Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 196 (всего у книги 347 страниц)

Оно хорошо изучило Илью в прошлый раз и теперь не давало ничего, за что он мог бы зацепиться. Музыка? Вот тебе изувеченные руки, потому что тебя на твоей же машине сбила Лера, которую, казалось, ты любил. Мало? Вот тебе смерть приемного отца, который хоть и не был примерным, но старался и всегда помогал. Не проняло? А как насчет Лизы, ты ведь ее представлял на месте каждой девушки, с которой переспал?

Он орал, когда тело Лизы раздавил в своем кулаке гигантский робот. Пытался предупредить, чтобы зомби ее не укусил. И всякий раз с ее смертью внутри что-то рушилось, и на это место приходила тьма. Вместе с тем крепла ярость, и Илье удалось вырваться из тела нерасторопного двойника, чтобы закрыть собой третью Лизу, в которую целился маньяк, но пули прошли сквозь него, заодно выкидывая обратно в паноптикум.

Внутри все рухнуло, и обломки растворились в ядовитой бурлящей тьме, шепчущей о мести. Мстить следовало Дэну, но он был слишком далеко, а внутри уже не хватало места рвущимся наружу чувствам. И они стали раздирать то, что мешало им выбраться – проклятие, причем аккурат там, где проходил шрам, оставшийся после ритуала Лин Вея. Сращенное плетение сопротивлялось долго, но сил только на это и хватало, выкинуть в новую реальность душу Ильи оно уже не могло. Потом и вовсе треснуло, и тьма гноем вытекла наружу, а освободившийся внутренний огонь, получив глоток свободы, вспыхнул, сжигая боль, горечь, дурные мысли, оставляя одно-единственное слово, крутящееся на репите.

«Верни».

«Верни».

«Верни!»

Он не знал, кого заклинает: себя, пепел, оставшийся после яда, или проклятие. Но на зов откликнулся демон, протянул когтистые лапы и втащил Илью сразу на Землю.

Казалось, падение длилось целую вечность, чтобы он приземлился в чужой квартире, скрючился на полу в позе зародыша, трясясь в лихорадке. Прибежавшая на шум старушка приняла его за наркомана, каким-то образом сумевшего забраться к ней в дом, но Илье удалось ухватить ее за лодыжку и дрожащими пальцами протянуть свой телефон.

– Пожалуйста, – стуча зубами, проскрипел он. – Не надо звонить в полицию. Вот, – смартфон разблокировался сам собой, хотя тут вполне мог приложить свою «лапку» демон, но Илью это устроило, и он повторил: – Пожалуйста. Не надо полиции. Вот, позвоните в фонд Элизабет Тернер – двойка на быстром наборе. Скажите, что у вас здесь Воронцов Илья Владимирович. Отец меня заберет.

Услышав имя, старушка выронила свою трубку и, присев на корточки рядом с Ильей, взяла в ладони его лицо, начала внимательно вглядываться.

– Пожалуйста, – из последних сил прохрипел он. – Пожалуйста, позвоните им…

И потерял сознание.

Глава 19
Dream Team

Смерть на свидание опоздала. Должно быть, решила, что он в своем новом наряде выглядит как клоун, и не стала рисковать репутацией. Странно, с другими обитателями реанимации она обычно не привередничала. Но Илья не держал на нее зла, вообще ни на кого не держал, даже на Дениса – какой теперь в этом смысл? Смысла больше ни в чем не осталось. Потому он лежал, вслушивался в шум машин – одна гоняла кровь вместо сердца, вторая прокачивала воздух в легкие – и не мог придумать, почему недавно так цеплялся за жизнь?

Побоялся проклятия? Конечно, это сейчас он понимал, что на одной ярости разорвал плетение, и то потому что ранее там проходил разрез, созданный ритуалом Лин Вея. Нет, уничтожить – не уничтожил, но умри Илья, в круг за ним оно не сунется, а в следующей жизни не факт, что найдет, особенно если там не будет магии. Да, Илья понял все это только сейчас, зато тогда ему было плевать, это он хорошо помнил.

Захотел попрощаться с родителями? Вот уж точно нет. Его выкинуло в череду вероятности, а значит, в первую очередь искали бы среди живых, уж никак не в морге среди неопознанных трупов. Могли еще захоронить где-нибудь в безымянной могиле, чтобы не занимал «койко-место». В общем, был отличный шанс, что для родителей он оставался бы гипотетически живым, и им не пришлось бы сейчас страдать, наблюдая за его медленным умиранием.

