Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 100 страниц)

– Что это было? – испуганно спросил Айэт. – Ведь корабль мертв!

– Значит, это проникло в него снаружи. Неудивительно, что файа бежали отсюда, и вообще из центра Линзы...

Айэт поёжился, вспомнив танцующие столбы на площади, но всё же пошел вперед. Туннель упирался в новые громадные ворота, тоже наглухо закрытые. Миновав второй шлюз, они попали в полукольцевой коридор, – такие окаймляли главную шахту на каждом ярусе. В него парами, – друг против друга, – вели герметичные двери.

Миновав шлюз на другом конце коридора и второй туннель, они попали в наглухо закрытый ангар у противоположного борта Увайа. Тут стояли ряды темных громадин, и Анмай сразу признал в них десантные корабли, – меньшие и иных очертаний, но всё же очень похожие на десантные корабли Астрофайры. Среди них выделялась рубчатая дискообразная конструкция диаметром метров в пятьдесят, – судя по её форме и зеркальной отражающей обшивке, экипаж Увайа построил этот летающий ускоритель, чтобы попасть в башню Сверх-Эвергета. Если он ещё исправен...

Они поднялись на его борт. То ли помогло герметически закрытое помещение, то ли проникшее в Увайа пластическое поле периодически восстанавливало его, подобно остальным машинам Линзы, но корабль, насколько Анмай мог судить, был действительно в полном порядке.

– А как мы включим его? Ведь тут нет энергии! – сказал Айэт.

– Энергия есть. Если верить книге.

Анмай открыл щиток на приборной панели и вставил туда светящуюся муфту дезинтегратора. Помедлив, он нажал спуск. Щелкнуло, их окружило жужжание, затем вспыхнул свет, и на пультах вокруг загорелись индикаторы. Анмай, помедлив убрал оружие. Ему с трудом верилось, что всё прошло так вот легко.

– Если запустить двигатели, можно сразу лететь, – заключил Вэру, осмотрев управление. Его основные принципы он понял ещё на Уйте. – Корабль исправен, но, пока ворота ангара закрыты, толку от него не будет. От его сети можно запустить и аварийные генераторы Увайа, но для этого нам нужно попасть в её главную рубку.

Это оказалось нелегко. Они вернулись к центральному стволу корабля, но подняться по нему нечего было и думать, – сразу за узкой аварийной дверью зияла бездна широкой шахты, по стенам которой шли лишь направляющие скоростных лифтов. Дверь напротив выходила на лестницу, но предназначенную для невесомости, – затхлую квадратную шахту с трехмерной решеткой из стальных прутьев внутри. Кроме ведущих на каждый ярус люков здесь ничего не было, воздух был спертым, и им пришлось много раз отдыхать, – насколько это удавалось, сидя на прутьях. Айэту показалось, что они взбирались по ним целые сутки. Самый верхний люк шахты вел в кольцевой коридор. Одна из четырех уже знакомых им массивных квадратных дверей вывела их в шлюз, – бронированный ящик в два этажа высотой, врезанный в монолитное перекрытие, разделявшее основные отсеки.

За одной из дверей во внешней стене верхнего кольцевого коридора нашлось продолжение лестницы, и мучительный подъем возобновился. К счастью, он оказался не столь долгим: всего через пятьдесят этажей они добрались до последнего люка. Напротив него, в гладкой белой стене коридора блестела тяжелая раздвижная дверь главной рубки Увайа.

* * *

Анмай огляделся в темноте. Яркий зеленый индикатор указал ему пульт аварийного энергопитания. Несколько минут он изучал надписи на кнопках и вокруг них, затем уселся в кресло. Под его руками щелкнуло несколько переключателей, и весь пульт засиял огнями.

Пока Анмай изучал показания приборов, Айэт и Ювана стояли неподвижно. От того, включатся ли хотя бы аварийные системы старого корабля, зависели не только их жизни, но и все жизни Линзы, – а может, и больше...

– Кажется, всё в порядке, – с сомнением сказал Вэру. Он закусил губу, затем потянулся к рубильнику. – Включаю!

