Текст книги ""Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ясный

Глава 19
Поручение

Вроде и отринула Византия рабство. И рынков невольничьих нет. Однако некое подобие все же сохранила. Михаил-то думал-гадал, откуда взяться крестьянам для проживания на неспокойных приграничных территориях? Как их туда привечали? А ларчик просто открывался. Нет никаких посулов, и никто никого не уговаривает. А есть обычные правовые отношения.

Владелец земли выкупает раба, причем как таковых невольничьих рынков не существует. Церковь подобное не одобряет. Есть некое место на берегу моря за пределами Константинополя, где можно выкупить пленника из неволи. Тот в свою очередь должен отработать свой долг на земле своего благодетеля и становится приписным колоном[28]28
  Колон – зависимый крестьянин в Римской империи времен ее упадка и в Византии.


[Закрыть]. Всего-то тридцать лет, и он свободен как ветер.

Есть возможность освободиться и раньше. Для этого следует поступить на военную или административную службу. Пораженный в правах не может служить империи. Для такого шага нужно позволение от господина. Которое тот, разумеется, не даст. Во всяком случае, бывает это крайне редко.

С другой стороны, колону позволено даже жениться на свободной. Правда, явление это далеко не частое. Ну какой родитель пожелает отдавать свою дочку за обремененного обязательствами перед господином. Да, он имеет право владеть имуществом, его не могут продать, убить или применить телесное наказание. С некоторыми оговорками он может даже отстаивать свои интересы в суде. Однако не имеет права предъявлять иск своему господину, если только тот не посягал на честь и здоровье своего колона или членов его семьи.

По сути, он мало чем отличался от свободного колона, который так же, как и он, не имел права покинуть надел. Разве только это была не господская земля, а его собственность, которую он мог передать по наследству. И служба в армии ему не светила без особого на то позволения представителя императора. Крепко держали крестьян на земле, чего уж там. Но, с другой стороны, дай им слабину, и все кинутся жить с меча. А кто будет пахать и сеять?

Основным владельцем земли является государство, как выступает и главным покупателем пленников, которых сегодня в основном доставляют со славянских земель и Руси в том числе. В связи с изменением обстановки на побережье Черного, или, как его здесь называют, Русского, моря появились и турецкие невольничьи рынки. Куда поступает ничуть не меньше невольников, чем в империю. И кстати, зачастую в качестве работорговцев выступают ее же подданные.

Малая Азия, а вернее, то, что еще оставалось под контролем Восточной Римской империи, не была исключением. Здешние земли также в основном принадлежали государству. А потому чиновники выкупали невольников и подданных империи, угодивших в полон. Всех их сажали на землю, обеспечивая необходимым инвентарем. Правда, при этом со свободными колонами происходила метаморфоза, и они превращались в приписных. Со всеми вытекающими последствиями.

Именно благодаря такому подходу удавалось удерживать население в этих неспокойных местах. Из-за систематических набегов здесь практически не осталось свободных колонов. Только приписные или посадские, являвшиеся основой комплектования фемного войска.

К чему ему понадобилось разбираться в хитросплетениях местного законодательства? Просто дело в том, что он по своему обыкновению умудрился вляпаться в это дело если и не с разбега, то уж точно по самую маковку. Причем совершенно этого не желая.

Два последующих месяца службы на границе прошли под девизом – покой нам только снится. Сельджуков раздирала междоусобица. Шла ярая борьба за власть. Молодое многонациональное государство трещало по швам. Нашлось достаточно претендентов на трон покойного Мелик-шаха. Подумать только, всего лишь один случайно пущенный болт, и такие серьезные последствия!

А где нет сильной центральной власти, там нет и порядка. Вот и потянулись на территорию Византии жадные до наживы беки, баи и обычные авантюристы. Мать малолетнего султана и рада бы приструнить не на шутку разошедшихся подданных. Ей только реванша со стороны ромеев не хватало. Но не имела для этого возможности.

