил капитан военачальникам. – Это будет даже пять эскадрилий.

– А наших мертвецов? – спросил король Урстон.

Пятьдесят четыре.

Неплохо, – прошептал кто-то в очереди рядом с Аланом, но он увидел лицо короля, увидел его скорбь. У него и так было слишком мало воинов. Он сожалел, что потерял хотя бы одного человека.

– А что насчет Вечных Рыцарей? – спросил король.

Никто не видел никаких признаков их присутствия, – подтвердил капитан.

Король Урстон кивнул, выглядел обеспокоенным, а затем войска направились через мост.

К тому времени туман рассеялся, и Алан обнаружил, что необъяснимо голоден. Долгая пробежка накануне, бессонная ночь, горячая работа – все это в совокупности усилило его аппетит.

Итак, они помчались по мосту, и Алан был удивлен, увидев такую ​​высокую воду, деревья и обломки, плывущие по мутной реке.

Они достигли дальнего берега, нашли подъемный мост. Их собственные люди приветствовали их появление, и Алан понял: Мы взяли это! Мы взяли Кантулар!

Это была первая настоящая победа человечества за многие годы, и аплодисменты были бурными и восторженными.

Как мальчишки, разбившие нос хулигану, – подумал Алан, не зная, что драка только началась.

Обыщите каждое здание! – крикнул король. Загляните в каждый дом, в каждый рыночный прилавок. Мне нужны новости о Вечных Рыцарях и их пленниках.

Король и его советники зашагали по улице, направляясь к восточной части города. Мужчины начали расходиться, ища во всех направлениях. Алан просто следовал за королем, идя по его следу. Он боялся, что кто-то остановит его, заставит пойти заняться какой-нибудь настоящей работой, но никто этого не сделал.

Они дошли до рынков, нашли ларек, где произошла битва. Найти было несложно. Стены дома обвалились, а крышу свалило. На деревянной платформе, где произошла битва, были следы ожогов.

Король и военачальники поднялись на платформу и огляделись. Алану было неудобно следовать за ними, и он пошел в сторону дома. На кусте лежали тряпки, и он постоял возле них секунду.

Одежда, понял он. Слишком мал для нашего народа.

Он заглянул в кусты, увидел за одеждой кожаный рюкзак и меч на земле.

Ваше Величество, – крикнул кто-то. Я кое-что нашел.

Алан схватил меч, увидел лежащий рядом чудесный боевой посох. Он схватил его и рюкзак и начал набивать его одеждой. Затем рядом с ним появилась еще пара солдат, прочесывающих кусты в поисках новых вещей.

Алун вскочил на платформу и бросил добычу на обожженное дерево. Другие делали то же самое. Еще одежда, несколько рюкзаков, лук из рога разбойника и стрелы.

Мужчины разложили товары на земле, и эмир Далхарристана наклонился, чтобы осмотреть их. Не доставай эти мечи. Ничего не трогай. Мы не знаем, какие проклятия могут быть наложены на эти вещи.

Сначала он посмотрел на дугу из румяной кости разбойника, перевернув ее носком ботинка. На нем нет никаких символов, – сказал он, – по крайней мере, насколько я вижу.

Волшебник Сизель протянул свой посох и наклонился так низко к полу, что почти коснулся его головой. Он понюхал лук. Но в этом есть благословения, – сказал он. Чисто. Я чувствую в этом добродетель.

Король с сомнением посмотрел на волшебника. Но сила благословлять была утеряна. Это старая магия!

Не в том мире, откуда они пришли. Сизель посмотрела на меч, когда Алан положил его. – Вытащите этот клинок, молодой человек.

Алан так и сделал. Сталь была легче, чем должна быть сталь, и блестела, как полированное серебро. – Прекрасный клинок, – сказал Сизель. Их сталь лучше нашей.

Сизель взглянул на солдат вокруг него. Никто не использует этот клинок, по крайней мере, против обычного врага. На это есть благословение. Приберегите это для Вечных Рыцарей или, еще лучше, для самого императора.

