Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 138 (всего у книги 347 страниц)

– Хватит! – строго сказала она, и все до одной руны устремились в ее ладонь, не причинив никакого вреда.

Лин Вей скрипуче рассмеялся. Денис подошел к Лане и, развернув ее к себе, недоуменно спросил:

– Как ты это сделала?

Как? Она и сама не знала. Просто захотела остановить чужие руны и остановила, а вот как – вопрос не к ней.

– Девочка – носительница Искры Огня, которую здесь искали векши, – ответил за нее Лин Вей. – Неужели ты, мой дорогой ученик, считаешь, что Бог Огня даст мне, Верховному Творцу, причинить его Искре вред? Да и могу ли я поднять руку на единственную надежду нашего мира на избавление от заключенной в подземельях Шамбалы богини Воды?

Денис вздрогнул и перевел недоверчивый взгляд на Лин Вея. Тот улыбался.

– Хорошо. Я поверю вам, учитель. Но если вы меня обманули…

Лин Вей все еще улыбаясь, покачал головой и вновь поманил к себе Лану. В этот раз Денис сам подтолкнул ее, шепнув, чтобы она ничего не боялась. Когда она подошла, Лин Вей с помощью магии начертил на снегу круг, в который мужчина в оранжевом положил рыжую девочку.

– Ложись на вторую половину, – подсказал Лане Лин Вей. – Не бойся, ты не успеешь замерзнуть.

Она обернулась на Дениса, тот кивнул. Когда Лана легла на свою часть круга, поняла, что Лин Вей ее обманул, ведь щеке холодно и неприятно из-за колючего снега. Но когда она решила подняться, из-под снега стали подниматься золотистые сияющие искры, успокаивая и убирая на задний план все неудобство. Лана посмотрела на лежащую рядом девочку.

«Какая же она маленькая и бледная! Может, так лучше, даже если Лин Вей все-таки заберет мою жизнь?»

Она подвинулась к рыжей девочке поближе и взяла ее за выбившуюся из-под одеяла руку.

– Все будет хорошо, – не то для себя, не то для девочки пообещала Лана и вдруг увидела, что девочка смотрит на нее зелеными, как у Яна, глазами.

Несколько секунд она просто смотрела, потом улыбнулась Лане, и Лана улыбнулась ей в ответ, после чего обе закрыли глаза.

Глава 18. Память

Когда Лана открыла глаза, то обнаружила, что лежит в теплой постели, укрытая с головой одеялом. Наверное, она сама натянула на голову во сне – с ней такое бывало. Значит, все ей просто приснилось. Обрадованная этим выводом, она сдернула одеяло, но сев и осмотревшись, поняла, что находится не дома. Рядом с кроватью на полу сидели Денис и рыжая девочка и выжидающе смотрели на Лану. Лана в свой черёд посмотрела на них. Первой не выдержала рыжая девочка. Она поднялась со своего места и, подойдя к кровати, доверительным шепотом сообщила:

– Денис сказал, что тебя Лана зовут. А меня – Мила. Мы ждали, когда ты проснешься. Там моя мама торт купила. У меня день рождения уже прошёл, но я болела и не праздновала, а теперь вот выздоровела. Ты ведь будешь торт, да?

Лана вздрогнула. В голове постепенно выстраивались события вчерашнего дня с желающими ее убить Петром Евгеньевичем и синекожей Шанкьяхти. На глаза сами собой навернулись слезы, Лана попыталась вытереть их рукавом, но стоило приложить ткань к глазам, как разревелась сильнее. Подошел Денис, отстранил Милу и, присев на край кровати, притянул Лану к себе.

– Тише-тише, – он ласково погладил ее по голове. – Все закончилось, все хорошо.

– Я хочу домой, – глотая слезы, прорыдала Лана. – К папе!

Пожелание даже ей самой показалось странным, но она почему-то была уверена, что в отличие от мамы, папа обязательно спасет ее от новых напастей. Последних и вовсе прибавилось, потому что дверь отворилась. Лана, вцепившись в Дениса, с ужасом смотрела, как в комнату входят Петр Евгеньевич с Лин Веем. К первому с криком «папочка» бросилась Мила. Петр Евгеньевич склонился к дочери, поцеловал в лоб и подтолкнул к двери:

– Сходи-ка посиди с мамой, хорошо?

