Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 198 (всего у книги 347 страниц)

Глава 20
Dream Team. Часть 2

Сеня упал за день до очередного концерта, и для всех это стало полной неожиданностью, хотя Макс своей фразой про самочувствие вроде бы предупреждал. Но Илья был слишком на взводе, все носился с мыслью про возвращение Дениса из Лабиринта Смерти, как дурной с торбой, а все остальные носились за ним. Они не замечали, что Арсений стал выглядеть утомленным, иногда пропускал их дружеские сходки и даже пару раз репетиции. Но народ решил, что он просто устал от Ильи и его загонов, а так как именно Сеня возился с Ильей больше остальных, его решили не расспрашивать о причинах отсутствия, чтобы не получить неприятные ответы. А Сеня взял и упал.

Илья думал, что нет ничего ужаснее выпадения в вероятности. Он ошибался. Бессилие и беспомощность, накатившие на него, пока пытался дозвониться до Николаса, были куда хуже. Потому что впервые исчезал не он сам, а кто-то другой, и Илья ничего не мог с этим поделать. И мир, оставаясь целым и единым, тоже рушился, крошился осколками розового стекла, на место которого приходило знание – обыденное, оттого и пугающее. Первое: вселенная не вращается вокруг тебя, ни одна из них, а окружающие всегда сами по себе, и от тебя не всегда зависит, как долго они будут рядом. Второе: смерть существует, и она ближе, чем хотелось бы.

Руки дрожали, щека, возле которой держали трубку, вспотела, оставив на экране противное пятно, а ответа все не было. И росло желание кинуть смартфон об стену и заорать во всю дурь, как в плохом кино с деревянными персонажами. Останавливало понимание, что лучше от этого не станет, может, наоборот, и вовсе хуже.

«Ну же, Ник! – молитвой металось в мыслях. – Ответь! Ну, ответь же!»

Казалось, вот так прошла целая вечность, прежде чем одновременно в телефоне и за спиной раздалось:

– Что случилось? – и не успел Илья обернуться, как Николас тут же добавил: – Ага, сам вижу. Наталья, отойди от него, пожалуйста.

Защелкали вспышками назойливых папарацци изумрудные диагностические руны, узорами по коже расцвели темно-зеленые плетения, чтобы истлеть сразу же проявившимися синяками. И все это в кромешной тишине, в которой даже стук собственного сердца не был слышен от перенапряжения нервов.

– Я его забираю, – спустя вечность констатировал Ник, завершая активацию сложной руны, телепортирующей больного. – Вы тоже идете со мной. – Он щелкнул пальцами, и Арсений исчез. – Скучкуйтесь. Эй! Собрались быстро! Вы не мое время сейчас тратите – его время. Поняли?

Они понимали, просто тела двигаться не хотели, прикидываясь, что у них не шок, а сонный паралич, и раз это все сон, то нереально. Первым, конечно же, очнулся Алекс. Толкнул Ромку в бок, сам прошел к Илье и за шкирку подтащил к остальным. Николас щелкнул очередной руной.

– Здесь ждите. Сейчас придет медсестра, возьмет у каждого из вас кровь на анализ. Завтра тогда для переливания, если с анализами все будет хорошо.

В ответ даже кивка никто, кроме Алекса, не выдал, только взволнованными зверьками заозирались по сторонам. И, конечно, пропустили момент, когда Николас снова щелкнул руной и исчез.

– А что с ним? – несколько минут спустя спросила пустоту Наташа и еще быстрее завертелась по сторонам – как только голова не закружилась?

– Лейкемия, – не отрываясь от телефона, сказал Алекс. – Или лейкоз. Хз как оно правильно.

– Гугл в помощь? – уточнил Ромка и полез за своим смартфоном. – Хм… А мне геморрагическую лихорадку выдало по симптомам…

– Странно, что не нашествие инопланетян.

– Они в следующем сезоне появятся, – вздохнула Наташа и посмотрела на Илью.

