Текст книги "Сталин. История и личность"

Автор книги: Роберт Такер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 95 страниц)

Несколько рафинированное изложение ленинизма, предложенное Троцким в «Новом курсе», мало что давало этим людям, ибо оно оставляло открытым важный вопрос о том, что такое ленинизм как система твердых убеждений. Сталин это хорошо понимал и с выгодой использовал в антитроцкистской кампании. Водной из своих речей он привел и прокомментировал следующую выдержку из брошюры Троцкого «Новый курс»: «“Ленинизм как система революционного действия предполагает воспитанное размышлением и опытом революционное чутье, которое в области общественной – то же самое, что мышечное ощущение в физическом труде". Не правда ли – и ново, и оригинально, и глубокомысленно. Вы поняли что-нибудь? Все это очень красочно, музыкально и, если хотите, даже великолепно. Не хватает только “мелочи”: простого и человеческого определения ленинизма»³⁹. Отмеченный в протоколе смех после вопроса: «Вы поняли что-нибудь?» – свидетельствует о том, что удар Сталина достиг цели.

Что бы там Троцкий ни говорил относительно опасности раскроить Ленина на цитаты, молодое поколение партийцев и их наставники из растущей сети партийно-политического просвещения нуждались в учебнике. Фактически они требовали того, что им дал Сталин, – краткого руководства к ленинскому учению, изложенного догматически и с множеством ссылок на ключевые места произведений Ленина. Как признал Зиновьев в заключительной речи на XIV съезде, работа «Об основах ленинизма» пользовалась «очень большой популярностью»⁴⁰. м 1 ' >

>1; -1.I

Вопрос об авторстве ,

Проведенное Р. Медведевым исследование истории появления работы «Об основах ленинизма» показало, что Сталин (хотя и не признавший это) во многом обязан книге молодого партийного интеллигента Ф.А. Ксенофонтова «Учение Ленина о революции и диктатуре пролетариата», которая вышла в 1925 г., или через год после издания лекций Сталина. Однако в предисловии Ксенофонтов отмечал, что книга написана в октябре-ноябре 1923 г., когда он работал в Свердловском университете, и что в апреле-июне 1924 г. она находилась у Сталина для окончательной проверки, побывав перед этим на просмотре у ректора Свердловского университета Лядова. «Сравнительно поздний срок» публикации книги объяснялся указанными выше обстоятельствами, а также «чрезмерной отдаленностью автора от Москвы (Ташкент)». Пояснив это, автор выразил «глубочайшую товарищескую признательность тов. И. Сталину за просмотр рукописи, исправления и указания». Предисловие было датировано январем 1925 г., однако на последней странице указывалось, что работа завершена 13 марта 1924 г.⁴¹

Медведев утверждает, что Ксенофонтов помогал Сталину в теоретических вопросах (не ясно только, в качестве ли официального помощника) и что его перевели на работу в Ташкент вскоре после того, как Сталин прочитал его рукопись. В то время ходили слухи, что Ксенофонтов протестовал против присвоения Сталиным многих из его формулировок, и эти слухи получили подтверждение после опубликования книги. В этой связи Медведев ссылается на упомянутые выше указания Ксенофонтова в предисловии и на последней странице своей работы, которые косвенно доказывают приоритет его книги в сравнении с лекциями Сталина, прочитанными в начале апреля 1924 г. Простое сопоставление обеих книг, говорит Медведев далее, «позволяет обнаружить большое сходство в структуре материала, в изложении главных идей и основных определений». Медведев, наконец, заявляет, что в июле 1924 г. в частном письме Ксенофонтову Сталин выразил благодарность за помощь в подготовке работы «Об основах ленинизма». Но когда Ксенофонтов в 1926 г. попросил разрешения сослаться на письмо, Сталин ему в этом отказал. История имела мрачный конец: «Ксенофонтов был арестован в 1937 г. и убит во время допроса»⁴².

Описание Медведевым обмена письмами находит подтверждение в исторических фактах. Это верно, что ни июльское (1924) письмо Сталина, ни последующая просьба Ксенофонтова не публиковались, но содержание последней может быть воссоздано с помощью текста ответа, который Сталин написал 30 декабря 1926 г. и значительно позже решил включить в свое собрание сочинений. Этот документ заслуживает внимательного изучения уже потому, что он проливает свет на характер Сталина и манеру его поведения.

