Текст книги ""Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ясный

Так уж вышло, что год назад Святополк Изяславич скончался от случившейся болезни. Заподозри кто в этом что-то неладное, то непременно обратил бы внимание на схожие симптомы болезни с покойным князем Олегом. С другой стороны, от Тмутаракани до Новгорода путь неблизкий. Поди еще это сопоставь.

Зелье правды, что сумел раздобыть Романов, оказалось просто великолепным средством. Конечно, наибольшего эффекта можно добиться, если допрашивающий будет противоположного пола. И уж тем более во время телесных утех. Но это не обязательное условие. К примеру, можно вести речи за чаркой доброго вина, когда язык и без того развязывается. Остается только подтолкнуть собеседника. А там и излишнюю откровенность можно списать на зеленого змия.

Зелье готовит только лично Михаил, не доверяя его секрет никому. Борис же пользует по поводу и без. Есть у него в службе и женщины, не стесняющиеся в средствах. Собственно, на улице и подобранные.

Вот и Романов не стеснялся подливать его Мономаху. Поэтому доподлинно знал, что тот ему верит, искренне желает провести реформы, сделать Русь сильной и единой. Оставалось только понять, насколько он тверд в своей вере Михаилу. А еще достанет ли у него решимости встать на его сторону в любой ситуации. И да. Рядом с Владимиром так же нашлись те, кто лил ему в уши яд по поводу пограничного воеводы.

Человек Бориса видел арест Романова. Гонец в Чернигов уже убыл. Остается дождаться, когда князь прибудет в Киев. Если прибудет.

– Здравия, Михаил Федорович, – поздоровался вошедший стражник. – Воевода кланяется. Вот поснедать передал. Не обессудь, без разносолов, – выложил он на сено узелок из чистой холстины.

– Спасибо, братец. А скажи, можно ли эту кадку сменить на что иное. Смердит, спасу нет.

– Сейчас все сделаю.

Все так. Михаил мог сбежать из поруба в любой момент. Борис недаром ел свой хлеб. Киев буквально пронизан его агентурой. Что неудивительно, если не забывать о планах Романова…

Сушей получалось где-то на сорок поприщ короче. Но рекой выходило все одно быстрее, чем с заводными лошадьми. Да и не так изматывающе. Мономах не стал отмахиваться от новинки Романова и завел себе десяток ладей с гребными колесами. Пять сотен воев, способных быстро передвигаться по реке, не так уж и мало. Получалось куда быстрее, чем на веслах, да еще и при смене гребцов двигаться можно было безостановочно.

Завел он себе и грузовые суда. Только в качестве тягловых животных все же предпочитал использовать лошадей. К мулам у него душа не лежала, хоть тресни. Вот как видел, так и хотелось пустить на мясо. Хотя и мясо из них так себе. Только в голодное время и есть.

Об аресте Михаила он узнал, когда уже стемнело. Сборы были недолгими. Очень уж хотелось поспеть до той поры, пока Всеволод предаст союзника в руки заплечных дел мастера. Четырьмя ладьями он вышел из Чернигова еще до полуночи. Благо стояла полная луна. А в Киев прибыл уже после полудня. Шли, конечно, вниз по течению. Но все одно вышло скоро. Дружинники вращали вороты, не жалея сил.

– С чем пожаловал? – не скрывая своего удивления, поинтересовался Всеволод при виде сына.

– Весть до меня дошла, что ты посадил в поруб воеводу Романова.

– Скоро как-то до тебя новость прилетела, – хмыкнул Всеволод.

– То не важно. Пошто так-то с воеводой верным?

– Верным, сказываешь? А как такое выходит, что мой воевода ведет прямую переписку с царьградским двором. Сам себе решает, идти ли ему на службу к Комнину или погодить. Договоры заключает с ним в обход меня. Он поди не природный князь, а слуга мой, чтобы так-то себя вести. Секреты, что от меня таит, императору Алексею передал. Пушки ладит да ему поставляет. Отчего император устроил разор венецианцам. А ить мы с ними торговые дела ведем. Монету свою умыслил чеканить. Это как! Пообщался на короткой ноге с покойным Олегом, оперился и тоже решил свой монетный двор учинить. Уже перечисленного достаточно для того, чтобы казнить его смертью. А ведь он еще и от казны таит свои доходы, отчего у нас недобор выходит.