Он зажмурился, заставляя себя произнести самое невероятное:

– Я не знаю. Это единственный мир, в котором я знаком с Арсением Мироновым. Не знаю. Могу попробовать поискать в…

– Стоять-бояться! – приказал Алекс и похлопал по дивану рядом с собой. – Я знаю. У Сени лейкемия. Ну, усталость, синяки, кровь, которую собрались у нас брать для переливания – она самая кароч. И она лечится, магией поди и подавно. Так что нефиг никуда лазить. Тебе еще завтра концерт на себе тащить, а налажаешь – Сеня восстанет и порвет на британский флаг, причем всех разом, чтобы по одному не мелочиться.

Концерт Илья отыграл, потом еще один, потом еще и еще. В какой-то момент фанаты перестали удивляться, что в группе стало на одного человека меньше, но самые преданные пока оставляли пожелания выздороветь для Арсения. Сеня не выздоравливал. Да, друг был еще в начале курса химиотерапии, после которой предстояла пересадка костного мозга, затем как повезет. Алекс называл какую-то цифру, до которой может произойти рецидив, а потом вроде бы можно не волноваться, что болезнь вернется. Они с Ромкой чуть ли не консилиумы устраивали с обсуждениями новых экспериментальных лечений, разоблачением мифов и спорами до хрипоты – им-то петь за себя и за того парня не требовалось.

Но лучше так, чем запираться в комнате и часами реветь, как это делала Наташа. Впрочем, ей от этого становилось легче, а парням от их поисков ответов – нет, причем чем глубже они погружались в тему, тем хуже. Илья завидовал Наташе, думая, что будь он девчонкой, глядишь, наревелся бы вволю и успокоился, и не терзал бы своей хмурой рожей Сеню, когда навещал того в госпитале. Другу и так было плохо, а тут еще он со своими страданиями, хорошо хоть держался и не лез в вероятности. Последнее пришлось пообещать родителям, ребятам из группы, Николасу и деду Айзеку, ну и, конечно же, самому Арсению. И каждый из них пытался проконтролировать, чтобы Илья обещание сдержал.

Дед Айзек в этом отношении, пожалуй, превзошел остальных. Чтобы DrugMetal могли регулярно навещать Сеню в госпитале, Айзек прикомандировал к ним своего правнука Рори, тоже химеру. Мальчишка уже три года как пробудил свой огонь, а значит, владел не только простенькими бытовыми рунами, но и чему посильнее успел у прадеда научиться. Выполнять самое настоящее магическое дело, а «охрана» пророка считалась за таковое, Рори нравилось, и потому каждый раз после очередного концерта и раздачи автографов припозднившимся фанатам Илью тащили в поместье Ниланов в Северной Америке. Иногда, как сегодня, Илью забирал сам Айзек.

– А чего? К Арсению не полетим? – удивился Алекс, когда их, как обычно, не позвали встать в круг для последующей телепортации.

– У него родители, – пояснил дед.

Семейство Мироновых, появись у них внезапно магические способности, легко бы влилось в сообщество творцов, да так, что Конклав Огня не заикнулся бы о чистокровности – смело бы самомнением. Успев накопить капитал на нефтедолларах и вывести через офшоры на европейские счета, Мироновы по старой новорусской традиции переселились в Лондон, где и осели. Светская жизнь, частная школа и необходимость постоянно притворяться Сене сразу не пришлись по душе, но властная мать контролировала каждый его шаг, и сбежать обратно в Россию ему удалось только после восемнадцати. Конечно, родители ждали, что деньги скоро закончатся, и блудный сын попросится обратно, но он не попросился.

«Чего бы доброму дону не поработать в МакДаке? – усмехался Арсений, рассказывая Илье свою историю. – А потом еще в переходе поиграть, надеясь, что местная гопота тебе твою же гитару о голову не разобьет. С Лехой так и познакомился. Ну, он как раз попытался, но… – на этом моменте Сеня хитро улыбался и тыкал пальцем в Ромку, если тот был поблизости: – Студентик мимо проходящий спас. Эх, сгубили мы студентика – покусали, вот он в музыканта и обратился».

– Долго ж ты их уговаривал, – нахмурился Алекс, но промелькнувшую во взгляде надежду скрыть не сумел.

– Долго, – согласился Айзек. – Только, боюсь, и это зря – ни они, ни их старший сын не могут быть донорами. Надеюсь, может, кто из родственников найдется подходящий, пока время до пересадки есть.

