Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 343 (всего у книги 347 страниц)

Глава 10. Извинения и новая вакансия

На следующий день, в девять утра, как и было велено, я ждала около Галереи Шестого Века. Здесь, вдоль полированных стен, между огромными витражными окнами, хранилась коллекция картин, статуй и артефактов, созданных в шестом веке – стоимостью в миллионы золотых.

Даже один похищенный предмет мог обеспечить безбедную жизнь любому вору, но мне сейчас было не до любования шлемом короля Магнуса Теобальда. В самом конце галереи, на скамейке с резной спинкой, словно бы случайно восседала Гелена де Рокфельт – в окружении своих высокородных подруг и знакомых.

Здесь же, словно невзначай, прогуливались и другие аристократы, и даже одна из моих кузин, которую я не видела уже три года. Ни на балу, ни сейчас она не подошла ко мне.

Запахи после бала резко потускнели, хотя, к моему удивлению, не исчезли полностью. В замке действовала сильная магия, глушащая такие следы.

Лорд Крамберг наблюдал за мной с другого конца галереи, точно коршун, – следя, чтобы я принесла извинения. Иначе не видать мне никакого повышения. А может, и нынешней работы тоже. Даже места ассистента младшего ритуалиста.

Интересно, чья это была идея с извинениями? Его или самой Гелены де Рокфельт?

Мать моего бывшего жениха заметила меня сразу же: скосила на меня один из своих красивых янтарных глаз, но тут же вернулась к разговору, будто бы оказалась здесь случайно.

Вздохнув и расправив плечи, я направилась к ней, про себя отметив, что Леонарда нигде не видно.

Как и всегда, он предпочитал, чтобы с его матушкой я общалась без него.

– Вы искали меня, Ваше Сиятельство? – вежливо, даже почти виновато начала я.

Я очень долго размышляла, как начать этот разговор. Без сомнения, и место, и время были выбраны не случайно – графиня хотела публичного извинения, но при этом вряд ли желала выглядеть злодейкой.

А я решила изображать идиотку. Раз уж мне предстоит очередная порция унижений, особенно при том, что я даже не искала общества Леонарда, то стоит хотя бы сделать так, чтобы в следующий раз они десять раз подумали, прежде чем требовать от меня подобного.

– Я не искала вас, дитя, – с едва заметным презрением ответила графиня, отвернувшись от своей собеседницы – матери одной из участниц.

– Мне было передано, что вы ожидаете публичных извинений, – всё так же вежливо улыбаясь, произнесла я.

Я заметила, что многие разговоры в галерее стихли, хоть никто и не оборачивался.

Аристократы старались делать вид, будто не подслушивают, но не могли сдержать собственного любопытства.

– Передано… – в янтарных глазах вспыхнуло раздражение, но она быстро взяла себя в руки. – Вы хотите принести извинения?

Она казалась скучающей, и в голосе её послышалось равнодушие, будто Её Сиятельство была слишком важна и занята, чтобы тратить время на мои покаянные речи.

– Д… девять утра, галерея Шестого века, – я сделала наивное лицо. – Чего я хочу, не имеет значения.

Графиня чуть было не заставила меня признаться, что я хочу извиниться. Всего одной фразой! И так быстро сменила тон, что я не успела и опомниться – лишь мечтала поскорее это закончить. А если бы я ответила «нет» – было бы ещё хуже.

Суженные глаза Её Сиятельства ясно дали понять, что она прекрасно заметила: я не ответила прямо на её вопрос.

Но она вновь не стала давить – не желая выглядеть скандальной.

Какая выдержка! Графиня знала, что позволять себе гнев на людях нельзя. С какой лёгкостью она играет словами – наверняка и прежде делала то же самое, а я попросту не замечала тончайших манипуляций.

– Вы, вроде как, здесь работаете, дитя? – взгляд скользнул по моему поношенному платью ассистента младшего ритуалиста. Я кивнула, подтверждая. – Я думала, ваш день куда более занят. Я жду, или же вы можете нас оставить – мы были посреди важного разговора.

Как будто это она передала мне явиться сюда, пользуясь своим положением родственницы короля.

Я закрыла глаза лишь на секунду, ненавидя необходимость извиняться, ненавидя то, что эта женщина всё ещё имела надо мной власть. И то, как ловко она умеет извернуть почти любую ситуацию в свою пользу.

