Текст книги "Сталин. История и личность"

Автор книги: Роберт Такер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 95 страниц)

1925 г. отправил в Центральный Комитет письмо, в котором шла речь о капитуляции. В нем он просил освободить его от обязанностей председателя Реввоенсовета. Отставку от военных дел ЦК утвердило на состоявшемся через несколько дней пленуме, и вскоре председателем РВС СССР и наркомом по военным и морским делам назначили Фрунзе. «Литературная дискуссия» завершилась. Она закончилась тяжелым поражением в той обреченной на неудачу политической борьбе, которую вел Троцкий.

..щт) м

• гх;

Сталин защищается

В брошюрах «О Ленине» и «Уроки Октября» четко отразились как оборонительная, так и наступательная стратегии биографической политики. В первом из этих сочинений Троцкий, выступая в какой-то степени в роли историка, предложил сырой материал для будущего биографа Ленина. Как объяснил Троцкий позднее, именно поэтому он ограничился теми периодами, в которые имел возможность непосредственно наблюдать Ленина, т. е. 1902-1903 и 1917-1919 гг. Но то были периоды, когда он в политических вопросах был заодно «с Лениным». Во втором сочинении, однако, подчеркивались не только близкие деловые отношения этих двух людей, но и зависимость Ленина от Троцкого,

которая в ряде моментов выглядела сильнее зависимости Троцкого от Ленина. Опубликованная в таком виде в 1924 г. история революционного партнерства двух главных архитекторов Октября должна была придать дополнительный блеск биографии Троцкого и подчеркнуть его особые преимущества в качестве преемника Ленина на роль главы партии. И хвалебные рецензии его сторонников на брошюру вряд ли могли еще больше акцентировать эту идею.

Но предложенная работа «О Ленине» задела самые тонкие душевные струны некоторых большевиков. Если в 1902-1903 гг. Троцкий предстал только лишь уважаемым молодым протеже Ленина, то в революционный период он уже выглядел совершенно равным Ленину в политике и таким же вождем революции. Ленин уже не походил на сверхчеловека, демиурга Октября. Он изображался не только постоянно ищущим советов Троцкого и придающим им особое значение, но и часто ошибающимся в делах, в которых Троцкий, как подтверждали последующие события, оказывался правым. Так было, по словам Троцкого, в начале октября при решении вопроса о незамедлительном захвате власти, на чем настаивал Ленин, опасавшийся, что Временное правительство может перехватить инициативу, так было и тогда, когда встал вопрос о необходимости приурочить восстание к открытию съезда советов, на чем настаивал и настоял Троцкий. Таким образом, у Троцкого Ленин, оставаясь величайшим революционером и зте яиа поп* успеха большевистской революции, уже выглядел подверженным человеческим слабостям. В середине 1924 г., в атмосфере быстро растущего культа Ленина, когда его с невероятной быстротой превращали в «икону» (как с сожалением отметила Крупская в своем выступлении на XIII съезде партии), подобная трактовка образа Ленина казалась оскорбительной. Многим большевикам даже представить было трудно, что в столь героический момент партийной истории, как захват власти, кто-то мог быть равным Ленину.

Поэтому Троцкий оказался уязвимым к обвинению в чрезмерном преувеличении за счет Ленина собственной роли в Октябре, и некоторые участники дискуссии особенно нажимали на это обстоятельство. Молотов, предложивший критический анализ брошюры «О Ленине» в качестве своего вклада в дискуссию, представил эту работу в виде попытки исторического самовозвеличивания Троцкого и принижения Ленина. Вместо того чтобы показать Ленина истинным руководителем и вдохновителем партии и масс в Октябре, его заставили играть роль «заговорщика, при этом – весьма неудачного заговорщика»²⁵.

