Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 287 (всего у книги 347 страниц)

Глава 11

Первыми словами – да и мыслями тоже – по возвращению в Цитадель были ругательства. Да и как по-другому было реагировать на свежие следы артобстрела, которые торчали тут и там на территории лагеря? От тех, кто оставался здесь я узнал, что вчера днём немцы повторили артиллерийскую бомбардировку. К счастью, обошлось без убитых и разрушенных построек. Всего на территорию лагеря упали четыре снаряда, чьи осколки повредили два Древа фей и половину изб, лишили меня всех застеклённых окон и тяжело контузили две дюжины фей. Сейчас пострадавшие летающие крохи отлёживались под присмотром товарок. В этот раз немцы пригнали из Полоцка восемь гаубиц, буксируя те с помощью грузовиков. И шустро отвезли назад после часа обстрела.

– Ладно, сквитаемся скоро, – скрипнул я зубами от злости. Впрочем, злость была из разряда «да как они вообще посмели?», а не той, которая требует отмщения за потери и урон. Основной удар немецких артиллеристов был нанесён всё по тому же квадрату со взлётной полосой. Результат: десятки внушительных воронок и множество поваленных и изувеченных деревьев. Для меня – пшик! Только немного пострадали – ну, почти – мои нервы. А вот немцы затратили тысячи и тысячи рейхсмарок на боеприпасы, ресурс орудий, моторесурс и бензин грузовиков. Но всё равно наказать их надо. И сделать это показательно. Например, не просто уничтожив машины с гаубицами, а забрав их себе. Сделать это будет не просто, но вполне мне по силам. – «И нужно будет купить ещё рунных камней с маскировочными амулетами для увеличения безопасного периметра вокруг моих баз».

Озеров с Шелеховым пришли в дикий восторг, когда я вернулся с трофеями. Больше всего их обрадовали карты и документы из минского штаба. Их ауры бушевали и кипели, как фонтанирующие гейзеры на горячих источниках. Я легко читал удовольствие, предвкушение и лёгкую зависть в мой адрес. Картины с прочими статуэтками их заинтересовали постольку-поскольку.

– Товарищ Киррлис, я хочу сегодня ночью принять самолёт, чтобы переправить в Москву те документы, которые вы захватили у врага. Это возможно? – обратился ко мне Озеров.

– Уже вечер.

– Я знаю, – кивнул он. – Самолёт подготовят быстро ради такого дела.

– Полоса разбита снарядами, да и оттепель добавила своё. Сумеет самолёт опуститься?

– А это мой второй вопрос, – вздохнул военинженер. – Есть возможность привести её в порядок? Прилетит лёгкий У-2. Ему особых условий не нужно, лишь бы ям не было. И не грязь, чтобы колёса не тонули.

Я ненадолго задумался. Отогнал мысль про то, что Прохор в каком-то роде прав оказался, когда сказал, что москвичи обязательно сядут мне на шею, увидев, что я иду им навстречу. Ещё немного подумал и кивнул:

– Пожалуй, кое-что я смогу сделать. Но, Илья Иванович, в ближайшее время не стоит ко мне подходить с новыми просьбами. У меня хватает своих дел, которые важнее ваших. Мне ещё готовить груз вольфрама по договоренностям с вашим правительством. И к наступлению готовиться. И… да много чего ещё нужно сделать, а вместо этого придётся засыпать воронки и морозить землю.

– Это особый случай, товарищ Киррлис. Самому стыдно с таким к вам подходить…

«Ага, как же, – хмыкнул я про себя, оценив ауру собеседника, – прям так и стыдно».

– …. буду вашим должником.

– Я запомню, Илья Иванович. А сейчас мне нужно работать.

Тот вежливо кивнул, попрощался и быстро покинул мою комнату. И только когда за ним закрылась дверь, я вспомнил, что так и не спросил у него о решении из Москвы по поводу военнопленных в большом концлагере в Витебске. Демоны, да я вообще забыл о нём! А ведь там сейчас один из моих людей живёт, собирает информацию и сильно рискует, ведь от случайности никакая магия не спасёт.

– Ай, ладно, потом узнаю, – поморщился я. После этого посмотрел на старшую фею. – Василиса, передай остальным феям, чтобы занялись восстановлением взлетной полосы.

– Будет выполнено! – пропищала она и вылетела из комнаты.

