Текст книги ""Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ясный

– Что же вы, люди добрые, не здороваетесь, коли к вам с вежеством? – поинтересовался Михаил.

– А к чему нам тебе вежество выказывать? – произнес один из пленников. Пусть и сидит, но видно, что высок и статен. Лет двадцати пяти. В полном расцвете сил. На плече повязка, но не кровавая. И коль скоро прошел долгий путь и еще не свалился, то наверняка дело уже к полному исцелению.

– Ну так хотя бы потому, что я к вам не как к скотине бессловесной.

– Эка важность!

– А ты на других глянь, – кивая в сторону снующих меж невольников ромеев, произнес Михаил. – Они не больно-то беседуют. Все больше зубы, как лошадям, смотрят да раздеться велят, дабы тело осмотреть.

– Есть такое дело, – бросив взгляд через плечо, произнес парень. – Здрав будь, мил-человек, – закончил он.

Его приветствие подхватили остальные. Вразнобой и без энтузиазма, но это уже результат. С мужиками было куда легче. С одной стороны, нет в них присущей воинам гордости. С другой, глава семьи не может не думать о домочадцах. А вот этих нужно обхаживать особо.

– Откуда в полон попали?

– Мы князя Романа Святославича вои. Союз у него с половцами был. Хотел стол отцовский забрать. Да не вышло. Перекупили басурман князья, так те его и убили. Нас вот кого побили, а кого в полон взяли.

– Слухами земля полнится. Значит, вы вои князя Романа и есть, – с явным неодобрением произнес Михаил.

– А вы кем будете, такие справные?

– Мы живем по другую сторону пролива, стережем границу ромейской империи. Живем своим укладом, и никто к нам не лезет. Пашем землю, растим детей, смотрим за стариками. Ну и граница на нас, чтобы ни один басурманский лихоимец на имперскую землю не прошел. Случается, и с ответным приветом к ним захаживаем.

– Хочешь зазвать нас к себе, а оттого и разговоры разговариваешь?

– Есть такое дело. Поначалу-то я набирал семейных и привычных к земле. Думал воинскому делу обучить.

– И?

– Обучил. Как смог и успел. Продыху нам ведь особо не дают. Из сотни мужиков тридцать пять в землю сырую легли, десяток увечные, более или менее годные к работе по хозяйству. Но кормить семьи мало. Нам еще и службу справлять потребно.

– И ежели ты нас выкупишь, то с нас служба ратная? – с интересом вздернул бровь парень.

– Экий ты. Все бы тебе мечом махать, – хмыкнул Михаил. – Вдов у нас в поселке много. Дети безотцовщиной растут. А их мало воспитать, но еще и воинскому делу обучить нужно. Да крепко выучить, потому как и им, и их детям пожизненную службу на границе нести. Опять же, землю пахать нужно, дабы семьи прокормить да долг за выкуп вернуть.

– И какой резон в такой жизни, коли все время служишь? Аль плата достойная?

– Платы нет. Но и по́дать с нас императору – только крепкая граница и кровь наша. Более мы ему ничего не должны.

– А что в набеге взято?

– После того как долг закроется, вашим и будет.

– Значит, ожениться должны?

– Должны.

– А как баба не полюбится?

– Присмотритесь, притретесь, сами друг дружку найдете и порешите. А пока пару себе не сыщете, бобылями поживете наособицу. Есть где.

– А как ни одна не подойдет?

– Вот они, – кивок в сторону своих людей, – должны императору, потому как он их из неволи вынул. Вы должны будете уже им, ибо это уже они вас выкупают. Так что стерпится – слюбится, перемелется, мука будет.

– Эка завернул.

– Да уж так вот.

– А ить есть среди нас и венчаные.

– Развенчают. Вы для своей семьи все одно что померли. Так что батюшка все ладком сделает.