Айэт невольно сжался. Внизу, под его ногами, раздалось гудение, пол завибрировал...

Затем вспыхнули лампы и обзорные экраны – все сразу. Мгновение юноша, прищурившись, смотрел на них, затем с радостным криком подпрыгнул высоко вверх. Лишь перехватив укоризненный взгляд Юваны, он успокоился.

* * *

Увидев рубку в ярком свете, Анмай вздрогнул. Круглое белое помещение с пушистым полом и изогнутыми, как стены, громадными экранами оказалось копией командного бункера Цитадели Товии, – он словно вернулся в свое навсегда исчезнувшее прошлое...

Анмай помотал головой и повернулся к товарищам.

– Нам очень повезло. Здесь нет интеллектроники, как на Астрофайре, – только обычная компьютерная сеть. Увайа управлялась экипажем напрямую. Но чтобы понять, – как, проверить все системы и оценить состояние корабля, мне нужно несколько часов, а у нас был очень трудный день. Вы поищите жилое помещение и отдохнете там, ладно?

Пара не хотела остаться здесь в одиночестве, но они едва стояли на ногах, и потому лишь кивнули.

* * *

К их счастью, жилые каюты были совсем близко. Айэт подумал, что не сможет спать в чужой комнате мертвого, таинственно-зловещего корабля. Но, едва он растянулся на мягкой, прохладной постели, усталость взяла свое. Он тут же уснул. Рядом, бесшумная, как тень, спала Ювана.

Стальные стены колебались и шевелились вокруг них, но они этого не замечали.

* * *

Айэт проснулся бодрым и отдохнувшим – уже давно он не спал так долго и спокойно. К его радости, в каюте нашелся туалет и душевая, где из кранов текла вполне теплая вода. Пара вволю напились, и вымылась. Потом, одевшись, они пошли искать Вэру. Тот спал в главной рубке, свернувшись в кресле, словно кот, – лица видно не было. Айэт без долгих церемоний разбудил его, – ему очень хотелось узнать, сможет ли он позавтракать.

Анмай поднялся неловко, отчаянно зевая и потягиваясь.

– Все мышцы затекли, – сообщил он. – Надеюсь, жизнеобеспечение действует?

Айэт провел его к жилым каютам. Анмай вернулся лишь через полчаса, его волосы влажно блестели.

– Садитесь, – тихо сказал он. – Я узнал мало веселого. Во-первых, когда Увайа села здесь, расплавленный металл проник в её двигатели и застыл там, воедино сплавившись с конструкцией. Запустить её Эвергет мы тоже не сможем, – анизотропного ядра в нем больше нет. Звездолет врос в Линзу, стал одним целым с ней. Иначе он давно рассыпался бы в прах, но вся внутренняя структура корабля переродилась, и я не знаю, будет ли хоть что-то здесь подчиняться моим командам. Я не смог запустить пищевые системы, – в биокамерах осталась только пыль. Чтобы разобраться в ремонтных сетях, нужно время, а я не знаю даже, с чего начать. Увайа лишь внешне похожа на знакомые мне корабли, но, по сути, она совсем другая. Это всё.

– Так мы не сможем покинуть Линзу и навечно останемся здесь?

– А разве ты хотел этого?

Под острым взглядом Вэру юноша смутился.

– Значит, нам придется здесь умереть, и причем скоро?

Анмай вдруг усмехнулся.

– Физически – да. Духовно...

Он подозвал их к небольшому экрану.

– Смотрите.

Они увидели длинный коридор со стенами из множества мерцавших призрачным лиловым огнем ячеек.

– Это матричный центр корабля, – пояснил Вэру. – Матрицы сохранились безупречно, но записанные в них сознания двенадцать тысяч лет были мертвы. Сейчас они пробудились. Мы можем присоединиться к ним – хоть сейчас.

Айэт промолчал. Он не мог представить, что сможет жить вместе с предками, умершими двенадцать тысяч лет назад. В этом таилось нечто жуткое, – это был, по сути, переход в царство мертвых. Пусть это и дало бы им духовное бессмертие, – но возможность влиять на физический мир они бы потеряли навсегда.