Только я закрылся в кабинете и приступил к работе по восстановлению магической матрицы, как у меня опять случились гости. На этот раз пришла Мария. С собой она привела молодую женщину. Вроде бы одну из той пары, которую я отбил в Минске от полицаев.

Внучка беролака лично попросила за свою новую знакомую. Нужно было принять у той клятву верности и позже одной из первых провести через Очаг, когда будет построен Зал воинов и Загон грифонов. Как я понял, Мария прочила Берту в грифоньи наездники, которыми сама грезила с самого момента, когда услышала о них от меня.

Заодно я узнал историю своей… хм… своего нового вассала. Берте недавно исполнилось двадцать пять лет. До войны работала в библиотеке, с началом войны не успела эвакуироваться и осталась с матерью в городе. В основном из – за неё и осталась, так как родительница не пожелала бросать дом и вещи. В дальнейшем они обе сто раз пожалели о своём решении. Некоторое время женщины жили, перебиваясь редкими заработками и распродавая вещи. Но в один день дом сгорел с остатками имущества. В конце января умерла мать Берты. Просто не проснулась утром. Сама девушка сумела устроиться на работу к немцам, обстирывая их за еду и иногда за несколько марок. Так прошли два месяца, пока полторы недели назад её не арестовали, обвинив в том, что она еврейка. Чёрные волосы и тёмно-карие глаза подвели свою хозяйку, как говорят местные, под монастырь[EP1]. Побои, изнасилование полицейскими в тюрьме, голод и жажда – всё это ей пришлось перенести. За день до нашей встречи её и ещё несколько сотен евреев повезли на расстрел. Люди в грузовиках до самого последнего момента даже не догадывались о назначенной им участи. Лишь когда их привезли к оврагу, где из-под снега торчали голые тела мертвецов, у них открылись глаза. Кто-то попытался мольбами разжалобить своих палачей, другие впали в оцепенение, кое-кто попытался убежать, но был убит на месте. Прочих согнали к краю оврага и ударили по ним из пулемётов и винтовок. Потом немцы добивали раненых. Напоследок бросили в овраг несколько гранат, сели в машины и уехали в казарму. Берта сама не знала, как выжила. Во время расстрела все пули пролетели мимо. Потом её не тронули контрольные пули гитлеровцев. Ещё позже ей повезло не задохнуться под телами и выбраться из-под них на свежий воздух. Всё случившееся за последние дни едва не свело с ума девушку. Впрочем, она и так пребывала в сомнамбулическом состоянии. Иначе никогда бы не пошла назад в Минск, в свой сгоревший дом. Там её увидела соседская семья, которая спрятала Берту, напоила и накормила горячим. Увы, но кто-то либо заметил, как девушка вернулась домой, или людям не повезло попасть под облаву. Главу семьи полицейские убили на месте, а женщин решили показательно повесить. На их счастье появился я.

Дальше сон и лечебная магия помогли привести в сносный порядок не только тело, но и разум. По возвращению в лагерь Мария взяла обеих женщин под свою опеку. В итоге она и Берта оказались у меня в комнате. Последней двигала месть. У этой черноволосой девушки даже ни на секунду не закралась мысль, что над ней шутят, когда Мария продемонстрировала работу пары амулетов и рассказала, как с помощью их и других похожих мы уничтожаем гитлеровцев.

Только я спровадил девушек, сел за стол и сосредоточился на работе, как ко мне вновь постучались.

– Да что вас там всех прорвало-то?! – в сердцах произнёс я, потом встал и направился к двери. Открыв её, увидел, что возле порога стоит командир наёмников из иного мира. – Гнарг? Что случилось?

– Господин Киррлис, – он уважительно поклонился, приложив обе ладони к левой стороне груди, – прошу простить меня за то, что посмел побеспокоить вас…

– Ближе к делу, Гнарг, – прервал я его. – Времени у меня не просто мало, его вообще нет.

– Я смею попросить вас об одном одолжении. Оно для вас выгоднее, чем для меня, – вновь поклонился он.

Я вздохнул, мысленно пожелал встретиться шоульцу в тёмном переулке с парочкой инкубов с извращёнными даже для демонов желаниями, после чего отступил в сторону, пропуская гостя в дом.

– Что у тебя?