Не лишним оказался разговор. Правда, воев выкупили не всех. Ему нужно было только полсотни. Да и то лишок вышел. Но то с запасом. Сегодня вроде как мужички уже не те увальни, что в первый поход отправились. И поумнели, и к воинской науке со всей серьезностью, и успехи в наличии. Но потери все одно случатся, никуда не денутся. И если сейчас не обеспечить подпитку извне, то затея с пограничными селениями быстро сойдет на нет.

Половецкий хан заломил было поначалу такую цену, что у Михаила чуть глаза на лоб не полезли. Пришлось поторговаться. Ну и опять оседлать своего конька. Всякому приближающемуся потенциальному покупателю он без зазрения совести говорил, что выкупает людишек для Комнина, и лучше бы им не мешаться под ногами. Авторитет молодого аристократа в Царьграде нынче, как говорится, до небес. Так что связываться с ним желающих не было.

До хана наконец дошло, что, пока вот этот нахальный мальчишка не получит свое, другим покупателям к нему ходу нет. В результате вынужден был согласиться на среднюю цену за взрослого мужчину в четырнадцать номисм.

Людей Романов сразу же отправил в восточный порт организовывать переправу на азиатский берег. Делать им в Царьграде нечего. Пусть отправляются прямиком в Пограничное. Именно так с некоторых пор именуется их поселок. Или все же село. Церковь ведь уже поставили. Не из камня, а как и предлагал Романов, саманную. Сказалась бережливость их покровителя, сумевшего надавить на священников.

Сам Михаил на одном из перекрестков свернул в сторону. Были у него еще дела в городе. Ну и напроситься на прием к Алексею Комнину не помешает. Начальство как-никак. Молодой человек в настоящий момент находился в столице, предаваясь излюбленному развлечению ромейской аристократии. Плел интриги, упрочивал свое политическое положение и влияние в Большом императорском дворце.

Михаил с удовольствием навестил бы свою дружину. Признаться, соскучился по этим грозным дядькам. Да и себя показать хотелось. За прошедшие восемь месяцев, что они не виделись, изменился он сильно. Если уж сам это замечает, то так оно и есть. Но в столице их не было. Как отсутствовали и вести о них. Знал только, что несут службу где-то в западных фемах. Там, похоже, заваривается очередная каша с норманнами.

Глава 23
Князь Олег Святославич

Дом Комнина, как говорится, производил впечатление. Фасад с колоннами, четыре этажа. Причем, учитывая высокие потолки, само здание получалось с шестиэтажный дом. На пороге очередь из просителей. Авторитет и значимость владельца дома и по совместительству главы рода за последние годы выросли на порядок. И уж тем более после подавления двух мятежей кряду против превосходящих сил бунтовщиков.

Если и дальше так пойдет, глядишь, Алексей еще и на царьградский трон замахнется. Он может. Амбиций ему не занимать. Как, впрочем, и ума вкупе с влиянием. Но пока он позиционирует себя как верного слугу престола и восседающего на нем Никифора. А может, так и останется верноподданным басилевса.

Восточную Римскую империю то и дело сотрясают перевороты и смены династий. Взять хотя бы сегодняшнего императора, который взошел на престол в результате одного из таких. Правда, сын прежнего императора все еще значится престолонаследником. Зато самого Михаила насильно постригли в монахи. Хотя это еще по-божески. Сам-то он со своим предшественником поступил куда жестче, для начала ослепив и только потом в монахи.

Словом, нет в Византии ничего вечного и непоколебимого. Очень сильно напоминает пошедшее трещинами здание. Вроде и выглядит монументально и простоит еще долго. Обитатели живут весело, шумно, с гулянками, скачут как кузнечики. Другие прорубают новые окна и двери, двигают перегородки и, не стесняясь, ковыряются в несущих стенах. Дом же стоически выносит все эти издевательства. Вот только держится на честном слове. И в какой момент рухнет, никому не известно.

Михаил встал в очередь просителей. Вообще-то стоит только предстать пред ясны очи служителя, как его тут же проведут в приемную. А там и к господину, едва только тот отпустит очередного посетителя. Имеется относительно Романова соответствующее распоряжение. И в то же время особых привилегий вроде как нет. Стой на ступенях в очереди с остальными просителями.

