Текст книги ""Фантастика 2025-47". Компиляция. Книги 1-32 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ясный

Соавторы: Виктор Моключенко,Селина Катрин,Константин Калбанов,Борис Сапожников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 254 (всего у книги 334 страниц)

И те валились на землю один за другим.

Остальные же работали саблями с удвоенной силой. Тяжелые клинки кромсали буйволиную кожу щитов. Всадники легко маневрировали, уводя коней из-под ударов копий. Старались приложить неосторожного зулуса тяжелым ботинком по голове. Но все – тщетно. Ничто не помогало в схватке с этими воистину бессмертными войнами.

Сколько не поражали врага остро отточенные клинки сабель, тот продолжал сражаться, не обращая внимания на раны. И лишь когда харишу удалось лихим ударом раскроить голову зулусу – первый из врагов оказался повержен. Он повалился на землю, будто марионетка с обрезанными нитями. Не издал ни звука. Не было ни секунды агонии.

– Бей их головы! – как оглашенный заорал тогда хариш.

Он толкнул коня пятками. Налетел на другого зулуса. Скакун толкнул чернокожего грудью. Тот на секунду потерял равновесие. Этой секунды вполне хватило харишу. Ударом сплеча он легко разрубил его голову пополам, будто арбуз.

И снова – ни единого звука. Ни секунды агонии.

Лоуренс сам атаковал ближайшего зулуса. Но тот ловко закрывался щитом. Бил в ответ копьем. И весьма ловко. Дважды на крупе Лоуренсова коня появлялись глубокие порезы от широкого листовидного наконечника. Только чудом майор сумел уберечь ноги.

Он левой рукой неуклюже выхватил револьвер – и дважды выстрелил в дикаря. Больше пуль в барабане просто не было. Ему повезло. Обе пули попали в голову зулуса. Он дернулся – и рухнул под ноги товарищам.

Вскоре бой разбился на отдельные схватки. По двое, по трое всадников наскакивали на зулусов с разных сторон, пытаясь добраться до него. И рано или поздно у них это получалось.

Все зулусы лежали на пропитанной кровью земле. А по их трупам с наслаждением топтались победители. Даже Лоуренс не удержался от подобного варварства. Хотя думал, что уж ему-то, как человеку цивилизованному, оно полностью чуждо.

Когда его люди отвели душу, майор приказал двигаться дальше. Как бы ни устали люди и лошади, а отдых им пока еще не скоро светит. Разве что тем, кто остался лежать поверх трупов чернокожих дьяволов.

Когда примерно половина войск покинула лагерь в Изандлхване – там воцарилась непривычная тишина. И стало как-то удивительно пусто. Ведь с лордом Челмсвордом ушла большая часть громадного обоза армии. Фуры и фургоны. Десятки волов и лошадей. Все орудия, весь порох и все снаряды к ним. Все это покинуло лагерь вместе со 2-м батальоном 24-го Пехотного полка.

Оставшиеся солдаты казались какими-то неприкаянными на фоне громадного, но полупустого лагеря. Их надо было срочно чем-то занять. Пуллейн отлично понимал это. Ведь нет ничего опаснее, чем солдат, который не знает, что ему делать. Осталось только решить, чем именно занять солдат.

К Пуллейну подошел полковник Дарнфорд. Этот раздражающий тип все время крутился поблизости. Ему явно не давал покоя тот факт, что не его лорд Челмсворд назначил командовать лагерем в свое отсутствие.

– Полковник, – с предельной вежливостью первым поприветствовал его Пуллейн, как и положено по уставу.

– Я все-таки настаиваю, что солдат надо послать на земляные работы, – принялся нудить Дарнфорд. – К тому же стоило бы расчехлить пулеметы и выставить их по периметру лагеря.

– Не считаю это разумным, – при этих словах Пуллейна Дарнфорд криво усмехнулся, но майор, временно произведенный в полковники, предпочел никак на это не реагировать. – Нам не от кого тут защищаться. Генерал Челмсворд увел войска сражаться с армией Кечвайо. Кто же может угрожать нам? Или вы склонны не доверять докладам нашей разведки?

– Мы – на территории врага, – ответил Дарнфорд, – и всегда лучше быть излишне готовым к нападению. Даже если его не будет. К тому же солдат надо чем-то занять. Земляные работы ничуть не хуже других дел.