– Хорошо, – согласилась Мила. – А можно Лана со мной пойдет?

– Нет, – покачал головой Петр Евгеньевич. – Я отвезу Лану домой.

Услышав его, Лана плотнее прижалась к Денису, подозревая за словами Петра Евгеньевича все, что угодно, но только не поездку домой. Денис снова погладил ее по голове и шепнул, чтобы она ничего не боялась.

– А она ко мне в гости еще приедет? – не унималась Мила.

– Конечно, радость моя, – ласково пообещал Петр Евгеньевич.

Тогда Мила важно ему кивнула и вышла за дверь. Когда ее шаги смолкли, Лин Вей повернулся к Петру Евгеньевичу и сказал:

– Умрет одна – умрут обе. Я огласил условие, дальше решай сам.

– Я помню, – хмуро подтвердил тот и сказал уже Лане с Денисом: – Одевайтесь, жду вас в машине минут через пятнадцать, – и ушел, не затворив за собой дверь.

Лин Вей вышел следом, совершенно безразличный к спасенной им девочке.

– Я поеду с тобой, – сразу же успокоил Лану Денис. – Все время буду с тобой, слышишь? С тобой больше ничего не случится.

Его уговоры подействовали не сразу, и Лана успела нареветься до хрипоты. Денис терпеливо ждал, когда она успокоится, а потом повел умываться. Оказалось, что пока Лана спала, их отвезли обратно в Питер, но, конечно же, в квартиру Петра Евгеньевича. По сравнению с родной эта квартира показалась девочке просто огромной, в которой легко было заблудиться. И то, что Денис так легко здесь ориентируется, добавило Лане веры в ее защитника. Дальнейшие сборы прошли уже быстрее.

Петр Евгеньевич стоял возле машины, припаркованной перед парадной. За рулем уже сидел Сергей, и Лана с сожалением подумала, что все, кто вчера хотел ее убить, выжили.

– Садитесь назад, – Петр Евгеньевич сам открыл им дверь, дождался, когда они усядутся и пристегнут ремни, и только потом занял свое место впереди.

На обратный путь времени ушло гораздо меньше – Сергей включил мигалку и легко миновал городские пробки. Все это время Лана сидела, сжимая руку Дениса, как будто тот мог исчезнуть, и ей бы пришлось остаться со своими похитителями один на один. Но Денис не собирался никуда пропадать и не только всю дорогу отвлекал Лану разными вопросами про учебу, друзей и увлечения, но и рассказал, что к Яну в больницу уехал Сецену Абэ, который обязательно его вылечит. Ободренная этой новостью, Лана сама вылезла из машины, когда они припарковались возле ее дома, только удивилась, откуда у Петра Евгеньевича есть ключи.

На открывшуюся дверь отец среагировал довольно быстро: вышел в коридор и смерил вошедших злым и совершенно трезвым взглядом, который задержал на Лане и, узнав ее, шумно выдохнул.

– Бао-бей, – позвал он давно забытым прозвищем.

И Лана поняла, что перед ней тот добрый папа, каким он был еще года три назад. А черной тени, поселившейся в нем и заставляющей делать гадости, нет. Обрадованная своим открытием, она шагнула к отцу навстречу, но Денис схватил ее за шиворот, останавливая, а Петр Евгеньевич поднял руку с невесть откуда оказавшимся в ней пистолетом и выстрелил. Лана закричала и…

…проснулась, подорвавшись на кровати. В комнате было темно, лишь редкие золотые бабочки слабо мерцали. К Лане потянулись чьи-то руки, и она шарахнулась от них, ударившись и без того гудящей головой о спинку кровати.

– Это я, – сказал знакомый голос.

Лана, не желая его слушать, принялась отбиваться, судорожно соображая, где она. Но голос скомандовал:

– Свет!

Сразу зажглись лампы, временно ослепив Лану, зато чужие руки перестали к ней тянуться. Когда она, наконец, привыкла к освещению, то увидела сидящего перед ней Дэна.

– Видишь, – сказал он, – это всего лишь я. Тебе приснился кошмар – после снятия «Ловца иллюзий» такое бывает.

– Он убил папу, – выдохнула Лана, понимая, что сейчас разревется.