Как по его мнению, так глупость несусветная. Ясно же, что пограничники на особом контроле у Алексея. Но влиятельный аристократ, похоже, считает, что не помешает лишний раз указать их кентарху на его место.

Возле ступеней остановилась золоченая повозка. Ворота в арке сбоку от здания начали открываться. Однако дверца распахнулась, и на ступени ступила высокая стройная девушка. Богато изукрашенный и наверняка тяжелый плащ, под которым не уступающее ему платье в пол. На голове диадема, перехватывающая каштановые волосы. В Византии, находящейся на стыке Европы и Азии, преобладает восточный стиль. И это отчетливо просматривается в облике девушки.

– Михаил, привет. Отчего ты стоишь в общей очереди? Мне казалось, брат благоволит тебе.

Ирина, младшая сестра Алексея, была настолько красива, что одного взгляда Романову было достаточно, чтобы настроение сразу же улучшилось. Вот только взглянет, и тут же на его лице глупая улыбка. Мягкий овал лица, правильные черты, чувственные губы, бездонные голубые глаза. Приветливая и всегда живая. Нет, он в нее не влюбился и даже не имел в отношении нее плотских желаний. В смысле отдавал должное ее привлекательности и красоте, но относился как к другу.

Не сказать, что они так уж много общались. Скорее редко. Но при каждой встрече она засыпала его множеством вопросов. Очень уж ей хотелось быть в курсе событий на границе с турками. Ну и блеснуть этим перед своими товарками в Большом дворце. А то как же! В свою очередь, по его просьбе, она устраивала ему экскурсии по различным мастерским. Где он мог наблюдать своими глазами достижения ромеев. Словом, каждый из них получал свое.

Ну и общение само по себе. Бывает такое, когда тебе просто приятно беседовать с человеком. Ни о чем. Просто так. К примеру, она чуть не каждый раз обсуждала с ним своих ухажеров, расписывая их достоинства и недостатки. Порой знакомила их, непременно делая ударение на том, что Михаил самый прославленный командир на неспокойной границе с турками, а потом спрашивала его мнение о собеседнике.

– Здравия тебе, Ирина. Брат твой мне, может, и благоволит, только, похоже, об этом ничего не известно служителям вашего дома.

– Узнаю братца. Каждый должен быть на своем месте, – обернувшись в сторону экипажа и делая знак, чтобы он заезжал в открывшиеся ворота, произнесла она.

– Я не ропщу, – пожав плечами и делая шаг в продвинувшейся очереди, ответил он.

– Вот еще, – хватая его за руку и увлекая за собой, двинулась она вверх по ступеням.

Михаил противиться не стал. Только обернулся к просителям и нарочито виновато пожал плечами. Мол, не обессудьте, люди добрые, я тут ни при чем. Народ и не подумал возмущаться или роптать. Наоборот, проводили их добродушными улыбками, двое так еще и подмигнули, словно желая удачи.

– Ты сегодня задержишься в городе? – когда они переступили порог дома, погружаясь в умиротворяющую прохладу, поинтересовалась она.

– Сейчас доложусь твоему брату. Если у него не будет дополнительных распоряжений, проведаю моих ребят, что на обучении у лекарей и ремесленников, да вернусь.

Ребят Михаил отбирал лично на протяжении нескольких месяцев, чтобы в принципе исключить не желающих учиться, ленивых и неспособных. После чего определил на учебу к разным мастерам. Причем не просто отдал в обучение, а за каждого положил щедрое вознаграждение, чтобы учеников не шпыняли с мелкими поручениями, а крепко учили непосредственно ремеслу. Разумеется, оставлять это дело без контроля он не собирался и при каждом своем посещении столицы проводил инспекцию.

– А к чему тебе столько лекарей? Одного ведь достаточно и на ваше село, и на фермы окрест. Да и ремесленники. К чему это поселению воинов?