Что тогда? Ответа не было. Смысла копаться в его поисках тоже. А потому, когда Илья ненадолго возвращался из забытья, просто лежал и вслушивался в работу машин, продлевающих ему жизнь. Технологии vs Древнее родительское проклятие 1:0.

Долго так продолжаться не могло, но ожидаемого ухудшения все не случалось, а потом и вовсе количество машин уменьшилось. Еще через какое-то время Илью привели в чувства. Рядом с его кроватью стояло трое целителей. Лин Вея, оставшегося в своей рыжей кашае, не узнать было невозможно, в отличие от Николаса, одетого в хирургический костюм, с обязательной маской на лице и в показавшейся смешной шапочке. Зато Николаса Илья ждал, Верховного Творца – нет. Третьей оказалась незнакомая девушка с миндалевидным разрезом глаз – все остальное пряталось за точно таким же костюмом, как у Ника. Она поддерживала сложную вязь изумрудных рун на груди Ильи.

– Мы собираемся вытащить трубку, – сказал Николас. – Хорошо? – Илья, соглашаясь, медленно закрыл и открыл глаза. – Окей. Моргни дважды, как будешь готов.

Он моргнул без раздумий – мысленная подготовка ему бы, наоборот, навредила. Но все оказалось совсем нестрашно, и когда трубку вынули, как будто ничего не изменилось, должно быть, из-за рун, что контролировала незнакомка.

– Спа… – попытался прохрипеть он, но горло саднило. Тогда руны поднялись выше до самого подбородка, и боль прошла почти мгновенно. – Спасибо.

– Рано, – девушка упредила рвущиеся наружу вопросы. – Сейчас буду убирать руны. Сразу говори, если что-то не так.

Процедура продлилась долго. На малейший дискомфорт Ник щелкал диагностической руной и запечатывал лечащей, но Илья догадался, что эти двое всего лишь собирают информацию для Лин Вея. Так и вышло: сначала девушка, как только ее вязь полностью исчезла, поклонилась Верховному Творцу и ушла. Николас сделал последние приготовления, развернул над Ильей все полученные им диагностические руны и тоже вышел.

Оставаться один на один с Лин Веем не хотелось, но кто ж его спрашивал? И Илья решил сам задать интересующие его вопросы.

– Это вы меня лечили, когда я был без сознания?

– Сома, – лаконично ответил старик, собирая на дряхлых руках золотое пламя в сапфировых каплях.

– Сом? Или сАма? – не понял Илья. Верховный Творец пользовался лингво-сферой, а в переводе на Илью даже бытовые заклинания иногда сбоили.

– Сома, – повторил Лин Вей. – Сок Золотого Лотоса. Еще Агни, Ключ Огня, принес его для Мина. Проклятие не показывало?

– Показывало, – нехотя признался Илья. – Я запомнил только заколку.

– Ясно, – старик вздохнул, задумался на мгновение, словно подбирал слова, но решил промолчать.

Он положил ладони поверх рун Николаса, и сквозь последние на кожу Илье закапало плавленое золото, не обжигающее, а прохладное, словно вода из колодца. Было сложно понять, легче ли от этого становилось или нет, да и рано, наверное, судить. И чтобы отвлечь себя от ожидания чуда, Илья спросил:

– А что вы потом с ней сделали? Ну, с заколкой.

– Забыл в камере Агни. Скорее всего, ее уже уничтожили как вражеский артефакт.

Показалось, что его сейчас пытались успокоить, хотя лжи в словах Лин Вея Илья не почувствовал. Разговор заглох, золото продолжало капать, время тянулось бесконечно долго, притягивая на скуку вопросы, которые лучше бы никогда не задавать даже себе.

– Вы поэтому тогда забрали в Шамбалу только Дениса?

– Ты бы там не выжил.

Ничего в собеседнике не дрогнуло, и тон остался равнодушно-спокойным, но Илья отчетливо почувствовал, как его слова попали в болящую цель, только не разобрал в какую именно. Проклятие, зализывающее разрыв, насторожилось, став заметным для золотых капель.

