Текст книги ""Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ясный

Соавторы: Виктор Моключенко,Селина Катрин,Константин Калбанов,Борис Сапожников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 331 (всего у книги 334 страниц)

Сознание, как и всегда в бою, как бы выключилось, предоставив телу разбираться самому, а глаза выхватывали из общей картины боя отдельные эпизоды. Повстанец сшибает гвардейца наземь ударом ноги, заносит над его головой широкий меч, но раньше его настигает метательный топорик могучего сарка, расколовшего бунтовщику череп. Другой сарк, кажется сам их предводитель Эускад, отмахивается от наседающих врагов секирой, кое-кого разваливая надвое могучими ударами. Салентинцы дают залп за залпом, не щадя ни своих ни чужих. Эдвард Фьестро лихо отбивается от повстанцев, не используя никакого оружия, ему вполне хватает приёмов какого-то неизвестного мне рукопашного боя. А вот и брат Карвер, орудующий своим боевым крестом, насаживая одного врага за другим на его «плечи».

– Лихо машешь, – передо мной возник Делакруа, подставляя свой меч под клинок моего. – Пришёл в форму, как я вижу. – Он опустил меч. – Отпусти хаосита, он убивает тебя. У меня к тебе разговор.

Я последовал его советам, понимая, что привести сюда его могло лишь очередное дело ко мне, а значит, он уже не отвяжется.

– Ну, что у тебя? – спросил я его.

– Я рассчитывал на Телля, – как обычно издалека начал он, – в деле подрыва Церкви с помощью откровений Исайи, но он оказался слишком приземлён для этого.

– А чего ты хотел от охотника и траппера? – пожал я плечами.

– Видимо, и вправду, слишком много, – кивнул Делакруа.

Тут к нам сунулся было здоровенный сарк, попытался достать Делакруа фалькатой. Он не думал, что я так подло ударю его, ничего не ожидающего «яблоком» эфеса под дых, заставляя согнуться. Я же следом поймал его за воротник толстой куртки, заменявшей ему броню, и, притянув его к себе, прошептал на ухо по-иберийски:

– Тебя что мама в детстве не учила, что влезать в чужие разговоры нехорошо. – И добавил: – Пшёл вон! – И отшвырнул сарка прочь.

– Так о чём это я, – протянул Делакруа, – о Телле и обманутых ожиданиях. Я хочу чтобы ты, всё же присоединился ко мне в моей борьбе с Церковью, которая творит с людьми нечто подобное тому, что мы оба видели в доме бургомистра. Книга Откровений…

– Да пошёл ты со своими Откровениями! – не выдержал я – Мне плевать на Церковь, на то, что она творит, и на тебя тоже! Я хочу только одного, чтобы ты оставил меня в покое…

– Нет, Зиг, – скверная улыбка растянула бескровные губы Делакруа, – я не оставлю тебя в покое. Ты ещё не понял, что это – и есть моя месть тебе за Шейлу. Шаг за шагом я буду превращать жизнь твою в Долину мук, как ты когда-то превратил в Долину мук мою жизнь.

– Шейла сама хотела смерти! – сорвавшись, заорал я на него, воспоминания сами собой встали перед глазами.

Шейла пребывала практически на грани истерики. Она металась по моей комнате и из её путаных объяснений понять что-либо было практически невозможно.

– Он всё узнал о нас, понимаешь?! Всё! – почти срываясь на крик говорила она. – Он всегда ревновал мне к тебе, ведь раньше, до знакомства с ним, я была с тобой!

– Я сам вас и познакомил, – мало что понимая, ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Да! – воскликнула она. – И он узнал о том что было вчера.

– Так ведь ничего же не было, – не понял я.

– О, Зиг, – Шейла просто кинулась мне на шею, ища защиты у старого друга и, что греха таить, любовника. – Но ведь, Виктор и слушать меня не желает!

Да, я был любовником Шейлы до их знакомства с Делакруа, но с тех пор ни она ни я ничего себе не позволяли. Даже я, выросший на улице и получивший воспитание на каторге, считал подлостью спать с подругой, почти невестой, лучшего друга, с которым не один пуд соли съел, за его спиной. А вчера мы ночевали в разных комнатах, я не так давно обзавёлся собственным домом на деньги, почти честно заработанные на одном дельце на иберийской границе, которое успел провернуть за время очередного патрулирования. Но поди объясни это Делакруа, который стоит только дойти дело до Шейлы сразу звереет и перестаёт реагировать на какие-либо объяснения.