Он не стал уточнять, что болезнь Сени развивается с какой-то нереальной скоростью, как будто если об этом не говорить, то и непоправимого не случится. Сказал бы кто этим теоретикам, что они могут сколько угодно не смотреть в сторону объекта, потому что его смерть от наблюдателя не зависит. Как и жизнь, которую Илье очень хотелось сохранить, из-за чего изо дня в день придумывались новые варианты для исцеления друга.

– А векши? – спросил он Айзека, когда тот телепортировал их в свой кабинет.

– Они могут исцелять лишь простенькие человеческие болезни, а также повреждения, вроде ран или переломов. Онкология им знакома, ведь случалась у похищенных людей, но с исцелением они не справились, да и задачи такой перед собой не ставили.

– Но!..

– Знаю, о чем ты думаешь. Мол, тебя исцелила их принцесса, когда ты первый раз выпал из вероятностей, а твоя болезнь была далеко не простой. Только, Илюша, прими уже то, что ты – особенный. Сработавшее с тобой обычным людям не подойдет, даже творцам, будь то химеры, огневики или целители.

– Откуда такая уверенность, когда вы не проверяли!

– Присядь, – Айзек кивнул на кресло для посетителей, потом прошел к спрятанному за книжным шкафом сейфу, достал оттуда толстенную папку, положил ее на стол перед Ильей.

«Макс Нилан» – прочитал Илья на обложке.

– Я знаю, что нынешний носитель имени вовсе не Макс, а Виктор Смирнов.

– Но не знаешь, что у настоящего Макса был рак костей. Будучи слабым творцом, он слишком сильно верил в магию, потому часто покупал заморозку онкологии у нечистых на руку целителей. Но болезнь прогрессировала, и уже никто не мог ее остановить. Тогда Макс не придумал ничего лучше, чем обратиться к векшам. Мы так и не поняли, как он умудрился с ними связаться, только они согласились сотрудничать в обмен на кое-какие артефакты Шамбалы. Его поймали не сразу, но поймали, пусть и не стали наказывать – Лин Вей уже тогда собрался позаимствовать его имя для Виктора Смирнова, чтобы защитить Искру Огня. Но настоящему Максу ничего не сделали, наоборот, тот доживал свои последние дни в индийской резиденции Верховного Творца, получая обезболивание и уход от лучших целителей.

– Векши могли его просто обмануть.

– Нет, Илюша, они не обманывали. Просто их заклинания вместе со здоровыми клетками улучшали состояние раковых, организм временно обманывался, а потом резко становилось хуже. Серадж Ачария этот случай даже в новой редакции своей книги про векшей использовал. Ачария в ней интересный вывод делает, что у векш вообще не бывает онкологии, иначе за свои на зависть долгие жизни они научились бы ее лечить.

Он замолчал, ожидая новых контраргументов Ильи, но Илья молчал, мысленно хороня идею дождаться Шану и попросить ее о помощи. А ведь он последние две недели только на этой мысли и держался. И что теперь?

– А Лин Вей?

– Лин Вей не лечит обычных смертных, – Айзек поймал взгляд Ильи и напомнил: – Ты – не обычный, да и лечили тебя от последствий проклятия.

– Да он мне чуть ли не новое сердце вырастил на основе старого.

– Не он – сома. Впрочем, особой роли не играет, кто конкретно. Просто пойми, Лин Вей – Верховный Творец, и занимаемая им должность обязывает принимать те решения, что принесут сообществу пользу. После истории с призывом богини Воды это особенно актуально, потому бог Огня тщательно следит за его действиями. Тут ты, наверное, снова вставишь вопрос про себя, но, помимо особенности, ты полезен. Взять хотя бы возвращение твоего брата из Лабиринта Смерти, благодаря которому Искра Огня все еще может воссоединиться со своей носительницей, что в будущем избавит нас от Сарасвати.

– Да пошел он, – буркнул Илья и поднялся. – Я понял, дед. Лин Вей может болезнь заморозить, причем вместе с возможностью ее вылечить обычными человеческими лекарствами. Извини, устал после концерта. Спать пойду.