С каждым словом князь распалялся все больше и больше, расхаживая по горнице. Но наконец сумел взять себя в руки. Или все же хворь взяла свое. Уж не первый год недужит. То полегчает, и он расправит плечи орлом, то согнет в три погибели, а то и вот так, понемногу тянет из него силы.

Подошел к столу, набрал в кружку сбитня и в несколько долгих глотков выпил его. После чего тяжко опустился на скамью, привалился к стене и облегченно вздохнул. Правда, при этом оставался все так же хмур.

– По его деяниям будет учинено дознание. А там и судить стану, – наконец устало заключил он.

– Батюшка, нет вины Михаила. Ни в чем нет. Иль позабыл, что град свой он поставил на границе и по «Правде» не должен был платить никаких податей. Однако сам, своей волей решил делать это и затребовал к себе княжьего мытаря. А когда ты увеличил сбор до пятой части, принял это, как верный подданный. Злые языки твердят о том, что он скрывает доходы, но поток от него в казну год от года только растет. Сталь, железо, цемент, горючий камень да много еще чего. Только польза от него Руси. И о главной задаче он не позабыл, прикрыл границу. С его стороны нет даже малых набегов. А кто разобрался с принесшими нам много разора Бонякканом и Шаруканом? Уж точно не те наушники, что на него клевещут от обуявших их зависти и жадности. Монету чеканит? Так ведь для своего удобства. Он ее за пределы Пограничного не пускает. Сами купцы тайком вывозят и продают втридорога как украшения.

– Правду, стало быть, мне сказывали, что ты ему благоволишь без меры.

– Батюшка, ты уж четырнадцать годков на киевском столе, скажи, получилось бы у тебя править, не имея под рукой тех, на кого ты можешь опереться?

– Опора нужна каждому. Без нее никак нельзя.

– А видишь ли ты меня своим преемником?

– Хочешь сказать, что он твоя опора?

– Да.

– Ненадежное получается плечо, сынок. Ить сам себе голова.

– Может, и так. Но ни разу он еще не сделал ничего такого, чтобы во вред Руси пошло. Дал пушки Комнину, и тот надрал холку венецианцам? Да, похоже, с избытком, коли они даже тебе пожалились и доброхотов близ тебя нашли. А ить от того опять польза Руси вышла. Пошлины в Царьграде стали меньше, и наши купцы вновь могут в нем торговать, а не отдавать товары венецианцам за бесценок. Но они того замечать не хотят, только видят беспошлинную торговлю Михаила. А кому он платит с того прибытка пятую часть? Великому князю киевскому. Батюшка, а кто из купцов иль князей еще платит столько же? Сдается мне, десятиной обходятся.

– Так ни у кого и доходов таких нет.

– Работать не умеют, вот и нет. А Михаил наукой делится щедро. Я вот поставил у себя те же плавильни, что у него. Так они мне и из болотной руды железа выдают куда больше. А как заменил молотобойцев на механические молоты, так и крицы переделываются куда быстрее. Но те, кто тебе советует, новому учиться не желают, они все больше на чужой каравай рот разевают.

Всеволод какое-то время посидел молча, глядя в какую-то одному ему ведомую точку. Потом перевел усталый взгляд на Владимира. Закрыл глаза и посидел еще немного. Наконец произнес:

– Очень надеюсь, сынок, что ты не ошибаешься. Велю его выпустить. Но дознание все же проведу.

– Твоя воля, батюшка.

Глава 27
Надежное плечо и опора

– Хм. А ты неплохо устроился, – оглядев камеру, произнес Владимир.

– Я тут только в гостях, так что остается поблагодарить хозяина. Может, понимает, что я у тебя в милости, вот и решил держать нос по ветру. Железо-то разогреть да убрать свежее сено недолго, – пожал плечами Михаил.

– Осерчал?

