Текст книги ""Фантастика 2025-194". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Андрей Первухин

Соавторы: Робин Штенье,Михаил Баковец,Алекс Холоран,Игорь Феникс,Талани Кросс,Анастасия Королева,Дарья Верескова,Денис Тимофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 341 (всего у книги 347 страниц)

– Нет, пожалуйста… – бросилась я тогда к графине.

После всего, что произошло с нами за последнюю неделю, после того, как отец обнаружил долги и расписки Имира, такой скандал окончательно уничтожил бы нашу семью.

– Умоляю, Ваше Сиятельство… – воспоминания о моих мольбах и унижениях причиняли почти физическую боль. – Не делайте этого с нашей семьёй. Это всё моя вина.

Глава 7. Бывшие друзья и бывший жених

– Всякое общение с будущими участницами отбора подлежит строгой оценке. Проявляйте предельную осмотрительность. Если вам покажется, что нечто вызывает подозрения, либо, что хуже, кто-то проявил по отношению к вам грубость, – вы обязаны незамедлительно представить письменный доклад лорду Крамбергу через его помощника.

Утром перед балом нас собрали в огромном кабинете, явно предназначенном для инструктажа персонала, – и теперь мисс Осс строго выговаривала нам правила поведения при общении с участницами.

– Даже если вы не уверены, что с вами обошлись невежливо, всё же надлежит донести об этом до лорда Крамберга. Если вам хоть отчасти показалось, что с вами обошлись неподобающе, – скорее всего, так оно и есть.

Я скосила глаза на Нивару Даскира, что сидела рядом, но та упрямо смотрела вперёд, делая вид, будто меня не существует.

Большая часть магов наверняка полагала, что это делается ради их безопасности, но я была уверена – причина крылась глубже. Уже сейчас дворец оценивал кандидаток, уже сейчас желал знать, обладает ли девушка склочным характером. Несколько инцидентов – и кого-то из участниц без лишних объяснений исключат.

– Каждый из вас будет сегодня присутствовать на балу – ненадолго, такова воля кронпринца. Вам выдана нарядная рабочая одежда, которую надлежит беречь и использовать во время всех торжественных мероприятий во дворце. Помните, что такая честь предоставляется лишь магам и старшим служащим дворца. Помните также что вы – не прислуга и имеете полное право находиться среди прочих приглашённых.

Нарядное платье мне действительно выдали – из поношенного, но всё ещё благородного фиолетового бархата, с тугим корсетом и золотой вышивкой по подолу и рукавам. Из-под него выглядывало тонкое белое кружевное нижнее платье. Наряд выглядел старым, но достойным – вполне уместным для бала, хоть и сразу показывающим, что я не гостья, а часть дворцовой службы.

Сказать, что я волновалась перед балом, – это ничего не сказать.

Несмотря на то, что последние несколько дней я крутилась во внутреннем дворе дворца и на подъездной площади, я почти никого не встретила – даже собственных кузин и брата. Единственной, кого мне довелось повстречать, оказалась барханная кошка – леди Селина д'Авелин.

Селина, казалось, даже не удивилась моему присутствию здесь – или она была настолько настроена демонстрировать идеальное поведение, что запретила себе испытывать эмоции.

– Леди Валаре, – её приветственный кивок был не глубже того, что полагался для дворцового персонала, но она, по крайней мере, не делала вид, что не знает меня.

А вот остальных я не видела, и меня волновало то, что я так и не встретилась с Леонардом или его семьёй. Я надеялась, что любая реакция, которую они могли испытывать, уляжется к моменту бала и поможет мне избежать неожиданных скандалов, но жестоко ошиблась.

Значит, с высокой вероятностью впервые я столкнусь с ним и его семьёй на балу.

Для себя я решила делать вид, будто мы не знакомы. Унижаться, как в прошлом, я точно не собиралась.

***

Конечно же, нас пригласили на бал не просто так...

– Я думаю, нам стоит добавить разбитых зеркал, – нервно сказала мне мисс Ида Калман.

Не нужно! Это уничтожит и без того кривой баланс!

– Ну же, Миолина, скажи, я же вижу по твоему лицу...