Впрочем, ромеи недалеко ушли от турок. В империи тоже все было не слава богу. Подавленный заговор ослепленного и отправленного в ссылку Никифором самозванца Вриенния не прошел даром. Он засел в теле Византии болезненной занозой, которая породила гнойный нарыв. Тот вызревал не так чтобы и долго, лопнув в конце октября очередным восстанием.

По обыкновению, на его подавление отправили Алексея Комнина. И как водится, сил у него оказалось меньше, чем у бунтовщиков, избравших центром восстания Салоники. Правда, данное обстоятельство не помогло новому лидеру восстания Никифору Василаки. Молодой полководец в очередной раз проявил беспримерную хитрость и талант, заманив противника в засаду.

Неспокойная ситуация в Малой Азии заставила императора отправить своего верного солдата, дабы укрепить границу. По прибытии Алексей начал объезжать крепости, подолгу беседуя с их комендантами и интересуясь их видением решения проблемы по надежной защите границы.

Ну и как же он мог не поинтересоваться мнением того, чье имя буквально гремело на всю границу. Той границы от моря до моря едва полторы сотни километров, и прикрыта она только шестью крепостями. А до недавней поры и того меньше. Но тем не менее она была, и за прошедшие месяцы именно десяток Михаила оказался самым результативным.

А еще у Романова продолжало крепнуть подспудное чувство, что Комнин имеет на него какие-то виды. Вот только какие именно, оставалось непонятным. То, что он успел совершить, для подобного внимания было явно недостаточно.

– А ты что думаешь, Михаил? Как нам следует наладить охрану границы империи? Или, как и многие, считаешь, что наш подход единственно верный?

Прежде чем подступить с разговором к Михаилу, Комнин выпроводил всех посторонних, оставшись с ним наедине. Хозяин крепости не мог не уступить свое жилище столь высокому гостю. Алексей указал парню на стул и на кувшин с вином.

Романов никогда не был его любителем. Но, признаться, оказавшись здесь, переменил свое мнение. Ну хотя бы потому, что он даже понятия не имел, что напиток из его современности не имеет ничего общего с… А вот не побоится он этого слова – благородным вином. Множество сортов самой разнообразной крепости, вкусов и оттенков.

Вот это, что на столе, предназначено только для утоления жажды. Алкоголя в нем меньше, чем в знакомом ему пиве. Не сказать, что Романов пристрастился, однако стал относиться к нему с уважением, но жажду все же предпочитал утолять водой. Не из вредности. Просто не получалось у него напиться вином. Весь кувшин выдует и еще попросит.

Но тут ведь речь не о жажде. Так отчего бы и не потрафить себе? Ведь вкусно же. Поэтому он, ничуть не тушуясь, налил в фигурный оловянный стакан янтарный напиток и выпил не спеша, но одним махом.

Комнин ждал. В том, что он решил посоветоваться, пусть и рано повзрослевшим, но все же с мальчишкой, для Михаила ничего удивительного не было. Алексей и сам в пятнадцать уже командовал армией. И что бы там ни говорили про Татикия, все списать на него нельзя. Сейчас, кстати, его тоже выставили за дверь.

Бытует же поговорка – короля делает свита. И это действительно так. Как-то слышал мнение, что Екатерину Великую отличали не столько ум и прозорливость, сколько ее умение разбираться в людях и видеть их потенциал. Быть может, Комнин обладает такой же способностью. А Михаил, без ложной скромности, тот еще ларчик.

– Я считаю, что существующую систему охраны рубежей ломать не следует. Но нужно немного реформировать, – наконец заговорил Романов. – Расстояние между крепостями составляет примерно тринадцать миль[29]29
  Византийская миля – 1574 метра.


[Закрыть]. Это достаточно много, чтобы разбойники могли перейти через границу. И никакие патрули не смогут накрепко ее перекрыть. Поэтому я предлагаю между крепостями ставить военные поселения.

– Военные поселения уже существуют, – отмахнулся Комнин.