По многим причинам подход Сталина к политике революционной биографии очень отличался от подхода Троцкого. Связывая свою собственную и дореволюционную карьеру Ленина, он не пытался встать на одну ступень с ним. Напротив, начиная с «клятвенной» речи, изображавшей всю партию в целом почтительным учеником Ленина, он сделал все, чтобы возвести Ленина на пьедестал, возвышавший его над всеми остальными, включая сюда и самого себя. В речах и статьях, относящихся к середине 20-х годов, он помог выработать особый метод цитирования Ленина как высшего и неоспоримого авторитета во всех вопросах, касающихся марксизма, революции и советского строя. Старательнее всех других ведущих большевиков Сталин стремился сделать из Ленина культовую фигуру – выдающуюся, как Монблан, геройскую, достойную подражания и непогрешимую. Упоминая себя или партию, он всегда рекомендовался послушным, верным учеником Ленина, и... никем более. И в данном вопросе он проявлял такую настойчивость, что, когда Ксенофонтов в письме от 1926 г. назвался «учеником Ленина и Сталина», Сталин отчитал его. Называй

ся: г-

’ Без чего нет (лат).

238 те себя учеником Ленина, посоветовал он в ответном послании, ибо было бы неправильным называть себя «учеником ученика Ленина»²⁶. Таким образом, линия Сталина в биографической политике сводилась к утверждению собственной роли ученика, а не партнера Ленина. Правда, в этой связи ему пришлось столкнуться с рядом серьезных проблем.

В истории партии 1917 г. обычно кульминационный момент. События «этой эпохи легендарных подвигов и величайших свершений в истории»²⁷ пересказывались и обсуждались в мельчайших подробностях, и к середине 20-х годов об Октябре накопилась обширная литература. Сточки зрения Сталина как участника биографической политики, такой подход ему не благоприятствовал. Ибо данная литература хотя бы уже одним фактом игнорирования его имени подчеркивала ту малозаметную роль, которую он играл в 1917 г., а в ряде случаев даже уличала в ошибках. Все это хранилось также в памяти многих участников революционных событий. Обстоятельства диктовали Сталину необходимость осторожного обращения со своей ролью в революции.

Революционная биография Сталина наконец начинает становиться предметом публичных комментариев Троцкого в его полемике с генеральным секретарем. Выступая на расширенном пленуме Исполкома Коминтерна в конце 1926 г., Троцкий заявил, что «Сталин после февральской революции проповедовал ошибочную тактику, которую Ленин характеризовал как каутскианский уклон». Процитировав в заключительном слове на этом же заседании данное утверждение, Сталин заявил: «Это неверно, товарищи. Это – сплетня. Никакого каутскианского уклона Сталин не “проповедовал”. То, что у меня были некоторые колебания после возвращения из ссылки, я этого не скрывал и сам писал об этом в своей брошюре «На путях к Октябрю». Но у кого из нас не бывали мимолетные колебания»²⁸. В жестоких условиях политической борьбы самокритика превратилась в самооправдание.

Троцкий вновь перешел в атаку в своем послании Комиссии Истпарта «О подделке истории Октябрьского переворота, истории революции и истории партии». Написанное в 1927 г. в ответ на разосланную Истпартом анкету, это неопубликованное «Письмо в Истпарт» разошлось в сотнях машинописных и рукописных копий. Живой язык и сенсационные разоблачения обеспечили ему в партийных кругах широкую и восприимчивую читательскую аудиторию. Хотя главная цель Троцкого состояла в том, чтобы защитить собственное революционное прошлое от организованных попыток партийной печати очернить его, «Письмо в Истпарт» детально разбирало и прошлое Сталина. «Сталин стоял за объединение с Церетели», – заявил Троцкий и привел выдержки из протоколов мартовского совещания, на котором Сталин предложил, чтобы большевики встретились с меньшевиками из группы Церетели и обсудили с ним и проблемы объединения. На этом же заседании Сталин позднее, отвечая на возражения, что объединение сделает партию слишком разнородной, заметил, что «без разногласий нет партийной жизни. Внутри партии мы будем изживать мелкие разногласия». Затем, поинтересовавшись, почему протоколы мартовского совещания никогда не публиковались, Троцкий прямо обвинил руководителей Истпарта в сокрытии документа «потому, что он жесточайшим образом компрометирует политическую физиономию Сталина в конце марта и в начале апреля, т. е. в тот период, когда Сталин самостоятельно пытался выработать политическую линию». Чтобы достаточно четко изобразить эту «физиономию», Троцкий добавил, что Сталин как редактор «Правды» и автор по-луоборонческих статей, условно поддерживавших Временное правительство, был одним из тех, кого критиковал Ленин, в речи от 4 апреля резко осудивший

«Правду» за то, что она потребовала от империалистического Временного правительства обещание отказаться от аннексий²⁹.