– Я, – небольшая заминка, причём, что характерно, она точно была инстинктивной, а не сделанной машинально, что показывало сильное волнение собеседника, – я хочу попросить вас разорвать наш договор и заключить новый.

Я нахмурился и едва сдержался, чтобы не взорваться. Нет, ну каков наглец?

– Понимаю, что это крайне невежливо с моей стороны, но я готов предложить неустойку за такой мой проступок, – торопливо сказал шоулец, правильно истолковав моё молчание. – У меня есть одноразовый портальный амулет. Действие около часа, расстояние порядка десяти конных переходов, размер портальной арки в два человеческих роста. Амулетом может воспользоваться любой маг или разумный с зачатками магии.

– Удивил, Гнарг, – медленно произнёс я, мгновенно остывая и заинтересовавшись чужими словами. – И заинтересовал. В принципе, я не вижу особых препятствий, чтобы отпустить тебя с отрядом со своей службы. Но хотелось бы сначала услышать, что за новый договор между нами ты хочешь заключить?

А хотел шоулец ни много, ни мало, а почти равноправного союза и возможности пользоваться торговыми, и не только, зданиями моей Цитадели. В первую очередь магическими лавками и Трактиром. А если в последнем заработает нормально переход из мира в мир, то Гнарг будет счастлив до слез. Также он хотел, чтобы я в ближайшие несколько лет «раскрыл» энергоканалы в том районе, где собираются обосноваться наёмники. А самым главным было вот что: шоульцы решили перебраться в Африку! Хитрые иномиряне в считанные дни узнали про Землю очень многое. А про «чёрный» континент им Маша рассказала. Копнув чуть глубже, шоульцы узнали, что на далёком жарком континенте местами до сих пор существует родоплеменной строй, шаманы пользуются непререкаемым авторитетом, а право силы превалирует над всем прочим. Гнарг честно сказал, что хочет захватить небольшое африканское государство из тех, где уже не пользуются копьями, но ещё не вступили на цивилизованный путь. Наёмники в тех краях легко сойдут за своих и без амулетов личины. Непривычную форму ушей легко можно списать на семейное генетическое отклонение, выдав себя за родственников. Или за племенной признак, ведь с учётом сотен племён где-то что-то могло быть не только с ушами.

– Я согласен, Гнарг, – ответил я собеседнику, когда он смолк. – Но этим делом займёмся завтра ближе к вечеру, не раньше.

– Разумеется, господин Киррлис. Я готов ждать столько, сколько потребуется, – наёмник встал с табурета и отвесил мне очередной поклон. Шоульцы и те, кто пришёл с Гаем из иного мира, единственные кланялись мне. У Озерова подобное вызывало раздражение. Впрочем, его он не показывал ни словом, ни жестом. Выдавала аура.

«Эх, отвыкать я стал от такого отношения, – подумал я про себя, смотря на кланяющегося Гнарга. – А ведь прошло где-то полгода с того момента, когда мне это было привычно, как дышать».

Если подвести итог, то Гнарг единственный из всех тех, с кем я сегодня общался, принёс мне заряд хорошего настроения. Да, я теряю отряд отличных воинов с неплохим снаряжением (оно точно на голову выше тех поделок, которыми приходится довольствоваться мне и моим людям), но портальный амулет эту потерю перекрывает с лихвой. Остаётся только придумать, как правильно им воспользоваться. Например, задействовать его в ближайшее время, когда немцы вновь решат пригнать орудия к моему лесу и провести артналёт.

– Хотя… хотя… – совсем тихо пробормотал я под нос, – нет, это слишком неэкономное использование для такой ценной вещи. Ладно, придумаю что-нибудь потом.

После посещения Гнарга мысли мои крутились вокруг чего угодно, но только не вокруг работы с матрицей. Помучавшись с час, я плюнул на это дело, после чего оделся и вышел на улицу. Из-за угла немедленно вышел один волколак, а с пня у стены рядом с дверью поднялся второй.

– И не надоело вам, – покачал я головой.

– Положено, – тут же ответил один из них, явно старший в паре.

– Кем?

– Э-э, ну, вообще так положено, – смешался тот. – Служба такая!

Я только головой покачал и больше не обращал внимания на оборотней. Путь мой лёг в сторону взлётной полосы. Когда я оказался на месте, то увидел, что работа там кипела вовсю. Часть воронок была уже засыпана, поваленные деревья, почти все обломки стволов и крупные сучья, выброшенные на полосу взрывами, убраны. Удивило присутствие Марии и Берты на месте работ. Кроме них там скучали ещё два беролака, но эти парни были охранниками, не больше.