– Существуют, – легко согласился с ним Михаил. И продолжил: – Но в каком виде? В среднем четыре семьи обрабатывают участок земли, с которого должны снарядить воина в фемное войско. Я же предлагаю совершенно другое. Никаких налогов. Все мужчины поселения конные воины. Они пашут землю и в то же время по очереди несут службу по охране границы. Как они это станут делать, сами разберутся, главное, им не мешать. Но строго спрашивать за каждого разбойника. Постепенно научатся охранять так, что ни одна мышь не проскочит. Но, кроме того, не держать их на коротком поводке, а дать им немного воли. Глухая оборона рано или поздно рухнет. Если же пограничники, можно их так назвать, станут совершать ответные нападения, это немного приструнит соседей.

Ну да. Нечто вроде казаков. Не сказать, что Михаилу были известны все детали. Отнюдь. Но кое-что он изучал в школе, что-то слышал от казаков новой волны. Был у него в бригаде один паренек. Стройка – это дело такое, пока руки заняты монотонной работой, тянет поговорить. Вот и рассказывал.

– В результате эти твои пограничники поймут, что с меча жить можно куда богаче, и будут, как волки, жить одним грабежом.

– Ну так я и не говорю, чтобы дать им полную волю. Разработать под них свод законов. Если поход на соседей, то не просто так, а в отместку. Процесс не быстрый. Но лет через двадцать на границе появится не просто особая каста воинов, но целая народность со своим укладом, обычаями и традициями. Это неизменно случится под давлением их образа жизни. Родители станут сами обучать своих детей воинскому ремеслу. Ведь, кроме как на себя, надеяться им будет не на кого. Постепенно они окрепнут настолько, что на их плечи можно будет возложить и гарнизонную службу в крепостях, что значительно облегчит нагрузку на казну.

– Это долго.

– Долго. Но если вложиться разом, то получится гораздо быстрее. Более того, жители этих поселений должны всегда помнить, что их могут переселить на другие земли. То есть если граница отодвигается, то вместе с ней передвигаются и их поселения. Над механизмом можно будет подумать и позже.

– Казна пуста, там нет денег на такую затею. Снаряжение одного воина легкой конницы в среднем обходится в литру[30]30
  Литра – денежная единица в 72 номисмы.


[Закрыть] золота. Да плюс подворье, инвентарь для возделывания земли, скот. По самым скромным расчетам, это сотня номисм на одного воина. По-твоему, сколько воинов должно быть в одном поселении?

– Для лучшего эффекта изначально сотня. Ведь они не все будут нести службу, а поочередно.

– Вот и я о том же. Десять тысяч номисм на одно поселение. В казне таких денег нет.

– Но совсем необязательно дарить им золото. Они смогут выплатить долг в течение какого-то времени. Только без роста.

– То есть на создание поселка выложить разом, а потом вернуть частями, да еще и без прибыли?

Это да. Подобный подход не мог не возмутить византийского аристократа. В империи все было поставлено на извлечение выгоды. Во всем. А тут вдруг предлагают такое непотребство.

– Да они уже после первого набега станут звенеть золотом в кошелях. И никаких налогов, – возмутился Алексей.

– Платить налоги они будут кровью, – гнул свое Михаил. – А в этих поселениях можно поставить государственные трактиры и лавки. Откуда прибыль будет идти прямиком в казну. На круг выйдет даже больше, чем прямые налоги. А если товары там будут отличного качества, так пограничники еще и будут довольны. К примеру, их можно обязать продавать в казну то, что они производят. Только без обмана со стороны казны и желания непременно выжать прибыль по максимуму.

Они проговорили еще часа два. Михаил рассказывал о возможных перспективах. О том, как можно будет устроить службу впоследствии, когда пограничники смогут крепко встать на ноги. Что империя обзаведется отлично выученной легкой кавалерией. А еще воинами, подготовленными к ведению партизанской войны. Стремительные рейды по тылам противника. Болезненные колющие удары с последующим отходом. Эти летучие отряды куда лучше будут противостоять таким же легконогим врагам.