Спать он не собирался. Хотел поговорить с демоном Максвелла, ведь если тот заставил Лин Вея вылечить Илью, то можно попросить его о помощи Сене. Оставалось только придумать, как вызвать демона на разговор, не используя при этом проклятие, ведь в противном случае Лин Вей снова сольет свой огонь на Илью, и все будет зря. В прошлый раз бог Огня появился, когда Илья собирался разбить руку о зеркало еще пять лет тому назад, с тех пор и не виделись. Сработает ли, если снова попробует так сделать? Облажаться не хотелось бы, ведь послезавтра предстоял очередной концерт, который надо отыграть как следует, чего с разбитыми просто так руками не получится.

Илья добрых полчаса пялился на себя в зеркало ванной комнаты, с неудовольствием отмечая, что слишком беспечно выглядит для человека, у которого умирает лучший друг. Но сколько бы себя ни корил, того бешенства, как тогда в больнице, почувствовать не сумел и принялся уговаривать ударить так. Решался долго, а когда все-таки замахнулся, в голове раздался знакомый мурлыкающий голос:

– Да просто скажи, чего вредительством заниматься-то сразу?

– Не нравится, когда я себя калечу?

– Не нравится, – подтвердил демон Максвелла и показался в зеркале вместо отражения. – Я вообще за психическое здоровье всем и каждому! – он расплылся в улыбке, а фоновая тьма хлынула сквозь раму, заполонив собой все пространство. – Соскучился? – наспех отращенная лапа взъерошила Илье волосы, как будто тот до сих пор оставался перепуганным шестнадцатилетним пацаном, только что вернувшимся из ада.

– Арсений умирает, – Илья решил сразу начать с интересующей его проблемы.

– Есть такое, – не стал спорить демон.

– Помоги ему.

– Я? – лавовые пузыри начали лопаться с отчетливым «Воу».

– Ты.

– Э-э, дружочек-пирожочек, ты чего-то путаешь. Я – Огонь! Я – Смерть! Я – Разрушение!.. Ну, еще, конечно, свет, тепло и одно из необходимых условий для жизни, но это такие мелочи, – и развел наспех отращенными руками.

В этой своей ипостаси он так сильно напоминал Сеню, который на пару с Алексом мог затроллить все и вся, отчего бесил куда сильнее, чем раньше.

– Отвечай нормально! – потребовал Илья и отшатнулся назад, когда пламя монстра вспыхнуло ярче и жарче.

– Я смотрю, кто-то вырос и совсем охамел, – лавовая лапа схватила его за горло и припечатала к невидимой, зато ощутимой стене. – Часом, не забыл, благодаря кому ты до сих пор жив?

– Так убей, – пытаясь вырваться из хватки, прохрипел Илья и, конечно же, был осмеян взрывами пузырей.

– Думаешь, не смогу? – ласково промурлыкал монстр, отрастил еще одну лапу и острым когтем провел по щеке, оставляя алую царапину аккурат под левым глазом. – О, еще как могу. Выжечь душу вместе с проклятием, выбросив бесхозное тело в Изначальное Пламя – что может быть проще? Проще и гуманнее… Нет уж, ты слишком много моей милости отхватил, чтобы с тобой гуманно…

Лапа исчезла неожиданно, а сам монстр оказался в паре метров от Ильи, и раз его ничего больше не удерживало, он грохнулся на пол и скрючился в позе зародыша, задыхаясь от раздирающей его боли, неожиданно отличающейся от привычной, вызванной проклятием. К счастью, прошла она довольно быстро, оставив после себя слабость, не позволяющую сразу подняться.

– Мя-а-агкие… – намеренно растянув первый слог, пробурчал демон. – Слишком мягкие… В нее. Ты – особенно. В нее! И от меня взял мягкое, не тепло даже – свет.

– О чем ты? – силясь поднять голову, спросил Илья.

– О том… Всегда о том. Как прикоснулся к ней, так только о том и… У нее же как где чего забурлило, так на всех. И слезами если, то опять никто не обижен, разве случаем слепым, но не ею же. Всех любит, вот прям совсем-совсем всех, аж до безразличия. Я-то нет, неравномерно, мне любимчиков подавай, с именами, чтобы привязаться можно было. А к кому ж еще привязываться, как не к вам двоим? А вы, вы мягкие…

– Ты про Дэна?