Прочистив горло, я произнесла громко и отчётливо, высоко подняв голову и глядя графине прямо в глаза:

– Я приношу вам извинения за то, что назвала вашего сына трусливым изменяющим слизняком.

Не знаю, на что рассчитывала Гелена де Рокфельт, но явно не на это. Возможно, как и прежде, она ожидала, что я скажу нечто в духе: «прошу прощения за сложившуюся ситуацию» или «беру ответственность на себя».

В глазах женщины, сидевшей рядом с матушкой моего бывшего жениха, появилось явное сомнение – она, похоже, не понимала, почему я извиняюсь перед матерью Леонарда, а не перед ним самим. Если бы я нанесла оскорбление роду, то должна была бы извиняться перед главой рода – Эларио де Рокфельтом, который сейчас отсутствовал но должен был вернуться совсем скоро.

Но оскорбила я не род, а лично Лео – после того как он сам сделал то, за что любой нормальный мужчина в семье вызвал бы льва на дуэль и тогда Леонард поплатился бы жизнью. Или, по крайней мере, женился бы.

Я знала, зачем Гелена де Рокфельт добивалась этих извинений – чтобы замять историю с бала и новые разговоры о том, что Лео сделал в прошлом. Чтобы выставить меня виноватой и скандальной – той, кто не может заслуживать ни уважения, ни снисхождения.

– Произнесите формальные извинения правильно, как и полагается аристократке, если вы ещё не забыли, как это делается, – похоже, графиня едва сдерживала гнев. Янтарные глаза еле заметно двигались, пытаясь просчитать моё следующее решение.

– Ваше Сиятельство, во имя светлых богов, прошу принять мои извинения, если мой поступок или слово были восприняты как проявление неуважения. Я осознаю вес своего проступка – того, что назвала вашего сына Леонарда «трусливым изменяющим слизняком», – и глубоко сожалею. Да сохранит ваш род честь и благосклонность богов.

Конечно, в формальном извинении после «вес своего проступка» следовало бы добавить «перед вами и вашим именем», но я намеренно заменила это реальным поступком.

И, судя по лицу графини, она наконец поняла.

Что каждый раз, когда она будет требовать извинений, я в деталях опишу, что именно произошло, не прибегая к общим словам.

И сейчас, своими «извинениями», я скорее ещё больше унижала Леонарда – напоминая всем присутствующим о недавнем оскорблении, связывая его имя с «трусливым изменяющим слизняком».

– Вы сожалеете? Не похоже на это, судя по вашему поведению, – похоже, она просто не смогла промолчать.

– Я действительно сожалею. Я сорвалась под влиянием эмоций, но не должна была скатываться до оскорблений. Никогда. Насколько бы несправедливыми мне ни казались действия вашего сына.

Я действительно сожалела – нужно помнить, зачем я здесь, и работать на эту цель. Всё остальное неважно. Даже эти извинения.

Даже то, что я и стояла рядом с ней, словно служанка перед госпожой. Хотя всего день назад мне казалось, что я не смогу.

– «Сорвались под эмоциями»... как знакомо. Вы совсем не изменились, леди. Всё так же любите ставить других в неловкое положение, всё так же позволяете себе срываться.

Терпи, Мио, терпи, как бы обидно ни было.

– Я подумаю над вашим поведением и вашими оскорблениями, – громко произнесла она, так, чтобы все слышали.

– Оскорблением, Ваше Сиятельство. Только одно слово, – я не сдержалась. Не желала чтобы она искажала реальность.

Графиня так удивилась, что даже наклонилась вперёд, не веря, что я её прервала и осмелилась ей перечить. Кроме того, она явно не поняла, о чём я.

– Мне не стоило называть Леонарда слизняком. Все мы знаем, что он является львом, а не слизняком. Но это было единственным оскорблением.

– Вы пришли сюда извиняться или спорить? – голос леди де Рокфельт мог заморозить реку. Только что, при множестве свидетелей, я заявила ей, что из всего сказанного мной лишь «слизняк» было оскорблением.

Потому что Леонард действительно был трусливым изменщиком. Его даже не было здесь, сейчас.