– По моей задумке, лекарь должен быть в каждом селе пограничников. Чтобы и на месте лечил больных, и центурия в походе имела своего хирурга. Сейчас-то в этом качестве я, но мне ведь не разорваться.

– Хирург в каждой центурии? Не перебор?

– В самый раз. Пограничники, они ведь на особицу получаются.

– А ремесленники?

– Мы не просто воины, стерегущие границу. Но одновременно с этим и крестьяне. Нужно же чем-то занять людей в зимнюю пору. Вот и будет у них дополнительный промысел. Оттого и казне прибыток. Кстати, как тебе мой подарок?

– Арбалет просто чудо. Готовься. Мои подруги будут тебя атаковать с требованиями одарить и их.

– Ты серьезно?

– Испугался?

– Конечно, испугался. Одно дело ты. Мы с тобой друзья. Твоих же подруг я едва знаю. Венецианский купец за один арбалет платит тридцать номисм.

– Фи на тебя. Ты такой мелочный.

– Ну, знаешь ли, я не столь богат, как представители твоего круга общения. И да, я в него совершенно не стремлюсь.

– А вот мои знакомые хотят тебя заполучить. Ты постепенно становишься известной личностью. Да успокойся. Речь идет всего лишь о заказе арбалетов. Правда, они заметили мне, что строгость и аскетизм, присущие твоему изделию, им не импонируют.

– Его задача убивать врагов, а не служить украшением. Пожелают инкрустировать, пусть сами этим и занимаются. Надеюсь на твою помощь.

– Даже не сомневайся. Я буду тебя оберегать от нападок этих фурий. Как выйдешь от брата, не убегай. Отправь слугу за мной, – доведя его до места, потребовала она.

– Хорошо.

Приемная большая и из-за отсутствия мебели просторная. Об удобствах посетителей тут никто и не думает. Ибо это просители, а коли так, то и постоят, не развалятся. Михаилу секретарь также велел обождать. После чего вернулся к письму за секретером. Романов отошел в сторонку и подпер плечом одну из колонн, настроившись на долгое ожидание.

Впрочем, сегодня был явно его день. Не прошло и минуты, как из рабочего кабинета Алексея появился довольный и раскрасневшийся мужчина в восточном одеянии. Похоже, купец. Как уже говорилось, византийская аристократия вовсе не чурается организации производства и торговых операций. Некоторые даже ростовщичеством занимаются.

Секретарь тут же скользнул в дверь, а вскоре появился и сделал Романову приглашающий жест. Тот сразу же отлип от колонны и направился к двери. При этом стараясь не выказывать ни излишней поспешности, ни неуважительной медлительности. Эдак тютелька в тютельку посредине.

– Приветствую тебя, Михаил, – поднимаясь из-за стола, произнес Алексей.

Помурыжил малость, вернее, подумал, что помурыжил, а теперь можно и уважение выказать. Эдакое неоднозначное отношение. И Михаил до сих пор не поймет, чем это вызвано. И впрямь так заботится об интересах империи и нерушимости ее границ? Сомнительно. Потому как взваливать на себя ношу императора, не являясь таковым, глупо. Опять же, для этого не стоит так-то обихаживать Романова. А внимание на него он обратил еще задолго до решения создать пограничников.

Хотя, может, и имеет виды на них как на личную гвардию? Это, пожалуй, ближе к телу. Начал-то обхаживать потенциально перспективного паренька, так, на всякий случай. Тем более что ему это и не стоило ничего. Решил посмотреть, куда кривая выведет. Это уж потом особое отношение. Своеобразное такое. Но все же выделяющее на общем фоне.

– Слышал, ты опять проказничаешь, прикрываясь моим именем.

Крепко же ведут Романова шпионы Комнина. Ведь он сегодня бравировал именем патрона только лишь на берегу реки, впадающей в Золотой Рог. То есть у черта на куличках. Но ему уже успели доложить. Впрочем, без разницы. Михаил против Алексея или императора не умышляет.

– Что делать, господин. Пограничники по неопытности своей несут большие потери. Нужно их восполнять.

– И ты решил делать это с помощью моего золота, но без моего ведома?

– Ежегодный платеж пограничников по долгу уже превышен втрое, господин. Так что тратим мы свое золото.

– Все ваши излишки принадлежат мне.

– Это не так, господин. Я намеренно оговорил с тобой вопрос о ежегодной выплате. Если отдавать все, то поселок не выстоит. Толк же от нас уже есть. Ни одного прорыва за минувшие два месяца на нашем участке. У соседей прибрали отряд в полсотни воинов, едва перешедших границу. На другом отбили полонян. Так что делаем мы уже больше, чем должны.

– Значит, решил восполнить потери за свой счет. Еще и женишь их. Так выходит?

Ага. И в поселке у него есть свои соглядатаи. Впрочем, они были всегда. Управляющий Зосима, который еще ведает и лавкой. В походе тоже кто-то есть. Может, из его прежнего десятка, а может, кто и из русичей. Не важно. Ожидать иного попросту глупо.

– И женю. И к пашне приставлю. И слово свое сдержу.

– Похвально. Только уговор наш нужно будет пересмотреть, – усаживаясь на стул и беря в руки бумагу, деловито произнес Комнин.

– Это как же?

– У тебя в поселке десять увечных. Воины из них никакие. Пахари тоже так себе. Я их заберу. Пристрою куда-нибудь. Ты же получишь у моего казначея еще золота и докупишь недостающих невольников из воинов, ну и переженишь их.

– Господин? – не скрывая своего удивления, произнес Михаил.

– Я что, непонятно говорю? – нахмурившись, произнес Комнин.

– Говоришь ты понятно, господин. Но я этого делать не стану.

– Что?

– Я этого делать не стану, – твердо возразил Михаил. – Они были и остаются кормильцами и главами семейств, родителями и воспитателями своих детей. Все, что они должны, это золото тебе и службу империи. Граница охраняется крепко. А уж один воин стережет ее или сотня, это мы будем решать сами. Именно на таких условиях ты ставил мне задачу. И я не вижу причин, отчего тебе сейчас нарушать данные обещания.

– Дерзишь.

– Нет. Просто напоминаю о крепости твоего слова, о чем твои советчики, похоже, позабыли.

Алексей выдержал паузу, глядя прямо в глаза Михаилу. Тот спокойно смотрел в ответ как человек, верящий в собственную правоту. Правда, в его взгляде не было и капли дерзости. К чему обострять? Оно ему и даром не надо. Для себя он уже решил, что если станет совсем уж туго, то просто снимется вместе с людьми и уведет их на Русь. Дойдут. Никуда не денутся. И казна общая на этот случай припрятана. Чтобы можно было обустроиться на новом месте. Небольшая, но уж какая есть. Князья будут только рады появлению сильного поселения. А с турками там рубиться или с половцами, разница невелика.

– Хорошо. Но с этого дня они начинают платить налоги, – наконец произнес Комнин.

– Они платят налоги службой и своей кровью. Именно такие условия были выставлены тобой. А твое слово крепко, – и не подумал уступать Михаил.

– Мое слово крепко. Но ведь они не могут служить.

– А это не важно. Не могут служить они, отслужат другие. А там и их дети войдут в возраст, которых сегодня учат воинскому ремеслу, и учат крепко. Граница заперта. Все условия соблюдены. Нет ни единой причины, чтобы такой человек, как ты, изменил свое решение.

– Все же дерзишь, – вздохнул Алексей.

– Забочусь о твоем имени, господин. О том, чтобы пограничники были готовы пойти за тобой в огонь и воду. Не за золото, но по доброй воле. А такое будет возможно, только если люди будут верить тебе как самим себе. И пока они на тебя разве только не молятся. Хочешь все это уничтожить?

– Дерзкий. Но умный. Хорошо, я тебя понял.

Высокая дверь открылась, и в кабинет заглянул секретарь. Поклонился, сообщив, что приказ выполнен.