Дэн сел чуть ближе и заключил больше не сопротивляющуюся Лану в объятия, но ничего не сказал. Конечно, он ведь знал, о чем речь – ведь это Дэн тогда пытался оттащить Лану от трупа. От вновь нахлынувших воспоминаний захотелось его ударить, совсем как в детстве, но она сдержалась, пытаясь сосредоточиться на событиях давно минувших дней. Но так же просто, как во сне, вспомнить не получалось.

– Почему? – отстранившись от Дэна, спросила она.

– Потому что тогда так было нужно.

– Ты знал, да? Еще тогда знал, что произойдет!

– Прости, – он снова протянул к ней руку, и в этот раз Лана ударила.

Дэн вздохнул и, несмотря на новые удары с ее стороны, все-таки обнял Лану.

– Давай ты для начала вспомнишь все, вообще все, что тебе заблокировали, а потом, если захочешь, можешь меня даже убить, хорошо?

Она промолчала, уловив намек в его словах, что выстрелом те события не закончились. Конечно, потом по-любому были еще похороны, которые Лана тоже не помнила. И ведь не помнила задолго до того, как забыла о своем возлюбленном!

«Да с чего ему вдруг быть мертвым?» – спросил в голове насмешливый голос спасшего ее от маньяка Демона Максвелла.

Лана замерла, едва не перестав дышать. Чужой вопрос впечатался в сознание и никак не хотел исчезать, не получив бывший очевидным все это время ответ.

– Дэн… А ты… – она замолчала, пытаясь подобрать слова, чтобы себя не выдать.

Дикая, совершенно нереальная, но так много объясняющая догадка возникла в голове, и Лана боялась ее спугнуть.

– Что я? – спросил Дэн, заинтересованно заглядывая ей в глаза.

– В детстве, когда ты рисовал мне астральную руну, она была рыжей. А теперь твой огонь золотой. Почему так?

– Из-за Лабиринта Смерти – он усилил мой огонь, пока я по нему блуждал.

«Лабиринт Смерти не каждого выпустит» – вспомнила Лана очередную подсказку от демона и вздрогнула. Лабиринт Смерти! Кажется, Дэн попал туда из-за нее и вполне мог там умереть. Пожалуй, это достойная причина ее ненавидеть.

– Не бойся, – Дэн понял ее по-своему и погладил по спине. – Я же оттуда вышел, чего теперь бояться?

Лана нехотя кивнула и уткнулась ему в плечо, чтобы он не считал ее эмоции. Потому что внутри у нее кипела буря из догадок, обрывочных воспоминаний и чужих намеков. Вот почему в ее видениях навязчиво появлялся Дэн! Дэн, который вернувшись из Лабиринта Смерти, предпочел ей Милу! Еще и эти его однодневные модели!.. От воспоминаний про Мари Олсон, хвастающуюся якобы обручальным кольцом, внутри все сжалось от ненависти, и Лана неожиданно для себя самой снова ударила Дэна.

– Я что-то не то сказал?

– Н-нет, я просто… Это воспоминание – оно такое яркое, как будто я только что пережила все это. Кажется, меня никогда так настойчиво не пытались убить, разве что маньяк… – От мыслей о маньяке пришли воспоминания о вчерашнем дне. – Сергей… Он жив?

Дэн удивленно посмотрел на нее, потом понял, о чем речь, и ответил:

– Да, Макс еще вчера отправил на кладбище чистильщиков. Маньяка, конечно же, и след простыл, но Сергей был жив. Воспоминание о столкновении ему стерли, теперь он думает, что его смена прошла без происшествий, а ты весь день просидела дома.

Лана облегченно выдохнула. Конечно, работая на Петра Евгеньевича, Сергей наверняка успел запачкать руки в какой-нибудь гадости вроде убийства невинных людей, но лучше пусть его смерть будет не на ее совести.

– Хорошо, – она кивнула, и тут до нее дошло, что сидит на кровати в чужой черной футболке на голое тело.

– Лужа, – опережая ее вопросы, уточнил Дэн. – Кажется, ты прямо лицом туда упала, настолько была грязная.

– Ага… Спасибо… И за тот день в детстве тоже спасибо. Не уверена, что я тогда тебя благодарила. И, наверное, с моей стороны будет верхом неблагодарности, но ты не мог бы отправить меня домой?