Заметив моё молчание, графиня продолжила:

– Так-то лучше. Как я уже сказала, я подумаю над вашим поведением, – она наклонила голову, разглядывая меня словно спокойно, но в глубине её глаз горело бешенство. – Какое разочарование для вашего отца. Хорошо, что он не видит вас такой. Эларио поддерживал его до последнего – возможно, только поэтому лорда Валаре так долго держали на должности главного ритуалиста, несмотря на статус вашей семьи. И как вы отплачиваете нам? Оскорблениями…

Ложь!

Молчи, Мио, молчи!

Отец был лучшим ритуалистом во дворце, и даже сейчас Саи Орей не может сравниться с ним. Но здесь сейчас нет ни одного человека, кто мог бы сказать, что это неправда, и если бы я начала спорить мне бы напомнили что я почти не была во дворце.

В глазах защипало, в груди жгло, но внешне я старалась не реагировать.

– А теперь я желала бы продолжить разговор с леди Монтрас, который вела до того, как вы нас столь невежливо прервали. Постарайтесь впредь не беспокоить наш род. Научитесь сдерживать свои эмоции.

Графиня отвернулась от меня, не сказав ни слова – словно меня вовсе не существовало. Я отступила на шаг, мечтая уйти, исчезнуть, никогда больше не видеть эту женщину.

За что она меня ненавидела? За то, что я собиралась выйти замуж за её сына?

Подняв голову и сделав вид, что всё это меня никак не задело, я резко развернулась и направилась в сторону лорда Крамберга, не обращая внимания на взгляды окружающих. Наоборот – улыбнулась.

И сказала себе, что больше ни за что не приближусь ни к Леонарду, ни к этой семейке.

Не зная, насколько ничтожным окажется мой контроль над событиями, которые вот-вот развернутся в замке.

– Леди Валаре… – лорд Крамберг буквально кипел от ярости, но во мне, после этих показательных «извинений», что-то умерло.

Поэтому, не сказав ни слова, я просто стояла рядом с королевским управляющим с вежливой улыбкой, ожидая, когда мы поднимемся к нему в кабинет – за моим повышением.

– Посмотрим, не придётся ли вам извиняться за свои извинения, – произнёс он, покачав головой, и всё же двинулся вперёд.

А мне так хотелось спросить: если бы на моём месте оказалась его гипотетическая дочь или сестра – заставил бы он их извиняться перед этой женщиной? Почему, как и в ситуации с нашей близостью, ответственность несу я одна, и последствия для меня столь серьёзны?

Почему Лео никто не заставляет извиняться за то, что он подошёл ко мне и пытался выставить меня из замка – при том, что это моё место работы? Почему никто не требует от него извинений за то, что он поспорил на меня, а затем начал ухаживать, возможно – лишь для того, чтобы выиграть этот чёртов спор? Как и другие аристократы, которых я даже не знала?

Когда он разорвал помолвку, он тем самым дал понять всем что о наш род можно вытирать ноги. И ни ему, ни его роду за это ничего не было, в то время как в любых других обстоятельствах такое закончилось бы дуэлью.

– Сюда, леди Валаре.

Кабинет лорда Крамберга оказался неожиданно мрачным и величественным – высокие стены, обшитые тёмным дубом, потолок терялся в тени под резными балками. За широким письменным столом из чёрного дерева возвышалось огромное резное кресло. У окон – тяжёлые бархатные шторы, пропускающие лишь тусклый свет. Здесь пахло сургучом, кожей и старой бумагой.

– Садитесь, – он указал мне на более скромное кресло с другой стороны стола, где уже лежала стопка документов, приготовленная для меня.

Лорд Крамберг не сомневался, что я пойду и извинюсь.

– Отбор по настоящему ещё даже не начался – ещё не было первого задания, а у нас уже проблемы среди ритуалистов. По правде говоря, в каждой магической специальности. Но вам не стоит об этом думать или волноваться.

Только теперь я заметила, какие глубокие мешки залегли у королевского управляющего под глазами.

– Из-за Отбора мы вынуждены были нанять огромное количество нового персонала, включая ассистентов младших ритуалистов, многие из которых никогда бы не прошли отбор во дворец… по разным причинам.

Намекал, что из-за моего скандального прошлого меня бы не приняли? Я и сама об этом догадывалась.

– Времена сейчас серьёзные: ритуалисты нужны каждый день, с хорошим резервом, с концентрацией, и – что главное – знающие свою работу. Мисс Ида Калман, возможно, была повышена преждевременно, но эта ответственность лежит на дворце. Однако в данный момент её необходимо заменить на ритуалах, в которые она уже записана, а у нас не хватает младших ритуалистов. Пожалуйста, ознакомьтесь с вашим новым контрактом.