– Что-то случилось, – озвучил свои сомнения Илья.

– Что-то всегда случается, но нам нужно закончить твое исцеление, иначе он разозлится.

– Он?

– Он, – подтвердил Лин Вей, посмотрел Илье в глаза, и сразу стало ясно, кого же старик имеет в виду.

Ну, конечно, Верховный Творец – птица гордая, пока бог Огня не пнет, даже крыльями для приличия не помашет. Хотя какие тут приличия, если Илья для сообщества нет никто и звать никак. Раньше его это вполне устраивало, а сейчас вдруг взбесило, заставляя сжать кулаки, но на том и остановиться.

«Какой тупняк, – подумал он, закинув голову вверх, чтобы убрать старика из обзора. – И это исцеление тоже тупняк – все равно ж так проклятие не снять».

Ничем его не снять, кроме добровольного отказа от слов, брошенных когда-то Калки в порыве ярости, его нынешней реинкарнацией. Вряд ли Лин Вей этого не знает, раз уж сам когда-то пытался бодаться с проклятием. И демон знает, но все равно заставил старика прийти сюда и потратить так много огня, что на половину местного госпиталя вполне хватило бы, если не больше. Не то чтобы Илья торопился умереть, просто не хотел снова раздразнить себя отсрочкой, а в итоге получить все тот же болезненный финал, если не хуже – после разрыва-то.

Да и не знал он больше, зачем вообще ему эта жизнь. Привести группу DrugMetal к мировой славе? Так Сеня и сам с этим справится – талантище куда круче Ильи. Ради родителей? Травить их надеждой? Но зачем? У них же еще Денис есть, уж после смерти Ильи должен же он будет их навестить, успокоить. Илья не верил, что у брата нет сердца, чего бы тогда не наговорил ему в баре. Ник сказал, в тот раз оно все из-за отравления «Белладонной» случилось, значит, родителей Денис не бросит.

Оставалась лишь Лиза, но…

Перед глазами одно за другим вспыхивали видения ее смертей из череды вероятностей. Внутри все вскипело от бессильной ярости, испаряющейся ядовитыми черными парами, отравляющими его тело. Он бы так сам себя и убил, но Лин Вей, игнорируя диагностические руны Ника, опустил ладонь Илье на грудь и громко приказал:

– Прекрати. Этим ты, конечно, убиваешь проклятие, только вместе с ним и себя тоже.

Илья вздрогнул и перевел на старика вопрошающий взгляд, но вместо него увидел рядом с кроватью молодого мужчину, лишь кашая осталась все той же. И удивления хватило, чтобы ярость схлынула, а на ее место пришло золотое в сапфировых каплях пламя Верховного Творца.

– А… как?..

– Когда целитель лечит других в пределах трети внутреннего резерва, он и себя тем самым исцеляет. Да-да, наш огонь считает старость болезнью. Вот и твой хороший друг Николас Тернер выглядит куда моложе своего возраста. И мне теперь придется накладывать новую личину взамен той, что ты сейчас уничтожил.

«Во дела!» – подумал Илья и рассмеялся.

В этом смехе было много от истерики, потому что кто-то, получается, мог жить почти что вечно, а он столько раз умирал ребенком, да и сейчас, можно сказать, почти не жил.

– Обмен не сработает, – вернувшись к лечению, сухо заметил Лин Вей и замолчал, как будто Илья сам должен был догадаться, что речь о руне, отдающей всю жизненную энергию от донора к реципиенту.

И он не удержался от ехидного:

– Убили кого-то, чтобы это проверить?

– Не я. Сонг. Но этот грех и мой тоже.

«Нет, – мысленно возразил ему Илья. – Это все мое».

Родителей к нему не пускали, пока не перевели в палату. Перед этим случились еще два приступа, из-за чего Николасу пришлось вызывать Лин Вея. После второго проклятие решило, что Илья и так его прилично разрушил, потому принялось задабривать счастливыми снами. И робот-то Лизу в лапищах своих не давил вовсе, а только притворился. И у укушенной зомби иммунитет оказался, плюс регенерация, которой Илья почти позавидовал. Той, в которую стреляли, конечно, досталось сильно, но ее успели спасти, а потом у них с двойником вообще близняшки народились. И чтобы совсем задобрить, дальше шла счастливая обыденность из мира, где ни с ней, ни с ним ничего плохого никогда не случалось – аж просыпаться не хотелось. Но осознание, что здесь и сейчас с ним как раз таки все плохо, не давало раствориться в снах и держало проклятие на коротком поводке. Да, теперь оно его боялось и старалось стать совсем незаметным.