Наконец Алексей отпустил Михаила, крепко задумавшись над его словами. Романов же поспешил забыть об этом разговоре. Ну потрепались и потрепались. День прошел нескучно. Всегда интересно поговорить с образованным человеком. А еще ловить на себе его удивленные взгляды. Уж больно выбивался собеседник из общего ряда русичей и варягов. С другой стороны, скорее всего, именно по этой причине молодой аристократ и обратил внимание на Михаила. Может, даже кое-что и выяснил на его счет.

Оказавшись во дворе, направился прямиком к кузнице. Его сильно раздражал тот факт, что он не имел возможности перезаряжать свой арбалет в седле. Оно бы и отказаться от этого оружия, да силенок на нормальный боевой лук все еще не хватало, а с ненормальным связываться, пожалуй что, выйдет себе дороже.

Пытался было приделать к стремени крюк, чтобы цеплять за него арбалет. Но зарядить оружие на скаку с прежним натяжителем было попросту нереально. Тут и удержание самого арбалета, и прилаживание веревки натяжителя, а самое главное и непреодолимое препятствие – это недостаток длины рук.

Тогда он решил пойти путем создания портативной лебедки. Для начала, уже по обыкновению, он изготовил макет из дерева. Причем размерами раз эдак в пять больше необходимого. С крупными деталями оно всяко-разно проще работать. Модель получилась рабочей. И вполне справлялась с куда большим усилием, чем требовалось, да проработала недолго. Все же сосна. Он не связывался с твердой древесиной. К чему такие сложности?

После этого переключился на изделие из металла, уменьшив изделие в соответствующей пропорции. И вот тут-то и появилась потребность в станке для изготовления шестеренок. Пришлось мудрить над токарными станками. Ну или их подобием. В столь уж высокой точности необходимости не было, а потому его кустарные поделки вполне справились с поставленной задачей.

Много времени на эту работу выделять он не мог. Хватало иных забот. Поэтому занимался урывками. Да тут еще и не все сразу получалось. Первая модель оказалась слишком громоздкой и неудобной, хотя и справлялась с натяжением тугих плеч. Пришлось еще больше уменьшать и мудрить с прикладом.

Если бы он раньше занимался подобными вопросами, то управился бы гораздо быстрее. Однако ему в прямом смысле этого слова приходилось изобретать велосипед, имея только отдаленное представление, как именно должен выглядеть подобный механизм. Но дорогу осилит идущий. Позади уже несколько неудачных попыток. И вот он в очередной раз уже на финишной прямой.

Работа по созданию чего-то нового увлекла настолько, что Михаил никого не замечал. В кузнице у него уже был свой уголок, и когда он находился там, к нему никто не лез. Молод. Не отнять. Но успел приобрести авторитет, который уже работал на него. Причем не только вне крепости, но и в ее пределах.

Мужской коллектив, как водится, не может обходиться без конфликтов. Солдаты непременно начинают мериться, у кого длиннее, толще и тверже. Вот и Романова пытались задевать. Кому-то врезал от души, благо науку Сьорена невозможно забыть, даже не обладая абсолютной памятью. Других впечатлило то, насколько ловко он обращался с ножами. Отточенная сталь, пролетающая в миллиметрах от уха, не способствует излишней агрессии. А что делать, на любую силу есть другая сила. А там и Арсений с парнями внесли свою лепту. Словом, уважали их в крепости, что тут еще сказать.

Порядок. Вставил в ось ручку и начал вращать. Тут же затрещал перескакивающий через зубья храповик. Получалось достаточно громко, и если нужно соблюдать тишину, данный способ явно не подходит. Но на этот случай оставлена возможность использования веревочного натяжителя. Щелчок вставшей на место тетивы. Отжать храповик, чуть ослабить плоский кусок кожи, что вместо веревки, сдернуть крючья с тетивы и провернуть рукоять, фиксируя их на специальной планке.