– Зови, – коротко бросил Комнин, а потом поднялся навстречу вошедшему воину. – А вот и ты, мой друг. Здравствуй, Олег. Хорошо ли устроился?

– Благодарю, все хорошо, – ответил вошедший.

Воин в богатом кольчужном доспехе со стальными пластинами на груди. По виду и акценту русич. Чуть больше двадцати годочков. Статен. Крепок. Русые волосы, аккуратная борода. Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы.

– Знакомься, Михаил, это князь Олег из Руси. Сын покойного великого князя киевского Святослава. У него вышел конфликт с родственниками, поэтому он вынужден пока находиться в Константинополе. Уверен, долго это не продлится, и император Никифор поможет ему занять достойное место среди русичей.

– Надеюсь, что так оно и будет, господин, – с легким поклоном ответил Михаил. – Если у тебя больше нет для меня распоряжений, я хотел бы закончить свои дела в столице. Завтра с рассветом я отправляюсь обратно. Не дело надолго оставлять границу без присмотра.

– Олег отправляется с тобой, – то ли приказал, то ли поставил в известность Алексей.

– Прости, господин, а в каком качестве он поедет в Пограничное?

– В качестве вашего нового командира.

– В прошлом году князь Олег привел на Русь своих союзников половцев, позволив им в качестве платы грабить поселения и уводить людей в полон. Именно по его вине жители Пограничного оказались на чужбине невольниками. А теперь он же станет ими командовать? Не думаю, что они будут рады его видеть.

– Они недовольны своей судьбой? – вздернул бровь Алексей.

– Не стараниями Олега они стали теми, кто есть, а твоими. А еще половина мужчин заплатила жизнями, чтобы остальные могли жить своим укладом.

– За словесами следи, сопля, – надвинулся Святославич на Романова.

– Я всегда слежу за своими словами. И за каждое из них готов ответить. Запомни это, князь, – ожег его недобрым взглядом Романов.

– Михаил, – окликнул его Алексей.

– Господин, я служу тебе, и если прикажешь, то я заберу с собой того, кто не бережет свою землю, а, наоборот, приводит на нее врагов и позволяет грабить народ, который он же и должен защищать. Но я никогда не стану выполнять его приказы. А если этот предатель попытается еще раз оскорбить меня, я скрещу с ним клинки. Не ухмыляйся, князь. Я молод. Но если сойдешься со мной в схватке, тебе не жить.

– Может, проверим прямо сейчас? – вздернув бровь, с нарочитым любопытством произнес князь.

– Та-ак. Михаил, тебя, кажется, ожидали важные дела. Отправляйся. Иди, Михаил.

– Да, господин, – не отводя от Олега злого взгляда, произнес тот. Затем резко отвернулся и пошел прочь. Кто бы объяснил, какого он так завелся. Но вот прорвало, и все тут. А у Комнина, похоже, на него все же есть какие-то серьезные планы, коль скоро он так ему потакает. А еще, сдается ему, будто он только что прошел какую-то очередную проверку. Нет, не так. Он со своими пограничниками выдержал какой-то экзамен. Бог весть отчего, но не отпускает его такое ощущение.

Злой как черт Романов направился было на выход, но вспомнил о просьбе Ирины. Ну, просьба, приказ, у столь высокопоставленных лиц между этими понятиями зачастую и разницы-то нет. А ему лишний раз злить сильных мира сего никакого желания нет. Он сегодня уже отличился. Глядишь, еще и аукнется ему его вольность.

Похоже, в этот раз заступничество Ирины перед старшим братом Михаилу не помешает. Алексей ее любит. Они вообще два сапога пара. Во всем друг другу помогают и поддерживают.

Остановившись, Романов подозвал слугу и велел передать госпоже Ирине, что уже освободился и покорно ждет ее распоряжений. После чего привалился к оконному откосу плечом, глядя сквозь прозрачное стекло на сад. Хм. А ведь варят тут стекло. Причем чистое, и большие листы.