Текст книги "Сталин. История и личность"

Автор книги: Роберт Такер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 95 страниц)

Например, на ноябрьском 1928 г. пленуме ЦК ВКП(б) Рыков выступил за повышение цен на зерно, обосновывая это тем, что крестьяне, утратив всякие стимулы к производству, сокращают размеры своих посевных площадей. Сталин же ответил на это так: «Дело тут не в том, чтобы ласкать крестьянина и в

С

этом видеть установку правильных соотношений с ним, ибо на ласке далеко не уедешь...»³⁹ На апрельском 1929 г. пленуме ЦКВКП(б) Сталин в обоснование своей антикулацкой позиции привел в качестве примера рассказ об одной деревенской сходке в Казахстане. Какой-то агитатор целых два часа пытался убедить держателей хлеба сдать его государству. Из толпы выступил кулак с трубкой во рту и ответил ему «А ты попляши, парень, тогда я тебе дам пуда два хлеба». Когда Сталин дошел до этого места своего рассказа, кто-то выкрикнул из зала: «Сволочи!». Докладчик же продолжал: «Убедите-ка таких людей. Да, товарищи, класс есть класс. От этой истины не уйдешь»⁴⁰.

На решающих пленумах ЦК ВКП(б) в 1928 г. Сталина поддерживали не только такие видные партийные деятели, как Молотов, Орджоникидзе, Куйбышев, Ворошилов и Микоян, но также и партийные секретари наиболее важных регионов – Украины (С.В. Косиор), Ленинградской области (С.М. Киров), Сибири (Р.И. Эйхе), Северного Кавказа (А.А. Андреев), Урала (Н.М. Шверник), Центрально-Черноземной области (И.М. Варейкис), Нижнего Поволжья (Б.П. Шеболдаев), Среднего Поволжья (М.М. Хатаевич), Казахстана (Ф.И. Голо-щекин), Харьковской области (П.П. Постышев)⁴¹. Хотя все эти люди были в основном моложе Сталина, они являлись большевиками той же самой закалки, что и он сам. Они прошли политическую школу Гражданской войны и «военного коммунизма».

Говоря о победе Сталина и поражении умеренных, надо принять во внимание еще один факт. Хотя Сталин со всей настойчивостью подчеркивал обострение классовой борьбы по мере приближения к социализму, открыто он нигде не заявлял о готовящейся революции сверху и скрывал свое намерение использовать террор при проведении коллективизации. Более того, он отверг опасения умеренных как беспочвенные, вызванные лишь простым паникерством слабонервных перед лицом трудностей, требующих осуществления политики твердой руки. Перед товарищами по партии Сталин не выступил как экстремист и авантюрист. Поэтому ЦК ВКП(б), поддерживая генеральную линию Сталина, поддерживал, в сущности, политику намного более умеренную, чем та, что начал вскоре осуществлять Сталин. Доказательства этого мы можем обнаружить в пятилетием плане. День закрытия апрельского 1929 г. пленума ЦК, закончившегося решительной победой Сталина, совпал с днем открытия XVI партийной конференции. Принятый на ней пятилетний план отнюдь не требовал проведения сплошной коллективизации. В соответствии с этим планом к концу пятилетки, т. е. к 1933 г., «социализированный сектор» должен был охватить всего лишь 17,5% всей посевной площади. В резолюции конференции не предусматривалось резкого сокращения «индивидуального сектора»; в ней говорилось только о необходимости сократить к 1933 г. его количественный рост⁴².

Минуло два года с тех пор, как впервые возникли трудности с хлебозаготовками. Руководство партии в целом еще не видело ни необходимости, ни возможности осуществления сплошной коллективизации, в то время как Сталин стремился к этому, мечтая войти в историю как продолжатель дела Ленина и Петра Великого. Тем не менее сам Сталин был доволен тем, чего ему удалось достигнуть, – разгромом правых и одобрением партией хотя бы умеренного плана коллективизации. Но, даже принятый в таком виде, этот план позволял ему повернуть политическую линию в желательном для него направлении.