Все, оружие взведено и готово к стрельбе. Остается только установить болт. На все про все времени уходит больше, чем старым способом. Конечно, если приноровиться, то получится быстрее. Но все одно выйдет не больше трех выстрелов в минуту. На скаку, пожалуй, только два. Но главное, что это возможно.

– Позволишь посмотреть? – раздалось за его спиной.

Михаил обернулся и встретился взглядом с Комниным. Сколько он наблюдал за его работой, Романов без понятия. Слишком увлекся. Да и народу вокруг шастает предостаточно. Алексей ведь не один приехал, а с сопровождением. Кони же всегда требуют ухода, то у одной, а то и у нескольких сразу непременно обнаружатся проблемы с подковами. Вот и обихаживают их.

Протянул оружие Комнину. Тот какое-то время изучал арбалет. Причем сразу видно, что он не просто рассматривает диковинку, а вполне осознанно изучает ее, подмечая особенности и принцип работы. Разбирается в механике, что, в общем-то, неудивительно при уровне образования местной аристократии. М-да. Не всей. Но уж он-то точно не производил впечатления неуча.

Молодой военачальник не удержался от испытания новинки. Еще бы. У мужчин тяга к оружию на генетическом уровне, а уж у воина так и подавно.

– Сколько ты за него хочешь? – поинтересовался Алексей.

– Для себя делал, – покачав головой, возразил Михаил.

– Ну так сделаешь еще.

– Могу сделать тебе. Но этот оставлю себе, – не стал уступать Романов.

– Ты странный, Михаил. Очень странный, – произнес Алексей. – Но это-то меня в тебе и привлекает. Сделай мне такой же и получишь сотню номисм.

– Он стоит гораздо дешевле, – покачал головой парень.

– Не торговец, – с улыбкой пожал плечами Комнин. – Я сам назначаю ему такую цену. А еще ты получишь от меня одиннадцать тысяч номисм, выкупишь сотню мужчин и построишь это самое поселение пограничников. Место я укажу позже.

– Извини, господин, но я не возьмусь отвечать за такие больше деньги.

– Вот как?

– Я неграмотен, – пожал плечами парень. – Непременно обсчитаюсь.

– Ты не выглядишь таковым.

– И тем не менее. Выдели мне своего казначея, и тогда я возьмусь сделать то, о чем говорил.

– Хорошо. Будь по-твоему. За золото я спрошу с казначея. С тебя только за выполненную работу.

– Как скажешь, господин, – легко согласился Михаил.

Глава 20
Поселок

– Мой господин желает знать, когда будет результат, – войдя в комнату к Михаилу, с порога произнес Зосима.

Романов закончил писать, закрыл таблички и посмотрел на управляющего, приставленного к нему Комниным. Правильно все же он тогда сделал, что настоял на присутствии в поселке представителя молодого вельможи. Это сколько же он у него выпил бы крови, если Михаил вел бы всю отчетность сам.

Да оно и понятно. Не на деньги императора выкупались невольники, ставился поселок и вооружались пограничники. Все это взвалил на свои плечи сам Алексей. Землю получил в дар, а дальше все траты из своего кармана. Михаил же и не думал мелочиться. Можно, конечно, и в стеганку обрядить пограничников. Но к чему маяться ерундой? В каждого из них вкладывается даже не столько золото, сколько силы и время. Сделать воинов из вчерашних крестьян, да еще и конных, та еще задачка. Так что их жизни лучше поберечь.

Выкупом одних только мужчин Романов не ограничился. Так уж вышло, что пленниками оказались русичи. Поляне, древляне, вятичи, кривичи и иже с ними, это все понятно. Только для византийцев все они русичи, так как пришли из Руси. И наплевать им на то, что это и вовсе отдельная группа. Признаться, Михаилу до этого тоже не было никакого дела. Вот никакого желания разбираться в племенных хитросплетениях славян.