Кто будет носить этот меч? – спросил Верховный король Урстон.

Ни один из лордов не осмелился выйти вперед, а Алун не осмелился предложить сохранить его. Но Верховный Король улыбнулся ему. – Сэр Алан, не так ли? – спросил Верховный Король, как будто они никогда не разговаривали. – Ты наш новый Повелитель гончих?

– Да, милорд.

Верховный король посмотрел на окровавленную тряпку, обвязанную вокруг головы Алуна. Ты выглядишь так, словно превосходно проявил себя в этой битве. Удалось ли вам взять кровь?

Алан пытался что-нибудь сказать, его рот бесцельно двигался. Какой-то солдат поблизости захохотал. Он сделал больше, чем просто пролил кровь. Он убил около дюжины.

Собравшиеся лорды задохнулись от изумления, и Алун увидел, как Древиш, стоявший за спиной короля, угрожающе посмотрел на него.

Еще раз доказывает, что не только размер воина определяет битву, – сказал Сизель, переглянувшись с королем.

Он говорит о маленьком народе, – понял Алан. Интересно, что было сказано?

– Что ж, – мягко сказал Верховный король Урстон, – похоже, среди нас появился новый чемпион. Окажете ли вы честь носить этот меч, пока мы не вернем его законному владельцу?

Алан экспериментально схватил меч. Он был сильным, мощным и легким в его руке, не похожим на тяжелые топоры, которые ему приходилось нести. – Да, милорд. Это было бы честью.

Король улыбнулся. Он изучил чудесный посох с драгоценными камнями наверху и рунами, вырезанными по всей его длине. Он взглянул на Волшебника Сиселя. – Ты бы взял это?

Сизель печально покачал головой. Этот посох не предназначался для меня. Он подойдет мужчине небольшого роста. Он посмотрел на эмира. – Тебе бы это очень подошло.

Эмир поднял его, умело взмахнул, и он стал его, по крайней мере, на какое-то время.

Мужчины вернулись, разбирая сокровища. В одной пачке они нашли небольшой мешочек, а внутри мешка лежало золотое кольцо с печаткой. На кольце был изображен древний символ – лицо мужчины с дубовыми листьями вместо головы и бородой.

Это опасная вещь, – сказал Эмир, отпихивая ее в сторону носком ноги. Нельзя легко переносить это, особенно в лесу.

Глиф Короля Водов? – спросил Урстон.

К этому тянутся духи, – сказал эмир. Ни один мужчина не должен носить с собой такой знак.

– Если только, – сказал волшебник Сизель, нахмурив брови, – он понесет это по праву.

Сам Сисель черпал свои силы из земли, и его силы были величайшими в лесу. Казалось, он не боялся странного кольца.

Имеешь ли ты право это терпеть? – спросил король Урстон.

Нет, – сказал волшебник Сизель после долгого раздумья, – но я рискну, пока мы не найдём того, кто это сделает. Он быстро подобрал его и сунул в карман халата.

Внезапно у Алуна возникло странное ощущение, как будто сквозь него продувал холодный ветер, как будто его окружили невидимые духи. Внезапно он поймал себя на желании оказаться где угодно, только не здесь.

Лорды порылись в рюкзаках в поисках остатков еды. Среди них были разбросаны безделушки – медальон с нарисованным на нем женским лицом, браслет из ракушек. Но, казалось, ничего не имело значения.

Немного погодя подошел солдат, таща с собой пару красных крыльев. Мы нашли это в их арсенале – крылья Вечного Рыцаря.

Это было поистине великое сокровище, поскольку эти крылья мог носить каждый, и король знал, что его лорды будут сражаться за них. По древнему закону, – сказал король Урстон, – я постановляю, что эти крылья будут принадлежать человеку, который убил нашего врага. Он кивнул солдату: Сохраняйте их, пока мы не найдем законного владельца.

Спустя несколько мгновений один из солдат, лежавших на земле, крикнул: Я нашел еще один рюкзак.

Этот не был открыт. Помимо продуктов питания, мужской одежды и сувениров, в нем была кожаная сумка.

