Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

42 (ПОСЛЕ) У камина

– Все произошло так быстро, никто ничего не успел понять. За один-два дня мы получили то, что имеем сейчас. Еще вечером отец начал заболевать. Я тоже чувствовал недомогание, но со мной все было более-менее в порядке. Часа в два ночи раздался телефонный звонок. Как я понял, это был мой дядя. Отец кричал что-то в трубку, запершись в кабинете. Они не разговаривали больше пяти лет. Отец винил дядю в смерти мамы. Но речь не об этом. Скажу только, что мой дядя военный. Он знал, что говорил. Но отец ему не поверил. Возможно из-за злости, которую он к нему испытывал, возможно, из-за болезни, он не мог уже ясно мыслить. «Черт подери, Сварт, ты что, не понимаешь, что происходит? Вам надо ехать ко мне!» Это я услышал отчетливо, потому что дядя перешел на крик. Я стоял, прижавшись к приоткрытой двери, и подслушивал. Отец прогнал бы меня спать, если бы увидел. Он был суровым человеком, особенно в последние пару лет, вероятно, из-за смерти мамы.

Джереми улыбнулся, но на лице лежала тень глубокой невыплаканной печали. Он не знал, почему в нем проснулась такая откровенность с не очень приятным незнакомцем, но остановиться, поставить какие-то рамки уже не мог. Он начал рассказывать и с первых слов понял, что расскажет ему о произошедшем как на духу. Это было похоже на исповедь, которая требовалась всему его естеству.

– Я говорю сейчас о нем так, как будто он умер лет десять назад. Прошло совсем немного времени, а мне уже кажется, что той жизни вообще не существовало, что я пересказываю прочитанный в школе рассказ. – Джереми выругался и вздохнул. – Дядя пытался предупредить отца о том, что нас ждет, но отец решил, что дядя несет какой-то бред, – губы исказила кривая ухмылка, – или же просто сошел с ума. Разговор закончился тем, что отец бросил трубку и закашлялся. Как будто у него был рак легких или что-то вроде того. Но дядя перезвонил. Отец сбрасывал звонок до тех пор, пока у него не кончилось терпение. В результате отец швырнул телефон в угол комнаты. Когда я проснулся утром, чтобы пойти в школу, отец был совсем плох. Его всего трясло, не знаю, какая у него была температура, но он был весь мокрый. Я думал остаться дома, но отец и слышать ничего не хотел. Он сказал, что вызовет врача на дом. Эти козлы объявили по радио и ТВ об обязательной вакцинации для всех. Тем, кто испытывал недомогание, они предлагали лекарство. Все это должно было проходить в некоторых школах и больницах. Кроме того, те, кто уже имел чипы, получили бы соответствующую отметку и могли бы передвигаться совершенно свободно даже между республиками, ведь индикаторы датчиков на постах сигнализировали бы о том, что человек чист. Так что отец сказал мне убираться с его глаз и идти на вакцинацию. Сейчас я жалею, что ушел тогда из дома. Я должен был убедить его, что чувствую себя хорошо, что мне вакцина не нужна. Мой организм и так поборол вирус. Я должен был остаться с ним и дождаться врача. А теперь я даже не знаю, что с ним случилось. Вернувшись домой, я не застал его.

Джереми вздохнул. Было видно, что рассказ дается ему нелегко. Бросив взгляд на старый камин, в котором все еще был огонь, он тихо продолжил.

– Переступая порог дома, я выходил в мир, который никогда не станет прежним. Уже после обеда я прятался в школьном туалете и не мог понять, это я схожу с ума или мир вокруг меня. Почти на моих глазах расстреляли многих из тех, кого я знал по школе. Помимо них было полно людей, которых я не знал. И взрослые, и дети. Много стариков. Далеко не все из них были больны. Многие пришли просто, чтобы подстраховаться, и заплатили за это жизнями. Конечно, среди них были те, кто был совсем плох, но я не думаю, что они могли заразить здоровых. Я же не заразился от отца! Хотя, кто знает, как оно работает…

Санни слушал его очень внимательно. Было видно, что рассказ Джереми стал для него чем-то новым.

– Все тогда ждали вакцины и лекарства. Если б я не проскользнул в туалет, я был бы сейчас мертв. – Он ухмыльнулся одними губами, казалось, что он ничего не видит пред собой. – Меня спасла моя интуиция. Или еще что-то, – он пожал плечами, – я знаю только одно, в туалет я не хотел, но почему-то решил покинуть эту компанию хоть на несколько минут. А когда я уже собрался вернуться, услышал выстрелы и крики.

Повисла пауза, уже не первая за этот вечер. Санни смотрел на него пристально, лишь иногда отводя глаза, да и то, наверное, лишь для того, чтобы Джереми не чувствовал себя так неловко. Набрав в легкие больше воздуха, Джереми продолжил. Говорил он размеренно, негромко, боясь разбудить Миладу, что спала наверху.

– Когда военные уходили, я слышал, как один из них загибался в кашле, как вчера мой отец. И знаешь что? – он улыбнулся, словно рассказывал очень увлекательную и смешную историю. – Они и его убили. Это был какой-то кошмарный сон, как будто я провалился в фильм ужасов. И вел я себя как шаблонный трус, просидел в кабинке туалета, прячась за дверью, которая бы ни за что не уберегла меня от солдат с оружием, – ухмылка уже не сходила с его лица, она была горькой и жестокой, но она позволяла ему продолжить рассказ. Ухмылки, сарказм и самоирония, как казалось Джереми, подобно щиту способны сберечь сердце от ран. Но на самом же деле, они создают лишь анестезирующий эффект, пока ты расковыриваешь свою рану.

– Я сидел там до поздней ночи, трясся от страха, как девчонка, и не решался вылезти наружу. Когда я был уже полностью морально опустошен, я вылез из кабинки туалета и направился в спортзал, в котором всех собирали. Я надеялся, что никого там не обнаружу, что все это мне лишь почудилось, но это было не так. Они все были там. Лежали, как куклы, вот только я знал, что это совсем не куклы. И запах, – он помолчал, – это так жутко, не передать. Глядя на них, и я чувствовал себя живым трупом, пока… – он замешкался, – пока действительно не встретил одного из них. – Он потер лицо ладонью и отпил не то чая, не то какой-то подкрашенной жижи из железной кружки. – Но об этом я не хочу рассказывать, может быть когда-нибудь в другой раз. Так вот… – он отпил еще. Огонь в камине потрескивал, выстреливая яркими искрами. Он поставил кружку на стол и подошел к огню. Тепло камина успокаивало, создавало иллюзию надежности. Он пошевелил кочергой еще не до конца прогоревшие поленца. – Выходя в коридор, больше всего на свете я боялся, что они вернуться. Сначала я решил, что это были какие-нибудь мятежники. Слухи о подпольной стороне жизни витали в воздухе, хоть официально все всегда заминали. Но идея о мятежниках отпала, ведь объявления о лекарстве шли с официальных каналов. Да и будь это теракт, как те, что были до объединения стран, настоящие военные уже бы вмешались. И тогда я понял, что была зачистка. Они перебили и больных и здоровых, только чтобы подстраховаться, снизить уровень угрозы.

– Значит, в вашем городе почти всех перебили? – осторожно спросил Санни.

– Да, и еще и в парочке соседних, я думаю. Досталось всем, коме тех, кто попрятался в домах или успел покинуть город раньше, чем всех стали «приглашать» на вакцинацию. Знаешь, слухи-то, видимо, были. Да и нас с отцом дядя успел предупредить. Только вот мы этим не воспользовались.

– Тебе очень повезло, что военные не проверили туалет.

