Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 100 страниц)

   Потом они сидели рядом на краю постели, едва живые от усталости и бездумно счастливые, как дети. Хьютай глубоко вздохнула, пытаясь пригладить дико растрепавшиеся волосы. Анмай рассмеялся. Она укоризненно взглянула на него, и рассмеялась тоже.

   – Жаль, что тебе не приходилось ухаживать за такой гривой! Тогда бы ты не смеялся!

   – А ты так лучше выглядишь, знаешь?

   Она с интересом посмотрела на него.

   – Правда? Тебе нравится?

   Он кивнул. Она улыбнулась.

   – Учту. Что дальше, о мой Анмай? Танцы лежа?

   Он вдруг смутился.

   – Знаешь, обладая тобой я почему-то чувствую себя... виноватым. Чуть-чуть. Мне кажется, что самое важное в любви – понимание... единство не только тел, но и душ. Ты его чувствуешь?

   Хьютай задумалась.

   – Наверно. А ты?

   Он улыбнулся.

   – Однажды наши души уже были вместе, помнишь? Этого хватило... но мы должны стремиться к... – он бездумно обнял любимую.

   Они вместе со смехом повалились на постель. Усталость исчезла бесследно, но вместе с ней ушло и желание.

   – У меня голова сейчас совсем легкая, словно пустая, – сказала Хьютай. – А как ты?

   Анмай слабо улыбнулся.

   – Так же.

   Они невинно сплели руки и ноги и сонно затихли. Почти бездумно Анмай перебирал её волосы, и вдруг заметил, что Хьютай спит. Её голова уютно покоилась на его ровно дышавшей груди. Он замер, чтобы не разбудить её. Ему самому спать совершенно не хотелось. Он задумчиво смотрел вверх, его руки легко, почти неощутимо оглаживали её плечи. Хьютай слабо улыбалась во сне. Анмай сцепил руки на её пояснице и задремал, закрыв глаза. Он подумал, что это, наверно, и есть счастье.

   И уснул.

   .........................................................................................

   На пятый день полета, как и прежде, его разбудило томное потягивание Хьютай. Она искоса поглядывала на него.

   – Через пять минут мы сядем на Эрайа, на вторую. Может, хватит валяться?

   Анмай задумчиво прикрыл глаза.

   – Не знаю. Мне так славно...

   Она всем телом потерлась о него, и усмехнулась.

   – Я знаю. Но у нас есть ещё масса других интересных дел. Во всяком случае, у меня.

   Хьютай попыталась выскользнуть из его рук, чтобы одеться, но Анмай остановил её.

   – Подожди. Я... – он смутился, – иногда придумываю одежду, в которой ты кажешься мне... более красивой. Вчера "Товия" сделала мне одну... одно... Мне кажется, оно больше подойдет... к празднику. Ведь мы должны отпраздновать победу?

   Через несколько минут Анмай восхищенно разглядывал подругу. Лишь её сандалии остались от прежней одежды. В белом изящном платье, расшитом тончайшими серебряными цепочками, в сережках в виде больших блестящих колец, и в диадеме она выглядела удивительно красивой и естественной. Рядом с ней нагой Анмай вдруг почувствовал себя очень неуютно. Он спешно оделся, но всё равно ощущал себя неловко, стараясь оглядеть себя сразу со всех сторон. Хьютай улыбнулась ему.

   – Сегодня мы обойдемся без симайа, ладно?

   Он кивнул.

   – Айэт обещал мне рассказать про себя, и про Линзу. Это займет целый день. А потом... вечером...

   Хьютай усмехнулась.

   – Любовь – это не только брачные игры, знаешь?

   Он смутился.

   – Да. Тебе... нам предстоит узнать ещё столько интересного... вместе.

   – Да, – она протянула ему руку. – Ну что ж. Веди.

   ......................................................................................