– Ой, Киррлис, а ты что сюда пришёл? – воскликнула моя знакомая, а потом заволновалась. – Случилось что-то?

– Нет, всё в порядке, – я отрицательно мотнул головой. – Просто так решил заскочить, глянуть, что тут и как. А вы?

– А я Берте показываю всё и рассказываю про фей.

– Понятно.

Тут вмешалась в нашу беседу новенькая.

– Извините, а можно вас спросить? – обратилась она ко мне.

– Да?

– А можно стать одной из них? – она указала на порхающих фей.

– Не, никак нельзя.

– Жа-аль, – протянула она и грустным взглядом посмотрела на летающих крох.

– Ты чего? Ты же хотела же стать грифоньей наездницей?! – толкнула её в бок Мария.

– Я сейчас посмотрела них, как они дружно всё делают, веселятся, и захотела оказаться среди них, – тихо произнесла её подруга.

На это Мария не нашла, что сказать. Вместо слов крепко обняла девушку.

Феи заканчивали работу уже ночью. Результат был выше всяческих похвал. Пожалуй, сюда бы без проблем сел и потом взлетел такой же немецкий лёгкий транспортник, как тот, на котором недавно доставили семьи моих подчинённых. К слову, тот самолёт уже давно был разобран и отправлен в Очаг. Пилоты с него живут во втором лагере под неявным присмотром. Озеров просил оставить их с его группой, но я решил по-другому.

В два ночи прилетел знакомый маленький самолёт с двухместной открытой кабиной. С места штурмана выбрался знакомый лейтенант, который ранее доставил ящик с золотом и драгоценными камнями, а потом улетел с амулетами. Вот и в этот раз он с трудом выволок из кабины железный ящик с печатями и замками, который принял у него Озеров.

– В Москве решили принять ваше предложение по захвату складу с боеприпасами, – чуть позже сообщил мне военинженер.

«Надо же – предложение, – с сарказмом подумал я, услышав его слова. – Не план. Будто я у них советником подрабатываю», – а вслух произнёс. – Я рад. Правильно понимаю, что в ящике деньги на рунные камни?

– В основном, – он кивнул, подтверждая мою догадку. – Ещё нужно будет купить таких же амулетов, как в прошлый раз.

– Я не против. Но для выполнения моего плана со складом эти амулеты должны идти по остаточному принципу. Если ты хочешь сначала купить их, а на оставшееся золото рунные камни, то ничего хорошего из этого не выйдет. Ко всему прочему нужны будут маскировочные амулеты, чтобы скрыть склад от взглядов, особенно сверху, с неба.

Тот сморщился на мгновение. Явно мои слова не пришлись ему по вкусу.

– Глупо спорить в вещах, в которых вы лучше моего разбираетесь, товарищ Киррлис, – ответил он мне. – Я согласен, пусть так и будет.

* * *

В кабинете главы СССР находились двое. Это был сам хозяин кабинета и его правая рука – нарком внутренних дел. Оба были заняты внимательным изучением бумаг, хранящихся в нескольких толстых папках с пометками, сообщающими про их исключительную важность. Спустя некоторое время Сталин оторвался от чтения, медленно набил трубку, раскурил её, сделал несколько затяжек, после чего задумчиво сказал:

– А не поторопились мы с расстрелом товарища Агранова? Как считаешь, Лаврентий?

Тот данный вопрос ждал с того самого момента, как принёс сюда из архива документацию по двум экспедициям на Тибет, которые организовал ныне покойный Яков Саулович, некогда второй человек в наркомате внутренних дел, а многими считавшийся первым, практически серым кардиналом НКВД.

– Нет, Иосиф Виссарионович, не поторопились, – твёрдо произнёс Берия. Ему хотелось лишь добавить, что с расстрелом жены Агранова Сталин поторопился, но не стал. Женщину это не вернёт, а вот сам Берия мог заработать недовольство собеседника.

– Он мог спрятать часть документации? – задал новый вопрос Сталин.

– Мог. Я уже создал группу, которая занялась поиском свидетелей и участников тех походов.

– Сколько шансов, что между поисками Агранова и Киррлисом есть связь?