Сердце кольнула острая жалость к старой начальнице. По сравнению с Финном, у Иды Калман были и резерв, и концентрация, но не хватало уверенности и веры в собственную силу. Вот бы объединить их в одно – получился бы идеальный ритуалист.

Я молча ознакомилась с контрактом под недовольным взглядом королевского управляющего – похоже, он ожидал, что я тут же неистово начну благодарить его за такую возможность. И я бы, наверное, благодарила, если бы не помнила кто заставил меня извиняться перед Геленой де Рокфельт.

Контракт был совершенно обычным, таким же, как и на должность ассистента младшего ритуалиста. Но теперь роль становилась постоянной, а зарплата увеличивалась с шести золотых в месяц до двенадцати. Кроме того, мне даже могли доверить первого подчинённого – такого же ассистента младшего ритуалиста, какой была я.

Разумеется, при условии успешного прохождения испытательного срока длиной в месяц.

– Я согласна, – произнесла я после короткой паузы.

Лорд Крамберг долго молчал, будто что-то обдумывал, а затем достал из ящика стола ещё один документ.

– Это не всё, – наконец сказал он. – Мистер Рон Моргрейв, личный ритуалист Его Величества, был впечатлён вашими действиями на последнем ритуале и предложил включить вас в список претендентов на новую должность.

Я нахмурилась, не понимая, о какой должности идёт речь, если я только что получила контракт на роль младшего ритуалиста.

– Против вас выступит множество кандидатов, включая старших ритуалистов и даже исполнительного ритуалиста, так что, скорее всего, вы не пройдёте. Но тем не менее…

...

«Во исполнение указа Совета при Его Высочестве кронпринце Каэлисе Арно, объявляется внутренний отбор на должность личного ритуалиста при Особе Наследника.

Кандидат должен состоять в текущем реестре сотрудников дворца, обладать подтверждённым стабильным резервом, высокой концентрацией и положительными оценками успешности и процедуры проведённых ритуалов.»

...

Вот оно.

Стоило мне только увидеть этот указ, как сердце забилось быстрее, потому что в тот момент я увидела это.

Возможность.

Наконец не зависеть от общественного мнения, от того идиотского поступка, который я совершила семь лет назад и который всё ещё стоял между мной и всей аристократией. Даже не зависеть от брата и его покровительства, хотя, конечно, любая должность во дворце уже давала мне это.

– Я с удовольствием приму участие в этом внутреннем отборе, – тихо произнесла я. – Для меня будет честью служить личным ритуалистом Его Высочеству.

И это была правда. Кронпринц показался мне человеком чести и достоинства – даже по одному тому инциденту с бароном Эскларом. Он почувствовал с другого конца зала, насколько сильно я хотела уйти, и подошёл, потому что не мог оставить даму в беде.

А потом... словно бы случайно открыл мне глаза на истинные мотивы гепарда.

В коробочке Рено Эсклара оказалась оранжевая лента. Та, что символизирует страсть. Сама по себе она была вполне безобидной – если бы перед ней шли розовые ленты нежной влюблённости, как это обычно бывает во время ухаживаний аристократов.

Ничего подобного от барона я, разумеется, не видела. А в сочетании с его словами о «помощи, о которой не обязательно знать другим, если я не захочу», ситуация становилась вполне однозначной.

Барон Рено Эсклар хотел, чтобы я стала его любовницей. Возможно, он верил, что женщина-аристократка не должна работать, как это чаще всего и бывает. А может, считал, что я долго здесь не задержусь из-за политических игр. Вполне возможно, он делал это и потому, что частично чувствовал личную ответственность за то, что со мной случилось.

– Я передам об этом мистерам Саи Орею и Рону Моргрейву. – Глаза лорда Крамберга блеснули. Он даже не сомневался, что я захочу эту должность, потому что успел изучить меня за то недолгое время, что я находилась во дворце. – Вы свободны, как только подпишете контракт на роль младшего ритуалиста.

Из кабинета королевского управляющего я выходила окрылённая, с улыбкой до ушей. Мне казалось, что вот он – ответ, наконец передо мной.