Ленинизм по-сталинсни

Будучи большевиком, Сталин обязан был относиться к Ленину как к высшему авторитету. Как же ему удавалось совмещать почтительное отношение к Ленину и свои действия? Правые постоянно ставили этот вопрос в разных формах, после того как в ходе внутрипартийной дискуссии 1928 г. он начал раскрывать свои революционные замыслы. Ответом же Сталина были следующие его слова: «...брать Ленина в одной части, не желая брать его в целом, – значит искажать Ленина»⁴³. Тем самым он желал напомнить партии о том другом, раннем Ленине – Ленине, санкционировавшем введение принудительных продовольственных реквизиций; Ленине, зарекомендовавшем себя в 1917-1918 гг. весьма решительными действиями; Ленине, писавшем слово «революция» всегда с прописной буквы.

Будучи ленинцем именно такой закалки, Сталин в решающие моменты обращался к ленинской формуле «кто кого». Полемизируя в апреле 1929 г. с представителями «правого уклона», он подчеркивал, «что мы живем по формуле Ленина “кто кого”: мы ли их, капиталистов, положим на обе лопатки и дадим им, как выражался Ленин, последний решающий бой, или они нас положат на обе лопатки»⁴⁴. Да и в самом деле, в мае 1921 г. Ленин говорил, что четыре года революции и Гражданской войны не стали еще последним и решительным боем; решительным боем будет тот, который окончится «победой на экономическом фронте»⁴⁵. На XVI съезде ВКП(б) в 1930 г., обрушиваясь на «ребяческую формулу Бухарина о мирном врастании капиталистических элементов в социализм», Сталин заявлял так: «Развитие шло и продолжает идти по формуле Ленина – “кто кого”. Мы ли их, эксплуататоров, сомнем и подавим или они нас, рабочих и крестьян СССР, сомнут и подавят – так стоит вопрос, товарищи»⁴⁶. Так, по принципу «кто кого побьет» этот человек, следуя всю жизнь названной ленинской формуле, но вкладывая в нее особый, жесткий смысл, вновь и вновь произносил грозные речи в защиту своей политики. Надо подчеркнуть-, обосновывая свою позицию, он никогда не испытывал недостатка в цитатах из Ленина.

Можно быть уверенным, что, если бы Ленин дожил до 1928 г., он бы выступил против использования силы в отношении крестьян и развертывания впоследствии всеобщей принудительной коллективизации. Поэтому совершенно правы были оппоненты Сталина, ссылавшиеся на Ленина при отстаивании своей позиции во внутрипартийной дискуссии по аграрному вопросу.

В 1919 г., в самый пик «военного коммунизма», Ленин указывал на VIII съезде РКП(б), что в деревне в отличие от города нельзя просто устранить верхний слой капиталистов, а на том, что осталось, строить социалистическое производство. Когда с помещиками в деревне покончили, осталась многомиллионная беднота, мелкие, средние и зажиточные крестьяне, склонные к ведению индивидуального хозяйства. Поскольку верными сторонниками новой власти в деревне были лишь представители бедноты, то решающим моментом в успешном проведении аграрной политики должен быть союз'с неэксплуатирующими крестьянами-середняками, которые, будучи одновременно и собственниками, и производителями, представляли собой «класс», который колеблется. Середняки составляли значительный многомиллионный слой крестьянского населения. Поэтому силой здесь нельзя было ничего достичь. «Насилие по отношению к среднему крестьянству представляет из себя величайший вред, – решительно заявлял Ленин и далее, имея в виду аграрную политику в целом, добавлял: —Действовать здесь насилием, значит погубить все дело. Здесь нужна работа длительного воспитания. Крестьянину, который не только у нас, а во всем мире, является практиком и реалистом, мы должны дать конкретные примеры в доказательство того, что “коммуния” лучше всего»⁴⁷-

Двадцатого января 1929 г., в канун пятой годовщины смерти Ленина, когда умеренные пользовались еще значительным влиянием среди сотрудников редакции газеты «Правда», в газете появилась достаточно смелая статья Н.К. Крупской, озаглавленная «Ильич о колхозном строительстве». Опираясь на свой безупречный авторитет, Крупская заявляла, что во взглядах Ленина на аграрную политику основным был принцип несилового подхода к мелкому хозяину.

Если рассматривать последние работы Ленина как его политическое завещание, станет ясно, что взятый Сталиным курс на вторую революцию никак не может соответствовать содержанию ленинского завещания. Однако прежде чем сделать вывод о полном расхождении между «ленинизмом» и возникающим «сталинизмом», посмотрим на эту проблему с другой стороны. Если для умеренных политическим завещанием являлись последние статьи Ленина, то для Сталина завещанием Ленина были совершенно иные его высказывания: те, в которых выдвигался лозунг классовой борьбы и ставился вопрос «кто кого?».

Так, выступая за необходимость использования грабительских методов при проведении хлебозаготовок, Сталин вспомнил, что на XI съезде ВКП(б), после того как Преображенский предложил внести в резолюцию по аграрному вопросу положение об отказе «раз и навсегда» от камбедовских (т. е. конфискационных) приемов борьбы с кулаками, Ленин возразил, заявив, что «...война, например, может принудить к комбедовским способам»⁴⁸. Даже защищаясь от обвинения в «военно-феодальной эксплуатации крестьянства», выдвинутого против него из-за употребленного им понятия «дань», Сталин ухитрился найти у Ленина несколько приемов использования этого слова, давая ему тем самым «право на гражданство в нашей марксистской литературе». Правда, у Ленина слово «дань» употреблялось в ином контексте. Так, например, в работе «Очередные задачи Советской власти» Ленин говорит о «дани, платимой нами за нашу отсталость в деле организации всенародного учета и контроля снизу»⁴⁹

Тезис об обострении внутренней классовой борьбы по мере приближения к социализму часто рассматривается как совершенно оригинальная идея Сталина. Однако детищем Сталина она была лишь постольку, поскольку он сформулировал ее как закон движения к социализму. Выдвигая это ключевое положение своей идеологии, Сталин и здесь сумел сослаться на слова, произнесенные Лениным еще в 1919 г. «Уничтожение классов, – говорил Ленин, – дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии)»⁵⁰. Другая же приводимая Сталиным цитата из Ленинских работ звучит так: «По мере роста сопротивления буржуазии и ее прихлебателей растет сила пролетариата и присоединяющегося к нему крестьянства. Эксплуатируемые крепнут, мужают, растут, учатся, скидывают с себя “ветхого Адама” наемного рабства». Эта фраза взята из статьи, написанной Лениным в январе 1918 г., но им не опубликованной. Сталин «процитировал» ее тем, что дал распоряжение опубликовать ее впервые в «Правде» 22 января 1929 г. по случаю пятой годовщины смерти Ленина.

В июле 1928 г. Бухарин в своей беседе с Каменевым с презрением отозвался о сталинском тезисе об усилении классовой борьбы, назвав его «идиотской безграмотностью». Однако эти слова скорее могли быть выражением накипевших чувств человека, ведущего непримиримую борьбу со Сталиным, чем объективной оценкой сталинского ленинизма. Выдвинутый Сталиным тезис, конечно, противоречил идеям Ленина, выраженным в политическом завещании. Тем не менее он не был чужд революционному духу того Ленина, к которому постоянно взывал Сталин.

Другим полезным для Сталина документом оказалась ленинская статья «Как организовать соревнование», написанная еще в январе 1918 г., но так и оставшаяся неопубликованной. Впервые она увидела свет в «Правде» 20 января 1929 г. под рубрикой «Ленин – знамя миллионов», где была также напечатана статья Крупской «Ильич о колхозном строительстве».

В этой ранее не публиковавшейся статье Ленин делает резкий выпад против «богатых, жуликов, тунеядцев и хулиганов», а также всех тех, кого он называл «отбросами человечества, безнадежно гнилыми омертвевшими членами, заразой, чумой, язвой, оставленной социализму по наследству от капитализма». Далее он писал так: «Никакой пощады этим врагам народа, врагам социализма, врагам трудящихся. Война не на жизнь, а на смерть богатым и их прихлебателям, буржуазным интеллигентам, война жуликам, тунеядцам и хулиганам!». Что касается того, как вести эту войну и как «очистить земли российские от всяких вредных насекомых, от блох-жуликов, от клопов-богатых и прочее и прочее», Ленин предлагал следующее. «В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы (так же хулигански, как отлынивают от работы наборщики в Питере, особенно в партийных типографиях). В другом поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их по отбытии карцера желтыми билетами, чтобы весь народ до их исправления надзирал за ними как вредными людьми. В четвертом, расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве». После опубликования в «Правде» и в других советских газетах эта небольшая статья была выпущена и в виде отдельной брошюры тиражом в 3,5 млн экземпляров.

Почему Ленин не опубликовал эту статью сразу после написания – неизвестно. Крупская в своих воспоминаниях говорит, что он не отдал статью в печать потому, что считал ее «незавершенной»⁵¹ Однако это замечание малоубедительно. Статья является столь же законченной, как и его другие работы, написанные также быстро, но, несмотря на это, все-таки опубликованные. Возможно, Ленина самого смутила крайность изложенных в ней идей, когда он перечитал ее после краткого пребывания в Финляндии, во время которого она и была написана. Но это не имеет большого значения, если учесть, что Ленин высказывал подобные взгляды и в других своих выступлениях того времени. То, как использовал подобные работы Сталин, показывает, сколь ценны они были для него.

Сталин намеревался применять террор в отношении всех, кто входе второй революции будет заклеймен как «классовый враг». Для него это понятие было более гибким, чем для Ленина. Сталину требовалось обосновать с точки зрения ленинизма законность таких действий. А для этого надо было обнародовать работы Ленина, в которых отстаивалась необходимость использования методов террора против внутренних врагов. Одна из такик работ – письмо Ленина, направленное им в 1922 г. наркому юстиции Курскому. В этом письме подчеркивалось, что Уголовный кодекс не только определяет границы применения террора, но и оправдывает вообще необходимость его использования. Письмо получило широкую известность после того, как в 1930 г. оно было опубликовано в журнале ЦКВКП(б) «Большевик» под броским заголовком «О письме Ленина товарищу Д.И. Курскому по вопросу о терроре». Публикация помещалась в особом разделе «Ленин и ленинизм» и предварялась статьей некоего И. Червяка, в которой говорилось об «огромном интересе» и «теперь особенно актуальном значении» этого документа⁵².

Примечания

¹Станин И.В. Соч.Т. 10. С. 298-299.

²№со1аеизк))Воп51. Рочег апсЛЬе 5сте( ЕИсе. И.У., 1965. Р. 135, 135п. л₍|,,

³Сталин И. В. Соч. Т. 11. С. 248. ь ь

⁴ВаукоиА1ехапс1ег. 5сте1 Роге1§п Тгабе. РппсеЮп, 1946. Арр. ТаЫе IV.

⁵Сталин И.В. Соч. Т. 11. С. 176-178. Текст выступления впервые был опубликован после Второй мировой войны.

⁶Ьетн М. МГйо МГаз (Те Ки1ак? // «5оу1еС ЗсисЦей». № 2 (ОсюЬег 1966). Р. 189-190. По мнению Леонарда Хаббарда, «наиболее энергичные и процветающие» крестьяне_г,которых в конце 20-х годов называли кулаками, не имели ничего общего с довоенным кулаком, по социальному положению и достатку намного превосходившим среднего сельского хозяина. С довоенными кулаками было покончено в период военного коммунизма – их если не уничтожили физически, то низвели до среднего уровня (НиЬЬапИеопагЫЕ. ТЬеЕсопогшсвоГЗосчсс А§пси1шге.Ьопбоп, 1939-Р 100).

⁷ Гесг'иМ Ор. сК. Р. 191-198. Обычно к кулацким относили крестьянские хозяйства, в которых посевные площади составляли 10-16 га и более.

⁸Данилов В.П. Социально-экономические отношения в советской деревне накануне коллективизации // «Исторические записки». М., 1956. № 55. С. 109-110. Данилов также отмечает, что в 1926-1927 гг. бедняки и батраки в совокупности составляли не более 35% всего сельского населения, тогда как в предреволюционный период их было 65%.

⁹ Там же. С. 100. О дискриминационной налоговой политике см. с. 130.

¹⁰РогачевскаяЛ.С. Ликвидация безработицы в СССР, 1917-1930 гг. М., 1973– С. 114. По данным Рога-чевской, в 1927-1928 гг. почти 4 млн человек ушли из деревни, стремясь устроиться на работу в городе.

¹¹СИщаАпЮп. ТЪе Кизыап Еш§та. Т.опОоп, 1940. Р 10.

¹²Нтйш Маипсе. Вгокеп Еаг№. ЬопДоп, 1926. Р. 277-279, 284-285– См. также НиЬЬагсИ. Есопогшсз... Р. 103.

¹³Данилов В.П. (ред.) Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. М., 1963-С. 21, 26. Поданным Павла Пенежко (Как ударили по «чаяновщине» // «Огонек». 5-12 марта 1988. № 10. С. 7), той или иной формой кооперации были охвачены около 28 млн человек (каждое третье крестьянское хозяйство).

¹⁴Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. М., 1956. Т. 3– С. 245-

¹⁵РогачевскаяЛ.С. Ликвидация... С. 213.

¹⁶СталинИ.В. Соч.Т. 11. С. 246-248.

¹⁷РЕсЬегЕоигз. Кизыа’з КоасИтот Реасе ГоМ7аг5оу1е! Роге1§п Ке1апоп. 1917-1941. И.У, 1969-Р 172.

¹⁸Сталин И.В. Соч.Т. 9– С. 322.

¹⁹ Там же. Т. 10. С. 281,288.

²⁰АиЬогкЪапоиА. 51а1тапс15оу1еГ СоттишйСРапу: А5сис1ут Ше'1Ъс1то1о§уоГРол'ег.М.У, 1959– Р 28-30. О личных отношениях Евдокимова и Сталина см.: О Нои А. ТЬе 5есгес РПяСогу оГ ЗшИп’.ч Сптев. Ы.У, 1953-Р 14.

²¹МейоеЫеи Роу А. Ье( РПзНэгу )ис1§е... Р. 13.

²²Резилск 1ИI ОгеатГ НеУоЫюп... Р. 247. Свидетельства очевидцев процесса см. в указанном источнике а также в Еуопз Е. Ачящптет т 1Дор1а. И.У., 1937. Сйар. 5-

МеЫиеЫеи Роу А. Ьес Н15(огу]ис1§е... Р. 312.

²⁴ЬуопзЕи^епе. Авзщптепс т ТЧор1а. № 4, 1937.

²⁵Сталин И.В. Соч. Т. 11. С. 53-54.

²⁶ Та же. Т. 12. С. 20-21; Вогкепаир. 97ог1б Сотшишзт: А Шыогу оГ Иге СоттишЫ 1п1егпаИопа1. Апп АгЬог, 1962. Р. 336-337.

²⁷КЫ/е ВегЬат И. А Ше т ТЪю Сепшпез. N.3'., 1981. Р. 430-432.

²⁸ Конец записи Каменева о разговоре с Бухариным находится в архиве Троцкого в Гарвардском университете (документ Т1897; и в последующих ссылках «Беседа Бухарина и Каменева»).

²⁹Тихонов В. Чтобы народ прокормил себя // «Литературная газета». 3 августа 1988 г.; Пора земельной реформы // «Московские новости». 7 августа 1988 г. В первой из указанных статей академик ВАСХНИЛ В. Тихонов утверждает, что по указаниям Сталина занижались цены на хлеб и повышались налоги на крестьянское хозяйство.

³⁰Стопин И.В. Соч. Т. 11. С. 11.

³¹ Там же. С. 3-6. Краткое изложение выступлений Сталина в Сибири было впервые опубликовано в собрании сочинений после Второй мировой войны.

³²РеилпМ. Низыап Реазапся апс! 50У1С[ Родаег: А 5Шс1у оГСоПещтгабоп. Еузпяюп, Ш., 1968. Р. 229-

³³ 1ЬЙ. Р. 393—394.

³⁴ Воссоздано по расшифровке стенограммы неопубликованного текста выступления Бухарина, хранящейся в архиве Троцкого в Гарвардском университете (документ Т1901).

³⁵Сталин И.В. Соч. Т. 11. С. 159, 169 Выступление 9 июля 1928 г.