Как водится, половцы хватали невольников не в чистом поле, а брали на меч поселения. Как в свое время то, где родился реципиент. А потому и продавали они их целыми семьями. В смысле, конечно, можно и в розницу. Но Михаил с головой еще дружит, чтобы разделять родных, а потом еще и требовать от них службы верной. Такое возможно провернуть только с детьми. Но опять же, процесс не быстрый, потому как их придется вырастить.

Вот так и вышло, что выкупил Романов не сто мужчин, а сотню семей. Причем со стариками в придачу. Не все они выдержали долгий путь, но выживших отделять от родни никак нельзя.

Торговался Михаил за каждого отдельно и скопом. Беззастенчиво бравировал именем Комнина, отгоняя от живого товара других покупателей. Пришлось даже пободаться с императорским чиновником. Но Романов и не думал отступать. Наметив тех, кого будет выкупать, он уперся так, что не сдвинешь, и никого к ним не подпускал.

Дошло даже до того, что половецкий хан заявил, что если у него не выкупят пленников по назначенной им цене, то он просто всех зарубит. На что Михаил ответил согласием. Мол, режь. Но больше назначенной мною суммы я не заплачу. И торговля пошла по новой. В итоге, убедившись, что толку не будет, половец принял условия покупателя.

И все одно вышло изрядно. Две тысячи номисм из выделенных одиннадцати. С другой стороны, удалось выкупить четыреста шесть человек. Да, они из разных поселков и даже племен. Но их объединяла общая беда, вынужденное проживание на чужбине и язык. Остальное, как говорится, дело техники.

Первое, с чего начал Михаил, это создал совет поселка, куда вошли по одному представителю от каждого рода. Ему только межплеменных распрей не хватало. Пусть уж лучше так договариваются. Ну в смысле под его единоначалием. По прежним наблюдениям еще в своем мире знал, что договориться им не получится. Во всяком случае, на первых порах.

Признаться, ему этот совет нужен был только для совета. Угу. Вот такой каламбур. Ну не семи пядей он во лбу. А так забросит идею, они ее обсосут со всех сторон, он взвесит все «за» и «против», посмотрит на вопрос под разными углами и примет решение.

Хотя славяне – это не ромеи с их четкой сословной иерархией. Они ведь на родине и князю слово поперек сказать могли. А тут соплежуй какой-то приказы отдает. Когда одно из решений парнишки не понравилось совету и они начали за грань заступать, пришлось одного особо ретивого укоротить на голову. Лично срубил, дабы неповадно было. Не то попустит, а там и в кучу не соберет. А на границе это может стоить дорого. Очень дорого. Так что он готов выслушать советы, но когда решение принято, его следует выполнять. Точка.

А тут еще и управляющий Комнина, каждый раз хватающийся за сердце, когда этот молодой русич тянул свои загребущие ручонки к казне господина. Да сам Алексей, требующий чуть не сиюминутного результата. Мало того, еще и время от времени дергал Романова к себе в Константинополь.

Между прочим, больше сотни километров верхом, да потом еще и переправляться через пролив. Но, признаться, оно того стоило. Потому как в личной беседе удавалось убедить молодого аристократа в том, что поспешность тут ни к чему хорошему не приведет. Но вот опять этот далеко не глупый паренек накрутил хвоста своему управляющему. А все оттого, что Михаил уже вылез за рамки выделенных ему средств. Ну вот так. Никогда еще расчетная смета не соответствовала реальной.

– Хорошо, что ты зашел, Зосима. Вот еще список потребного, – передвигая по столу восковую табличку, произнес Михаил.

– Прибыл гонец. Он сообщил о том, что турки опять совершили набег. Причем прошли они рядом с нами. Мой господин требует результата.

– Раз требует, значит, получит. А сейчас необходимо закупить семена. Пора сеять, – вновь подталкивая к управляющему табличку, произнес Михаил.

