Текст книги ""Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ясный

Соавторы: Виктор Моключенко,Селина Катрин,Константин Калбанов,Борис Сапожников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 148 (всего у книги 334 страниц)

Глава 14
По пути в Червень

Степь от края до края да волнующийся на ветру ковыль, проносящийся под скачущими лошадьми. Благодаря трем заводным при каждом всаднике шли споро. Настолько, что вчера успели пройти полтораста километров. И сегодня пройдут столько же. Для живого транспорта это очень много. Даже с учетом сменных лошадей. И уж тем паче когда речь не о разовом пробеге, который мог достигать и более существенного результата, а о многодневной скачке. Как ни крути, на семьсот с лишним километров потребуется пять дней пути.

Михаил полагал, что они воспользуются речными колесными судами. Даже при условии увеличения маршрута до тысячи километров получилось бы пройти их за четыре дня, а то и меньше. Сотня бойцов, да эти лоси, меняя друг друга, без труда поддерживали бы максимальную скорость.

Это лошадь – существо капризное и требует тщательного ухода. У человека запас прочности значительно выше. Если устроить соревнование между пешим и всадником, с многодневным марш-броском, то Михаил без тени сомнений поставит на первого.

– Прива-ал, – подняв правую руку, скомандовал сотник.

Всадники начали осаживать лошадей и вскоре встали кучками, разбившись на десятки. Едва спрыгнув на землю, Романов наскоро размял ноги и принялся обихаживать лошадь. Снял седло. Сорвал пучок травы и обтер взмокшую шкуру. Потом накрыл кобылу легкой попоной, чтобы остыла. Не забыл и стреножить. А то еще сунется вслед за остальными на водопой. Эдак хапнет холодной водицы да застудится. Как ни крути, конец сентября. Животные, бежавшие этот отрезок перехода без груза, запалиться не успели и уже отдышались, пока он возился с их товаркой. Ничего, время есть. Привал продлится минимум час.

Закончив с кобылой, повел поить заводных. Ну и глянул по сторонам, отмечая, что особисты и не подумали расслабляться. По периметру уже выставлены парные посты. К холму, господствующему над местностью, ускакали сразу четверо наблюдателей. Впрочем, чему тут удивляться. Будь иначе, и их давно схарчили бы. Слишком много степняков жаждут заполучить на кубки их черепа. Лучше не расслабляться, чтобы потом не было мучительно больно.

Вот такие выверты. В свое время переяславский князь взял Пограничный на меч, пролив реки крови, а теперь элита дружины князя Романова служила ему верой и правдой. Дичь какая-то! Или Михаил чего-то не понимает. Знать бы еще чего.

Какая задача поставлена перед особистами, Михаил понятия не имел. Использовать его в своих раскладах именно в этой операции Мечников явно не собирался. Хотя несомненно и имел виды на будущее. Об отправлении сотни Романов узнал случайно, ну и напросился. Он, может, и поступил с Ксенией жестоко, склонив к сотрудничеству, шантажируя детьми. Но оставлять ее на произвол судьбы не собирался. Он своих не бросает. И ничего не забывает.

Михаил не рассчитывал, что из этого что-то получится. Но, к его удивлению, голова тайной избы ему разрешил отправиться вместе с сотней. Правда, не просто так, а под командой Архипа Егоровича, который, собственно говоря, и должен был руководить операцией.

Пока возился с лошадьми, отведенный на привал час практически истек. Нечего было и думать о том, чтобы приготовить горячую пищу. Ее они увидят только на ужине. На ночевку выделяется целых шесть часов, что позволит лошадям полностью восстановиться.

В пути же питались всухомятку, на привалах или прямо в седле. Дело-то немудреное. Главное, чтобы желудок был привычен, а то ведь эдак и до дизентерии недалеко. К слову, самого настоящего бича современных армий.

Михаил был не голоден, а потому достал из седельной сумки очередную заготовку и начал строгать шестеренку будущих часов. Чем не способ скоротать время. Опять же это привлекает внимание окружающих, и есть возможность поговорить так, чтобы не самому лезть с расспросами. Правда, с этим-то он как раз пока и не спешил.

Вообще-то он убивал сразу двух зайцев. Во-первых, привлекал внимание. Это понятно. А во-вторых, мог выяснить, хорошо ли он запомнил устройство механических часов. На глиняных табличках вроде как получался рабочий агрегат, и он ничего не упустил. Но как оно на деле, пока не изготовишь прототип, не поймешь.

Для работы даже с мягкой бронзой нужно рабочее место и хотя бы минимальный набор слесарного инструмента. С сосновыми заготовками вполне возможно работать и с одним лишь ножом, устроившись на седле, брошенном на землю. Пусть времени на привал осталось всего ничего, шестеренку закончить он успеет. Тут ведь главное, чтобы заработало, думать о компактности механизма нужды нет.

– Чего строгаешь, Михайло? – устроившись рядом и откусывая от куска вяленого мяса, поинтересовался Илья.

Тот самый паренек, что сопровождал его с княжьего подворья и оказавшийся одним из ближайших подручных Архипа. Ну а сейчас, никаких сомнений, подсел, чтобы наладить контакт. Сам-то Романов особо не лезет, вот безопасник и проявляет активность.

– Механические часы.

– Это как?

– Водные часы видел?

– Конечно, – хмыкнул парень. – Их у нас в Пограничном начинали ладить, теперь уж где только не делают. В княжеских да боярских домах по несколько штук стоят. Да и купцы всяк и каждый желает у себя в горнице поставить, чтобы потом хвалиться.

– Ну вот. А это будут механические. Знавал я одного грека, подсмотрел, как он их ладил.

– Поди, грек-то озолотился?

– Да куда дураку золото загребать. Он же вино любил больше злата. Что-то там смастерил, запродал да пропил. Я его повстречал, как раз когда он новые часы резал, – не прекращая орудовать ножом, пояснил Михаил.

– Бывает. А ты чего решил перенять?

– Мы тогда крепость осаждали. Заняться нечем. Пить вино скучно, бабы приелись, одни и те же и страшные, как моя жизнь. А тут этот выпивоха-попрошайка. Мол, если налью, он научит меня делать механизм, за который богатые и золота не пожалеют. Скучно было. Вот я и решил попробовать.

– Получилось?

– Тогда да. Только осажденные вылазку учинили. Я те часы толком-то и проверить не успел. Сгорели в пожаре. Грека того случайной стрелой убило. А там закрутилось-завертелось, не до новинки было. После и вовсе забыл.

– И чего сейчас вспомнил?

– Так ты ить верно сказал, если часы эти толком работать станут, то и заработать на них можно будет изрядно. А мне сейчас серебро лишним не будет.

– Так ты что, и впрямь решил в порубежники податься? – удивился парень.

– Думаешь, не сдюжу?

– Серебра на это много потребно.

– Ничего. Уж как-нибудь с божьей помощью. Я эвон слышал, будто Пограничный почитай за счет одних ткачей и процветает.

– Не только ткачей. Там много разных ремесел. Но в основе, да, ткачество да валяние войлока.

– А ты откуда все так хорошо знаешь? Опять же особисты эти с тобой как с родным.

– Так я же сам из Пограничного. Отслужил два года в княжьей дружине. Нашелся один умелец из бывших особистов, в память о деде взялся меня обучать. После службы в княжеской дружине даже в особую сотню зазывали, – с улыбкой ответил парень.

– И чего же не пошел? Я так понимаю, к ним все молодые хотят попасть.

– Так Архип Егорович меня приметил да к себе сманил.

– Не жалеешь? В сотне, поди, кровь по жилам гуляла бы, огнем горела. А тут все больше дела тайные.

– Не. Мне даже интересно. То, наверное, мне от деда по матери передалось. Он еще при покойном Михаиле Федоровиче Романове был головой тайной избы Пограничного. Правда, я его и не видал. Как князя порубили на дороге, так он и начал искать учинившего злодейство.

– Сыскал? – едва скрывая свою заинтересованность, с ленцой спросил Михаил, продолжая резать заготовку.