Перевод в обычную палату радости не добавил, встреча с отцом тоже. Он как будто постарел лет на десять: исхудал, поседел, руки в особенно волнительные моменты подрагивали. Илья даже подумал, что вот кому надо его сому колоть – продуктивнее получилось бы, особенно с учетом всех операций, которые отец мог бы провести, спасая множество жизней. Но он хотя бы пришел, причем заранее и ждал возле дверей, пока Ник не прикатил туда кресло с Ильей. Мать, как и в первый раз, задерживалась.

– Мы с ней немножко поругались, когда нам сообщили, что ты нашелся, – нехотя признался отец. – Но я уже извинился перед ней и… перед всеми, – он неопределенно махнул рукой, желая закрыть тему. – Ты-то как? Николас говорит, что, если и дальше так дело пойдет, может тебя выписать.

– Нормально, – Илья постарался, чтобы улыбка не выглядела вымученной. – Вы сами как?

– С нами-то что будет? Живем потихоньку. В этот раз даже не разъехались.

Серьезный аргумент. Тогда пришлось приложить немало усилий, чтобы их помирить. Теперь, главное, не тыкать в эту тему палкой, чтобы не бередить неприятные воспоминания. В конце концов, отец маму очень любил, это она на него вечно злилась по независящим от того обстоятельствам, таких как вылеты Ильи в череду вероятностей.

– Это вы молодцы, – новая улыбка получилась искренней. – Не знаешь, как там ребята? Ну, Сеня, Алекс, Ромка с Наташей.

– Вроде как тур у них идет все еще. Да и Николас не хочет их к тебе пускать, пока до конца не стабилизирует. Но им сообщили, что ты вернулся.

– Ясно. Это хорошо.

Отец так не думал, ведь считал, что Арсений должен был предотвратить новый вылет в паноптикум, но промолчал, и Илья был ему за это благодарен, потому решил сменить тему.

– А чего Денис? Не приходил к вам?

От, казалось бы, невинного вопроса, отец потемнел лицом, но все-таки мотнул головой, а потом выдавил:

– Не будем о нем.

Это что – какая-то птичка накаркала про бар? И кому за это клюв оторвать? Николас обещал молчать. Мигель тоже. Сеня сам пошел бы Дэну морду лица бить, правда, скорее всего, ушел бы в лучшем случае со своей побитой. Другими вариантами были, например, кто-нибудь из людей деда Айзека, но ни одно конкретное имя не шло на ум, а подозревать всех сразу – это уже паранойя.

– Ладно, не будем.

И как будто намекая, что он слишком легко согласился, дверь в палату приоткрылась, и зашла мама. Вся в черном. И картинка сложилась.

– Что с Денисом? – строго спросил Илья.

– Илюша, пожалуйста, не надо, – отец не просил – умолял, как бы признаваясь, насколько все плохо.

– Что с ним⁈

Разглядывать ответ по лицу было без толку, отец отвернулся к матери и наградил ее таким взглядом, что она опрометью бросилась обратно за дверь.

– Что с моим братом⁈ Что с ним⁈

– Илюша, пожалуйста, успокойся. Денис жив.

– Где он?

– Илюша…

– Где⁈

– Ушел в какой-то Лабиринт Смерти…

В глазах потемнело, стало тяжело дышать, но он, пытаясь уцепиться за реальность, пробормотал:

– Зачем? Я же его не просил. Ничего не просил…

– Ты тут ни при чем, – кинулся уговаривать отец, пытаясь успокоить, как будто начинающую бурю можно было так легко унять. – Он с этими синими подрался, которые еще как белки называются. А там дочка Макса с ним была, и ее ранило сильно, он потому и… ушел…

Но Илья уже не слушал. Его накрыл почти такой же сильный приступ, как тогда в междумирье, ведь он знал, что произойдет дальше, ведь Денис не вернется, никогда не вернется – из Лабиринта Смерти не возвращаются. А тьма внутри разрасталась, пенилась и шипела, на манер гончих смерти, что скоро заполонят весь мир.