«Письмо» Троцкого было написано в октябре 1927 г., незадолго до того, как партия с большой помпой отметила 10-ю годовщину прихода к власти. Хотя к тому времени, как справедливо предположил Троцкий, историю революции уже переписали заново, важно отметить, что Сталина пока не превозносили в качестве творца победы Октября. В посвященных юбилею официальных материалах историческую роль Троцкого уже затушевали, Зиновьева и Каменева вновь предали анафеме за их хорошо известные прегрешения, но Сталина еще не вознесли задним числом до сияющих высот революционной славы. Для иллюстрации можно сослаться на работу о 1917 г., опубликованную к юбилею партийным историком Емельяном Ярославским, который к тому времени поставил свой талант на службу Сталину. По Ярославскому, выходило, что Ленин был единственным героем и вождем большевистской революции с самого начала и до конца. Даже в те 110 дней, проведенных в подполье, «он зорко следил за всем, что происходило в стране, давал ясную и точную оценку положения и точные указания партии, как ей действовать». Касаясь непосредственной организации восстания, Ярославский вскользь упомянул Военно-революционный комитет (не называя его председателя) и затем отнес политическое руководство восстанием па счет ЦК и Петербургского комитета партии, а «практически организованное руководство» на счет избранного Центральным Комитетом Военно-революционного центра в составе Свердлова, Сталина, Дзержинского, Бубнова и Урицкого. «Этот орган (а не кто другой), – писал Ярославский, – руководил всеми организациями, принимавшими участие в восстании (революционными военными частями, Красной гвардией)»³⁰.

По этому поводу Троцкий писал в «Письме в Истпарт», что Сталин с помощью Ярославского пытался сочинить новую историю Октябрьского восстания, приписывая руководство им центру, членом которого он, Троцкий, не являлся. Легенду об этом центре, продолжал он, создали по той простой причине, что в него входил Сталин. Затем Троцкий напомнил, что решающую ночь с 25 на 26 октября он провел вдвоем с Каменевым в помещении Военнореволюционного комитета, отвечая на телефонные запросы и отдавая распоряжения. «При всем напряжении памяти, – писал Троцкий, – я совершенно не могу ответить на вопрос, в чем, собственно, состояла в те решающие дни роль Сталина? Ни разу мне не пришлось обратиться к нему за советом или за содействием. Никакой инициативы он не проявлял. Ни одного самостоятельного предложения не сделал». Военно-революционный центр, по словам Троцкого, не играл самостоятельной роли и имел второстепенное значение. А вот почему он, Троцкий, не являлся его членом, объяснялось весьма просто. Второго ноября 1927 г. Троцкий в дополнении к «Письму» указал, что в этот день «Правда» напечатала выдержки из протоколов заседания ЦК от 16 октября 1917 г., в которых говорилось, что Военно-революционный центр из пяти человек «входил в состав революционного советского комитета». Ясно, заметил Троцкий, что было излишним вводить его вторично в организацию, председателем которой он уже был³¹.

Хотя книга Ярославского перекраивала историю 1917 г. таким образом, чтобы преувеличить революционные заслуги Сталина, она еще не изображала его вторым великим вождем большевистской революции. В 10-ю годовщину революции, т. е. в то время, когда политическая звезда Сталина явно восходила, его еще не занесли в партийные анналы как героя Октября. Не примелькалось его имя и в советской литературе о Гражданской войне. В представлении народа даже оборона Царицына еще не связывалась с его именем. Когда в 1925 г. город переименовали в Сталинград, мало кто считал Сталина героем царицынских событий 1918 г. Орджоникидзе, например, вовсе не назвал его в юбилейной статье о 10-й армии, а Минин, который в 1918 г. являлся большевистским мэром города и членом Реввоенсовета 10-й армии, едва упомянул Сталина в своей героической драме «Город в кольце», написанной в 1925 г.³² Не фигурировал он и в газетных статьях, опубликованных 23 февраля 1927 г. в связи с 9-й годовщиной создания Красной Армии. В тот же день два года спустя в юбилейных статьях Ворошилова и других большевистских деятелей Сталин все еще не выступал в роли организатора Красной Армии. Эта роль больше не отводилась Троцкому, только что депортированному в Турцию, но и Сталина пока не водворили на освободившееся место.