Айэт понимал, что никуда не денется от этой участи, – умирать от голода было бы слишком противно, – но пока, думать об этом ему не хотелось.

– Каким был их мир... настоящий? – спросил он.

– Я не занимался этим, – сказал Вэру. – Займемся сейчас. Тут есть компьютерные библиотеки. Надеюсь, ты не против, если мы посмотрим их?

– Конечно, нет! – Айэт улыбнулся. Воспоминания о погибших товарищах были уже очень далеко.

* * *

Разобраться в управлении данными оказалось непросто. Архив корабля был невообразимо огромен. Большую его часть, правда, составляли научные и технические сведения, непонятные и неинтересные для знакомого с намного более развитой технологией Файау Вэру.

Оставшееся большей частью представляло собой различные произведения искусства, предназначенные для развлечения экипажа и тоже совершенно непонятные. Наконец, Анмай нашел исторический фильм. Они уютно устроились в креслах и стали смотреть.

* * *

Изначальный мир их народа назывался Эрайа. Прекрасная и теплая планета с двумя большими лунами вращалась в системе двойной звезды, причем, очень необычной. Её главный, наиболее массивный компонент был черной дырой, – в высшей степени редкое и необычное сочетание. Природа их родной планеты тоже оказалась странной. Она не знала перемен времен года. Климат был неизменным, и повсюду очень жарким и влажным. Почти всю сушу покрывали вечнозеленые леса.

Там были высокие снежные горы и степи у их подножия, бескрайние болота, но не было пустынь. Впрочем, страшные грозы, штормы и тайфуны на морях делали Эрайа отнюдь не тихим миром. Изначально на ней обитало множество народов. У всех были щелевидные зрачки, но цвет глаз, волос, кожи и очертания лиц очень различались. Анмай так и не смог понять, к какому именно народу относились его предки: к основанию Империи Маолайн все расы успели слиться в одну. Она называлась анмайа, – широкоглазые. Вэру усмехнулся.

– Я много лет назад выбрал себе это имя. Анмай – Широкоглазый. Я ношу истинное имя всего моего народа, – забавно, верно? Ведь это была моя кличка в приюте!

– Оно тебе подходит. А имя нашего народа?

– Файа – дословно всераса, общность. А просто народ – айа. Эр-айа значит просто наша земля, ай – личность, я или один из, как, например, человек, – один из людей. Ай-эт – правильное произношение – Ай-эр – значит земляной человек, или человек земли, это уж как сказать.

Юноша неожиданно смутился.

– Давай смотреть дальше, – сказал он.

Хотя разумные и похожие на современных жителей Файау айа появились больше полумиллиона лет назад, их цивилизация насчитывала не больше двадцати тысячелетий, считая от настоящего момента. Всё предшествующее время айа жили как дикари. У них просто не было нужды в цивилизации, и она возникла практически случайно. В Файау знали, что не только появление разума, но и создание им цивилизации, – явления, достаточно редкие. Развитие же цивилизации айа показалось Вэру уже знакомым, – примерно так же развивались и файа на Уарке.

* * *

Начало пути к звездам не принесло айа счастья, – открытием, позволившим им заложить основы цивилизации, было изобретение рабства. Её распространение было ознаменовано растянувшимся на тысячелетия почкованием рабовладельческих государств, сотрясаемых бесконечными войнами и восстаниями. Затем Эрайа пережила роскошный период феодализма и, опять-таки благодаря бесконечным войнам, добралась до машинной цивилизации с её непременным спутником, – диким, разнузданным капитализмом. Впрочем, вместе с промышленностью на Эрайа появились и коммунисты. Лишь поначалу их борьба была тщетной. Потом, после периода самых кровопролитных в истории планеты войн, им удалось прийти к власти в целой группе стран.