Это был уже четвертый мой ритуал под руководством начальницы, и с каждым разом я всё яснее понимала, почему она именно младший ритуалист.

В ней совершенно не было уверенности – она меняла решения по нескольку раз за час, сомневаясь в компонентах для ритуала, которые сама же готовила, в глифах, в балансе... и если прежние ритуалы были достаточно просты, то сегодня ей поручили более серьёзное задание – заменить неожиданно заболевшего Ульвара Йаска.

– Я не считаю, что нам стоит добавлять больше зеркал, мисс Калман. Их и так слишком много, магия любит зеркала, удерживается на них куда дольше, чем на бархате или дереве.

– Да... конечно, – она была настолько рада услышать чёткий, обоснованный и уверенный ответ, что тут же сдалась. – Какой круг ты предпочитаешь – внешний или внутренний?

Вы моя начальница, Ида Калман, это вы должны решать.

– У меня нет предпочтений, – спокойно ответила я.

– Хорошо, тогда... давай проверим глифы в последний раз, а потом ты займёшься внешним кругом, а я – внутренним.

Ну давайте.

Тонкие фиолетовые нити магии легко ложились на предметы вдоль глифов внешнего круга, пока я тихо шептала заклинание – напротив меня то же самое делала моя начальница. Задание было вполне ожидаемым, и я даже злилась на себя за то, что не догадалась о нём заранее – остановить, по возможности, все возможные несанкционированные ритуалы.

Разумеется, как и во всех ритуалах, стопроцентной гарантии мы дать не могли. Однако наши действия значительно снижали вероятность того, что кто-то сумеет завершить несанкционированный ритуал, проводимый в это время. Единственным недостатком было то, что ритуал требовал обновления каждые полчаса, и именно поэтому ритуалистов и пригласили на бал.

– Всё, отлично. Спасибо, Миолина. Развлекайся, думаю, там будет много твоих знакомых. А у меня скоро ещё одно задание, – начальница поблагодарила меня и подняла голову с занятым и возвышенным видом, показывая, что во втором задании мне не место.

– Хорошо, мисс Калман. Дайте знать, если вам понадобится моя помощь.

Возвращаясь к главному залу, где вот-вот должен был начаться бал, я невольно поймала своё отражение в зеркале. Тяжёлое фиолетовое платье оттеняло мои чёрные волосы, подчёркивало прозрачные, очень светлые серые глаза и хорошо сидело по фигуре. Я невольно улыбнулась своему отражению, выпрямившись ещё сильнее, хотя и так никогда не сутулилась.

Формально работа для меня сегодня была окончена, а значит, можно было позволить себе немного выпить и расслабиться. И демонстрировать всем, что я намерена работать во дворце долго.

– Мио? – шокированный знакомый голос заставил меня обернуться. – Я слышала от Селины, что ты здесь, но не ожидала тебя увидеть.

Около стены, ожидая открытия бала вместе со своей матерью, стояла леди Аделаида Кейн – в прошлом одна из моих хороших знакомых. Одна из тех, к кому я безуспешно обращалась за помощью, когда нашей семье были нужны деньги. Мы не были близкими подругами, хотя в академии мне казалось, что она была не прочь ими стать. Но всё своё свободное время тогда я проводила со своей соседкой по комнате – Барбарой.

Аделаида осталась в академии на полную квалификацию и сейчас, к двадцати восьми годам, наверняка уже её получила. Лёгкая, нездоровая зависть сжала моё сердце, но я приказала себе не поддаваться недостойным чувствам.

Это ведь было моё собственное решение – не начинать полную квалификацию. Я считала, что только старые девы поступают таким образом и что полная квалификация означает, что мне не видать счастливого замужества.

Дура!

Хотя жалеть о том решении не имело смысла – всё равно у нас, как оказалось, не было средств на полную квалификацию.

– Рада тебя видеть, Аделаида. Леди Кейн, – приветственно улыбнулась я старой знакомой и её хмурой матери за спиной. Аделаида при этом то бледнела, то краснела, не зная, видимо, как со мной общаться. – Ты прекрасно выглядишь.

– Пф... – похоже, мой комплимент ей не понравился. – Мио, мы обе хорошо знаем, кто из нас прекрасно выглядит. Я всегда была "умницей", а не красавицей.

Она явно нервничала, всё время поправляя платье, натягивая рукава. Я принюхалась к девушке – любые подавители ароматов, кроме тех, что скрывают запах пота, сегодня были запрещены, и от неё чуть пахло страхом и волнением.

На самом деле Аделаида напрасно наговаривала на себя – я никогда в жизни не видела её такой красивой, как сегодня. Она отличалась высоким ростом, крупными чертами лица и тонкими каштановыми волосами и, на мой взгляд, была вполне миловидна. В каре-зелёных глазах светился живой ум.

– Не принижай себя. Да и в любом случае я не верю, что внешность будет играть такую большую роль на Отборе.

– Мужчины всегда остаются мужчинами. Предпочтения кронпринца сыграют свою роль, пусть он и свалит это на инстинкты.

– Мы не знаем его. Может, твоя квалификация сыграет бóльшую роль? – улыбнулась я, заработав недовольный взгляд матери Аделаиды.

В прошлом та сразу же увела Аделаиду от меня, не позволила нам общаться. Похоже, теперь леди Кейн больше не имела той степени власти над взрослой дочерью.

– Иногда я жалею, что получила полную квалификацию, – произнесла Аделаида, вновь вцепляясь в собственные рукава и перчатки от волнения. – Я наверняка самая старшая здесь, настоящая старая дева... О, идут!

Большие узорчатые двойные двери, ведущие в королевское крыло, торжественно распахнулись, и в самую середину зала действительно вошёл кронпринц Каэлис Арно вместе со своей тётей, старшей Великой Принцессой, Зеновией Николетой.

Зеновия являлась старшей сестрой короля Арно Николаса и была бы королевой… если бы в ту пору женщины могли наследовать трон. Но жизнь сложилась иначе. Зато она пользовалась огромным уважением при дворе и прожила рядом с Его Величеством всю свою жизнь. Именно поэтому ей часто поручали открытие значимых церемоний.

– Милорды и миледи, – раздался громкий голос лорда Крамберга, который сегодня взял на себя контроль за балом, – Великий дом Грейдис приветствует всех собравшихся в этот знаменательный вечер с целью открыть Отбор!

Аделаида рядом со мной не сводила пытливого взгляда с Каэлиса Арно, особенно когда он приблизился к нам.

И не только она.

Я замерла, словно меня ударили под дых.

Впервые ощутив запах принца – неожиданно сильный, острый, почти пряный, – я осознала, насколько жарко было в зеркальном зале. Потянулась к воротнику белой нижней сорочки, желая ослабить его, но тут же остановилась. Вспомнила, что на подобных балах любой жест может быть воспринят как знак ухаживания или приглашения.

– Каждая из достойных леди, приглашённых сюда лично Его Величеством, удостоена чести предстать перед кронпринцем и продемонстрировать свои качества, благородство крови, разум и добродетель.

Кронпринц стоял прямо в центре зала, возвышаясь на полторы головы над своей тётушкой, впервые являя себя участницам Отбора вживую. Его волосы отливали золотом в свете магических ламп и свечей, тёмно-красный камзол был безупречно подогнан по фигуре, подчёркивая широкие плечи, узкие бёдра и стать молодого мужчины. Манжеты белоснежной батистовой рубашки были отделаны золотом, а на груди блестела тяжёлая декоративная цепь.

На лице Каэлиса Арно отражалась спокойная, уверенная улыбка, но теперь, впервые чувствуя его настоящий запах, я могла точно сказать – это было не то чувство, что он испытывал.

Настоящего кронпринца мы совсем не знали.

Напряжение? Жажда охоты?

– Бал открыт! – наконец громко объявил лорд Крамберг, и кронпринц тут же обернулся к своей тётушке, приглашая её на танец.

Музыканты, которых я не видела со своего места, подняли инструменты, и зал наполнился плавной, густой мелодией первого танца, на котором разрешено было танцевать лишь открывающим бал и родственникам короля.

– Он выше, чем я думала, – задумчиво произнесла Аделаида рядом со мной, распахивая веер, но я не успела ответить.

Потому что отвлеклась на знакомую фигуру с золотой шевелюрой, пробирающуюся сквозь толпу.

Леонард...

Всё такой же ослепительно красивый, почти невыносимо прекрасный, с густой гривой светлых волос, облачённый в почти черный, богато украшенный камзол. Люди смотрели на него с восхищением, которого я не понимала, и это внимание словно создавало вокруг него особую, почти ощутимую ауру.

– Мио... – прошептала Аделаида, расширенными глазами следя за моим бывшим женихом.

В запахе девушки вспыхнуло любопытство, она явно горела желанием увидеть, как сложится моё первое общение с Леонардом после семи лет разлуки.

Но представления для знати не случилось – я резко отвернулась, не желая, чтобы меня случайно узнали, а когда вновь взглянула в зал, Леонард уже оказался в его центре.

Разумеется, он ведь был родственником Его Величества. А значит, имел право участвовать в первом танце – танце, что символизировал доминирование рода Грейдис и их ближайших родственников.

В руках Леонарда, лёгкая и почти светящаяся, словно статуэтка, находилась леди Лианна Бэар – признанная красавица последних сезонов, рано проснувшаяся пума. Она двигалась с безупречной грацией, её пушистые волосы персикового оттенка были собраны в идеальную причёску, а на лице застыл вежливый, безукоризненный интерес.

Ноздри идеально вылепленного носа тонко раздувались, и я ясно видела, что Леонард с той же осторожностью изучает свою партнёршу.

Похожая на Лианну, но более взрослая женщина стояла у стола с напитками, сощурившись и внимательно наблюдая – это, несомненно, была её матушка, леди Йоланда Бэар. В глазах старшей леди Бэар горел холодный расчёт, она перебирала взглядами принца, Леонарда, а затем неожиданно бросила пристальный взгляд на меня и Аделаиду, стоящих у стены.

В то, что Лианна действительно интересовалась Леонардом, я не верила – в её руках совсем недавно был титул будущей герцогини де Вьен, от которого она не раздумывая отказалась ради Отбора. А значит, сейчас она пыталась произвести впечатление на принца, демонстрируя равнодушие в момент, когда почти весь зал следил глазами за Каэлисом Арно.

С другой стороны, земли де Рокфельтов были богаче владений герцога де Вьена, располагались ближе к столице, а их род стоял ближе к трону – возможно, я недооценивала привлекательность Леонарда как возможного претендента.

Удивительно.

Глядя на бывшего жениха, я почти ничего не чувствовала – а ведь когда-то сходила по нему с ума, писала стихи о своей любви, отправляла их вместе с зачарованными лентами – белыми, с каплей собственной крови, доказывая, что готова на всё ради него. Теперь тот период казался мне кошмарным сном, бредом, наваждением – я никого не видела тогда, кроме него одного.

Среди танцующих неожиданно появился и запах зрелой уверенности и спокойствия, тонкий, менее яркий, чем запах принца. Вообще так, как принца, я никого не чувствовала, разве что когда-то – очень давно – Леонарда.

Обладателем уверенного запаха оказался граф Ян Арвеллар, выводящий на танец свою партнёршу.

Я не успела удивиться тому, что он участвует в первом танце – меня перебили восторженные восклицания знати.

– Похоже, позиции лорда Арвеллара при дворе становятся всё прочнее, – услышала я знакомый мужской голос и резко обернулась.

Лорд Мартен Галь стоял рядом с незнакомым аристократом и спокойно, размеренно что-то обсуждал. Холодный взгляд лорда Галя никак не вязался с тем образом, который я помнила в игровом клубе: просящим, почти умоляющим.

– А что, он вдовец, она вдова, к тому же он советник и лучший друг Его Величества, – отвечал лорду Галю его собеседник.

Граф Ян Арвеллар танцевал с самой второй Великой Принцессой Эдель Николетой – младшей сестрой короля и Зеновии Николеты. Выглядели танцующие вместе великолепно: черные волосы графа и его тёмный наряд подчёркивали сияние золотых львиных волос дома Грейдис и богатое светлое платье.

Граф наклонился к Эдель Николёте и что-то сказал – мне даже показалось что я уловила оттенки глубокого, красивого голоса – но на его лице отражались лишь уважение и внимание. Сама же Эдель Николета совсем немного, почти незаметно покраснела, стремясь скрыть это за лёгким пируэтом, в котором локоть и рука графа оказались неожиданно близко к её животу.

В этот момент первая Великая Принцесса Зеновия Николета внезапно сбивается с шага и наступает своему племяннику на ногу так, что это замечают все.

– Извините, тётушка, видимо, я слишком волнуюсь – по-джентльменски берёт на себя ответственность за её ошибку принц Каэлис, и волнение – последнее, что слышится в его голосе, да и в запахе.

Этим он ещё больше покоряет всех присутствующих. В основном – девушек и их матерей.

– Принц умен, благороден и привлекателен – подошла к нам матушка Аделаиды. – Ты волновалась о том, что тебе будет не о чем с ним говорить, но посмотри...

– Как я должна покорять его, если на Отборе присутствуют и Селина д’Авелин, и леди Бэар? – недовольно прошептала в ответ Аделаида. – И смотри, Селина уже собирает вокруг себя группу поддержки.

Я посмотрела в дальнюю часть зала и увидела там барханную кошку – рядом с ней действительно стояли две незнакомые мне девушки, ловящие каждое слово Селины д’Авелин.

– Они настоящие тупицы по сравнению с тобой – поддержала Аделаиду её мать, но потом они обе отвлеклись.

– Мио, на тебя смотрят... – предупредила меня Аделаида, и, обернувшись, я почувствовала, как сердце пропустило удар.

Леонард...

Он смотрел на меня – прямо в моё лицо – и даже тогда, когда танец требовал от него развернуться, его темные глаза продолжали следить за мной.

Сейчас происходил первый танец, открывающий Отбор – тот, что показывал самых сильных и важных аристократов – и такое невнимание к партнёрше наверняка раздражало леди Бэар, но она не позволила эмоциям отразиться на своем лице.

А затем она сделала нечто невероятное – после одного из пируэтов, воспользовавшись тем, что они оказались близко к стене, девушка просто ушла в толпу, подняв голову, заставляя многих провожать взглядом её изящную фигурку. Похоже, леди Бэар сразу показывала, что если партнёр по танцу не готов уделять ей всё внимание, то ей не нужен такой танец.

Леонард растерялся на секунду, но, похоже, моё присутствие здесь настолько его потрясло, что недовольство леди Бэар он едва ли заметил. Или же счёл его недостаточно важным.

Вместо того, чтобы отправиться за Лианной Бэар, он теперь через толпу двигался прямо ко мне.

Что я там планировала? Делать вид, что де Рокфельтов не существует? Такое возможно только в том случае, если и они станут делать вид, что меня нет.

Матушки Леонарда, графини Гелены, я нигде не видела, но, судя по всему, это нисколько не заботило моего бывшего жениха.

Он остановился прямо передо мной, полный нетерпения, пахнущий азартом, волнением, возбуждением – и где-то яростью. А я встречала его спокойно, гордо подняв голову и расправив плечи, удивляясь тому, насколько острее сегодня ощущаю все запахи.

– Я не мог поверить себе, когда учуял твой запах, ещё в начале танца. Я никак не мог его забыть, но в тот момент подумал, что мне показалось – произнёс он вместо приветствия.

Я лишь подняла левую бровь – мне-то что до того, что ему там показалось.

Осмотревшись, Леонард потянулся ко мне и взял меня за запястье, собираясь увести куда-то в сторону для приватного разговора.

Без приветствия. Без предупреждения. В нашу первую встречу за семь лет. После того как он разорвал помолвку в письме, сразу же после смерти моего отца.

Я резко ударила его ребром ладони по руке, неожиданно, и он тут же, шокированно оборачиваясь, отпустил меня, но я всё так же не произнесла ни слова.

После этого Леонард долго осматривал меня, тяжело дыша, проходясь взглядом сверху вниз и затем возвращаясь к моему лицу, и мне показалось, что даже его зрачки расширились.

– Мио... Ты что, опять приехала опозорить меня? Сделать мою жизнь невыносимой? – хрипло произнёс он, делая шаг вперёд.

Это заявление было настолько абсурдным, что я тихо засмеялась и указала на нашивку на своём плече – того же цвета, что и платье, но вблизи на ней отчётливо виднелся герб королевского дома Грейдис.

– Боги, ничто не меняется. Мир не вращается вокруг тебя, Леонард. Я здесь по работе.

Глава 8. Скандал помеха повышению?

Леонард растерялся от моей несерьёзной реакции – я рассмеялась, когда он решил, будто я здесь из-за него.

– Уверен, ты можешь найти работу и в другом месте, но пришла сюда! Ты хоть знаешь, что случилось в последний раз?

Что, интересно, могло с ним случиться?

Его имя полоскали в каждом разговоре в светском кругу, даже в газетах?

Его прилюдно называли шлюхой, легкодоступным, бесстыдным, тупым?

Он потерял всех своих друзей?

При его появлении люди переходили на другую сторону улицы?

Его ставили в ситуацию, когда он должен был извиняться и брать на себя ответственность?

Ему повторяли из раза в раз, что если я потеряю Леонарда, то больше никогда не смогу найти себе мужа и останусь старой девой? Опозоренной старой девой?

– Ты хочешь... чтобы я пожалела тебя? – от воспоминаний о событиях тех дней я ощутила почти животную боль.

Тогда я должна была держаться за эту помолвку, растоптать собственную гордость в грязи, потому что я больше не могла рисковать родовым поместьем. И всё это – ради человека, который не только заключил на меня унизительное пари, но ещё и изменял мне на протяжении всей нашей помолвки.

– Чего тебе надо? Денег? Чтобы ты ушла? – Леонард вновь попытался схватить меня за запястье, но я вовремя отступила, словно чувствуя его намерение заранее. Казалось, моё обоняние обострилось как никогда.

Аделаида и её матушка стояли рядом, тактично не позволяя своим эмоциям отразиться на лице. Я была уверена, что и другие слышали наш разговор, хоть я и старалась говорить тихо.

– Я повторюсь, Леонард. Я здесь работаю. И на балу мы по приглашению Его Высочества. Оставь меня в покое – предлагаю делать вид, что мы друг для друга не существуем. Ты прекрасно справлялся с этим после того, как поспорил на меня.

На то, чтобы произнести это, у меня ушли все силы. Изображать хоть какое-то спокойствие было чудовищно тяжело, но я была на работе и не хотела скандалов.

– И дальше бы справлялся, если бы ты не появилась здесь вновь, – сказал Леонард, с неверием глядя на меня, словно совсем не узнавал. – Но нет, тебе нужно было вернуться, обязательно найти работу у Его Величества, наших дальних кузенов, на виду у всех.

Всех оттенков его эмоций я уловить не могла – их было слишком много, а меня саму почти трясло.

От его наглости.

– Если бы я не появилась здесь? – я не выдержала и произнесла это чуть громче, чем хотела бы, но, заметив, сколько людей прислушиваются к нашему разговору, вновь перешла на шёпот. К счастью, музыканты всё ещё играли, танец продолжался, и большая часть внимания оставалась прикована к кронпринцу и другим танцующим парам.

– Работа в королевском дворце – и только она – открывает путь к финансовой независимости вне семьи, – напомнила я. – Возможно, ты живёшь в каком-то своём радужном мире и даже не знаешь этого. Я полагала, что ничто уже не способно меня удивить, но твоя уверенность в том, что после того, как ты отказался взять на себя ответственность, я должна оставить свою жизнь на обочине, уехать подальше от столицы, лишь бы не пересекаться с тобой, – только подтверждает всё, что я думала о тебе все эти годы.

Думаю, он действительно хотел бы этого.

Чтобы я никогда не появлялась в столице, чтобы не напоминала ему о скандале. Не напоминала остальным о скандале.

Хуже было то, что я узнала о споре во время громкого выяснения отношений – и это произошло на глазах у всех. Конечно, после этого Леонард для многих стал кумиром, но, думаю, Эларио де Рокфельт был в ярости, что их имя оказалось связано с таким грязным спором.

Леонард закрыл глаза, желваки заходили на его красивом лице. А я... смогла хоть немного расслабиться. Не стоило, конечно, выговаривать ему всё так, на виду у других, но я просто не сдержалась.

Вдохнула запах мужчины – Леонард казался всё таким же взволнованным, полным ярости и ещё чего-то, чего я не могла распознать.

– Это не то, что я имел в виду. Я понимаю, что ты злишься, и мне жаль, что так получилось с нашей помолвкой, но выбора не было, – в голосе Леонарда появилась неожиданная мягкость, как и в его запахе, словно он пытался расположить меня. – Твой зверь так и не проснулся, ты оказалась очень слабой, Мио, а репутация рода Валаре была в столь катастрофичном состоянии, что эту помолвку было больше не спасти, как бы я ни старался. Я старался, правда.

Правда старался?

Поэтому он ни разу не навестил меня? Поэтому не удосужился разорвать помолвку хотя бы лично, а не через письмо? Поэтому ни разу публично не защитил меня, пока в газетах смаковали беды рода Валаре – в дополнение к скандальным проступкам их непутёвой, гулящей дочери? Напротив, на все вопросы репортёров о нашей помолвке Леонард отвечал уклончиво, даже не утруждая себя её подтвердить.

Так усердно старался, что ни разу не предложил финансовую помощь, зная, что мы в любую минуту можем лишиться родового гнезда. А ведь я писала ему – умоляла о помощи, несколько раз, давно уже забыв о гордости, просто надеясь, что род Валаре сумеет выбраться из этой трясины.

– Ты думаешь, я жалею о том, что наша помолвка расторглась? – я рассмеялась, не выдержав абсурдности ситуации.

Семь лет прошло, и он решил обсудить это сейчас!

– Мио, – Леонард сделал шаг ко мне, и в его глазах вновь появилась мягкость, но я отшатнулась, всё ещё не в силах справиться со смехом, который поднимался в груди. Он смотрел на меня как на дурочку, видимо, считая, что я вот-вот начну плакать или жаловаться.

Впрочем, в прошлом при нём я действительно старалась быть нежнее, послушнее, зная, что именно этого ждала от меня прекрасная Гелена де Рокфельт. А ещё – таяла от его прикосновений, от того, насколько идеальными мне казались его ладони на моих плечах и талии. Тогда я даже говорить нормально не могла.

– Я каждый день благодарю богов за то, что наша помолвка была расторгнута, – произнесла я. – С учётом всего, что случилось с нашей семьёй и через что нам пришлось пройти, единственным утешением для меня остаётся мысль о том, что я не провожу свою жизнь в какой-нибудь забытой богами деревне, замужем за трусливым, изменяющим слизняком, ожидая, когда трусливый, изменяющий слизняк соизволит вернуться.

Зря!

Зря я это сказала. Я же здесь работаю!

Но сожалеть было поздно, и, судя по всему, я только что самолично создала себе целую кучу проблем. Аделаида и её матушка смотрели на меня круглыми глазами, не говоря ни слова, как и многие другие аристократы, что невольно услышали нас.

А Леонард...

Бывший жених побледнел, его тёмные глаза казались особенно огромными и глубокими, а кадык на шее резко дёрнулся.

Слава светлым богам, танец кронпринца со старшей Великой Принцессой всё ещё продолжался, хоть и подходил к концу, иначе наблюдателей у нас было бы ещё больше.

Хотя не стоит сомневаться – слухи о произошедшем и так скоро пройдут по зеркальному залу, подобно лесному пожару.

– Леди Валаре! – услышала я громкий голос лорда Крамберга.

Королевский управляющий приближался ко мне широкими шагами, и те, кто стоял перед ним, быстро расступались, не желая оказаться на пути мужчины, известного своим дурным нравом.

Это из-за того, что я сказала Леонарду? Он же был далеко! Не мог же он услышать с такого расстояния?!

– Вы пили?! – лорд Крамберг тем временем оказался совсем рядом.

– Нет, милорд, – покачала головой я, не зная, чего ждать дальше. Я знала что мои оскорбления родственнику королевской семьи будут иметь последствия.

– Тогда следуйте за мной. Срочно!

Я быстрыми шагами шла следом за лордом Крамбергом, лихорадочно размышляя, чем мне может грозить подобный скандал.

Почему я не сдержалась? Зачем Леонард вообще подошёл ко мне? Зачем ворошить то, что произошло семь лет назад? Я ведь действительно рада, что мы не поженились, и была вполне готова изображать перед ним полных незнакомцев.

– Быстрее, леди Валаре! – рявкнул королевский управляющий сквозь зубы, спускаясь по винтовой лестнице. – О том, что произошло в зале, мы поговорим позже.

– Хорошо, лорд Крамберг, – послушно откликнулась я, мучительно закрыв глаза на секунду.

Зачем?.. Зачем я вообще заговорила с Леонардом? Что, если теперь меня уволят?

– Сюда, – сказал Крамберг, указав на дверь, что вела в комнату, которая, по моим прикидкам, находилась прямо под зеркальной залой. Он открыл её с величайшей осторожностью, заглянул внутрь и кивнул мне.

Комната была значительно меньше зала наверху и погружена в полумрак. Внутри уже находилось несколько человек – и я сразу поняла, зачем меня сюда позвали.

Конечно же, для проведения ритуала.

– Мисс Калман. Мистер Йаск, – поприветствовала я свою начальницу и её начальника лёгким кивком.

Старший ритуалист выглядел ужасно. Красный, покрытый пятнами, он явно страдал от какой-то острой реакции. Мужчина почти непрерывно чихал, тёр руки под очками и чесался так яростно, что этим явно раздражал другого человека в комнате.

Того, кого я видела раньше лишь однажды – одного из двух исполнительных ритуалистов, помощников Саи Орея. Темноволосого, очень смуглого мужчину с заметной сединой и тёмными глазами звали Рон Моргрейв. Он пугал почти всех сотрудников дворца – не своим положением, а скорее своим влиянием на старших сотрудников дворца и требовательностью.

– Вы утверждали, что мисс Калман сможет успешно вас заменить, мистер Йаск, – процедил он холодным тоном, обращаясь исключительно к больному старшему ритуалисту. – Это вопрос безопасности дворца.

Моя несчастная начальница побледнела, затем покраснела и выглядела так, будто мечтала прямо сейчас провалиться под пол. Она смотрела в пол, как нашкодивший котёнок, и в этой комнате была самой младшей по возрасту.

– Я привёл леди Валаре. Она не пила, – отчитался лорд Крамберг. – Какие у нас варианты, мистер Моргрейв?

Исполнительный ритуалист посмотрел на меня без малейшего выражения на лице, словно я была просто частью обстановки, затем вновь повернулся к мистеру Йаску.

– Как не вовремя вы заболели...

Как будто у него был выбор!

– Простите, мистер Моргрейв! Но я не могу гарантировать даже среднюю концентрацию, не говоря уже о своём резерве! – воскликнул мистер Йаск.

– Мио… Миолина сможет подменить меня! И разобраться, почему ритуал не сработал, – в отчаянии воскликнула Ида Калман.

Только сейчас я заметила, что её глаза блестят от слёз, а нос распух – похоже, здесь действительно случилось нечто серьёзное.

– Мистер Йаск? – сквозь зубы спросил Рон Моргрейв, не удостоив вниманием ни меня, ни мою начальницу. Его интересовало мнение только одного человека – больного старшего ритуалиста.

– Да, она может справится, – неуверенно ответил тот, и тут же громко чихнул.

– Уведите его отсюда, отправьте к лекарю. Он мешает ритуалу, – немедленно распорядился Моргрейв. – Мы не можем больше позволить себе никаких помех. Предыдущий ритуал уже истёк. Найдите, на всякий случай, ещё одного младшего ритуалиста.