– Ох… Калки… Вот где еще одна головная боль моя! Но нет, не о нем. Хотя он, конечно, за столько реинкарнаций сроднился с моим Пламенем, не как вы, но сроднился. Я тогда на это родство ставку и сделал, не подумав. Не заметил, поторопился, тебя погубил, да и его тоже, и до кучи…

Произнесенное имя заставило вздрогнуть, не само по себе – из-за языка, которому оно принадлежало. От демона такая реакция не укрылась, и он, оскалив свои огненные зубищи, назвал другое, с начальным слогом, похожим на выдох. Илью будто током ударило, огонь внутри него безо всякой ярости вспыхнул ярче, разрушая оплавленные края проклятия.

«О-о-о» – протянули взрывающиеся пузыри, а монстр в одно мгновение очутился рядом и поднял Илью за шкирку, как мелкого щеночка, еще и умиление изобразил на безглазой морде.

– Смотри-ка, помнит еще душа-то, откликается. Как ее такую уничтожишь? Как на тебя, охламона, долго злиться? Один ответ, что никак. Только нет, не могу я помочь с твоей просьбой, прости уж. Я вас, конечно, не всех равномерно, но ведь близится же, тикает, взорвется скоро, а Лин и так из-за проклятия много огня слил, боюсь, не удержит Рубежи-то, не заможет. Не хотел я, чтобы он вмешивался. И хотел, чтобы вмешался. На него оставил, да там совесть порешала, вот он и поскреб грешки-то, а все равно не отскоблил, потому как простить себя не сумел. Наверно, позови ты его, снова кинется спасать, но нет – не пущу. Рубежи держать надо, ой как надо!

– А если?.. – Илья сам удивился своей наглости, замялся, почувствовав взгляд безглазого монстра, но взял себя в руки и продолжил: – А если я найду другого творца, который сможет удержать Рубежи? Тогда Лин Вей сможет спокойно исцелить Арсения, и все останутся живы.

Демон опустил его обратно на пол, отплыл в сторону и только там зашелся в истерическом хохоте, ухватившись множеством огненных отростков за живот.

– Что? – Не ответили. – Что⁈ – Смех все не прекращался. Даже мат на нескольких языках сразу его не пронял. – Хватит уже ржать! Ну да, я хочу всех спасти! Что в этом плохого, я спрашиваю⁈

– Все, – хохоча и постанывая выдавил из себя демон. – Все плохо, а особенно то, что ты в это слово не включаешь себя самого.

– Мало тебе, да? Умолять начать?

Илья не успел встать на колени, когда когтистая лапа снова схватила его за шкирку и подвесила в воздухе.

– Не надо, – огненная морда качнулась, как пламя при дуновении ветерка. – Не поможет. Но не потому, что я, гад такой, тебе назло то запрещаю, просто болезнь Арсения слишком сильна, ее поборет лишь обмен жизнями или сила векшского бога, которого по неосторожности убил твой старший брат. Истинный старший брат. Лин Вей уже пожертвовал свою жизнь двенадцать лет тому назад, и это лучшее, что он сделал. И раз бог мертв, готов ли ты попросить целителя, который мог бы спасти множество других жизней, пожертвовать своей ради твоих желаний? Не мотай головой, я и сам знаю, что нет. Говорю же, мягкий. А что на счет твоей собственной? Без проклятия ты мог бы и сам стать целителем, значит, и отдать жизнь за друга. Дениска твоими чаяньями из Лабиринта Смерти вернулся. Попроси его снять проклятие и… Не готов, да?

Он не хотел умирать, хотя и делал вид, что смирился со своей участью, но на деле-то – нет. Даже с проклятием, со всеми страданиями, которые оно приносило, не хотел, особенно сейчас, когда было за кого уцепиться. Только, получается, Сене придется умереть, чтобы Илья продолжил надеяться на чудо в отведенный короткий срок?

– Я не… – попытался возразить он и смолк, низко склонив голову под тяжестью обрушенной на себя ненависти.

– Смерть, – вздохнул демон и на мгновение принял облик Агни. – Она выше богов – с ней сделку не заключишь. Всех приберет однажды. Какую чехарду не затевай, чтобы ее обмануть, а конец по итогу все равно один. Не вини себя и в круг не спеши – накатаешься еще на колесе-то, голова закружится.