Развязка

*

Завершая свое «Письмо в Истпарт», Троцкий начал новый раздел с предупреждения о том, что Сталину следовало бы быть поосторожнее с последним периодом жизни Ленина, «когда Владимир Ильич подвел в отношении Сталина кое-какие итоги». После этого Троцкий пустился в подробные разоблачения. С помощью документов, большинство из которых было заимствовано из неопубликованной переписки Политбюро, Троцкий поведал, как в последние месяцы жизни Ленина его взаимоотношения со Сталиным ухудшились до полного разрыва. И хотя отдельные эпизоды этой истории были известны в партии и даже зафиксированы в открытых материалах, ее еще не рассказывали так ярко и с такими подробностями. Это была самая сенсационная часть «Письма», причинившая Сталину наибольший ущерб.

Сперва Троцкий процитировал свою переписку с Лениным относительно конфликта вокруг монополии внешней торговли и роли в нем Сталина. Затем он с документами в руках разобрал более серьезные разногласия между Лениным и Сталиным по национальному вопросу. Троцкий привел текст ленинского письма от 27 сентября 1922 г. и ту часть ответа Сталина, которая содержала реплику о «национальном либерализме товарища Ленина»; дал выдержку из записки Ленина, в которой говорилось о «торопливости» и «озлоблении» Сталина, и напомнил слова Ленина о политической ответственности Сталина и Дзержинского за великорусско-националистическую кампанию; процитировал письмо Ленина от 5 марта 1923 г. с просьбой к Троцкому взять на себя защиту грузинского дела в ЦК партии, а также записку от б марта, в которой Ленин сообщал грузинским оппонентам Сталина о том, что всей душой следит за их делом, о своем возмущении грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского; привел реплику Ленина Фотиевой о том, что, если только Сталин узнает о письме по национальному вопросу, он заключит гнилой компромисс и обманет³³.

К тому времени «завещание» Ленина приобрело в партийных кругах такую известность, что Троцкий даже не счел нужным воспроизвести его в «Письме в Истпарт» полностью. Тем не менее он его упомянул как документ, в котором выражалось недоверие Сталину, отмечались его грубость и нелояльность, и заявил, что организационный вывод из «завещания» мог быть только один: «Сместить Сталина с поста генерального секретаря». Троцкий подчеркнул, что критика Лениным Рабкрина в работе «Лучше меньше, да лучше» была целиком и полностью направлена против Сталина, и процитировал (не указывая источника) слова Фотиевой о том, что к XII съезду Ленин готовил для Сталина «бомбу». И наконец, Троцкий заявил, что самым последним письмом Ленина было «письмо... Сталину о разрыве с ним всяких товарищеских отношений». Ссылаясь на выступление Зиновьева по поводу этого письма во время секретного пленума ЦК, состоявшегося в июле 1926 г., Троцкий поставил под сомнение высказывание на пленуме сестры Ленина Марии Ильиничны, утверждавшей, что в основе письма лежали личные, а не политические соображения. «“Грубость” и “нелояльность”, – писал Троцкий, – тоже личные качества. Но Ленин предупреждал о них партию не по “личным”, а по партийным причинам. Совершенно такой же характер имело и письмо Ленина о разрыве товарищеских отношений»³⁴.