Когда король вылил его содержимое на пол, волшебник Сизель восхищенно присвистнул. В нем было около сотни гладких стержней, сделанных из какого-то ржавого на вид металла.

– Это форсиблы повелителя рун, – сказала Сизель, подняв стержни так, чтобы король мог их увидеть. – Мы должны немедленно доставить это в замок.

Король не говорил открыто перед людьми об использовании силы. Вместо этого он тайно кивнул, а затем послал отряд из четырех человек, чтобы они отнесли их обратно в замок.

Спустя несколько мгновений пришел капитан и сообщил: Мы обыскали город. Никаких следов пленников, которых привели сюда прошлой ночью, или Вечных Рыцарей. Но на дороге на север остались свежие следы повозок, и многие люди прошли ее.

– Итак, – сказал Мадок, – они отправились на север.

Утро уже наполовину прошло. Скорее всего, вирмлинги были далеко-далеко впереди.

– Тогда мы должны следовать за нами, – сказал король Урстон. – Мы должны добраться до них до наступления темноты.

ХРАМ СМЕРТИ

Самые жестокие битвы, которые мы ведем в жизни, редко оставляют видимые шрамы.

– Волшебник Сизель

Фаллион пришел в себя, восстав из снов изо льда и снега. Казалось, по его венам текла ледяная вода, а не кровь. Его руки и ноги были заморожены. Он попытался вспомнить, как он сюда попал, когда стало так холодно.

Кто-то оставил окно открытым, – сказал он. Вот и все. Джаз любил спать с открытым окном в спальне, и часто осенью Фэллиону становилось слишком прохладно по ночам. В своих искаженных снах он представлял, что Джаз всю зиму оставлял окно открытым, и это было причиной его нынешнего затруднительного положения.

Он застонал от боли и огляделся, но света не было.

– Фэллион, – настойчиво прошептала Рианна. Отведи от меня тепла.

Он задавался вопросом, как она сюда попала. Он попытался вспомнить, какая была погода, когда он пошел спать прошлой ночью, но все было пустым. Все, что он знал, это сильный холод и боль.

– Отведи от меня тепла, Фаллион, – настойчиво прошептала Рианна.

Недолго думая, Фаллион протянул руку и вытянул из нее немного тепла. Она задохнулась от боли, и Фаллион мгновенно пожалел о содеянном. Он лежал, дрожа от холода, онемевший и наполненный болью.

Рианна прижалась к нему. Она чувствовала, как он дрожит всем телом. Она никогда не знала, чтобы кого-то так сильно трясло. Даже в детстве, когда стрэнги-сааты увезли ее в лес, мокрую и почти обнаженную, она так не страдала.

Теперь Рианна тоже начала дрожать, и ей казалось, будто она бесконечно погружается в глубокую ледяную воду.

Она не осмеливалась сказать Фаллиону, что боится, что он ее убивает. Моя жизнь принадлежит ему, сказала она себе. Это всегда было и всегда будет.

Но что-то в ней болело. Она не хотела умереть, так и не пожив. Ее детство прошло с матерью, она постоянно бежала и пряталась от Асгарота. Затем на долгие годы ее разум и тело оказались в плену у Шадоат. Через пару лет она, наконец, была свободна, но каждая минута ее свободы была мукой, потому что она так сильно влюбилась в Фаллиона, что ее жизнь больше не принадлежала ей.

Я не хочу умереть, так и не научившись жить, – сказала она себе и лежала, стуча зубами, изо всех сил стараясь дать Фаллиону свое тепло.

Постепенно Фаллион осознал свое затруднительное положение. Его ноги и руки были туго связаны, перекрывая кровообращение. Казалось, холод усилился. Он помнил скрип колес телеги, толчку. Удушливый воздух в каменном ящике.

Но сейчас они были где-то за пределами коробки. Он почувствовал открытое пространство наверху и внезапно услышал лающее рычание вирмлинга в другой комнате.

Мы находимся в здании, – понял он. Вдали он услышал болтовню белки, а если прислушаться, то услышал гнездящиеся наверху птицы, кричащие своей матери.

