Текст книги "Сыны Дуба (ЛП)"

Автор книги: Дэйв Волвертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 85 страниц)

Некоторые могут так сказать, – признал Каллоссакс.

В катехизисах говорится: Мужчины существуют, чтобы служить империи, – сказала девушка. Но мне кажется, что учение императора побуждает нас служить только ему.

Каллоссакс познал богохульство, когда услышал его. Он ответил в катехизисах: Каждый служит обществу в меру своих способностей, как император, так и наименее крепостной, – рассуждал Каллоссакс. Служа императору, мы служим великому змею, обитающему внутри него, и если мы достойны этого, мы будем вознаграждены. Живите достойно, и однажды змей может вселиться в вас, даруя вам часть своего бессмертия.

Ребенок, казалось, долго думал.

Каллоссакс больше не мог беспокоить ее. Это было напряженное время. На юге шла великая битва, и войска начнут прибывать в любой день. Как только все отчеты будут сделаны, Каллоссаксу будет поручено разобраться с теми, кто не отличился в бою. Ему придется заточить многие из своих ножей для снятия шкур, чтобы можно было отрезать куски плоти у тех, кто не проявил доблести. Из плоти он заплетал кнуты, а затем хлестал по спинам тех, с кого содрал шкуру.

А еще были такие люди, как эта девушка, – люди, каким-то образом обретшие воспоминания о другой жизни и теперь стремившиеся спастись от орды. Мучителям пришлось ставить с них пример.

Каллоссакс сунул руку под воротник и вытащил талисман, на котором был изображен его служебный знак: кроваво-красный кулак. Закон требовал от него показать его перед применением пыток.

Как ты думаешь, какими должны быть твои мучения? – спросил Каллоссакс.

Дрожа почти бесконтрольно, девушка медленно повернула голову и посмотрела на Каллоссакса. Имеет ли человек право защищать себя от общества?

Это был вопрос, который Каллоссакс никогда не задумывался. Это был детский вопрос, не заслуживающий внимания. Нет, – ответил он.

Тогда Каллоссакс обычно избивал бы, возможно, сломал бы несколько костей. Но он подозревал, что это ни к чему хорошему не приведет. Если я причиню тебе достаточно боли, ты будешь слушать своего догматика? Усвоишь ли ты его учение?

Девушка посмотрела вниз змеиным жестом, означающим нет.

Тогда ты не оставляешь мне выбора, – сказал мучитель.

Тогда ему следовало задушить ребенка. Ему следовало сделать это на глазах у остальных, чтобы они воочию увидели наказание за непослушание.

Но почему-то ему хотелось избавить девушку от этого унижения. Пойдем со мной, сказал он. Твоя плоть станет пищей для твоих собратьев.

Каллоссакс наклонился, разблокировал наручники на ноге девушки и вытащил ее из железной перекладины в полу.

Девушка не сопротивлялась. Она не отстранилась и не нанесла ответный удар. Она не пыталась бежать. Вместо этого она собралась с духом и последовала за ней, а Каллоссакс крепко держал ее за запястье.

Я лучше умру, чем буду жить здесь, казалось, говорили ее действия.

Каллоссакс был готов подчиниться.

Он вывел девушку из комнаты. Когда она ушла, ее товарищи насмехались, осыпая ее оскорблениями, как и положено.

И как только они вышли из класса, девочка пошла более легким шагом, как будто радуясь, что встретит свою кончину.

Куда мы идем? – спросил ребенок.

Каллоссакс не знал имени девушки и не хотел знать ее имени.

К жнецам. В обществе вирмлингов таким образом часто использовали слабых, больных и умственно отсталых. Определенные железы – надпочечники, шишковидная железа и другие – собирались для изготовления экстрактов, которые использовались в бою. Затем тела собирали для получения мяса, костей, кожи и волос. Ничего не пропало даром. Правда, охотники Ругассы путешествовали повсюду, чтобы снабдить орду продовольствием, но их усилий всегда было недостаточно.

Больно будет?

Я думаю, – честно сказал Каллоссакс, – что смерть никогда не бывает доброй. И все же я покажу тебе, на какое снисхождение я способен.