И тут, словно живое напоминание о себе в комнату вихрем ворвался Делакруа с мечом наголо. В воздухе явственно запахло смертью…

– Вспоминаешь, как отнял у меня Шейлу, – каким-то пустым голосом бросил Делакруа.

Эти слова окончательно вывели меня из себя. Я вновь воззвал к Тройному мечнику и кинулся на него. Как всегда, меч в его руке возник, словно сам собой, он отбивал мои выпады так же легко, как и тогда пять лет назад, почти не двигаясь с места, отмахивался от меня, словно от назойливой мухи. Это злило и меня и мечника всё сильнее, заставляя двигаться быстрее и быстрее, хотя казалось, это уже невозможно, сжигая себя в пламени ярости.

– Осторожнее, Зиг, – предупредил меня Делакруа, – не забывай, ты убиваешь себя.

– Я готов умереть тысячу раз, Делакруа, – отрезал я, старясь говорить короткими фразами и беречь дыхание, – лишь бы прикончить тебя!

– При всём твоём желании, – усмехнулся он, – и при всей помощи Хаоса, тебе этого сделать не удастся.

Он сделал короткий финт, звякнули клинки – и мы разошлись на пару шагов, приготовившись к новой сшибке. Но тут Делакруа вдруг вытянулся в струнку, так что спина его выгнулась в противоположную сторону, а следом грудь его словно взорвалась и из неё вырвалось залитое кровью «плечо» креста брата Карвера. И что самое страшное ни единого звука не сорвалось губ моего бывшего друга, хотя сила удара клирика была такое, что носки щёгольских туфель Делакруа оторвались от земли на несколько дюймов.

– Зачем? – роняя на плечи и грудь алые капли, стекающие из уголка рта, произнёс Делакруа. – Зачем ты сделал это, клирик?

– Это мой долг, – наигранным голосом не рассуждающего фанатика рявкнул брат Карвер.

Невероятным образом изогнувшись всем телом, Делакруа буквально слетел с креста, кошачьим движением приземлившись на ноги. В груди его так и зияла чудовищная рана, по лицу текла кровь, но оба этих прискорбных факта ничуть не беспокоили адрандца, он медленно обернулся к клирику. Я не мог допустить того, что произошло бы после, поэтому резко, выворачивая суставы, рванулся к бывшему другу, нанося самый быстрый удар, на какой были способны мы с Тройным мечником. Делакруа отбил его не глядя, просто забросив меч за спину. Тем временем брат Карвер ткнул его заточенным и окованным сталью основанием креста в живот. Я был даже вынужден уворачиваться от него, так далеко вышло оно из спины Делакруа. Сам же Делакруа никак не прореагировал этот его поступок, молча взялся за крест, всё ещё сжимаемый опешившим клириком, и сломал его одними пальцами, будто то был не первосортный иберийский кедр, из которого эльфы с незапамятных времён делали себе мечи, а гнилая деревяшка, изъеденная древоточцами. Оставшись без оружия, брат Карвер выхватил из кобуры пистоль и выстрелил. Пуля пробила навылет голову Делакруа, оставив в его затылке дыру с кулак величиной. Делакруа покачнулся и рухнул на колени, а после – ничком, лицом, тем что от него осталось, в грязь.

– Ну вот и всё, – произнёс брат Карвер, стирая с лица кровь и пот, – трудновато пришлось, но…

Договорить он не успел. За его спиной возник Делакруа, абсолютно живой, здоровый и даже в неповреждённой одежде. Он сбил клирика с ног, правой рукой зацепив его подбородок, а левой – накрыв затылок. Ещё секунда и он сломал бы его шею рывком, но вновь вмешался я. Ещё не успели пальцы Делакруа сомкнуться на голове Преступающего законы, как я рванулся к ним, целя мечом в горло адрандцу. Тот был вынужден отпустить брата Карвера и парировать мой выпад возникшим из чёрного облачка мечом. Клирик рухнул в грязь, как раз туда, где лежал якобы умерший Делакруа парой минут раньше, закашлялся, задохнувшись воздухом, хлынувшим в его лёгкие вместе с той жижей, что плескалась у нас под ногами.