Рори нашел его все там же в ванной, валяющимся на полу в промокшей насквозь футболке и влажными волосами. Для полноты картины не хватало лишь рвоты или крови, но их не было, и Илье удалось уговорить мальчишку не сдавать его Айзеку, соврав, что просто переписывался в телефоне с ребятами из группы и уснул, пока ждал ответное сообщение Алекса. А футболка и влажные волосы – так это от приснившихся кошмаров, благо было отчего стрессовать. Рори не то чтобы до конца поверил, но раз Илья не выглядел умирающим или хотя бы больным, его отправили в Питер в квартиру Арсения, где хотели собраться ребята из группы перед очередным концертом.

Илья оказался первым, что радовало, ведь он успевал привести себя в порядок – не хватало, чтобы друзья еще и за него волновались. Быстро принял душ, побрился, стараясь не смотреть на щеку под левым глазом, ведь там и намека на шрам или царапину не было, только чувствовалось – что-то не так. Пообещав себе позже спросить об этом Ника, он выбрался в комнату и разворошил шкаф, пытаясь найти вещи по размеру. Внезапно вернувшаяся Шанкьяхти застукала его, когда Илья утонул в очередных джинсах Сени.

– Хочешь, подгоню по размеру? – ставя на журнальный столик коробку с какими-то колбами, спросила девушка.

– Давай. И футболку тоже.

Две небольшие руны с однобуквенным плетением не только решили проблему, но еще и отгладили ткань прямо на теле. Шана удовлетворенно кивнула, одобряя результат своей работы, и спросила:

– А чего ты вдруг в чужие шмотки вырядиться решил?

– Да времени до дома доехать совсем нет. Ну и раз квартира в слепом пятне, Рори меня туда телепортировать не мог.

– Рори?

– Правнук Айзека. Блин, ты ж не в курсе. У нас Сеня заболел.

– А что с ним?

– Лейкемия, – Илья выдавил из себя страшный диагноз и, заметив, что Шана его не понимает, уточнил: – Онкология кароч…

– Ох, – выдохнула девушка, – соболезную…

– Эй! Он еще жив! Ник его вылечит! Поняла⁈

– Да-да, не кипятись, – она обняла его и принялась гладить по спине, успокаивая. – Ну не злись на меня, я же не знала, что вы ее лечить умеете. У нас же в храмовых энциклопедиях человеческая болезнь «онкология» всегда с летальным исходом, но они ж древние, почти как сами Врата. Прости. Конечно, Тернер его вылечит – он отличный целитель, самый лучший.

– Ладно, – выдохнул Илья, – не злюсь. У меня уже и сил злиться-то нет… Давай сменим тему. Лучше расскажи, чего там с заколкой.

Шана вздохнула и уткнулась ему в плечо, чтобы не смотреть в глаза. Долго молчала, а когда он решил повторить свой вопрос, снова вздохнула и выдала:

– Аджит сука!.. Ну, его, конечно, хорошо взгрели за драку с Давыдовым, но все равно сука. Заколку он нашел – отдавать не захотел, мол, если мне понадобилась, значит, ее можно дорого продать что своему деду, что моему дяде. Конечно, Шаночка, люблю-обожаю, ты, главное, возвращайся, я тебя перед старшими отмажу, а сам помолвку разорвал!

– И впрямь сука… Надо в вероятностях посмотреть, как ее отобрать можно.

– Не, не надо пока. Он все еще Искру Огня хочет – думает, что это моих двоюродных братьев она убила, у него-то приживется как родная.

– Сожжет.

– Угу. Пламя не водица, оно лишь своих признает. Мама пыталась им это объяснить, а эти идиоты решили, что раз отец был носителем Искры, то я – идеальный кандидат. Вот она и… Ладно, не суть. В общем, Аджита с заколкой можно выманить на Искру! Давыдов Лане не вернул еще огонь?

– Нет.

– А чего тянет?

– Откуда мне знать? – от одного упоминания брата и потерянного Ланой огня Илья снова начал потихоньку закипать, чтобы не чувствовать свою часть вины за случившееся. – Как будто у меня время было проверять, чего этот придурок тянет!