Давать такие обещания было непросто. Как мучитель, Каллоссакс должен был применять наказания, предусмотренные законом, не обращая внимания на сострадание или компромисс.

Казалось, это ответило на все ее вопросы, и Каллоссакс теперь без особых усилий повел девушку по извилистым коридорам, через лабиринтные переходы, освещенные только светлячками. Лишь немногие проходы были отмечены, но Каллоссакс давно запомнил их изгибы и повороты. По пути они прошли через многолюдные коридоры торгового квартала, где продавцы продавали безделушки, вырезанные из костей, и одежды, сшитые из кожи змей. А возле арены, которая в тот момент была пуста, они прошли через одинокие туннели, где единственным звуком были их шаги, эхом отдававшиеся от каменных стен. Огненные сверчки прыгали возле их ног, испуская красные вспышки света, словно живые искры. Однажды он заметил маленького мальчика с мешком бледных светящихся червей, который прикрепил по одному к каждой стене, чтобы поддерживать освещение в лабиринте.

Каллоссакс задумался над своими собственными причинами, по которым он хотел проявить к ней сострадание. Был разгар лета, и через несколько недель он впадет в судорогу. Он уже чувствовал раздражение, возбуждение и начало безумной ярости, охватившей его в это время года. Девушка была достаточно желанной, хотя она была слишком молода, чтобы у нее была течка.

Лицо девушки было пустым, когда она шла навстречу казни. Каллоссакс раньше часто видел этот взгляд.

О чем ты думаешь? – спросил он, зная, что будет легче, если он заставит их говорить.

Существует так много миров, – сказала она, и ее голос был полон удивления. Два мира объединились, и когда они это сделали, две мои тени стали одним. Это как будто я прожил две жизни. Она на секунду замолчала, а затем спросила: Вы когда-нибудь видели звезды? Большинство вирмлингов в лабиринте никогда бы не оказались наверху.

Да, – ответил он, – один раз.

Моя бабушка была деревенской мудрой женщиной в моем доме в Инкарре, – сказала девочка. Она сказала мне, что каждая звезда – это всего лишь тень Единой Истинной Звезды, и у каждой из них есть теневой мир, вращающийся вокруг нее, и что существует миллион миллионов теневых миров.

Ха, – сказал Каллоссакс, заинтригованный. Он никогда не слышал о таком. Его заинтересовала сама странность такой космологии.

Так что подумайте, – сказала девушка. Два мира объединились, и когда они это сделали, это было похоже на то, как будто две части меня соединились, образовав одно большое целое. Я чувствую себя сильнее, чем когда-либо прежде, более живым и целостным. Здесь, в орде змей, я был целеустремленным и хитрым. Но на том свете я учился быть мудрым, радоваться жизни. Она дала ему время подумать, а затем спросила: А что, если где-то есть другие части меня? Что, если у меня будет миллион миллионов теневых я, и все они объединятся в одного человека на одном дыхании? Кем бы я был? Что бы я знал? Это было бы похоже на то, как будто я прожил миллиард жизней одновременно. Возможно, в нескольких тысячах миров я мог бы научиться совершенной самодисциплине, а в других я мог бы потратить целую жизнь на то, чтобы научиться заключать мир. среди враждующих наций. И если бы меня объединили в одну, представьте, насколько целостными стали бы все эти теневые личности.

Эта мысль была ошеломляющей. Каллоссакс не мог себе представить такого. Говорят, волшебник объединил миры, – сказал Каллоссакс. Говорят, он сейчас в темнице.

И мне бы хотелось иметь честь быть его мучителем, – подумал Каллоссакс.

Возможно, нам стоит помочь ему, – предложила девушка. У него есть сила объединить все миры в один.

Какая мне от этого польза? – задумался Каллоссакс. Возможно, у меня нет других я в других мирах.

Он был погружен в свои мысли, когда она нанесла удар. Это произошло так быстро, что она чуть не убила его. В одно мгновение она беспечно шла, а в следующее мгновение вытащила из рукава кинжал и бросилась ему в глаз.