Нужно приложить все силы, работать, не щадя себя, и держаться подальше от любых скандалов. Получить должность старшего или исполнительного ритуалиста куда сложнее. Обычно это становится возможным только в случае, если кто-то из прежних покидает пост.

А сейчас нас всех будут оценивать на равных.

– Свежий выпуск «Соронского Вестника», миледи? – предложил один из посыльных во внутреннем дворе. Я тут же вцепилась в газету, впившись взглядом в строки, стараясь найти то, что могла упустить за последние дни.

...

СОРОНСКИЙ ВЕСТНИК

Издание, заслуживающее доверия с 1123 года от Основания

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

БАЛ ВЕЛИКОГО ДОМА ГРЕЙДИС И НАЧАЛО ОТБОРА Пять танцев, пять имён – и новая фаворитка в сердце двора!

Прошедшей ночью в сверкающем Зеркальном Зале Королевской Резиденции состоялся бал, которому суждено войти в летописи как одному из самых великолепных событий последних сезонов. Его Высочество, кронпринц Каэлис Арно открыл Отбор – и, на радость светлым богам, даровал честь танца пяти избранным леди.

Первой, как и повелевает традиция, удостоилась чести Великая Принцесса Зеновия Николетта. Её Сиятельство ослепляла собравшихся в золоте тончайшей выделки и блистала в венценосной тиаре Солнечного Пламени, усыпанной цитринами и лунными сапфирами, некогда принадлежавшими самой королеве Илларии.

Далее последовал танец с леди Арисой Лаэрт – самой юной из приглашённых, всего девятнадцати лет. Её зверь, степной манул, пробудился ещё до окончания академии. Леди выглядела смущённой и крайне зажатой, однако сам факт танца с принцем стал для неё серьёзным шагом вперёд в рейтинге участниц.

Третьей стала леди Кора Монтрас из древнего рода северных графов. Разговор во время танца касался архитектурных школ Иштавара и был, по словам свидетелей, «вежливым, сдержанным и удивительно интеллектуальным». Репортёры отметили, что кронпринц слушал с явным интересом.

Наибольшее внимание Его Высочество уделил неотразимой леди Селине д’Авелин – бесспорной звезде вечера. Их разговор, начавшийся ещё до танца, был столь тёплым и непринуждённым, что даже самые искушённые наблюдатели отметили: между ними возникла особая гармония. Именно леди д’Авелин теперь считается фавориткой Отбора, вытеснив на вторую позицию прежнюю звезду сезонов – леди Лианну Бэар.

Последний танец Его Высочество, к удивлению всех, даровал леди Аделаиде Кейн. Ранее она считалась наименее вероятной кандидаткой из-за возраста, но, о чудо! – шаг принца перечеркнул все списки и возродил новую волну обсуждений.

Ритуальных ухаживаний во время танцев замечено не было, однако достоверные источники утверждают, что между танцами происходили обмены лентами и жестами внимания. Один из таких инцидентов привлёк внимание самого кронпринца, который вмешался, когда одной из дворцовых служащих – леди Миолине Валаре – была предложена нежеланная оранжевая лента. Его Высочество вмешался и незамедлительно урегулировал ситуацию. Вполне возможно, недоразумение возникло в связи со скандальной репутацией леди Валаре, о которой читатели несомненно осведомлены.

Среди прочих блистательных моментов вечера особо выделим танец графа Яна Арвеллара и Второй Великой Принцессы Эдель Николеты, недавно завершившей свой траур. Их танец стал подлинным украшением бала, собрав восхищённые взгляды со всех концов зала. Быть может, мы наблюдаем зарождение второго по значимости союза этой декады?

Первое испытание Отбора состоится уже через два дня и, по слухам, будет напрямую связано с природой зверей участниц.

СОРОНСКИЙ ВЕСТНИК – Ваши глаза и уши в королевском дворце.

...

Глава 11. Каэлис Арно из Великого дома Грейдис. Ужин с родственниками

Каэлис Арно

Кронпринц задумчиво наблюдал за своей расширенной семьёй, собравшейся сегодня за «ужином в узком кругу».

Назвать этот круг узким было, конечно, значительным преуменьшением – здесь находились даже их дальние кузены: де Рокфельты, Келлсберги и Хэлбранды. Кто-то из них приехал во дворец на время отбора, чтобы оказать влияние на него, поближе познакомиться с кронпринцем, который уже сейчас начинал вмешиваться в политику государства, а кто-то – чтобы подобрать себе невесту из тех, кто не пройдёт отбор.