Мы в лесу, – понял он. На улице день.

Ночь снова нахлынула на него: битва при Кантуларе, его безжалостные нападавшие, новость о том, что Тэлон мертв. Отчаяние охватило его.

Я должен освободиться, – подумал он. Если я этого не сделаю, никто не сможет. Он пытался очистить свой разум от онемения, усталости и боли.

Он потянулся мысленно, нащупал источники тепла. Он слегка коснулся Рианны, Джаза и Тэлон. Ей было все еще тепло, слишком тепло.

Тэлон жив! – понял он, и слезы наполнили его глаза. Но заклинание, наложенное Вечным Рыцарем, истощило ее, оставив вялым, близким к смерти.

– Тэлон жив, – прошептал Фэллион в пользу Джаза и Рианны, – едва-едва. Рианна начала рыдать от благодарности.

Фаллион протянул руку, поискал дальше и нашел вирмлингов в другой комнате, справа от него. Их было несколько. Их огромные тела были теплыми.

Ему не нужно будет высасывать из них много жидкости. Он прикоснулся к ним, позволил их теплу затопить его.

В другой комнате раздался крик. Экра, Экра!

Тяжелые ноги ворвались в дверь, и Фаллион услышал шорох мантии. Он знал, что произойдет. Вечный Рыцарь лишит его всего тепла.

Если я сначала не осушу его, – подумал Фэллион.

В отчаянии Фаллион потянулся, чтобы высосать тепло жизни из Вечного Рыцаря. Для этого потребуется больший контроль, чем он когда-либо освоил.

Но при этом он слишком поздно обнаружил, что существо, нависшее над ним, лишено жизненного тепла. Было так же холодно, как и каменный пол под ними.

Экра, – выругалось оно, и внезапно холод снова нахлынул на Фаллиона, и он потерялся в видении зимы, где ледяные ветры несли снег над замерзшим озером, и каким-то образом Фаллион оказался в ловушке подо льдом, выглядывая из холода. вода, тоска по воздуху, тоска по свету, тоска по теплу.

Верховный король Урстон бежал ранним утром, а за его спиной бежала тысяча воинов.

В результате великих перемен за одну ночь старая дорога покрылась грязью и травой. Он не столько стер дорогу, сколько оставил на ней легкий слой почвы с кое-где растущими комками стерни. След змеевиков было легко найти.

В пыли виднелся лишь один след повозки и следы дюжины воинов-змей.

Они остановились у ручья, журчавшего над дорогой, и несколько человек напились. День был жаркий, и с них катился пот. Несколько тополей затеняли ручей, делая его желанным местом, и король Урстон крикнул: Десять минут. Уделите здесь десять минут, чтобы отдохнуть.

Он увидел в тени рыбу, прыгнувшую на комара, и некоторое время наблюдал. В воде лежала пара жирных форелей.

Военачальник Мадок подошел к нему сзади и спросил: Как ты думаешь, поймаем ли мы их сегодня? Сначала король подумал, что военачальник говорит о рыбе. Король Урстон покачал головой, пытаясь избавить ее от паутины и усталости.

– Да, мы их поймаем, – заверил его король. Мы начали поздно, но этого должно быть достаточно. Вирмлинги по своей природе вынуждены путешествовать ночью. Но в это время года дни намного длиннее ночей. Мы должны быть на них задолго до наступления темноты.

Мадок кивнул и, казалось, не нашел в логике никаких ошибок. Это было странно. Королю казалось, что Мадок в наши дни всегда стремится придраться к его логике.

Это будет тяжелая битва, – сказал Мадок, – с участием двух Рыцарей Вечных.

У нас есть оружие, чтобы с ними бороться, – сказал король.

У Мадока было одно из этих оружий, изящный меч, который был почти бесполезен в его огромной руке. Он вытащил его из ножен и показал Верховному королю. На тонком стальном лезвии образовалась патина ржавчины. Сизель сказала, что они были благословлены, но я говорю, что они прокляты. Эта ржавчина распространяется, как грибок, с самого рассвета.