С минуту Дэн думал, потом согласился:

– По-хорошему, тебя надо оставить здесь – безопаснее, да и после «Ловца иллюзий» последить. Хотя дома ты быстрее придешь в себя, так что да, могу. Но у меня два условия. Первое, ты ничего не рассказываешь Миле про Петра Евгеньевича из своих воспоминаний. Второе, как только вспомнишь что-нибудь еще – позвони мне, обсудим. Ладно?

– Конечно, – с готовностью соврала Лана.

Нет, Миле она ничего говорить не собиралась – подруга здесь совершенно ни при чем. Но и обсуждать с Дэном свои воспоминания она не станет. Три года она его оплакивала, считая мертвым, а он, если бы не то столкновение на лестнице «Этажей», вообще, судя по всему, не собирался с ней видеться. Да и Лидию с ее ребенком нельзя было убирать со счетов.

Вот только ничего из этого не давало Лане повода отправлять Дэна в Лабиринт Смерти, и чувство вины пока превышало остальное, делая нахождение рядом с Дэном невыносимым.

Глава 19. Высшее общество

Дэн позвонил вечером, когда Ян вернулся в квартиру Ланы, но пока не начал волноваться из-за того, что сестры нет дома. Время было ещё не позднее, а сам он так и не купил продукты по заветному списку, значит, Лана вполне могла уйти в магазин. Это было хорошо, потому что разрыв с Лизой обсуждать ни с кем не хотелось – хотелось побыть одному в тишине и относительном покое. Не вышло. Стоило закрыть за собой дверь и, пройдя в свою комнату, бросить на пол сумку с вещами, как телефон принялся разрываться от звонков.

Позвонил заказчик, о котором Ян из-за недавних событий ожидаемо забыл. Позвонил Олег с предложением попить пива, а на деле – вызнать номер одной из подруг Лизы. Позвонила та самая подруга Лизы, поспешив просветить Яна по поводу, какой же он мудак. Позвонили все, с кем Яну совершенно не хотелось разговаривать, и последним позвонил Дэн. Он сухо и лаконично объяснил, что Лана была на могиле отца, и на нее напал маньяк. Но с сестрой все в порядке, она сейчас у Дэна и пробудет там ещё ночь минимум. Конечно, такое объяснение нисколько не успокоило, скорее наоборот, однако Дэн успел отключиться и, судя по автоответчику, отключить звук на телефоне.

Потом Ян весь на нервах, кофе и аспирине просидел всю ночь за новым ноутбуком, спешно собирая из восстановленных документов статьи для заказчика. Хорошо, что он всё-таки начинал их писать, и сейчас не пришлось начинать с нуля. И все равно он едва уложился ко времени, когда позвонила Мила с напоминанием, что Ян сегодня занимается с Мигелем.

– Я все ещё у Ланы дома, поэтому, если не сложно, телепортируй меня в штаб, – попросил он.

Последнее было нужно ещё и для того, чтобы Ян мог объясниться с Милой за вчерашнее, жаль, пока не знал с чего начать.

– Вы с Мигелем будете заниматься у Макса. Разве Дэн об этом не предупредил?

– Нет, – удивился Ян. – Он… занят, видимо, потому и забыл.

– Ладно, – пробормотала Мила. – Правда, теперь я почти уверена, что он и Мигеля не предупредил. С Мигеля, пожалуй, и начну. В плане сейчас позвоню ему, уточню, где вы занимаетесь, и узнаю, что там по времени. А потом сразу телепортируюсь к тебе, можешь пока кофе попить.

В трубке послышались короткие гудки, и Ян решил: хорошо, что Мила отключилась. Потому что он неожиданно приревновал ее к Мигелю и едва не сказал, что Мила, как куратор Яна, могла бы и не полагаться на Дэна в плане организации занятий. Но она и не должна была быть его куратором, а сам Ян должен был остаться с Лизой в счастливом неведении о мире творцов с их магией. Да и откуда вообще эта глупая ревность?

Решив, что это последствия после выноса мозга Лизой, Ян пошел собираться. Быстро принял душ и по красным глазам отражения в зеркале понял: одного душа надолго не хватит, и надо взбодрить организм ещё и кофе. Под мирное шипение чайника Ян и уснул.