– Да, я знаю. Но я думаю, что они в любом случае не стали бы ничего проверять. Им самим хотелось поскорее убраться оттуда. То, что там творилось, было невообразимо ужасным, но я думаю, что они считали, будто спасают мир. И я просто уверен, напуганы они были почти так же, как я, а может и больше. Военные-то уже тогда знали, что нас ждет. Вот только старания их были напрасны, – он пнул сапогом полено, торчащее из камина, и вверх взвились еще пара сотен искр. – Да и вообще, на что они могли рассчитывать? Думали, что перебьют всех инфицированных, а с ними и потенциально больных, и предотвратят эпидемию, чтобы самим потом остаться и жить припеваючи? Я уверен, что половина из тех, кто это придумал, тоже уже мертвы. Да и по остальным городам, как я понял, зачисток не было. Значит, это не официальная позиция, понимаешь? Значит, это была инициатива кого-то, кто решил играть против всех. Вот же кусок дерьма. А этот вирус, – Джереми плюнул в камин и вытер губы рукавом, – он какой-то странный. Как он вообще работает? Кто-то заболел, кто-то нет. Кто-то переболел, а кто-то умер. А то, как он распространился? Ты не думал об этом? Ведь множество людей заболели почти одновременно. Как так получилось? Причем, я ведь тоже мог бы заразиться от отца, совсем разболеться и умереть, но я отделался лишь насморком. Их бродит в округе очень много, но от чего они умерли? Кто-то точно от болезни. Кого-то, вероятно, укусили, и он заболел, умер и пополнил ряды мертвой неорганизованной и вечно голодной армии трупов. Я видел таких. На них были раны от укусов. Но, – он опять помолчал, – видел и, так сказать, совсем свежих, их можно легко отличить по внешнему виду. Так вот на них не было укусов. Но что тогда превратило их в зомби?

– Может, ты просто не заметил укус. Они же не голые ходят.

– Да, – протянул Джереми, но было видно, что такой ответ его не устраивает. Он еще раз отпил из кружки, вернул ее на место и произнес, – давай, что ли спать, а? Я чертовски устал. Завтра, я надеюсь, ты расскажешь мне свою историю.

– Договорились, сегодня действительно был сложный день.

– Вот только «сложный день» это теперь ежедне… – но не успел он договорить, как сверху послышался грохот упавшего на пол тела.

43 (ПОСЛЕ) Плям-плям

«Нет, он не умрет. Он не мог заразиться, – успокаивала она себя, – я не видела ни одной зараженной собаки. Значит, собаки этому вирусу не подвержены! В этом есть логика. Ни одной чертовой больной собаки кругом…»

Губернатор заскулил, облизнулся и отвернул морду от миски.

– Ешь малыш, у тебя нет выбора, – доверительным голосом сказала Кристина, взмахнув в воздухе пустой банкой из-под фасоли, – либо это, либо консервированные ананасы! Но, – она развела руками, – упс, сладкого тебе нельзя. Так что ешь и не возмущайся. Меня на обед ждет то же самое. А при первой же возможности мы возьмем тебе твоих любимых собачьих консервов, обещаю!

Но Губернатор лишь приподнял брови и воровато уставился на нее исподлобья. Кристина вздохнула. На помощь ей пришло когда-то увиденное телешоу. Мужчина в шортах объяснял, как накормить собаку, если с этим возникают трудности.

«Возьмите миску в руки и поднимите ее на уровень груди, пока собака сидит на полу перед вами. Издайте несколько причмокивающих звуков, словно сами едите из миски и верните ее на пол. Собака обязательно съест то, что ел ее хозяин».

– Какая чушь, – прошептала Кристина и закатила глаза. Но особого выбора не было. Губернатора нужно было накормить, пока не проснулся его хозяин-алкаш.

Кристина взяла миску. Наверное, ей стоило встать с пола, чтобы Губернатор не видел ее лица, но ей совсем этого не хотелось. Они сидели на полу лицом к морде, и ее это вполне устраивало. Она так устала, а тут еще этот пес ведет себя как капризный ребенок. Наклонившись к миске, она и посмотрела на до тошноты надоевшую ей фасоль.

«Да, в первые недели этого ужаса, я бы сожрала ее даже из собачьей миски. Вот это ирония, – подумалось ей, – а теперь даже смотреть на нее не могу, – в памяти всплыл мертвый кролик, и Кристина почувствовала укол вины, который сразу удалось заглушить. – Все из-за этого алкаша, это все из-за него! Но ты должна собраться! Собраться и покормить эту псину».

– Ням-ням, чавк-чавк, – сказала Кристина, и в глазах Губернатора застыл немой вопрос. – Господи, даже собака меня презирает. Жри уже, а? – и она сунула миску ему в морду. Губернатор с видом собачьего джентльмена отвернулся ровно настолько, насколько она пододвинула к нему миску. – Да твою собачью мать, – выругалась она шепотом. Это все уже порядком раздражало.

Глубоко вдохнув и выдохнув, Кристина поставила миску на пол и, встав на четвереньки, склонилась над ней.

– Ням-ням, – и причмокнув, посмотрела на Губернатора. Тот сидел неподвижно словно статуя. – Плям-плям, – словно набив рот кашей, продолжила она. Краем глаза заметила, что Губернатор косится на нее, но морду не поворачивает. – Плям-плям-плям, ммм, вкусно. Плям-плям. – Мордочка Губернатора сделала непроизвольный поворот в сторону миски, но тут же была отдернута назад.

«Ничего унизительнее со мной еще не случалось, – подумала Кристина, и как это всегда бывает в таких ситуациях, ошиблась. На очередное ее «плям-плям» раздалось тихое «шарк-шарк», и она увидела в проходе две волосатых мужских ноги. – Матерь Божья, зачем я вообще в это вписалась?»

Откуда-то сверху раздался грубый голос.

– Оу… Надо же! Когда ты начнешь бегать за своим хвостом и рычать, я пристрелю тебя как бешеную дворнягу.

Она услышала звук открывающегося пива.

«Нужно встать и вести себя как ни в чем не бывало. Он жалкий алкаш, мне плевать на его издевки», – Кристина встала, отряхнула коленки и выпрямилась. Они были почти одного роста, и это добавляло ей уверенности. Скрестив руки на груди, она постаралась всем своим видом показать, что даже будучи застигнутой на коленях перед собачьей миской, сохраняет больше достоинства, чем он.

* * *

Алекс зашел в маленькую кухоньку охотничьего домика и уселся за стол. В три долгих глотка он осушил жестянку пива, громко рыгнул и чуть посветлевшими глазами стал разглядывать Кристину, которая за все это время не произнесла ни слова.

«Ты идиот, и я тебя презираю», – читалось в ее глазах.

– Так что это было? У тебя бак потек? – он постучал пальцем по лбу. – Или ты осушила мои запасы, пока я спал?

Она хмыкнула.

«Спал? Да ты валялся, как кусок дерьма, и храпел так, что я боялась, стены этого домика развалятся при следующем твоем вдохе», – но вслух ничего не сказала. Отточенный до мастерства презрительный взгляд был брошен на Алекса, после чего Кристина развернулась на пятках и вышла из комнаты.

* * *

Теплые мягкие лучи заходящего солнца скользнули по опустошенной банке пива. Алекс сжал переносицу пальцами и прошелся ладонью по лбу.

«Поганая маленькая веганша. Думаешь, ты лучше других? Черта с два! Тебе не нужно мясо, потому что ты жрешь человеческие души!» – он много чего хотел выговорить ей, но голова раскалывалась, и скандалить не было сил. Опершись локтями о столик, Алекс обхватил ладонями голову и зажмурился. Ему хотелось просидеть так до ночи, не вставая с места. Кристина не раз спрашивала, куда они едут, почему колесят с места на место, и предлагала разработать более четкий план. Частенько ей хотелось примкнуть к другим людям, и он понимал, еще пара таких плохих дней и девчонка уйдет.

«Да и катись, куда глаза глядят, маленькая неблагодарная дрянь».

По большому счету она и не была нужна ему. Конечно, Кристина кормила собаку, когда ему было не до того, но судя по полной миске, она и с этим уже не справлялась.

Потерев виски, Алекс с неохотой открыл глаза. Перед ним на столе лежала газета, которая уже не один раз попадалась ему на глаза.

«Не читайте до обеда советских газет», – всплыла в голове очень старая крылатая фраза из прошлого мира, но рука сама собой потянулась к дешевой бумаге. И тут он на секунду замер, затем всем телом рванулся к газете и вцепился в нее обеими руками. То, что он увидел, не было статьей на первой полосе. Каким-то чудом, потрепанная газета была развернута именно на той странице, где находилась небольшая заметка, приковавшая его взгляд к себе. Всего несколько строк, а сердце у Алекса уже ухнуло куда-то на дно желудка.

– Кристина! – взревел он, позабыв о той неловкой и неприятной сцене, произошедшей минутой ранее. – Кристина, собирайся! Мы уезжаем!

Но она не ответила. Алекс вырвал заметку и сунул в нагрудный карман.

– Кристина! – уже вставая с места, прокричал он опять. – Нам нужно ехать!

Алекс уже был готов поклясться, что Кристина ушла, но девчонка безмолвно заглянула на кухню.

– Я позже объясню, – примирительно сказал он, – собирайся, прошу тебя!

Сохраняя молчание, голова Кристины исчезла в проеме также плавно, как и появилась. Алекс исчез вслед за ней.

На кухне остался один лишь Губернатор, который нехотя повернул морду к миске, и начал ритмично заглатывать опостылевшую фасоль.

Плям-плям.

Испытанные методы редко дают сбой.

44 (ПОСЛЕ) Куколка на полу

Джереми ворвался в комнату и оторопел. Милада, маленькая хрупкая куколка, лежала на полу. Ее выгнутое, перекошенное тело била непонятная судорога. Следом за Джереми на пороге появился Санни, но он замешкался лишь на секунду и, оттолкнув с прохода Джереми, ринулся вперед. Джереми слышал, что с Миладой случаются припадки, но он никогда не становился свидетелем этому. Закатившиеся глаза, пена из приоткрытых детских губ, нога, бьющаяся о стенку кровати, повергли его в шок. А вот Санни, казалось, видел такое уже не раз. Он схватил с тумбочки зажигалку, случайно смахнув с прикроватного столика несколько незажженных свечек, которые с глухим стуком свалились на пол, и сунул ее девочке в рот. Затем он оттянул ее от кровати и, покрепче прижав ее одной рукой к полу, уселся на нее. Лишь тогда Джереми смог выйти из захватившего его ступора.

– Эй, что ты творишь? Ты же раздавишь ее!

Но Санни, словно не слыша этого, стянул с кровати одну из плоских подушек и сунул ее малышке под голову.

– У нее эпилепсия, – резюмировал Санни, – я зажал ей зажигалкой язык, чтобы она не откусила его или не подавилась им.

– Уверен? Нам в школе говорили, что этого делать нельзя. В смысле, совать что-то в рот эпилептику…

– Хуже не будет, да и вряд ли припадок долго продлится, – с видом знатока, он одной рукой сложил руки девочки крестообразно и вцепился в них. – Чтобы она не махала ими и не покалечилась, – объяснил он.

Джереми захотелось со всей силы ударить его по лицу.

«Как он смеет? Кто он такой? Эксперт по эпилепсии? Что-то не похоже! И вообще, это я… я ее защищаю! А ты дурак, раз совершаешь самую распространенную в этих случаях ошибку! Ты пустое место, просто тип со странностями, у которого нам пришлось заночевать!»

Лицо Джереми сделалось надменным, он скрестил руки на груди и злобно уставился на хозяина дома. Если бы он вспомнил, что на самом деле нужно предпринимать в таких случаях, то вмешался бы, оттолкнул Санни и сделал все сам. Но Джереми не помнили, поэтому решил занять место стороннего наблюдателя. Но лишь до времени…

– Мне кажется, она затихает, возможно…

Хрипящий гортанный крик растекся по тускло освещенной небольшой комнате. Санни слегка отпрянул, а Джереми подался назад.

– Оииёоооо… – прокричала она. Они переглянулись. Санни, пытаясь сохранить вид эксперта, попытался что-то сказать, но его слова потонули в очередном «Оооииёо». Стало не по себе. Голос был жутким, совсем не как у ребенка.

– Ийооооо… оооуу…

– Ты же сказал, она скоро придет в себя?

Санни лишь неуверенно глянул на него и опять сосредоточился на Миладе.

– Иёооо, – взвыла она еще громче. По телу у обоих побежали мурашки.

– Может, ей воды принести, – неуверенно спросил Джереми. Все это стало пугать его еще больше.

– Ага, можешь ее сразу в луже за домом утопить, чтобы не мучилась.

Тут она дернулась. Даже Санни, уже видавший такие припадки, ни за что бы в это не поверил, если бы не был прямым свидетелем произошедшего. Тело девочки изогнулось с такой силой, что ей удалось приподнять его на себе. Он выглядел словно наездник, пытающийся усмирить быка. Руки ее, сцепленные на груди, дернулись, и она высвободилась, раскинув их в стороны.

– Ооооиииёооо… иоооо… – мороз пошел по коже, но Санни старался не поддаться панике. Свободной рукой он попытался схватить одну из ее рук, но она опять изогнулась так, что он потерял равновесие и практически съехал на пол. Теперь только одна его нога кое-как держала ее. Зажигалку из рук он выпустил. И только в этот момент ошарашенный Джереми бросился на помощь.

«Господь Всемогущий! Да разве ж это может происходить на самом деле?»

Милада, выплюнувшая зажигалку, каким-то невероятным слиянием разных голосов во всю мощь закричала:

– Ииитёооот!

Оба парня застыли в ужасе. Она кричала не как ребенок, она кричала как хор голосов и мужских и женских, и высокими и низкими голосами одновременно. Санни всякого повидал, но такого не встречал никогда. В ту секунду, когда Джереми уже приник к ней, пытаясь помочь Санни сдержать ее метания, она уже обмякла. Это выглядело так, словно он коснулся ее и она выключилась.

– У нее что, обморок после припадка? – ошарашено спросил Санни.

– А кто тут строил из себя эксперта? – неприкрытые нотки презрения наполнили комнату. – Слезь, я уложу ее спать.

Санни встал, поправил шорты и поднял ладони к верху. «Да, пожалуйста, пожалуйста, я не претендую», говорили его руки.

– Переночуй с ней, а завтра посмотрим, ладно?

– Я так и собирался. Спасибо за помощь, – но в словах его не было благодарности, просто дежурная фраза брошенная, как собаке кость.

Санни пожал плечами, понимая, что Джереми не нужны его: «Ты бы тоже так поступил», «Мне было не сложно», и вышел из комнаты. Джереми водрузил Миладу на кровать. Поднял подушку, отряхнул и, уже было собирался положить ее малышке под голову, как заметил Санни на пороге комнаты.

– Ой, – выдохнул он, – да ну что еще? Мы же уже все решили, ты ушел спать…

В тишине комнаты послышался щелчок. Не будь Джереми так зациклен на себе, он бы сразу сообразил, что к чему. Санни прошел внутрь комнаты. Джереми хотел еще что-то сказать, как заметил в проеме темный силуэт. Он проплыл в комнату следом за Санни.

– Кто… – вопрос оборвался.

Один за другим в комнату проплыли еще две незнакомые тени. Одна из них держала в руках пистолет, приставленный к позвоночнику Санни.

– Доброй ночи, – сказала тень, – присаживайтесь-ка на кровать…