– Не стоит задавать вопросы, князь, ответы на которые ты и сам знаешь. А вот если тебя интересует, не решу ли я отложиться со своим градом, то я отвечу – этого не будет. Сила Руси в единении. Не будет его, не станет и государства. Так что не до глупостей.

– Странный ты. Поверить в твои слова трудно, но отчего-то я верю.

– Может, потому что хочешь верить, – улыбнувшись, произнес Михаил.

– Может, и потому, – не стал возражать Мономах. – Ладно, пошли уж. Чего в порубе разговоры разговаривать.

– Пошли.

– Ты и впрямь думаешь, что бояре киевские уж ко мне присматриваются? – выходя из здания во двор, спросил Мономах.

– А иначе и быть не может. Батюшка твой хворает все чаще. Стол киевский по всем законам должен тебе отойти. Это жизнь, князь. И все мы смертны, – щурясь на солнце, ответил Михаил.

– Я ведаю, что ты лекарь знатный.

– При твоем отце достойный лекарь ромей, – возразил Романов.

– Но ты, сказывают, и вовсе чудеса творишь.

– С ранами да, было дело. Но хворь это иное. И потом. Из поруба и сразу к ложу больного, заточившего меня туда… Князь, а не слишком ли много мне веры?

– Это не ответ.

– Веди, – просто ответил Михаил, переглянувшись с давешним стражником.

Тот едва заметно кивнул, давая понять, что все понял и исполнит должным образом. Дорофей и не подумал выполнять приказ воеводы. Отошел бы от Киева, осмотрелся и начал бы действовать. Тем более при наличии на борту безопасника, а значит, и выхода на киевскую сеть осведомителей.

Но ему не пришлось принимать решение самостоятельно. Данила имел четкие инструкции на случай такого вот поворота. И письменный приказ для полусотника выполнять приказы безопасника. Поэтому ладья не отошла далеко, а лишь спустилась вниз по течению на десяток километров, где и укрылась в плавнях, ожидая вестей. Теперь же пограничникам пришло время возвращаться.

Романов прекрасно был осведомлен как о болезни, одолевающей великого князя, так и о методах лечения Всеволода. Судя по описаниям симптомов, лекарь выбрал правильную тактику. Поэтому Михаил не ожидал, что справится лучше ромея.

Но как показал осмотр, он ошибался. Все же личный контакт с пациентом это не описание симптомов с чужих слов. И уж тем более при наличии возможности провести пальпацию. В чем, в чем, но в этом он мог дать сто очков вперед даже признанным ромейским диагностам. Спасибо все тому же единому информационному полю Земли и, как результат, его абсолютной памяти.

Зарабатывать очки в глазах великого князя Михаил не стал. Провел осмотр, согласился с подходом к лечению лекаря. После чего отвел ромея в сторону и выложил ему реальную картину, предложив свой метод лечения, основанный на знаниях, почерпнутых у половцев. Их знахарям было что противопоставить ромеям, пусть это и касалось лишь некоторых позиций.

Беседа происходила в присутствии Мономаха. А потому, как ни неприятно было это лекарю, но он был вынужден принять тактику Михаила и внести в лечение некоторые коррективы.

В планы Романова не входила смерть Всеволода. Слишком рано. Не без изъянов, но он вполне справляется с управлением Руси. Вот пусть и дальше продолжает в том же духе, а не взваливает все эти заботы на плечи Владимира. У того хватало забот с предстоящими реформами, которым надлежало пройти обкатку в Черниговском княжестве.

В основе их было надельное войско. Основа и скрепляющая сила будущей единой Руси. Пока-то им и не пахнет. Хотя процесс уже и запущен. Вот только дело это не скорое. Для внедрения задумки нужно несколько лет. Так, чтобы результат был виден со стороны и воям было понятно, что их ожидает в будущем.

Михаил не раз и не два возвращался к их с Владимиром задумке по надельной коннице. Значительные перерывы в размышлениях от нескольких дней до месяца позволяли взглянуть на вопрос с другой стороны и увидеть изъяны. Не сказать, что окончательный вариант, сформировавшийся в голове Романова и поддержанный Мономахом, был идеальным. Но однозначно куда лучше прежнего.