Снилось детство. Он снова сидел в очерченном для них с Ланой круге, вот только сестры рядом не было. Зато часть линии оказалась стертой. Пытаясь не поддаться поднимающейся внутри панике, Ян завертел головой, осматривая окрестности, но все вокруг скрывала молочная дымка тумана.

– Лана? – неуверенно позвал он.

– Рано, – отозвалось эхо и вновь повторило: – Рано…

«Так, – поднимаясь с земли, решил Ян, – руну чертил папа, значит, Лана может быть с ним».

Он вышел из защитного круга и, сделав несколько шагов вперёд, снова позвал:

– Отец!

– Конец, – подхватило эхо и вдруг поменялось в голосе: – Тебе конец!

Туман рассеялся, и к Яну подскочил мужчина с кровавым отпечатком детской ладони на лице. Часть волос незнакомца выгорела и источала неприятный жженый запах, а по рукам, тянувшимся к Яну, расползались обугленные по краям трещины.

«Выгорание… у него выгорание», – пришла догадка, основанная на знаниях, полученных гораздо позже того, что снилось. Осознание последнего отвлекло Яна от незнакомца, который о нем забывать не собирался. Более того – мужчина с криком «Убью!» бросился в атаку, а его глаза застилала стекающая редкими слезами боли тьма.

«Ему нечего терять!» – догадался Ян-из-сна, начал отступать и почти развернулся, чтобы убежать, но взгляд зацепился за отпечаток детской ладони на щеке у мужчины, заставляя остановиться. Где-то здесь была Лана, его маленькая сестрёнка, а Ян дал отцу обещание защитить ее. Защитить во что бы то ни стало, а значит нельзя позволить выгоревшему добраться до Ланы! И Ян с диким криком бросился на своего врага. Но стоило рукам коснуться чужого горла, как тело сковало ледяными цепями, проявившимися по всему телу синими рунами.

– Ян, – позвала Мила.

В ее голосе было столько отчаяния, как будто она зовет его очень давно.

– Ян! Да приди уже в себя!

Мужчина во сне тем временем занёс кулак для удара, но тут Яну прилетела звонкая пощечина. Он открыл глаза и отшатнулся, увидев, что прижимает к холодильнику Милу, а в кухне стоит дым и пахнет гарью и газом.

– Нормально так кофе попил, – выдохнул Ян и попытался осмотреться.

Мир перед глазами плыл, сами глаза жгло, будто в них песка насыпали. Тогда Ян повернулся к Миле, собираясь попросить, чтобы она его исцелила, но заметил на ее шее следы собственных рук, да так и замер с открытым ртом.

– Ты всегда такой бешеный, когда лунатишь? – спросила Мила, осознав, что он полностью пришел в себя и снова душить не собирается.

– Нет. Я обычно не страдаю лунатизмом. Просто тяжёлый день…

– Ян, день только начался.

–…последние полгода. Прости, мне какой-то плешивый мужик приснился, который Лану забрать хотел. В общем, прости. Мне жаль, что я тебя… чуть не задушил.

– Заботливый старший братец, – Мила улыбнулась и, отстранив Яна, прошла к балконной двери и открыла ее.

На кухню ворвался свежий воздух, окончательно проясняя сознание. Ян посмотрел, как девушка молча рисует руны на газовой плите и рядом стоящих тумбах, стирая с них гарь и копоть.

– А где сама Лана? – спросила она, как только кухня вернулась в изначальное состояние.

– У Дэна. Ей взбрело в голову съездить на могилу отца, и там на нее напал маньяк. Подробнее твой Хранитель, к сожалению, не рассказал.

– Если она с Дэном, значит, все в порядке. Но Ян! – разозлилась вдруг Мила и, уперев руки в бока, смерила его суровым взглядом, неожиданно напомнив Лизу. – Ладно Сеня тролль, каких ещё поискать, и никого в грош не ставит. Но ты-то перестань сватать мне Дэна! То, что он по просьбе Лин Вея меня защищает, не делает его моим Хранителем! Ты вообще в курсе, кто такие Ключ и Хранитель?!

Ян выставил перед собой руки с открытыми ладонями и покачал головой.

– Погоди, – попросил он. – Я знаю, что он просто телохранитель, а не магически привязанный спутник. Сеня мне рассказывал историю Ключей и их Хранителей, причем довольно подробно. Просто к языку привязалось, как мем, который по идее должен быть смешным. Да, я понимаю, что для тебя все это ни капли не смешно. Сейчас я сказал, не подумав, но впредь буду следить за словами. Я же писатель, а кому, как не писателям, следить за словами? Прости меня, ладно?