И все они вели себя так, будто вовсе не являлись семьёй, кроме, разве что бабушки и дедушки Каэлиса.

– Ваше Высочество, что вы думаете о состоянии дорог к Клеймутскому герцогству? Вы ехали по ней по пути во дворец, – словно невзначай спросила самая старшая из их рода, Розалинд Келлсберг. – Мы полагаем, что расширение и постоянный патруль помогут нам улучшить торговлю с Иштаваром.

И, разумеется, направят к ним, в Клеймут, большое количество торговцев, обогащая тем самым всё семейство Келлсберг.

– Решением настолько стратегических вопросов я буду заниматься с собственным советом, – спокойно ответил Каэлис, наблюдая за отцом.

Тот не проявлял к разговору ни малейшего внимания, полностью сосредоточившись на бокале вина, который держал в руке, и на беседе со своей королевой и своим лучшим другом, а заодно и первым советником – графом Яном Арвелларом.

Политика и решение задач подобного рода Его Величество вообще не интересовали. Он с удовольствием отрёкся бы от трона в пользу сына хоть сейчас, но это было невозможно – протокол запрещал передавать власть наследнику, не имеющему детей.

Блюда между тем продолжали сменять друг друга с почти незаметной плавностью. Изысканные паштеты, томлёная дичь, отдельно подаваемое сырое мясо, пироги с пряностями...

– Торговля не сводится к ширине дорог, леди Келлсберг, – холодно отрезала Великая Принцесса Зеновия Николетта. – Без согласия торговой гильдии, портовых домов, сборщиков пошлин и надзора казначейства любая дорога останется пустой. Более того, изменения затронут не только Клеймут, но и всю систему поставок с Иштавара и торговлю с другими королевствами.

– Конечно, – так же холодно отозвалась Розалинд Келлсберг, недовольно оборачиваясь на Его Величество, но он не сказал ни слова.

Как же Каэлис хотел вернуться в Иштавар.

Это была давняя традиция многих правящих родов – отправлять наследников учиться в соседние королевства Содружества под другой личиной, чтобы те могли познать жизнь простых людей. Разумеется, всё это время их обучали политике, экономике и управлению, но несмотря на это, почти для каждого наследника именно этот период жизни в других землях оказывался самым счастливым.

Потому что потом наступал долг.

И многие так никогда и не могли по-настоящему его принять, надеясь на личный совет при правителе, как это случилось с его отцом.

Кто действительно должен был стать королевой – так это старшая Великая Принцесса Зеновия. Это знали все в семье. У неё был и талант, и желание, и знания, а главное – необходимая правителю уверенность и хватка.

Просто она родилась не в то время. В эпоху, когда женщины не могли наследовать трон, и её первенство ничего не значило. Поэтому всё, что ей досталось, – титул герцогини и место в совете Его Величества.

– Что же мы всё о торговле да дорогах! – всплеснула тонкими руками другая тётушка Каэлиса, Эдель Николетта. В этот момент она словно случайно задела локтем сидящего рядом графа Яна Арвеллара и лучезарно улыбнулась ему, извиняясь – и заработала острый, недовольный взгляд строгой старшей сестры.

Эдель Николетта совсем недавно вернулась из своего поместья, где прожила счастливые двадцать лет вместе с мужем, который был намного старше её, но которого она безмерно любила. Болезнь, та самая, что в своё время скосила его родителей, унесла и его, и Эдель почти два года провела в трауре, переехав в Королевскую Резиденцию в Сороне только незадолго до объявления отбора.

И почти сразу все заметили, насколько тёплым оказалось её общение с Яном Арвелларом. Вдова откровенно флиртовала с графом, а тот, по всей видимости, постепенно сдавался под напором привлекательной и влиятельной сестры короля. Хоть и не должен был – ведь это вступало в открытый конфликт с его должностью королевского советника.

– Лучше расскажи нам свои впечатления от возвращения домой, Каэлис, – с милой улыбкой предложила Эдель Николетта.

***

– Жду не дождусь охоты после первого задания. Как раз все звери будут на нервах, – радостно делился с Каэлисом своим воодушевлением его дальний племянник Левин Хэлбранд, пока они ждали ликёры и кофе после сытного ужина.