На этот раз Лаврентий ответил не сразу, взяв пару минут на обдумывание и ещё раз прогоняя в голове те данные, что он помнил сам и недавно узнал из архивных документов.

– Я считаю, что никаких, – наконец, он сказал. – Есть вероятность, что этот монгольский, – он выделил тоном слово, – шаман связан с немцами. Недаром он их так ненавидит.

– Ты считаешь? – Сталин внимательно посмотрел на него.

– Это одна из версий. Основная на данный момент считается та, по которой Киррлис обычный беглец из, – тут нарком грозного ведомства запнулся, так как до сих пор не мог внутренне принять данный факт, – другого мира. На эту версию работает факт появления на базе шамана более чем двух сотен людей, которые выглядят чужими у нас. По словам моих людей, они будто из средневековья пришли. Их язык не похож ни на один из самых распространённых в Европе, Азии и обеих Америках. Одежда грубая, явно пошитая ручным способом, для них в диковинку многие вещи, которые просто не могут не быть даже в самом глухом уголке на планете. Взгляд на отношения между окружающими натуральный феодальный, для них подобное абсолютно нормально.

– Что ж, шаман решил выполнить договорённости и не брать на службу граждан СССР. Сумел найти другой источник, – не то пошутил, не то подвёл итог Сталин. И вдруг резко сменил тему. – А что по поводу амулетов?

И хотя главе государства уже минимум дважды докладывали о результатах учебной и боевой проверки волшебных вещей, Берия принялся ещё раз рассказывать.

– Лучше всех себя показали амулеты ночного взора в паре с амулетами усиления чувств у лётчиков. Эффективность эскадрильи ночных штурмовиков и истребителей, которым передали амулеты, возросла минимум в десять раз! Считаю, что ими нужно насытить самые боеспособные подразделения в авиации, вручить воздушным асам и сделать акцент именно на ночных ударах с воздуха по позициям гитлеровцев.

– И мы так считаем, – усмехнулся Сталин, в привычной для себя манере используя не «я», а «мы». – А что по поводу врачебных?

– Они отлично борются с сепсисом, ускоряют заживление ран. Легкораненые возвращаются в строй уже через пять-семь дней полностью здоровые. Тяжелораненые успевают дождаться своей очереди и не перейти в категорию критических. По словам моего человека, Киррлис считает эти амулеты примитивными и наиболее простыми из самых доступных. Исцеляющие амулеты более высокого ранга способны даже инвалиду вернуть здоровье.

– Это очень интересно. Для нас сейчас очень важно быстро возвращать в строй раненых бойцов. К тому же, они будут яростнее сражаться, зная, что даже тяжелое ранение и увечье наши врачи вылечат полностью. Передай ему, чтобы он сделал всё возможное для получения этих амулетов.

– Сделаю.

Сталин сделал затяжку, несколько секунд молчал, затем спросил:

– Кажется, сегодня доставили новую партию амулетов?

– Да, – подтвердил Берия. – Но слишком мало. Всего сорок семь амулетов. Из них лишь двадцать семь ночных. Прочие лечебные и для обострения чувств.

– Пока их никому не отдавай. Нужно подумать, как правильно ими распорядиться.

– Да, Иосиф Виссарионович.

– И не говори о них никому. Понятно тебе, Лаврентий? – Сталин пристально посмотрел в глаза собеседнику, будто хотел заглянуть в саму душу.

– Да, Иосиф Виссарионович, – повторил нарком.

Глава 12

– Ты куда нас завёз? – фельдфебель с такой злостью посмотрел на Яна Бейца, что тот съёжился, ожидая удара. – Где склады?

– Я ехал по дороге, господин фельдфебель, – стал оправдываться шутце.

– Только куда?! – рявкнул фельдфебель и занёс руку над головой Яна. Тот вжал голову в плечи и зажмурился. От экзекуции его спас подошедший лейтенант, едущий в третьей машине.

– Что здесь происходит? Почему мы развернулись назад? И где, дьявол вас побери, склады?

Солдаты вытянулись по струнке, а фельдфебель быстро доложил:

– Господин лейтенант, я как раз с этим разбираюсь!

– Он трезв?

– Трезвый я, трезвый, – торопливо ответил Ян, почувствовав, что запахло жареным. В текущих условиях за нахождение в нетрезвом состоянии могли отдать под трибунал.