«Нет! – завизжало перепуганное проклятие, помня, чем для него заканчиваются подобные приливы. – Вернется-вернется-вернется! – заверещало оно. – Смотри-смотри-смотри!»

Во вспыхнувшем видении Яма, после изъятия Искры Огня и замены оного привязкой к Изначальному Пламени, чертит на душе Калки руну, что поможет тому отыскать душу и кровь Брамы, а потом объясняет Ями, как ту руну активировать. Дальше ответом на не успевший сформироваться вопрос картинка сменилась на новую, где Дэна в Лабиринте Смерти будит золотая бабочка, родившаяся из плетения Ямы, и ведет к озеру золотой крови Брамы. И вот брат бездумно входит в него, заходит все глубже и глубже, пока не уходит с головой, а потом картинка снова меняется, и он уже стоит в реанимации над чьим-то телом.

«Не ты» – разочаровало проклятие, но его тут же перебил женский голос:

– Стабилен!

– Ладно, – снова притворяясь стариком, проскрипел Лин Вей, – снимайте ремни, дальше я сам.

Прохладные пальцы опустились на раскаленную приступом кожу, послышался щелчок. Илья открыл глаза и увидел склонившуюся над ним темноволосую девушку, показавшуюся знакомой. Проклятие, продолжая ему угождать, показало картинку, на которой Лиза показывает ему фотографию незнакомки и уточняет: «Оля, моя старшая сестра».

«Она должна знать, где Лиза».

Проклятие молчало. Тем временем девушка закончила с ремнями и уже повернулась, чтобы уйти, и Илья не придумал ничего лучше, чем схватить ее за запястье.

– Что такое? – ласково спросила она.

– Ольга… Где… Лиза?..

Вместо ответа девушка дернулась, вырывав руку из его слабой хватки, отступила на шаг, но остановилась, словно не хотела привлечь внимание Лин Вея и Николаса.

«Уйдет, – обреченно подумал Илья. – Уйдет, и я потеряю возможность ее отыскать».

Внутри шелохнулось знакомое чувство потери, в ответ на которое вспыхнула картинка, на которой Ольга передает знакомые серебряные браслеты брюнету в черном костюме-двойке.

«Пальцы Смерти» – всплыло в голове название, а потом и женщина, носившая их.

– «Пальцы Смерти», – повторил он вслух и, скрипя зубами от боли, повернулся к Лин Вею: – Они у нее. Она их отдаст. Брюнету. Не Дэну. Брюнету.

– Должно быть, Дереку Штауту, – кивнул Верховный Творец и задумчиво посмотрел на Ольгу.

– Я не понимаю, о чем он говорит!

– Может, и не понимаешь, – не стал спорить Лин Вей. – Николас, пожалуйста, подождите с Ольгой в твоем кабинете – мальчика нельзя вот так оставить.

Ник кивнул и уже двинулся было к девушке, как Илья захрипел:

– Стой!

Хотел, конечно, заорать, но сил не было, а в груди вместо сердца пульсировала тьма, повторяя болезненное: «Потрачено!» Какой же он идиот! Ну зачем орал про браслеты? Ольга здесь работает, значит, пришла бы к нему не один раз еще, и можно было ее шантажировать: он не рассказывает никому про браслеты, она открывает ему местонахождение Лизы. Теперь же Ольгу не просто уволят, теперь!..

– Стойте! – повторил он и зажмурился.

«Ну же! Показывай давай быстрее!»

Проклятие послушалось, ведь чем больше тьмы, тем дальше пойдет выгорание плетения. И на новой картинке выбравшаяся из своей темницы в Подземельях Шамбалы богиня Воды укутанной в теневую броню рукой душила симпатичную блондинку. Следом пришло видение, в котором тот самый брюнет надевает на блондинку «Пальцы Смерти» и живой вытаскивает ее из Шамбалы, и потом богиня не может отыскать девушку и на время забывает о ней.

– Она ее убьет… Без браслетов точно убьет…

– Кто? – потребовал Лин Вей, словно «кого» его не интересовало.

– Мама, – пробормотал Илья, пытаясь выкинуть из головы образ увиденного только что зомби.

– Светлана Анатольевна? – удивился Николас.