³⁶ Там же. С. 170-172.

³⁷ «Беседа Бухарина и Каменева». Подробно о беседе и ее последствиях см. выше: С. 275-277.

³⁸ XVI конференция ВКП(б), апрель 1929 г. М., 1962. С. 744. Об использовании умеренными этой фразы в феврале см. указанный источник. С. 806-807 О том, как Сталин ответил на обвинение, см.: Сталин И. В. Соч. Т. 12. С. 3.

³⁹Сталин И.В. Соч. Т. П С. 256. Ссылки на замечания Рыкова приводятся по документальным источникам в кн.:ВагановВ.М. Правыйуклон в ВКП(б) и его разгром (1928-1930 гг), М., 1970. С. 180.

⁴⁰Сталин И.В. Соч. Т. 12. С 90.

⁴¹Ваганов Ф.М. Правый уклон... С. 149, 179-186.

⁴² XVI конференция ВКП(б)... С 623-

⁴³Сталин И.В. Соч.Т. И. С. 163– Выступление на июльском (1928) пленуме ЦК ВКП(б).

⁴⁴ Там же. Т. 12. С. 37.

⁴⁵Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 43– С. 331-332.

⁴⁶ Сталин И.В. Соч.Т. 12. С 305.

⁴¹ Ленин В.И. Поли. собр. соч.Т. 38. С. 194-196, 200.

⁴⁸Сталин И.В. Соч. Т. 11. С. 174-175 и Т. 12. С. 166.

⁴⁹ Там же. Т. 12. С. 49-55.

⁵⁰ Там же. С. 33-

⁵¹Крупская Н.К. Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. Т. 1-5. М., 1960. Т. 1. С. 490.

⁵² «Большевик». 31 октября 1930 г. № 19-20. С. 95– Впервые письмо было напечатано н книге, вышедшей малым тиражом в 1924 г.

к./.

«Пятилетку в четыре года!»

Сталин выбрал годовщину Октябрьской революции, 7 ноября 1929 г., для того, чтобы в «Правде», в статье «Год великого перелома», обнародовать нечто вроде манифеста о начале второй революции. События истекшего года интерпретировались в статье как новая важная глава в истории – революционное строительство социализма.

В статье подчеркивалось, что СССР быстро становится металлургической страной. Советская тяжелая промышленность создается темпами, намного превышающими те, которые считали возможными правые оппортунисты. Так же стремительно осуществляется коллективизация сельского хозяйства, самим ходом опровергая все доводы Бухарина, утверждавшего, что крестьянство не пожелает вступить в колхозы, что ускоренный темп коллективизации может вызвать среди них массовые недовольства и что самый подходящий путь утверждения социализма в деревне – создание кооперативных ассоциаций вместо коллективных хозяйств. В статье говорилось, что молодое, крупномасштабное общественное сельское хозяйство, формирование которого идет быстрее, чем создание крупной промышленности, имеет великую будущность и впоследствии сможет явить чудеса роста. Если ускоренная коллективизация будет продолжаться прежними темпами, через три года СССР станет одним из самых крупных в мире производителей зерна, а может быть, даже и самым крупным. Пятилетний план в промышленности и сельском хозяйстве должен рассматриваться как план построения социалистического общества. В конце статьи Сталин сделал такой вывод: «Мы идем на всех парах по пути индустриализации, оставляя позади нашу вековую “расейскую отсталость...”. И когда посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор – пусть попробуют догонять нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей “цивилизацией” Мы же посмотрим, какие из стран можно будет тогда “определить” в отсталые, а какие в передовые».

Ключевым словом в этом сталинском «манифесте» является слово «перелом», означающее резкое изменение направления движения, поворотный пункт. Именно в этом значении употреблял слово «перелом» Ленин в своих работах 1917г. Он писал,– «Всякая революция означает крутой перелом в жизни громадных масс народа. Если не назрел такой перелом, то настоящей революции произойти не может»¹.

Во второй половине 1929 г. Россия действительно была страной, где наблюдался перелом. Однако смысл его был совершенно иной, чем тот, который вкладывал в данное понятие Ленин. Это не было ни движением крестьян, стремившихся изменить облик деревни, ни движением рабочих, желавших провести индустриализацию бешеными темпами. Вместо этого радикальные преобразования в жизни России осуществлялись в городах и селах представителями центральной власти на местах, которая в свою очередь находилась под административным давлением вышестоящих органов в Москве. Вторая революция началась сверху – в сталинском ЦК.

Даже тогда, когда преобразования шли уже полным ходом, никто так и не сделал официального заявления о свертывании политики нэпа. В июне 1930 г. на XVI съезде ВКП(б) Сталин, напротив, подчеркнул, что идущее «наступление социализма по всему фронту» означает не ликвидацию нэпа, но лишь его «заключительную фазу».

Тем не менее нэповские времена уже проходили, превращаясь постепенно в воспоминания о периоде относительного благополучия и достатка. В городе нэпманы вытеснялись при помощи грабительских налогов. Многих арестовывали и даже подвергали пыткам, стараясь выведать, где скрыты золото, ценности, которыми они или владели в действительности, или должны были владеть, по мнению властей. Такие действия обосновывались тем, что государству требовались средства для ведения внешней торговли. Как и во времена «военного коммунизма», с февраля 1929 г. в городах вновь было введено нормированное распределение продовольствия. Ускоренными темпами шла индустриализация. В деревне же под боевым лозунгом «ликвидации кулачества как класса» развернулась массовая коллективизация. Происходили изменения и на демографической карте страны. В отдаленные районы депортировались огромные массы людей, а десятки тысяч человек, особенно молодежь, отправлялись по трудовой мобилизации на стройки Урала, Сибири и других отдаленных районов. Многие ехали туда по собственному желанию и даже с эшузиазмом. Другие просто вынуждены были ехать.

Одному иностранному журналисту, наблюдавшему все происходившее в Москве, это время казалось «русским железным веком»², а обыкновенному человеку – просто «пятилеткой». Чаще всего, говоря о пятилетке, имеют в виду форсированную индустриализацию и всеобщую коллективизацию. Но это были основные события. Родовые муки перемен испытала вся социально-культурная система – государственная организация, управление экономикой, социальная структура, правосудие, образование, искусство, литература, быт. Подвергся изменению даже традиционный способ отсчета времени. Указом правительства на определенное время (с 25 мая по 27 ноября 1930 г.) ликвидировалась семидневная неделя. Вместо нее вводилась сплошная рабочая неделя, дни которой, не имея более названий, нумеровались цифрами от 1 до 5– На шестой день приходился выходной, устанавливаемый для каждой из рабочих смен в отдельности. Таким образом заводы и учреждения могли работать без перерыва. Такой рабочий график нарушал нормальную семейную жизнь советских людей. Более того, новый календарь, мешая посещать церковь, стал частью вновь ожившей антирелигиозной кампании, игравшей немалую роль в развернувшемся «наступлении по всему фронту».

Не только при помощи одной силы осуществлялась вторая революция, особенно на первом этапе. В конце 20-х годов на строительство новой Советской России было мобилизовано все; вспомнили и о еще теплившемся марксистском радикализме в партии и среди интеллигенции, и о необходимости революционного порыва молодежи и рабочего класса. В официальном языке той поры воскрес суровый дух времен «военного коммунизма». Так, приветствуя в апреле 1930 г. первый выпуск недавно открытой в Москве Промакадемии, Сталин сказал о выпускниках, что это первая «стрела, пущенная в лагерь наших врагов, в лагерь производственной рутины и технической отсталости». На открытии в июне того же года Сталинградского тракторного завода было зачитано поздравительное письмо Сталина, где он заявлял, что «50 тысяч тракторов, которые вы должны давать стране ежегодно, есть 50 тысяч снарядов, взрывающих старый буржуазный мир и прокладывающих дорогу новому, социалистическому укладу в деревне»³.

Пресса пестрела такими выражениями, как «промышленный фронт», «битва за уголь», «красное наступление», «атака легкой кавалерии», «воинская дисциплина», «ударные отряды» и т. д. и т. п. Литература оказывалась «литературным фронтом», на котором писатели вступали в сражение с буржуазной культурой, защищая индустриализацию. Точно таким же образом использовались и другие интеллектуальные профессии. Писательские бригады по случаю Всесоюзного Дня ударника отправлялись на заводы и выступали в цехах перед рабочими. В «Литературной газете» открылась новая рубрика – «Писатели на фронтах социалистического соревнования», где печатались вдохновляющие на подвиг рассказы.

Незадолго до своей гибели Владимир Маяковский написал стихотворение «Марш ударных бригад». В нем были такие характерные строки: «Сегодня бейся, революционер, на баррикадах производства». Другое его стихотворение, «Марш времени» (из пьесы «Баня». – Примеч. ред.'), вдохновило Валентина Катаева посетить новый промышленный город на Урале – Магнитогорск. Результатом этой поездки явился роман «Время, вперед!», ставший гимном пятилетке. В нем рассказывалось об одном дне из жизни крупной промышленной стройки. Главный герой романа Маргулис, большевик, инженер-новатор, сталкивается с консервативно настроенным человеком, «пережитком» прежних времен, неким Налбандовым, пытавшимся помешать «рискованным экспериментам» и «варварской быстроте работы». Советские рабочие самоотверженно строят новый промышленный гигант, а выведенный в романе американский инженер-консультант только и думает о том, как бы урвать побольше денег. Путешествующий промышленник Рой Руп в испуге перед грандиозностью встающего в голой степи нового промышленного чуда вскрикивает: «Вавилон! Вавилон!». Тем временем строители социализма вдыхают свежий воздух, «дважды очищенный грозами революций».

Пятилетний план – тольно начало

Хотя пятилетний план был официально принят лишь весной 1929 г., его воплощение в жизнь началось уже с октября 1928 г. К разработке плана приступили еще в 1925 г. Несколько примерных вариантов было отвергнуто только из-за того, что их авторы, как говорилось в одной советской книге бО-х годов, «никак не могли уяснить себе, что речь идет не просто о развитии промышленности, а о великой индустриальной революции»⁴.

Отстаивая подобную позицию, Сталин опирался на поддержку таких своих верных соратников, как Куйбышев и Орджоникидзе, убежденных в необходимости ускоренной индустриализации. Но даже они испытывали в своей работе давление со стороны одержимого этой идеей генерального секретаря. Они и им подобные «флагманы индустриализации» оказывали нажим на нижестоящих руководителей, на тех, кто занимался непосредственной разработкой самого плана. С.Г. Стумилин, возглавлявший тогда в Госплане работу над проектом, говорил о таких людях, что они предпочитают скорее «стоять» за высокие темпы индустриализации, чем «сидеть» за низкие⁵. И это замечание не было простой шуткой. В апреле 1929 г. на XVI партконференции план был принят в так называемом оптимальном варианте. Другой, «отправной» вариант, отразивший весьма умеренную позицию плановиков-профессионалов, был отклонен и впоследствии заклеймен как «разрушительный», а его разработчики оказались в тюрьме.

Валериан Куйбышев, сменив в 1926 г. Дзержинского на посту председателя ВСНХ и став годом позже членом Политбюро, сыграл немалую роль в «проталкивании» оптимального варианта плана. Верно служа Сталину, он отверг все обвинения в сверхиндустриализации с преимущественным вниманием к отраслям, нацеленным на производство средств производства, и отклонил все возражения профессиональных экономистов, учитывавших в своих проектах реальную ситуацию. Отвергнув вместе со Сталиным попытки Бухарина защитить идею сбалансированного экономического роста, изложенную в статье «Записки экономиста», опубликованной в газете «Правда» от 20 сентября 1928 г., Куйбышев стал допоздна засиживаться в своем рабочем кабинете, тщетно пытаясь сбалансировать статистические данные пятилетки. В письме жене от 7 октября 1928 г. он писал-. «Вот что волновало меня вчера и сегодня-, баланса я свести не могу и, так как решительно не могу пойти на сокращение капитальных работ (сокращение темпа), придется брать на себя задачу почти непосильную в области снижения себестоимости»⁶. Итак, политика заняла командные высоты; экономика же начинала давать сбой, подчиняясь невыполнимым приказам.