Объявлялся набор в войско отроков, достигших восемнадцатилетнего возраста. На данный момент князь ограничился тысячей в одной очереди. Если среднее годовое жалованье обычного воина составляет сорок гривен, что чуть не вдвое меньше, чем в Царьграде, то надельники получают только десять. Зато доспехи, оружие и конь им полагаются от казны. Причем такого качества, что иным остается повеситься от зависти.

После трех лет строевой службы воин со всей воинской справой и конем уходит на поселение. Селятся отдельными городками, являющимися в разряде надельного войска сотнями. Полки включают в себя десять сотен, то есть городков.

Воину положен дом, сельхозинвентарь, двадцать четвертей пахотной земли и столько же сенокоса, корова. Никаких налогов. Но надельник обязан быть готовым в любой момент выступить в поход. Через пять лет призыв на строевую службу сроком на год. И такое чередование до пятидесяти лет, после чего он призыву уже не подлежит. Но если его физическая форма позволяет, может занять место в строю добровольцем.

Земля принадлежит князю. Однако может передаваться по наследству старшему сыну, который также обязан служить. Младшие отселяются и получают от казны все потребное. Родитель, конечно, может помочь, но это по желанию. Даже при таком подходе получается изрядная экономия средств в сравнении с содержанием обычного дружинника. А от желающих служить на подобных условиях нет отбоя.

Таким образом постепенно должно было сложиться воинское сословие. Не идеал. Есть свои изъяны. Но, по мнению Михаила, они будут нивелироваться строевой службой. В конце концов, где-то в таком порядке и служили казаки его мира.

На завершение первого полного цикла, по тысяче воинов ежегодного набора, необходимо восемь лет. По прошествии этого срока и при отсутствии потерь в распоряжении князя будет три тысячи строевых воев и пять в запасе. При этом годовые траты на жалованье составят сорок тысяч гривен. То есть ровно столько, сколько требуется на содержание тысячи дружинников. И это по самым скромным прикидкам.

В настоящий момент набор новобранцев завершен, а отслужившие трехгодичный срок уже отправились в запас осваивать, так сказать, народное хозяйство. Городки уже стоят. Все это вылилось в копеечку. Но в общем и целом траты вполне приемлемые. Тем более что Михаил и не думал оставаться в стороне, помогая как серебром, так и поставками вооружения.

В районе заставы Рудной развернули настоящий металлургический комплекс. Так что снаряжение одного воина обходится в разы дешевле, чем где бы то ни было. Даже Царьград нервно курит в сторонке. Михаил широко пользует прокат и штамповку, что в значительной мере сокращает трудозатраты и сроки производства.

Кольчуга? Пусть этой ерундой мается кто-нибудь другой. Только ламеллярный доспех. Причем из стальных пластин. Штампуют их различной формы, чтобы упростить процесс подгонки и защитить максимальную площадь тела, не стесняя движений. Благо пограничники уж более десяти лет пользуют такие доспехи, успели понять плюсы и минусы, от чего-то отказаться, а что-то, наоборот, добавить. Поэтому сегодняшняя броня, производимая в мастерских Пограничного, мало походит на византийскую.

М-да. А еще в разы дороже. На изготовление одного доспеха уходит порядка четырнадцати килограмм высококачественной стали. Что значительно улучшает его характеристики. И пограничники в этом убедились, как говорится, на своей шкуре. Защита не абсолютная, но весьма надежная. Вот только вместо одного доспеха можно выковать с десяток великолепных мечей.

Надельное войско Владимира снаряжается на манер пограничников. Разве только большая часть доспехов все же собирается в Чернигове мастерами Мономаха. Не все же пограничникам радеть на благо Руси. У Михаила банально не хватает для этого рабочих рук.

Признаться, несмотря на внушительную прибыльность производства, Романов практически все время испытывал стеснение в средствах. Не то чтобы дефицит. Но от чего-то приходилось отказываться в пользу более насущного.