– Ну хватит, – Шана отстранилась и сказала самую бесящую фразу из возможных: – Тебе не идет злиться.

Илья выругался, не так витиевато, как обычно это делал Алекс, но достаточно мощно, чтобы девушка раскаялась.

– Не надо…

– Что⁈ Материться тоже не идет⁈

Шанкьяхти мотнула головой и, зацепившись взглядом за свою коробку, воскликнула:

– О! Я ж тебе сомы у бабушки раздобыла. Хватит, чтобы придумать, как огонь Искре обратно вернуть, и еще останется.

Он заставил себя заткнуться до того, как успел открыть рот, дабы съязвить. Вот уж чего ему точно не пойдет, так это быть идиотом, ведь сома прямо жизненно необходима, раз Аджита по-хорошему уговорить не удалось. Да и с Ланой вопрос стоило решить, причем чем раньше, тем лучше, а то ведь непонятно, сколько еще Денис копаться будет, и получится ли у него. И еще… Если сома исцелила Илью, то, может, Сеню тоже?

– Нет, – поняв, о чем он думает, строго сказала Шана.

– А чего сразу?..

– Нет, – не давая договорить, повторила она. – Мозги включи. Сома это тебе не водичка заговоренная, которую простым смертным можно давать. Ага, не веришь. Ну на, – Шанкьяхти достала одну из колб и протянула Илье. – Бери-бери, сходи проверь по живому. Я тебе ради такого дела даже разлом с привязкой к человеку открою.

– Куда это вы намылились? – спросил от дверей Алекс, расслышавший только последнюю фразу.

– Арсения навестить, – обернувшись на голос, с радостью ответила девушка.

Илья, недолго думая, шагнул к столику и сунул одну из колб в задний карман джинс, чтобы Шана сразу не заметила.

– Хорошее дело, – одобрил друг. – Меня с собой возьмете?

– Нет, – она расплылась в зловещей улыбке, – Илюшенька, как самый тупой эгоист из встреченных мною однажды, один попрется, – и бросила в Илью две руны, одна из которых телепортировала прямиком в госпиталь имени Элизабет Тернер.

Сене очень быстро надоели выпадающие из-за химиотерапии волосы, потому он попросил Алекса побрить ему голову, и сейчас лысая голова лишь усугубляла и без того печальный вид: выбеленная до бледно-голубого кожа, проступающие синяки, особенно под глазами и рядом с иглой для капельницы, из которой сейчас в Арсения заливали здоровую кровь.

«В гроб краше кладут» – обреченно подумал Илья и потянулся к заднему карману за спрятанной сомой.

– Сам не лучше был, – не открывая глаз, очень тихо сказал Сеня. – Только патлы на месте остались, а так тоже трупешник трупешником.

– Да я молчал…

Сомы в кармане не оказалось. Зловредная Шана! Сама же предлагала! Как же сперла-то? Та, вторая руна, предназначалась колбе, а не Илье?

– Зато очень характерно вздыхал.

– Да я не о том. Тут Шанка вернулась, притаранила кое-чего, хотел тебе для поправки здоровья отдать.

– Николаса спрашивал?

– А?

– Ника спрашивал или нет? О том, подойдет ли твое лекарство мне. Ты же про ту зеленую дрянь, которую тебе здесь кололи, да?

– Ну да. Ладно, лежи здесь, никуда не уходи. Сейчас вернусь.

Ответ он не услышал, потому как успел скрыться за дверью и мчался к лифту, но догадывался, что мог бы ответить Сеня. Нет, не послал бы – пошутил, скорее всего, он даже в таком состоянии не переставал шутить.

Лифт ехал медленно, заставляя в очередной раз пожалеть, что Илья не может пользоваться рунами – один щелчок пальцами, и вот он Ник. А так пришлось переться по бесконечному коридору до кабинета, которого еще и на месте не оказалось. Только в кресле для посетителей клевал носом какой-то брюнет, должно быть, очередной проситель милости – других здесь просто не случалось.

– Простите, – спросил Илья по-английски, – не знаете, куда ушел доктор Тернер?

– Не знаю, – хмуро отозвался незнакомец и обернулся.