Зверь Левина пробудился совсем недавно, и юноша ещё плохо справлялся с ним – остро реагировал на естественные запахи, особенно на женские феромоны, совместимые с его львом.

А с учётом того, что во дворце собрались самые сильные и влиятельные незамужние леди королевства, Левин чувствовал себя словно кот, оказавшийся в миске со сливками – глаза разбегались, он и сам не знал, куда смотреть.

– Да, наконец-то представится возможность размять лапы, – рядом «неожиданно» оказался Леонард де Рокфельт. И, как во все последние дни, зверь внутри Каэлиса отозвался агрессией, желанием уничтожить другого зверя, подчинить его. Но он не позволил ни одной эмоции отразиться на своём лице.

Он почти никогда не реагировал так остро на других.

Всё из-за той леди – Миолины Валаре…

– И даже не думай о прекрасных леди во дворце, Левин, пока принц не сделает свой выбор, – Леонард потрепал своего троюродного племянника по голове. Похоже, они неплохо знали друг друга.

– Это зависит не только от меня. Королевство заслуживает умнейшую, сильнейшую и мудрейшую правительницу, как и приписано традициям дома Грейдис, – низко отозвался Каэлис, едва удерживаясь от желания нависнуть над Леонардом и начать выяснять отношения.

Проклятое Время Зова… Все инстинкты Каэлиса утроились, усилились в десятки раз, а ведь он никогда не позволял себе поддаваться эмоциям. И раньше ему даже казалось, что это – просто.

– Конечно, – Леонард усмехнулся так, будто не верил ни единому слову из того, что сказал Каэлис.

Они и правда почти не знали друг друга – дальние кузены. В голове будущего графа де Рокфельта не укладывалось, что Каэлис всерьёз намерен следовать древним родовым традициям и выбирать невесту по итогам отбора.

– А что же ты сам, Леонард, так и не забыл свою бывшую невесту? Я видел, ты подходил к ней на балу, хотя почти все шарахались от неё, – Левину Хэлбранду не понравилось, что его так громко и очевидно поставили ниже кронпринца в иерархии их зверей и выбора. Всё же он был львом, родственником короля, и по всем меркам считался завидным женихом – даже в таком юном возрасте.

Каэлис напрягся, хотя и продолжал сдерживать своего зверя.

Он не понимал, как сумел учуять её с такого расстояния – при всей магии, что должна глушить запахи во дворце. Ещё тогда, когда только прибыл в королевскую резиденцию…

Было ли это лишь влиянием её зверя, что, к такому ужасу её семьи, так и не проснулся? Или сказывалась и её внешность?

Каэлис никогда прежде не встречал настолько красивых женщин.

– Да ты просто завидуешь, Левин. Мио Валаре была самой желанной леди королевства, и даже сейчас с ней мало кто сравнится, – Леонард усмехнулся с ядовитой гордостью, как победитель. Как укротитель.

Каэлис едва сдержался, чтобы не вцепиться в его шею неожиданно отросшими когтями, но их разговор услышал стоявший рядом граф Ян Арвеллар.

– Оставьте леди Валаре в покое, Леонард. Она – талантливый ритуалист и благородная леди. То, что вы с ней сделали, – настоящий позор для аристократа, – произнёс он тихо, но его всё равно услышала кружащаяся рядом Гелена де Рокфельт.

– Ваше Сиятельство! – громко воскликнула она и, развернувшись, направилась в сторону тётушки Каэлиса, Эдель Николетты, с которой они хорошо ладили. Наверняка – чтобы в очередной раз пожаловаться на поведение королевского советника.

– Граф Арвеллар! – самого Яна в этот момент отвлекла Зеновия Николетта. На её лице ясно читалось расстройство, явно не связанное с их текущим разговором.

Возможно, она хотела обсудить с ним, как Розалинд Келлсберг пытается влиять и на него, и на отца и даже на совсем старенькую бабушку Каэлиса, которая как раз в этот момент подходила к ним.

– Негоже вам, молодым да знатным, обсуждать особ столь сомнительного звания, – сказала бабушка. – Не тревожьте сердца своих матерей пустыми речами. Та девица второй сорт, ни на что не годна, разве что заполнять сплетни за вышивкой да чаем или вином. Лучше скажи мне, Каэлис, что ты думаешь о леди Лианне Бэар? Я знакома с её бабушкой…