– Сонг Вей, – уточнил Верховный Творец. – Ольга, если они действительно у тебя, можешь отдать их Штауту, но с этого дня отчитываешься мне лично обо всем, что он делает.

– Но!.. – попытался было возмутиться Николас, однако Лин Вей качнул головой, одним жестом заставляя замолчать.

– Ольга, ты меня поняла?

Та бросила ненавидящий взгляд на Илью и обернулась к старику:

– Да, Верховный, я вас поняла. Спасибо за оказанное доверие, постараюсь…

– Уж постарайся, – оборвал ее Лин Вей. – А теперь оба вон отсюда. Если мальчику не оказать помощь, он умрет. А если умрет, нам тут всем будет плохо, что с браслетами, что без них.

Когда в палате остались лишь они вдвоем, Лин Вей запечатал вход, сбросил личину старика и, подойдя к кровати, щелкнул пальцами, вызывая диагностические руны. И пока те мерцали, собирая информацию о повреждениях и общем состоянии тела, он начал с обезболивания.

«Глупость какая, – думал в это время Илья. – Если бы демон захотел за меня отомстить, он бы кипятил душу Калки в Изначальном Пламени до тех пор, пока она белей и слаще сахарной ваты не стала. Да и Верховным Творцом был бы кто-нибудь другой».

– Зачем вы их пугали? – подавив зевок, спросил он.

– Чтобы боялись, – лаконично ответил Лин Вей. – Спи.

– Так, – Николас повысил голос, чтобы все собравшиеся в палате Ильи перестали бубнить друг с другом разговоры, а перешли, наконец, уже к делу. – Начнем с самого важного: поднимите руки те, кто умеет делать внутривенные.

Отец, сидящий рядом, поднял свою, она больше не тряслась, как еще неделю назад.

– Все равно ж знает, что умею, – попытался он оправдаться.

Илья улыбнулся. За последние два месяца приступов было еще штук десять, и вот только неделю как прекратились. Никто не знал, что он просто тормошил проклятие, выискивая подробности для предстоящей операции по возвращению Дениса из Лабиринта Смерти. Теперь следовало сделать перерыв в издевательствах над собой любимым, иначе Лин Вей-таки исполнит свою угрозу и припечатает ему по лбу «Ловцом Иллюзий», а Илья слишком много знал, чтобы позволить себе забыть.

– Я умею, – Алекс, непривычно гладковыбритый и прилично подстриженный, поднял руку и, когда к нему устремились удивленные взгляды, уточнил: – Так сказать, единственная польза от злоупотребления наркотиками.

– Опыт, – поправил его Ромка. – Пользы от этого никакой не было – один вред.

– Опыт, – не став спорить, подтвердил Алекс. – Главное, что умею. Запишите меня!

Мама поджала губы, но промолчала. Она на Илью злилась, за многое, но за то, что собрался вернуться в группу, особенно. Он не обижался, главное, ему удалось убедить ее снять траур, при этом не вдаваясь в подробности, чтобы не сдала потом кому-нибудь из творцов. Наверное, будь у него свои дети, он бы их тоже сдал, поэтому не стал вводить маму в искушение. Впрочем, отцу тоже ничего не рассказал, хотя мысли такие были. Нет, незачем, пусть отдохнет от переживаний, а то Ник по секрету сообщил, что у отца сердечный приступ случился, когда тот узнал еще и про Дениса, не успев в себя прийти от новостей про исчезновение Ильи. Вот вам и цветы жизни на могилках родителей.

– Хорошо, с этим разобрались. Теперь поднимите руки те, кто выучил наизусть инструкцию, как поступить, если у Ильи случился приступ.

Все ребята из группы подняли, отец тоже попытался, но мама схватила его за запястье и потянула вниз.

– Ну ты-то куда тянешь? Ты разве что с ним рядом ляжешь, потому что сердце прихватит.

– Света…

– Чего «Света»? Ну чего «Света»? Я уже столько лет Света, сколько не живут!

Алекс дернулся сказать ей комплимент, благо было за что, ведь мама выглядела моложе своего возраста, но Илья, поймав его взгляд, приложил палец к губам и чуть качнул головой. Комплименты ее сейчас лишь сильнее разозлят, так что лучше не усугублять.