– Тихо, – ожёг его взглядом фельдфебель, после чего отрапортовал. – Трезвый он, господин лейтенант. От меня не укрыться даже с малейшим запахом.

– У нас нет времени на разбирательства. Ваша машина теперь замыкающая.

– Яволь! – Бейц и фельдфебель вытянулись ещё сильнее, хотя казалось, что они и так готовы поспорить в стройности с натянутой гитарной струной.

Но даже рокировка водителей не спасла ситуацию. Головной грузовик проезжал мимо всем известных ориентиров, мимо деревни, а потом вдруг до всех доходило, что нужный путь находится в стороне, после чего первая машина поворачивала, за ней сворачивали другие и… спустя не более пяти минут до немцев в очередной раз доходило: они вновь едут не туда. Старший автоколонны в порыве чувств чуть не расстрелял несчастного ефрейтора, который сидел за «баранкой» головного транспорта. После третьей замены ведущего водителя, до лейтенанта дошло, что дело тут нечисто и проблема вовсе не в ротозеях в кабинах. И как бы ему не было страшно, но пришлось связываться с вышестоящим командованием и докладывать о срыве поставок боеприпасов для фронта. Его сообщение вызвало эффект, близкий к взрыву авиабомбы в центре Берлина. Ещё бы, ведь исчезла немаленькая территория с несколькими крупными постройками и огромным запасом боеприпасов в тех!

Когда на полковника Месснера свалилось это известие, он почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Лишь огромное самообладание помогло ему не опозориться перед подчинёнными. Через пятнадцать минут он отдал несколько приказов, и когда его кабинет опустел, то он практически рухнул в кресло. Ему не было так страшно в Верденской мясорубке, из которой он вышел без царапины, в отличие от тысяч соотечественников. Впрочем, тогда он не имел ничего, кроме жизни. Да и жизнь та была на порядок хуже нынешней. Сейчас же появилась угроза потерять буквально всё.

Немного придя в себя, он встал, дошёл до шкафа, открыл его дверцу и полминуты смотрел на кобуру с пистолетом. Возможно, уже сегодня ему придётся воспользоваться им. Полковнику всё равно не жить, если склады не найдутся. Так лучше будет пустить пулю в висок. И позора избежит, и семья не пострадает.

Спустя час он получил результаты разведки. И они оказались неутешительными. На том месте, где раньше располагался тщательно охраняемый и замаскированный объект, сейчас находилось заснеженное поле. Никакая маскировка не способна настолько качественно скрыть склад боеприпасов… и тут в груди полковника кольнуло. Он вдруг вспомнил, что сравнительно недалеко, к юго-западу от Витебска в лесах прячется крупный отряд русских диверсантов, которые нанесли урона немецким войскам больше, чем пара советских танковых дивизий. Его местоположение так и не смогли вычислить, лишь примерный квадрат. И немалую роль в этом сыграла великолепная маскировка русского лагеря, полностью копирующая природные картины.

– Только не это, – прошептал он, – нет, нет… нет…

Полковника затрясло, как столетнего деда. Ему, чтобы прийти в себя, пришлось открыть бутылку коньяка и налить дорогого французского напитка прямо в обычный стакан, стоящий рядом с графином с водой, после чего выпить в несколько глотков, пролив часть на мундир. Сто пятьдесят грамм крепкого алкоголя показались ему водой. Но спустя пару минут состояние паники стало уходить. Ещё пять минут спустя он отдал приказ выбросить отделение десантников над той точкой, где ещё вчера находилась территория склада с боеприпасами. И обязательно с радиостанцией.

Спустя два часа.

– Летят, Гриш, – тихо сказал боец ГРУ своему напарнику.

– Угу, летят. Глянь, а один-то не разведчик! Никак парашютистов хотят сбросить или груз, – откликнулся второй. Вскоре стало ясно, что верным было первое предположение.

– Один, два, три… двенадцать, Гриш. И прыгнули на обычных парашютах.

– Угу, – вновь угукнул тот, не сводя с врагов внимательного взгляда через бинокль. – Кажется, один радист.