– Сыскал. Случайно все вышло. Собралась ватага половецкая из разных куреней да решила учинить небольшой набег. Разъезд заставских удачно выследили и вырезали. Осталось только границу проскочить. А тут на их пути князь с полусотней гвардейцев. Они бы и не стали на них нападать, пусть и знатные на тех были доспехи. Выйди набег удачным, и получили бы куда больше. Да только испугались, что их приметят, вот и напали сами. Дед их выследил да наказал. Но и сам стрелу в грудь получил. Домой при смерти доставили. Увидел бабушку Анисию и отошел. Она так ни за кого больше и не пошла, хотя и звали.

– Жива бабушка-то?

– А чего ей сделается. Сказывает, пока правнуков от всех своих внуков не увидит, помирать не станет. Вот и выходит, что жить ей до ста лет. Потому как я еще долго не оженюсь.

– А сколько ей?

– Семьдесят семь.

– Ого! Так ты вообще жениться не собираешься, – хмыкнул Михаил.

– А чего я там не видал. Все, что нужно от бабы, я и так получу.

– Ну, не все сводится только к усладам. Я вот тут недавно попал в переплет, так потом иначе стал смотреть на жизнь.

– И что с тобой стряслось?

Романов без утайки рассказал о происшествии в Тарнуве. Разумеется, выдав общеизвестную версию. Едва закончил рассказывать да отвечать на вопросы, как сотник скомандовал «на конь». И скачка продолжилась. Тут уж если и получится поговорить, то лишь при переходе с рыси на шаг. О том, чтобы продолжить резать заготовки, нечего было и мечтать. Да и не горит оно, чтобы все время этим заниматься.

Несмотря на кажущуюся откровенность и простодушие, Илья не болтал лишнего. Он не рассказал ничего такого, что не было бы общеизвестным. Зато в разговоре ему удалось создать видимость полной откровенности. Эдакий болтун, который находка для шпиона. Это позволяло вызвать на откровенность самого Михаила.

Понятно, что есть зелье правды, которое безопасники используют не стесняясь. Но тут дело такое, что для начала нужно хотя бы знать, о чем спрашивать клиента. Даже если он сейчас не больно-то откровенничает, достаточно лишь незначительной оговорки, одного лишнего слова, чтобы потом можно было сформулировать вопрос и вытянуть наружу все связанное с этим.

Вот именно на такой результат и работает Илья. Михаила же вполне устраивает такой обмен. Ибо все, что ни поведает сейчас о Пограничном Павлов, для Романова будет новостью. Он же вообще ничего не знал. Тут за тридцать один год столько всего случилось, что только держись.

– А чего ты все о Пограничном спрашиваешь? – поинтересовался Илья, когда они опять перевели лошадей на шаг.

– Так ведь сам сказываешь, что там ремесленников много и князь привечает тех, кто пожелает открыть новую мастерскую, – пожал плечами Михаил.

– Ты и впрямь решил заняться этими своими часами?

– Коли все получится как надо, так отчего бы и нет. Они выйдут куда сподручней водяных.

– Вообще-то у Архипа Егоровича на тебя совсем иные планы, – кивая в сторону головы колонны, где вместе с сотником ехал безопасник, произнес Илья.

– Говорили уж с ним. Имеет он желание пристроить меня к своим тайным делам. Только я еще толком не решил, нужно ли оно мне. Знать чужие секреты часто бывает полезно, но только тот, кто много знает, долго не живет. А потому я еще подумаю. Ну и на всякий случай озабочусь мастерской. Глядишь, еще и удачнее получится, чем влезать в тайные дела.

– Закиснешь сидеть на одном месте. Стать воинскую в тебе распознать, может, и сложно, только сути твоей это не меняет.

– Ну так потому и желаю податься в порубежники.

– А до того что станешь делать? На луну выть?

– Тебе Архип велел мой настрой выведать?

– Есть такое дело, – не стал юлить Илья.

– Ну тогда выведывай, – хмыкнув, щедро позволил Михаил. И заговорил о том, что его интересовало: – Я слышал, что князь Всеволодов устроил в Пограничном самую настоящую бойню. Что кровь там лилась по улицам рекой. Что количество жителей уменьшилось вдвое, а то и больше. И точно знаю, что других таких воев, как особая сотня, на всей Руси нет. А они служат тому, кто их родных извел.

– Тут все непросто, – угрюмо произнес парень.

– А мне спешить некуда.

А и то. Быстрее чем за трое с половиной суток до места добраться не удастся при всем желании. Но разговор все же пришлось отложить, так как сотник подал команду «рысью», и сотня вновь ускорилась. Разговаривать же на скаку, перекрикивая топот сотен копыт, то еще удовольствие. Если по особой надобности или закричать что-то залихватское, то оно конечно. А просто поговорить не получится…

– Князь Михаил Федорович в бытность свою не скупился и щедрой рукой делился серебром с великим князем Владимиром, – когда сотня вновь перешла на шаг, заговорил Илья. – Оружие, броня шли Мономаху по низким ценам. Романов мог себе такое позволить. И даже несмотря на это год от года княжество богатело. По степи и берегам Славутича выставлялись заставы, опоясанные каменными стенами. По их же главным башням проходила семафорная линия. Союз с половцами и печенегами креп все сильнее. Но князь Михаил погиб. Наследник же Петр не видел причин платить в казну больше положенного. Но и в этом случае от него шло гора-аздо больше, чем даже от Новгорода. Половина железа Руси варилась в Рудном. Почитай, весь Царьград в тканях Пограничного расхаживает. Войлока производят столько, что ни один ремесленник-одиночка в цене не может соперничать. И такое богатство в чужих руках! Мономах повелел князю Петру платить податей вдвое больше прежнего. Да еще и указ издал о дружинах. Вот Романов и решил, что не след ему содержать великого князя. Проще отложиться и жить наособицу. – Парень замолчал, катая желваки.

– И? – подбодрил его Михаил, пересиливая злость, для чего пришлось привычно слегка отстраниться от тела.

– Ведавший тогда тайной избой Строев Данила не только передал весть о заговоре князю Всеволодову. Он же впустил его дружину в город. Не было в городе большой сечи. Главную улицу, ведущую к детинцу, заняла дружина Ростислава, перекрыв переулки. Да и в детинец вошли беспрепятственно. Вот там да, случилась страшная рубка. Батюшка рассказывал, что народ поднялся было. Да тут по улицам поскакали глашатаи, возвещая о том, что град пал. Что князь Петр умыслил измену, за что будет призван к ответу и судим. Что Пограничный никто жечь не желает, как и трогать жителей. Только ополчение все одно собралось. И драка случилась. Но тех рек крови, о которых ходят слухи, не было. Хотя совсем уж без нее не обошлось. А вот из строевого полка, что в детинце был, хорошо как половина выжила. Сложи князь Петр оружие, и он, и его семья выжили бы. Хотя самого его, конечно, судили бы. Но он дрался до последней возможности, а когда озверевшие воины ворвались в покои, то уж не пощадили никого. Княгиня Елена также погибла с оружием в руках. Сказывают, успела пристрелить троих из арбалета, пока и в нее не прилетела стрела.

– И что было потом? – с трудом справляясь с комом в горле, поинтересовался Михаил.

– А потом было вече. Вышел Данила Строев и повинился перед людьми. Рассказал, что о содеянном не жалеет, так как покойный князь Михаил Федорович жизнь свою положил на объединение Руси, а Петр начинание своего родителя хотел порушить. Ибо той замятни, что могла бы случиться, Русь не пережила бы. Что он исполнил свой долг.

– И что с ним сталось?

– Никто не ведает. В тот же день он с семьей и верными соратниками покинул Пограничный.

– А как так могло случиться, что грады княжества оказались под прямой рукой великого князя. По Правде ведь отчинные земли неделимы.

– Так Петра уличили в измене. Было дознание. Многих взяли в плен. Прямо на вечевых сходах те и показывали, как умышляли против великого князя. Все было на виду. Прямых наследников нет. Земли были разделены. К казне отошли Угольный и Рудный. Все остальное князю Матвею. Ростислав Всеволодович, желая установления мира, упросил великого князя благословить женитьбу своего наследника на младшей дочери Михаила Федоровича, которая в ту пору гостила в Олешье у Матвея Михайловича и не пострадала при штурме.

– И стали они жить-поживать да добра наживать, – задумчиво произнес Михаил.

Вот так, стало быть, выглядит официальная версия. Надо бы разыскать Данилу да поспрошать его, за каким таким лешим он предал Петра. И какого, собственно, было устраивать натуральный штурм. Главный безопасник имел достаточно ресурсов, чтобы проделать все тихо, без шума и пыли. И уж тем более при поддержке людей Мечникова. Но вместо этого штурм и сотни погибших, не считая раненых и увечных.

А может, дело в том, что Мономаху нужно было, чтобы у заговорщика не осталось прямых наследников? Ведь это и впрямь дало ему возможность разделить отчинные владения. Матвей и Петр по смерти Михаила получили два отдельных княжества и становились родоначальниками двух ветвей Романовых. Олешье на отшибе, и совмещать его с Пограничным довольно неудобно. Так что такое решение напрашивалось само собой. Потому Михаил с Мономахом его и приняли. Получается, правовую коллизию создал сам Романов. Вот только Матвей опять сидит на двух столах.

Глава 15
Что могут намеки и наглость

– И зачем я здесь? – поинтересовался Михаил, глядя на несущуюся к ним полусотню клобуков.

До стойбища порядка двух километров, и здесь они будут довольно скоро. Разъезд из десятка всадников, охранявший подходы с этой стороны, особисты спеленали без труда. Даже с учетом того, что приказ был не убить и не покалечить. Отобрали у них оружие и отправили в стойбище сообщить о том, что с ними желает говорить посланник князя Всеволодова. И вот теперь показалась ответная делегация.

– А куда тебя девать, – хмыкнул Архип. – У особистов ты только под ногами мешаться станешь, потому как они уже давно друг друга понимают без слов и даже без взглядов. Вот и остается тебе стоять тут с нами. Опять же вреда от того, что ты услышишь, никакого.

Сотня особистов ушла в сторону, словно и не было их тут. В открытом бою против ханского куреня даже они не выстоят. Но стоит только изменить тактику действий, и черным клобукам придется ой как несладко. Понимание этого кочевниками и должно было обеспечить переговорщикам условную безопасность.

– А коли я не желаю ни в чем участвовать? – возразил Романов.

– Уже участвуешь. Поздно поминать о невинности, коли чрево понесло, – со вздохом ответил безопасник.

– Ну, может, тогда кратко пояснишь, что вообще происходит?

– Если кратко, то гарнизоны Рудного, Пограничного, Угольного и Переяславля получили приказ приготовиться к осаде. Весть-то о походе половецкого войска пришла вовремя. Только поход тот должен был быть с душком, о чем ты нас и упредил. А потому Ростислав не пошел навстречу Башкордкану. Вместо этого он окружил прибывшие из Чернигова надельные полки и пресек предательство. К тому же в становые города надельников отправились верные люди и освободили взятых под стражу командиров. Они и встали во главе полков. Своим надельные воины поверили, и бунт закончился, не начавшись. Но на половцев Ростислав не пошел. Пусть они поточат зубки о каменные стены градов. Даже если захватят и пожгут все четыре, потери приключатся куда меньшие, чем от усобицы. Сам же князь с войском отправился ставить на место зарвавшегося племянника, князя Черниговского. Мне с особой сотней Пограничного велено привести к покорности черных клобуков да навести порядок в трех западных княжествах.

– Ого. А пузо не надорвешь?

– На самом деле все не так страшно. Просто сделать нужно все должным образом.

Наконец всадники приблизились на сотню шагов, и скакавший впереди воин поднял руку вверх, останавливая остальных. Сам же продолжил скачку и через несколько секунд осадил своего низкорослого конька прямо перед Архипом. Смерил его внимательным взглядом, хмыкнул своим мыслям, и огладил редкие усы и бороденку.

– Здравствуй, хан Воиборкан, – приложив руку к сердцу, произнес Архип.

Не забыл он приплести и традиционное поминание тучных пастбищ, стада скота, отары овец и табуны лошадей. Здоровье и процветание родных и близких хана. Получил ритуальный ответ и вопросительный взгляд. Мол, и за каким лешим ты сюда приперся, мил-человек. Знакомы они. Вне всякого сомнения. И хан точно знает, кто именно стоит перед ним.

– Слухами земля полнится, что нынешней осенью ты стал богаче на крупную сумму в серебряных рублях, – наконец произнес Архип.

– Я не слушаю сплетни и пересуды, – пожал плечами хан.

– Вот и князь Всеволодов не слушает их. Я ему о серебре. А он, мол, если обломилось Воиборкану такое счастье, так пусть ему и остается. Не до тех богатств сейчас. Пусть владеет серебром и занимается своими стадами, которые нужно вести на зимние пастбища.

– Я сам решу, что мне нужно делать, – подбоченился хан.

– Конечно, сам. Я так князю и сказал. А он так поглядел на меня и говорит: мол, а разве я иначе сказал? Пусть сам конечно же решает, что лучше для его народа. На то его соплеменники и выбрали великим ханом. Он бы и сам в гости к тебе зашел, но некогда, дома порядок наводит. Но если ты считаешь, что Ростислав Всеволодович тем тебя обидел, то он непременно навестит твои кибитки, чтобы лично выказать свое доброе расположение.

– Передай князю, что я ценю его заботу. И готов помочь навести порядок дома.

– Ростислав добрый хозяин и не любит, когда в доме за метлу берутся гости.

– Мне сказали, что с тобой пришли джанавары. Но что-то я их не вижу, – цыкнув, сменил тему кочевник.

– Ты же знаешь, волки отличаются не только свирепостью, но и хитростью. Бродят где-то по округе, выискивают добычу. Но пока волк сыт, он ведь не опасен для отары. Только взбесившийся зверь станет резать всех без разбора. Сытый же пройдет мимо, даже не посмотрев в сторону овец.

– Твоя правда, Архипка. Проходи к моим шатрам, гостем будешь.

– Благодарю тебя от чистого сердца, Воиборкан, но поскачу я. Слишком много забот на меня свалил мой князь.

– Жаль. Может, на обратном пути?

– Я постараюсь.

Разговор, состоящий почти сплошь из намеков и недомолвок, длился лишь несколько минут, но за это время решилась судьба сотен тысяч степняков, подвластных руке киевского великого князя. Вот так, походя. Чудны дела твои, Господи.

Архип приложил руку к груди, изобразив поклон, кивнул на оружие дозорных, сложенное в стороне, и развернул своего коня. Михаил и Илья последовали его примеру. Переговоры завершились успешно. Безопасник не стал говорить, что об этом не следует распространяться, это и так подразумевалось. Хан не дурак. Ему не нужно указывать на очевидные вещи.

Итак, Ростислав позволял Воиборкану оставить себе выплаченное бунтовщиками серебро и обещал забыть о его намерении участвовать в междоусобице. Разумеется, если хан одумается и согласится довольствоваться малым. Конечно, ему как-то придется утихомирить своих воинов, уже готовых выступить в поход. Но с этим он пусть разбирается сам.

А вообще интересно получается. По всему видать, князь Всеволодов не посвящает в свои дела великого князя Мстислава Владимировича. Или ставит в известность уже по факту. За столь короткое время им не успеть встретиться и выработать общий план действий. Семафорной линии такие сведения не доверишь. Так что действует переяславский князь самостоятельно. Во всяком случае, начал уж точно. Прямо реальный серый кардинал.

С другой стороны, все, что Михаил слышал о Мстиславе, указывало на то, что он слабый правитель. Не окажись рядом с ним Ростислава, и не удержать ему государство, переданное отцом. Развалилось бы все к нехорошей маме. Именно дядя не дает пойти прахом начинаниям Мономаха. Он же является фактическим правителем Руси. Может, оттого и старается так, что по факту престол находится в его руках?

Очень может быть. Впрочем, не суть. Главное, что Русь едина и таковой останется, пока бьется сердце Ростислава. Н-да. Вот только Михаил еще не решил, как долго тому еще жить. Смерть близких он спускать не собирался. Пусть Петр и был повинен, а Романов нашел бы в себе силы спросить, как Тарас Бульба. Но его семья, и уж тем более Алия… Нет. Прощать их гибель Романов и не подумает. Иное дело, что и Всеволодов и Мечников пока были нужны на своих местах. Ну да ничего. Он обождет.

– И что дальше? – поинтересовался Михаил у Архипа, когда они отъехали и убедились в отсутствии погони.

– А что дальше, – склонившись и сорвав травинку ковыля, произнес тот. – Сам же сказывал, что знак к началу выступления всех трех князей придет по семафорной линии.

– Ну да. Весть о том, что войско Ростислава разбито, – подтвердил Михаил.

– Во-от. Значит, время у нас есть. Потому как линию от Киева оседлали верные людишки. А с сигнальщиками сейчас проводят дознание, выясняют, кто из них запродался, а кто просто исправно служит. Мы же для начала посетим становой град Красноярский в Теребовльском княжестве. Наведем порядок в тамошнем надельном полку. Потом прогуляемся в другие грады. А там и весть долгожданная придет. Каким числом надельники должны будут собраться?

– В Червенском княжестве ополчат три тысячи, – ответил Романов, хотя Архип и без того все знал.

– В других, думаю, так же. А вот дружины княжеские уже поменьше будут. Опять же надельников вывести можно и большим числом. Да на месте сбора порубать княжеские дружины так, чтобы пух и перья.

– В Чернигове так же будет?

– Ростислав Всеволодович в молодости был горяч безмерно. Все-то в сечу рвался. Дела хозяйственные считал недостойным занятием. Но с годами угомонился, за ум взялся. Сегодня более рачительного хозяина на Руси не сыскать. Не станет он жечь города. Казне от того никакого прибытку. Заманит князя Черниговского в западню в открытом поле и будет с ним биться там. Постарается сделать так, чтобы ни один град не запылал. А там уж как получится.

– Понятно.

Ну а чего тут непонятного. Воспитал на свою голову при помощи Федора. И ведь получилось же из тупого рубаки сотворить государственного деятеля. Вон как Пограничный грамотно захватил, сохранив производство и мастеровых! И в остальном действует князь так, что любо-дорого. Даже убивать жалко.

До Красноярского добрались уже к исходу следующего дня. В город въехали не таясь. Разве только в составе полусотни. Вторая половина осталась в лесу неподалеку. Мало ли как оно все обернется. Вдруг придется вызволять товарищей. И плевать, что там сейчас тысяча триста строевых, да плюс в самом граде все мужское население на сиденочной службе. Особисты, они не только в степи драться обучены. Крепости и города брать также умеют.

Когда вошли в детинец, Михаил отметил, что на стенах стали появляться дополнительные воины. С одной стороны, вроде как особого оживления не наблюдается. Но, с другой, явственное усиление. Наверняка бойцы еще и по подворотням начали накапливаться. Гарнизон ведь уже практически мятежный.

Бог весть, что воям пропели отцы командиры, но они скорее пойдут за ними, чем за каким-то посланцем из столицы. Кого там принесло от великого князя, непонятно, а офицеры свои, родные, с ними не один пуд соли съеден. Опять же централизованное государство еще не окрепло как следует, а потому полк этот, по сути, рассматривается как эдакая дружина.

Но ни особисты, ни безопасники опасений не выказывали. Архип представился и приказал передать полковому воеводе, что желает его видеть по приказу великого князя. При этом он предъявил соответствующий жетон, каковые стали в ходу с легкой руки все того же Михаила.

Караульный исчез в покоях, а вскоре пригласил Архипа внутрь. Непонятно, что там напел полковнику старый лис. Ну ладно, не такой уж и старый. Но уж хитрости в нем хватит на дюжину рыжих бестий. Потому что он сумел-таки завлечь воеводу и его тысячного. Последний, к слову, знал ближайшего помощника Мечникова лично, так как был на связи с тайной избой.

Не прошло и десяти минут, как посыльные побежали собирать сотников на совет. Туда же пригласили и Михаила с Ильей. Знать бы еще, за какой такой надобностью. Но коль скоро это полностью соответствовало их планам, то и пусть. Их провели прямиком в зал заседания штаба. Посредине длинный стол с лавками. Такие же стоят вдоль стен, явно для возможных приглашенных. Во всяком случае, Михаила с Ильей усадили именно туда.

Наконец, последний штрих. Прислуга в виде новиков споро расставила кувшины с пивом и кружки, чтобы можно было промочить горло. Знакомая картина. Правда, Михаил предпочитал использовать сбитень. Но тут уж вкусы у всех разные. Да и что будет здоровому мужику с одной кружки. Даже с учетом высокой крепости напитка.

Впрочем, здесь с крепостью все было в полном порядке. Потому что заседание штаба начаться так толком и не успело, а у господ офицеров уже появились первые признаки опьянения. Из присутствующих двенадцати человек только четверо все еще сохраняли трезвость ума. Воевода с тысячником и еще двое сотников, не успевших прикоснуться к пиву. И когда только Архип успел его отравить?

Оружие у гостей отобрали. Даже банальные ножи, которые тут являются предметами обихода. Но на кошели с деньгами и всякой мелочовкой никто не обратил внимания. Как и на каменные шары, которые катал Илья, укрепляя пальцы. Обычное дело. Тем более что размер у них никак не подходил для той же пращи. Ошибка.

Едва оставшиеся трезвыми заподозрили неладное, как Архип подал сигнал. Михаил сорвал с пояса два кошеля и без тени сомнений разом запустил в затылки парочке, сидевшей к нему спиной. Илья пользоваться мог только одной рукой. Зато не дал маху, припечатав тысячника камнем четко в лоб. Может, и убил к лешему. Уж больно тот нехорошо упал. Как подрубленный.

Воевода попытался было схватиться за меч и поднять тревогу, но тут в дело вступил Архип, впечатав ему ногой точно в пах. А потом подвывающему бедолаге прилетело в затылок. И тот растянулся на полу, прекратив подавать признаки жизни.

Илья сместился к двери, на случай если появится кто-то еще. Михаил недолго думая подошел к одурманенным сотникам и у двоих выдернул из ножен по клинку. Крутанул, привыкая к балансу, и присоединился к безопаснику. Павлов потянулся было к мечу, но Романов лишь кивнул в сторону тел повалившихся на стол и сползших на пол офицеров. В ответ парень состроил рожицу и поспешил вооружиться.

Тем временем Архип споро вязал оглоушенных, а потом начал оттаскивать в сторону как их, так и потравленных. Подумать только! Михаил не заподозрил бы в нем ни такой силы, ни ловкости и стремительности. А вот Илью просчитал сразу.

– Архип, а чего ты им наговорил, что они всем скопом собрались? – поинтересовался Михаил.

– Это не важно, Михайло. Главное, что сработало, – перетащив в угол последнего, произнес безопасник.

Склонившись над одним из оглоушенных, он похлопал его по щекам. Тот вскоре открыл глаза, а Архип одарил его своей фирменной добродушной улыбкой. Вот только в глазах на этот раз был стальной блеск, не предвещавший ничего хорошего.

– Ну что, дурашка, пришел в себя? Вот и молодец. Ты говорить-то не пытайся. Рот я тебе накрепко заткнул. Все командиры, что поддержали мятеж, будут казнены лютой казнью. Семьи ваши похолопят и отправят на границу со степью. Там людишек всегда не хватает. Их ить там все время то режут, то в полон уводят. Да ты и сам все ведаешь. И твоих эта чаша не минует. Чего буркалами лупаешь? Кто тебя, дурня, просил бунтовать против великого князя? Мало тебе дали за годы службы? Так иные такого до конца дней не видят. А у тебя все как у людей. Дом, земля на веки вечные, семья, тихая старость в окружении внуков. Не-эт, возжелалось большего. Не мычи. Говорю же, сам виноват. Ладно, выну кляп. Но ты гляди… Шуметь удумаешь, семье твоей не поздоровится. Я над ними для начала поглумлюсь от души. Чтобы тебе на том свете вариться в котле было пожарче. Иль и впрямь решили, что я сюда с полусотней воев пришел? Дурни. В лесу стоит полная дружина князя Романова при пушках. Кровь лишнюю лить не хотим. То так. Но случится – выжжем все это осиное гнездо.