Текст книги "Сталин. История и личность"

Автор книги: Роберт Такер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 95 страниц)

лых армий, после войны большевики распустили казачьи части. На торжестве в Большом театре 6 ноября 1936 г. в присутствии Сталина Краснознаменный ансамбль начал концерт исполнением «Дубинушки», затем на сцене появились донские и кубанские казаки и спели песню о Сталине. После этого исполнялись старинные казачьи песни, и в заключение казаки приветствовали Сталина многократным «ура!» и подбрасыванием фуражек⁷⁸. Многие старые большевики, на чьих лицах остались шрамы от казачьих шашек, едва ли могли расценить это представление иначе, чем кощунство⁷⁹.

Возрождая некоторые русские традиции, Сталин несколько умерил антирелигиозный пыл партийных безбожников. Советская культура противопоставила традиционным религиям новую и единственно правильную – марксизм-ленинизм. Школа и комсомол неустанно вели антирелигиозную пропаганду, активно действовал Союз воинствующих безбожников во главе с Ярославским. В годы пятилетки церкви повсеместно закрывались, духовенство подвергалось преследованиям, но полностью вытравить религиозные чувства, особенно в деревне, не удалось. В 1937 г. вышла брошюра Ярославского, в которой говорилось, что верующие все еще составляют около двух третей населения⁸⁰. Одной из причин живучести «религиозных предрассудков» было то обстоятельство, что в пятилетку индустриализации сотни тысяч молодых матерей стали работницами фабрик и заводов, а их дети, дети революции рожденные в 20-е годы, попали под влияние бабушек и дедушек, которые упорно хранили Бога в душе и иконы в доме, молились и тайком крестили детей в церкви. В таких условиях не каждый ребенок мог с легкостью вернуться домой из школы и заявить, что «Бога нет».

В 1934 г. накал антирелигиозной кампании значительно снизился. Мало-помалу сходила на нет активность Союза воинствующих безбожников – перестала выходить его газета «Безбожник», а количество членов общества резко сократилось. Перед Пасхой в 1935 г. власти разрешили продавать на рынках, а затем и в государственных магазинах все, что нужно для выпечки традиционных пасхальных куличей⁸¹. На Новый год, несомненно с ведома и одобрения Сталина, народу милостиво разрешили ставить дома елки – правда, не рождественские, а «новогодние». Поскольку по календарю русской православной церкви Рождество приходится на 7 января, верующих вполне устраивала елка на Новый год. Сталину хотелось, чтобы народ связал ослабление гонений на религию с его именем. В апреле 1936 г. в Москве состоялся X съезд ВЛКСМ. Один из докладчиков, ЕЛ. Файнберг, в своем выступлении сообщил делегатам, что при обсуждении проекта нового Устава Сталин отклонил статью, обязывающую комсомольцев «решительно и беспощадно» бороться с религией. Вместо такой борьбы им предписывалось «терпеливо... разъяснять вред религиозных предрассудков»⁸².

Вскоре, выступая на VIII Съезде Советов по вопросу о проекте новой Конституции, Сталин высказал возражения против двух предложенных антирелигиозных поправок. Поправку, предусматривающую полный запрет на отправления религиозных культов, он отверг «как не соответствующую духу нашей Конституции». Вторая поправка лишала прав избирать или быть избранными не только бывших белогвардейцев и прочих «бывших», не занятых общественно-полезным трудом, но также и духовенство. Возражая против обоих вариантов, Сталин заявил, что настало время пересмотреть давно действующий закон о лишении нетрудовых и эксплуататорских элементов права участвовать в выборах. «Во-первых, – сказал он, – не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти»⁸^. Эта речь, одна из наиболее широко освещавшихся, цитируемых и комментируемых речей Сталина, была произнесена в ноябре 1936 г., когда тысячами гибли большевики (и не только большевики), когда уже разворачивался новый этап безудержного террора.