Однако в прошлом году поступления в казну удивили. Благодаря беспошлинной торговле и возможности снизить цены его товары расхватывали как горячие пирожки. И особой статьей прошел текстиль, объемы которого выходили за все мыслимые пределы. Было даже опасение, что он вот так разом насытит весь рынок.

Шутка сказать, но одной только различной ткани Родион наторговал на сто восемьдесят тысяч гривен чистого дохода. Правда, отсюда пятая часть отправилась великому князю. Но все одно более чем изрядно. А если бы он не рассчитывался с кочевниками за сырье щедрой рукой, усиливая экономические связи, то вышло бы и куда больше.

В прошлом году он с лихвой перекрыл все направления. Еще и немалую часть сложил в кубышку. Которая и без того не пустовала. Глупо не иметь под рукой какой-никакой запас. Жизнь полна неожиданностей. А уж на границе так и подавно.

К этому успеху он подошел с осторожным оптимизмом. Ну, мало ли. Один год полна чаша, другой – шиш на постном масле. Хотя, конечно, на этот случай есть еще и рынок арабов.

Но результаты этого года порадовали еще больше. Десять тысяч рулонов различной ткани от потребной для пошива рубах и платьев до толстого кафтанного сукна. Все оказалось распроданным, а Родион две недели назад вернулся в Пограничное с сундуками, полными серебра и золота.

Одно из важнейших направлений, которому Михаил уделял внимание, – это миграционная политика. Его вербовщики колесили по Руси, сманивая вольных крестьян и по возможности выкупая холопов. Численность населения Пограничного и застав росла как на дрожжах. Заложили еще одну заставу на Славутиче между Немым и Пограничным. Только на этот раз на правом берегу, чтобы не возбуждать половцев, ну и обеспечить возможность печенегам выходить на торг.

Но, несмотря на это, в казне наметился серьезный переизбыток. Как следствие, у Михаила появилась реальная возможность вложиться в Мономаха и серьезно ускорить наращивание им его мускул. Оставалось только понять, насколько это целесообразно. И не лучше ли сделать ставку на самого себя. Так что наушники Всеволода были не так уж и далеки от истины, когда говорили о том, что воевода Пограничного слишком много воли взял.

Но Мономах оказался без гнили. Кто знает, каковым будет его сын Мстислав, но это дело будущего. Сейчас же можно без опасений финансировать его начинания щедрой рукой. Скажем, набрать еще пару тысяч новиков. Много не мало. Главное, чтобы средств хватало. Пока посадят на землю в Черниговском княжестве. А потом можно будет перераспределить по другим, обозначая свое присутствие во всех землях.

Важно, чтобы подобное усиление не возбудило князей и те раньше времени не потянулись к оружию. Усобицы не избежать. Это факт. Но одно дело, когда тебе приходится биться, имея под рукой несколько тысяч воев. И совсем другое, когда их число в разы больше. В этом случае тяга к сопротивлению со стороны противников значительно меньше.

– Что скажешь, Михаил? Батюшка поправится? – отпустив лекаря, поинтересовался Мономах.

– Лучше ему станет непременно. Но если в его возрасте начинают одолевать хвори, то… Извини, князь, но лекари могут всего лишь оттянуть неизбежный конец, – слегка разведя руками, ответил Романов.

Про себя же подумал, что при случае они также могут его и приблизить. А жизнь великого князя уже давно в его руках. Дай только отмашку, и Всеволод прогуляется вслед за Олегом и Святополком. Благо и без того уже не первый год мается хворью.

– Кстати, князь, я ведь направлялся не столько к батюшке твоему, сколько к тебе.

– И с чем?

– К великому князю с даром в виде четырех пушек и стольких же пищалей, отлитых из чугуна. Наставника привез, чтобы обучал пушкарей да стрелков.

– Упредил бы его о том, глядишь, и любезней принял бы. А то ишь, и говорить не стал, пока ты его смотрел. Большого труда стоило уговорить его, чтобы тебя к себе допустил.

– Ничего. У нас говорят, на обиженных воду возят. А я в водовозы не стремлюсь.

– Вот и ладно. А ко мне с чем? Вроде уж все обговорили. Или еще чего надумал?