– Ты издеваешься?! На создание этого поселения господин уже затратил тринадцать тысяч номисм, хотя изначально речь шла только об одиннадцати. А ты требуешь еще!

– Кто я такой, чтобы требовать у Комнина? – покачав головой, возразил Михаил. – Я всего лишь прошу.

– То, как ты себя ведешь, говорит об обратном.

– Тебе показалось, Зосима. Всего лишь показалось.

И вновь так легонечко подтолкнул таблички. Вообще-то бумага уже известна, и ее производят в Константинополе. Но пока объемы скромные, а сама она дорогая. Вот и пользуется основная масса древним способом. В принципе для ежедневных записей очень удобно. И исправить нетрудно. Перевернул стилус и загладил ошибку. Да только дело это все же недолговечное. А еще и требует определенного навыка. Это не шариковой ручкой писать. Но в случае Михаила полчаса занятий по правописанию.

– Я доложу господину о твоем поведении и недобросовестности.

– Непременно, Зосима, так и поступи. Только вместе со своим докладом не забудь представить Алексею и вот этот список.

Управляющий поджал губы, стрельнул в Романова недовольным взглядом и, забрав таблички, вышел из комнаты. Вот и ладушки. Вроде бы договорились. Ох уж ему этот скряга. Себе бы такого завести, так можно было бы не переживать по поводу всяких разных казнокрадов. Этот беззаветно предан Комнину и готов костьми лечь за господское добро.

Михаил потянулся, предчувствуя очередной скорый вызов пред светлы очи начальства. Убеждать Алексея в своей правоте все труднее. Но что тут поделать, если так уж все сложилось. За прошедшие месяцы ему более или менее удалось наладить боевую подготовку и даже получить положительные результаты.

Разделил мужиков на десятки да приставил к каждому из них воинов из своего прежнего. Вообще-то тем куда больше нравилось совершать вылазки на вражескую территорию, а не заниматься обучением мужичья. Тут и выгода от подобных набегов, и кровь молодая быстрее струится по жилам. Так что сидение в этом поселке и ежедневные занятия они расценили как наказание. Однако выбора были лишены.

Один только Арсений не проявлял недовольства. Этот грек отчего-то с легкостью воспринял лидерство Михаила и был готов ему помогать во всем. Возможно, оттого, что сам не имел своей семьи и видел в парне если не сына, то воспитанника.

Как уже говорилось, в фемном войске существовала практика, когда на участок земли, с которого полагалось содержать воина, садились несколько семей и вскладчину снаряжали одного всадника, пехотинца или моряка. Вот таким воином и был уже на протяжении многих лет Арсений. И то, что за все эти годы он так и не позволил себя убить, устраивало всех. Сам же он так и остался холостым, не имея за плечами ничего, кроме нескончаемой службы.

Михаил вышел на крыльцо своего домика и осмотрелся. А посмотреть было на что. Ведь на ровном месте за каких-то четыре месяца вырос настоящий укрепленный поселок. Эдакий городок с аккуратными улочками. Не хватает только зелени. Но это дело времени, так как повсюду имеются саженцы. Хозяевам усадеб вменено в обязанность следить за их сохранностью.

У ромеев принято строить жилье из камня. Что, в общем-то, и понятно, этого материала в империи хватает, ну и долговечнее так. Однако их поселок поставили в долине, от которой до гор не так чтобы и близко. Зато под ногами хватает глины. Как говорится, дешево и сердито. А главное, быстро. Конечно, дома еще до конца не просохли из-за зимней сырости. Но за лето этот недостаток исчезнет.

Вообще-то новые поселенцы не были знакомы с саманом. Ну вот незачем им было обзаводиться такими домами? У них все больше дерево в ходу. Но сложного в нем ничего нет. Учитывая же богатый опыт Михаила в строительном деле, так и подавно. Глины вокруг – хоть попой жуй. Брали ее в основном из рва, который выкопали по периметру поселка. Вынутый грунт лишь частично пошел на вал, основная масса на строительство. И на стены периметра в том числе.