Мила молчала, сверля его внимательным взглядом. Потом, заметив искреннее раскаяние на лице Яна, кивнула и скрестила руки на груди, словно ожидая продолжения извинений. И они не заставили себя ждать.

– И за вчерашнее тоже прости. Я поступил совершенно по-свински, прикрывшись выдуманными отношениями. То, что вы с Дэном подыграли… Спасибо. Я теперь твой должник. – Он бросил короткий взгляд на уже чистую газовую плиту и все еще обгоревший чайник на ней и добавил: – А еще спасибо, что не дала мне сегодня сгореть и спалить квартиру Ланы. Я дважды твой должник.

– Ладно, – смилостивилась Мила, – я подумаю над этим. А ты иди пока приведи себя в порядок и переоденься. Кто знает, с кем дома у Макса столкнуться можно. Он же правая рука Лин Вея, высшее общество и все такое, – она сделала неопределенный жест пальцами и вздохнула. – Я, если честно, была там всего пару раз, и оба раза меня туда Дэн притаскивал, чтобы не оставлять одну в Башне. И всякий раз там кишмя кишели чистильщики, а их только из сильных потомственных магов набирают. Элита элит.

– Я понял, – Ян улыбнулся, вспоминая прием у Густафа, который вроде как радеет за наследственных магов, а на деле на вечеринке вполне можно было встретить слабых статистов вроде Мари Олсон. – Не волнуйся – краснеть за меня не придется.

Полчаса спустя они стояли в холле двухэтажного особняка, выполненного в лучших традициях американской мечты. Ян как будто попал в годы своей дикой юности, когда девушка могла пригласить домой посмотреть кино и обламывала тем, что они действительно смотрели кино, чаще всего мелодрамы. Там обычно герой или героиня жили в таком вот особняке с широкой лестницей, ведущей на второй этаж, и чтобы дорогие картины вдоль стены, пока поднимаешься наверх. Нет, дом у Макса был, определенно, красивым и нисколько не вычурным, а квартира Дэна на его фоне смотрелась бы неприметной серой мышкой, особенно если не брать в расчет кабинет.

«Маме бы тут понравилось», – пришла в голову неожиданная мысль, и одновременно с этим Мила спросила:

– Впечатлен?

Ян как можно непринужденнее пожал плечами, а сам подумал, что было бы любопытно сравнить с новым домом мамы. Черт, такую поездку просрал тогда из-за Лизы! А так мог бы и с отчимом, наконец, познакомиться. Впрочем, последний для Яна существовал номинально. Ян даже фото отчима не видел, в отличие от Ланы, которая у матери гостила целый месяц год назад. «Работяга», – по возвращении из Токио ответила сестра на вопрос «как тебе новый папа?». Ян тогда не стал вдаваться в подробности, и больше они к этому не возвращались.

– Непробиваемый, – покачала головой Мила.

– Ну почему же? Я вот, например, удивлен, как это Макс позволил провести тренировки у него. Мы же тут все поломаем…

– Макс скорее тебе руки-ноги поломает, чем позволит крушить свою мебель и тем самым расстраивать его супругу, – раздался из-за спины полный неприязни мужской голос.

Ян обернулся и увидел Мигеля, прислонившегося к стене рядом с лифтом. На его голове висела задранная на бок маска в виде красной оскаленной морды демона, чьи рога по-настоящему искрились. Лицо парня было расслаблено, но застывший злой взгляд ясно давал понять, насколько Мигель напряжен. Интересно, чем таким Ян успел ему насолить? Первой на ум пришла утренняя ревность, делая чужое поведение до неприличного понятным.

– И тебе привет, – Ян изобразил дружелюбную улыбку и специально приобнял Милу за плечи, а когда та не стала отстраняться, обернулся к ней и доверительным, но громким шепотом спросил: – Ты уверена, что он сможет научить меня плохому?

Мила страдальчески закатила глаза и покачала головой, потом спросила:

– Только не говори, что тебя Ванька покусал! Или ты его пытался побить и укололся об бороду, после чего заразился?