– А просто в гости уже и нельзя?

– Всегда рад. Но ты ведь не просто.

– С предложением. Причем не с одним. Первое, неплохо бы было, если ты прислал бы ко мне человек тридцать ребяток обучаться пушкарскому делу. Вдумчиво, серьезно. Так, как я готовлю их для себя.

– То есть секретом решил поделиться.

– Поставлять пушки. Ну и секретом могу поделиться. Только все одно повторить не сможете. Ромеи зубы пообломали.

– Понятно. А не дороговато?

– Вот. Тут мы подходим к самой сути. Что, если тебе увеличить набор надельного войска? Скажем, еще на две тысячи. Опытных воев, чтобы разбавить молодняк, у тебя хватает. Доспехи, конечно, запоздают. Но ить пока можно начать и так обучать. А до лета, глядишь, и облачим всех, как полагается.

– Неплохо бы. Только недостанет у меня для этого серебра. Да и ты столько стали не выдашь. Иль предлагаешь начать ладить доспехи из железа?

– Объемы выработки стали я увеличу. Людей у нас прибавилось. Так что найду рабочие руки. А если подсобишь холопами, так и подавно.

– Подумай, сколько потребно. Подсоблю. Для хорошего дела расстараюсь.

– Только учти, князь. Они у меня осядут и все получат волю.

– Сам решишь, – отмахнулся Мономах. – Только тут ведь еще и серебро потребно.

– Ты мне людей. Я тебе серебро. Два года выдались удачными дальше некуда. Так что в кубышке кое-что имеется.

– Но ить одним этим годом не обойдется. И с каждым новым нужно будет увеличивать траты или тогда не затеваться.

– Серебро будет.

– Торопишься, – внимательно посмотрев в глаза Михаилу, произнес Владимир и, не удержавшись, спросил: – Батюшка?

– Не ведаю я, князь. Но лучше бы не откладывать, чтобы потом не хвататься за голову, не зная, за что хвататься сразу, а где и погодить. Как по мне, то едва заняв киевский стол, тебе нужно будет сразу брать быка за рога. И еще. Как думаешь, может, войско готовить подальше от любопытных глаз? А то как бы замятня не вышла. Поди иные князья не дурни, понимают, что такую силу неспроста готовишь.

– Ну, так половцы досаждают. Переяславль-то ты прикрыл заставами да договорами. А Чернигов открыт. И поганые в гости к нам захаживают. Вот и коплю силы, да еще и других князей призываю в помощь. Только они покуда не особо торопятся.

– Ну, то тебе виднее. Давай лучше вернемся к нашему разговору насчет пехоты.

– Опять за возы свои сказывать станешь, – хмыкнул Владимир.

– Вот зря ты так-то, князь. Ведь я показал, какой от них может быть прок. Сам же ведаешь, что не из всех знатные всадники получаются. А зачем плохой конный боец, если можно подготовить хорошего пешего.

– А побегут поганые, как ты за ними пешим угонишься?

– Так всякому вою свое место в бою. Атаковать не их войско, а наступать на их стойбища. Как это сделал я. Они на нас наседали, а мы упорно шли вперед, пока не подошли к их кибиткам. И Комнин уже показал, что такая тактика хороша не только против степняков. Да и скорость в походе получается изрядной. Тридцать поприщ в день без труда, а как поднапрячься, так и больше можно. При одной повозке десяток бойцов, да все на лошадях. Получается две полные смены лошадей. А случись нужда в коннице, так и их же можно посадить в седла. Ну, это если совсем припечет.

– Думать надо.

– А пока будешь думать, подумай и о том, сколько не проходят месячный отбор, потому что в седле у них справно держаться не получается. А ведь теперь набор увеличится на две тысячи. При таком же отсеве столько народу ты не наберешь. Или подготовка станет слабее. А она и без того не столь уж высока в сравнении с дружинниками, что учатся воинскому умению долгие годы.

– И о том подумаю. Лучше скажи, когда сможешь поставить серебро, пластины для доспехов и оружие?

– До ледостава успею, даже не сомневайся, князь.

– Вот и ладно.