Из ответа можно было заключить, что Ксенофонтов писал Сталину где-то в конце 1926 г. в связи с другим конфликтом, в котором он (Ксенофонтов) оказался замешанным. Его опубликованная брошюра по вопросам стратегии подверглась нападкам со стороны руководителя комсомола Лазаря Шацкина, и Ксенофонтов хотел подкрепить ответ Шацкину выдержкой из письма Сталина, посланного в июле 1924 г. Вместе с тем было заметно, что Ксенофонтов, осознав теперь более отчетливо, чем в начале 1924 г., с каким влиятельным и сложным человеком ему приходится иметь дело, признал себя учеником Сталина и выразил ему большое почтение. В своем ответе Ксенофонтову Сталин писал:

«Я против того, чтобы Вы в полемике с Шацкиным в конце 1926 года ссыла-лисьна мое личное письмо, написанное в июле 1924 года. Тем более, что обсуждаемый вопрос об определении ленинизма был сформулирован мною в марте 1924 года, до выхода в свет книжки “О Ленине и ленинизме”. Я уже не говорю о том, что такая ссылка на выдержку из моего письма, не давая Вам ровно ничего в полемике с Шацкиным, запутывает дело и переносит внимание в другую плоскость, а меня может заставить выступить в печати с заявлением, для Вас неблагоприятным (чего я не хотел бы делать)». ;■ *■-. и; :.•».

Очевидно, Ксенофонтов просил разрешения сослаться на ту часть письма, в которой Сталин выражал ему признательность за помощь при внесении ясности в определение ленинизма. Теперь же Сталин претендовал на единоличное авторство, не подкрепляя документально свои притязания.

Остальную часть письма отличала барская манера, с которой Сталин разрешил спор между двумя людьми. Он объявил, что Шацкин в общем прав, но подправил его по двум не очень важным моментам, связанным с идеями Маркса и Ленина, и осудил «грубо-самоуверенный тон статей Шацкина: сам же проповедует скромность, а проявляет на деле максимум самоуверенности». В отношении Ксенофонтова в письме говорилось, что если бы он заранее представил брошюру о стратегии для просмотра, то Сталин обязательно отговорил бы его от публикации «такого скороспелого и неряшливого труда с рядом грубейших ошибок и неправильных формулировок». Принимая как должное почтительное отношение Ксенофонтова к нему как авторитету в области теории, Сталин посоветовал ему в конце письма не продолжать полемики, а налечь на «серьезное и вдумчивое» изучение ленинизма. «Кроме того, – писал Сталин в заключение, – советую раз навсегда распроститься с привычкой торопливого печения книжек по ленинизму. Это не годится»⁴³. Угрожающий характер последней фразы не нуждается в комментариях.

Спасение эпизода с Ксенофонтовым от возможного забвения – одна из многих услуг, оказанных Медведевым науке. Вместе с тем мы должны рассмотреть по существу высказанное им предположение о том, что работу «Об основах ленинизма» Сталин фактически списал с книги Ксенофонтова. Ведь подобный вывод вытекает (в контексте рассуждений Медведева) из заявления о значительном сходстве двух книг по структуре, в изложении главных идей и основных определений. Развивая это утверждение, Медведев указывает на три параллели, которые касаются общего определения ленинизма, связи колониального движения с пролетарской революцией в развитых странах и отношения к диктатуре пролетариата⁴⁴.

Вряд ли подлежит сомнению, что Сталин (как он сам судя по всему признал в письме, написанном в июле 1924 г.) согласился с подходом Ксенофонтова к общему определению ленинизма. Ксенофонтов отверг как одностороннюю ту точку зрения, согласно которой ленинизм будто бы являлся «марксизмом на практике», «возрождением революционных элементов марксизма 48-го года», «марксизмом русской действительности». Он также отбросил взгляд зиновьев-цев, утверждавших, что основная сущность ленинизма в «открытии» крестьянства. «Крестьянский вопрос» у Ленина следовало, по мнению Ксенофонтова, рассматривать как часть общего вопроса о пролетарской революции, о диктатуре пролетариата. Ленинизм определялся как «наука о революционной политике рабочего класса в условиях империализма, т. е. теория и тактика пролетарской революции»⁴⁵. Сталин, который вполне мог познакомиться с рукописью Ксенофонтова еще до того, как она побывала у него в апреле 1924 г. для окончательного просмотра, отразил все эти моменты в своих лекциях⁴⁶. Они помогли придать книге «Об основах ленинизма» некоторый импульс и интеллектуальную выразительность. И если эта догматическая по содержанию и шероховатая по стилю брошюра не попала в разряд банальных, то во многом благодаря Ксенофонтову.

Сталин также воспользовался подсказкой Ксенофонтова и в вопросе о связи национально-освободительного движения Востока с пролетарской революцией Запада. Заметав, что Ленин открыл пехоту мировой пролетарской революции – «крестьянский Восток», – Ксенофонтов писал: «“Национальный вопрос” для Ленина есть часть общего вопроса о диктатуре пролетариата, о пролетарской революции». Рассуждая в том же духе, что путь победы революции на Западе проходит через революционный союз с освободительным движением колоний и зависимых стран, Сталин утверждал: «Национальный вопрос есть часть общего вопроса о пролетарской революции, часть вопроса о диктатуре пролетариата»⁴⁷. И хотя Ленин свою позицию по данной проблеме сформулировал с такой четкостью, что его истолкователи едва ли нуждались в посторонней помощи для ее уяснения, факт остается фактом, что Сталин пошел по линии аргументации Ксенофонтова, не останавливаясь перед буквальным заимствованием ключевых выводов из чужой работы. Совпадение по третьему упомянутому Медведевым пункту не столь очевидно главным образом потому, что раздел книги Ксенофонтова о диктатуре пролетариата представлял собой всего лишь систематизацию хорошо известных высказываний Ленина. Рассуждения Сталина на туже тему были аналогичными, но более убедительными и острыми.

Как видно, не признанный Сталиным долг Ксенофонтову был в самом деле существенным. Вместе с тем текстуальное сопоставление не подтверждает мнения, что его книга является чистым плагиатом. Той большой структурной схожести, о которой говорит Медведев, в действительности нет. Оба начинают с исследования исторических корней ленинизма, но разрабатывают данную тему по-разному. Затем Сталин переходит к «методу», а у Ксенофонтова подобный раздел отсутствует. Диктатуру пролетариата Сталин рассматривает в начале, а Ксенофонтов лишь к концу книги. В работе Ксенофонтова содержится полемика по поводу реформизма и раздел о лейбористском правительстве Англии, а Сталин эти темы не затрагивает. С другой стороны, у Сталина имеются разделы о стратегии и тактике и о стиле в работе, у Ксенофонтова же нет ничего похожего. В разделе о стиле, как указывалось выше, развивалась идея Бухарина. Оказали влияние на Сталина и другие высказывания во время открытых дискуссий о ленинизме. Трактаты Сталина и Ксенофонтова – это вовсе не два варианта одной книги.

Основываясь на данных Медведева о том, что Ксенофонтов помогал Сталину в теоретических вопросах, можно предположить, что Сталин попросил его собрать материалы о ленинизме и что талантливый Ксенофонтов, хорошо разбиравшийся в предмете, подготовил рукопись, на публикацию которой он и испрашивал разрешения. Во всяком случае, Сталин, использовав рукопись Ксенофонтова и не пожелав признать этот факт, опубликовал заметно отличавшуюся от нее работу с явными признаками собственного творчества. Если бы это было не так, то сомнительно, нашла бы издателя рукопись Ксенофонтова даже в плюралистической атмосфере Советской России 1925 г.

г -м– т.’о кТ::нь’о;-:Примечания (Гпож.ШШДТ^ о** .-•}

¹Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т 40. С. 238.

² Александров (Михельсон А С). Кто управляет Россией? Большевистский партийно-правительственный аппарат и «сталинизм». Берлин, 1933 С. 97-101. Рассказывая об этом «пещерном заседании» (как его стали называть впоследствии) на XIV съезде партии, Зиновьев заявил, что он и его сторонники колебались между планом «политизации» и альтернативой ограничения Секретариата технической ролью (Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (б): Стенографический отчет. М., Л., 1926. С. 455).

⁵МеЫиеЫеиКоуА. Ье( Н1з(огу)ис18е:ТЬе Оп^пз апб СопзечиепсезоГЗЫтЬт. Ц.У., 1971.Р. 50.Пословам Медведева, волнения, перенесенные Дзержинским в связи с данным эпизодом, ускорили его кончину, наступившую в 1926 г. О предложении Каменева относительно назначения Сталина на оставленный Троцким пост см.: Александров (Михельсон А.С). Кто управляет Россией? Большевистский партийно-правительственный аппарат и «сталинизм»,.. С, 137.

⁴ Главными источниками этих сведений являются два бывших советских служащих, которые отразили известные им факты в книгах, написанных после эмиграции из Советского Союза. Имеются в виду Дмитриевский С. Советские портреты. Стокгольм, 1932. С. 108-109, АоюгкЬапоо А. 5(а1т апй (Ье5оу1е( СоттишЫ Рану: А$(ийу т (Ье ТесЬпо1о§у оГ Рояуег. N.3'., 1959– СЬ. XIV,

⁵ Двенадцатый съезд РКП(б): Стенографический отчет, М., 1968. С. 146.

⁶СаггЕ.Н. ТЬе Шгегге^пит 1923-1924. N.37, 1954. Р. 368. Меморандум, известный как «платформа сорока шести», хранится в Архиве Троцкого в Гарварде.

^I Александров (Михельсон А.С). Кто управляет Россией? Большевистский партийно-правительственный аппарат и «сталинизм». О роли Секретариата в возвышении Сталина см.-.ПатекКоЬепУ ТЬе Сопяаепсе оГ (Ье Кеуо1ипоп: Соттишн ОррояШоп т 5оу1е( Кияя1а. СатЬИ^е (Мазь.), 1960. СЬя. 7-1]Ра1п$оЫМег1е. Нощ Кия5]а 1я Ки1ес1. 2пй ей. СатЬпй§е (Маяя,), 1963– СЬя. 5-6; ЗсЬарт ЬеогшгВ. ТЬе Соттишы Рану т (Ье 5оУ1е( 1_1топ. N.37, 1959. СЬя. 13-15.

⁸ Десятый съезд РКП(б): Стенографический отчет. М,, 1963. С. 573.

⁵Микоян А.И. Мысли и воспоминания о Ленине. М„ 1970, С. 136-139.

¹⁰ Биографию Бухарина см. в: СоЬеп5(ерЬепр. ВикЬагш апсНЬе Во1яЬеу1к Кеуо1и(юп, N.3'., 1973.0 приоритете Бухарина и его группы в разработке доктрины социализма в одной стране см.: Валентинов Я. Доктрина правого коммунизма. Мюнхен, 1960.

^IIМсйопаШ]оЬп. $(га(е§у т Рокег, Виятеяя, апй ’йЦг. N37, 1963– Р. 117-118. Говоря об основных участниках, автор замечает: «Этим людям требовалось лишь немного знаний теории игр, и только один располагал этими знаниями».

¹² Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (б)... С. 274-275.

¹³ О Концепции тоталитаризма смАгЫепС НаппаЪ. ТЬе Опдтя оГ ТоЫКапатят. N.37., 1966; РпеНпсЬ СаН/, ВгхегтвЫХЬщШею. ТогаИГапап Ц1с(а(огяЫр апй АШосгасу. СатЬгиЗ^е (Маяя,), 1956. Подробнее об этой концепции см..– рпеНПсЬ СаН]., СигНз МгсЬае! Я, ВагЬег Веп]атт К. ТоГаШапашят т Регзресйуе: ТЬгее У1еяУ8. N.37, 19б9.

¹⁴ О нэпе и его плюралистическом аспекте см.: СоЬеп ЗгерЬеп р. ВикЬапп апй (Ье Во1зЬеу1к КеуоШпоп, СЬ. IX.

¹⁵Сталин И.В. Соч. Т. 5. С, 219 Точка зрения Сталина одержала верх. ЦК расширили с 27 до 40 полноправных членов.

¹⁶ IУеЬегМах. ТЬе ТЬеогу о7 5ос1а1 апй Есопогшс Ог§атгапоп. N.37., 1947 Р. 364-371.

¹⁷ Тринадцатый съезд РКП (б): Стенографический отчет, М., 1963. С. 37

¹⁸№со1аеи$Ь)' Вопз/ Рояуег апй (Ье 5оу1е( ЕИге. N.3'., 1965. Р. 12. Николаевскому об этом рассказывал Бухарин на встрече в Париже в 1936 г.

¹⁵Ленин В.И. Поли. собр. Соч. Т. 45. С. 20.

²⁰ Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии... С, 397.

²¹ Там же. С. 335.

²² Там же. С, 86, 396-397; СталинИ.В. Соч. Т. 7. С. 391.

²³ Четырнадцатый съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б)... С 173, 179.

²⁴Тго1$ку I. Му Ше. N.37., 1930. Р. 482. А еще он писал: «Меня удерживала боязнь, что любой острый конфликт в правящей группе в такое время, когда Ленин боролся со смертью, мог быть воспринят партией как попытка примериться к кафтану Ленина» (Оп (Ье Зирргеззей Теясатеп( оГ Бепт. N.37., 1946. Р. 38).

²⁵ Цит. по: МеНоеЫео Коу А. Бег Шясогу.фй^е: ТЬе Огщтя апй Сопзечиепсез оГБсаНшят... Р. 325.

²⁶ТгоНкуЬ. 5(аИп: Ап Аррга1яа1 оГ (ЬеМап апй Н1з1пПиепсе. N.37, 1967. Р. 393.

²⁷ СталинИ. В. Соч, Т, 5. С, 101-112.

²⁸ Там же. С, 160-180.

²⁵ Там же. Т. 5– С. 1б0.

³⁰Бухариным. Путьк социализму в России. Нью-Йорк, 1967. С. 214-244.

³¹ Зиновьев Г. Соч. Л., 1924,т. 15,с. 150-152.

³²Сталин ИВ. Соч., т. б,с. 70-71,123-

³³ Там же. С. 186-187. (

³⁴Тго1зк)'Ь. Оп (Ье ЮгоуАказзтаНоп. МУ., 1935. Р 24. ^; 15;.

³⁵ТроцкийЛ. Новый курс. М., 1924. С. 44-49.

³⁶ Валентинов, один из раскритикованных в книге марксистов, рассказывает о примечательном разговоре, в котором Ленин ему сказал: «Ничто в марксизме не подлежит ревизии. На ревизию один ответ: в морду!» (Встречи с Лениным. Нью-Йорк, 1953. С. 255).

³⁷ Эту цифру привел Зиновьев на XIV съезде (Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (б)... С. 4б0).

³⁸ К концу 1927 г. более 60% секретарей партийных ячеек являлись лицами, вступившими в партию после 1921 г. (ЗсЬаргго 1еонагс1. ТЪе Соттишз! Рану оГ гЬе 5оу1е( Стоп. М.У., 1959-Р. 311).

³⁹Сталин И В. Соч. Т. 8. С. 276.

⁴⁰ Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (б)... С. 430.

⁴¹Ксенофонтов Ф.А. Учение Ленина о революции и диктатуре пролетариата. М., Л., 1925. С. 5,120.

⁴²МеЫиеАео Коу А. Ье( НЫогуЗыЗве: ТЬе Оп^шв апй Соа^иепсез оГЗиИтзт... Р. 509—510.

⁴³Сталин И В. Соч., т. 9-С. 152—154.

⁴⁴МеЫиеЫеи КоуА. Ье( Н18(огу ]ш38е_: ТЬе Опдтз апВ Сопзеяиепсе5оГ51а1т]5т... Р. 510. 1*'

⁴⁵Ксенофонтов Ф.А. Учение Ленина о революции и диктатуре пролетариата... С. 1б, 39.

⁴⁶ См. выше. С. 215

⁴⁷Ксенофонтов Ф.А. Учение Ленина о революции и диктатуре пролетариата... С. 82-83;

СталинИ.В. Соч. Т. 6. С. 141.

,1.-;

¹ Й<У.

–д< >

г-

■1

к,– •.. "•

!•:<>

Ч

,.>Л

Борьба вокруг революционной биографии

ТОМ ■ – —

■ №

Гг

После смерти Ленина его исключительный авторитет не перенесли на преемника, как предполагает концепция Макса Вебера о «формализации» и «деперсонификации» харизмы. Ее никогда не отделяли от личности Ленина, не де-персонифицировали, хотя она и стала частью общего наследия большевизма, а формализовали лишь в том смысле, что из увековечивания ленинской харизмы, которая сохранилась даже после его смерти, возник грандиозный общенародный культ Ленина.

Но если ни один из потенциальных преемников не мог унаследовать ленинскую харизму, то оставалась еще возможность как-то ассоциироваться с ней и таким образом стать совместным ее обладателем. Для этой цели важно было прослыть боевым соратником Ленина с момента зарождения движения – соратником, который сражался в период революции на его стороне, всегда поддерживал его в дискуссиях, постоянно сотрясавших партию, пользовался его доверием и уважением. Соответственно, борьба за преемственность Ленина в значительной мере сосредоточивалась на вопросах революционной биографии. Предпринимались усилия доказать, что в критические моменты партийной истории претендент был «с Лениным», а его соперник «против Ленина»; если же претендент когда-то сам выступал «против Ленина», то он обычно пытался приуменьшить или как-то оправдать этот факт. С помощью подобных приемов можно было попытаться, не присваивая себе, использовать ленинский престиж и противодействовать аналогичным устремлениям соперников.

Вообще говоря, история партии и революции стала в определенной степени священной, и связанная с ней личная биография главных действующих лиц, т. е. их партийное прошлое, приобрела большое политическое значение как для них самих, так и для их сторонников. Время вступления в партию, революционные подвиги, конкретные позиции, которые поддерживались или отстаивались во время различных внутрипартийных дискуссий, фактическое участие в революционных событиях, характер отношений с основателем партии – эти и подобные вопросы биографии начали вторгаться в политику. Выделяя и приукрашивая собственное место в партийном прошлом, старались тем самым подтвердить свои притязания на руководящий пост в настоящем. Отзываясь с пренебрежением о роли других, пытались таким способом воспрепятствовать соперникам. Все руководители стали проявлять повышенный интерес к собственной революционной биографии, и составление истории партии или коллективной биографии движения превратилось в то, что однажды болыде-вистский историк Михаил Покровский, имея в виду любые исторические сочинения, назвал политикой, проецированной на прошлое.

Проблема революционной биографии возникла и приобрела важное значение во внутрипартийной борьбе до известной степени вместе с антитроц-кистской кампанией, в процессе которой основные соперники Троцкого стремились поставить под сомнение его возможные притязания на ленинское наследие, подчеркивая его небольшевизм в прошлом, привлекая внимание к его дореволюционным конфликтам с Лениным. Ответ Троцкого в виде обширной статьи под названием «Уроки Октября» вызвал широкую полемику по вопросам политической биографии. И то, что возникло как антитроцкистская кампания, обрело собственный импульс. С особым рвением Сталин проводил свой вариант политики с революционной биографией как один из методов подкрепления личных притязаний на роль преемника Ленина.

Первые шаги х; ю люс ■нм “

Ч..-/.ГК Ф»‘Ъ с ь.г

Хотя с позиций сегодняшнего дня победа Сталина и поражение Троцкого во внутрипартийной борьбе могут показаться неизбежными, в 1923 г., т. е. в начале этой борьбы, сами действующие лица видели вещи в ином свете. Что касается Троцкого, то он все еще не мог заставить себя серьезно рассматривать Сталина в качестве вероятного кандидата на высший руководящий пост. Триумвиры же со своей стороны ясно понимали, что Троцкий все еще обладал большим авторитетом. Любые сомнения относительно его популярности в партии были рассеяны многочисленными знаками уважения, оказанными ему на XII съезде в 1923 г. В отсутствие Ленина с политическим докладом выступил Зиновьев, но героем дня был Троцкий. В зачитанных на съезде посланиях партийные ячейки, профсоюзные организации, рабочие и студенческие группы со всех концов страны воздавали должное Ленину и Троцкому¹. Приветственные овации Троцкому до и после его доклада по экономическим проблемам были гораздо громче аплодисментов, выпавших на долю Зиновьева и Сталина. То была вершина карьеры Троцкого в большевистском движении.

Волна протроцкистских настроений явилась естественной реакцией на тяжелое положение, в котором оказались большевики. Ибо если Ленин был харизматическим вождем партии, то Троцкий сильнее любого другого представителя руководства напоминал или отражал эту харизму. Он был самой выдающейся фигурой ленинского окружения в силу его революционного прошлого и великих революционных заслуг. Луначарский выразил не только собственное мнение, когда в 1923 г. в «Революционных силуэтах» назвал Троцкого одним из «двух вождей великой русской революции». Октябрьская революция была настолько общим триумфом двух этих людей, что появившаяся в итоге новая власть приобрела широкую известность внутри страны и за рубежом как «правительство Ленина-Троцкого». Авторитет Троцкого в международном коммунистическом движении уступал только ленинскому, хотя председателем Исполкома Коминтерна был Зиновьев. Поэтому не удивительно, что в 1923 г., когда Ленин болел и проблема преемственности начала принимать все более явственные очертания, очень многие в партии и в стране хотели, чтобы Троцкий взял на себя руководство.

Незадолго до открытия съезда обширная статья Радека помогла направить мысли большевиков в это русло. Написанная для специального выпуска «Правды» 14 марта 1923 г. и посвященная 25-й годовщине основания партии статья под броским заголовком «Лев Троцкий – организатор победЫ'> привлекла всеобщее внимание. Большевики, писал Радек, все еще учатся управлять хозяйством, и государственная машина скрипит. А вот что действительно хорошо – так это Красная Армия. Ее создателем и волевым центром являлся, по словам Радека, Троцкий, чье публицистическое перо революция перековала в меч.

Глубокое понимание военных вопросов Троцкий, по словам Радека, приобрел еще до мировой войны, будучи корреспондентом во время войны на Балканах. Автор статьи доказывал, что победа красных в Гражданской войне продемонстрировала удивительную способность Троцкого применять на практике хорошо известную истину о решающем значении морального фактора войны. Вопреки советам некоторых профессиональных военных Троцкий начал с формирования добровольческих отрядов в качестве ядра новых вооруженных сил. Приняв, невзирая на сильное сопротивление многих, решение об использовании бывших царских офицеров для строительства новой армии, он вновь показал свой организаторский гений и смелость мысли. Уверенный в том, что сможет использовать знания военных специалистов и не позволит им диктовать свою политику, Троцкий, человек железной воли, не только подчинил своему авторитету бывших кадровых офицеров, но и сумел завоевать доверие лучших специалистов, превратить их из врагов Советской России в ее убежденных сторонников. Радек привел пример с царским военным адмиралом Альтфатером, включенным в советскую делегацию на переговорах в Брест-Литовске в качестве эксперта, который ранее подозревал большевиков в желании заключить с германским правительством сделку. Наблюдая в течение нескольких дней за тем, как Троцкий вел борьбу с немецким империализмом, защищая принципы русской революции, адмирал однажды ночью пришел к Троцкому и сказал: «Я приехал сюда, потому что был принужден. Я вам не верил, теперь буду помогать вам и делать свое дело, как никогда я этого не делал, в глубоком убеждении, что служу родине». Затем, когда хвалебные излияния достигли апогея, Радек заговорил о «стальной фигуре Троцкого», назвал его вождем партии и заявил,– «Если наша партия войдет в историю как первая партия пролетариата, которая сумела построить великую армию, то эта блестящая страница истории русской революции будет навсегда связана с именем Льва Давыдовича Троцкого как человека, труд и дело которого будут предметом не только любви, но и науки новых поколений рабочего класса, готовящихся к завоеванию всего мира».

Появившаяся всего лишь через несколько дней после тревожного сообщения советского правительства об ухудшении здоровья Ленина, а также в тот момент, когда в Москве распространились слухи о том, что Ленин определил Троцкого своим преемником, эта статья, сулившая выдвижение Троцкого на вскоре освобождавшуюся роль вождя, вызвала сенсацию. Ни одна из статей специального номера «Правды» не привлекла такого внимания, как статья Радека, пишет Валентинов в мемуарах и добавляет: «В те дни, встречаясь с моими знакомыми, я после почти обязательных слов о внезапной болезни Ленина много раз слышал такой вопрос: “А статью Радека читали? Что это значит?”». Во время бесед, которые он и его друзья в ВСНХ имели с членами партии в этом и других учреждениях, Валентинов узнал, что статья Радека вызвала крайнее раздражение в кругах, близких к Сталину и Ворошилову. Рассказывали, что Сталин назвал статью «идиотской болтовней», а о Радеке сказал, что «не язык подчинен ему, а он языку»².

Данные события, а также безусловная популярность Троцкого в апреле на съезде заставили антитроцкистские силы в партийном руководстве предпринять ряд шагов, имеющих целью подорвать авторитет Троцкого и настроить против него партию. Действуя за кулисами через посредников, члены триумвирата в разгар съезда стали распускать ложные слухи среди делегатов из провинции, будто Троцкий – потенциальный Бонапарт, который, используя собственную популярность, грозит прорваться к власти и сделаться «могильщиком» большевистской революции³. Затем в мае и июне в Москве начала распространяться антитроцкистская подпольная литература. Автор указан не был, но ходили слухи, что это помощник Сталина Товстуха. Показанный Валентинову одним из сотрудников «Торгово-промышленной газеты» экземпляр представлял собою отпечатанный на гектографе листок, озаглавленный «Маленькая биография большого человека». Троцкому, говорилось в нем, нравится считать себя старым большевиком и большим человеком, но когда он стал большевиком? Только лишь в 1917 г., накануне Октябрьской революции, когда победа революции уже не вызывала сомнений. В действительности ему следовало бы называться старым меньшевиком, поскольку в течение четырнадцати лет он являлся таковым и постоянно сражался с большевиками. Продолжал он эту борьбу и после вступления в августе 1917 г. в партию большевиков, Данную тему подхватила другая привлекшая внимания Валентинова брошюра. Названная «Что писал и думал Ильич о Троцком», она представляла собою собрание всего ругательного и презрительного, что Ленин сказал по адресу Троцкого с 1904 г., т. е. с самого начала полемики между ними⁴.

Да, это верно, Троцкий вступил в большевистскую партию лишь в 1917 г., хотя тогда еще было совсем не ясно, удастся ли большевикам взять власть. По другим же вопросам анонимная брошюра являла собою наглядный пример фальсификации революционной биографии Троцкого. За исключением короткого периода после съезда 1903 г., он был не меньшевиком, а скорее человеком, который стоял между двумя воюющими фракциями и старался объединить их на революционной платформе. В силу различных причин, во многом связанных с особенностями его характера, Троцкий всегда вел самостоятельную линию в русском марксистском движении. Даже в 1917 г. он выступал не просто в роли партийного последователя Ленина, а в качестве его ближайшего сподвижника в деле практического завоевания власти большевиками. И в последующем Троцкий продолжал занимать независимую позицию по всем возникавшим в партии ключевым политическим проблемам, Если иметь в виду всю историю отношений Троцкого с большевиками, то нет ничего удивительного в том, что предреволюционный период изобиловал критическими высказываниями Ленина и Троцкого в адрес друг друга.

И тем не менее в 1917 г. оба эти человека стали революционными партнерами, а к концу деятельной жизни Ленина возобновили близкие политические и личные контакты. В апреле 1922 г., всего через неделю после вступления Сталина на пост генерального секретаря, Ленин предложил в Политбюро назначить Троцкого заместителем председателя Совнаркома. Если бы Троцкий по неизвестным причинам не отказался занять эту должность, он сделался бы заместителем Ленина и потенциальным преемником главы советского правительства. Троцкий отклонил предложение в сентябре 1922 г., когда Ленин, поправлявшийся после первого инсульта, прислал из своего загородного уединения в Политбюро просьбу – рассмотреть вопрос об этом назначении в срочном порядке. Затем в начале декабря Ленин в частном разговоре с Троцким вновь вернулся к этому вопросу, убеждая использовать должность заместителя в качестве оружия против бюрократии в государственном управлении. Когда же Троцкий ответил, что его беспокоит бюрократия не только в государственных учреждениях, но также и в партии (явный намек на Сталина), Ленин выразил готовность образовать с ним «блок против бюрократии вообще, против Оргбюро в частности»⁵. Однако в середине 1923 г. все подобные свидетельства глубокого уважения к Троцкому и возлагавшихся на него надежд оставались неизвестными за пределами узкого круга высших руководителей. Так же обстояло дело и с «завещанием», в котором Ленин, прямо не называя Троцкого своим преемником, поместил его во главе списка кандидатов и в котором предреволюционный «небольшевизм» Троцкого упоминался лишь в виде предупреждения партии не ставить это ему в вину.