Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 100 страниц)

   Гораздо большие потери рутенцы понесли под огнем башенной артиллерии и противотанковых ракет защитников космопорта, – его окружал добрый десяток фортов. Но их танки уже подошли вплотную к оборонительному поясу. Ярослав сжался в башне, когда под барабанами трала оглушительно загремели взрывы мин, – маленьких, рассчитанных на пешего человека. Никакого вреда танкам они причинить не могли, – файа, строившие защиту космопорта, тогда ещё просто не представляли, что у рутенцев вообще появятся танки. Они считали технику монополией высшей расы. Всего нескольких лет относительного покоя рутенцам хватило, чтобы доказать обратное.

   Фугасные снаряды их танков подрубали основания высоких наблюдательных башен, – те кренились и падали, брызгая раскрошенным бетоном. Доты секли танки бессильными струями трассирующих пуль. Ответные выстрелы расшвыривали глыбы железобетона, разбивали, как стеклянные, бронеколпаки. Никакая броня не выдерживала взрыва пятидюймового снаряда в медной оболочке. При ударе она и её содержимое сминаются, десяток килограммов пластиковой взрывчатки плотно прилипает к цели. А потом...

   Наклонные стены фортов, венчавших гребень возвышенности, рассыпались кусками бетонной облицовки, взорванные гребни валов оседали в рвы, новые взрывы сносили орудийные башни, пусковые ракетные трубы, заваливали землей амбразуры, – до тех пор, пока огонь врага полностью не прекратился.

   Ярослав зажмурился, когда его танк на полной скорости вломился в электрические заграждения, – космопорт окружали три линии, каждая высотой в пять метров. Между ними сплетались малозаметные проволочные сети, тоже под напряжением в десять тысяч вольт.

   Разрываемая стальной глыбой колючая проволока ослепительно вспыхивала, свивалась в кольца, брызжа искрами коротких замыканий, её бетонные опоры ломались, как спички. Меньше, чем за минуту сотни танков разрушили эту преграду, оснащённую совершенной, но увы, уже бесполезной сигнализацией.

   Через несколько секунд танки ворвались на гребень. В тот же миг всю равнину залил ослепительный свет, – четыре файских астромата стартовали. Вид стометровой высоты громадин в черно-зеленой керамической броне, поднимавшихся на сверхсолнечно-ярких столбах пламени, мог напугать кого угодно, – но только не рутенцев. Сотни танковых пушек били по ревущим чудовищам.

   В ослепительном сиянии плазмы взрывы попаданий не были видны, но вот у одного астромата пригас огненный хвост, и трехтысячетонная туша рухнула в стартовую шахту. Там её термоядерный реактор взорвался, и солнечный огонь взметнул гигантские глыбы бетона, клочья брони корпуса и обломки загрузочной башни. Вот у второго корабля в пламени разлетелась носовая часть. Громадина косо пошла вбок, ударилась о стоящего в доке собрата, – и вместе с ним лопнула адским огнем, вспучиваясь вверх ослепительной тучей. Третий астромат поднялся уже высоко, – но пламя вырвалось сбоку из пробитого реактора, и погасло, вместе с дюзами.

   Кувыркавшийся конус плавно пошел вниз и исчез среди зданий Лайуру, – над ними полыхнул огненный веер взрыва, и над клубами белой пыли величественно вырос черный гриб. Экипаж четвертого, вероятно, очень хотел спастись. Астромат поднялся уже выше всех остальных, хотя от его бортов летели клочья брони. В ней открывались огромные дыры, он уже просвечивал насквозь, – но всё ещё летел. Наконец, издыхающий гигант плавно лег набок и, описав дугу, понесся к земле, – его двигатели по-прежнему работали на полную мощность.

   Он угодил прямо в центр главного здания космопорта. Файа считали свои корабли абсолютно надежными. Представить, что случится такое, они не могли.