Верховный король улыбнулся, но не от радости, а от восхищения находчивостью врагов. Я бы сказал, что они одновременно и благословлены, и прокляты. Нам придется найти этому мечу хорошее применение, прежде чем он превратится в ничто.

– Ты дал этому дураку Алуну один из этих мечей, – сказал Мадок. – Ты позволишь ему нести его в бой?

Ты называешь его дураком? Это вы сделали его воином, и, судя по всему, сегодня утром он хорошо себя проявил в бою. Ты сейчас жалеешь о своем выборе?

– О, конечно, нет, – вспыхнул Мадок. Но он не обучен обращению с мечом, а это зачарованное оружие!

Ваша точка зрения хорошо принята, – сказал король Урстон. Алун отстал от военного отряда. У него не было ног воина, и он не мог надеяться идти в ногу со временем. Король поручил нескольким людям помочь ему, даже если им придется тащить его, как мешок с репой.

Мысли короля обратились к беспокойству о собственном сыне, и поэтому он предложил: Возможно, нам следует найти другого, кто вынесет это. Ваш сын Коннор обучен владению мечом, не так ли? Говорят, что он очень хорош. Хотел бы он этой чести?

– Я, я, э-э – вспыхнул Мэдок. Он знал, что его сын неуклюже обращается с мечом. У него была сильная рука, более приспособленная для топора. Что еще более важно, он не собирался отправлять своего сына в бой против Вечных Рыцарей, независимо от того, зачарованный меч он или нет.

Король Урстон подавил желание рассмеяться.

Мадок часто жалуется своим друзьям, что я дурак, понял король Урстон, но этот человек никогда не преуспевал в состязании со мной в остроумии. – Не беспокойтесь, – сказал наконец Урстон. Я понесу этот меч в бой и отрублю голову Вечному Рыцарю.

Совершенно естественно, что король сделал это. Урстоун с детства обучался обращению с мечом, и мало кто из ныне живущих мог надеяться сравниться с ним в этом деле. Что еще более важно, в Лусаре было сказано, что король несет на своих плечах надежды нации. В древние времена считалось, что объединение надежд народа может придать воину силу в бою.

Это оружие было зачаровано древней магией. Возможно, подумал Урстон, во мне тоже есть старая магия.

Таким образом, битва, в которой он участвовал, была не просто битвой между двумя людьми. Урстон будет противопоставлять надежды Люциаре силам Леди Отчаяния.

Мадок проворчал: Я думаю, это было бы лучше всего. Да, это было бы хорошо.

Урстон пристально посмотрел на него. Он не надеется на мой успех в бою, – понял он. Он надеется увидеть мою смерть.

Да, как было бы удобно, если бы король Урстон погиб в славной битве, смертью героя, оставив Мадоку править королевством.

Но у меня еще есть сын, сын, который может испортить его планы.

Сегодня вечером, в сумерках, сделка должна состояться, всего через дюжину часов.

Пожелай мне удачи? – спросил король.

Конечно, – сказал Мадок. Мои надежды возлагаются на вас.

До наступления ночи оставалось много часов, когда змей-охранник рухнул вниз по лестнице по три за раз.

Люди идут, клан воинов! он взревел. Дорога у них черная!

Вулгнаш вскочил на ноги. Два часа он сидел без дела, слушая лишь случайные разговоры маленьких людей в их комнате, шептавшиеся на их странном языке, тихом, как мыши. Он напряг слух. Он знал, что не сможет понять значения их слов. У него не было контекста, чтобы вставить их, но он обнаружил, что часто при изучении нового языка лучше всего начинать с ознакомления со звуками. Он молча записывал гласные и согласные, время от времени пробуя их на языке.

Теперь, когда приближалась битва, появились другие дела.

Он помчался к башне. Солнечный свет там был ярким, как лезвие, падал с востока. Облака не было.

На юге он мог видеть боевой отряд людей, солнечный свет отражался от их костяной брони, желтой, как зубы. Мужчины бежали гуськом с окровавленными топорами в руках. Вдалеке, мчась по извилистой дороге, они выглядели как огромная змея, змеящаяся к горизонту почти на милю.