   Анмай и Айэт лениво брели по узкой дорожке сада. Их босые ноги путались в густой мокрой траве. Шел непрерывный теплый дождь, вода стекала с их волос на обнаженные плечи, но они словно не замечали этого. Их подруги сидели под навесом веранды, примыкавшей к обширному низкому дому с белыми стенами. От дома к неширокой реке спускался такой же обширный запущенный сад. На том берегу и за домом начинался лес. Вся зелень поникла и потемнела, по небу неторопливо ползли низкие серые тучи. Всё вокруг заполнял мягкий шорох падающих капель, заглушая тихую беседу Юваны и Хьютай, – они сидели в плетеных креслах на веранде, глядя на дождь. Айэт оглянулся на них, засунув руки в карманы шорт и бездумно болтая босой ногой в луже, потом вдруг плюхнулся прямо в мокрую траву. Сырость его ничуть не пугала, – он уже промок насквозь. Анмай (он тоже был в одних шортах) вздохнул и растянулся на прохладных зарослях соседней клумбы, чувствуя, как капли барабанят по спине, – мокнуть, так мокнуть. Айэт насмешливо поглядывал на него сквозь переплетение стеблей и слипшихся ресниц. Их разделяла лишь затопленная дорожка. По чистой воде шли пузыри. Здесь, в экваториальных широтах Эрайа-II, дождь мог идти несколько дней подряд. Анмай ничуть не был огорчен этим. Напротив, ему было очень спокойно. Он упивался почти незнакомым ранее чувством единения с природой, ощущая каждой клеточкой, что здесь, – его родина, земля его предков.

   – Забавно, – сказал Айэт. – Пока я гулял в этом саду, решилась судьба Эрайа и нашей Местной Зоны. По воле Тэйариин отныне симайа поведут Кунха. Это величайшее событие за все семь миллиардов лет существования разума, – и его мало кто заметил. Забавно, правда?

   Анмай вздохнул. На самом деле всё было далеко не так легко. Тэйариин не интересовало мнение младших рас, и лишь Нэйриста могла обратить на себя их внимание, – просто потому, что её трудно игнорировать.

   Одна Нэйриста была ничем рядом с машинами Кунха, – но Нэйристы могли размножаться делением, и создание одной почти всегда означало, что их появится много. Доселе обретшие их сверхрасы не претендовали на участие в Кунха, – может быть, потому, что с их точки зрения награда не стоила труда.

   В самом деле, куда проще было пробить Туннели и уйти в дикую Вселенную, без врагов и обязательств, чем брать на себя ответственность за огромный объем пространства с неисчислимым множеством разумных рас, – и с Мроо в качестве противника. Лишь симайа оказались столь самоуверенны, – или столь глупы, как, наверное, подумали Тэйариин, а может быть, и «Укавэйра», без которой всё это было бы просто немыслимо. Ни один другой корабль не смог бы даже приблизиться к машинам Кунха, – их защищала зона скольжения, намного более обширная, чем вокруг Р`Лайх и любому, кто захотел бы просто посмотреть на них, пришлось бы лететь к ним тысячу лет на субсвете.

   Анмай не знал, правда, сколько велись переговоры, какие аргументы были там предъявлены, и, тем более, какие решения были приняты. Он знал лишь, что Тэйариин никто конкретно не представлял, – на данном этапе развития они наверняка уже были несуществоподобны, – и все переговоры велись через машины Кунха. Он не знал, что симайа отдали в уплату, – но цена за Вселенную, была, несомненно, неслыханно высока. Возможно, ей стала война с Мроо, возможно, что-то ещё. Но сама процедура передачи контроля над машинами Кунха оказалась очень сложна технически, – даже при доброй воле Тэйариин. Любой договор, который мог бы быть подписан, не стоил бы тут и гроша, – и потому восемь триллионов симайа, – по триллиону на каждую из восьми машин Кунха, – должны были переселиться в них, чтобы стать новой основой их коллективных сознаний. Сейчас «Укавэйра» пробивала Туннели от Р`Лайх к ним, чтобы симайа смогли попасть в свои новые дома. Но такое переселение означало потерю тела и физической свободы навсегда, и пока что нашлось лишь четыре триллиона добровольцев, – ровно вдвое меньше, чем нужно. Для перевозки даже такого их количества нужны были годы, и это обещало отвлечь большую часть флота, который был нужен симайа для решения совсем других задач. Момент, – самый разгар войны с Мроо, – был очень неудачный. Он означал, что тысячи разумных рас погибнут, просто потому, что их защитники уйдут, фактически, в другую Реальность, всего лишь для того, чтобы дать Золотому Народу власть над ней, – и шанс на победу в этой проклятой войне.