   Черный конус плавно вошел в крышу, и сразу исчез. Какой-то миг ещё пылал огненный хвост двигателей, затем погас и он. Ещё секунду царило мертвое спокойствие, затем многоэтажный квадрат окутался облаком выбитых стекол, осел, – и вдруг вспучился чадным, жирным пламенем, тут же угасшим в дыму. Несколько секунд из него ещё торчала диспетчерская башня, затем упала и она. В миг, когда смерть забрала сразу несколько тысяч врагов, у Ярослава вырвался ликующий крик.

   Танки покатились вниз, стреляя на ходу. Это было возмездие, – тысячи лет файа истребляли людей. Сейчас пришел час расплаты.

   Файа, спешившие покинуть обреченную планету, теперь панически метались по огромному полю космопорта, – Игроки, Воины, Пилоты, Ведущие... Их тысячами косили танковые пулеметы, сотнями растирали по бетону танковые гусеницы. Танки крушили и сновавшую по полю технику, – ту, что помельче, давили вместе с водителями, ту, что покрупнее, разносили на куски снарядами. Стоявшие в доках астроматы навсегда замирали с разбитыми на куски рубками, искореженными реакторами, проломленными бортами. Исполинские башни техобслуживания сходили с рельс и медлительно валились, превращаясь в фантастические многоэтажные груды изломанного железа. Сквозь огромные полотнища шторных ворот танки вламывались в колоссальные ангары, круша всё на своем пути. Взрывы снарядов опрокидывали стапели с сегментами астроматов, разбивали несущие колонны, обрушивая массивные крыши и превращая внутренности ангаров в многоэтажные горы металлолома. Ярослав понимал, что гораздо полезнее было бы захватить космопорт, – но одна ударная дивизия не смогла бы удержать его до подхода основных сил, а давать файа свободно уйти никто не собирался. Слишком большой к ним накопился счет.

   Следом за танками на поле ворвались четыре сотни БТР. Прыгавшие из них бойцы повсюду, – в руинах космопорта и на улицах города, – несли смерть файа. Пока что те сопротивлялись слабо, – но уже очень скоро это изменится.

   ........................................................................................

   Танк Ярослава мчался среди хаоса, направляясь к тридцать третьей, особой стартовой позиции. Там стоял правительственный астромат, ожидавший Ведущих из разгромленных общин, ещё не успевших улететь.

   За его танком мчались три низких БТР. Если сидящим в них десантникам не удастся их рискованный план, – наступление превратится в бойню. Ярослав и так знал, что штурмовать одной дивизией космопорт и город с 500-тысячным вооруженным населением, – чистое безумие. Но, если у него получится, – убитым тут файа уже не удасться воскреснуть, и смерть их будет окончательной. Хотя его шансы выжить были очень малы, после смерти Андрея это уже не пугало его. Пусть даже своевольный младший брат сам отказался пойти с ним из-за какой-то рабыни...

   ..........................................................................................

   Дмитрий Хазин приник к смотровой щели вибрирующего от бешеной гонки БТР. Пока что их встречали лишь редкие строчки трассирующих пуль, – файа не озаботились установкой здесь орудий или ПТРК. К чему бы? Ведь они и так владели этим миром, – до последнего времени.

   ..........................................................................................

   Особый док ничем не бросался в глаза, – просто длинный, высокий травянистый курган. Там, где в него ударяли снаряды, на зелени дымились черные провалы. Только этот холм окружал глубокий ров с железобетонными стенами, за ним стояли башни-доты, а над самим холмом высились иные башни, – цилиндры без окон, высотой метров по тридцать. Туда тучей летели снаряды, пробивая черные дыры в их белом бетоне, в ослепительных вспышках искр снося высоковольтные заграждения, круша доты.

   Вдруг над холмом сверкнуло синее пламя, стянулось в купол, погасло, вспыхнуло вновь... Призрачный синеватый купол вдруг лопнул, башни взорвались тучей обломков, летящих во все стороны, – в силовом поле раньше не было нужды. Файа смогли включить его слишком поздно, и поврежденные обстрелом генераторы тут же разнесло.

   Цель отряда Ярослава была уже видна: единственный матричный ретранслятор космопорта стоял у задней стены особого старт-дока. Своей силовой защиты у него не было, запасных ретрансляторов тоже, – многократно резервированные системы просто не могли отказать...

   Окружавший спецдок ров был шириной и глубиной метров в десять, – но что с него толку, если ленивые файа перекрыли его прочным мостом? Массивные трехэтажные башни-доты, прикрывавшие въезд, дымились, зияя множеством пробоин. Больше всего файа надеялись на силовое поле, – но рутенские танки разбили его генераторы прежде, чем их сумели включить.

   Танк Ярослава ненадолго замер, – и два выпущенных им фугасных снаряда с паузой всего в шесть секунд ударили в высокий торец призмы, в брызги разбив мачты приемных антенн. Передача сознаний, – она шла тут непрерывно уже две тысячи лет, – наконец, прекратилась... но только на миг. Зная об уязвимости приемников, файа поставили множество запасных антенн, – на крышах зданий, вокруг поля космопорта, соединив их с ретранслятором подземными кабелями. А уничтожить передающую антенну, – скошенный монолит покрытой бронепластиком крыши, скрытый за толщей окружающих её двухметровых железобетонных стен, – можно было только изнутри. Именно поэтому отряд Ярослава пошел в невиданную доселе атаку.

   Перелетев мост, машины остановились. Вал был для них слишком крут, а огромные стальные ворота, темневшие в глубине квадратного железобетонного портала, – слишком прочными, даже для пластиковых снарядов. Они оставляли на них лишь широкие вмятины.

   Ярослав выхватил пистолет и спрыгнул вниз. Полсотни его бойцов тоже оставили свои БТР, бросившись на штурм вала. У его основания змеились спутанные остатки разбитого внутреннего заграждения, а с гребня, из забетонированной траншеи, летели пули Воинов-файа. Но Ярослав недаром подбирал лучших. Половина его бойцов шквальным огнем прижала Воинов к земле, половина за считанные секунды взлетела на десятиметровую высоту. Там затрещали очереди, донеслись крики, – и прикрывавшие тоже бросились наверх.

   Ярослая взлетел на вал, выстрелом в глаз уложил оторопевшего автоматчика. Укрывшись в глубокой траншее, мальчишка осмотрелся. Среди десятков тел Воинов лежало несколько его людей, – убитых и раненых, над которыми хлопотали товарищи. Отсюда, сверху, хорошо было видно затянутое дымом поле космопорта. На нем громоздились причудливые многоэтажные развалины. А внизу...

   Внизу лежал забетонированный овальный двор, со всех сторон прикрытый толщей вала. В нем, заполняя его почти целиком, стоял астромат, – необычный, коробчато-плоский, бескрылый, лишь с многокилевым оперением на хвосте. Угловатая туша высотой в трехэтажный дом, шириной в двадцать и длиной в пятьдесят метров сверкала снежно-белой облицовкой. Ярослав видел широкий скошенный лоб и открытый люк сбоку, – к нему сейчас бежала дюжина файа, большей частью Ведущие в длиннополых черных одеяниях. Сорок автоматов в один миг разметали их, расшвыряли по бетону кровавыми кучами.

   Из-за корпуса астромата вышел его чудовищный страж, – угловатая бронированная фигура, похожая на человека, но раза в три выше. На её голове и плечах топорщились цилиндрические стволы лазерных пушек. Ярослав не знал, что пятнадцать тысяч лет назад, в Империи Маолайн, такие машины были кошмаром для людей. И так и не узнал, поскольку эта не успела даже открыть огонь, – выпущенная из базуки граната ударила машину в брюхо, туда, где стояла термоядерная батарея. Из щелей корпуса ударило пламя, затем он лопнул огненной тучей, и его куски разлетелись по всему двору. Останки сидевшего в груди машины оператора нельзя было сыскать и при большом старании...

   Грохот. Справа вырастает столб земли, словно от взрыва тяжелого снаряда. И снова... И снова...

   Ярослав резко развернулся, глаза стремительно обшаривают поле космопорта. Вот! Мечтатель в длинной черной одежде, правая рука вытянута вперед, к ней пристегнуто массивное плоское устройство. Выстрелов не видно, – но рука то и дело дергается, указывая то туда, то сюда, – и там, куда она указывает, мгновенно расцветают взрывы. Мощные – словно бьет пятидюймовка. Такая мощь кажется невероятной, – но Димка прижимает к плечу снайперскую винтовку... целится...

   Файа на миг замирает... Выстрел!

   Пуля врезается точно в странную штуковину. На месте Мечтателя мгновенно вспухает ослепительный огненный шар, ударная волна бьет по ушам, сдувая и расшвыривая, как мусор, файскую пехоту. Над завесой пыли вырастает дымный гриб. Вперед!...

   Но прежде, чем ринуться вниз, Ярослав осмотрелся. На его глазах осели, превратившись в лом, огромные параболические антенны, – с их помощью здешние файа держали связь с Уртарой. Всюду, – над складами, ангарами, машинами, – поднимались столбы огня и дыма, всюду виднелись рутенцы и их машины, выслеживая и истребляя врага. Там всё было в порядке.

   Ярослав взмахнул пистолетом и впереди всех побежал вниз. В план это не входило, но если рутенцы захватят хотя бы один астромат, то вскоре смогут громить врага и в его логове, на Уртаре.

   Люк астромата файа закрыть не успели, – похоже, на борту тоже царила паника, – но навстречу атакующим из-за ведущих в потерны дотов стальных дверей ударили очереди. Бой получился неравный, – файских Воинов были сотни, и они стреляли со всех сторон. Рутенцы гибли один за другим, – но каждый, прежде чем упасть, успевал бросить ещё одну гранату в бетонную нору, прошить очередью ещё одну смуглую бестию, всадить снаряд базуки в электрокар, за которым засели файа. Пули визжали всюду, кроша бетон, отскакивая от брони корабля, взрывы гранат рвали в клочья податливую плоть. Воины побежали, прячась в подземельях, – ещё никогда они не встречались с такой отчаянной яростью.

   Рутенцы врывались в проломы взорванных дверей, расстреливая отступающих, вслед убегающим вниз файа по ступеням прыгали гранаты. Димка одним выстрелом из базуки в куски разнес массивную бронедверь в торце короткого туннеля, между основаниями антенн ретранслятора. Прежде, чем дым от взрыва рассеялся, рутенцы ворвались в развороченный пролом.

   Через минуту они отпрянули, грянул второй взрыв, разорвав сталь внутренней броневой двери. Десантники ворвались в высокий зал. Скошенный потолок, – сплошное ажурное сплетение стальных стержней, – подпирали три угловатых массива гироконных передатчиков. Перед ними зияла шахта винтовой лестницы. Этажом ниже был круглый зал, тоже залитый холодным белым светом. По кругу, – восемь серых кубов кодирующих компьютеров и резервной памяти на случай аварии передатчиков, пучки кабелей, идущие к ним из стен. Ещё этажом ниже – стальная дверь, покрытая гладкой белой эмалью. Рутенцы отступили, затем вновь грянул взрыв, и они ворвались в самое сердце ретранслятора. Такой же зал, узкие высокие блоки силовых систем вдоль стен. В центре, в углублении пола, – плоский многоугольный массив питающего магнитно-монопольного аннигилятора. Файа скрывали, где самое уязвимое место ретрансляторов, но если человек решит что-то узнать, – он узнает. На белую броню легли воронки кумулятивных зарядов, щелкнули взрыватели. Теперь наверх, быстрее!..

   ........................................................................................

   Огонь врага внезапно резко ослабел. Ярослав бросился к люку астромата, каждую секунду ожидая, что тот захлопнется. Добежав, он понял, что боялся напрасно, – среди десятка Ведущих лежало двое мертвых Пилотов.

   Он первым прыгнул в люк. Навстречу выскакивает файа с... копьем? Что за бред?

   Ярослав стреляет... файа отбрасывает назад, но он не падает. Пули с визгом летят в стороны, на снежно-белой тунике, – массивный стальной пояс, генератор силового поля. Файа вскидывает копье... наконечник раскрывается тремя лепестками, между них загорается огненный шар...

   Прыжок!

   Ярко-синяя плазменная сфера промахивается на волосок, опаляя обжигающим жаром, врезается в бетон где-то за спиной, с треском взрыва раскидывая осколки. Файа резко поворачивается, целится вновь...

   Ярослав целится тоже – и его пули бьют в торчащий из поля наконечник оружия.

   Ослепительная вспышка. Оружие взрывается, файа отбрасывает назад, наотмашь бьет о стену, он падает, то ли мертвый, то ли оглушенный, нет времени разбираться. Вперед!..

   Больше в просторной ребристой камере шлюза никого не оказалось. Запертая внутренняя дверь разлетелась на куски от взрыва накладного пластикового заряда. Рутенцы ворвались в широкий белый коридор с множеством узких дверей, рассыпались по кораблю, бросились на верхний ярус, врываясь в непонятные помещения.

   Ярослав бежал впереди всех, без раздумий стреляя в каждого встречного файа. Те, впрочем, тоже не оставались в долгу, – вот кто-то целится массивным круглым стержнем с блестящим конусом на конце. Мальчишка вновь инстинктивно прыгает в сторону...

   Вовремя!

   Конус раскрывается, подобно цветку, выплевывая маленький, ослепительно яркий огненный шар. Шар прыгает вперед, врезается в переборку за спиной Ярослава...

   Взрыв! По ушам бьет ударная волна, по спине молотят осколки пластика. Файа вновь целится, но, почему-то, не стреляет, – похоже, его мощному оружию нужно время на перезарядку, а времени у него уже нет, – Ярослав стреляет, почти не целясь, голова файа взрывается, он летит на пол. Не глядя на него, мальчишка бежит дальше... Кто-то выбегает навстречу, подняв в руке толстую круглую пластину... на ней вдруг открывается обсидиановый "глаз"...

   Вспышка!

   Ярослав инстинктивно прыгает в сторону, ослепленный, стреляет – не видя цели, по памяти... когда зрение проясняется, файа лежит на полу с развороченной грудью... кто-то в белой тунике и сандалиях на босу ногу тянет к нему непонятную острую штуковину, похожую на плоский кристалл с маленьким экранчиком сбоку. Ярослав поворачивается к нему, вскидывая автомат. На лице файа успевает расцвести недоумение, потом пули в клочья рвут тунику, брызгает кровь, файа с непонятной штукой падает...

   Наверху, в каютах, нашлось ещё восемь Ведущих, – чтобы добраться до них, пришлось расстреливать из автоматов замки. В каждой похожей на серый пластмассовый короб комнатке неизменно вспыхивала перестрелка, тут же кончавшаяся победой рутенцев. Очень скоро с Ведущими было покончено.

   ........................................................................................

   Во дворе спецдока Димку встретило бледное сияние рассвета, рев подоспевших файских вертолетов, – и пули высадившихся Воинов, атакующих со всех сторон. Вспыхнула короткая перестрелка. Серые фигурки файа падали, выгибаясь ползли по земле, и замирали навсегда. Кто-то из рутенцев тоже падал, остальные подхватывали их и тащили в астромат, откуда им махали товарищи.

   Вдруг четыре низко зависших файских вертолета взорвались гигантскими шарами косматого рыжего огня, из-за вала донесся рев танков, и через минуту на его гребне появились сотни рутенцев, расстреливая заметавшихся меж двух огней Воинов.

   В этот миг астромат вздрогнул. Его окружило прозрачное сияние собственного силового поля, – и пули, и гранаты отскакивали от него, попадая в стрелявших. Наружный люк с лязгом захлопнулся, – слишком поздно. Все бойцы Ярослава, кроме убитых, уже были внутри. Они бросились в рубку, но перед Ярославом, отыскавшим примыкающий к ней салон, задвинулась толстая дверь из бронестекла. Четверо его бойцов оказались заперты там, – наедине с дюжиной разномастно одетых файа.

   Те мгновенно бросились на людей. Всё остальное заняло считанные секунды. Сверкнуло пламя выстрелов, один из файа, в одежде Ведущего, обвис на руке рутенца и упал, захлебываясь кровью, ещё один, в белом, опрокинулся назад с разорванной пулями грудью, третий крутанулся, словно пытаясь разглядеть свою разбитую голову, и упал, но остальные вцепились в людей с дикой яростью стаи обезумевших животных. Ярослав видел, как стройная босая девушка, тонкая, как тростинка, бросилась на парня с автоматом, вцепившись пальцами в глаза. Тот бросил бесполезное оружие, пытаясь её оторвать, потом беззвучно заорал, по его щекам потекла кровавая слизь, – и тонкие длинные пальцы вошли в его череп до самых ладоней в пароксизме неистовой, уже не сознающей себя ярости.

   Остальных бойцов свалили на пол и начали буквально рвать в клочья. Снежно-белая пластмасса сразу окрасилась кровью. Девушки старались больше парней, с одинаковой легкостью раздирая одежду и кожу, – как когда-то, миллион лет назад, делали их предки-пардусы. Когда Ярослав опомнился, четверо его бойцов уже были мертвы – растерзаны десятком безоружных юношей и девушек, почти детей на вид. Они продолжали терзать мертвых, – встрепанные, в порванной и заляпанной кровью одежде, с оскаленными в жутких усмешках зубами, – но никто из них не был даже ранен. На трех убитых товарищей они просто не обращали внимания, – как и на оружие убитых ими людей. Ярослав понял, что они впали в боевое безумие файа, ужасавшее всех их врагов. Лишь сейчас он осознал, с кем же они сражаются.

   В этот миг их прижало к полу, затем швырнуло назад, – корабль стартовал. Всё заполнил низкий гул, заставлявший дрожать переборки. Но, едва пол выровнялся, кто-то из его бойцов выстрелил в дверь из подствольника. Бронестекло лопнуло, взорвавшись миллионами секущих брызг, терзавших плоть файа, но они с диким воем бросились на людей. Навстречу им ударили десятки автоматов, разбивая их в кровавые брызги и отбрасывая обратно.

   Рутенцы ворвались в салон. Их очереди размазали уцелевших файа по стенам. Дверь рубки вскрыли гранатой. Там, за полукружьем пультов, сидел единственный испуганный Житель. Он повернулся к ворвавшимся, выдергивая пистолет, – его тут же выбили из руки, с второй сорвали весм. Файа сразу сник.

   – Останови подъем! – крикнул Ярослав на файском.

   Файа послушно нажал несколько кнопок. Корабль, покачнувшись, завис на высоте полумили. В его сверхчетких обзорных экранах раскрылась вся панорама сражения. Космопорт обратился в руины, – ни одного целого корабля, башни, постройки, ни одного живого файа, лишь нагромождения развалин, огонь и дым. Расположенный поблизости аэродром выглядел так же. Рутенцы бросили их и занялись городом, – теперь и там улицы исчезали в густом жирном дыму. По последним докладам дивизия потеряла больше двух тысяч человек, – но половина всех Воинов и больше восьми тысяч Жителей Лайуру были уже уничтожены. Однако, отсюда были хорошо видны тянувшиеся со всех сторон длинные колонны файских танков и боевых машин, в небе роились эскадрильи истребителей и вертолетов, – едва начальное ошеломление прошло, файа обрушились на нападавших всей мощью. Повторить хитрость, удавшуюся людям в Кейсе, они не дадут.

   Ярослав видел, как Воины-файа потоком растекаются по руинам космопорта, врываются в спецдок, стремясь к ретранслятору... Слишком поздно! Из его вентиляционных решеток вырвалось пламя, оно вспучило и разломало крышу, – а затем весь его железобетонный массив взлетел в воздух, разорвавшись на тысячи кусков. Между них во все стороны брызнуло слепяще-белое сияние аннигиляции. Через секунду пламя взрыва погасло, и на месте ретранслятора открылся огнедышащий кратер.

   Ударная волна подбросила корабль, вокруг него засверкали вспышки новых взрывов, сотрясая корпус, – заметившие астромат рутенцы открыли по нему огонь самонаводящимися снарядами, но те рвались в силовом поле, не причиняя кораблю никакого вреда.

   Этот взрыв сломил дух наступающих: бессмертные файа на деле чудовищно боялись смерти. Без ретранслятора их весмы не добивали до приемников матричного центра, а мысль о воскрешении в виде копии утешала очень слабо. Ведущие отдали приказ стоять до конца, но их уже не слушали: все файа в округе начали отходить к ближайшим рабочим ретрансляторам.

   В этот миг "их" файа вырвался из державших его рук и прижал ладонь к светящейся панели в центре пульта. Там что-то защелкало, затем страшная сила швырнула их всех на стену рубки. Гудение двигателей перешло в рев, дымная земля на экранах провалилась вниз, – осталось лишь темнеющее с каждой секундой небо. Ярослав задыхался под невидимой тяжестью, отчаянно пытаясь подняться. У него почему-то потемнело в глазах, он ничего не видел, а за грудиной родилась жгучая боль.

   Минут через десять рев смолк. Мальчишка рухнул в бездонную пропасть, стал падать... и падать... и падать... – исчезла тяжесть. Он с трудом сдержал испуганный крик, и с ещё большим трудом, – позыв к рвоте. Его желудок, словно воздушный шар, рвался вверх, безжалостно нажимая на солнечное сплетение, – изнутри, и это было почти невыносимо. Ярослав полностью потерял ориентацию, он чувствовал, как кровь приливает к голове, пока ему не начало казаться, что его повесили за ноги. Ему мучительно хотелось выскочить из своей кожи.

   Лишь через несколько минут он опомнился, хотя его по-прежнему тошнило, голова кружилась, а сердце сжималось от страха. Его бойцы яростно вцепились в файа, но тот был уже мертв, – остановил свое сердце усилием воли. Он предпочел смерть помощи врагам и страху пыток. Все они плавали в воздухе, – живые, убитые, кровь собиралась в разнокалиберные шарики, и тоже плавала в воздухе, прилипала к коже, пленками растекалась по лицам...

   Рутенцы не знали, как жутко выглядят мертвецы в невесомости, – они плавали, шевелились, блестели стеклянными глазами, цеплялись за живых... Ярославу показалось, что он уже на том свете. Впрочем, почти так оно и было. На экранах осталось лишь черное, с яростным солнцем, небо, и выгнутый сине-белый клочковатый щит.

   Он не сразу понял, что это. Лишь разглядев цепи островов, он осознал, что смотрит извне на весь свой мир, на Эрайа, – они были в космосе и летели... куда? Приборы были совершенно непонятными, они не реагировали ни на одно действие людей. Прошло не меньше часа, прежде, чем его бойцы, – их оказалось здесь тридцать два, – смогли хоть немного опомниться.

   ........................................................................................

   Они обыскали оба яруса корабля, – живых файа на нем больше не нашлось, убитых собрали на первом ярусе, в одной из непонятных камер, – девятнадцать тел образовали там жуткий воздушный садок. Массивные двери в корме ни открыть, ни взломать не удалось. Ярослав понял, что там стоят двигатели. Иногда оттуда доносились глухие удары, и весь корабль содрогался, – им явно управляли, корректировали курс. Кто? Файа. Через много дней корабль приземлится на проклятой Уртаре, на одной из их баз, и тогда... Мальчишка знал, что тогда они все умрут. Но прежде прихватят с собой немало врагов...

   Готовясь к последнему бою, они собрали всё оружие, – автоматы, самозарядные пистолеты файа, ножи... Так как полет предстоял долгий, пришлось искать пищу и воду, – всё это тоже быстро нашлось.

   Вопрос, чем заняться, для Ярослава не стоял, – его окружало множество непонятных вещей, камер, заполненных незнакомой аппаратурой, – а его мальчишеское любопытство никуда не делось. Нужны были годы, чтобы разобраться во всем этом, но отделка корабля, устройство приборов, – всё это кричало об умении, почти сверхчеловеческом. Похоже, что Анмай был прав насчет Игры, но это не пугало мальчишку, напротив, лишь сильнее разжигало в нем злость. Решили поиграть? Ну, посмотрим, как вы запоете, когда "игрушки" вцепятся вам в горло. И ещё...