Они доберутся до крепости менее чем за полчаса.

Его капитан помчался за Вулгнашем. Хозяин, нам стоит эвакуироваться и отправиться в лес?

Вокруг были деревья. Густые листья свисали с дубов и ольх. Но они не могли предложить той защиты, в которой нуждался Вулгнаш. Его войска змей могли справиться со светом гораздо лучше, чем Вулгнаш.

– Нет, мы будем сражаться с ними здесь.

Капитан старался не выказать страха, но отпрянул. Вулгнаш приговаривал его к смерти.

Я углублю тени вокруг крепости, – сказал Вулгнаш, – и нанесу прикосновение смерти на каждого из вас, дам вам свое благословение. А это у меня есть – он потянулся к мешочку на горле и потянул его достаточно сильно, чтобы сломать ремешок из сыромятной кожи, который его удерживал. Сумка была тяжелая, с шипами комбайна.

– Бери по три на человека, – сказал ему Вулгнаш, кладя сумку на ладонь капитану, – не больше.

Командир змей улыбнулся. Он и его люди умрут, но это будет славная смерть, радостно сражающаяся в тумане жажды крови, потерянная для всякой заботы смертных.

Могу ли я приказать людям убить пленников, – спросил командир, – в качестве меры предосторожности?

Обычно именно так и поступил бы Вулгнаш. Он бы позаботился о том, чтобы какие бы усилия люди ни прилагали, в конце концов они проиграют.

Но на нем лежала команда его хозяина, и Вулгнаш всегда выполнял ее приказы в совершенстве.

Нет, оставьте их, – смиренно сказал он. Если воины победят, мне, возможно, придется вернуться и взять их снова.

Они собираются меня убить, – думал Алан, мчась по дороге. Коннор и Дрюиш сейчас меня убьют. Не позволяй собакам отставать от меня.

Он беспокоился о Конноре и Дрюиш. Тот факт, что впереди могут идти воины-змеи во главе с бессмертными Вечными Рыцарями, почему-то не казался таким уж зловещим.

Конечно, он сильно устал.

Его ноги превратились в кашу, и он больше не мог бежать. Он хрипел, как умирающий, неспособный несмотря ни на что надышаться воздухом, и озноб пробежал по нему, а капли пота выступили на его лбу.

Они бросились вверх по лесу через холм, и Алан споткнулся и растянулся ничком. Мгновение он лежал на земле, раскинувшись, как дохлая жаба, и был счастлив, ибо, пока он находился на благословенной земле, он мог отдыхать.

– Вставай с тобой, – упрекнул солдат, схватив его за руку и дернув. Другой солдат взял его за другую руку, и вскоре они понесли его, жестоко держа каждый за руку. Подвинь эти ноги, черт возьми. Впереди вирмлинги, и нам нужно, чтобы ты сразился с ними всеми за нас.

Алун знал, что в этом бою он не прогонит. В маленьком пакете, который он нашел, было три жаточных шипа, но он уронил их где-то в форте. Он обшарил пол, но так и не нашел шипов. Он чувствовал себя грязным и стыдным за то, что вообще ими воспользовался. В конце концов, они были сделаны из желез, взятых у людей, захваченных в Каэр Лусаре. Такие люди, как сэр Крофт или тот маленький мальчик Дейк, который исчез в прошлом месяце. Шипы комбайна были оскорблением всех приличий. Однако сейчас, отправляясь в бой, он тосковал по тем ощущениям, которые испытывал раньше. Без них он был бы потерян.

Внезапно впереди послышался крик: Мы загнали их в угол! Они у нас есть!

И солдаты бросились вверх по холму, деревья проносились по обеим сторонам, неся Алана, как марионетку.

Алун надеялся, что битва закончится к тому времени, как он доберется до места, но они наткнулись на старое городище, построенное из огромных серых плит базальта. Вокруг него выросли деревья, кусты и лозы ежевики, оставив его в руинах, скрытых во мраке.