Это было уже хорошо знакомо Вэру. Айа разделились на два блока. Период ожесточенных стычек сменился периодом мирного сосуществования. Он продолжался более ста лет. Даже создание обеими сторонами ядерного оружия, как ни странно, не изменило ситуацию. На Эрайа было всего два гигантских континента, расположенных на полюсах – северный, Ламайа, и южный, Куайа. Их разделял экваториальный океан шириной в шесть тысяч миль, так что северный материк был заселен уже после появления пароходов. Каждой системе достался один континент, но в Новый Свет уехали лучшие представители айа, в то время как великие революции произошли в Старом...

Вэру ничуть не удивило, что в конце концов социалистическое государство, уже сгнившее изнутри, поглотил его капиталистический соперник – мирно, без всякой войны, тем более с применением ядерного оружия. Так Эрайа избежала участи Уарка и не подверглась убийственным климатическим и экологическим изменениям. На ней возникла единая сеть государств, прекратились войны. Но период процветания оказался относительно недолгим. Воцарившийся режим, лишившись всех внешних ограничений, всего за тридцать лет переродился, став чудовищно нетерпимым и жестоким.

Технология уже достигла уровня нейрокибернетики и интеллектроники, и оба этих могущественных средства были обращены в орудия подавления и пыток. Анмай поёжился, вникая в подробности, – страшно было представить, что разумные существа могут жить под таким гнетом.

Тирания продержалась пятьдесят мучительных лет, и причинила айа колоссальный, невосполнимый вред. Почти все самые лучшие и героические души пали в борьбе с ней. Выживали же предатели, трусы и палачи. Это было первое великое падение его народа, – падение, в конечном счете, предопределившее всё.

* * *

Конечно, айа боролись с тиранией. Но силы оказались неравны. Наука позволяла выявлять потенциальных диссидентов на генном уровне, и их устраняли ещё в колыбели. Шаг за шагом толерантный режим превратился в выморочный и кровавый. Тиранические правители пытались превратить свой народ в стадо бездумных скотов, – в самом буквальном смысле. Они собирались имплантировать в мозг каждого айа нейрокибернетические модули.

Анмай вздрогнул, представив, чем стало бы общество, состоящее исключительно из бывших. К счастью, прежде, чем это удалось, тирания пожрала самое себя. Но её падение оказалось столь жестоким, что вместе с ней рухнула и цивилизация. Лишь через пятьсот лет она достигла прежнего уровня. Но что произошло там, в темном периоде междуцарствия? Какие силы вдруг пробудились в душах несчастных, оскотинившихся рабов? Или же их детей? Как на всей планете вновь установилась единая власть? Почему на ней остался единственный народ, – анмайа, – и почему они жили счастливо, хотя следы угнетения и истребления лучших остались навсегда и зло, чуть не погубившее их мир, только дремало? Каких неведомых, непомерных усилий всё это стоило? Анмай не знал. Его предки не помнили об этом, – наверное, и не хотели помнить. Но он мог представить, как закладывались эти основы: в разрушенном мире, где выживать в одиночку уже было немыслимо, всех, кто пытался жить за счет других, наверняка просто убивали, как бешеных собак.

Всего несколько сотен айа, ещё сохранивших честь и помнивших о нормальной жизни, стали ядром возрождения. И началось оно с беспощадного, абсолютно безжалостного истребления всевозможных выродков, к тому времени составлявших громадное большинство населения. По сравнению с этим всё остальное, – восстановление производительных сил и численности народа, – было уже сравнительно простым, хотя и заняло гораздо больше времени, в силу чисто естественных причин.

Анмайа потребовался труд ещё нескольких поколений, чтобы превзойти уровень, с которого они сорвались. Потом они впервые вышли в космос.

Хотя система Эрайа В имела всего шесть небольших планет, пятая из них, Уртара, тоже была пригодна для жизни, что необычайно способствовало развитию космонавтики. Изучение второго компонента их системы, Эрайа А, – черной дыры, – позволило анмайа опередить все цивилизации того же возраста. Всего лишь через тысячу лет после падения тирании они запустили первый межзвездный корабль, – автоматический звездолет с аннигиляционным двигателем. Через триста лет был построен первый Эвергет и запущен первый корабль, летящий быстрее света.