– Я не стану лишний раз утомлять моих солдат, – отрезал Пуллейн. – Но занять их и в самом деле стоит. Проведем совместные учения вне лагеря. Посмотрим, как будут взаимодействовать моя пехота и ваша вспомогательная кавалерия.

Он так выделил тоном слово «вспомогательная», что Дарнфорду стоило немалых усилий просто не рассмеяться в голос. Как бы то ни было, а совсем уж портить отношения с Пуллейном он не хотел. Да и идея с небольшими маневрами была ему очень даже по душе.

Вечером того же дня Дарнфорд вызвал к себе командиров кавалерии. Он никогда не называл ее вспомогательными частями или как-то так. Отлично понимал, что даже в современной войне роль конницы сводится не к одной только разведке. Как бы на этом не настаивали особенно прогрессивно настроенные генералы. А уж война в Африке и вовсе требовала большого количества хорошо подготовленных кавалерийских частей. Желательно набранных из лояльного местного населения, конечно, под командованием офицеров белой расы. Однако убедить в этом лорда Челмсворда Дарнфорду так и не удалось.

Перед ним стояли три человека. Двое в черных мундирах Ньюкасльских конных стрелков и один в столь же мрачного цвета бурнусе. Первыми двумя были лейтенанты Робертс и Роу – командующие эскадронами конных стрелков, оставленных в распоряжении Дарнфорда. Третьим же – шериф Али, близкий друг ушедшего в разведку майора Лоуренса. Собственно, он сейчас исполнял обязанности командира Натальской милиции.

– Завтра, – сказал им Дарнфорд, – временный полковник Пуллейн решил пронести учения. Для лучшей координации наших действий во время сражения. Конечно, он не верит в саму возможность нападения зулусов, но я надеюсь, что вы, господа, не столь самоуверенны.

Офицеры и араб в черном бурнусе промолчали. Собственно, Дарнфорду и не требовался их ответ.

– Я хочу, чтобы мы показали себя в наилучшем виде, – продолжал он. – А потому собираюсь сегодня обсудить с вами план действий во время завтрашних учений.

– Быть может, – прочистив горло, произнес лейтенант Роберте, – стоило бы поставить в известность о наших планах мистера Пуллейна?

– Риторический вопрос, – усмехнулся в бакенбарды Дарнфорд. – Раз мистер Пуллейн до сих пор не вызвал меня для обсуждения завтрашних учений, то, думаю, не стоит его тревожить лишний раз. Справимся как-нибудь своими силами. А завтра поставим мистера Пуллейна перед фактом. Присаживайтесь, господа.

Дарнфорд радушно указал гостям на стулья, стоящие перед столиком, застеленным картой окрестностей Изандлхваны.

– Я намерен разделить кавалерию на два отряда. Командование первым оставлю за собой. Вторым же будет командовать мистер Али. Соответственно, в состав первого отряда пойдут Ньюкасльскне конные стрелки, а второго – Натальская милиция. Мы обойдем построение мистера Пуллейна с флангов и углубимся в холмы. Для производства разведки и поиска возможного врага. В случае его обнаружения – немедленно играть сигнал тревоги и возвращаться к батальону Пуллейна.

– Мистер Дарнфорд, – протянул весьма удивленный этой короткой, но весьма экспрессивной речью полковника Роберте, – вы говорите так, будто зулусы непременно нападут на нас завтра. Прямо во время учений.

– Я не исключаю этого, мистер Роберте, – мрачно ответил Дарнфорд. – Вы – новичок в Африке, как и Пуллейн. А я, извольте видеть, потерял левую руку в схватке с этими черными дьяволами. И вот что я вам скажу, мистер Роберте, скорее повторю то, что не раз говорил лорду Челмсворду. Зулусы – куда умнее, чем может показаться, исходя из их внешнего вида. Они очень любят появляться там, где их никто не ждет. И, думаю, вы понимаете, где сейчас такое место.

– Такое место сейчас это, скорее, Роркс-Дрифт, – заметил лейтенант Роу, – а не Изандлхвана.

– У Кечвайо достаточно воинов, чтобы атаковать превосходящими силами сразу в обоих местах, – сказал на это полковник Дарнфорд.