Драма с «завещанием» Ленина подошла к концу во время последней конфронтации между Троцким и Сталиным на пленуме ЦК перед XV съездом партии. Выступив 23 октября 1927 г. в порядке обсуждения резолюции, требовавшей исключения его и Зиновьева из Центрального Комитета, Троцкий не столько говорил в свою защиту, сколько против Сталина и того курса, которого придерживались он и его сторонники. Грубость и нелояльность, о которых писал Ленин, заявил Троцкий, перестали быть качествами отдельной личности, а стали характерными чертами всей правящей фракции. Опасения появились у Ленина сразу же после избрания Сталина генеральным секретарем. И тревога оказалась действительно обоснованной. Секретариат ЦК, до тех пор, пока Ленин активно занимался делами, игравший в политике лишь подчиненную роль, сразу же после болезни Ленина начал, по словам Троцкого, узурпировать власть. Именно по этой причине последний совет Ленина партии гласил: «Сместите Сталина, который может привести партию к расколу и гибели»³⁵.

Сталин в тот день выступил на собрании высшего партийного форума, чтобы дать по Троцкому последний, завершающий залп. Поскольку через несколько дней «Правда» напечатала эту речь, то ее «выслушало» все население Советского Союза. Сталин начал с того, что оспаривал значение «личного момента». Нападки на него со стороны оппозиции по этому пункту отражали лишь тот факт, что его, Сталина, труднее, чем некоторых других товарищей, надуть, ибо он лучше разбирается в плутнях оппозиции. Пусть ругают на здоровье, заметил Сталин, ведь он человек маленький, но какие вещи они говорили о Ленине! Здесь Сталин вновь процитировал известный абзац из письма Троцкого Чхеидзе, написанного в 1913 г. (в котором Троцкий назвал Ленина эксплуататором всякой отсталости в русском рабочем движении), и воскликнул: «Язычок-то, язычок какой, обратите внимание, товарищи. Это пишет Троцкий. И пишет он о Ленине. Можно ли удивляться тому, что Троцкий, так бесцеремонно третирующий великого Ленина, сапога которого он не стоит, ругает теперь почем зря одного из многих учеников Ленина – тов. Сталина». И начав выступление как упражнение в биографической политике, Сталин и закончил его в том же ключе. Он пожелал Троцкому поспешить к своему «дорогому учителю Павлу Борисовичу Аксельроду». Ему-де Троцкий посвятил выпущенную в 1904 г. брошюру «Наши политические задачи», в которой нападал на организационные принципы, изложенные Лениным в работе «Шаг вперед, два шага назад». В брошюре Троцкий называл Ленина не иначе как «Максимилиан Ленин», намекая на то, что он является новым Робеспьером с его стремлением к личной диктатуре. По словам Сталина, это была чисто меньшевистская брошюра, выражавшая типично меньшевистское пренебрежение Троцкого к ленинской концепции партии и партийной дисциплине. Как выразился Сталин, пусть Троцкий уходит к своему «дорогому учителю» лидеру меньшевиков-эмигрантов Аксельроду, да поторопится, чтобы поспеть, прежде чем дряхлый старик помрет.

Так Сталин закончил свое выступление. Между тем во вступительной части речи, озаглавленной «Некоторые мелкие вопросы», он вплотную занялся «завещанием» Ленина. Вначале Сталин отверг заявление оппозиции, что Центральный комитет скрыл этот вызвавший споры документ. «Завещание» Ленина, пояснил он, адресованное XII съезду партии, было оглашено на съезде, который единогласно решил не опубликовывать его, между прочим, еще и потому, что сам Ленин этого не хотел и не требовал. И не Троцкий ли пытался скрыть факт существования документа, когда критиковал книгу Истмена в журнале «Большевик»? Совершенно верно, продолжал Сталин, что тов. Ленин в «завещании» предложил съезду ввиду грубости Сталина обдумать вопрос о его замене на посту генерального секретаря. Повторив полностью текст написанного 4 января 1923 г. добавления к письму, Сталин заявил:

«Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на первом же заседании пленума ЦК после XIII съезда просил пленум ЦК освободить меня от обязанностей генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев, Зиновьев, обязали Сталина остаться на своем посту. Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться. Через год после этого я вновь подал заявление в пленум об освобождении, но меня вновь обязали остаться на посту. Что же я мог еще сделать?»³⁶.

Процитировав ту часть «завещания», где говорится о его отрицательных личных качествах, Сталин сказал, что у оппозиции нет оснований козырять документом. Совсем наоборот. «Завещание» Ленина, по словам Сталина, убивало лидеров оппозиции. Ибо в нем Троцкий обвиняется в «небольшевизме» и констатируется, что ошибки Каменева и Зиновьева в 1917 г. не являлись «случайностью». А это, заметил Сталин, значит, что политически нельзя доверять ни Троцкому, страдающему «небольшевизмом», ни Каменеву и Зиновьеву, ошибки которых не являются «случайностью» и, следовательно, могут и должны повториться. Что же касается Сталина, отмечалось далее, то в «завещании» нет ни слова, ни намека на его ошибки. «Говорится там только о грубости Сталина, – продолжал он. – Но грубость не есть и не может быть недостатком политической линии или позиции Сталина».

Пересуды относительно «завещания», должно быть, несколько омрачили радость Сталина по поводу достигнутого в то время политического триумфа над «объединенной оппозицией». Как пишет Медведев, бюллетени с текстом «завещания» роздали 1669 делегатам, собравшимся в декабре в Москве на XV съезд партии. Учитывая, что бюллетень был отпечатан в количестве 13 500 экземпляров, можно предположить, что он предназначался для более широких партийных кругов. Как следует из неопубликованных бумаг бывшего делегата Е.П. Фролова, съезд 9 декабря 1927 г. принял по предложению Рыкова решение о публикации в качестве материалов съезда «завещания» и ранее не печатавшихся писем Ленина по внутрипартийным вопросам³⁷ Этого, однако, не сделали, как и не разослали после съезда партийным организациям оставшиеся экземпляры бюллетеня. Почти все делегаты, не уничтожившие вовремя собственные экземпляры бюллетеня, оказались среди жертв сталинских чисток 30-х годов, когда членов партии приговаривали к смерти или длительным срокам тюремного заключения за хранение «контрреволюционного документа, так называемого завещания Ленина»³⁸.

Никто из главных участников не вышел без ущерба из дискуссий вокруг биографий. В разной форме, но каждый остался в партийной памяти человеком с подпорченной биографией. Можно спорить о том, насколько серьезно данное обстоятельство повредило Сталину как участнику борьбы за верховенство в партии. Но оно ни в коем случае не отвечало его интересам и желанию быть признанным политическим сообществом в качестве правомочного преемника Ленина и являлось источником мучительных переживаний. Ибо, как говорилось выше, Сталин был человеком, для которого самым важным являлась его собственная революционная биография.

Примечания ^ >'

,А

¹ОеиКсЬе>-15аас. Тбе Ргорбе! ЦпагтеДТгоГзку, 1921-1929. Ьопбоп, 1959.Р94.

²Валентинов Н. Новая экономическая политика и кризис партий после смерти Ленина. Стэнфорд, 1971. С. 51-54. Валентинов также сообщает, что на открытии XII съезда в следующем месяце Ворошилов, увидев входящего в зал в сопровождении Радска Троцкого, крикнул: «Вот идет Лев, а за ним его хвост». Когда об этом презрительном замечании стало известно Радеку, он написал следующее неприличное четверостишие, быстро распространившееся среди участников съезда и ставшее известным в Москве:

У Ворошилова тупая голова,

Всемысли в кучу свалены. 4

И лучше быть хвостом у льва,

Чем ж... юу Сталина.

3 йеиЧсЬег 1$аас. Тбе Ргорбе! Г1пагшес1: Тгоьку, 1921-1929 – Р. 94;5[аИп: А Робпса! Вю^гарбу. Г4.У, 1966. Р. 2ТЪЕа$(тап Мах. 5тсе Ьетп Ц>ес1. Ц.У., 1925 Р 19.

⁴Валентинов И Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина... С. 57-58.

⁵ТгоХвку'Ь. Му ОГе. 1М.У, 1930. Р. 478-479– О различных попытках! Ленина сделать Троцкого заместителем премьера ал.-.ОеиПсЬег/ааас.ТЬеРгорЬа ЦпагтеЛТгоьку, 1921-1929 Р 94. Не вызывает сомнений, что первоначальное предложение Ленина в апреле 1922 г. преследовало цель создать противовес растущему влиянию Сталина.