Действительно, мрак вокруг сгустился и стал настолько темным, что двери почти не было видно. Чем сильнее всматривался Алан, тем глубже, казалось, сгущались тени, пока дверь не превратилась в зияющую яму в темноте.

Пока он смотрел, темнота, казалось, приспосабливалась. Тени, которые должны были падать с востока, теперь извивались, приближаясь с севера или запада.

Что бы ни скрывалось в этом форте, оно не хотело, чтобы его видели.

Впереди стояла ручная тележка, одна из тех тяжелых, которые вирмлинги использовали для перевозки снаряжения на войну, с огромными колесами, окованными железом. Рядом с ним, брошенный набок, валялся каменный ящик, тяжелая каменная крышка лежала на земле.

Не было никаких признаков заложников, никаких признаков боя. В старом форте было мертвенно тихо. Солдаты окружили его, а Верховный король и его советники стояли, глядя на него и размышляя.

Может, подожжем, – спросил Мадок, – выкурим их?

– Нет, – сказал король Урстон. Это может нанести вред заложникам. Мы также не можем разрушить стену или каким-либо образом подвергнуть их опасности. Он кивнул в сторону капитана. Снесите хорошее крепкое дерево. Чтобы пройти через эту дверь, нам понадобится таран.

Он повернулся и обшарил толпу, пока его взгляд не остановился на Алане, который согнулся и тяжело дышал от напряжения. Король подошел к нему, и на его лбу почти не было капель пота. Он посмотрел на Алуна темно-синими глазами и спросил: Алан, могу ли я воспользоваться мечом?

Алун вытащил его из ножен и с ужасом увидел, что меч, отражавший сегодня утром свет, словно чистое озеро, потускнел от слоя ржавчины.

– Милорд, – извинился он. Мне жаль. Я должен был это смазать.

– Это не твоя вина, Алан, – мягко сказал король.

Он обратился к войскам.

Джентльмены, в этой крепости живут вирмлинги, и я хочу отобрать их головы. Большинство из вас знают, что Рыцари Вечных, скорее всего, спрятались рядом с ними, как пара барсуков. Нам придется нелегко, выкапывая их. Но если сегодня все пойдет хорошо, мы избавимся от Вечных Рыцарей раз и навсегда.

Раздался оглушительный рев, люди подняли топоры и аплодировали.

Вулгнаш стоял над связанными телами малышей. Он стоял в помещении, которое когда-то было кухней. В углу стояла плаха для рубки мяса, а сбоку – пара каменных очагов. За его спиной было окно, давно заколоченное. Он проверил его, чтобы убедиться, что нет свободного прохода. За окном выросли лозы ежевики на высоту двадцати футов, закрывая свет.

Снаружи звук рубки прекратился. У клана воинов теперь был свой таран, и скоро он будет у дверей.

Его змееподобная стража была готова встретить их.

Снаружи послышался крик. Вы там: освободите своих пленников, и мы отпустим вас на свободу.

Вулгнаш понял ложь, когда услышал ее. Люди всего лишь искали уверенности в том, что маленькие существа еще живы.

Он подумывал о том, чтобы вывести маленького волшебника наружу, приставив его к горлу ножом, дав им понять, насколько опасно продолжать эту атаку. Но слишком многое может пойти не так. Волшебник мог уловить солнечный свет и использовать его как оружие. Или враг может пустить стрелу, убив заложника и оставив Вулгнаша страдать от гнева своего хозяина.

Поэтому он присел и вытащил клинок. Все это время его разум был занят, он тянулся к теням, притягивал их ближе, окутывая ими старое городище на холме.

В дверь грохотали, и комнату прорезал мучительный свет.

– Сейчас, – крикнул Вулгнаш, и его воины вонзили шипы жнеца им в шеи. Мгновенно их охватила жажда крови, и они начали выть и визжать, как проклятые существа, когда они бросились из тени.

Члены клана воинов бросились в пролом со страхом в бледных глазах. Их дыхание затуманилось в холодном воздухе комнаты, потому что Вулгнаш благословил это место прикосновением гробницы.

Вирмлинги схватили первых воинов, вошедших в дверь, их длинные бледные руки выползли из темноты, и каждый использовал крюк для мяса в одной руке, чтобы оттащить воина назад, а другой рубил, тем самым расчищая путь для новых жертв. Залп стрел пролетел через дверной проем, попав одному из его чрезмерно нетерпеливых змей в глаз. Здоровяк храбро сражался несколько секунд, прежде чем упал на колени. Человек ворвался в дверь и одним ударом топора расколол себе череп, как растопку.

С первой пролитой кровью и первой смертью земля теперь была благословлена, и Вулгнаш почувствовал, как его собственные силы начали широко открываться, словно жерло ямы.

Первая волна воинов всерьез ворвалась в комнату и затерялась в удушающей темноте, не успев обнаружить цель до того, как ее перебьют.

Темная крепость наполнилась криками.

Рианна пнула Фаллиона по ноге, разбудив его, и Фаллион медленно проснулся. Они потерялись во тьме, когда раздались крики воинов и звон оружия.

Долгие минуты Фаллион лежал, отчаянно пытаясь очистить свой разум.

Руки колдуна на данный момент были заняты, и Фаллион потянулся мысленно в поисках источника тепла. Он чувствовал тела существ, живущих и умирающих поблизости, но не осмелился вытянуть из них руку. Это может насторожить колдуна. Теперь Фаллион понял, что его ищущее прикосновение насторожило колдуна в прошлые времена.

Но у этого здания была крыша, каменная, и все утро на нее светило солнце. Теплый камень удерживал тепло.

Очень осторожно Фаллион потянулся своим разумом, ища, и начал втягивать в себя тепло.

Среди вирмлингов есть поговорка. В хорошо построенном форте один воин сможет сдержать тысячу.

Вулгнаш знал о таких крепостях – морском форте Голгозаре, старом замке на горе Азнунк. Это был не такой форт.

Тем не менее, когда первая волна человеческих воинов исчезла, он гордился своими воинами. Лишь один вирмлинг пал в бою, а десятки членов боевого клана лежали убитыми на полу.

Тащите тела назад, – кричал он во время затишья в бою. Оставьте чистое поле для убийства.

Его вирмлинги подчинились, как могли, отбрасывая тела назад и складывая их на крышу. Но они не успели закончить работу, как на них обрушилась вторая волна.

Дюжина мужчин ворвались в дверь, каждый нес факелы, из их горла звенели боевые кличи. Свет прорвался сквозь тени, и в это мгновение его змеи стали уязвимы. Мрак рассеялся, и люди бросились в бой.

Один из его воинов принял на себя смертельный удар. Топор пронзил его доспехи, и кишки вылезли наружу. Но жажда крови охватила воина-змия, и он продолжал сражаться. Другой ударил копьем в шею, и потекло слишком много крови. Третьему ранили колено.

Тем не менее его люди сражались – не с отвагой, а с безумием в глазах. Вулгнаш направил свою энергию на усиление мрака, а люди кричали и умирали в дымном воздухе. Запах крови и запекшейся крови наполнял старую крепость. Трупы валялись на полу; Кровь лужила под ногами змея.

Вулгнаш использовал свои силы, чтобы подпитывать безумие. Смерть витала в воздухе. Смерть окружила их. Когда один человек-воин получил удар, топор пробил броню и задел его грудь.

Вулгнаш протянул руку, и кожа содралась. Ребра треснули и обнажилось легкое. Человек вскрикнул и, задыхаясь, упал на пол, прежде чем человек успел до него дотронуться.

Его воины-змеи начали праздновать, танцуя на телах мертвецов.

Только трое из его людей скончались, а двести человек лежали в запекшейся крови.

Здесь правила Смерть.

Перед ударом третьей волны времени на отдых не было.

Град стрел возвестил об атаке и пролетел через дверной проем. Даже в тени они нашли какие-то следы. Его люди уже не могли отступить далеко от двери, поскольку путь им преграждали мертвецы.