До крепостной, понятно, как до Шанхая… Пешком, в общем. Но для обороны без применения осадных машин годится. А в набеги, как известно, ходят налегке. Так что вполне достаточно, чтобы противостоять таким шайкам. Навестивший поселок Комнин заметил, что его устройство отдаленно напоминает лагерь римских легионов. Ну что же, очень может быть. Признаться, Михаил с удовольствием ознакомился бы с военными трактатами римлян. Что-то ему подсказывало, что он почерпнет оттуда много полезного. Ну и просто любопытно.

Улицы получились прямые, с перпендикулярными переулками. Участки домовладений не такие уж и просторные, как хотелось бы, но ты поди обустрой все это в выгороженном периметре. Поэтому никаких огородов. Максимум небольшой клочок под грядки. Подворья стандартные, как под копирку. Вот некогда ему было изысками заниматься.

Жилой дом, хлев для скотины со смежной конюшней. Каждый мужчина обязан иметь минимум одного боевого коня. Постройки с запасом, на вырост поголовья. Так, в хлеву, кроме пары быков и коровы, вполне поместятся еще четыре головы, в конюшне встанут и три лошади.

Ограда невысокая. Обычный плетень. Но обозначить границы домовладения нужно. Вообще Михаилу было интересно заниматься обустройством поселка. Шутка сказать, он сам был его основателем. Кстати, и законы, по которым жили пограничники, написаны им. Пришлось поморщить лоб да потом отстаивать каждый пункт у Комнина. Причем это была всего лишь заготовка, которая постоянно обтесывалась и дополнялась.

Признаться, если бы не мягкий климат, то черта с два что у них получилось бы. По ощущениям Михаила, за всю зиму температура ни разу не упала ниже плюс пяти. Прохладно и зябко из-за зимней сырости, не без того. Но в общем и целом тепло. Тем более русичам, прибывшим из куда более холодных регионов.

Кстати, удивили земляки его своими рассказами. Оказывается, часть из них попали в полон к половцам не просто так. По всему выходит, что кочевников призвал на помощь князь Олег Святославич[31]31
  Сын великого князя киевского Святослава Ярославича, активный участник междоусобной борьбы князей Киевской Руси. Не раз прибегал к помощи половцев.


[Закрыть] из-за поднявшейся меж князьями очередной свары. А в качестве платы дал позволение пограбить людишек. О как! И степняки ни разу не стесняются, жгут поселения, уводят в полон.

Михаил как бы привык думать, что князья защищают своих подданных. Ну, заключают союзы с половцами, не без того. Но чтобы расплачиваться с ними таким немудреным способом? Вот же сучье племя! Поделать он с этим ничего не поделает, но и принять не может.

Его подворье мало чем отличалось от других. Разве только конюшня отдельная, на три головы. Кроме коня, он там собирается содержать еще и пару мулов, намереваясь их использовать в качестве приводной силы для механизмов. Есть у него кое-какие планы. Вот и вся живность, в которой он нуждается.

Вместо хлева устроил большую постройку, в которой разместил кузницу и мастерскую. Набрал себе шестерых малолетних помощников. Выбирал младших сыновей, чтобы не лишать семью работника, но и уже приспособленных к работе. Не детский сад.

Перед домом Романова расположен плац. Он же и центральная площадь поселка. Сейчас там занимается спешенным боем первый аллагион. Если по-нормальному, то полусотня. Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Поэтому и подразделения называются так, как принято у ромеев. Два аллагиона составляют центурию, только командир ее зовется уже кентархом. Получается, это Романов. Напротив, через площадь, пустует довольно просторный участок, выделенный под строительство церкви. Уже приезжали представители духовенства полюбопытствовать, как тут вообще обстоят дела с благочестием. Место выделили, но к строительству не подступались. Своих средств у жителей пока нет. Комнин же не готов возложить на себя еще и это.