⁶ Троцкий Л. Новый курс. М., 1924, с. 45,48.

⁷Сталин И.В. Соч.Т. 5-С. 384-385-

⁸ТроцкийЛ. ОЛенине. М., 1924. С. 65,75,77,100,106. Отдельные факты заимствованы из более точного их описания в книге Троцкого «Му ЦГе».

⁹ «Красная новь». 1924. № 4 (21). С. 343. '1т • V-

¹⁰ Более подробно об этом см.: СяггЛ.Я.5ос1аб5ттОпеСоип(гу 1924-1926. ЮС., 1960 Уо1. 2.С6. 10. Глава 11-я содержит ценные сведения о последовавших спорах. См. также: Оеи&сЬегЫаас. Тбе Ргорбег 1_1пагте<± Тгогзку, 1921 —1929– Р– 152-162.

¹¹ТроцкийЛ. Уроки Октября // Об «Уроках Октября». Л., 1924. С. 205-206, 221.

¹² Троцкий ничего не говорит о последствиях поступках Каменева, выдавшего ленинский план восстания. В письме Центральному комитету Ленин назвал действия Каменева и Зиновьева «штрейкбрехерством» и потребовал их исключения из партии. ЦК высказался против исключения, но принял заявление Каменева о выходе из состава ЦК.

¹¹Троцкий Л.У рот Октября... С. 223. Из состава ЦК 4 ноября вышли Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин и Милютин.

¹⁴ТроцкийЛ. Уроки Октября... С. 237, 239-

¹⁵ Там же. С. 237

¹⁶ За ленинизм: Сб. статей. М., Л., 1925– С. 9, 14 (прим.). Говоря об эзоповом языке, который он обнаружил прежде всего во вступительной части к «Урокам Октября», Бухарин заявил, что Троцкий писал в такой манере, что «для совсем неопытного читателя пройдут незамеченными намеки и полунамеки».

¹⁷ТгокЬуВ. ТЬе 5|аНп 5сЬоо1 оГРакШсайоп. РТУ, 1962. Р. 89-95.

¹⁸СталинИ.В.Соч. Т. 6. С. 324-357 Нет никаких сведений о том, что «практический центр» эффективно функционировал.,

¹⁹ См. выше. С. 140.

²⁰Сталин И.В,Соч. Т. 6. С. 329-331.

²¹ Там же. С. 349-354. О том, что большевизм существует с 1903 г., Ленин писал н работе «Детская болезнь «ленизны» н коммунизме» (Ленин В.И.Поли. собр. соч. Т. 41. С. 1-104).

²² Там же. Т. 6. С. 354-356. Об определении бланкизма см. выше с. 70-71, прим. 63.

²³ Там же. С. 349-350.

²⁹ Письмо Троцкого в Истпарт см.: ТгоКЬ)' В ТЬе 5Ыт 5сЬоо1 о( РаЫГсаПоп... Р. 18-19. Относительно распространения «Письма» в копиях см. предисловие к этой книге Троцкого (С. 41).

³⁰ЯрославскийЕ. Партия большевиков в 1917 году. М., Л,, 1927 С. 85-86,90.

³¹ТюС5к)’В. ТЬе 5(аПп 5сЬоо1 оГРаЫПсаСюп... Р 13-15.

³² ТгоК/гуГ. ЗГаНп: Ап Арргаиа! о! 1Ье Мап апс! РЪь 1пПиепсе... Х.У., 1967 Р. 283. ‘И

³³ТгоСзкуВ ТЬе 51аНп 5сЬоо1 оГ РаЬШсайоп... Р. 65-75.

³⁴ 1ЬкА Р, 75-77 Утверждение, что Ленин последним письмом порвал отношения со Сталиным, не совсем точно, хотя Троцкий, не видевший текста письма, мог этого не знать. Данную неточность он повторил в биографии Сталина (5(а1т: Ап Аррга15а1 о( (Ье Мап апс! Нк 1пПиепсе. Р. 375)– Подобные заявления явились, по-видимому, причиной широко распространившегося ложного представления, что Ленин сноим письмом фактически порвал отношения со Сталиным, а не просто пригрозил этой мерой.