– Нет, – совершенно серьезно ответил Ян. – Это только ты от пощечин, что та принцесса об веретено, о бороду колешься. Вот кстати, отличный подозреваемый по твоему делу!

– Идиот, – заключил Мигель, обрывая их шутливую перепалку. – Пошли посмотрим, что у тебя с базой.

С базой у Яна оказалось все хуже некуда. Если с Милой он успел выучить все бытовые заклинания, которые были доступны его куратору, то из боевых в арсенале имелось только «Солнце», непонятно как и от кого полученное. Но Ян, как губка, впитывал все плетения, что показывал Мигель, воспроизводя на ура новые руны, и все никак не мог понять, чего так злится Мигель. Неужели завидует? Сеня вроде рассказывал, что тоже довольно быстро по меркам творцов обучился. Хотя, конечно, не так быстро, как Ян. Но разве его скорость не играет на легенду про избранного, тем самым делая положение Милы в мире творцов более прочным? Или Мигель не в курсе, что легенда всего лишь легенда, а потому ее надо всячески поддерживать?

– Надо теперь на практике опробовать изученные руны. Здесь вся хитрость не в умении их плести, а в правильном использовании и дозировке силы. Сейчас проверим твой потенциал, потом я скажу, нужны занятия по концентрации или наоборот на усиление огня. Хорошо?

Ян кивнул, полагаясь на опыт Мигеля. Они разошлись по разные стороны тренировочного зала. Мигель начертил перед собой рунный щит, который Яну предстояло бомбардировать выученными заклинаниями. Милу благоразумно перед этим выпроводили наверх, чтобы не задеть рикошетом. Она немного попротестовала, потому что тренировочный зал был оборудован защищенными местами для наблюдателей, а значит, ей ничего на деле не грозило. Но Мигель сказал, что у Макса роскошная библиотека, и девушка сдалась, решив самолично убедиться в его словах.

Когда с приготовлениями было покончено, Ян выбрал первую из показанных ему рун и, начертив ее в воздухе, отправил в Мигеля. Тот, не дожидаясь, когда она долетит до щитов, легко отбил ее в сторону.

– Ошеломление, – прокомментировал он. – Проще всего просто сбить, чем ставить защиту. Работает на обычных людях, новообращённых творцах и в массовке. Но на ее основе много других рун, в том числе бытовых.

– Ага, противомоскитные, например. Мила показывала.

– Правильно, – Мигель кивнул и неожиданно для Яна сказал: – А вы с ней хорошо ладите. Правда дружите с детства?

Ян начертил новую руну, отправил ее во врага и только потом ответил, глядя, как Мигель машинально добавляет в щит ещё одно плетение.

– В детстве мы как раз не дружили, хотя она до девятого класса частенько бывала у нас. Совсем как член семьи. А что?

Мигель покачал головой и скомандовал:

– Давай следующую.

«А он и правда ревнует!» – понял Ян, стараясь замять поднявшуюся неуместную радость. Чему радуется? Что благодаря махинациям Дэна его теперь все считают черт знает кем? Да и Мила тогда заступилась за него только из-за дружбы с Ланой. С чего ей питать теплые чувства к зло подшучивавшему над ней в детстве парню? А ведь Ян долго ревновал свою семью к Миле! И даже не столько конкретно сестру или мать, а свое место в их жизнях. Как будто его могли вышвырнуть на улицу, объявив, что он им не родной, а значит, не нужен. Эх, сколько тогда он тупых истерик с ультиматумами матери устраивал, сколько раз показушно сбегал из дома!..

Увлекшись воспоминаниями, Ян не сразу сообразил, что перестарался с усилением руны магией, а потом ещё, собираясь сбавить эффект, бросил ту в противника. Конечно, Мигель, как опытный боец, увернулся, но глаза его недобро вспыхнули.

– Прости, – поспешил успокоить его Ян. – Я, кажется, перестарался.

– Да уж, – взяв себя в руки, согласился Мигель. – Давай перейдем к тренировкам по контролю силы. Мила тебе про это что-нибудь рассказывала?

– Да, – Ян кивнул. – Но с ней у меня почему-то не получалось сосредоточиться.

– У тебя же вроде бы девушка есть?

– Мы расстались, – зачем-то признался Ян.

Мигель протяжно вздохнул, разом погрустнев. Яну даже показалось, что тот сейчас разразится непереводимым испанским матом, но ничего подобного не произошло. Мигель просто сел на пол в позу лотоса и кивком указал занять место напротив.

– Чтобы контролировать силу, нужно выполнение трёх условий: здоровое тело, здоровая психика и концентрация воли. Мила – целитель, уверен, если бы у ее подопечного были проблемы со здоровьем, она бы исправила это в первую очередь. Значит, первый пункт считаем выполненным.

– Второй тоже, – буркнул Ян, усаживаясь на пол.

– Я бы поспорил, – Мигель усмехнулся и тут же добавил примирительным тоном: – Ты же меня сейчас чуть не убил, при этом не впал в транс и не был оглушен. Ты явно не в ладах с собой. Про удержание внимания я вообще промолчу.

Захотелось поспорить, но память услужливо подкинула воспоминания о сегодняшнем утре. Не в ладах с собой…

– Тяжелый день, – сказал Ян. – Последние полгода. Ну, и как ты предлагаешь закрыть два последних пункта?

– Медитация.

– Медитация?

– Медитация. А если еще раз переспросишь, получишь в лоб. С Сеней в свое время этот прием отлично работал, значит, и с тобой должен.

Ян изумленно изогнул одну бровь, но решил на всякий случай промолчать. Мигель тем временем начертил перед ним новую руну, пока еще не заключенную в активирующий круг.

– Это – якорь. Прежде чем начать медитировать, обязательно его рисуешь себе на ладони или ноге, как удобнее. Спросишь про лоб, в него же и получишь. Дальше, после активации начинаешь по одной выкидывать из головы все мысли, даже самые навязчивые. Если будет сложно, выучи любую буддийскую мантру и читай ее. Или сосредоточься на своем дыхании. Если начинаешь о чем-то думать, отсекай эти мысли и начинай читать мантру. Не пытайся придать смысл мыслям, эмоциям, ощущениям, желаниям, которые возникают внутри. Воспринимай, не вовлекаясь в них. С первого раза может не получиться, но даже попытки помогут очистить сознание от лишнего. И да, купи огнетушитель.

Если до этого Ян слушал внимательно и запоминал, то огнетушитель сбил его с толку. Мигель сейчас серьезно? Или это мелкая месть за попытки Яна пошутить ранее? И ведь в лоб не спросишь, потому что так можно притвориться, что последнего Мигель просто не говорил. Но Мигель еще и уточнил:

– Я серьезно. А то, судя по лицу, задымишься от усердия. Силу, кстати, якорь и будет контролировать, не давая неосознанно ее активировать. Поэтому руну надо чертить и активировать обязательно. Снять ее просто: как закончишь медитировать, добавляешь в нее новое плетение.

Мигель показал, что именно добавить, и внимательно посмотрел на Яна, ожидая реакции. Пришлось повторить по очереди обе руны и после молча дожидаться оценки Мигеля. Тот с минуту молчал, потом шумно выдохнул.

– Сеня прав – воистину избранный. Мы с Дэном это плетение наперегонки в детстве плести учились, и то я на пару дней позже освоил.

– Я не знаю, почему у меня получается. Честно. Иногда кажется, что где-то уже видел все, чему меня пытаются научить сейчас. Но может, это всего лишь ложные воспоминания. Кстати, почему ты так часто вспоминаешь Сеню?

– Я был его куратором, – Мигель на мгновение задумался, вспоминая что-то свое, затем поднялся и поднял Яну руку. – На сегодня все. Прежде чем медитировать, выспись и организуй спокойное место, где тебя никто не потревожит. И еще: обидишь Милу – я не посмотрю на твою избранность и… Ну, ты понял.

– Понял, – согласился Ян. – Я не собираюсь ее обижать.

Немного помолчав, словно давая только что сказанному оформиться и застыть, они направились к выходу из зала.

Библиотека у Макса и впрямь оказалась шикарной. Множество высоких стеллажей с книгами, выстроенных вроде лабиринта, где в каждом закутке ждало кресло с оригинальной лампой или стол, зачастую с ноутбуком. И того, и другого Ян успел насчитать по три штуки и восхититься дизайном ламп и разделением книг не только по жанрам, но и по языкам, на которых те были написаны. Возле полупустого стеллажа Мигель специально остановился и, постучав по корешку одного из томов, сказал: