Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 342 (всего у книги 347 страниц)

– Слушайтесь мистера Моргрейва, леди Валаре, – бросил мне напоследок лорд Крамберг, прежде чем покинуть помещение вместе с больным ритуалистом.

Да я и сама сразу поняла что нужно слушаться.

– У нас есть не больше пяти минут, леди Валаре, и нет времени объяснять! – холодно произнёс исполнительный ритуалист. – Мы должны были провести ритуал для выявления непрошеных гостей ещё пятнадцать минут назад. Возможно, вы не знаете, но этот ритуал требует обновления каждый час.

Я знала, но мистер Моргрейв явно был невысокого мнения обо мне – как, впрочем, и о других.

Ритуал восемнадцатого уровня действительно служил дополнительным уровнем безопасности и применялся в те дни, когда в древнем помещении собиралось очень, очень много людей. Он помогал выявить тех, кто не должен был здесь находиться, кто не был приглашён. Такие гости начинали заметно выделяться – спотыкаться, ударяться, ронять предметы. Само помещение словно начинало «отторгать» чужаков.

Но цена у ритуала была высокая – он требовал колоссальных затрат силы и одновременного участия трёх магов.

– Мы пытались зачаровать внешний круг трижды, – резко бросил Моргрейв. – Но с концентрацией магов происходит ошибка. В последней попытке мисс Калман сбилась, теперь её резерв почти на нуле. Миссис Даскира, наш старший ритуалист, после следующей попытки также рискует выйти за пределы допустимого.

Миссис Даскира?

Я ожидала увидеть Нивару Даскира, но вместо неё передо мной стояла женщина вдвое старше, почти не похожая на близнецов. Видимо, это была их родственница – возможно, мать или тётя Нивары и Нивала.

Я не оборачивалась на свою начальницу, понимая, как ужасно она, должно быть, себя чувствует. И она, и мистер Йаск, пришедший сюда больным, – оба старались изо всех сил. Очевидно, именно он изначально должен был вести ритуал, но Ида Калман попыталась заменить его…

Безуспешно.

– Начинаем, – распорядился Рон Моргрейв.

Грудь обожгло волной адреналина, когда я решилась сказать это – остановить одного из самых пугающих сотрудников королевского дворца.

– Подождите.

Стоило мне это произнести, как мрачный мужчина тут же обжёг меня недовольным, зловещим взглядом.

Но я не могла промолчать – уж слишком знакомой выглядела эта картина. Возможно, страшному Рону Моргрейву и остальным ритуалистам дворца не доводилось видеть ничего подобного, но мне, работавшей в игровом доме, куда нанимали всех подряд, доводилось – и не раз.

Круг из ритуальных предметов для глифов, которые, должно быть, готовили к этому балу со вчерашнего дня, был... неполным. Точнее, один из предметов всё ещё хранил в себе пелену магии, но его сердцевина уже давно была пуста – под определённым углом я ясно видела, насколько прозрачным становился этот фиолетовый оттенок.

Сколько раз такое случалось в «Костях и Коронах»? Мы даже записки на стенах оставляли, предупреждая других.

– Вы перебиваете мастера по ритуалу? Вы понимаете, какая концентрация нам требуется?!

– Понимаю. И прошу прощения, что отвлекаю. Но ритуал не сработает – один из предметов в глифе пуст.

– О чём вы говорите? Это не академия и не академическая практика – мы профессионалы. Мы проверили магию на каждом предмете!

Наверное, мне следовало выразиться как-то иначе – так, чтобы Рон Моргрейв не воспринял это как личное оскорбление. В конце концов, подобный просчёт возможен лишь в случае, если часть ритуала выполняется с нарушением сроков. А он, наверное, полагал что во дворце это исключено.

– Магия сохранилась, но только в мраморе. Стены дворца и другие сооружения с магической защитой имеют заговорённую сердцевину – особую нить, и именно она важна для ритуала, – мой голос был максимально отчужденным и спокойным. Я ни в коем случае не хотела, чтобы кто-то решил, будто я их осуждаю. – Однако мрамор впитывает магию и оставляет сердцевину пустой, если ритуалист работал с предметом более суток назад.

– Это невозможно! Я давно разослал график всем участникам ритуала! – теперь в голосе Рона Моргрейва слышалась ярость. – Послушайте, вы теряете наше драгоценное время. Пригласите...

Он не успел договорить – его прервал громкий всхлип у двери.

Не выдержав, я обернулась – как и миссис Даскира, и сам Рон Моргрейв – и увидела мою плачущую начальницу.

– Это правда, – прошептала она. – Я так волновалась, что начала подготовку к ритуалу ещё три дня назад...

Бедная, бедная Ида Калман…

***

Мы вышли из комнаты – тихие, немного уставшие, но справившиеся с ритуалом. От этого Рон Моргрейв тут же немного подобрел и теперь просто не разговаривал с нами. С учётом того что совсем недавно он считал нас бесполезными тупицами, его молчанию радовались все.

Снаружи исполнительный ритуалист сразу же направился к нервно ожидающему лорду Крамбергу. Рядом с королевским управляющим стоял Том – готовый, по всей видимости, заменить либо меня, либо Грету Даскира, которая действительно оказалась тётей близнецов.

Я не знала, о чём они говорили и нужна ли им ещё, а потому просто стояла в стороне, нервно переглядываясь с Идой Калман.

Это, наверное, один из самых тяжёлых дней в её карьере. Она ведь просто хотела как лучше и строго следовала рекомендациям по подготовке.

Просто очень волновалась и сделала это раньше времени.

– Я понял, – наконец сказал лорд Крамберг. – Мисс Калман, жду вас завтра у себя вместе с мистером Йаском, в час. Леди Валаре, вы должны явиться завтра в девять утра в галерею Шестого века, чтобы принести публичные извинения Её Сиятельству, леди де Рокфельт. После этого мы вернёмся в мой кабинет, где вас повысят до младшего ритуалиста. Все свободны.

Не взглянув больше на нас, лорд Крамберг и исполнительный ритуалист начали подниматься по винтовой лестнице, оставив своих растерянных подчинённых внизу, у зала для ритуалов.

Что творилось на душе у остальных – я не знала.

Но внутри у меня что-то будто умерло, покрылось льдом, когда я поняла: мне придётся вновь приносить извинения графине. Ведь не случайно он назначил встречи именно в таком порядке – сначала публичные извинения, а уже после повышение.

Судорожно, прерывисто вздохнув, я начала подниматься наверх.

Я не смогу? Дура, зачем вообще говорила с Леонардом? Никогда больше не подойду к нему ближе чем на десять шагов.

Шум голосов в зеркальном зале не смог заглушить мысли в моей голове, хотя именно сейчас, вероятно, происходило самое важное: первое общение кронпринца с участницами, первые тайные знаки внимания, ленты – красные и белые – предложения закусок, сладкого вина...

Всё это имело значение – каждый жест, каждый знак внимания был символом намерений молодых аристократов.

Но в этот момент мне было всё равно.

– Леди Валаре? – знакомый голос прервал мои размышления, когда я уже тянулась к бокалу вина, стоявшему на одном из боковых столов. – Леди Валаре, я узнал, что вы здесь, и хотел бы поговорить.

Ко мне обращался совершенно трезвый барон Рено Эсклар – тот самый, кто семь лет назад рассказал мне о споре Леонарда на мою невинность.

Барон Эсклар пах стыдом и азартом охоты.

Здесь, в зеркальном зале, чувствительность моего обоняния вновь обострилась. Отчасти это происходило потому, что в других помещениях использовалась магия, снижающая восприимчивость, но даже без неё – я не понимала, почему так отчётливо различаю эмоции.

Словно физически ощущала, что гепард Эсклар вовсе не собирался ко мне подходить… но не сдержался, когда узнал, что я здесь.

Вообще-то говорить с ним мне совсем не хотелось. Думаю, он прекрасно мог прочитать это по моему запаху. Но я решила, что буду держаться как можно тише и стоять в самом углу, не создавая себе лишних проблем.

– Вы можете говорить здесь. Только не пытайтесь приближаться ко мне, – сказала я, отступая на шаг, так, чтобы все видели, на каком расстоянии мы находимся.

С лёгким удовлетворением сделала глоток терпкого, насыщенного вина, окидывая зал взглядом.

Леонарда не было видно – жаловался своей матери? Именно поэтому теперь от меня требуют извинений?

Вряд ли. Какого бы мнения я ни была о Лео, он во многом избегал своей матушки, особенно на людях. Скорее, Гелена де Рокфельт сама всё выяснила – и теперь требовала извинений их роду.

– Я хотел бы поговорить с вами во время танца, если вы не возражаете, – запах охотничьего азарта усилился, а глаза мужчины сузились, не отрываясь от меня. – Вы совсем не изменились, леди Валаре.

– Я не танцую. Я здесь по работе, – спокойно произнесла я.

Танцевать с одним из тех, кто заключил пари на меня? С тем, кто при всех вручил Леонарду цену – за мою невинность, любовь, гордость и репутацию – пятьдесят золотых? Даже разговор с ним унижает меня, потому что в глазах остальных означает: я не считаю его поступок оскорблением.

Но я не могла позволить себе ещё один скандал. Не сейчас.

– Я готова поговорить с вами здесь, – произнесла я. Похоже, мой ответ не обрадовал барона, но, в отличие от Леонарда, он не решился тянуть меня силой.

В это время в зале зазвучали новые аккорды медленного танца, и я невольно взглянула через его плечо.

Зеркальный зал сверкал, как драгоценность за стеклом: каждый свод, украшенный тонкой лепниной, отражался в стенах, создавая иллюзию бесконечности. Потолок терялся в высоте между изогнутыми сводами. Натёртый до блеска пол – чёрный мрамор с вкраплениями серебра и обсидиана – сиял под лакированными туфлями танцующих. Воздух был пропитан ароматами духов, шорохом тканей и живой музыкой. Смех, приглушённые фразы, шелест вееров и плеск вина в бокалах сливались в единую мелодию – зал дышал роскошью, порядком и величием дома Грейдис.

Почти всё внимание было приковано к паре, танцующей в самом центре зала: Его Высочество Каэлис Арно кружил в танце светловолосую, изящную Селину д’Авелин, что разговаривала с кронпринцем уверенно, с широкой улыбкой.

Его Высочество явно временами присматривался к конкурсанткам – его взгляд то и дело скользил по залу, замирая на графе Яне Арвелларе, беседующем со старшей Великой Принцессой, на герцоге де Вьене, не сводившем глаз со своей бывшей невесты, и на самой Лианне Бэар...

– Я должен извиниться перед вами за то, что раскрыл правду о том пари. И за то, что сделал это публично, – произнёс барон. – Тогда я был смертельно пьян и больше не мог выносить, как Леонард заговаривает вам зубы, обманывает вас… и как вы, возможно, снова всё бы ему простили.

Рено Эсклар излучал желание выговориться, стоял прямо, смотрел мне прямо в глаза, желая, чтобы я увидела его эмоции.

Он казался благородным, возвышенным аристократом в самом расцвете сил – вполне завидным женихом, достойным многих из тех, кто участвует в Отборе.

Но я не могла воспринимать его таким. Он сам был участником того спора. И ухаживал за мной, возможно, лишь потому, что хотел победить в этом жалком пари.

– Скажите что-нибудь, леди Валаре! – горячо попросил он.

– Спасибо. Я принимаю ваши извинения, – спокойно ответила я, чувствуя, как в меня постепенно проникает усталость. – И поверьте, на самом деле я очень рада, что вы рассказали мне о споре. Горькая правда лучше самой сладкой лжи.

– Мы были очень юны, когда затеяли то пари. Недостойное джентльменов, недостойное мужчин. И возраст нам не оправдание. Я глубоко сожалею о том, что произошло.

Вообще-то… большинству из них тогда было столько же, сколько мне сейчас?

Похоже, барон мучился угрызениями совести. Я не особенно хотела продолжать этот разговор, но поняла, что это может быть мой шанс узнать...

– Скажите, Ваша Милость, кто ещё участвовал в том пари?

Мужчина немного побледнел, но взгляда не отвёл. Наоборот – его запах усилился, выдавая желание доминировать, охотничий азарт. Почти звериный запах – именно таким сегодня пахли многие на балу. Видимо, чувствовали конкуренцию.

– Нет, – произнёс он наконец. – Вам не следует этого знать. Это не пойдёт на пользу вашему будущему. Особенно в такое время, когда здесь – весь цвет аристократии.

Я криво усмехнулась, подумав, что он, наверное, считает, будто я начну выяснять отношения с каждым из них.

Прошлая Мио, чувствующая за спиной поддержку семьи и верящая, что достойна уважения, – возможно, так бы и сделала. Но нынешняя я… совершенно точно ничего подобного делать не собиралась. Мне нужно получить постоянную работу и квалификацию. Я уже и так сорвалась с Леонардом.

– Хорошо. Спасибо за ваши извинения, лорд Эсклар, – сказала я, считая разговор оконченным, и вновь посмотрела за его спину.

Аделаида Кейн танцевала с одним из приглашённых аристократов – его имени я не могла вспомнить – и о чём-то увлечённо, почти ожесточенно ему рассказывала, время от времени бросая взгляды на свою матушку. А та тем временем дружелюбно беседовала с...

Кажется, барон Эсклар что-то сказал, но я не расслышала – замерла, растерянно уставившись на симпатичную шатенку с тончайшей талией, высокой прической и дорогими украшениями.

На свою лучшую подругу.

На ту, с кем делила комнату долгие годы в академии. Ту, что была мне ближе, чем Имир, ближе, чем кузины. Ту, кто знала все мои тайны.

Барбара?.. Что она здесь делает?

Она вышла замуж за виконта Ле Гуинна, а его поместье находится очень далеко от столицы. Да и сам виконт всегда слыл замкнутым человеком…

– Леди Валаре! – барон, оказывается, ждал ответа, и я, растерявшись, вновь подняла на него взгляд.

– Простите, я отвлеклась. Тяжёлый день, я была на службе… Пожалуй, мне стоит покинуть зал.

– Да, я как раз об этом, – Рене Эсклар сделал шаг ко мне, но я машинально отступила.

Я же просила его не приближаться.

– Я говорил о вашей работе. О том, что всё может измениться к лучшему, если вы позволите мне помочь. Леди Валаре, я… правда этого хочу. От всего сердца.

Его запах вновь усилился, мужчина хотел оказать давление на меня. Но в то же время аромат стал мягче, слаще… как тогда, когда Леонард уговаривал меня на...

– Спасибо, – я подозрительно сузила глаза, – я уверена в своих силах, пусть на данный момент моя роль во дворце и довольно скромная.

– Это потому, что вы стесняетесь принимать помощь от меня? Никому не нужно знать о ней, если вы не хотите... – барон явно начинал волноваться и встрепал свои волосы. – Ваша жизнь не должна быть такой тяжёлой, леди Валаре, вы достойны совсем иного.

Рено Эсклар вздохнул, и в его взгляде мелькнула решимость – мужчина выпрямился, расправив плечи, встал так, чтобы заслонить меня от остального зала.

Теперь его запах начал уступать место другому – резкому, терпкому, с оттенками специй и мёда, удивительно притягательному.

– Пожалуйста, примите это, – барон Эсклар протянул мне крошечную коробочку.

Интересно, сколько таких коробочек уже было вручено сегодня на этом балу?

Внутри могло быть что угодно – от оранжевых, красных и белых лент до символов особого уважения.

– Я не думаю, что наше дальнейшее общение имеет смысл, а потому не приму ваш подарок, Ваша Милость, – медленно сказала я, одновременно гадая, что находится внутри. – Простите, я должна удалиться.

С каждой минутой ощущение, что разговор уходит не туда, становилось всё сильнее, хотя я и не до конца понимала, что именно Рено Эсклар подразумевает под своей «помощью».

– Нет, леди Валаре, прошу! Я больше не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как...

– Этот джентльмен докучает вам, леди Валаре? – послышался сбоку низкий, чуть хрипловатый голос.

А я... почти утонула в терпком аромате специй с тонкими, исчезающими нотками мёда. Подняла глаза, не веря, что это происходит на самом деле.

Я никогда прежде не находилась к кронпринцу так близко. И только теперь осознала, насколько сильнее его воздействие, когда он рядом.

Запах кронпринца подавлял, обволакивал, внушал странное, почти пугающее чувство уюта и безусловного доверия. Но, возможно, так он действовал лишь на женщин.

Потому что барон Эсклар явно не выглядел так, будто испытывал уют или доверие.

– Мы с миледи просто разговаривали, – произнёс гепард, но не попытался спрятать коробочку в руках.

Коробочку, от которой кронпринц не отводил взгляда, словно стараясь уловить, что находится внутри. Весь взгляд Каэлиса Арно как будто говорил, что такие подарки при «простых разговорах» не вручаются. Они вручаются только тогда когда у аристократа есть намерение.

– Миледи Валаре? – от одного лишь его присутствия меня бросало в жар. Возможно, это было волнение, возможно, беспокойство о том, какие последствия всё это будет иметь для моей карьеры. А может быть, просто нервное напряжение из-за близости мужчины с невыносимо притягательным запахом, который в этот момент явно намеревался заступиться за меня.

– Всё в порядке. Наш разговор с милордом окончен, Ваше Высочество, не стоит беспокоиться.

– Всего на пару слов, леди Валаре… – а барон оказался куда настойчивее, чем я ожидала, и по сравнению с самим собой в прошлом.

– Девушка явно не хочет здесь оставаться – это отчётливо чувствуется по её запаху. Или у вас притупился нюх, Ваша Милость? – голос принца прозвучал негромко, с лёгкой иронией, но ни лицо, ни глаза не отражали улыбки.

Глава 9. Леди Лианна Бэар. На балу

Леди Лианна Бэар

Лучшее – враг хорошего?

Возможно. По крайней мере, её матушка свято верила в это. Но при этом не забывала повторять, что Лианна достойна самого лучшего.

Матушка знала, как подать себя. Она прекрасно понимала, что значит быть высоко оценённой женщиной – той, перед которой склоняется весь свет. Когда мужчины готовы преподнести тебе мир – и ты действительно этого достойна.

«Ты должна быть призом, должна ставить свои желания и свои нужды на первое место».

Слова матушки эхом отзывались в её голове, когда она наблюдала за танцем принца с Селиной д’Авелин – красивой барханной кошкой с почти белыми волосами.

Девушка была хитра и умна, и так же, как и Лианна, разорвала свою помолвку ради участия в отборе. Но, в отличие от Лианны, женихом Селины не был герцог, хотя его сердце, безусловно, было разбито.

Селина далеко пойдёт, и даже если не завоюет сердце принца, найдёт себе куда более достойного жениха – возможно, даже герцога.

А Лианна рискнула всем. Единственное, на что она согласна – это стать королевой.

«Ты ясно знаешь, чего стоишь и знаешь, как хочешь, чтобы к тебе относились. Ты не согласишься на меньшее – никогда».

Когда тебе внушают это с детства, как можно не рискнуть?

Сегодня она выглядела безупречно – гордая, почти сияющая, невероятно желанная, но вовсе не холодная. Лианна улыбалась знакомым, была вежлива со слугами и даже согласилась на танец с Леонардом де Рокфельтом.

Их семьи были знакомы давно, но Лианна не верила, что из Леонарда получится хороший муж – разве что он публично, при всех, начнёт преклоняться перед ней, дарить ей всё, чего она желает, на протяжении долгого времени.

Но и она, и он знали, что этого не произойдёт – не после того, как Леонард заслужил репутацию жестокого сердцееда, уничтожившего честь и будущее Миолины Валаре.

Как Лианна считала себя призом, так и Леонард верил, что сам является наградой.

Однако она никак не ожидала, что во время танца он начнёт полностью её игнорировать, пропуская мимо ушей каждое слово.

Лианна обязана была проучить его и сделала это, не стесняясь, прямо посреди одного из самых важных танцев. Возможно, самого важного – именно в этот момент их звери демонстрировали своё доминирование другим.

Она показала всем, что именно она является главной кошкой, что другие ей не соперницы. Его Высочество не мог не обратить на такое внимание.

Тоскливый взгляд её бывшего жениха, герцога де Вьена, чувствовался словно глоток свежего воздуха после унижения, которое она пережила по вине Леонарда де Рокфельта. Что хуже – будущий граф словно не заметил её ухода, сразу же удалившись в другую сторону зала.

Она знает свою цену. И сейчас показала остальным, что к ней нельзя проявлять даже малейшего невнимания.

– Его Высочество бросил на тебя множество взглядов, – докладывала ей матушка, потому что сама девушка ни в коем случае не могла себе позволить проявить открытый интерес к принцу.

– Бросил множество взглядов, но ни разу не подошёл, не пригласил на танец? – Лианна пригубила вино и мягко улыбнулась матери, чувствуя, что обязана изображать уверенность.

Те, кто танцевал сегодня с принцем, станут в глазах придворных фаворитками, по крайней мере до следующего задания и объявления победительниц.

– Ты уже фаворитка, он просто играет, не желает показывать, насколько ты важна. Но ведь вы оба умеете играть в эти игры.

Конечно, умеют. Однако мужчина– оборотень должен быть охотником, желать получить её, как приз, как добычу, трудиться ради этого.

И она обязательно добьётся своего, пусть и не сразу.

– Смотри, Барбара ле Гуинн… Думаю, она очень рада, что её виконт умер и теперь она богатая вдова, – матушка тем временем докладывала Лианне обо всех, кого видела вокруг. – Может, она и сама помогла ему уйти.

– Мама́, пожалуйста… Все знают, что виконт Ле Гуинн уже год не поднимался с постели, да и до этого чувствовал себя плохо. Пойду поздороваюсь с ней, – Лианна не знала Барбару ле Гуинн лично, но сегодня поняла, что ей нужна заметная женская поддержка, особенно перед первым заданием через три дня.

Конкурсанток поселили в роскошных покоях отдельного крыла дворца – всех вместе, и это уже отличалось от того, к чему она привыкла. Прежде клан Бэар размещали рядом с родственниками и приближенными короля, но теперь кронпринц, по слухам, стремился создать для всех равные условия.

Именно там, во время общих обедов, Лианна впервые заметила, как остальные девушки стараются держаться от неё в стороне. В то время как общительная Селина д’Авелин легко собирала вокруг себя небольшой круг подруг.

– Подожди… Его Высочество куда‑то направляется.

Лианна обернулась, пытаясь найти принца взглядом, но обзор ей загородили граф Ян Арвеллар и Великая принцесса Зеновия Николетта, которые двигались вместе к выходу. Принцесса что-то серьёзно выговаривала королевскому советнику.

Чуть обойдя их, она увидела, что принц Каэлис Арно беседует ни с кем иным, как с бароном Рено Эскларом – и с той самой, кто семь лет назад, собственной влюблённой глупостью, похоронила своё будущее.

Леди Миолина Валаре…

Некогда первая красавица королевства, внешне она почти не изменилась – несмотря на то, что её зверь, которого ощущали все, так и не пробудился. Кто-то когда-то сказал Лианне, что сейчас она стоит на том же уровне, на каком была леди Валаре семь лет назад, но Лианна лишь вежливо ответила, что не следует сравнивать двух девушек.

А внутри она кипела от ярости даже от возможности подобного сравнения.

Какая нелепость!

Мио Валаре, при всей своей поразительной красоте, оказалась тупой и доступной. Она занималась тем, чем должны заниматься мужчины, – отдавала. Невинность, честь, репутацию, любовь.

В то время как Лианна собиралась лишь принимать. Как и полагается женщине.

И всё же именно возле Мио Валаре сейчас стоял кронпринц, по всей видимости – защищая её от барона, хотя с такого расстояния леди Бэар не могла разобрать, о чём шла речь.

Она лишь увидела, как, отходя, принц будто бы случайно – а на деле весьма преднамеренно – выронил коробочку, которую до этого держал в руках барон Эсклар.

Коробочку, в которой лежала оранжевая лента.