   Анмай не сомневался, что нужное число добровольцев будет набрано, – но процесс обещал стать очень непростым, и растянуться на многие годы. К тому же, в добровольцы наверняка уйдут лучшие. Здесь, в этой Реальности, останется двенадцать триллионов симайа, – но справятся ли они с ней, даже получив могучую поддержку своих перешедших собратьев?

   Анмай знал, что за всё время своей истории симайа смогли обнаружить около миллиона различных разумных рас, – и четыреста тысяч из них Мроо уже уничтожили. В большинстве случаев симайа могли защитить их, лишь отправив в относительную безопасность своих не-планет, – но только в виде матриц, потому что даже внутри них не хватило бы места для такой невероятной массы живых существ. Лишь за последний год симайа вывезли население пятнадцати тысяч планет, в большинстве случаев, против их воли. Вернуть им родину и жизнь можно было лишь одержав победу в войне с Мроо, – но дело шло как раз к обратному исходу. Год назад флот симайа насчитывал семьсот тысяч кораблей, – и за этот год четыреста тысяч их погибли, в то время как верфи ввели в строй всего 265 тысяч кораблей. Короче говоря, кораблей катастрофически не хватало, даже несмотря на то, что к их производству прилагались все усилия. И лишь сто пятьдесят тысяч кораблей можно было использовать для спасения младших рас, все остальные должны были сражаться.

   Анмай понимал, что если бы не установки Сверх-Эвергет, – от йэннимурского флота давно ничего бы не осталось. Но дела тут тоже обстояли не блестяще, – за последний год одиннадцать тысяч таких машин было произведено, – и двадцать тысяч потеряно, при этом удалось уничтожить лишь семь тысяч матоидов. На этом фоне сражение у Эрайа смотрелось грандиозной победой.

   – Собственно, теперь всё и начнется, – продолжил Айэт, приподнявшись на локте. Его чистые глаза оживленно блестели. – Золотому Народу придется совсем нелегко. Ведь они должны создать заново все сверхсознания машин Кунха, чтобы они позволили им изменить Реальность в её Местной Зоне. Всё это займет тысячи лет. И на них теперь легла вся тяжесть войны с Мроо. Бой у Эрайа не выиграли даже стервятники, и если так пойдет вся война...

   – Вчера "Укавэйра" пробивала Туннель к Ана-Йэ, -когда Мроо вторглись в центр галактики А-3754, и симайа попросили её о помощи, – тихо сказал Анмай. – Она уничтожила там восемнадцать колоний Мроо, – это около миллиона матоидов.

   – Это очень много, – сказал Айэт. – Считается, что их всего несколько миллионов.

   – Да. Но не в результате её атак, – она смогла уничтожить всего четыре или пять колоний. Её битва с Мроо вызвала квантовое вырождение, – и весь центр галактики А-3754 теперь опустошен. Семьсот населенных планет и пятьсот пятьдесят разумных рас погибли, – как и сто миллионов симайа, и шесть сотен их кораблей-миров, и восемьдесят установок Сверх-Эвергет. Пятьсот из этих кораблей уже были загружены матрицами, – и все они тоже погибли. Вот так.

   – Но почему Мэйат не помогут им? – возмутился Айэт. – Разве они не уничтожили всех Мроо в своей Вселенной?

   – Уничтожили. Но для этого им пришлось послать в бой двадцать девять Нэйрист – все, какие у них только были. Это около тысячи солнечных масс, представляешь? Никто не бросит такую мощь в эту Вселенную, – разве что для того, чтобы её уничтожить. Стабильность физики в ней опасно нарушена, – слишком долго её здесь изменяли, и слишком сильно. Эта война может привести к катастрофе, после которой здесь вообще не останется жизни, – никакой и нигде. Симайа должны быть очень осторожны, – если хотят уцелеть. Я слышал, что Тэйариин отзывают свои пульсары-корабли, – чтобы избежать катастрофы, и чтобы не потерять их, если она всё-таки случится.

   – Даже если симайа смогут победить, я не знаю, удастся ли их грандиозный труд по перестройке нашей части мироздания, – тихо сказал Айэт. – О других я и не говорю... Но их попытка изменить её физику, создать в ней закон сохранения жизни, сохранения упорядоченности, так, чтобы ни одна искра разума, возникнув, больше не исчезала, – всё это заслуживает величайшего уважения. И мне странно думать, что если бы не ты, – этого народа не было бы... как и меня, – Айэт замолчал.

   Анмай ответил не сразу.

   – Если их попытка удастся, нужно будет такое уважение, на которое я, боюсь, неспособен. Но за всё нужно платить. Платой за неуничтожимость жизни станет резкое возрастание градиента энтропии. Очень резкое. Срок эволюции Вселенной резко сократится, и тепловая смерть постигнет её куда раньше безвременья...

   – Бессмертие разума стоит этого, Анмай, – серьёзно сказал юноша. – Мы-то с тобой знаем, как легко уничтожить человека, мир, целую цивилизацию. Надо сделать так, чтобы... создавать было легче, чем разрушать. Но симайа говорят, что тогда в мироздании не останется даже понятия о свете... или понятия о прошлом. То может оказаться мир, в котором не будет места для нашей памяти... а может, и будет. Кто знает будущее?

   – Те, кто хотят изменить его, – должны знать, – Анмай пожал плечами. – Но знают ли они, чем это всё кончится? Ведь власть над мирозданием, – ужасное искушение. В нем есть множество других вещей, которые стоит исправить. Например, почему бы всем разумным существам не испускать приятного для глаз света, и, если уж на то пошло, не издавать чудесной музыки? Йалис позволяет это сделать. В экономическом плане это также возможно. Почему бы симайа после победы над смертью не приступить к этому? Можно придумать много таких улучшений, которые эффектны, и в принципе осуществимы, – но бесполезны, и даже губительны в дальней перспективе.

   Они помолчали.

   – И что ты будешь делать дальше? – спросил Анмай.

   – Я? – Айэт перекатился на спину, глядя в хмурый небосвод. Капли дождя попадали ему в глаза, и он прикрыл их ладонью. К его мокрой коже прилипли былинки, стебли травы путались в густых волосах.

   – Симайа решили уподобиться богам, они хотят создать души, раз уж в них верит большинство рас. Их труды будут тяжелы и многообразны, и им нужны будут помощники. А на «Увайа», – двести тысяч матриц файа, ещё времен расцвета их Первой Культуры. Однажды они уже смогли возродить свою погибшую расу. Они смогут сделать это вновь, раз уж все матрицы «Укавэйры» слились в неразделимое целое. Раньше на моих мирах не было жизни. Теперь будет. Давно умершие будут жить вновь, и у моей цивилизации появятся новые хозяева... точнее, старые. Мроо хотели уничтожить наш народ. Но, к счастью, этого не случилось, и возрожденные файа пойдут рука об руку с Золотым Народом. И там, где не окажется симайа, будут они, – а Йэннимур не даст им сбиться с пути, – никогда больше. А я? Конечно, теперь я уже совсем не тот пастух, каким был в Линзе, но, пожалуй, ещё кое-что могу. И я хочу предложить симайа отстроить Линзу. На «Увайа» есть её чертежи, и матрицы лучших её жителей. Кое-что есть у них, кое-что у «Укавэйры»... Ничто не исчезает безвозвратно, Анмай!

   – Ничто не исчезает, – эхом откликнулся тот. – Но вряд ли роль пастуха при собственных предках тебе понравится.

   – Ты прав. Теперь я буду скорее наблюдателем, чем пастухом... по крайней мере, пока будет жить моё тело. А потом... Я ещё не знаю, каким будет мой окончательный облик. Возможно, я стану симайа, но вряд ли. Мне нравится, как в моем теле пульсирует кровь. Стать плазменной сферой... – он скривился. – Скорее всего, я вновь стану интеллектронной машиной, когда Линзу восстановят, – стану навечно. Но ещё очень нескоро. А пока я буду помогать иным расам в их восхождении, как помогают симайа... Это очень нелегко, но у меня есть опыт. А прежде всего, я хотел бы посетить теневую сторону мироздания. Я давно мечтаю попасть туда... узнать, что там... а потом стать мостом между двумя сторонами, попытаться соединить их... глупая мечта, верно? А впрочем... не знаю. Не стоит спешить, когда выбираешь свой путь.

   – Ты не жалеешь, что расстался со всемогуществом машины? – спросил Анмай. – С памятью этих десяти тысяч лет?

   – Нет, как ни странно, – Айэт приподнялся, глядя как дождевые капли падают на его живот. В его пупке образовалось крошечное озеро. – Во-первых, я забыл не всё, и воспоминания приходят ко мне, словно светлый и мудрый сон. А потом... я понял, как приятно быть просто собой. Начинаешь находить удовольствие даже в вещах, которые раньше казались неприятными... – он откинулся назад и потянулся. Целый поток воды с потревоженного куста обрушился на его лицо. Юноша фыркнул, протирая глаза. – Хотя, признаюсь, я не любитель валяться в сырости! – он усмехнулся и, легко вскочив, тут же отряхнулся, как кот. – А как ты? – он повернулся к Вэру. – Что будешь делать ты... вы? – он покосился на Хьютай.

   Анмай задумчиво прикрыл глаза.

   – Я не знаю. Битва за Эрайа окончилась уже две недели назад. "Укавэйра" считает, что ей больше нечего делать в нашей Вселенной. Я тоже так считаю. Но вот я сам... Я просто боюсь... потерять этот мир. Она отправляется не сейчас, но довольно скоро. Так что... я в сомнениях.

   – Я не хочу расставаться с тобой, – тихо сказал Айэт. – Ведь у меня больше нет друзей. Эроин... Он сломался, ещё тогда... и с тех пор не оправился. Пока он был Ир-Ими, это не было заметно. Но теперь... Ему нужно много времени, чтобы освоиться ещё и с этой потерей... Так как ты?

   – Не знаю... – Анмай задумался. – Пожалуй, мне надо побывать на Эрайа... на той Эрайа. У меня там есть друзья... и я хочу попрощаться с ними. Больше я туда в любом случае не вернусь, – по этим долгам я расплатился.

   – Они будут ненавидеть нас, файа, – пока не вольются в здешнюю семью цивилизаций, – тихо сказал Айэт. – Так тут случалось бессчетное число раз, так будет и теперь. А время... Если мы захотим, для нас его и не будет. Так как? Прости, но Бесконечность не по мне. Я... это выше моих сил, – лицо юноши мучительно исказилось. – Я хочу везде быть с тобой, но там... не могу... не знаю. Как говорили наши предки, – всё решит судьба!

   ......................................................................................

   Анмай и Хьютай стояли у парапета, на верхней палубе неспешно плывущей в чистом воздухе "Товии". Она направлялась к уничтоженному Мроо космопорту. Теперь на его месте был лишь пустырь. Вайэрси стоял рядом с парой. Его смутное, туманное одеяние сияло солнечной белизной, и их согревал исходивший от него ровный поток тепла, – словно на них и впрямь светило солнце...

   Под ними простиралась столица Эрайа, Тайлана. Вокруг вздымались белые пирамиды огромных зданий, – частью закопченные, выеденные изнутри огнем, но в общем, хорошо сохранившиеся. Толпившиеся на улицах люди казались с высоты россыпью цветных искр. Все они спешили к устью Рэра, куда величественно опускалась "Увайа", – Айэт решил показать им образ их будущего.

   Анмай усмехнулся. Его "Товия" здесь никого не поразит, – к её несущим стражу вокруг столицы собратьям, парящим в воздухе подобно облакам, люди уже привыкли.

   Айэт полностью перестроил "Увайа", и теперь столб поддерживающих звездолет нейтрино неощутимо проходил сквозь любую материю. Парящая в воздухе двухмильная зеркальная пирамида ни размером, ни формой не отличалась от исполинских зданий столицы, но её ослепительный блеск невольно притягивал взгляд. Плавный, почти незаметный спуск был совершенно беззвучен. Лишь когда раскаленная кормовая броня коснулась воды, с ревом взметнулось огромное облако пара. Когда оно рассеялось, стало видно, что четырехсотметровый нижний уступ наполовину погрузился в реку и глубоко ушел в дно Рэра.

   "Товия" тоже остановилась и плавно пошла вниз. Её уже ждали. Острые глаза Вэру различили внизу три крохотных фигурки. Даже с такого расстояния он узнал Светлану, Андрея и его брата. Рядом с ними стоял скиммер.

   "Товия" мягко коснулась поверхности, но остановилась не сразу. Её днище плавно погрузилось в податливый грунт ещё на четыре метра, – всё-таки, она весила двадцать миллионов тонн. Пара видела, как заколебалась земля, – на её уровне, вряд ли случайно, оказались главные ворота.

   Анмай повернулся, направляясь к шлюзу, но Вайэрси подхватил их, и через несколько секунд они уже стояли внизу, возле трех юных рутенцев, смотревших на них с удивлением. Они были такими же, как в записях Ир-Ими, – не изменились, времени прошло немного. Анмай взглянул на свой серый комбинезон, потом понял, что они смотрят на Вайэрси, – ещё никому из людей не доводилось видеть симайа. А, по его мнению, Золотой Народ был самым красивым из всех, какие он встречал.

   – Анмай! – к нему бросилась Светлана.

   Прежде, чем он успел опомниться, она оказалась в его объятиях, и только пискнула, когда Хьютай нахмурилась. Ярослав был более сдержан.

   – Я вижу, нам надо о многом поговорить... – начал юноша и смолк, повернувшись к морю.

   В сверкающей броне "Увайа" открылся огромный квадратный портал. Из него выплыло и неспешно двинулось к ним нечто до боли знакомое, – летающая платформа, как две капли воды похожая на "Уйту". Она приземлилась в отдалении, чтобы неистовый вихрь её силовых крыльев не сдул их. Наверху показались две фигурки в белом. Когда они легко побежали к ним, Анмай узнал Айэта и Ювану.

   Потом на минуту повисла тишина – все они, столь разные, удивленно смотрели друг на друга. Босоногий, широко улыбавшийся Айэт и его подруга оказались в центре внимания. Андрей во все глаза смотрел на Хьютай, – в своем белом платье она походила на принцессу. Эроин и Эрасса немного опоздали, но и на их долю досталось немало любопытных взглядов. Затем все глаза повернулись к черному зеркальному многограннику, неспешно спускавшемуся сверху. Вышедшая из него Укавэйра заставила людей удивленно вскрикнуть. Когда она пошла к ним, её хвост с резким шорохом скреб по земле.

   – Ну вот, мы все вместе... – Анмай не закончил фразы. Его прервало резкое колебание земли и тяжелый гул. Он невольно оглянулся на "Товию", – огромная, как гора, она нависала над ними застывшим геометрическим кошмаром, воплощением холодной силы и угрозы. Выше, в синеве неба, узким кольцом сияли восемь ярких серебряных звезд, – корабли симайа привели этот мир на отведенную ему орбиту. Как оказалось, перемещать планеты совсем нетрудно, – они неощутимо соскальзывали в потенциальную яму искусственного гравитационного поля, и восемь звездолетов легко увлекали за собой безмерно огромную по сравнению с ними планету. Вот они разошлись в стороны и исчезли. Их работа закончилась. Эрайа навечно заняла свое место в Поясе Миров Р`Лайх.

   .........................................................................................

   Ещё минуту царила любопытная тишина. Никто не осмеливался заговорить.

   – Я еще никогда не видел такого красивого неба, – вдруг сказал Андрей, и, словно по команде, все разнообразные глаза поднялись вверх.

   ......................................................................................

   Небо Р`Лайх в Поясе Миров было не таким величественно-грозным, как внизу. Планеты заслоняли друг друга, и они видели лишь несколько ближайших, – исполинские бело-голубые серпы по двадцать угловых градусов каждый. Они заходили друг за друга, создавая удивительно объемную, грандиозную панораму, при виде которой Вэру хотелось... он сам толком не знал, как выразить свои чувства, – не кататься же от радости по траве?

   Лучше всего была видна Эрайа – вторая. Под лохматой грядой облаков смутно темнел дымчатый зеленый берег Куайа, и на нем сияла белая искра, – Тайлана, первый город Золотого Народа...

   Остальные миры медленно, незаметно для глаз двигались, сменяя друг друга, но Эрайа оставалась неподвижной, – две планеты, родины рутенцев и золотых айа, соединили неразрывные узы. Ворота Соизмеримости Р`Лайх отсюда не были видны, закрытые планетами, лишь ободки атмосфер в их направлении светились белым. По дороге сюда Анмай видел, что они ничуть не изменились. Но окружавшие их Йалис-генераторы исчезли и огненные лучи выбросов стали бритвенно-узкими. Они упирались в два хорошо заметных темных диска с яростно-синей сердцевиной. Едва Анмай взглянул на них, ему показалось, что в лицо дует неощутимый ветер, пронизывающий тело насквозь.

   Он видел машины Кунха симайа, ещё не такие огромные, как созданные Тэйариин, но уже могучие. В них энергия аннигиляции, равная по мощи четыремстам миллионам солнц, превращалась в нечто, неощутимое непосредственно, – в искусственную физику. И сейчас эта физика изливалась за пределы Р`Лайх, могучим потоком затопляя иные миры и делая их неподвластными смерти. А когда-нибудь смерть будет изгнана из всей этой части мироздания. Пусть это займет тысячи и даже миллионы лет, – в принципе это возможно.

   Лишь теперь Анмай начал понимать, на что же замахнулся Золотой Народ, и чем станет их мироздание. Это настолько его поразило, что он даже не сразу заметил бьющий в глаза ослепительный свет, – поскольку джеты, раньше освещавшие Р`Лайх, исчезли, симайа зажгли восемь искусственных солнц. Он видел одно яростное синее светило, – настоящий сверхгигант. Всего две недели назад... нет, полторы, его не было! Но что это значило по сравнению с...

   Он не сразу понял, что глубокая небесная синева, – тот самый мир юных айа, так поразивший его тогда, в первый раз. Он видел белые облака, моря, реки и горы, – там, где должна быть пустота...

   Наконец, у Вэру закружилась голова и он решил, что есть вещи, всю красоту которых он просто не в силах осознать, – они не умещались в его восприятии. И когда он понял, что всю красоту этого мира может оценить лишь тот, кто его сотворил, его захлестнула безысходная тоска по недостижимому, вечно гнавшая его вверх.

   Тем временем вокруг разгорелся оживленный разговор. Анмай перехватил несколько удивленных взглядов, усмехнулся, и сел в общий круг.

   ......................................................................................

   Ему пришлось долго рассказывать о своих приключениях. В особенности юных рутенцев увлекло путешествие через Туннель Дополнительности, необычайно поразившее их. Потом Вайэрси рассказал им о Йэннимуре и о Р`Лайх, – это поразило их ещё больше. А Укавэйру, взявшуюся рассказать о себе, никто толком не понял...

   Анмай, несколько ошалевший от счастья, украдкой посматривал по сторонам. Развалины космопорта уже скрыла трава, и в них не осталось ничего зловещего. Напротив, они выглядели таинственно и привлекательно. К северу и к востоку громоздились белоснежные пирамиды Тайланы, все в лиловых гранях теней. К югу простерлось бесконечное, уже затянутое жарким маревом море, – солнце с безоблачного, бездонно сияющего неба палило вовсю. С запада же тянулись невзрачные, густо заросшие пустыри, над которыми одиноко парил черный собрат "Товии".

   Там, совсем недалеко, проходила окружавшая город силовая стена, а за ней собирались невидимые отсюда войска Рутении. Впрочем, Ярослав сказал, что сразу после появления "Увайа" они отошли, – на всякий случай.

   Вэру невольно перевел взгляд на сияющую пирамиду звездолета, потом на блестевшие над зданиями шпили правительственного дворца. Точно так же выглядела и столица Эрайа-II, – только там космопорт заброшен совсем по иным причинам...

   – Я давно хотел спросить тебя, – вдруг сказал Ярослав. – Как чувствует себя человек без Родины?

   – А? – Анмай повернулся к нему. Вопрос застал его врасплох, и он сказал первое, что пришло ему в голову. – У меня нет Родины, – я её просто ещё не нашел.

   – Под кого лег, тот и греет? – зло спросил Ярослав.

   Анмай недовольно мотнул головой.

   – Нет. Моего родного мира больше нет, – он исчез в Бездне, в чудовищной черной дыре, много тысяч лет назад. Моей второй родины, – Девяти Миров Файау, – теперь нет тоже: её уничтожили Мроо. Жить без Родины... это тяжело, но нужно всё равно. И потом... Файа, – мой народ, – они остались. И золотые айа, их предки, и, – так уж получилось, – потомки, вот они, перед тобой, – он показал на Вайэрси. – Родина – это не только земля, это и люди, которые живут на ней. Пока их род продолжается, пока жива их культура, – жив и народ. И он может найти себе новую Родину, – или даже создать её. Я понятно объяснил тебе?

   Ярослав упрямо мотнул головой.

   – Нет. Понимаешь, я не отделяю себя от Рутенской Империи. Моя жизнь – это её жизнь. И я не хочу жить, если Империя исчезнет.

   – Она не исчезнет, – вмешался Вайэрси, – но изменить свою жизнь вам придется. Узнать всё то, что знают хотя бы наши дети, – это для начала. И – чего скрывать? – многим из вас придется стать симайа, – совсем недавно мы не стали бы настаивать, но теперь мы принимаем в симайа всех, кто может ими стать.

   – А если мы не захотим? – с нехорошей интонацией спросил Ярослав.

   – А что вам ещё делать? Умирать насегда? – удивился Вайэрси. – Здесь это просто невозможно, мы позаботились об этом. И потом, разве уходить из жизни вам не страшно?

   – Смерть – это только один миг, и после него я ничего не почувствую, – Ярослав пожал плечами. – Чего мне бояться?

   – Смерти должно бояться, – ответил Вайэрси. Его тон изменился, и Анмай ощутил, как по коже поползли мурашки. – Небытие не страшно, – но оно не наступает. У любой чувствующей твари есть душа, – она есть даже у дождевого червяка. А душа, как ты знаешь, бессмертна. Вот только на ТОЙ стороне нет ничего, – кроме душ. Одна бесконечная, смертельно холодная пустота. Так что я бы не спешил там оказаться.

   – Мало ли во что можно верить? – Ярослав пожал плечами.

   – Я не верю – я это просто ЗНАЮ, – ответил Вайэрси. – Ворота Р`Лайх ведут во множество мест – да, и на ТУ сторону тоже. Если ты осмелишься заглянуть в них, ты поймешь, ПОЧЕМУ мы так ненавидим смерть. Мы не можем спасти тех, кто уже перешел грань, – наверное, это и к лучшему, если учесть, ЧТО пустота делает с душами, – но не дать её перейти в наших силах.

   – А те симайа, которые погибли, сражаясь за наш мир, – они тоже там? – прямо спросил Ярослав.

   Вайэрси посмотрел ему в глаза, – но рутенец не отвел взгляда.

   – Нет. У файа нет души – и у симайа тоже. Наша Вторая Суть не может жить в обычной, незимененной физике, – а матричная система плохо подходит для симайа.

   – Они знали, что их ожидает, – и всё равно шли?

   – А разве ты бы не пошел? – спросил Вайэрси.

   – За своих – я пошел бы. Но... кто мы для вас?

   – Будущие симайа, хотя бы. Наши будущие братья.

   – Неужели нет лучших... кандидатов? – спросил Ярослав. Кажется, теперь он был удивлен.

   – Есть, – спокойно ответил Вайэрси. – Только их мало. Слишком мало. Такие народы, как твой, – единые, знающие, что такое Долг и Честь, – большая редкость. В среднем, для перехода в симайа пригодно от двух до шести процентов населения. На Рутении, – тридцать или сорок процентов. Может быть, даже шестьдесят, если ваши системы обучения будут изменены должным образом. Поверь мне, это очень много. Даже у нас, золотых айа, Трансформу проходит лишь восемьдесят процентов, – несмотря на генетику, на обучение, на всё. Кто-то не способен, кто-то отказывается, – да, бывает и такое, – кто-то пропадает в учебных Реальностях, – не все из них полностью подчиняются нам...