Вокруг Эрайа не было развитых цивилизаций, и никто не мог предупредить их об опасности. Сами распознать её анмайа не сумели. Впрочем, некоторые ученые предвидели её, но выгода от Йалис оказалась столь велика, что отказаться от него было уже невозможно.

От свержения тирании и до Катастрофы прошло две тысячи двести лет. Последние девятьсот анмайа были владыками межзвездных просторов, – всего втрое меньше чем нынешняя, разросшаяся беспредельно Файау.

Хотя они достигли бессмертия, расцвета интеллектроники, как в Файау, не было. Возможно, анмайа боялись повторения прошлого, но, скорее всего, просто не успели. Они заселили восемь тысяч планет в относительно небольшой области этой галактики. Вселенского рассеяния, как в современной Файау, не было.

* * *

Добравшись до этого места, Анмай задумался. Теперь он начал понимать, что против квантового вырождения есть лишь одно надежное средство, – вселенское рассеяние. Впрочем, и в этом он уже не был уверен.

* * *

Эрайа находилась на окраине галактики, и анмайа не встретили ни одной превосходящей их расы. Они нашли всего два чужих обитаемых мира. Их обитатели были намного старше анмайа, и с ними так и не удалось установить контакт. Впрочем, Вэру был рад, что не дошло до межзвездной войны. Хотя всё больше ученых предупреждало об опасности, их не желали слушать. Вероятно, анмайа пытались найти какой-то способ предотвратить квантовое вырождение, но это им не удалось. А потом...

* * *

Всё произошло в невообразимо малую долю секунды. Квантовое вырождение охватило сферу диаметром в тысячи парсеков. В один миг триллионы анмайа на тысячах планет, разумные машины, межзвездные корабли, – всё погибло. Физически они сохранились, но их мыслящая структура была разрушена. Если бы квантовое вырождение не прекратилось почти в тот же миг, – не осталось бы вообще ничего.

Вэру с печалью смотрел сообщения экспедиции, которая, вернувшись на родину, нашла её мертвой. Причину катастрофы была известна им, и это делало её ещё более страшной.

* * *

О дальнейшем он уже знал, – не знал лишь, почему они решили основать новую цивилизацию в другом месте. Оставляло ли квантовое вырождение опасные и необратимые изменения? Анмай не знал, но Империя Маолайн была основана почти в центре галактики. Её создатели надеялись найти обходной путь развития, но тщетно: их уничтожил Межрасовый Альянс.

Предки Айэта, бежавшие на этом корабле, нашли способ избежать квантового вырождения – или решили, что нашли. Остальные не поддержали их, и они расстались, но...

Анмай задумался. Файау нашла Линзу лишь по чистой случайности, но в то, что такое возможно дважды, он не верил. Беглецы отлично знали, куда направляются. Они пытались пробиться к Сверх-Эвергету, и это им удалось. У них была цель, достижимая лишь с помощью этой машины.

Но они не смогли достичь её, более того, – они бежали. Было ли в этом виновато проникшее в корабль пластическое поле Линзы? Или же что-то иное?

Вэру попытался это выяснить, но от избытка различной информации, – или от голода, – у него стала кружиться голова. Среди миллионов разных файлов было совершенно невозможно найти нужные. Вдобавок, самая ценная информация оказалась зашифрована. Чтобы прочесть её, нужно было знать код. Возможно, те, чьи сознания сейчас жили в матрицах, тоже знали его, но что с того?

Анмай понял, что оставшейся ему жизни не хватит, чтобы разобраться в том, что казалось ему поначалу столь простым. Айэт и Ювана, сами погребенные под лавиной новых сведений, ничем не могли ему помочь. Совершенно измучившись, они отправились спать.

* * *

Айэт и Ювана уснули сразу, несмотря на мучительный голод, но Вэру не мог сомкнуть глаз. Новых вопросов у него появилось больше, чем разрешилось старых. Откуда анмайа узнали о Линзе? От иных рас, посещавших её, либо от её строителей Мэйат. Третьего не могло быть, – но он не нашел никаких сведений о таких контактах. Чего они искали? От чего бежали в такую бездну световых лет, владея могущественным и единственным кораблем? И, самое главное, – что ему делать? Как выжить тут и сохранить жизни доверившейся ему пары? Анмай не знал. Но он чувствовал, что завтрашний день решит всё. Что бы ни случилось там с ним и его спутниками, они пойдут к Сверх-Эвергету. А потом...

Неизвестность висела над ним, словно темный купол. Он тщетно пытался пробить его. Его мысли вязли и рассеивались среди тысяч вариантов будущего. Они двигались всё медленнее и всё слабее. Он не заметил, как погрузился в сон.

* * *

Его снова разбудил Айэт.

– Прости, но мы встали ещё два часа назад. А в главной рубке нас ждет масса не разобранной информации. У меня от голода кружится голова, плохо получается, и я...

– Мы не пойдем туда больше, – по крайней мере, сегодня, – Анмай встал и потянулся, чувствуя непривычную слабость. Добираясь до рубки, они поднялись на высоту почти мили, а восстановить потраченные силы было нечем. Сегодня его голова ещё была ясной, а ноги крепкими, но завтра... – Сейчас, пока у нас ещё остались силы, мы полетим к сердцу Линзы, – к Сверх-Эвергету.

Айэт не двинулся с места.

– Но тут столько интересного! Мы только начали разбираться в этом! Этот полет может и подождать немного. Мне не так уж и хочется есть.

– Но голова кружится, верно? Завтра мы уже будем ползать, поверь мне. И без еды мы умрем через несколько дней. Знания тут ничем не помогут.

– Нет, помогут!

– Думаю, ты просто боишься увидеть нашу цель, – вдруг она окажется недостижимой?

– Да, – Айэт смутился. – Мне кажется, что там решится наша судьба, – а может, и не только наша. И я... – он вдруг замолчал, улыбнулся, и, махнув рукой, вышел.

* * *

Лифты работали и через несколько минут они вошли в ангар. Анмай подошел к круглому рубчатому кораблю, – его они осматривали накануне. Через минуту они, все трое, уже уютно устроились в креслах, в рубке управления.

Анмай проверил приборы. Корабль был в полном порядке, но лишь через несколько минут он решился поднять его в воздух. Давать ему имя уже не было времени.

По его команде колоссальная плита шлюзовых ворот сдвинулась. Пробив толщу силового поля, они вылетели наружу. Портал башни был прямо перед ними, на расстоянии тридцати миль, и полет занял всего десять минут. За это время никто из них не сказал ни слова. Потом Анмай, памятуя о прошлом, осторожно повел корабль в портал.

Если бы в рубке были не автоматически затемнявшиеся обзорные экраны, а окна, то сидящие в ней ослепли бы. Корабль заметался, его корпус затрещал под неистовым напором излучения. Их чуть не выбросило из кресел, – но они были уже на той стороне.

* * *

Едва Анмай взглянул на экран, у него перехватило дыхание. Они оказались в колоссальном, десяти миль в диаметре, зале, потолок которого...

Сияющие зеркальные стены уходили вверх, в бесконечность. В них, выше их портала, зияло восемь узких скрученных проемов. Но первое, что бросилось в глаза, – колонна, столб живого, танцующего огня в центре зала.

Она медленно изгибалась, бешено вихрясь, и при этом оставалась неподвижной. Не очень яркое, золотисто-желтое пламя неодолимо притягивало взгляд. Этот золотой смерч поднимался вверх, и мерцающей нитью таял среди серебряных стен, в которых дрожали его бесчисленные отражения. Но неподвижное пламя всё же падало вниз, и Анмай опустил взгляд, чувствуя, что его сердце сжимается от страха и восторга.

* * *

Внизу, в самом центре колоссального зала, дрожал призрачный шар бледно-радужного пламени. Он парил в пустоте, медленно пульсируя и поглощая сжимавшееся в тончайшую нить пламя. Над ней оно расщеплялось на девять расходящихся потоков, восемь из них исчезали в массивных спиралевидных порталах в стенах шахты. Шар окружали изогнутые башни-машины высотой в три мили. На их вершинах сияли ослепительные фиолетовые огни, разгораясь и угасая в такт шару. Эта медлительная, полная бесконечной силы пульсация неотвратимо притягивала взгляд.

Айэт смотрел не отрываясь, как заколдованный, замечая все новые детали. От уровня его глаз вниз, занимая все стены зала, спускались каскады колоссальных труб. Дно шахты Сверх-Эвергета было вогнутым и сверкало, как исполинский бриллиант. На его острых гранях играли, танцевали фиолетовые и золотые отблески. Это было поразительно красиво. Айэт не мог подобрать слов, чтобы описать то, что он видит, – то, что давало свет солнцам и тепло людям. Он задыхался от восторга и благоговения перед воплощением силы, светом жизни, сердцем мира. Наконец, он опомнился.

– Я рад, что дошел – и увидел это, – взглянув в глаза Вэру, сказал он.

– Я тоже, но увидеть машину мало. Мы должны её подчинить.

Юноша удивленно посмотрел на него.

– Сверх-Эвергет мертв, – пояснил Вэру. – Он действует, по сути, лишь по инерции. Им никто не управляет, иначе мы просто не смогли бы попасть сюда.

Айэт помотал головой и осмотрелся, на сей раз более внимательно. Однако, от увиденного у него вновь перехватило дыхание. Из скрученных проемов, выше поглощавших пламя воронок, непрерывным потоком выплывали диски, многогранники, светящиеся шары...

Они спускались вниз по спиралям, вокруг плазменной колонны, и исчезали в её пламени. В этом закономерном круговороте массы, – расплавленный и превращенный в плазму металл по сети труб поступал на восстановление структуры Линзы, – было нечто трагическое и возвышенное. Бронированные колоссы стремились в огонь, как мотыльки, но они обладали разумом, и что заставляло их жертвовать собой, – было совершенно непонятно. И в том, что они видели, была ещё какая-то странность.

Анмай задумался. Он помнил, как смотрел на Эвергет Астрофайры, помнил обжигающий жар, проникавший даже через субстекло. Здесь же между их кораблем и анизотропным ядром вроде бы ничего не было. А он знал, что вокруг Сверх-Эвергета, – абсолютная пустота, в ней они не смогли бы парить. Короче, они смотрели на очередную стену-изображение, а само ядро Сверх-Эвергета было скрыто от них непроницаемой броней. Впрочем, он не сомневался, что оно и впрямь парит за этой стеной, и там всё точно такое же.

Он осторожно направил корабль вперед, – не пролетев и вэйда, тот уперся в невидимую преграду. Когда Анмай сообщил об этом удивленному его манипуляциями Айэту, юноша растерялся.

– Я думал, что вижу сердце своего мира, – сказал он. – А это лишь изображение, и я не знаю даже, правдивое, или нет! – в его голосе зазвучала обида.

– Ничего не поделаешь, это правда. Но вряд ли этот зал построен лишь для наблюдения. Тут должны быть какие-то контрольные устройства, и кстати, если бы не эта стена, мы бы мгновенно погибли. Магнитное поле такой мощи смяло бы наш корабль, как фольгу.

– Оно действительно так сильно? – даже растерянный и голодный Айэт оставался любопытным.

– Ядро Сверх-Эвергета весит триллионы тонн. Чтобы поддерживать его в пустоте и ещё отводить всю произведенную энергию, нужно очень мощное поле, – миллиарды гаусс. Обычный металл этого не выдержит, он потечет, как вода.

Айэт сам знал это, но всё же, не мог поверить. Анмай начал маневрировать. Он быстро выяснил, что зал представляет собой плоский квадратный ящик из невидимых экранов. Заднюю его стену заменяло силовое поле, а пол был продолжением посадочной площадки, – гладкий стальной прямоугольник длиной в пять вэйдов и шириной в один, повсюду идеально ровный. Лишь в его центре, возле передней стены-экрана, стояла небольшая пирамида из девяти уступов. Её плоскую вершину венчал прямоугольный блестящий блок из темного металла. И всё. Ни входов во внутренние помещения, ни приборов, ни машин, – ничего. Анмай задумался.