Совещание не заняло много времени. Полковник не хотел утомлять своих офицеров перед завтрашними учениями. И только шерифа Али задержал, после того, как отпустил лейтенантов.

– Майор Лоуренс, как я понял, еще не вернулся из разведки.

– Нет, – ответил хариш. Понятия воинской дисциплины у него было свои и на британские он не соглашался ни под каким видом. Как, собственно, и остальные арабы. Однако за отличную подготовку Натальской милиции им прощалось многое.

– По плану крайний срок вышел еще вчера вечером. Я говорил об этом Пуллейну и Челмсворду, но они не прислушались. Завтра вы со своим отрядом пройдете по следам Лоуренса так далеко, как получится. Постарайтесь найти его.

– Если Лоуренс жив, мы его найдем.

– Отлично, мистер Али, а теперь вы свободны. Можете идти к своим людям.

Шериф Али молча вышел из палатки полковника.

Глава 2

Спокойствие опустилось на Роркс-Дрифт, как только колонны британских войск скрылись за горизонтом. Теперь всего-то дел осталось, что навести более прочную переправу по приказу лорда Челмсворда. Этим и занимался лейтенант Чард. Однако, надо сказать, он не спешил.

Солдаты работали медленно и с большими перерывами. В основном вечерами, чтобы не сильно страдать на африканском солнце. Хотя вроде бы и не должны. Ведь работы шли у реки, а часто и по пояс в воде. Буйволиная сильно разлилась после нескольких дней проливных дождей. И Чард на это время вообще велел свернуть все работы.

Такое отношение показалось мне странным, Я впервые видел офицера, который бы так заботился о своих солдатах. На третий день я решился-таки подойти к Чарду, наблюдающему за работой по наведению моста, и поговорить с ним начистоту.

– Этот мост здесь никому не нужен, – отмахнулся лейтенант. – Наш доблестный лорд увел почти всю армию в Зулуленд. Теперь только наша маленькая застава прикрывает Наталь от врага. И не собираюсь своими руками строить зулусам удобную дорогу.

– Значит, вы всерьез восприняли слова полковника Дарнфорда? – поинтересовался я. – Но ведь ваши действия – почти открытое неповиновение приказу командующего.

– Вот сразу видно, что вы у себя служили в тайной полиции, – усмехнулся Чард. – Тут же у вас бунт всплыл. У меня недостаточно людей для нормального проведения работ, – отчеканил он, – и к тому же погодные условия не способствуют работе. Да и сроков точных мне генерал не поставил. Поэтому я провожу работы, исходя из своего разумения.

Мне сразу стало понятно, что он выдал мне заготовленный для командования ответ. Оставалось только мысленно аплодировать предусмотрительности лейтенанта.

– А где наш третий товарищ? – перевел я беседу в другое русло. Очень уж не нравилось мне упоминание о моей службе в жандармерии. Быть может, Чард просто неуклюже пошутил, но я решил все-таки подстраховаться.

– На охоту уехал, как обычно, – пожал плечами Чард. – У него-то дел нет вообще никаких. За солдатами приглядывают сержанты или санитары из госпиталя. Вот он и носится по окрестностям с этим старым буром. Сегодня тот сообщил Бромхэду, что видел следы леопарда. Вот наш товарищ, как вы изволили его назвать, с самого утра и ускакал.

Я только покачал головой. С тех пор, как мы остались торчать в Роркс-Дрифт, лейтенант Бромхэд манкировал своими обязанностями командира роты. Действительно, все дела он переложил на сержантов, а сам либо торчал сутками в своей комнате, либо ездил охотиться с Давидом Поттером.

Пожилой бур-охотник появился на заставе в конце того же дня, что ее покинули британские солдаты. Он пришел пешком из Зулуленда – и был покрыт пылью и грязью с головы до ног.

– Смотрю я, – произнес он по-английски с сильным акцентом, – вы пошли воевать с Кечвайо. – Он по-хозяйски прошелся по ферме. Прислонил к стене длинное, допотопно выглядящее ружье с кремневым замком. – Это вы сделали зря, скажу я вам. Кечвайо всерьез настроился перебить всех, кто войдет в его земли. Он собирает всех своих вассалов. Я тут охотился неподалеку – и едва ноги унес от этих чернокожих дьяволов! Они гнались за мной три дня и три ночи, выкрикивая в спину: «Прикончить! Всех белых прикончить!» Ну, или что-то похожее, во всяком случае. Я не слишком хорошо знаю их язык. Да и прислушиваться особенно не было желания, сами понимаете.

– Быть может, вы представитесь? – поинтересовался у него лейтенант Чард, вместе со мной встретивший бура. – А то мы не имеем чести быть знакомыми с вами, мистер.

– Поттер, – коснулся края широкополой шляпы бур. – Давид Поттер по прозванию Три ружья.

Собственно, пожилой бур вполне оправдывал свое прозвище. Одно ружье его – самое длинное – было прислонено к стене дома, ставшего казармой для солдат. Два других висели за спиной крест-накрест. Это были охотничьи ружья разного калибра.

– Вы, верно, немало наслышаны о Давиде Поттере Три ружья.

Бур слегка подбоченился, словно готовясь услышать восторги в свой адрес. Однако его ждало разочарование. Ни я, ни Чард ни разу не слышали о нем.

– Мы оба, можно сказать, новички в Африке, – пожал плечами лейтенант, – и еще не слишком хорошо знаем местных знаменитостей. Но будем рады знакомству с вами.

С тех пор Давид Поттер поселился в Роркс-Дрифт. Он был неплохо знаком со шведским пастором Отто Уиттом, который, собственно, и основал когда-то миссию на границе с Зулулендом. Поттер был весьма невысокого мнения о пасторе. Тот в свою очередь платил ему той же монетой, частенько скатываясь в пространные нравоучения, стоило ему только обменяться парой реплик с буром.

На третий день Отто Уитт взял свою коляску, посалил на нее дочь и заявил, что покидает Роркс-Дрифт.

– Куда вы собрались? – тут же поинтересовался у него Чард.

– К вождю Кечвайо, – с гордостью ответил Уитт. – Я собираюсь донести до него слово Господа – и буду неустанно молиться о том, чтобы оно умиротворило его.

– Оставьте здесь дочь хотя бы, – предложил Чард. – Опасно везти столь юную особу в логово чернокожих.

– Уж лучше чернокожие, – отрезал Уитт, – чем красные мундиры. Когда меня здесь не будет, я не дам за сохранность ее девичьей чести и ломаного гроша. Лишь мой авторитет, как служителя Господа, удерживает вас от мыслей о насилии над нею.

При этих словах его весьма милая дочь вся зарделась и поспешила прикрыть лицо полой шляпы, Наверное, весь Роркс-Дрифт знал, что она неровно дышит к красавчику лейтенанту Бромхэду. А тот в ответ оказывает ей весьма недвусмысленные знаки внимания. Хотя, быть может, именно из-за этого пастор и решился на свою безумную поездку.

– Отец Уитт, – попытался урезонить его в своей обычной грубоватой манере Поттер, – да ведь сожрут вас дикари. Ладно, еще тобой подавятся. Но дочку твою жалко ведь.

Лицо пастора покраснело. Показалось, его сейчас кондратий хватит. Но нет. Это был самый настоящий праведный гнев.

– Да как ты смеешь, грязный язычник! – возопил Уитт. – Ты когда последний раз в церкви был?! Когда исповедовался – и позабыл уже, наверное! А туда же – смеешь советовать мне, покорному слуге Господа нашего!

Не сказав больше ни слова, даже не попрощавшись, пастор ловко запрыгнул на козлы своей коляски и щелкнул лошадей вожжами по крупам.

С тех нор на заставе стало совсем тихо и спокойно.

Дни текли за днями. Бромхэд и Поттер пропадали в саванне, охотясь временами сутки напролет. Чард скрипел зубами, но ничего поделать с этим не мог. Лишь попросил меня приглядывать за ротой Б в отсутствие командира. Собственно, обязанности Бромхэда с тех пор легли на мои плечи.

С другой стороны, хоть было чем заняться. Надо сказать, я жутко страдал от скуки.

– Неплохую синекуру подобрали для нашего товарища, – усмехнулся как всегда не слишком весело Чард. – Ему-то ведь было всего-навсего надо отслужить пару месяцев командиром, желательно там, где идет война. Лучшего места сейчас, чем Африка, для этого не найти. Воюем с туземцами, вооруженными копьями и щитами. Опасности для офицера нет почти никакой. По крайней мере, так это видится из Лондона. А когда тут станет по-настоящему жарко, наш приятель уже будет сидеть на тепленьком местечке в штабе. Где-то далеко от Африки.

– Смотрю, вы почти ненавидите его за это, – пожал плечами я.

– Не то чтобы сильно, – равнодушно ответил Чард. – У меня-то нет влиятельных родственников. И за моими плечами не маячат фигуры предков, уходящие в века. Мне все приходилось своим умом и горбом постигать. И дальше придется. А с другой стороны, никому бы не пожелал быть сыном графа Балаклавского.

– Графа Балаклавского? – не понял я. – Что вы имеете в виду?

– Папашу нашего товарища – отставного генерала Бромхэда, Тот в юности успел повоевать с вашей родиной в Крымии. Отличился в битве при Балаклаве. И на старости лет не было ни одного званого обеда или вечера с гостями, чтобы он не брался пересказывать ее. За это его и прозвали графом Балаклавским. Да и гости, как говорят, у него собирались все больше ветераны той войны. Все разговоры – только о ней. Наверное, его в детстве тошнило от красных мундиров.

– Посмотрим еще, какая из нашего поста выйдет синекура, – усмехнулся я, поняв, что подсознательно перенял привычку Чарда к невеселым ухмылкам.

Наблюдать и дальше за неторопливой работой солдат, наводящих понтон, мне надоело. Я решил прогуляться по заставе. Хоть какое-то, пускай и весьма сомнительное, развлечение. Я давно уже знал все закоулки в ней. Но раз делать все равно нечего, то почему бы просто не размять ноги.

Результат этой прогулки меня отнюдь не порадовал Я уже не раз встречал своего знакомца сержанта Торлоу в компании рядового Хитча, который обладал явными мелкоуголовными наклонностями. Поначалу считал, что тот просто прикрывается здоровым недалеким Питом. Использует его как стену между собой и остальными солдатами, которые не слишком любили этого парня. Хотя вряд ли биографии остальных солдат были такими уж кристально чистыми. Собственно, все армии мира набираются далеко не из лучших сынов отчизны зачастую. Исключением могут быть разве что гвардейские полки.

Однако в тот день я стал свидетелем отвратительной сцены. Отвратительна она была даже в рамках армейского быта в Африке. Хитч прижал к стене казармы молодого солдата и что-то нашептывал ему на ухо. Тот краснел и злился, но ничего не решался сделать. За спиной Хитча маячила здоровенная фигура Торлоу.

Не особенно скрываясь, я подошел к ним. Все трое не слишком много глядели по сторонам, а потому я смог подойти к ним незамеченным почти вплотную.

Остановившись в двух шагах, я громко откашлялся, привлекая к себе внимание. Молодой солдат обернулся ко мне с настоящей мольбой в глазах. Я вспомнил его имя – Джон Томас. Слыл он настоящим недотепой – сержант часто называл его образцом худшего солдата во всей британской армии. И вот теперь он, похоже, попал в серьезный переплет.

– Сэр, – первым опомнился, конечно же, Хитч, – у нас тут небольшой разговор с рядовым Томасом. Так, солдатские дела. Ничего такого, что может заинтересовать офицера.

– Уж насчет этого можете не беспокоиться, Хитч, – произнес я в ответ. – Позвольте мне самому решать, что меня побеспокоит, а что – нет.

– Конечно, сэр, конечно, – рассыпался в любезности тот, но в глазах его читалась откровенная ненависть ко мне. – Я не смел указывать вам.

– Очень на это надеюсь, Хитч. А теперь отпустите рядового Томаса. Я вижу, что ваша компания ему наскучила.

И тут Хитча прорвало. Вся мерзость этого человека полезла наружу.

– Вы считаете себя настоящим офицером, – прошипел он. Лицо его заметно изменилось, став почти черным. Теперь на нем не разглядеть даже щетину. – Так ведь это не так. На вас черный мундир. Вам никем не поручили командовать. Шляетесь тут – корчите из себя офицера. Да по вам никто и не заплачет, если вы помрете! И расследовать смерть черного мундира вряд ли будут. Так что шли бы вы отсюда подобру-поздорову. А то я могу попросить моего приятеля Пита поговорить с вами… – Он сделал многозначительную паузу и прибавил издевательским тоном: – Сэр.

– Я смотрю, вы быстро перестали быть солдатом, Хитч, – как будто не заметив угроз, сказал я, сделав пару шагов. Теперь нас с рядовым разделяли считанные дюймы. – Только зря вы в этот раз уповаете на сержанта Торлоу. Верно, Питер? – Я подмигнул здоровяку. Тот переминался с ноги на ногу и бросал взгляды то на меня, то на Хитча. – Мы еще поговорим с сержантом Торлоу относительно того, как он позволяет себя называть рядовым. А пока…

Я без замаха ударил Хитча пробковым шлемом по лицу. Рядовой от неожиданности выпустил мундир Томаса. Тот поспешил ретироваться, лишь бросив взгляд на Торлоу. Здоровяк даже не пошевелился. Я же добавил Хитчу коленом в живот. Тот переломился пополам. Теперь уже я притиснул его к стене. Уронив шлем на землю, я правой рукой выхватил маузер – и прижал его нагревшийся на африканском солнце ствол к разбитому лицу Хитча. Левой же я плотно сжимал мундир на его груди, не давая солдату пошевелиться.

– А кто заплачет о тебе, Хитч? – вкрадчивым голосом поинтересовался у него я. – Все только обрадуются, если тебя найдут с пулей в голове. А тот же рядовой Томас подтвердит, что ты первым набросился на меня.

Хитч дрожал в моих руках, будто малярийный. Глаза его застыли. Зрачки расширились, поглотив белок и радужку.

Я для профилактики врезал ему еще раз рукояткой маузера по здоровой щеке. Кажется, даже выбил пару его гнилых зубов. После этого отпустил. Хитч съехал по стене, распластавшись в грязи у меня под ногами.

– Верно, Хитч, – кивнул я, пряча маузер в кобуру. – Поднимите мой шлем, очистите его и верните мне.

Хитч отполз на пару шагов, опасаясь, что я могу добавить ему пинка для расторопности. Он встал на колени. Поднял мой шлем и принялся тщательно тереть его о свою форму. Там, где она оставалась хотя бы относительно чистой. После этого, не поднимаясь с колен, подал его мне.

– Благодарю вас, Хитч. – Я принял у него шлем. Обернулся к Торлоу. – Питер, можно вас на пару слов?

Я взял Торлоу под локоть – и повел прочь от все еще пытающегося прийти в себя Хитча.

– Как это произошло, Торлоу? – спросил я у сержанта, когда мы отошли достаточно далеко. – Как вы могли попасть практически в зависимость от Хитча? Вы можете мне ответить?

– Да оно, – мялся Торлоу, – вроде как само собой пошло. Этот Хитч поначалу неплохим парнем был. Араку помогал доставать. Делился всегда, как с братом, поровну. – Ну, конечно, на чем же еще можно было поймать простодушного здоровяка, как не на выпивке! – Потом только понял, во что он меня втягивает. Да и то вроде как не по-настоящему. Я ведь просто стоял рядом – отсвечивал, чтобы ему проще было с солдатами разговаривать…

Торлоу тяжко вздохнул. Видимо, ему самому давно уже не нравилось то, что они творили с Хитчем – все-таки законченным мерзавцем Питер не был. Однако так уж повелось в подобной среде – вход рубль, выход – два. Приходилось отрабатывать по-братски поделенную араку.

– Я надеюсь, вы не успели вляпаться во что-то по– настоящему грязное, сержант? – глянул я на Торлоу.

– Нет, – протянул тот. – Да, я бы и не стал из-за араки-то.

– Очень надеюсь на это, – многозначительным тоном произнес я. – Своей волей офицера я освобождаю вас от каких бы то ни было обязательств перед рядовым Хитчем. Реальны они или надуманы. Вы меня поняли, сержант Торлоу?

Да, сэр, – отчеканил Питер.

– Отлично, – кивнул я. – У меня будет еще один приказ. Сделайте из Хитча образцового солдата. Всеми доступными сержанту британской армии средствами.

– Есть, сэр! – воскликнул Торлоу. Широкое лицо его при этом расплылось в довольной улыбке.

Я бы теперь никому не пожелал оказаться на месте избитого мною рядового Хитча.

Куан Чи почти с любовью смотрел на ровные ряды его солдат. Они простояли не шелохнувшись уже почти сутки. И он отлично знал – могли так стоять еще очень долго. Собственно, пока не поумирали бы от истощения. Надо бы провести и такой опыт, – напомнил себе Куан Чи, – но не сейчас. Во время войны с британцами Кечвайо ни за что не разрешит ему ничего подобного. Зато после победы – другое дело.

Перед вождем стояли трое его военачальников. Нчингвайо Кхоза и Мавуменгвана Нтили, а также принц Дабуламанзи. Все трое ждали приказов от вождя.

А по лицу Кечвайо было слишком хорошо заметно – он испугался войны с британцами. Быть может, он в душе не верил в то, что они придут на его землю. Даже после истечения срока ультиматума.

Кечвайо не верит в победу, – понял Куан Чи. Несмотря ни на что, он боится британцев и не верит в собственную победу. А хуже этого не может быть ничего. Как можно выиграть, если не веришь в собственные силы?!

Однако Кечвайо сумел собраться. По крайней мере, на глазах у своих вассалов. Он прямо сидел на троне из черного дерева, опираясь на длинное копье – символ того, что зулусы ведут войну.

– Кхоза, подойди, – велел вождь своему вассалу. Тот сразу же сделал шаг вперед. – Ты и Нтили пойдете со своими воинами к холму Изандлхвана, где стоят лагерем красные куртки. Но первыми не нападайте. Покажитесь им издалека. Устрашите их видом ваших копий и щитов. Я даю вам три своих амабуто. Пускай они первыми пойдут в бой, если придется, и сломят боевой дух красных курток.

– Мой вождь, смею ли я говорить тебе? – низко склонил голову польщенный вниманием Кхоза. Кечвайо медленно кивнул ему. – Вождь красных курток увидел воинов, что идут в Улунди, и принял их за твою армию. Он разделил свои силы на две части. Сейчас самое время прикончить красных курток, пока они разделены.

– Нет! – треснул копьем об землю Кечвайо. – Только покажите себя – и все!

– Да, великий вождь, – протянул явно разочарованный Кхоза.

Старый воин привык доверять своему чутью. А сейчас оно говорило ему ровно то, что он сказал Кечвайо. Но великий вождь не внял его словам.

– Берите своих воинов, – велел Кхоза и Нтили Кечвайо, – и идите!

Те низко поклонились вождю и ушли. Остался один только принц Дабуламанзи.

– Подойди ко мне, Дабуламанзи, – сказал ему Кечвайо. – Ты мне ближе родного брата. Я доверяю тебе больше, чем всем остальным. Я знаю, ты не предашь меня. Скажи мне, Дабуламанзи, можем мы победить красных курток?

Сделав шаг вперед, принц не стал кланяться вождю. Имел он такую привилегию за то, что помог Кечвайо взойти на престол.

– Красные куртки – слабые воины. У них есть громовые палки и трубы, что швыряют ядра очень далеко. Но у них слабые сердца и глупые вожди. Мы победим, Кечвайо, если будем сильнее духом. Мы возьмем себе их палки – и сами станем стрелять по ним. А воины Белого Квана помогут нам очень сильно. Они перехватили лазутчиков красных курток и теперь гонят их, словно дичь. Они не знают усталости и боли. Рано или поздно, они прикончат красные куртки. Я хоть завтра могу собрать своих воинов и повести их к Буйволиной реке. Они оставили очень мало людей в своем иканда на переправе. Я покончу с ними одним ударом, а после приду в их страну. В Наталь. В их краали. К их женщинам и детям. Я покажу им ярость зулу!

Кечвайо долго глядел на него. Он понимал, что после такого – дорога назад у него не будет. Хуже того, ему не остановить кровожадного и хитрого Дабуламанзи. Тот уже вообразил себя разорителем британского Наталя – и избавить его от этих мыслей может только смерть. А значит, не было смысла окорачивать Кхозу и Нтили. Надо послать к ним гонца завтра – пускай принесет новый приказ. Напасть на красные куртки у Изандлхваны – и покончить с половиной армии белого лорда единым махом.

Быть может, прав Дабуламанзи – какое бы ни было оружие у красных курток, они слишком слабы сердцем. И слишком боятся воинов зулу.

– Останься у меня на один день, Дабуламанзи, – сказал Кечвайо. – И приводи воинов инДлу-йенгве – пусть выберут себе жен и проведут с ними ночь перед войной.

Воинов амабуто инДлу-йенгве набирали из молодых неженатых мужчин. Это было будущее народа зулу, а потому их старались беречь в сражениях. К примеру, в армии Кхозы не было ни одного подобного амабуто. Лишь Дабуламанзи привел с собой инДлу-йенгве. Теперь надо срочно женить всех молодых воинов, что завтра пойдут к Буйволиной реке. Пускай в краалях останется много вдов, но зато в эту ночь будут зачаты дети – как можно больше детей. Только тогда народу зулу не грозит самое страшное – вымирание.

– Я останусь, – кивнул Дабуламанзи. – Моим воинам, и правда, нужно познать жен перед войной. Только духи знают, сколько их вернется. Да, будет лучше, – он кровожадно усмехнулся, – если сначала они познают женщин зулу, и только после этого – белых женщин Наталя.

Кечвайо рассмеялся его шутке. Однако Куан Чи заметил натянутость в его смехе. Интересно, почувствовал ли ее Дабуламанзи?

Мы с лейтенантом Чардом наблюдали за наведением понтона. Солнце поднималось все выше – близился полдень. Солдаты, возящиеся по колено в воде, то и дело поглядывали на небо, ожидая, когда же лейтенант, наконец, объявит перерыв в работе. Дожди миновали – Буйволиная река заметно обмелела. Поэтому работы поначалу пошли быстрее. Однако это совершенно не было нужно Чарду. А потому он просто увеличил продолжительность отдыха. Теперь солдаты его команды были готовы буквально молиться на своего офицера.

Меня откровенно забавляла вся эта ситуация. Чард оказался сейчас, наверное, самым популярным командиром во всей британской армии. Где бы еще солдаты служили с такой ленцой, такими длинными перерывами, да еще и на глазах у начальства, и не получали за это никаких взысканий.

– Сэр, – выпрямился один из солдат, – кажется, наш милорд Бромхэд вернулся с очередной охоты.

Солдат указал рукой в сторону холмов. Там, действительно, показалась фигурка всадника. За едкое прозвище, данное солдатами командиру роты Б, они тоже не несли никаких взысканий от Чарда. Тот недолюбливал Бромхэда, собственно, как и я. Пускай тот когда-то вместе с сержантом Торлоу и спас мне жизнь. Но как я узнал после – сделал он это по приказу полковника Дарнфорда. Если бы не этот приказ, я уверен, Бромхэд ни за что не помчался бы среди ночи выручать меня. В общем, никаких особенно теплых чувств я к нему не питал. А Чард так и вовсе, кажется, проникся искренним презрением, хотя поначалу и пытался хоть как-то оправдывать его.

– Наш охотник спустился с холмов, – усмехнулся Чард. Глянул на солнце и скомандовал своим людям перерыв в работе. – Три часа отдыха – после обеда снова принимайтесь за работу.

– Есть, сэр! – бодро выпалили солдаты и поспешили выбраться из воды.

На берегу они тут же, не стесняясь, скинули с себя мокрое исподнее, оставшись в чем мать родила, и быстро стали натягивать благоразумно оставленную на берегу сухую одежду.

– Идемте, мистер Евсеичев, – сказал мне Чард, – посмотрим, что сегодня добыл наш охотник.

Через седло лошади Бромхэда была перекинута окровавленная косуля, или, может быть, это была антилопа. Я не слишком хорошо разбираюсь в местной фауне.

– Смотрю, мистер Бромхэд, вы снова обеспечили нас свежим мясом к ужину, – заметил Чард.

– Хорошим, свежим мясом, – подтвердил Бромхэд. Он как будто оживал во время своих охот. Как будто лишь они могли развеять его вечную меланхолию, что постигла лейтенанта в Роркс-Дрифт.