Но его огромный рост работал против нее. Каллоссакс увернулся назад, и кинжал вонзился ему под глаз. Кровь хлынула из раны, как будто он плакал кровавыми слезами.

Быстро, как богомол, поймавший пещерного сверчка, она ударила еще раз, на этот раз целясь ему в горло. Он поднял руку, чтобы заблокировать ее удар. Она повернулась в сторону и поднесла кинжал к его почке. Этому маневру он научился в юности и был к ней готов. Он протянул руку и схватил ее за руку, а затем прижал к стене.

Злобное существо закричало и прыгнуло на него, направив большие пальцы ему в глаза. Он поднял колено и зацепил ее за грудную клетку, выбив из нее воздух.

Даже раненая, она рычала и пыталась бороться. Но теперь он держал ее за шкирку. Он прижал ее к стене и задушил, заставив подчиниться.

Это был хороший бой со стороны такой маленькой девочки – своевременный и безжалостный. Она не была просто жертвой, ожидающей смерти. Она планировала это с самого начала!

Она заманила его в коридор, подождала, пока они не окажутся на пустынном участке лабиринта, а затем сделала все возможное, чтобы оставить его лежать в луже крови.

Несомненно, у нее был какой-то план побега.

Каллоссакс рассмеялся. Он восхищался ее смелостью. Когда она едва была в сознании, он залез в ее тунику и нащупал еще оружие. Все, что он чувствовал, это ее мягкую плоть, но при тщательном обыске в ее ботинке обнаружился второй кинжал.

Он швырнул их в коридор, а когда девушка начала приходить в себя, схватил ее за запястья и повел насмерть, скуля и умоляя.

Я ненавижу тебя, – плакала она, плача горькими слезами. Я ненавижу мир, который ты создал. Я собираюсь разрушить его и построить на его месте лучший.

Это была такая грандиозная идея – маленькая девочка-змеевик, планирующая изменить мир, – что ему пришлось рассмеяться. Это не я создал этот мир.

Вы поддерживаете это, – обвинила она. Ты так же виноват, как и все остальные!

Иногда так случалось. Те, кто собирался умереть, искали кого-то, кого можно было бы обвинить, вместо того, чтобы брать на себя ответственность за собственную глупость или слабость.

Но не Каллоссакс создал ее мир. Это был Великий Змей, который, как говорили некоторые, наконец принял новую форму и теперь ходил по залам Ругассы.

Когда они спустились по лестнице, другой мучитель, поднимавшийся снизу, приказал Каллоссаксу остановиться. Ты слышал новости?

Какие новости? – спросил Каллоссакс. Он плохо знал этого человека, но все мучители принадлежали к Теневому Ордену, тайному братству, и дали кровавую клятву защищать друг друга, поддерживать друг друга и продвигать интересы друг друга, даже в убийстве. Таким образом, как мучитель, этот человек был ему братом.

Отчаяние приняло новое тело и теперь ходит по лабиринту, проявляя чудесные силы. В качестве одного из своих первых действий он изобрел новую форму пытки, превосходящую наши лучшие искусства. Вы должны увидеть!

Каллоссакс на мгновение постоял, ошеломленный. Великий Змей ходил среди них? Он все еще не мог в это поверить. Очевидно, что с объединением миров Отчаяние почувствовало необходимость подтвердить свое превосходство.

Сама эта мысль наполнила Каллоссакса трепетом. Это было прекрасное время, чтобы жить.

Итак, – поддразнил Каллоссакс, – Отчаяние хочет нашу работу?

Мучитель рассмеялся этой шутке, а затем, кажется, догадался. – Вы везете девочку на убой?

– Да, – сказал Каллоссакс.

Вместо этого отведи ее в подземелья, в Черную камеру. Там ты найдешь Вулгнаша, Вечного Рыцаря. Он пережил долгий полет и нуждается в пище. Жизнь девушки должна быть ему мила.

Девушка внезапно попыталась вырваться на свободу, потому что быть поглощенным Вечным Рыцарем было судьбой хуже смерти.

Каллоссакс схватил девушку за запястье, крепко удерживая. Она кусала его и царапала, но он не обращал на нее внимания.