и :т н

Народный вождь

Ни царь-плотник, ни его предшественники – родовитые князья не отгораживались от народа блеском и великолепием своего царственного величия. Платонов рисовал Московского государя монархом, понимавшим «высокое значение народного вождя», опиравшимся «на всю народную массу» и ведшим ее «не только к национальному единству, но и к международному главенству во всем православии»⁸⁴. Иван Грозный в изображении Виппера также был вождем, воюющим с изменнической боярской аристократией в единстве с русским народом и на благо России. Подобно своим царственным предшественникам, Сталин теперь взял на себя роль народного вождя, царя, но с популистской аурой. Созывая в конце 1936 г. Съезд Советов для принятия новой конституции, Сталин мог бы по праву сравнить себя с Иваном Грозным, созвавшим первый Земский собор во время тогдашнего террора.

Играя роль русского царя, Сталин пользовался традиционной склонностью народа видеть в правящем монархе строгого, но справедливого и заботливого «царя-батюшку». Есть сведения, что, играя в бильярд с братом своей первой жены Александром Сванидзе примерно в 1934 г., Сталин сказал партнеру, что русский народ без царя не может, «ему нужен царь»⁸⁵.

Вфеврале 1935 г.наН Всесоюзном съезде колхозников сталинский популизм принял прокрестьян скую окраску. Участвуя в обсуждении проекта нового типового колхозного устава по вопросу о приусадебных участках колхозников, Сталин занял позицию, прямо противоположную его негласной позиции в конце 1929 г., когда он начинал свой Октябрь на селе. Возражая против предложения ограничить максимальную площадь участка 0,1 га, он настаивал на том, что необходимо считаться с личными интересами колхозников. «Некоторые думают, что корову нельзя давать, другие думают, что свиноматку нельзя давать. И вообще вы хотите зажать колхозника. Это дело не выйдет. Это неправильно... Коль скоро имеется семья, дети, личные потребности и личные вкусы, то с этим нельзя не считаться»⁸⁶, – так сказал Сталин, и крестьянам, осчастливленным столь высоким покровительством, новый колхозный устав позволил иметь участки площадью от четверти до половины гектара, а в некоторых районах даже до одного гектара. Что касается живности, в каждом крестьянском хозяйстве разрешалось иметь по меньшей мере одну корову, двух телят, свинью с поросятами, до десяти овец или коз, неограниченное количество птицы и кроликов и до десяти пчелиных ульев. Более того, новый устав сельхозартели превозносили как документ, свидетельствующий о торжестве колхозной демократии, – ведь по новому уставу общее собрание колхозников получило право принимать решения по целому ряду вопросов, в том числе касающихся производственных планов и норм выработки, которые прежде решались правлением колхоза или единолично председателем⁸⁷.

На встрече с комбайнерами в Кремле в декабре 1935 г. Сталин вновь выступил в роли покровителя сельских тружеников. Один из комбайнеров пожаловался, что местные власти не хотели посылать его в Москву, так как он сын кулака. Именно тогда Сталин изрек свое знаменитое: «Сын за отца не отвечает». Вскоре на первой странице «Правды» появилась суровая отповедь в адрес некоего заместителя директора МТС по политической части, который отказался разрешить молодой колхознице учиться на трактористку под тем предлогом, что ее отец был высланным кулаком. В передовой статье того же номера газеты отмечалось, что после вышеупомянутого заявления Сталина правительственным постановлением от 29 декабря 1935 г. отменены ограничения на прием в высшие и профессиональные учебные заведения, связанные с социальным происхождением абитуриентов или поражением в правах их родителей. Указывалось, что независимо от социального происхождения все граждане имеют равное право на образование⁸⁸.

Склонный к уединению и не расположенный к общению с широкими народными массами, Сталин тем не менее именно в это время на удивление часто выступает на разнообразных форумах и собраниях. В сопровождении Молотова, Кагановича и Орджоникидзе он осмотрел только что построенное московское метро и прокатился «в вагоне с пассажирами – московскими рабочими»⁸⁹. С Кагановичем, Орджоникидзе и Ягодой он любовался работой одного из шлюзов на канале Москва-Волга. Шлюзовались два прогулочных теплохода, один из них назывался «Память Кирова». Когда пассажиры увидели Сталина, оркестр на палубе заиграл «Интернационал», все зааплодировали, начали махать платками и выкрикивать: «Спасибо товарищу Сталину за нашу счастливую жизнь!»⁹⁰.

Газеты и радио неутомимо славили Сталина и «сталинских соколов», как стали называть советских летчиков, подвиги которых в середине 30-х годов начались спасением челюскинцев. «Сталинские соколы» не остановились на достигнутом, и в 1937 г. Чкалов, Байдуков и Беляков совершили свой беспрецедентный беспосадочный перелет из России в Северную Америку через Северный полюс на одномоторном моноплане, скромно названном «Сталинский путь». Портреты и фотографии не сходили с газетных страниц: добродушный сталинский профиль с дымящейся трубкой, Сталин с соратниками проходит по территории Кремля, Сталин сжимает в объятиях вернувшегося героя-летчика, Сталин в окружении юных пионеров, Сталин на лоне природы положил руку на плечо десятилетней дочери Светлане и т. п. Во время празднеств на Красной площади девчушкам-школьницам позволяли взбежать на трибуну Мавзолея, чтобы вручить любимому Сталину букеты цветов. Снимки Сталина с этими детьми на руках помещали все газеты рядом с описанием незабываемого события, озаглавленным «Как я познакомилась с товарищем Сталиным» или что-нибудь в том же духе. Будучи не только заботливым отцом, но и ласковым сыном, он нашел время, чтобы съездить в Тифлис навестить престарелую больную мать (об этой поездке много писали). Цель своего приезда он шутливо объяснил матери приказанием Светланы съездить и привезти банку бабушкиного орехового варенья. Когда мать заметила седину в его волосах, он успокоил ее, заверив, что чувствует себя отлично. Много позже Сталин рассказал дочери Светлане, что мать тогда сказала ему: «А жаль, что ты так и не стал священником»⁹¹.

Обычной формой явления Сталина народу были его встречи в Большом Кремлевском дворце с избранными представителями той или иной отрасли народного хозяйства. Встречаясь с железнодорожниками, работниками цветной металлургии, колхозниками из Средней Азии, женами красных командиров или директоров предприятий тяжелой промышленности, Сталин, естественно, всегда был в центре внимания. Обычно он обращался к присутствующим с краткой речью, а затем предлагал сидящим рядом соратникам по Политбюро наградить некоторых, а то и всех участников встречи орденами. Соратники, конечно, всегда изъявляли безоговорочное согласие. Иногда он вел себя как маг и волшебник, по мановению руки которого сбываются любые мечтания. На встрече с ударницами-колхозницами, например, он спросил знаменитую звеньевую свекловодов Марию Демченко, хочет ли она учиться. «Так хочу, что и рассказать не умен». Тут Сталин повернулся к соратникам и заявил: «А знаете, товарищи, Демченко на учебу идет. Агрономом будет»⁹².

Культ народного вождя к тому времени возрос неимоверно, его имя стало талисманом. На парадах истребители строем пролетали над Красной площадью, образуя громадные буквы СТАЛИН; студенты-физкультурники маршировали, образуя своими колоннами все то же магическое слово; с самолета сфотографировали группу из 51 альпиниста – они взобрались чуть ли не на вершину Казбека и расположились на склоне так, что можно было прочесть: СТАЛИН⁹³. Сталина воспевали поэты, его имя было прославлено даже казахским акыном-импровизатором Джамбулом Джабаевым: «Когда мне было больше семидесяти лет – Ленин и Сталин дали мне свет». Решением Центрального Комитета ВКП(б) Институт Маркса—Энгельса—Ленина получил указание издать избранные сочинения Сталина. По инициативе Сталина открыли Центральный музей Ленина. Главной темой экспозиции была совместная деятельность «двух титанов» русской революции⁹⁴.

Пока что обожествляли обоих, но Сталин все больше выходил на первый план. Писатель А. Авдеенко не жалеет красок, живописуя открытие VII Съезда Советов в Кремлевском дворце 28 января 1935 г. Когда в зале появился Сталин в сопровождении членов Политбюро, все 2000 делегатов вскочили со своих мест, зааплодировали, все улыбались, зазвучали приветственные возгласы. «Я оглянулся – и на всех лицах, во всех глазах я увидел то же чувство любви, преданности, самоотверженности». Работница фабрики, сидевшая рядом с писателем, сжав его руку, прошептала: «Какой он простой и скромный. А смеется как – весело очень: самой хочется». «Родней родного», – сказал со слезами на глазах рабочий, сидевший неподалеку. И когда сам Авдеенко, будучи делегатом, взошел на трибуну, он закончил свою речь следующими словами: «Когда моя любимая женщина родит мне ребенка, первое слово, которому я его выучу, будет: Сталин!»⁹⁵.

Можно верить или не верить Авдеенко – ведь он писал в то время. Обратимся к вышедшим после смерти Сталина воспоминаниям Ильи Эренбурга. В 1935 г. Эренбург, работавший тогда корреспондентом «Известий» в Париже, приехал в Москву и присутствовал на заседании съезда стахановцев. Когда в зале появился Сталин, все встали и аплодировали не менее десяти-пятнадцати минут. Сталин тоже аплодировал. Когда наконец все уселись, раздался пронзительный женский крик: «Сталину слава!». Три тысячи делегатов вновь поднялись, и аплодисменты возобновились. До самого конца все, в том числе и Эренбург, не сводили глаз со Сталина. Эренбург по дороге домой чувствовал какую-то странную неловкость, но в конце концов пришел к выводу, что просто не понимает психологии масс и смотрит на вещи как типичный интеллигент. Очевидно, решил Эренбург, многие не могут выразить свои чувства иначе и выражают преданность вот так – неистовой овацией и выкриками⁹⁶.

Возможно, так оно и было. Официальных проявлений культа личности Сталина – великое множество, но простые люди, особенно заслуженные ударники, которых принимали в Кремле, зачастую боготворили его вполне искренне. Макиавелли советовал государям добиваться любви народа как гарантии от возможных заговоров. Сталин более или менее преуспел в этом, поэтому была доля правды в резолюции ЦК КПСС от 30 июня 1956 г., где было сказано, почему никто из высшего руководства не пытался убрать Сталина и положить тем самым конец террору: «...каждый, кто бы выступил в этой обстановке против Сталина, не получил бы поддержки в народе»⁹⁷.

Да, Сталин хотел обезопасить себя от возможного контрзаговора, но великим руководителем и объектом поклонения он стал не только по этой причине – в силу своего характера он нуждался во всеобщем признании и обожествлении. Новое служилое дворянство и народ должны были питать искренние верноподданнические чувства прежде всего к нему лично. Не только оппозиционно настроенные старые большевики, но и очень многие сторонники Сталина в 20-е годы, занявшие в период первой пятилетки более или менее значительные посты, понимали, что Сталин как руководитель допустил немало промахов, и знали некоторые факты из истории партии, которые Сталину необходимо было скрыть. Другое дело новые кадры из «партийных и непартийных большевиков», выращиваемые этим политическим садовником на народной почве, – зачастую благодаря своей молодости, а большей частью из-за скромного крестьянского происхождения они могли иметь лишь смутные подозрения, а чаще вовсе не имели никакого представления о чем-то таком, что могло бы как-то скомпрометировать гениального вождя. Такие кадры могли видеть в Сталине безупречного «настоящего большевика» в духе той характеристики, какая содержалась в сталинском письме от 1931 г. в редакцию журнала «Пролетарская революция», могли видеть в нем равного Ленину титана большевизма, могли даже в силу исторически сложившихся склонностей «русской души» видеть в нем народного царя, ведущего Россию к возрождению в условиях советской власти. Сталин имел возможность убедиться в этом, благосклонно взирая на овацию, устроенную ему экскурсантами на канале Москва-Волга, или глядя в сияющие глаза простых тружеников на приемах в Кремлевском дворце.

Недоставало малого – солидной исторической научной работы или биографии (или того и другого), в которой он предстал бы равным Ленину титаном революции. Такой книги пока не было, хотя в письме в «Пролетарскую революцию» он еще несколько лет назад дал понять, что она была бы очень кстати. В написанной Н. Поповым истории партии роль Сталина была отражена весьма скупо – даже в последнем издании (1935) его имя упоминалось всего несколько раз на двухстах с лишним страницах, посвященных периоду вплоть до образования самостоятельной партии большевиков в 1912 г.

Не многим лучше выглядело и переработанное издание первого тома книги по истории партии Ярославского (1934), несмотря на все потуги редактора изобразить Сталина одним из вождей партии в период ее становления. Широко распространенная «Краткая история ВКП(б)» В. Кнорина также не удовлетворяла Сталина – в ней было всего пять упоминаний о его революционной деятельности до 1912 г.⁹⁸ Шел уже 1935 год, а историки все еще (и справедливо) отводили ему довольно скромное место среди зачинателей большевизма.

Благородную миссию исправить положение взял на себя Лаврентий Берия, этот непревзойденный льстец и доверенное лицо Сталина. Нисколько не смущаясь своей полной некомпетентностью как историка, даже если говорить только о революционном движении в Закавказье, он рьяно взялся за дело, используя все возможности, которые открывал перед ним пост первого секретаря Заккрайкома ВКП(б). В январе 1934 г. он заявил в Тифлисе делегатам съезда КП(б) Грузии, что все ранее написанное по истории революционного движения в Закавказье никуда не годится, так как не отражает «подлинную, реальную роль товарища Сталина, который многие годы фактически руководил борьбой большевиков на Кавказе». Чтобы поправить дело, было решено учредить в Тифлисе Институт Сталина и возложить на него задачу сбора соответствующих материалов, которые позволят показать подлинную картину «гигантской роли товарища Сталина в нашем революционном движении».

Берии не нужен был институт, чтобы знать, что покажут эти материалы. В своем пространном выступлении на съезде в Тифлисе он без обиняков заявил: «Товарищ Сталин является основоположником большевистского движения в Грузии и Закавказье*⁹⁹. Доклад Берии «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», зачитанный в июле 1935 г. на собрании актива парторганизации столицы Грузии, вышел отдельной книжкой подтем же названием с именем Берии как автора, а настоящие его авторы вскоре были расстреляны¹⁰⁰. Русский текст доклада был опубликован в восьми номерах «Правды» за июль-август 1935 г., затем также вышел отдельной брошюрой.

Прежде признанными историками революционного движения в Закавказье были Филипп Махарадзе, Мамия Орахелашвили и Авель Енукидзе. Роли Сталина в первое десятилетие его революционной деятельности (1898-1908) даже в позднейших их работах едва ли уделялось больше внимания, чем она того заслуживала. Теперь их труды расценивались как ошибка, а то и фальсификация истории, ибо «вся история закавказских большевистских организаций, все революционное движение Закавказья и Грузии с первых дней его зарождения неразрывно связаны с работой и именем товарища Сталина»¹⁰¹.

Лишь в последней главе, отразившей великорусский национализм Сталина, когда он боролся в начале 20-х годов против «национального уклонизма» большевистского руководства Грузии, легенда уступила место более или менее правдивому изложению событий. Во всем остальном книга явилась важным шагом к написанию новой и в корне фальсифицированной истории большевизма, к видению прошлого глазами Сталина в соответствии с его оценками собственной роли и места в истории. Берия пошел по пути, намеченному Сталиным его письмом в редакцию «Пролетарской революции». Поставив книгу Берии в пример в своей передовой статье, «Правда» недвусмысленно предложила всем историкам партии идти по его стопам¹⁰². Вскоре после появления книги Берии печать начала усиленно раздувать культ молодого Сталина как закавказского Ленина, публикуя многочисленные воспоминания старых рабочих о его свершениях в бытность основателем и вождем большевистских организаций в Закавказье.

При всем значении подобной литературы для дальнейшего роста культа личности Сталина нужна была еще и должным образом написанная его биография. Первоначально предполагалось, что при создании столь необходимой книги не обойтись без писательского таланта Горького, тем более что его небольшая книжка воспоминаний о Ленине приобрела широкую известность. Направив Горькому необходимые материалы для биографии Сталина, председатель правления и заведующий ОГИЗ (Объединение государственных издательств) АБ. Халатов в январе 1932 г. письменно справлялся, не нужно ли послать еще что-нибудь. Вернувшись на постоянное жительство в Москву, Горький поддался нажиму и в течение нескольких месяцев по утрам закрывался в своем кабинете, разбирая присланные со специальным курьером документы из Центрального Комитета. В конце концов он прекратил работу, сославшись на неспособность ее выполнить на требуемом высоком уровне¹⁰⁵.

Решено было привлечь к написанию биографии одного из трех известных зарубежных писателей – Лиона Фейхтвангера, Андре Жида или Анри Барбю-са. В конце концов за дело взялся последний, член коммунистической партии Франции¹⁰⁴. Однако он заболел и умер в Москве в августе 1935 г. вскоре после VII Конгресса Коминтерна, в котором принял участие. К тому времени книга «Сталин. Человек, через которого раскрывается новый мир» была уже закончена и вышла из печати во Франции. Седьмого ноября «Правда» напечатала в переводе на русский язык авторское предисловие к книге. Восхищаясь скромностью этого великого человека, Барбюс поведал читателю, что Сталин стремя детьми занимал четырехкомнатную квартиру в небольшом доме, в котором прежде размещался обслуживающий персонал Кремля, и жил на небольшую зарплату – в пересчете на фунты стерлингов от 20 до 40 фунтов. Вся книга была немедленно переведена на русский язык, и уже в начале 1936 г. вышло в свет первое издание тиражом 300 тыс. экземпляров. Книга стоила всего один рубль, так что практически каждый мог позволить себе ее купить. Отзывы о книге в советской печати, конечно, были самые восторженные – ведь это была долгожданная биография великого Сталина.

«Сталин – это Ленин сегодня» – эта фраза в конце книги была ее лейтмотивом. Первая глава, написанная в духе бериевского творчества, знакомила читателя с Кобой – молодым закавказским революционером. Вторую главу, названную «Гигант», автор формально посвятил Ленину, а по сути – Ленину – Сталину, так как главной ее темой было зарождение и укрепление боевого содружества двух гиган?пов в дореволюционные годы, во время Октября и первые годы после Октябрьской революции. В одном месте Барбюс утверждает, что Ленин необыкновенно высоко ценил труды Сталина, в другом – что он ни одного дня не мог прожить, не посоветовавшись со Сталиным, в третьем – что слишком мало известно о той решающей роли, которую Сталин сыграл в заключении Брестского мира¹⁰⁵. Мало того, что Сталин был «Лениным сегодня», – он был человеком, без которого Ленин не мог обойтись вчера. И далее героизация политической биографии сопровождалась гуманизацией героя. Как и Ленин, Сталин любит от души посмеяться. Сталин необыкновенно трудолюбив и работоспособен – он редко ложится спать раньше четырех часов утра. Он не держит, подобно господину Ллойд Джорджу, тридцати двух секретарей – ему достаточно одного Поскребышева. Сталин не подписывает то, что перед ним кладут, а пишет бумаги сам. Что производит на тех, кто его знает лично, наибольшее впечатление? «Его доброта, мягкость», – утверждает Варвара Джапаридзе, которая была его соратницей еще по революционной борьбе в Грузии. «Его веселый нрав, он смеется как ребенок» – таково мнение Орахелашвили¹⁰⁶.

«Новая Россия боготворит Сталина», – написал Барбюс в заключительном разделе книги, и ее выход в свет способствовал тому, что это утверждение стало соответствовать истине. Внес свою лепту и сам Сталин, утверждая, что Ленин – «наш вождь и учитель»¹⁰⁷ Если это так, то по логике двойственного культа Сталин становился вождем и учителем сегодня, объектом безудержного всеобщего поклонения. Прославленному французскому писателю Андре Жиду пришлось в этом убедиться, когда он посетил СССР в 1936 г.

Сообщение о приезде писателя появилось в «Правде» 19 июня, причем в заметке говорилось, что он родился в 18б9 г. «в аристократической семье фран-цузов-протестантов». Упоминание вероисповедания зарубежного гостя было необычным явлением. Очевидно, «Правда» считала необходимым разъяснить читателям, что Жид не был «жидом».

Выдающегося французского деятеля культуры, известного своими симпатиями к СССР, с почестями встретили в Москве, его принял Сталин. В программу поездки Жида по стране входило посещение родины Сталина. Берия уже успел к тому времени устроить в Гори музей Сталина, там же как святыню сохраняли домик, в котором в 1879 г. родился Сосо Джугашвили.

В книге «Возвращение из СССР», из-за которой Жид стал считаться в Москве антисоветчиком, он, в частности, рассказывает о том, как он попросил остановить машину у горийской почты, чтобы телеграммой в Москву выразить благодарность за оказываемое ему повсюду гостеприимство. Переводчик прочел-. «Проезжая через Гори по маршруту нашего чудесного путешествия, чувствую потребность выразить Вам свою самую сердечную...». Тут он запнулся и после паузы сказал, что не может допустить, чтобы в Москву ушел такой текст, – поскольку телеграмма адресуется Сталину, не годится писать просто «Вам». Посовещавшись, сопровождающие лица предложили Жиду написать «Вам, руководителю рабочих...» или «Вам, вождю народов...». Протесты ни к чему не привели, и Жиду пришлось уступить¹⁰⁸.

Его опекуны знали то, чего не знал знаменитый француз протестантского вероисповедания: в России не принято говорить царям просто «Вы». Нужно обращаться «Ваше Величество» или «Вы, Государь...».

' * Примечания .С./ . *

¹МапЛеШат N. Норс А^аты Норе... Р. 99-

² Письмо упоминается и частично цитируется в секретном циркуляре от 29 июля 1936 г. Смоленский архив в Национальном архиве, ЖТСР 499 (ТВ/53).

³ «Правда». 18 января 1935 г. Девять членов якобы существовавшего «Московского центра» и носемь других подсудимых, якобы связанных с ними, были приговорены к лишению свободы сроком от пяти до десяти лет. Семьдесят шесть человек, якобы имевшие связи с группой, были напранлены ОСО в лагеря или в ссылку.

⁴ «Правда», передовица. 17 января 1935 г.

⁵Вег^ег], ЯЫр’А'геск оГ а СепегаНоп... Р. 1 <57. Рассказано Бергеру в Мариинском лагере в 1935 г. близким другом Ломииадзе и его заместителем в Магнитогорске, арестованным вскоре после возвращения Ломинадзе из Москвы. Примерно в то же время сам Ломинадзе кончил жизнь самоубийством, получив вызов явиться с докладом в Челябинск. Он понимал, что вызов означал его собственный арест (Там же. С. 1б8).

⁶ «Правда». 2 февраля 1935 г. ~

⁷ См. выступление Молотова в «Правде» от 7 февраля 1935 г, где говорится о сталинской инициативе.

⁸Краснов-Левитин А. Лихие годы. Париж, 1977. С. 269. В «Правде* сообщалось (20 марта 1935 г), что из Ленинграда было выслано 1074 «бывших», но эта цифра явно занижена. Достоверно известно, что в феврале 1935 г. только в Астрахань выслали из Ленинграда 4000 семей «бывших». Астрахань, однако, была отнюдь не единственным местом высылки ленинградцев. См. УаЫг Р А СЬНсШооА 1п Рпбоп.Ы.У, 1973. Р. 29.

⁹СйщаА ТБе Ки55|ап Египта.БопАоп, 1940.Р.71.