³⁵ТгоЫгуВ ТЬе Кеа1 БйиаЬоп т Ки&иа. 14.У, 1928, Р. 7-8.

³⁶Сталин И.В.Соч.Т. 10. С. 175-176.

³⁷МеВиеВеиКоуА. Ье1 Н15(огу.1ис1{>е: ТЬе Оп§1пь апс! Соп5е^иепсе5 оГЗСаНшып. N.3'., 1971. Р. 28-29.

³⁸ 1ЫД Р. 29– 5

л I

,-Кр.М

Ы,,

г ГК

Ж- .;4'/ !.

:ц.'

СУ!

Г⁷

Социализм в одной, отдельно взятой стране

»г-г- о*** – (•

V Л'>1 « ;

.И * >’’>И ^г г :•

.(.VI и*4нг>п114Ч1<>

Л‘

Ленинские ориентиры

Далеко не последним источником конфликта внутри партии после смерти Ленина было разногласие о курсе политики советского государства. Предполагалось, что строительство социализма в Советской России будет осуществляться в рамках нэпа, но к вопросу о том, как пойдет этот процесс, существовали принципиально различные подходы.

«Строительство социализма» – само по себе это понятие означало дальнейшее развитие классического марксистского взгляда на историю. Маркс и Энгельс полагали, что пролетарская революция произойдет в обществах, которые уже достигли стадии индустриализации и урбанизации при капитализме и, следовательно, могут быть быстро преобразованы на этой принципиально новой исторически сложившейся основе. Исходя из этого, они считали, что сразу же после великого восстания рабочих общество уже войдет в «первую фазу» коммунизма, которая позднее, в ходе развития марксистского движения, получила название «социализм». Во время этой переходной первой фазы (Маркс, по-видимому, считал, что она будет длиться месяцы или годы, но не десятилетия) вознаграждение станут распределять по труду, а управление обществом возьмет на себя революционная диктатура пролетариата. В следующей, «высшей фазе» коммунистического общества, которую марксисты назвали «коммунизм» или «полный коммунизм», современные производительные силы, которые развивались, но сковывались капитализмом, будут высвобождены, наступит материальное изобилие, вознаграждение начнут распределять по потребностям, а правительство как орган угнетения в его первоначальном смысле прекратит свое существование¹.

Именно таким представляли классики марксизма будущее после революции. Новым элементом, предложенным ленинским марксизмом, был тезис о том, что в отсталой стране, такой, как Россия, должна пройти целая историческая эпоха между пролетарской революцией и наступлением социализма. Ленин видел Россию вскоре после взятия власти как советскую, но еще не социалистическую страну. В ней уже произошла политическая революция, в результате которой власть взял рабочий класс во главе с партией марксистов-социалис-тов, но сам образ жизни еще не стал социалистическим, а если и стал, то лишь отчасти. Национализация земли, источников сырья и основных средств производства не превратила Россию в социалистическую страну, несмотря на то что первоначальный период пребывания большевиков у власти был периодом «военного коммунизма». Ибо «социализм» означал не просто общественную собственность на средства производства. Это должно было быть общество, достигшее высокого уровня экономического и культурного развития, общество машинной технологии, население которого, проникнутое социалистическим самосознанием, оказалось бы активно вовлеченным в управление общественными делами и добровольно участвовало бы в кооперативных формах труда. Следовательно, чтобы Россию нэповскую сделать социалистической, требовалось осуществить глубокое обновление общества и преодолеть вековое наследие отсталости, нищеты, неграмотности, религиозности, бюрократии, лености и коррупции. Поэтому социалистическая революция уже после захвата власти рассматривалась как длительный процесс, в рамках которого партия большевиков претендовала на безраздельную власть, исходя из того, что только она знает, как руководить многогранной деятельностью по строительству социалистического общества. Именно развитие марксистской мысли в этом направлении и стало одним из вкладов Ленина в коммунизм как идеологию и культуру.