Немецким парашютистам сильно не повезло. Та маскировка, которая скрыла вражеские склады от взглядов со всех сторон, работала на небольшой высоте. И когда парашютисты вдруг обнаружили, что падают не на поле, стало поздно. Минимум двое разбились насмерть или потеряли сознание от сильнейшего удара о препятствие. Один из этой парочки рухнул прямо на ствол зенитки «ахт-ахт», хотя и попытался отвернуть от неё, но, увы, не вышло. Второй ударился о вышку. Ещё двое получили серьёзные травмы. Радист оказался в числе пострадавших.

– Ну, начали, – сам для себя прошептал осназовец. Затем он аккуратно положил бинокль на кусок белого холста справа от себя, взял в руки СВТ и приник к оптическому прицелу. Первая пуля попала в футляр на спине пострадавшего парашютиста. Боец готов был поставить на кон всё за то, что там хранилась радиостанция. Следующий выстрел сразил одного из охранников складов, выглянувшего из блиндажа на шум. Третий выстрел сделал кто-то из другой пары снайперов, засевших рядом с вражеским объектом.

Этой ночью на «дугласе» на Витебщину прилетели шестнадцать бойцов ОСНАЗа ГРУ. Практически без отдыха они выдвинулись в сторону крупного немецкого склада, данные по которому получили ещё в Москве. Там же их проинструктировали ничему не удивляться и замечать любую мелочь, если та покажется им хоть чуть-чуть странной. А последних было столько, что впору было сойти с ума или брать фотоаппарат и снимать каждый свой шаг. Уже с момента высадки крепкая психика мужчин, не ставящих ни во что ни бога, ни чёрта, дала слабину при виде крошечных легко одетых девушек со стрекозиными крылышками. На ладони у Гриши таких бы пара уместилась. Затем были не то волки, не то собаки, не то росомахи или нечто, вобравшее черты этих животных. Казалось, что дальше удивляться нечему, но тут пара крепких парней в волчьих полушубках с немецкими автоматами за спинами взяли и… обратились в крупных волков. Тут уже вспомнили молитвы даже те из осназовцев, кто мнил себя зачерствевшим атеистом. Амулеты, выданные им лично здоровяком с монгольскими чертами лица, не удивили вообще. Да и предупреждали их в Москве об этих вещах. Даже приказали всеми правдами и неправдами «потерять» их, чтобы потом передать в управление. Вот только монгол будто знал про приказ и предупредил, что такой растерёха пожалеет стократ. И Гриша, посмотрев ему в глаза, посчитал, что будет правильнее вернуть амулеты после операции. Уж с родными командирами он как-нибудь разберётся, не в первой ему испытывать их гнев.

Незадолго до рассвета группа осназовцев и партизан-оборотней вышла к цели. Здесь монгол и ещё несколько невысоких худощавых парней превратились в птиц и улетели. Вернулись через полчаса, закинули в поясные подсумки несколько необычных камней и улетели вновь. Кстати, камни, что лежали в трофейных немецких ранцах, охраняли здоровенные оборотни, повадками так и смахивающие на медведей. Гриша совсем не удивился бы, узнав, что эти крепыши могут перекидываться в косолапых. К тому моменту, когда вокруг забрезжил рассвет, вернулись люди-птицы, истратив все камни, и повели отряд прямо в сторону складов. По пути монгол сообщил, что вокруг немецкого объекта стоит непроницаемое для всех кольцо. Также имеется маскировка, скрывающая склад от чужих взглядов уже в нескольких шагах. Для того, у кого нет нужного амулета, здесь теперь располагается обычное поле.

Как только отряд оказался на охраняемой территории, то оборотни набросились на немцев, как волки на овец. Осназовцы сделали для себя пометку, что странные партизаны предпочитают ближний бой. И в нём они поистине страшны!

Казалось бы, куда больше удивляться-то? Но вышло, что есть куда. Бойцы ГРУ были шокированы, когда увидели, что выстрел из винтовки в упор ничуть не повредил партизану в волчьем полушубке. А второй, попав под очередь пулемёта и оказавшись сбитым с ног, спустя несколько секунд поднялся, сплюнув кровью, и голыми руками уничтожил пулемётный расчёт. После чего умчался дальше, демонстрируя активность человека, которой просто быть не могло после такого тяжёлого ранения.

– Ладно, с основной частью охраны мы разобрались, – спустя час с небольшим боя сказал командиру группы ОСНАЗа монгол. – Дальше вы сами, а нам пора. Амулеты не терять, спрошу за каждый.