¹⁰ВиШпОпЯНеН„ есА, Рог !Ье Ргемс1еп1. Вомоп, 1972.Р. 151.

¹¹ Бергера арестовали в конце января 1935 г., двух других – в феврале. См.: Вег%егу. ЗШр^геск... Р. 8, 56-57, 74-75. По словам Бергера, Емельянов получал письма и посылки от сестры Ленина Марии Ильиничны и Н.К. Крупской. Последняя писала, что им хотелось бы сделать для него больше, но они не в состоянии. Это было в середине 1935 г.

¹² «Правда». 5 февраля 1935 г. О его деятельности в Казани см.: Гинзбург Е.С. Крутой маршрут. М., 1990. С.7-10.

¹⁵ Бюллетень оппозиции. №43, апрель 1935. С. 15.

¹⁴Копелев Л. Хранить вечно. Анн Арбор, 1975. С. 264, 277-278.

¹⁵ШнзбургЕ Крутой маршрут... С. 11. П ,.■;<*'■

¹⁶ Главы из воспоминаний Веры Пановой. «СССР: внутренние противоречия».

¹⁷ «Правда». 14 марта 1936 г. Снятый в 1935 г., фильм вышел на экраны в начале 1936 г.

¹⁸Влнзбург Е. Крутой маршрут... С. 20.

¹⁹ Об отношении членов Общества старых большевиков к фальсификации истории партии и о том, что многие считали Сталина «предателем революции», см.: Ог1оиА. ТЬе Бесгег Нкюгу Р. 32-33

²⁰ «Правда», 25 мая 1935 г. Вскоре вышло сходное постановление о ликвидации Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Ежова назначили членом ликвидационной комиссии.

²¹ШсоШеизку Воп51. «Беиего! ап 01с1 ВоЫтеу1к», Ро^гег апс1 Пае 5оу1ег ЕШе. МУ., 1965. Р. 56.

²²МейиейеиКоуА. Бе! Нв;1огу.1ис18е... Р 167

²⁵ршпзойМ. БпкЯепзк... Р 374-375.

²⁴№со1аеи5ку Вопя I. Роауег... Р. 54-

²⁵ «Правда». 13 августа 1936 г.

²⁶ На службе у Сталина (исповедь чекиста). Ред. А. Тихомиров (неоп. рукопись), Архив Колумбийского университета. С. 57-60. Состав вышеупомянутой комиссии по ликвидации Общества старых большевиков позволяет предположить, что личные дела его членов также требовались как источник информации о вероятных жертвах чистки. Это обстоятельство отмечает Леонард Шапиро. См.: ЗЬарггоЬ. ТЬе Соттишз! Раг1у оГ Пае 5оУ1е1Цшоп. Ц.У., 1959. Р. 404.

²⁷ О том, что инициатива исходила от Сталина, стало известно из выступления Хрущева, напечатанного в «Правде» (20 января 1936 г.), он же привел процитированные слова Сталина на заседании Оргбюро. Проверка партийных документов планировалась еще в сентябре 1934 г., когда Каганович, говоря о задачах созданных отделов руководящих парторганов в ЦК, республиканских и областных комитетах, отмечал беспорядок в партийной до1сументации. См.: «Партийное строительство», ноябрь 1934 г. № 23. С. 2, 7

²⁸ Циркуляр не публиковался, см.: Смоленский архив (ХСКР 499).

²⁹Тихоми{ювА. На службе... С. 61.

⁵⁰ Передовая статья, 26 мая 1935 г.

³¹Аг)П51гопц$оЪпА. ТЪеРо1ШС5оГТо1а1Капапьт. Г4.У., 1961. Р. 30.

³² Донесение (хранится в смоленском архиве) подписано Ежовым и Маленковым, в то время соответственно начальником и заместителем начальника отдела руководящих партийных органов ЦК.

³³ВиМШ ОпяЧе Н. Рог Иге Ргез1с1еп1... Р. 16. Он также отмечает, что «боятся все москвичи – от простых людей до самых крупных деятелей».