– Хорошо, – тем временем провозгласил Николас. – Тогда переходим к третьему пункту…

– Хватит, Ник, – перебила его мама. – Что мы с вами тут цирк развели, как будто он опять не поступит по-своему? Пусть идет с ними, раз уж ему так неймется. Только…

– Знаю-знаю, – улыбнулся Илья. – Утонешь – домой не приходи.

– Нет, – строго возразила она. – Даже если утонешь, чтоб вернулся!

– Приложу к этому все усилия.

Не обнять ее после такого было просто невозможно.

– Может, поужинаем где-нибудь все вместе? – предложил Сеня, на которого посыпались все шишки, когда Илья исчез из гримерки, что другой бы на его месте не устоял.

– Да, давайте, – согласился отец. – Я, так и быть, плачу.

Через пару дней Илья с цветами и шоколадным тортом стоял перед дверью Елизаветы Аркадьевны Воронцовой и глупо улыбался, пока она сурово осматривала его с головы до ног, а потом отстранилась, пропуская в квартиру.

– Веник Володька надоумил купить? – доставая с антресолей мужские тапочки, поинтересовалась она.

– Не, эт я сам.

– Ясно. Больше не трать деньги зря. А вот с тортом молодец. Сладкое я люблю, хоть и вредно.

Бабушка была важным пунктом в планах Ильи. Потому что Алекс со своим наркоманским опытом, от которого его Николас, к счастью, отучил, конечно, молодец, но бабушка-терапевт как-то надежнее. И Лин Вею сдавать в случае чего не побежит, хотя бы потому, что они не знакомы. А для исполнения задуманного, надо, чтобы Лин Вей о проделках Ильи узнал как можно позже. Плюсом к тем же планам было расположение квартиры Елизаветы Аркадьевны в слепой зоне, где действие проклятия становится не таким сильным, значит, и отдача ожидалась куда слабее, чем обычно.

Поэтому бабушке следовало рассказать все, как бы невероятно это «все» ни звучало. И она слушала внимательно, не перебивая, не задавая уточняющих вопросов, не хмурилась недоверчиво, мысленно уличая Илью во лжи. И когда он закончил, она констатировала:

– Вот, значит, почему он про старшего ничего не сказал, когда они тебя из местной больницы забирали с этими своими… спецэффектами. Я тогда еще подумала, что Денис так и умер ребенком от сердечной недостаточности, а тут опять эти ваши… спецэффекты.

– Так ты мне поможешь?

– Конечно, помогу. Но если все плохо будет, как в прошлый раз, я Володе позвоню.

– Лучше Нику. Я запишу тебе его номер.

Со следующим важным пунктом все наоборот должно было пройти сложно, и Арсений предлагал составить компанию, причем так навязчиво, что пришлось уходить втайне от друга. Потому что самому Илье векшская принцесса ничего бы не сделала, а вот за химеру могла и обидеться. Ну, скорее всего. Так что, как и с бабушкой, он выбрал лучший вариант из показанных ему проклятием для встречи с Шаной.

Девушка сидела в своем любимом питерском кафе, выбрав, как обычно, самый дальний угол, где и выставила маскирующий щит, отталкивающий от нее любопытные взгляды и желающих познакомиться. Боевое, между прочим, плетение. Потому Илья легко прошел сквозь него и уселся напротив, дожидаясь, когда Шанкьяхти обратит на нарушителя ее спокойствия внимание. Минут пять ничего не происходило, и девушка продолжала пялиться в чашку с чаем, как будто ей там мультики показывали. Хотя могли и показывать, ведь она рассказывала и даже показывала, что умеет заклинать зеркала и воду.

Ждать дольше Илья не стал, убрал чашку, разрывая чужое плетение, а на ее место положил свою правую руку и засучил рукав толстовки.

– Ну здравствуй, дочь ведьмы и предателя, – он улыбнулся, поймав ее недовольный взгляд – она его не признала. – Могу я тебя угостить?

Взгляд, мельком брошенный на его запястья с виднеющимися сквозь бледную кожу синими венками, выдал ее с головой – Шанкьяхти требовалась кровь, чтобы продолжать оставаться на Земле. Конечно, в отличие от других векш, ей не нужно было пить много и часто, но все-таки. Потому Илья и начал с самого весомого аргумента. Девушке нравилась его кровь, жаль не настолько, чтобы другие аргументы не потребовались.

– Ну так? – поторопил он с ответом.

– Смерть тебя изменила.

– А кого она не меняет? – Илья пожал плечами и потянул руку обратно, но Шана остановила. – У векш разве по-другому?

– Они так не улыбаются, побывав за чертой.

– Да? – улыбка стала шире, он как будто растворил в ней весь мир. – Может быть, дело в количестве?

– Хватит, – она нахмурилась, ей явно было не по себе, но руку так и не отпустила.

– Не-а.

Наверное, не стоило так нарываться, потому что Шана с помощью магии отрастила острый крепкий ноготь на указательном пальце и, чиркнув им по запястью Ильи, притянула его руку к своим губам, припала к ране. Илья поморщился, но не от боли – из-за опасений, что она сейчас напьется и уйдет, а он так и не придумал, как закинуть удочку про возвращение Дениса из Лабиринта Смерти и ее роль в этом. Во время приступов было так хреново, что он не стал их тратить на такую мелочь, как риторика, диалоги и иже с ними. Если Шана сейчас уйдет, получается, зря?

– У тебя огонь изменился, – напившись, сообщила девушка и вывела на месте раны заживляющую руну.

– Огонь? Разве он у меня есть? – оторвавшись от придумывания правильной тактики, удивился Илья.

– Конечно, есть. Сдался бы ты мне, если бы не было?

– В том плане, что его вроде как проклятие блокирует.

– Это да, но… Хм, – Шанкьяхти все тем же острым ногтем быстро начертила руну у себя на ладони, коснулась ею щеки Ильи и замерла всматриваясь. – Ого, – протянула она несколько минут спустя. – А у тебя и впрямь куда больше прав на такую улыбку, чем у легендарного Агастьи.

– А с ним чего было?

– Калки сжег, Виджай воскресил. Там, конечно, все в одном теле случилось, но у тебя их столько не смытых на душе, хоть брачные бусы собирай и к костлявой сватайся. Она же у вас костлявая, да? Ну, смерть. Тут еще разлом… Я, конечно, понимаю, что ты этим скорее отсрочил неизбежное, но выглядит…

– Догадываюсь. Лин Вей сказал, что даже с его помощью все плетение полностью у меня выжечь не получится, а оно еще и восстановиться норовит, настырная тварь.

– Придется тебе попробовать, может, хоть в следующей жизни без него родиться получится. В этой-то уже все – Давыдов-то не вернется из Лабиринта Смерти.

– Не обязательно.

– О-о, даже после того, как он тебя избил, надеешься, что братишка сменит гнев на милость и…

– Не надеюсь, – Илья с наглым видом взял чай и сделал большой глоток, чтобы потянуть время и немного ее заинтриговать. Заметив по глазам, что получилось, он поставил чашку перед собой и уточнил: – Думаю, твой неугомонный мертвый дедушка разъяснил Денису, почему Лана выставила того за дверь. После твоего видео – как ты, кстати, умудрилась его снять? – мне не на что надеяться, Шана.

Она отвела взгляд – чувствовала свою вину, хотя не факт, что перед Ильей. Но его это устраивало, потому что она не ушла, а раз осталась – он победил. И поняв это, снова улыбнулся той самой улыбкой, на которую теперь имел право.

– Авекша тебя вроде бы не пытается изгнать, как других творцов. Можно попробовать Золотой Лотос…

– Не можно.

– Ну, если я попрошу ба…

– Не попросишь.

– Я не стану помогать тебе вытаскивать Давыдова из Лабиринта Смерти! – разозлилась Шана, поняв, к чему он клонит.

– За что ты его так ненавидишь, а? Не дал забрать Искру Огня, которая тебе нужна была лишь для того, чтобы красиво самоубиться на глазах у дяди и Совета Родов? Ну так все – нет Искры больше. Придется поискать менее изощренный способ.

Скорости, с которой Шанкьяхти метнулась за чашкой, чтобы выплеснуть чай Илье в лицо, можно было только завидовать. Но в Илью прилетело лишь несколько капель со дна, потому что чай он успел допить, пока с ней пререкался. Наблюдая, как она ошарашенно смотрит то на него, то в чашку, он потянулся за салфеткой, тщательно вытерся, хотя было бы что вытирать, и припечатал Шану сделанными выводами: