Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 100 страниц)

   О чем думала Хьютай, он не знал, но её лицо оставалось спокойным. Теперь она уже не просила, чтобы он дал ей руку, и это было грустно.

   Анмай пошевелил пальцами и усмехнулся. Боль, причиненная её ладонями, ещё не прошла.

   Неведомо как он ощутил, что сейчас настанет непредставимый миг не-перехода. До того, как его ослепила боль, он успел увидеть, как изменился звездный узор в окне, – и потерял сознание.

   ........................................................................................

   Он пришел в себя почти сразу. Боль заглушила все чувства, мешая осознать окружающее. Анмай ожесточенно и молча боролся с ней. Через несколько минут она отступила, но он ещё какое-то время не двигался, – так приятно было снова учиться дышать, чувствовать, что боль исчезла, и что всё уже позади. Мир. Сеть приняла их.

   Наконец, он выпрямился, прежде всего взглянув на Хьютай. Она, подперев ладонями мокрые от слез щеки, смотрела в окно. Он улыбнулся ей и перевел взгляд.

   ........................................................................................

   Звезды. Множество звезд – немигающих и таких чистых, какими они бывают лишь в пустоте. Они собирались в рои, вытягивались нитями, – десятки, сотни тысяч голубых, белых, желтоватых и красных искр, – колоссальные звездные облака, окружающие ядро спиральной галактики А-8376. Одна из них была совсем близко, – сине-серебряный диск, притемненный экраном. На переднем плане висел громадный пятнистый шар, зеленовато-серый, усыпанный множеством кратеров, – большая ледяная луна. Выше её...

   Сначала он принял это тоже за огромную луну, но затем понял. Он видел толстый блестящий диск, освещенный солнцем и развернутый вполоборота. Диск был небольшим, но изображение, – абсолютно четким, и его острые глаза замечали всё больше подробностей. Ещё не успев осознать их, он понял, что видит столицу и центр Сети файа – Энго.

   ........................................................................................

   Энго. Плоский зеркальный диск, в восемь раз тоньше своего диаметра, с почти плоской, закругленной кромкой, расчерченной множеством тончайших поперечных линий, – Анмай не сразу понял, что это раскаленные добела гребни охладителей. В центре диска возвышалось...

   Даже когда Энго заняла весь экран, он не смог осознать форму сооружения, – нечто столь сложное, что его глаза путались в бессчетном множестве деталей, отблесков, теней, огней, нитей, провалов и выступов. Анмай встряхнул волосами, зажмурился, и через несколько секунд вновь открыл глаза.

   На экране осталось лишь это колоссальное сооружение посреди безмерной металлической равнины. Оно медленно росло, пока, в свою очередь, не заняло всё поле зрения. Анмай пристально смотрел на него, – и вдруг, словно его ударили, понял. Он видел исполинское здание, уступчатое и стрельчатое, усыпанное блестками огней, здание, превосходящее по размерам планету, – надстройку, возведенную древними обитателями Энго, их горделивый замок.

   Диаметр Энго составлял двести тысяч миль, масса в тысячу сто раз превышала массу Эрайа, – чтобы построить её, энго разрушили почти все планетные тела своей системы. Сооружения подобного размера очень редки во Вселенной. За все семь миллиардов лет её разумной истории их было построено всего несколько сотен.

   Пара уютно уселась у экрана, изучая не-планету. Пока что "Укавэйре" не удалось добыть ничего особенного, – только общее описание Энго, – но и оно оказалось невероятно интересно.

   Полый диск Энго заполняли восемьдесят тысяч палуб, расходившихся плоскими концентрическими кольцами. Не-планета вращалась, и сила тяжести на её палубах изменялась от половины стандартной на ближайших к центру ярусах до полутора возле наружного обода.

   Каждая кольцевая палуба была целым миром с материками и океанами, с небосводом высотой в мили. Их населяло около трехсот миллиардов файа. Впрочем, общая площадь жилых палуб Энго была так велика, что на каждого её обитателя приходились тысячи квадратных миль земли, большей частью отданной девственной природе.

   Построившая не-планету сверхраса Энго ушла из этой Вселенной полтора миллиарда лет назад. В оставленной ими громадине по-прежнему работали аннигиляционные реакторы, сияли искусственные небеса, текли реки, шли дожди и зеленела трава. Эволюция продолжала свой неспешный путь, создавая множество самых удивительных видов. Но прежде, чем она смогла произвести на свет новых разумных (такое случалось), пришли файа Сети. Энго сохранили свою обитель в расчете именно на это. Пусть ожидание новых хозяев оказалось очень долгим, – но всё же, не напрасным.

   ..........................................................................................

   Среди прочего, "Укавэйра" получила доступ к интерактивной системе внутренних камер, и Анмай прикоснулся к весму. На экране поплыли быстро сменявшиеся виды внутренней структуры Энго. Он видел жилые палубы, – бесконечные равнины, разделенные горами-стенами, дороги, поля – и леса, леса до горизонта, которого, впрочем, здесь не было. Лишь малая часть ярусов Энго была освоена, – но и там его взгляд чаще всего натыкался на заросли причудливых деревьев, сплетавшихся под светом яркого, но бессолнечного неба. Он миновал множество селений, городов и просто отдельных зданий, видел их жителей, – их обычаи, дела и одежды были столь разнообразны, что порой не верилось, что все они принадлежат к одной расе.

   Среди этих девственных равнин повсюду высились колоссальные серебристые колонны, – несущие башни, они же вакуумированные шахты и туннели, соединяющие все ярусы Энго. По ним носились пассажирские и грузовые магнитопланы. По скорости они не уступали космическим кораблям, но всё же, чтобы пересечь от края до края весь диск не-планеты, нужно было не меньше пяти дней.

   На её палубах можно было создать любые условия, – температуру, погоду, режим дня и ночи, длину суток, даже вид звездного неба. Но вряд ли среди всех придуманных жителями Энго небес было столь удивительное, как небо её колоссальной центральной камеры, – полого цилиндра диаметром в сто тысяч миль и высотой в сорок. В нём царила невесомость, и в его центре навеки застыла подвешенная в паутине гравитационных полей планета, – газовый гигант поперечником в двадцать тысяч миль. Он служил источником питательной массы для Сверх-Эвергета Энго, и не участвовал в её общем вращении.

   Впрочем, глядя на него Анмай забывал о размерах. Первое, за что цеплялся его взгляд в этом месте, – приплюснутый зеленовато-голубой шар планеты, расчерченный мутными темными полосами и пятнами, окруженный венцом из восьми неподвижно зависших вокруг крохотных плазменных солнц, освещавших этот невероятный мир. В другом они бы просто упали на планету, но здесь их держала управляемая гравитация.

   Колоссальная планета и солнца бессчетное число раз отражались в бездне двух параллельных зеркал, – днищ Энго, рассеченных острыми радиальными ребрами из того же зеркального нейтрида, – и множество этих отражений уходило в бездонную глубину, словно в немыслимом калейдоскопе. Свет солнц был неяркий, похожий на лунный. В нём соединяющая два зеркальных неба серая полоса верхней палубы Энго казалась смутной и туманной, лишенной деталей, – лишь в телескоп можно было различить сплошной лес шпилей, ферм и зданий. Из зияющих жерл шахт на вершинах пронзающих атмосферу башен вырывались магнитопланы, превращаясь на недолгие часы полета в настоящие космические корабли.

   Анмай сам вдруг оказался на таком корабле, медленно огибающем центральную планету. Вскоре он увидел колоссальный шпиль, вонзавшийся в темное пятно на её полюсе, – к нему сходились острые, тысячемильной высоты гребни. Там, в основании этого остроребристного шпиля, скрывался единственный Сверх-Эвергет Энго. Шпиль непрерывно подавал планетное вещество в его аннигиляционную топку, – по сто тысяч тонн в секунду. Большая часть этой энергии уходила на то, чтобы сконцентрировать и вывести на охладительные ребра всё, что тратилось на освещение жилых ярусов.

   Не-планеты, подобно живым организмам, могли существовать лишь пока работали их основные системы. Если бы сложнейшая охладительная сеть Энго отказала, – её внутренности всего за десять дней превратились бы в огненный ад. Потом не находящее выхода тепло просто расплавило бы их. Энго и так светила, словно маленькая звезда, – но сохранение этой звезды требовало невероятных технических ухищрений. Если бы отключились погруженные в планетное ядро гравитаторы, – центральную планету разорвало бы тяготение окружающей массы, её искусственные солнца врезались бы в верхние палубы, она сама расползлась бы по всему центральному залу кипящей пеной, а потом залила бы всю Энго газожидким водородным потопом. А если...

   В общем, исход всех этих неполадок был бы похож на конец человека, вдруг переставшего дышать. Пока Анмай думал об этом, изображение в окне по-прежнему двигалось. Он уже видел кольцо колоссальных шахт, окружавших ребристый центральный шпиль. Нырнув в одну из них, корабль оказался в надстройке, – космическом порту Энго. Здесь его взгляд путался в лабиринте исполинских туннелей, рядах звездолетных доков, анфиладах многомильных залов. В глазах рябило от множества огней, отблесков, деталей, – окружении столь сложном, что всё тут казалось ему абстрактной цветовой мешаниной.

   Но именно надстройка была самым необычным местом Энго. Живое существо этого бы не заметило, но физика внутри неё была чуть-чуть подправлена, чтобы создавать разные невозможные вещи, – например, установки Эвергет, – и, продолжая свое путешествие, Анмай увидел бесчисленное множество звездолетов. Именно Энго давала Сети живую силу для колонизации новых миров, – по восемь миллиардов в год. Чтобы перевезти такое количество файа, нужны были армады кораблей. В этих доках их стояло больше двух тысяч, – почти треть всего флота Сети. Недавно здесь появились и первые строящиеся корабли, – после тысячелетней работы файа смогли, наконец, обойти запрет Тэйариин...

   Внезапный глубокий звук прервал его размышления, – "Укавэйра" желала говорить с ними, и Анмай вдавил кнопку браслета.

   – В чем дело? – спросил он. – Что случилось?

   – Переговоры окончены, – ответила машина. – Сеть согласна принять нашу помощь в войне с Мроо.

   Анмай не стал уточнять, в чем заключалась эта помощь, – это он уже знал. Правители Сети отнюдь не были глупцами: они понимали, что раз Мроо нашли и уничтожили все планеты Сети, скрываться от них в безднах Вселенной невозможно. Самые пугающие из теорий утверждали, что Мроо – не просто телепаты, они столь чувствительны, что любой разум, отличный от их собственного, создавал им невыносимые помехи, даже на другом краю Вселенной.

   Анмай уже начал считать, что это правда: Мроо не вели разведки в обычном смысле, но находили своих врагов безошибочно. Единственным шансом спастись было укрыться в неприступной крепости, – но Энго на эту роль не годилась, а потому всех её обитателей ждала судьба "Эрии", – досрочное переселение в Тийат. Попутно, "Укавэйра" хотела избавить младшие расы от опасности стать очередной мишенью для Игры, благо, смертельная угроза, исходящая от Мроо, не вызывала никаких сомнений. Это не слишком понравилось Сети, но все живущие файа, так или иначе, всё равно попали бы в Тийат, и потому желающих особо возражать не нашлось.

   – Похоже, они сами уже думали об этом, – сказал он.

   – Разумеется, – ответила "Укавэйра". – Мроо напали на все узлы Сети одновременно, – и только в четырех местах их нападение оказалось неудачным. Здесь они встретили не слишком мощный отпор, и отступили в безжизненную звездную систему РХ-49773, в девяти световых годах отсюда. Такое расстояние трудно считать безопасным. Им нужно время для наращивания сил и для разработки новых планов. Это время мы должны использовать.

   Анмай кивнул. Хотя от не-планет Сети Мроо везде были отброшены, они нигде не понесли потерь, и он не сомневался, что это была всего лишь разведка боем. Сейчас они отступили, но подкрепление к ним пока не подошло: основные их силы отвлекала война с Йэннимуром, – но то же самое относилось и к симайа, так что им всем приходилось рассчитывать лишь на себя.

   К счастью, "Укавэйра" уже установила контакт с интеллектронными системами Энго, и с помощью её гиперсканеров теперь легко могла отслеживать перемещения сил Мроо, по крайней мере, в этой галактике. В РХ-49773 она обнаружила не более пятидесяти матоидов, так что преимущество в силах сейчас было на её стороне: её флот насчитывал уже тридцать Защитников. Каждый из них легко мог расправиться с тремя матоидами, и даже с пятью, – но уже без гарантии.

   На самом деле, очень многое тут зависело от возраста матоидов: среди старых можно было встретить более мощного, чем даже стомильная нейтридная звезда Сверх-Эвергета, а возраст гиперсканеры определить не могли, и даже массу, – весьма приближенно. Обычная же разведка тут ничем, увы, не могла помочь: забросить в РХ-49773 зонды труда не составляло, но Мроо, как оказалось, погрузились в газожидкие недра планеты-гиганта, надежно укрывшись от сканеров. Последовать же за ними зонды не могли: планету окружали миллиарды Собирателей, поставлявших матоидам сырьё, – и, попутно, успешно истреблявших любую, даже отлично вооруженную мелочь. Посылать часть Защитников в РХ-49773, конечно, не имело смысла, – а атака всеми наличными силами неизбежно превращалась в рулетку с непредсказуемым исходом.

   – Каковы сейчас наши шансы, если мы сами нападем на Мроо? – спросил Анмай.

   – Наших сил, в принципе, вполне достаточно для упреждающего удара, – ответила "Укавэйра". – Вероятность неудачи мала, но крайне неприятна. Если мы потерпим поражение, наши шансы спасти Сеть исчезнут.

   – А каковы наши шансы, если Мроо нападут первыми?

   – Учитывая мощь Сверх-Эвергета Энго, шансы одолеть её такими силами ничтожны. Но Мроо могут прыгнуть точно на границу её не-пространственных экранов, и оттуда нанести гравитационный удар, смертельно опасный для гигантских астроинженерных конструкций. На столь малой дистанции они могут прыгнуть точно в нужное место и успеть выстрелить, – это почти наверняка. Смогут ли они потом уйти, я не знаю. Сверх-Эвергет Энго выше классом, и Мроо сами уязвимы для гравитационного удара. На полное разрушение Энго у них не хватит мощности. В худшем случае слои несущих конструкций расколются, биосфера не-планеты погибнет. Из её населения уцелеет, быть может, сотая часть. Но, пока существуют Девять Миров Файау, развитие Сети будет идти так же быстро.

   – А если и они будут уничтожены?

   – Тогда все межзвездные корабли через несколько веков выйдут из строя, и Сеть прекратит свое существование навсегда.

   Анмай вздохнул. С его точки зрения это было невыносимо. А с точки зрения мироздания... в самом деле, что изменится, есть в нем Сеть файа, или нет? Для Вселенной они не значили ничего. Она не только не ужаснется их гибели, но даже и не узнает о ней. Это равнодушие мироздания к своим обитателям порой приводило Вэру в безысходную ярость, – почему в нём всё, всё возможно? Почему нет закона сохранения жизни, если есть закон сохранения энергии? А впрочем, есть ли смысл в этих вопросах? Ведь во Вселенной нет ничего более равнодушного и бездушно-жестокого, чем породившая её некогда пустота.

   ..........................................................................................

   Анмай недовольно мотнул головой. Данные с Энго продолжали поступать непрерывно, и тщательный анализ предыдущей атаки показал, что старых матоидов в числе нападающих не было. Ситуация сложилась идеальная, и "Укавэйра", конечно, не хотела упускать удобный случай.

   – Атаку я начну немедленно, – сказала она. – Мроо наверняка засекли наше прибытие, и в любой миг могут либо перебросить подкрепления, либо отступить. О том, что Ир-Ими возле Амии восстановлены, они пока не знают, и это преимущество я должна использовать.

   .............................................................................................

   Пара замерла в креслах, напряженно глядя на экран. Это было первое настоящее сражение этой войны, – не беспорядочная попытка отбиться от нападения, не захват оставшихся без управления Защитников, а хладнокровный, рассчитанный удар.

   – Сейчас, Вэру, – сказала "Укавэйра".

   Анмай привычно напрягся... но ничего не почувствовал: удар не-перехода был сильнейший, но произошел он за тысячу двести световых лет, и заметить его могли лишь гиперсканеры.

   Он напряженно смотрел на экран, чувствуя, как бешено бьется сердце. В этот раз даже полная гибель Защитников ничем им не грозила, но всё же... всё же...

   ...........................................................................................

   Ожидание продлилось лишь пятнадцать секунд. Когда экран вспыхнул, показав новорожденное солнце, Анмай понял, что они победили: передача шла с борта Ир-Ими. "Укавэйра" безупречно рассчитала атаку, и потерь они не понесли, – а вот от Мроо, на сей раз, ничего не осталось. Уверенные в своих силах, они допустили роковую ошибку: все их матоиды собрались в одном месте, погрузившись в недра планеты-гиганта РХ-49773/4. Это надежно укрыло их от сканеров, но от атаки всё же не спасло. Йалис-детекторы Энго смогли очень точно засечь точку их выхода, а зонды "Укавэйры" завершили дело. Теперь вопрос был только в силе удара, – а проблем с этим не было. Конструкция древних Защитников Анмайа была продумана очень хорошо: они могли аннигилировать всю топливную массу, переведя её в энергию Йалис-ядра, – и сохранить половину её даже после не-пространственного прыжка. Для не-перехода расстояние от Амии до РХ-49773 было ничтожно, точность прыжка, – очень велика, так что начавшись, атака сразу и закончилась. Тридцать Защитников вложили всю энергию в один внезапный, мгновенный удар. Превратив квадриллионы тонн массы в гравитоны, они создали вокруг РХ-49773/4 чудовищный всплеск тяготения, буквально смяв её, – и ответного удара не последовало.

   Всё остальное заняло немногие секунды, – громадный, буро-лиловый шар планеты вдруг покраснел, словно облитый кровью, – всплеск гравитации был столь силен, что создал красное смещение, – и стал сжиматься, пока не вспыхнул ослепительно-белым солнцем Новой. Сокрушительная волна термоядерной детонации в первое же мгновение уничтожила попавшиеся в ловушку матоиды Мроо. Гравитационный всплеск сорвал породивших его Защитников с точек их выхода, швырнув их в горнило ими же разожженного костра. Пронесясь сквозь внешние слои плазменного ада, они до отказа заполнили свои накопители массы, а потом навсегда исчезли в звездной бездне.

   – Теперь, – сказала Хьютай, – у нас есть время подготовиться к настоящей войне.

   ...........................................................................................

   Пятнадцать дней спустя Анмай стоял перед экраном, глядя на технологическое чудо: верфи "Укавэйры". Она построила их на основе верфей Энго, но корабли на них строились не файские: он видел множество шестимильных зеркальных овалов, непохожих на острогранные пирамиды Анмайа. Они быстро росли, питаясь потоками плазмы из Сверх-Эвергета Энго, и уже очень скоро постройка армады этих автоматических транспортов завершится. Их было 2049, – по числу уничтоженных Мроо планет Сети. Но эти корабли не возьмут на борт ни одного живого существа. Когда загрузка матриц завершится, они вывезут из Энго всю её культуру, все возможности её развития... все её души, которым стоит жить.

   ........................................................................................

   Глядя на бесконечные ряды растущих громадин, Анмай задумался. Он знал, что эвакуация, – самая малая и простая часть плана. Срок его исполнения уже был близок, но никакой уверенности в том, что всё получится, не было.

   Он коснулся кнопки весма и мысленно спросил, сколько осталось до конца строительства эскадры, – загрузка матриц на борт шла параллельно с ним.

   – Примерно шесть часов, – ответила "Укавэйра". – Тогда же корабли стартуют. Ждать нельзя. Мроо не глупы. Они знают, что самый верный способ выжить в космической войне, – это нарастить силы, и каждый час ожидания осложняет их задачу. Сейчас мы ещё уверены в успехе, – во всяком случае, больше, чем в успехе обороны Эрайа.

   Анмай кивнул. В том районе также появились Мроо, а план обороны Эрайа был весьма прост в своей основе: если сил её защитной сети не хватит, на помощь придут остальные Ир-Ими, поставив Мроо между молотом и наковальней. Даже он не знал, в каких безднах Вселенной сейчас таятся их Защитники. Двадцать два возле Эрайа, а остальные... Все они в сотни тысяч раз превосходили по мощи разгромленную эскадру Сети, – но вот хватит ли этого? Вполне возможно, что нет...

   Он невольно вздрогнул, – сзади щелкнула дверь, и в комнату быстро вошла Хьютай. Заметив темный силуэт любимого у окна, она усмехнулась.

   – Ты совсем зачахнешь здесь.

   – Откуда ты такая веселая?

   – Из душа. Знаешь, пятки помыла, и вообще...

   – И не было скучно – самой мыть?

   Хьютай фыркнула.

   – Может, надо было помыть заодно и твои?

   Анмай усмехнулся, по одной подгибая свои босые ноги и глядя на них через плечо.

   – Знаешь, я совсем не против.

   – Ой, ой, лень какая. Обойдешься.

   – И тебе понравится парень с грязными пятками?

   – Знаешь, пятки, – совсем не главное в парне.

   – А что?

   Хьютай задумчиво осмотрела его.

   – Не знаю. Может быть, уши?

   – Уши? Даже не глаза? Почему?

   – За них таскать удобно.

   – А по ж...?

   Хьютай быстро повернулась к нему поименованной частью тела.

   – Попробуй, если не жалко...

   – Себя? Нет, спасибо.

   – Испугался?

   – Не, мне красоту жалко.

   – А в других местах красоты не видать, да?

   – А мне других мест не видно.

   Хьютай со смехом повернулась к нему.

   – А теперь?

   – А теперь всего слишком много. Я теряюсь...

   – Не знаешь, с чего начать?..

   Анмай смущенно опустил глаза.

   – Хью, у меня настроения сейчас нет. Серьёзно. Слишком плохо складывается всё...

   Несколько секунд Хьютай молчала, растерянно переводя взгляд с его лица на экран и обратно. Затем она прикоснулась к весму, и не глядя плюхнулась в развернувшуюся силовую подушку. Ещё одно прикосновение к браслету, – и окно вышло из стены, склоняясь над ней на гибкой псевдоножке. Анмай вздрогнул. Хотя он и знал, что находится внутри живого существа, такие выверты казалось бы незыблемой обстановки изрядно его раздражали. Перехватив его взгляд, Хьютай взмахнула рукой.

   – Ложись рядом. Мы посмотрим на Энго, и подумаем, что ещё можно сделать до отлета...

   Анмай подчинился. Он знал, что Хьютай, как и полагается женщине его народа, скрывает эмоции гораздо лучше его. Но он всё же ощущал её подавленное и скрытое напряжение, – опасно близкое к взрыву. Сам он не хотел делать страдания и мучительные размышления своей профессией. К счастью, именно для таких случаев его народ создал Аюттхайа, – систему управления сознанием. Она позволяла думать лишь о том, что необходимо, и давалась гораздо труднее, чем любое физическое обучение, но на борту "Укавэйры" Анмай неплохо овладел ей.

   Насколько он знал, у людей и иных разумных рас ничего подобного не было, – словно они не понимали, что не только тело, но и ум требует тщательной тренировки. Был ли его народ обязан ей своим величием? Вряд ли. Но Аюттхайа была очень полезна для рабочих, помогая концентрироваться на самых скучных и бесконечных делах, для воинов, помогая им не теряться и не чувствовать страха, – полезна для всех и в любом деле, даже если нужно принять, как неизбежность, исход в не-реальность своего народа. Анмай знал, что из файа Сети Аюттхайа владели лишь Мечтатели и Пилоты, – да и то только те, кто летал между звезд. А остальные...

   Вначале он считал, что им просто лень заниматься этим долгим и порой до бешенства скучным обучением. Увы, всё оказалось и проще, и хуже, – файа Сети, в большинстве, были слишком глупы даже для того, чтобы видеть управляемые, подвластные сознанию, почти неотличимые от реальности сны, а не случайные, какие бывают даже у животных. Но разве в Файау, не говоря уж об Уарке, Аюттхайа была более распространена?..

   Эта мысль вернула Вэру к реальности. Единственное, что он теперь мог, – узнать как можно больше о файа Сети, сохранить их хотя бы в памяти... даже сознавая, что это совершенно бессмысленно.

   ........................................................................................

   Устроившись поудобнее, он прикоснулся к весму. Экран вернулся в стену, но затем все стены стали экранами. Пара повисла в звездной пустоте. Хьютай застыла, прижав правую руку к браслету.

   Из невероятной глубины экранов на них устремилось изображение. Они неслись над бесконечными равнинами Энго, миновали множество селений и городов, – бесформенно-кирпичных, каменно-плоских, застроенных белыми башнями. Мелькали бесчисленные фигурки файа, – то в разнообразных, до ряби в глазах, одеждах, то обнаженные.

   Все они говорили на одном языке, но на этом их сходство и кончалось. Некоторые файа, по мере сил, имитировали образ жизни рутенцев, другие, – иных разумных рас, подвластных Сети, или известных ей только из записей предков. Везде в глаза паре бросалось множество молодежи, – настоящей молодежи, – и детей. В Энго не было никаких запретов на деторождение, – начавшийся три тысячи лет назад демографический взрыв продолжался до сих пор. Всего через пару тысяч лет файа заселили бы всю не-планету, – но даже сейчас большая часть их молодежи улетала в иные миры. В Энго оставались лишь те, кому здесь нравилось. А после смерти их тел их матрицы отсылались в Тийат, – интеллектронный мир, другую не-планету, даже отдаленно не похожую на Энго...

   Анмай опустил глаза, поняв, что вновь слишком отвлекся. Внизу проплывали огромные, сказочно красивые сады с множеством разбросанных по ним зданий. Всё это окружали старомодные, громоздкие крепостные стены.

   Он усмехнулся, заметив множество стройных фигурок между деревьев и на берегах озер. Это странное поселение называлось Золотыми Садами. Но если те, товийские, были названы так лишь в издевку, то эти вполне подходили к названию. Эти огромные храмы красоты впервые создали ещё золотые айа. Воплощая древние мечтания о рае, они были главной святыней его народа, и традиция создавать их была самой главной. Такие сады были даже в Фамайа, и его предки происходили из них...

   Здесь, как и встарь, собирались, – и разводились, – лучшие, самые красивые файа. В Садах не применяли никакой генной инженерии, – лишь старинное скрещивание и отбор. Но за тысячи лет даже столь примитивные методы, – как и раньше, – давали результат. Все обитатели Садов были поразительно красивы, уступая лишь золотым айа. Собственно, те изначально и создали их именно для развития чисто физической красоты, но результаты оказались, как это часто бывает с вмешательством в наследственность, неожиданными. Вся каста Мечтателей вышла из касты, предназначенной в начале лишь для чувственной любви. Постепенно они перестроили всю Сеть, по сути, создав её заново. Но все их усилия, в конечном счете, оказались напрасны. Можно вывести расу прекрасных и даже расу гениев, но нельзя превзойти тех, кто начал восхождение на миллиарды лет раньше. И нельзя уцелеть, если Древние объявляли войну. Какие бы усилия ни прилагались, чтобы одолеть Мроо, они неизменно брали своё.

   Но даже это правило, наверное, имело свои исключения.

   ........................................................................................

   Анмай встряхнул волосами. С ним часто случалось такое, – увидев что-то удивительное, он мгновенно задумывался, сплетая цепи ассоциаций так, что порой не мог даже толком вспомнить, что же он видел, – лишь свои мысли. Теперь, когда он час за часом смотрел на мелькание зданий, лесов, машин и лиц, его мысли вновь начали разбегаться, умножаясь почти бесконтрольно.

   Все файа Энго жили в открытом, почти бесконечно разнообразном мире, – но, большей частью, они лишь перебирали придуманные для них развлечения, не желая обучаться и работать. Злыми их нельзя было назвать. Добрыми тоже. Они никогда не совершали преступлений, – но никогда и не мешали им. Игра, сати, отношения с Йэннимуром, даже война с Мроо, – всё это для большинства файа было лишь парой строчек в новостях. Они не стремились ни к чему духовному. Их творческий дух проявлялся лишь в поисках новых наслаждений. Но за порогом смерти, там, где остальных поглощал вечный мрак, их сознания обретали новую жизнь, ничем не похожую на старую. Впрочем, обо всем этом ещё живущим оставалось лишь гадать.

   ........................................................................................

   Он встряхнул волосами, вновь поняв, что отвлекся. В разверзшейся перед ним звездной бездне медленно росло последнее пристанище бессчетных душ файа, – не-планета Тийат, тоже огромная, хотя и не столь большая, как Энго. Её форму было почти невозможно осознать, – головоломное сплетение, узел замкнутых на себя мебиусовых плоскостей, столь сложный, что при первом же взгляде на него сознание начинало тревожно вибрировать.

   В самых общих чертах Тийат походила на исполинского зеркального ежа. Между раскаленных добела концов её причудливо скрученных петель сгущался непроглядный мрак. Никто не знал, как Тийат выглядит изнутри, – она ничем не походила на Энго. Построенная пять миллиардов лет назад, она всё же смогла установить контакт с Сетью, и даже согласилась принимать её души. Правда, файа не были уверены в мотивах её древних неведомых строителей. Как это обычно бывает с интеллектронными системами, Тийат ушла очень далеко за пределы понимания живущих. Файа Сети каждый год посылали туда пятьсот миллионов матриц, ничего в сущности, не зная, о том, что их там ожидает. Конечно, они могли общаться с Перешедшими, однако вовсе не были уверены, что они существуют в Тийат на самом деле. Как и не были уверены в том, что они НЕ существуют. Или что существуют частично, – чтобы осознать, в какой степени сохранились их личности, нужен был интеллект, равный коллективному интеллекту не-планеты, а таких под рукой не нашлось.

   Но, чем бы ни была Тийат, – она стала их бессмертием, их надеждой на вечную жизнь. Пускай никто не знал, что его ждет, когда настанет срок расстаться с телом, – но Тийат, её сверхинтеллект, стали мечтой и богом расы файа, – богом слишком непонятным, чтобы влиять на неё хоть сколь-нибудь заметно.