Каллоссакс колебался. У Вечного Рыцаря не было собственной жизни. Монстрам вроде него не нужно было дышать, есть или пить. Вулгнаш не мог получить питание, переваривая плоть. Вместо этого он черпал жизнь у других, поглощая их духовную сущность – их надежды и стремления.

Каллоссакс и раньше снабжал Рыцаря Вечного детьми. Наблюдать за кормлением монстров было все равно, что смотреть, как гадюка поедает крысу.

Мысленно Каллоссакс вспомнил кормление пятилетней давности. Затем Вулгнаш, облаченный в малиновые одежды, взял с собой маленького мальчика.

Как и эта девочка, мальчик кричал от ужаса и боролся с новой яростью, когда они приблизились к логову Вулгнаша.

Ах, – прошептал Вулгнаш, его крылья слегка дрожали в предвкушении, – как раз вовремя.

Затем Вулгнаш повернулся и полностью сосредоточился на своей жертве. Казалось, он не заметил, что Каллоссакс наблюдает.

Мальчик заплакал и отступил в угол, и каждый мускул тела Вулгнаша был напряжен, наполнен силой, чтобы ребенок не попытался убежать.

Мальчик все-таки рванул, но Вулгнаш набросился и поймал его, толкнул в угол и коснулся лба ребенка: средний палец Вулгнаша оказался между глазами ребенка, его большой палец и мизинец – на нижней челюсти мальчика, а палец в каждый глаз.

Обычно, когда ребенка так трогали, он переставал бороться. Он обмякал, как мышь, наполненная ядом скорпиона.

Но этот мальчик боролся. Ребенок схватил Вулгнаша за запястье и попытался оттолкнуть его. Вулгнаш схватил мальчика за горло левой рукой и продолжал удерживать правую. Ребенок укусил запястье Вечного Рыцаря, отважно сражаясь.

Ах, достойный! Вульгнаш пришел в восторг.

Мальчик попытался вывернуться. Он начал кричать, почти вырвав хватку Вулгнаша. В глазах ребенка царила паника.

Почему? ребенок кричал. Почему так должно быть?

Потому что я голоден, – сказал Вулгнаш, пихая мальчика в угол и крепко удерживая его. Когда сущность мальчика начала истощаться, он в панике закричал и затряс головой, пытаясь вырваться из-под прикосновения монстра. Вся надежда и свет исчезли с его лица и сменились бесконечным колодцем отчаяния. Его крики ужаса превратились в гортанный вой. Он долго пинался и боролся, пока Вулгнаш просто прижимал его к стене.

Вечный Рыцарь наклонился ближе, его рот оказался в нескольких дюймах от рта мальчика, а затем начал вдыхать, издавая шипящий звук.

Каллоссакс увидел тонкий свет, похожий на туман, утекавший от ребенка в рот Вулгнаша.

Постепенно ребенок перестал сопротивляться, пока, наконец, его ноги совсем не перестали дергаться. Когда Вечный Рыцарь закончил, он бросил безжизненное тело ребенка.

Мальчик лежал кучей, глядя вверх на какой-то личный ужас, хуже любого кошмара, и едва дышал.

Ах, это было освежающе, сказал Вулгнаш. Немногие души настолько сильны.

Каллоссакс какое-то время стоял, не зная, что делать. Вулгнаш показал подбородок в сторону мальчика. Избавься от трупа.

Затем Каллоссакс схватил безвольное тело и начал тащить его по коридору. Мальчик все еще дышал и слегка стонал, словно от ужаса.

Схватив голову ребенка, Каллоссакс резко повернул ее вверх и вправо, положив конец жизни ребенка и его мучениям.

Таким образом, Каллоссакс знал, чем обернется это кормление. Вечный Рыцарь прижимал руку к красивому лицу этой девушки, наклонялся ближе, словно собирался поцеловать, и одним сдавленным шипением высасывал из нее жизнь. Он заберет всю ее надежду и стремление, все ее удовольствие и спокойствие.

Понимая свою судьбу, девушка боролась за то, чтобы вырваться на свободу. Она снова и снова дергала рукой, пытаясь вырвать хватку Каллоссакса, но Каллоссакс схватил запястье ребенка, впиваясь суставом большого пальца в ганглии запястья девочки, пока ее колени не подкосились от боли.