– Давайте сядем здесь и осмотрим все вблизи, – наконец сказал он. – Вряд ли это что-то нам даст, но я просто не знаю, что делать дальше.

Айэт удивленно взглянул на него, затем кивнул. Корабль плавно пошел вниз и почти незаметно приземлился. Они застыли в креслах, ожидая неведомо чего. Прошло несколько минут. Ничего не изменилось. Призрачное сердце Сверх-Эвергета продолжало свое величественное биение, мерцал жгут плазмы, падающие в огонь машины кружились в смертельном вальсе.

Анмай поднялся первым, спустился вниз, решительно открыл шлюз и вышел наружу. Он осторожно втянул воздух, – холодный, и, что самое странное, в этом герметически закрытом помещении дул довольно сильный ветер. Теплый стальной пол под его босыми ногами слабо вибрировал. Прислушавшись, он уловил ровный высокий звук, словно висевший в воздухе. Это печальное однотонное пение шло сразу со всех сторон.

Анмай оглянулся. Корабль громоздился над ним, словно трехэтажный дом. Его обшивка обгорела и потрескалась, от зеркального покрытия остались лишь лохмотья. Он подумал, что второй переход через поле машина вряд ли выдержит, – и усмехнулся, прогоняя эти мысли. Возвращаться? К чему?

В нескольких шагах за ним стояли Айэт и Ювана, держась за руки. Их белая одежда словно светилась в танцующем сиянии, лица были спокойны, и лишь большие глаза блестели, словно звезды...

* * *

Иллюзорность окружения совершенно не чувствовалась. От одного взгляда вверх начинала кружиться голова. Колоссальная, уходящая в бесконечность шахта, из которой падал непрестанный поток пламени, подавляла. Они казались себе жалкими, ничтожными и хрупкими. Анмай поёжился и пошел вперед.

Уступы пирамиды оказались не выше лестничных ступенек, гладкие, кроме последнего, покрытого выступами, похожими на застывшую рябь. Эта поверхность была черной, блестящей и гладкой, словно стекло. Тем не менее, его босые ноги прилипали к ней.

Удивленный Анмай присел и потрогал её. Ее словно покрывал невидимый клей. Но ни ткань его одежды, ни металл оружия к ней не прилипали.

Он выпрямился и удивленно взглянул на блестящий прямоугольный блок. Похожая на мутно-ржавую льющуюся воду поверхность поля в нем не отражалась. Он видел лишь свое отражение, словно зависшее в бездонной, темной глубине. Все остальное исчезало под глянцевитым блеском.

Анмай подошел к плите вплотную. Его отражение выглядело странно, – очень четкое, словно объемное, но при том смутное, как бы отдельное. Он не мог понять, в чем отличие, но оно, несомненно, было.

Он поднял руку, прикоснувшись к руке своего призрачного двойника. Через миг Вэру, вскрикнув, отдернул её, – его ударило током. Но его протянутая рука коснулась чего-то иного, не стали, – и начала становиться им. В тот же миг ему показалось, что они с отражением поменялись местами, – он смотрел на свое испуганное лицо из глубины металла, как из той глыбы, во сне... его словно стало больше...

Его вскрик напугал Айэта. Юноша взбежал на предпоследнюю ступень пирамиды.

– Что случилось?

– Плита под напряжением. Давай лучше подойдем к стене. Я хочу тщательно осмотреть её.

Айэт был удивлен, но охотно согласился. Они быстро пошли вперед, вскоре замедлив шаг, – экран не был виден, зато обрывавшийся в сияющую бездну край посадочной площадки был виден очень хорошо. Несколько последних шагов они прошли очень медленно.

Стена оказалась теплой, как живая. Вэру пошел вдоль неё, – и вдруг сильно ударился лбом о невидимое препятствие. Обойдя его кругом, он убедился, что в стене есть совершенно прозрачный, невидимый выступ, метров десяти длиной.