Долгого поединка без помощи Тройного мечника я выдержать не мог, Делакруа с ещё большей лёгкостью парировал все мои нападки, которые стали всё более судорожными, – я уже начал чувствовать собственную беспомощность против человека, только что на моих глазах буквально восставшего из мёртвых. Делакруа отбросил меня и вдруг вскинул руку, нацелив её на меня. С пальцев его сорвался поток чёрных частиц, тех из каких каждый раз собирался его меч, он поглотил меня, но лишь на мгновение. На пути его встал Тройной мечник, три клинка скрестились, не пропуская ко мне поток, они резали его, как опытный портной, кроящий ткань для нового платья. Я же мог лишь стоять, выкашливая из лёгких проникшие туда частицы, сорвавшиеся с пальцев Делакруа. Этот бой шёл на каких-то иных, запредельных планах бытия. И победил в нём Делакруа. Тройной мечник рассеялся, как Танатос пять лет назад – и в душе моей вновь что-то умерло, пустота в ней немного увеличилась; но и поток частиц иссяк.

Мы с Делакруа замерли друг против друга. Я отступил на шаг назад – и в ноги мне ткнулся ствол винтовки. Одного короткого взгляда, брошенного вниз, хватило на то, чтобы понять – она заряжена, как бы ни мало я разбирался в огнестрельном оружии. Заученным движением я подбросил винтовку и поймал её до того, как Делакруа успел добраться до меня. Правда пришлось отбросить временно меч, но я вовремя нажал на курок. Делакруа отлетел на полшага, совершив невероятный кульбит. Однако уже через секунду вновь стоял на ногах и невесело усмехался.

– Кто он тебе, этот клирик? – спросил он. – Брат, сват? Почему ты так стараешься, спасая его никчемную жизнь?

– Никто, – ответил я, – он мне никто, но и убивать его я не позволю. Он вытащил меня из церковного Отстойника…

– Куда сам же до того и загнал, – усмехнулся Делакруа.

– Может быть, – пожал плечами я, – меня это волнует меньше всего. Главное, я снова на свободе и волен делать, что хочу, покуда не встречаюсь с тобой.

– Так последуй за мной, Зиг, – вновь предложил он, – решим все наши вопросы, накопившиеся между нами.

И я не выдержал, отбросив бесполезную винтовку и подняв меч, я спрятал его в ножны.

– Хорошо, – кивнул я, – я пойду за тобой, только бы прекратить наши бесконечные встречи.

– Не-е-ет, – растянул губы ещё шире Делакруа. – Теперь я несколько изменю условия. Ты пойдёшь не со мной, а по моим следам. Я, как и обещал тогда, в Вилле, буду шаг за шагом отбирать у тебя всё, что тебе дорого. Встретимся там, где всё началось, Зиг. Прощай пока.

И он исчез по обыкновению, как сон златой.

Битва же тем временем сходила на нет. Повстанцы Телля и гномы не могли практически ничего противопоставить салентинским лейб-гренадирам и Полосатым гвардейцам, как-никак – это регулярная армия, а не кое-как организованная толпа вооружённого сброда, пускай и состоящая из опытных охотников и трапперов, а также бывших бойцов Легиона, имевших представления о дисциплине. Да и численный перевес был явно не на стороне бунтовщиков. Пока я помогал брату Карверу подняться на ноги и поддерживал, когда он откашливал грязь, которой успел вдоволь нахлебаться, войска успели подавить последние очаги отчаянного сопротивления и вели немногочисленных пленных к открытому огороженному месту, где их усаживали прямо на землю. Раненых и не думали перевязывать, более того им не разрешали приближаться друг к другу, чтобы оказать помощь, отгоняя выкриками и угрозами пустить болт.

Вот такое у нас отношение к военнопленным. Раньше оно было существенно гуманнее, кем бы они не являлись – солдатами армии противника или повстанцами, как сейчас, – но времена меняются и мы вместе с ними.

На такой мрачно-философской ноте я подвёл всё ещё не слишком уверено стоявшего на ногах брата Карвера к собравшимся у полевого госпиталя офицера, сам же направился к загону, где держали пленных. Я не слишком-то удивился, увидев старину Бритвенника, – гномы народ живучий и крепкий, да и доспехи их не чета нашим. Однако низкорослый воитель был ранен и не однажды, хотя и старался не показывать как ему больно. Я сделал знак одному из стражей подвести ко мне Бритвенника и обратился к нему, опершись на шаткое ограждение. Стража и остальные пленники косились на нас, но встревать в разговор залитого по уши кровью наёмника и зверского вида гнома в изрубленной броне, которую не смогли снять с него, настолько сильно она была покорёжена.

– Что тебя потянуло сюда? – просил я гнома. – Ты ведь был же отличным брадобреем.

– Был, – буркнул Бритвенник. – Именно что был. Меня выперли из Мордова, и не бритоголовые говнюки, а говнюки из магистрата. Заявили, что-де нелюдь поганый, навродь меня, в ихнем городе, чтоб его Баал проглотил со всеми потрохами, жить недостоин и чтобы я убирался оттуда прям тут же, а не то меня упрячут в яму. И так в любом засратом городишке, куда б я не подался. – Он сплюнул на землю красной слюной. – Теперь понял?!

– Не заводись, Бритвенник, – бросил я ему. – Я тебя из городов не выгонял.

– Ты святошам, мать их, служишь, на сворке, как пёс брехливый у них бегаешь, – отрезал Бритвенник, – а ведь это они всю кашу заварили, спервоначалу пацанов ваших подзуживали, а теперь уже и вовсе охамели. Когда такое бывало, а? Когда, я тебя спрашиваю? В вольной Виисте гномов гоняют! Да кто вам первые хамки строил, когда вы от Билефельце отложиться надумали?!

– А ну заткнись, нелюдь! – рявкнул на него салентинец, замахиваясь на него прикладом винтовки.

Я отреагировал молниеносно и практически рефлекторно. Крутанулся на одной ноги, выхватывая меч и приставив лезвие к горлу лже-пистольера.

– Сам заткнись, – глядя ему прямо в глаза, медленно произнёс я. – Я не лезу в твои дела, так и ты не лезь в мои!

– Оставь его, Зиг, – равнодушно бросил за моей спиной Бритвенник, – они все такие – салентинцы, что с них взять? Да и мне болтать надоело, пойду полежу. Устал я что-то.

– Тебя никто не отпускал, – попытался храбриться охранник, от горла которого я уже убрал клинок.

– Я отпустил, – отмахнулся я и двинулся прочь от импровизированного лагеря военнопленных.

Я едва ворочал ногами от усталости, битва и взаимодействие с Тройным мечником выпили практически все ми силы и единственным желанием оставалось только – завалиться спать, дав отдых до предела измотанному телу да и, что греха таить, разуму. По дороге меня перехватил Эдвард Фьестро, потирающий лицо, размазывая по нему кровь и грязь.

– Ты не ранен? – зевнув во весь рот, спросил он меня.

– Нет, – ответил я. – Мечник твой выручил. Я за него тебе ещё спасибо не сказал. Вот сейчас говорю.

– Я видел его прикончил Делакруа, – не отставал алхимик, хоть и был измотан не меньше моего, – я завтра попробую создать нового, помощнее.

– Побереги силы, – покачал я головой, – против Делакруа он всё равно не поможет, а так мне и Арбалетчиков хватит. Они мне сегодня, можно сказать, жизнь спасли.

– Ты последуешь за ним? – к нам подошёл до того бодрый и подтянутый, что аж противно, брат Карвер.

– Да, – кивнул я, понимая, что так просто отделаться от них не удастся.

– Вильгельму Теллю с группой бунтовщиков удалось уйти в горы, – вроде бы ни к селу ни к городу, но с дальним прицелом произнёс клирик.

– Ваши сарки разберутся с ними, – отмахнулся я и зашагал прочь, к домику, где обитал вместе ещё с десятком наёмников, – а я по горам лазить не нанимался.

Следующим утром я взял у управляющего Старой Тёткой расчёт и, купив себе коня, направился в Винтертур.

Глава 6

Дорога до Винтертура не заняла много времени. Вииста[210]210
  Вииста – горная страна, где весьма и весьма свободно общаются представители почти всех рас и наций этого мира.


[Закрыть], повторюсь, страна не просто небольшая, а маленькая, особенно на фоне таких гигантов, как Билефельце, Адранда, Салентина и Иберия. Продав на первом же постоялом дворе, располагавшемся на полумиле от ворот столицы, как делал всегда, чтобы сэкономить немного денег, даже когда служил в Легионе и особенно в них не нуждался, я направился в тот самый дом, который купил на барыши с одного дельца, провёрнутого на иберийской границе, ну да я уже рассказывал об этом. Здесь по сути началась вся эта история, здесь меня и будет ждать Делакруа, в этом я был уверен. Но дом ещё надо войти, после смерти Шейлы я продал его – не мог жить в доме, где она была убита. И захотят ли новые хозяева пускать меня – ещё большой вопрос, на который я думал, что знал ответ.

Мои ожидания не обманулись ни в малейшей степени. У двери дома меня встретил представительный донельзя дворецкий, сообщивший, что хозяева никого видеть не желают.

– Это был мой дом, – протянул я, – и я хочу пройтись по комнатам…

Приходилось изворачиваться и заговаривать зубы, от чего я успел за время службы в Легионе основательно отвыкнуть, естественно, ничего из этого не вышло. Дворецкий усмехнулся моей беспомощной болтовне, бросив:

– Это был ваш дом, теперь же его хозяева не желают никого видеть.

От его пренебрежительного тона и более чем откровенного взгляда, так и говорящего «ну что ты здесь забыл, бродяга, ступай прочь и не мешай жить честным людям», я сорвался и заорал на дворецкого:

– Послушай ты, индюк надутый, я войду в этот дом, потому что у меня здесь дело, войду, даже если придётся переступить через труп! Понял?!

– Как вы себя ведёте?! – воскликнул уязвлённый слуга. – Убирайтесь или я сейчас вызову стражу!

Не дожидаясь пока он выполнит свою угрозу, я ухватил дворецкого за шиворот шикарной ливреи и буквально впихнул в дом, входя следом. Он правда оказался парнем не промах, даже попытался ударить меня коленом в пах, но куда ему до меня. Я отшвырнул его раньше, так что он рухнул на ковёр, приложившись об пол головой. Другой охраны в доме не держали, так что я без труда зашагал в глубь родного некогда дома, дворецкий попытался вновь напасть на меня, но я перехватил его руку в запястье и заломил за спину.

– Не лезь, приятель, в это дело. Целее будешь.

– Оставь его, Вархайт, – раздался незнакомый голос с галереи второго этажа. – Мы ждали тебя.

Я отпустил руку дворецкого и поднял глаза на голос. На галерее стоял смутно знакомый мне клирик в сером плаще, но рядом с ним… Я даже покачнулся от нахлынувших чувств и воспоминаний.

За окном ударил гром, молния осветила комнату. Шейла стояла и смотрела в окно.

– Сильный дождь, Зиг, – сказала она. – У тебя найдётся комнатка для меня?

– Ну, не знаю, – протянул я, – разве что где-то в крыле прислуги?

– Зиг, – жалобно весело, как умела только она, рассмеялась Шейла, – ты неисправим.

– Кто же меня исправит?

– Жена, – ещё веселее рассмеялась она.

Я плюхнулся перед ней на колено и завладел её ручкой.

– Шейла, стань моей женой! – воскликнул я, один за другим целуя её пальчики.

– Зиг, прекрати. – Она шутливо стукнула меня по макушке. – Ты же знаешь, я люблю Вика.

– Ах. – Я картинно рухнул на пол, прижав ладони к груди. – Ты разбила моё сердце, Шейла. – Затем ткнул её в щиколотку, так что она упала прямо в раскрытые объятья.

– Прекрати, Зиг, – она забарабанила кулачками по моей груди, – слышишь меня, немедленно прекрати. Ты заходишь слишком далеко.

– Знаю, – промурлыкал я, – я обожаю заходить слишком далеко. – Однако объятья разомкнул и помог Шейле подняться на ноги. – Идём, провожу тебя во вторую спальню.

Шейла стояла рядом с серым клириком. Вместо обычного белого платья на ней было одето нечто обтягивающее на грани непристойности, зато не мешающее двигаться, да ещё и глаза подведены, так что казалось, лицо её пересекали две чёрных молнии.

– Ш-шейла, – протянул я, – это ты?

– Я, Зиг, я, – кивнула она.

– Но ведь тебя же, в этом доме… – только и сумел промямлить я.

– Всё в руце Господней, – вновь заговорил серый клирик, – и ничто не вечно кроме Него, даже смерть.

Тут я понял, где видел этого священника, и кинулся в галерею, выхватывая меч. Клирик опередил меня, выбросив далеко вперёд свою удивительно длинную руку с зажатым в ней странным кинжалом (и когда только вытащить успел?), так что кончик его ткнулся мне в кадык. Я замер на месте, однако сдаваться не собирался.

– Я узнал тебя, серый, – произнёс я, отступая на полшага, так чтобы сталь не упиралась мне больше в горло, – это тебя Делакруа в Мордове разделал, как кусок мяса. Крест-накрест. – Я рубанул воздух ладонью, как бы в подтверждение своих слов. – Но тебя этим похоже не проймёшь. И то же они сотворили с тобой, Шейла. Ты теперь – нежить, ты больше не жива и не мертва. Ну да, Баал с вами всеми. Но меня увольте! Я ухожу.

– Это невозможно никоим образом, сын мой, – произнёс серый. – Делакруа придёт сюда только за тобой, он ведь выразился достаточно ясно в том бою у Старой Тётки.

– Да пошли вы все, – бросил я, поворачиваясь к ним спиной и направляясь вниз по лестнице, – я в этом деле участвовать не желаю.

– А придётся, – усмехнулся снизу дворецкий, он стоял посреди холла, держа в руке внушительный пистоль, ствол которого смотрел мне в грудь.

Я оценил на глаз расстояние от него до меня, прибавил к этому серого с его кинжалами – за спиной, и пришёл к выводу, что дело безнадёжное. Умирать прямо сейчас мне почему-то совсем не хотелось. Тяжело вздохнув, я повернулся обратно к клирику и Шейле.

– Всё равно, с Делакруа вам не справиться, – бросил я им. – Но, Шейла, ты станешь пытаться убить Виктора? Вы же любили друг друга.

– В конце концов, это он меня прикончил, – усмехнулась она, но как-то слишком неестественно. – Я хочу отомстить ему за себя.

– Ты многого не знаешь о наших планах, – вступил в разговор дворецкий, поднимающийся к нам по лестнице. Он спрятал пистоль где-то в недрах своей ливреи, в которой при желании можно было скрыть не только пару таких же пистолей, но и хороший двуручник.

– Пора переодеваться, Шейла, – добавил он, – раз Вархайт уже здесь в скором времени стоит ждать и Делакруа.

Все вместе мы прошли в ту самую злосчастную комнату. На меня вновь нахлынули воспоминания…

– Так вот чем вы здесь занимаетесь! – воскликнул Делакруа. – Не захотел расстаться со старой возлюбленной, Зиг? Пригласил к себе, оставил на ночь, приласкал…

– Виктор, – как можно спокойнее произнёс я, – всё совсем не так…

– Всё так, – с необычайной горечью в голосе не дал мне договорить Виктор, – всё именно так, как я и думал. И ты ещё называешь себя моим другом?

– Вик, – только начала Шейла, как Делакруа перебил её.

– Молчи! Я не желаю слушать тебя! И отойди от него, – он сделал короткое движение мечом, – тут дело может решить только смерть.

– Я не стану драться с тобой, Вик, – отрезал я, задвигая за спину рефлекторно отстранившуюся от меня Шейлу.

– Я вызываю тебя, Зиг! Здесь и сейчас!

– Дуэли между служащими виистской короны запрещены королевским эдиктом.

– Мне плевать на эдикты! Здесь и сейчас! Я и ты! Только это имеет значение!

– Дуэли не будет, – отрезал я, демонстративно складывая руки на груди.

– О чём задумался, Вархайт? – вырвал меня из мира мрачных воспоминаний голос дворецкого (я упорно именовал его так, хотя этот человек был кем-то куда большим, нежели тривиальный слуга).

– О прошлом, – равнодушно пожал плечами я, оглядывая ничуть не изменившуюся с тех пор комнату.

– Тут всё восстановлено с точностью до цветов на подоконнике, – не без самодовольства усмехнулся дворецкий. – Особенно тщательно трудились над этим. – Он указал на тёмное пятно на ковре. – Пять ковров угробили.

Тем временем Шейла вошла в комнату через другую дверь, своё прежнее одеяние она сменила на то самое белое платье, в котором она была в тот день и кровавый разрез, идущий по животу к груди, также был на месте.

– Тогда ты просто умрёшь! – воскликнул Делакруа, делая выпад мне в грудь.

Сработали рефлексы, будь они прокляты. Я выхватил меч, отбросив клинок противника, что, собственно особого труда не составило – выпад Делакруа был не слишком ловким, им двигал гнев, а не тонкий расчёт умелого фехтовальщика, как всегда раньше.

Одного не могли предусмотреть ни я ни Делакруа, а именно, что Шейла бросится к Виктору, чтобы не дать ему прикончить меня. Отброшенный в сторону клинок меча Делакруа проёлся по животу Шейлы к её груди, белое платье запятнала алая кровь, Шейла медленно осела на пол. Делакруа успел подхватить её прежде, чем она коснулась ковра, устроив её голову у себя на коленях. По щекам его катились слёзы.

Крик сам рвётся из горла. Я падаю на колени рядом с ними, выроненный меч вонзается в пол.

И вот…

Шейла лежит на руках Делакруа, чудовищный разрез пятнает алым её белое платье. Виктор поднимает глаза, они так и горят ненавистью ко мне. Но слова Шейлы развеивают её, по крайней мере, мне тогда так показалось.

– Спасибо тебе, Зиг. – Голос у неё тонкий, словно лучший цинохайский шёлк. – Я пришла чтобы спасти тебя, но это ты спас меня… – И она умерла.

Делакруа опускает её остывающее тело на пол и встаёт. Во взгляде его больше нет ни злобы, ни ненависти – он пуст. Адрандец так ничего и не сказал мне перед тем как уйти. Мне тогда казалось, что навсегда.

К реальности меня вернул дворецкий. Не знаю, сколько минут тряс он меня за плечо прежде чем я стряхнул его руку.

– Господи, – потрясённо произнёс он, – я уж думал ты совсем того. В себя ушёл.

– Там мне всяко было бы лучше, – отрезал я, – чем здесь, с вами.

– Ну вот, – усмехнулся ничуть не оскорбившийся моими словами дворецкий, – вижу ты в полном порядке. Становись сюда, Вархайт. Это Круг Силы, встав на него, ты станешь невидим.

– Магия, – мрачно усмехнулся я. – А ведь здесь священнослужитель.

Серый клирик никак не реагировал на наши слова, замерев подобно гранитной статуе в паре шагов от нас.

– Не магия, – возразил дворецкий, – а самая что ни на есть Церковная алхимия.

Я кивнул, не желая продолжать этот разговор, встал на круг со сложным узором внутри, выведенный мелом на полу, на точно такие же ступили и дворецкий с серым клириком, и не смотря на это, я продолжал видеть их. Видимо, скепсис по поводу алхимии вообще и церковной, в частности, отразился на моём лице слишком явно, потому что дворецкий пояснил:

– Мы все стоим в Кругах Силы, поэтому ты и видишь нас, как и мы тебя. Но смотри, Вархайт, слушать нас могут и со стороны.

Мы замерли, ожидая когда появится Делакруа, в чём никто не сомневался. Сведения у моих спутников были, скорее всего, от брата Карвера, отлично слышавшего всё о чём разговаривали мы с Делакруа, хоть и лежал он лицом в грязи.

Ждать пришлось не так и долго. Минут через пять в комнате словно стало немного темнее, Делакруа возник у окна, загородив свет. Он огляделся, видимо ища взглядом меня, но, естественно, первым делом взгляд его наткнулся на Шейлу, распростёршуюся на полу. И когда я разглядел его лицо мне стало противно из-за того, что я принимаю участие в чём-то подобном.

Делакруа прямо-таки кошачьим движением подскочил к ней, как и тогда положив её голову себе на колени.

– Шейла, – ласково произнёс он, гладя её золотистые волосы, – Шейла…

И тут она незаметно сделала движение пальцами, в ладони её словно сам собой возник отвратительного вида кинжал с несколькими лезвиями, изогнутыми под разными углами. Быстрый удар – и клинок вонзается в грудь Делакруа. Он втянул воздух, губы его запятнала кровь.

– Шей…ла, – протянул он, сам себе не веря. – Что… это?.. Как?..

Она не ответила ему, рассмеявшись, причём совсем не так, как смеялась при жизни – легко и беззаботно, – но каким-то низким, грудным смехом. Одновременно серый клирик слетел с Круга Силы, целя обоими кинжалами в лицо Делакруа. Тот выругался, вырвал из груди кинжал Шейлы и отмахнулся им от него. Лезвия прошлись по животу серого, разорвав его серое одеяние и плоть, на Шейлу и Делакруа хлынула кровь клирика.

Мы с дворецким встревать в драку не спешили, оставляя Делакруа клириканской нежити. Я не собирался помогать им хоть в чём-то, меня принудили остаться здесь, но сражаться я не нанимался, не для того сюда пришёл. Вот лучше постою здесь, посмотрю, как в особняке мордовского бургомистра.

Делакруа тем временем отшвырнул поднимающуюся с пола Шейлу, в руках его вновь возник меч, рубанул серого поперёк живота, где уже торчал отвратительный кинжал. От одежды священника почти ничего не осталось, как и от его самого, но тот и не подумал сдаваться, нанося удары обоими ножами, целя в грудь и горло адрандца. Тем временем Шейла поднялась-таки на ноги, разорвав белое платье, под которым оказалось всё то же чёрное не пойми что. Каким-то образом одновременно в руках её появился странный кастет, похожий на звериную лапу с выпущенными когтями.

Делакруа отступил на полшага, ошеломлённый таким поворотом дел, он, похоже, совсем не был готов сражаться не только с серым клириком, но и возлюблённой, которую когда-то убил. Эту проблему за него решил его спутник. Стена дома, отделявшая эту комнату от соседней разлетелась осколками и каменной крошкой – и к нам буквально ввалился человек, закованный в полный готический доспех. Первым же ударом меча он отбросил священника к окну, тот едва успел принять его могучий выпад на скрещённые клинки ножей. Шейла же занялась Делакруа. Тот всё ещё не желал сражаться с ней, он перехватил её руку с кастетом, развеяв меч, обхватил её за талию и притянул к себя, попытавшись заглянуть в глаза. Шейла вновь как из воздуха извлекла ещё один кинжал, на сей раз обычный – с одним изогнутым клинком, только чёрного цвета. На сей раз удар её был направлен ему в глаз. Делакруа вынужденно отпустил её талию, чтобы поймать за руку с кинжалом, она же извернулась угрём и ткнула коленом в пах. Как и всякий мужик Делакруа переломился пополам, а кинжал с чёрным лезвием уже летел ему под лопатку. Но её опередил рыцарь, ухвативший серого клирика за шиворот и швырнувший его прямо на Шейлу, – оба покатились по полу, а рыцарь двинулся к ним. Однако, не дойдя десятка шагов, остановился и повернулся точно в нашу сторону.

– Проклятье, – прошипел дворецкий, имени которого я так и не удосужился узнать, – Рыцарь Смерти. Его мёртвые глаза видят правду. – Он выхватил из ливреи пистоль и выстрелил точно в наносник топхельма, между алых огоньков заменяющих рыцарю глаза. Пуля пробила доисходный шлем насквозь, что ничуть не смутило рыцаря, широко рубанувшего странного вида мечом, явно целя в нас обоих.

На голых рефлексах я плюхнулся на пол, перекатившись через левое плечо и ткнув рыцаря под кирасу. Клинок лишь звякнул о сталь, не оставив на ней ни царапины, а мне пришлось уворачиваться от лапы в латной перчатке, грозившей сграбастать меня за шкирку, как котёнка. Вторым перекатом я оказался прямо под ногами у Делакруа, едва не сбив его на пол. Я выпрямился, встав лицом к лицу с бывшим другом. Мечи использовать на таком мизерном расстоянии не представлялось возможным, поэтому я попросту ухватил его грудки и попытался отшвырнуть. Куда там! Делакруа как будто врос в пол.

– Не думал я, что ты примешь участие в столь грязном деле, – с презрением бросил он мне в лицо. – Идея с Шейлой твоя?

– Нет. – Я отступил на дистанцию, пригодную для схватки. – Я – солдат Легиона, а не клирик, подобные вещи по их части.