Он еще что-то сказал, но Илья не услышал, впав в ступор от узнавания. Это что ж за день-то такой? Сначала Шана, теперь вот старший братец собственной персоной. Еще и выглядит паршиво, конечно, не так паршиво, как Арсений, но явно пару дней не спал, а то и дольше. Что-то с Ланой? Он потому к Николасу обратился? Только Ник не лечит выгоревших. И чего тогда делать?

От переполнивших его вопросов голова пообещала взорваться прямо сейчас, ведь там уже метались мысли о соме и больном Сене, да и с Аджитом Дайджеру надо проблему решить. И Илья, чтобы хоть что-нибудь из этого прояснить, сморозил самую большую глупость из возможных – он открыто признал брата.

– Денис? Ты почему здесь?

Нет, тупее ничего нельзя было придумать, особенно с учетом, что Илью-то поначалу не узнали. А ведь стоило догадаться, что Дэн на него не просто зол – прибить готов! Странно, что просто вытолкал за дверь, хотя, может, всего лишь разминался. Зато проклятие внутри замерло, дрожа обугленными краями плетения, почуяв знакомое пламя, когда брат срезал Илье волосы, про которые вот только пошутил Сеня.

В висках запульсировала знакомая боль – предвестник скорого приступа. Еще и картинка разделилась, потому что левый глаз начал видеть ближайшее будущее. Получается, демон его вчера не просто пугал – настраивал такой полезный «инструмент» для дальнейших целей. Знал, гад такой, что Илья снова придет и будет просить, не за себя – за всех остальных, потому что взвалил на плечи груз вины с неподъемным грехом рождения.

Конечно, после такого нельзя было не психануть, ведь и так пребывал в перманентной истерике в последние пару месяцев. И он, пользуясь увиденными левым глазом вероятностями, принялся бить ими в Дениса, чтобы больнее, чтобы точно в цель. И попадал же! Но брат все не отставал и не отставал, даже в палату к Арсению приперся, заставляя сожалеть, что Илья не поступил по совету Алекса и не вдарил Дэну сразу, как только того признал. Учился ведь драться-то, хотя отлично понимал, что до брата, которого с подросткового возраста тренировал сам Макс Нилан, ему как до Луны пешком. Ну да, безнадежно, но на один удар должно было хватить! Должно, да. Решился поздно, потому что Денис сначала отвлек, затем изловчился и ударил по лбу усыпляющей руной.

Просыпаться не хотелось. Кровать оказалась чертовски удобной, а боль, еще недавно терзающая голову, как рукой сняло. Только Арсений с Николасом что-то активно обсуждали, хоть и тихо, но голос друга звучал бодро, и любопытство победило усталость. Илья открыл глаза. В левом, недавно обещавшем разорваться от увиденного, показывали исключительно привычный реальный мир без силовых линий или вероятностей, хотя тот же Ник развернул над Сеней ворох изумрудных диагностирующих рун.

– Извини, – не оборачиваясь, сказал он. – Разбудили?

– Все ок, – отозвался Илья и обернулся к Арсению.

Что-то в нем изменилось. Вроде бы такой же бледный, как и раньше, такой же тощий, только лыбится во все тридцать два, и глаза блестят. Ага, еще синяки исчезли. Почему исчезли? Почему он такой довольный? Почему Ник спокоен, а не напряжен, как обычно, при диагностике, ведь руны почти всегда рассказывали об ухудшении.

– Ты как? – весело спросил Арсений, заметив на себе сосредоточенный взгляд.

– Это лучше ты мне ответь…

– Ну, – продолжая улыбаться, заключил друг, – выглядишь немного пришибленным, как будто что-то случилось.

– Дэн тебя не тронул?

– Еще как тронул, – отозвался вместо него Николас. – Основательно так.

– Звучит как-то… двусмысленно, что ли, – обиделся Сеня и, вновь натянув на лицо лучезарную улыбку, сообщил: – Он меня исцелил!

Илья перевел не верящий взгляд на Ника, а в голове всплыли обрывки недавнего разговора с демоном.

– Да нет же! – не давая как следует обдумать идею с обменом жизнями, возразил Арсений. – Брат твой! У него после Лабиринта Смерти какое-то сильное колдунство появилось, им меня и исцелили. Без мам, пап и СМС. Или чего ты там страшного сейчас придумывал?