И ушёл, забрав своих партизан, что вышли, словно из сказки про серого волка и Бабу-ягу.

Впрочем, шестнадцать бойцов ГРУ в текущих условиях легко завладели ситуацией. Частью добив, частью загнав в укрытия и принявшись планомерно оттуда выдавливать немчуру. Тыловики из складских и немногочисленная охрана ничего не могли противопоставить своим убийцам, которых не было видно и почти невозможно обнаружить по звуку. Полный захват складов – это дело одних суток, максимум, полутора.

* * *

Озеров всё-таки тот ещё хитрый жук. Сумел получить от меня дополнительные амулеты для бойцов, прилетевших для захвата немецкого склада. Надавил на то, что гостям в Москве амулетов не досталось, а волшебные вещи им сильно пригодятся на месте. Пришлось мне идти к Озаре и покупать шестнадцать комплектов защитных, маскировочных, укрепляющих и тонизирующих амулетов. Причём, брал не дешёвые. За такое я пообещал оторвать голову тем, кто их потеряет или утаит после операции. И отправить Озерова прочь из лагеря, как ненадёжного и скользкого посла. Пусть теперь у него болит голова по данному поводу. Вообще, союзники мне достались не самые удобные с их атеистическими догмами, наложившимися на не магическую историю Земли. Лучше бы мне было попасть в мир вроде моего, где Лорды остались лишь в легендах, а магией пользуются практически все, от крестьянина до правителя.

«А тут всё сам да сам, – с неудовольствием подумал я. – Ещё и в большую войну втянули».

С другой стороны, настолько крупный вооружённый конфликт мне кое в чём помог. Не знаю, как я действовал бы, перенесись в мирное время: голый, не знающий языка, без магии. Скорее всего, попал бы в местные застенки, а оттуда вырвался бы с боем, оставив после себя мёртвых и раненых.

Впрочем, чего тут гадать? Как говорят местные: ежели бы у бабки был хрен, то она была бы дедкой.

Ещё хочу сказать, что с шоульцами я на время попрощался. Они под личинами покинули мой лагерь и отправились искать себе дом в Африке. Клятву, данную ранее, мы взаимно разорвали и тут же заключили новый договор. Как и прежде, наёмники клялись не чинить мне помех и вреда ни словом, ни делом, ни лично, ни через сторонних лиц или события. Так что, теперь я обладатель редкого портального амулета, жаль, что одноразового. Но будь он другим, то Гнарг ни за что бы с ним не расстался. Кстати, я уже придумал, как им воспользоваться. Материальной выгоды с данного способа я получу чуть-чуть (если вообще получу), зато буду спокоен, а это тоже стоит немало. Будет ещё и польза от улучшения отношений с союзниками, но тут мне уже было всё равно. И так им сделал столько хорошего, что пора бы получить с их стороны профит. В общем, я предложил Озерову забросить в Витебск пару тысяч красноармейцев с боевой техникой и тяжёлым вооружением. Район высадки предложил (и сразу уточнил, что изменений не приемлю) рядом со шталагом триста тринадцать. Его охрану вырежут мои оборотни, а часть военнопленных им помогут в этом деле. Мой подчинённый, который под личиной уже давно живёт там, успел к данному моменту найти подходящих бойцов и с помощью амулетов жизни вернуть им здоровье. Из десятков тысяч таких набралось сто восемнадцать человек. Зато все они согласились после освобождения перейти под мою руку. Жаль, что у меня не было времени принять у них вассальную присягу на крови. И ещё имелось две сотни кандидатов, с которыми оборотень тесно пообщался. Всего в Витебске располагается около трёх тысяч немцев. И среди них не только военные, но и всякие непонятные личности из Германии, имевшие отношение к армии постольку-поскольку. Плюс, неполные три сотни полицейских. Сравнительно немного бронетехники, практически ноль авиации, мизер тяжёлого вооружения, если не считать зенитные орудия. К сожалению, картину портили те немцы, которые сейчас возводили оборонительную полосу между моей территорией и оккупированными населёнными пунктами. От Лепеля до крайнего узла строящейся обороны между Полоцком и Витебском сидит не менее четырёх тысяч врагов. И ещё не менее тысячи «блокируют» меня с севера вдоль дороги Полоцк-Витебск и с северо-востока за Двиной. И вся эта орава может прийти на помощь своим соотечественникам в городе.