   Ярослав видел мало файских вещей, но все они резко отличались по стилю от того, что он видел на корабле. Списать это на разницу в технике уже не получалось, – корабль был чужой, созданный не файа, а, вполне возможно, его же, Ярослава, предками, – и мальчишка был полон решимости вернуть своё.

   Увлекшись кораблем, он не заметил, как прошло несколько часов. Устав, мальчишка молча смотрел в обзорное окно рубки, где под чисто-белыми, тончайшими резными облаками едва угадывались очертания морей и континентов. Он попытался понять, над каким местом они пролетают, но не смог. Зелень суши и голубизна морей напоминали ему огромную смутную карту, всю в белых и темных пятнах, – облаках, и ещё в чем-то. И никаких следов цивилизации, – полей, дорог, городов. Всё это медленно двигалось и, в то же время, кажется, уменьшалось. Отдалялось. Странное, незнакомое зрелище необъяснимо притягивало взгляд, хотелось смотреть и смотреть на него, не отрываясь. Потом Ярослав вдруг рассмеялся, поняв, куда они летят, – именно туда, куда он мечтал попасть в детстве.

   Впереди, в черном небе, вырастала одна из Вечных Лун, – их назвали так потому, что они не двигались, навеки застыв в небесах. Вблизи она ужасала, – чудовищный кристалл, диск, звезда с десятью лучами поперечником в сотню миль. На их остро сопряженных гранях яростно горели отблески неистового солнца. На плоском днище звезды вздымались многомильные паруса, похожие на лепестки розы. Они дробили солнечный свет миллионами брызг в бесчисленных отражениях. Между них, в центре, зияла бездна, ступенчатая дыра, в которой лениво мерцала звездная голубизна. Над пропастью расходились немыслимо высокие изогнутые шпили, – они делали её похожей на пасть морского чудовища.

   Корабль содрогался всё чаще, на экранах вспыхивали облачка коррекционных выхлопов. Он лениво полз вниз, заходя под обращенную к Эрайа сторону звезды. Вот он миновал её край, – бритвенно-острый необозримый гребень. Ярослав знал, что в ней двадцать миль толщины, но поверить в это не мог. Потом он увидел обратную сторону звезды, – тоже плоскую, в чашах углублений, окруженных загнутыми внутрь башнями-иглами, словно зубами. В центре в равнину вонзалась белая нить Небесной Башни. Она идеально прямой линией рассекала черноту небосвода и терялась, уходя к сияющему диску Эрайа.

   Присмотревшись, Ярослав увидел вторую, поперечную нить, на которой чудовищная звезда сидела, словно бусина. Он задыхался от волнения. Кто всё это построил? Его предки? Или всё же файа? А если так, то сражаться с ними – безумие. Полное безумие...

   Он сжал зубы и недовольно помотал головой, прогоняя страх. Корабль летел параллельно зеркальной равнине, заполнявшей полнеба, – оттуда к ним тянулись венцы изогнутых игл высотой в мили, окружавших черноту воронок. Большинство их было пусто, в других сидели огромные сверкающие шары, отбрасывая длинные тени. Корабль проносился над ними, направляясь к единственной острогранной, уступчатой пирамиде, – Ярослав не сразу понял, что она не стоит на этой невообразимой равнине, а парит высоко над ней. На её фоне она казалась небольшой, но медлительно росла, в свою очередь заполняя полнеба. Рядом с отклоненными наружу ребрами её уступов их корабль казался просто мухой.

   В наклонном монолите зеркальной стены открылся огромный квадрат проема, корабль влетел туда... вдруг вспыхнул ослепительный свет, корпус содрогнулся. Прежде, чем Ярослав перевел дух, корабль плавно пошел вниз и сел. Их вновь прижала к полу привычная сила тяжести. Гудение смолкло, огни на пультах погасли. Путешествие закончилось.