Он хотел увидеть эту новую форму пыток, поэтому потащил ее в темницу.

Пожалуйста, – закричала она. Отвезите меня обратно в ясли. Я выслушаю догматика! Я сделаю все. Обещаю!

Но было слишком поздно. Девушка сама выбрала свою судьбу. Она позволила коленям подогнуться, отказываясь идти дальше. Каллоссакс теперь тащил девушку, впиваясь ногтями в ее плоть, а она хныкала, умоляла и пыталась схватить прохожих за ноги.

Нам не обязательно так жить! сказала девушка. Инкарра существует!

Это заставило Каллоссакса задуматься. Могла ли существовать земля без Повелителей Смерти, без империи? Может ли быть так, что люди там жили приятной жизнью без забот?

Для одного человека рассказать об этом было безумием. Для двоих рассказать об этом было случайностью. Но эта девушка была третьей за один день. Образец появился.

А потом дело было в маленьком народе. После изменения до Каллоссакса дошли слухи, что в мире их могут быть миллионы.

Кто император в этой вашей стране? – спросил Каллоссакс.

Я не служила там императору, – сказала она. Но был великий король, Король Земли, Габорн Вал Орден, который правил с добротой и состраданием. Когда я был ребенком, он сказал мне, что придет время, когда малый народ мира должен будет противостоять большому. Он сказал, что я узнаю, когда придет это время. Габорн Вал Орден служил и защищал свой народ. Но наш император питается только своим народом!

Имя Орден было известно Каллоссаксу. Это было странное имя, неприятное для языка змея. Будучи мучителем, Каллоссакс был посвящен во многие тайны. Сразу после рассвета в темницу доставили пленника, могущественного волшебника по имени Фаллион Орден – волшебника, который был сыном великого короля в другом мире, волшебника, обладавшего такими огромными силами, что он соединил два мира в один.

Теперь самому великому Вулгнашу было поручено охранять этого опасного волшебника.

Где это царство Инкарра? – потребовал Каллоссакс.

Юг, – сказал ребенок. Их норы находятся на юге, за горами. Отпусти меня, и я покажу тебе. Я отведу тебя туда.

Это было любопытное предложение. Но у Каллоссакса была работа.

Он повел ребенка вниз, мимо стражников, преграждавших ему путь, в подземелья, куда никогда не проникал свет.

Девушка боролась, извивалась и царапала его руку, пока он не надел на нее наручники настолько сильно, что она обмякла, и ее борьба прекратилась.

Ее рот открылся, обнажив огромные клыки. В каждый из них были вставлены маленькие рубины, вырезанные в виде змей. Это был символ ее статуса как представительницы интеллектуальной элиты.

Как низко ты пал, малыш, – подумал Каллоссакс.

У внешних ворот подземелий он снял ожерелье с шеи и воспользовался ключом, чтобы войти.

Наконец он добрался до Черной камеры, самой тщательно охраняемой из всех.

Каллоссакс подошел к железной двери и хотел открыть ее, но пара стражников преградила ему путь.

Каллоссакс мог видеть сквозь решетку в двери. Внутри сиял яркий свет. Вулгнаш стоял в своем красном капюшоне и мантии, его искусственные красные крылья слегка хлопали. Он возвышался над маленьким человеком, мужчиной с темно-черными волосами и парой крыльев. Земля в камере была покрыта инеем, и дыхание Каллоссакса вырывалось туманом, когда он заглянул внутрь.

В камере стоял змей-лорд, капитан, одетый в черное, человек с бумажными руками того, кто почти отказался от плоти, того, кто был почти готов превратиться в Повелителя Смерти. Он держал фонарь и рассматривал волшебника Фаллиона Ордена.

Не было никаких следов этой чудесной новой пытки, о которой мучитель рассказал Каллоссаксу. Каллоссакс ожидал увидеть какое-то новое изобретение – возможно, усовершенствованную кристаллическую клетку, самое сложное устройство мучителя.

Теперь Повелитель Смерти говорил тихо, его голос почти шипел.

Он подозревал, что Каллоссакс не должен был слышать, но у вирмлингов острые уши, и его слух был острее, чем у большинства.

Мы должны быть осторожны, – прошептал Повелитель Смерти. Отчаяние предчувствует приближающуюся опасность. Оно смутно, но, тем не менее, преследует нас. Он велел мне принести предупреждение.

Опасность для кого? – спросил Вулгнаш.

Нашей крепостной страже, – сказал капитан. Он подозревает, что приближаются люди, небольшая, но мощная сила. Они идут сюда, в эту камеру. Они надеются освободить Фаллион Орден.

Тогда я буду к ним готов, – сказал Вулгнаш.

Мы должны быть готовы, – сказал капитан. Люди пришлют своих величайших героев. Мы должны быть уверены, что их примут должным образом. Мы послали за силой. Когда они придут, вам понадобятся дополнительные дары.

Повелитель Смерти пристально посмотрел на Вулгнаша. Ты выглядишь слабым. Тебе нужна душа, чтобы питаться?

Я послал за одним.

Повелитель Смерти тихо рассмеялся насмешливым смехом, как будто над какой-то частной шуткой. Он смеялся над жертвой Вулгнаша.

Каллоссакс отступил от железной двери и посмотрел на девушку у своих ног. В этот момент он внезапно понял нечто вне тени сомнения.

Они питаются нами, – подумал Каллоссакс, как и сказала девушка. Император Зул-Торак, Вечные Рыцари, Повелители Смерти – они заботятся о нас не больше, чем гадюка о крысе. Мы для них никто.

Мысленно он услышал вопрос девушки: имеет ли человек право защищаться от общества?

Каллоссакс редко позволял себе такие опасные мысли.

Так не должно быть. Где-то далеко отсюда есть место под названием Инкарра

Он пытался представить себе мир, за который стоит умереть.

Странно, как может сломаться разум. После целой жизни служения империи Каллоссакс вдруг обнаружил, что безумно улыбается.

Что, если я откажу Вечному Рыцарю в этой трапезе? – подумал он, схватив безвольное запястье девушки. Они бы убили меня, если бы поймали.

И при этой мысли Каллоссаксу показалось, что у него больше нет выбора.

Он повернулся и стал утаскивать девушку.

Что ты делаешь? – потребовал охранник. Верни ее обратно.

Она мертва, – возразил Каллоссакс. Я ударил ее слишком сильно. Я принесу еще.

Один из стражников с отвращением фыркнул, и этот звук говорил: Я не хотел бы быть тобой, когда Вулгнаш узнает о твоей неуклюжести, и Каллоссакс потащил девушку дальше, пот струился у него со лба.

Однажды, когда он шел по коридорам, девушка застонала от боли, а затем проснулась с рычанием и в ярости царапала его.

Он потащил ее к самому южному выходу. Он поднялся вверх, на самую поверхность, пока не достиг ворот, закрывающих вход.

За окном в небе светило солнце, ужасающее и зловещее. Это было в середине утра.

Откройте ворота, – прорычал Каллоссакс стражникам. У меня дела за пределами крепости.

Какое дело? – прорычали охранники.

Девушка хныкала и боролась, пытаясь вырваться на свободу. Она укусила его за запястье, вонзив туда свои клыки.

Этот хочет уйти, – сказал Каллоссакс. Мне приятно отпустить ее и охотиться на нее. Ее шкура будет висеть внутри стен лабиринта, как предупреждение остальным.

Охранники засмеялись. Учитывая, что из города пытается бежать так много людей, это казалось разумной идеей.

– Вы позволите ей уйти при дневном свете? – спросил охранник.

Лучше выжечь ей глаза, – сказал Каллоссакс. Тогда я буду охотиться на нее ночью, пока она шатается, ослепленная солнцем.

Охранники залились смехом.

Поэтому он отпустил ее.

Бормоча от страха, девочка проползла несколько шагов, ослепшая от ужаса и еще больше ослепленная солнцем. Затем она внезапно нашла в себе смелость, вскочила на ноги и побежала по дороге, закрыв лицо рукой, чтобы прикрыть глаза, и направилась в лес.

Теперь Каллоссакс будет ждать, и пока он ждал, он колебался. Он хотел увидеть мир грез этой девушки. Но он не хотел, чтобы его поймали. Возможно, было бы лучше все-таки убить ее. Он не мог быть уверен. С каждой минутой он беспокоился, что его задержат солдаты.

Каллоссакс часами стоял рядом со стражей, собирая последние новости снаружи, пока солнце достигло зенита и начало падать. Все заверили его, что прошлой ночью битва с людьми Каэр Люциаре была выиграна, и слухи говорили, что кланы воинов были стерты с лица земли.

Подобные новости противоречили собственным источникам Каллоссакса, а стражники ничего не слышали о том, что Великий Вирм принял новую форму, продемонстрировав чудесные силы.

В конце концов, они были всего лишь скромными охранниками и поэтому мало что знали о важности. Но они говорили о вещах, которые знали. Они долго говорили о том, как во всех направлениях были обнаружены маленькие люди. Они слышали доклады от самих разведчиков и видели, как через ворота в цепях выводили маленьких людей.

Огромные города были обнаружены всего в ста милях к востоку, и за последние две ночи были отправлены войска, чтобы сеять хаос среди маленького народа с целью поработить их мужчин, поедая при этом женщин и детей.

Рунные знания простых людей им не помогли, заверили Каллоссакса стражники. Император уже освоил их знания и превзошел их, и посылал в бой своих собственных змей-лордов рун.

Крепость пустела, поэтому многие воины ушли.

А вслед за ними в высоких крепостях место вирмлингов заняли странные новые существа.

На короткое время Каллоссакс забеспокоился по этому поводу. Крепость пустела?

Он осмелился задаться вопросом, сколько людей он может встретить в дебрях. Будут бродячие патрули вирмлингов – и, что не менее опасно, могут появиться банды разгневанных людей, жаждущих мести.

Это прекрасное время, чтобы жить, – сказали все охранники. Конечно, это история в процессе создания.

Да, – ликовал Каллоссакс, выражая полное согласие. И все же он задавался вопросом: почему тогда это похоже на конец света?

Потому что я знаю, что скоро мои хозяева будут скучать по мне и узнают, что я сделал. Наверное, они уже есть. Они будут обыскивать лабиринт, подозревая нечестную игру. Они найдут у девушки нож с кровью и, возможно, даже сочтут меня мертвым.

Здесь последнее место, куда они будут смотреть, – подумал он.

Но они все равно заглянут сюда.

2

ВОРОТА

Не доверяйте своим ближним, как бы красивы они ни были, ибо лицо каждого человека – это маска, скрывающая ужасную злобу.

– Из Катехизиса змейцев

Пока Каллоссакс ждал своей участи, далеко на равнинах, люди кланов воинов покинули свою крепость в Каэр Люциаре, почти сорок тысяч человек мчались в утреннем свете, направляясь на восток через овсяные поля, выжженные добела летним солнцем. , мимо черноглазых Сьюзен, возвышавшихся над соломой, чьи золотые лепестки окружали темные глаза, сквозь заросли чертополоха с увядшими листьями печеночного цвета и пурпурными головками.

Люди держались подальше от ольх и сосен по подножию гор, где в тени могли прятаться вирмлинги. Вместо этого они проложили путь через поля, настолько ослепительно яркие, что змеи не могли последовать за ними.

Жители Каэр Люциаре не могли двигаться быстро, несмотря на то, что они были обременены. Некоторые женщины носили младенцев на груди или поднимали малышей на плечи. Дети постарше шли, пробиваясь сквозь высокую траву, а самые старшие ковыляли с посохами, чтобы удерживать их в вертикальном положении.

Многие воины были ранены, и их пришлось нести своим товарищам, а каждый, кто мог это сделать, принес с собой что-нибудь – еду, воду, немного одежды. Жители замка давно знали, что им, возможно, придется бежать, и поэтому были готовы.

Но куда мы идем? – задавалась вопросом Тэлон, когда она остановилась, чтобы переместить бочонок эля, который она несла на спине. Она шла рядом со своей престарелой матерью, по крайней мере с женщиной, которая вырастила Тэлон среди кланов воинов, женщиной по имени Гатуния. Отец Талона был одним и тем же человеком в обоих мирах, могучим защитником своего народа. Тэлон знал его как сэра Боренсона среди маленького народа на одном мире и как Ата Ульбера среди этих воинов. И в каждом мире Боренсон взял в жены разную женщину. Гатуния из клана воинов не была похожа на Мирриму, нежную волшебницу. Гатуния была суровой женщиной, тяжелокостной, страдающей артритом, с тупым лицом и не терпимой слабости. Она родила мужу двух сильных сыновей, черты лица которых были очень похожи на его собственные. Теперь они шли рядом с Тэлон, ее братья девяти и одиннадцати лет.

Но в отличие от Тэлон и Боренсона, остальные члены семьи не слились со своими теневыми личностями, когда миры были связаны.

Это может означать только одно, рассуждал Коготь: у них не было теневых личностей, с которыми можно было бы слиться. Их аналоги каким-то образом умерли или были убиты до объединения миров.

Но как это могло быть? она задавалась вопросом. Как я, дочь Боренсона и Мирримы в одном мире, могу иметь разных родителей в другом?

Достаточно было только одного ответа. Гатуния не моя биологическая мать, – понял Коготь.

Она посмотрела на женщину. У Гатуньи были широкие скулы и морщинистый лоб. То же самое сделали и ее сыновья. Тэлон всегда чувствовала себя благодарной за то, что не унаследовала эти черты, потому что они сделали бы ее еще более жестокой.

– Гатуния, – спросил Тэлон, – когда ты собиралась сказать мне, что ты не моя биологическая мать?

Стареющая женщина споткнулась и покосилась на Тэлона. Казалось, она постарела на три года в мгновение ока.

Никогда, – сказала Гатуния. Она на мгновение помолчала, а затем объяснила. Ты моя дочь. Я взял тебя к своей груди, когда твоя мать умерла. Я кормила тебя как свою собственную. Это все, что имеет значение.

Что случилось с моей биологической матерью?

Гатуния печально покачала головой. Однажды утром, когда облака сгущались, она пошла на охоту за фундуком. В лесу ее поймал сборщик змей. Тебе был месяц. Мой собственный муж был убит во время налета на линии снабжения вирмлов несколько месяцев назад, рейда, который возглавлял Аат Ульбер. Итак, твой отец чувствовал. ответственность за меня. Я ждала ребенка, через два дня после исчезновения твоей матери родился сын, но его веревка была трижды обмотана вокруг его шеи. Нам удалось его освободить, но он. не продержался и дня. Итак, твой отец взял меня в жены. Я из хорошего рода. Он знал, что я смогу родить ему сильных сыновей, которые понадобятся нашему народу, и я был рад этому шансу. союз.

Сводные братья Тэлон посмотрели на свою мать, их лица выражали удивление.

Ты любишь моего отца?

Больше, чем жизнь или дыхание, – сказала Гатуния. – Так оно и есть. Нельзя все эти годы спать с хорошим человеком и не вырасти им. Но мне интересно, – сказала она, глядя на горизонт, – будет ли он еще любить меня?

Тэлон знала, что ее отец столкнулся с дилеммой. Две его теневые личности слились воедино, и в каждом мире у него была другая жена, другая семья. Другие жители города столкнулись с аналогичными проблемами. Какую жену он бы выбрал сейчас?

Миррима, решил Коготь. У сэра Боренсона было больше детей от Мирримы, чем у Аата Ульбера от Гатунии, и их связь была более тесной. Они сражались бок о бок на войне, и поэтому их отношения, вероятно, были глубже, чем те, которые были у Аата Ульбера с Гатунией.

Но теперь, когда его две личности соединились в одно, что подумают о нем Миррима и их дети? Он был бы гигантом по размеру, с костлявым выступом на лбу и огромными резцами. Он мог бы показаться монстром.

Он придет к тебе, – решил Тэлон. Отец будет больше похож на представителя клана воинов, чем на маленького народа. Он придет к тебе.