Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 100 страниц)

   Керс замолчал и прислушался. Стрельба в центре стихла.

   – Взяли.

   Они пошли дальше, но вдруг раздался резкий свист и страшный грохот. Земля задрожала, над центром города поднялось огромное облако пыли. Затем снова свист, грохот, содрогание земли...

   – Это орудия Цитадели, – пояснил Уэйра испуганному Истми. – С Абрасом Бору и его мятежом покончено.

* * *

   Встречая патрули, Керс то и дело сворачивал в стороны. Сурт с удивлением осматривался. Усыпанные цветными огнями огромные массивы городских зданий, пышная листва, в которой утопали широкие прямые улицы, их холодное синее освещение, незаметно заменявшее угасавший свет туманности, – всё это поразило его. Царящую в Товии предгрозовую атмосферу дополняли черные, тяжелые тучи, медленно заполняющие небосвод, и патрулирующие улицы бронемашины. Возле школы Сурт заметил шумный митинг вооруженных юношей. У другой школы раздавали оружие.

   – Раздают по спискам, чтобы они могли защищать свои дома. Дойдет очередь и до нас... – пояснил Уэйра.

   Они забрели в огромный товийский парк, примыкающий к пляжу. Над ним возвышалось массивное прямоугольное здание, окруженное высокой, этажа в четыре, крепостной стеной. Его фасад уходил прямо в воду, над плоской крышей высилась огромная квадратная башня, примыкавшая к основному массиву.

   Это был Старый Замок – единственное здание, построенное в Товии до Революции, но Сурт предпочел смотреть на пляж, полный купающейся, а больше играющей и дурачащейся молодежи. Он невольно залюбовался ими, – так они были красивы. Они беззаботно резвились, хотя чуть поотдаль стояли плоские, едва возвышавшиеся над водой мониторы, а на едва видимом южном берегу уже не было никакой власти – только мятежники и хаос.

   Когда они возвращались, Сурт заметил под огромными раскидистыми деревьями парка ресторан, прикрытый огромным тентом. В его центре был пруд, в нем плавали пластмассовые лебеди, очень похожие на настоящих, а вокруг сидели те же парни и девушки в плавках и купальниках. Им явно было лень одеваться. Многие пары занимались любовью, не стесняясь никого, в самом парке и на прилегающем пляже. Больше всего Сурта поразила и возмутила двухцветность большинства пар, – светлые и смуглые тела сплетались с чувственной самозабвенной яростью. Люди и файа не могли иметь общих детей, – и многим из них этот факт весьма нравился.

   – Ничего удивительного, – ответил на его вопрос Уэйра, – полиции уже нет, следить за порядком некому. И все знают, что скоро умрут. Чего им стесняться?

   Когда они добрались до проспекта Революции, путь им преградила толпа. Найте в знак победы над мятежом и начала осады города решил устроить военный парад. Никаких обычных церемоний ввиду военного положения не было.

   Впереди, на построившихся клином открытых машинах ехали офицеры Генштаба. За ними шли солдаты Внутренней Армии, – но не с трудом пробившиеся в город, оборванные и изможденные, а из гарнизона Цитадели. Рослые парни в черной форме, панцырях и сферических защитных шлемах проходили батальонными квадратами. Их тяжелые башмаки резко стучали. В руках бойцы держали автоматы с примкнутыми штыками, на их поясах висели подсумки с запасными обоймами. Сурт насчитал пять тысяч солдат: Найте вывел из Цитадели меньше четверти её отборного гарнизона.

   За армейцами медленно ехал бронетранспорт. На его крыше стоял сам Найте и командиры обоих истребительных отрядов. Их окружала охрана. Найте встретил шквал приветствий, явно искренних. Сурт так засмотрелся на правителя, что даже не вспомнил о своем пистолете.

   К его удивлению, председатель ЧК ничем не походил на тирана. У него было хмурое смуглое лицо и большие глаза, широко расставленные, как у всех файа. За ним шли бойцы истребительных отрядов – все рослые, отлично сложенные, ничуть не изголодавшиеся, хотя многие проделали длинный и очень трудный путь в Товию.

   На них не было никакой брони, в руках – бесшумные автоматические винтовки с оптическими прицелами, на стальных рубчатых поясах висели длинные ножи. На каждом ременная упряжь с многочисленными карманами, в них размещались запасные обоймы и гранаты. Это были лучшие бойцы Фамайа, но сандалии на босу ногу и длинные лохматые волосы придавали им не слишком серьезный вид. Открытые воротники и сине-золотые ленты на непокрытых головах только дополняли его. Даже на параде они ступали почти беззвучно.

   Хотя Истми не разбирался в эмблемах ЧК, он сразу понял, когда за первым отрядом пошел четырнадцатый, хотя формой их бойцы не различались. Прибывших из-под Ревии отличали суровые, с холодно блестевшими глазами лица. У каждого на счету был не один десяток убитых врагов. Опыт, накопленный годами войны в развалинах и подземельях испепеленной столицы, делал их самыми лучшими бойцами, каких только мог найти Найте.

   Он вывел на парад более трети всех истребителей, надеясь впечатлить собравшихся, – и впечатлил. Их встречали приветственными криками, хотя и не столь дружно, как его. Стрелков было восемь тысяч. За ними шла тысяча файа с автоматическими пистолетами и короткими толстыми трубами с муфтами на концах. Эти ручные ракетные установки могли с одинаковой легкостью уничтожать танки и вертолеты. Ещё пятьсот файа несли длинные серые цилиндры с оптическими прицелами, – лазеры разового использования, новейшее оружие Фамайа, доставленные с плато Хаос неделю назад. Два баллона в каждом содержали фтор и водород под давлением в тысячу атмосфер. При выстреле они, смешиваясь, поступали в резонатор, который разрушался почти сразу, – но успевал выдать луч, пробивающий стальную двухдюймовую плиту. Разовые лазеры были очень эффективны при стрельбе по вертолетам и самолетам, особенно скоростным, они били на мили, не требуя упреждения. Кроме лазеров, у стрелков тоже были автоматические пистолеты. Их отличали защитные зеркальные очки.

   За пехотой шли три тысячи гекс – лишь малая часть скопившихся в "Золотых садах". Тем не менее, шествие закованных в черную броню, неторопливо шагающих громадин выглядело очень внушительно. Их головы скрывали шлемы из бронепластика, пасти защищали стальные пластины-челюсти с множеством коротких клинков. Огромные фасеточные очки из бронестекла и венчавшие головы пучки антенн придавали им вид армии чудовищных насекомых. У большинства гекс, кроме крупнокалиберных пулеметов, закрепленных на шлемах, были автоматические пушки или небольшие ракетные установки на спине. "Бывших" на парад не пустили, но...

   Сурт обернулся, услышав крики за спиной. Крепкие ополченцы злобно заталкивали в огромный фургон группу бритых изможденных людей. Фургон был расписан цветущими деревьями, поверху шла крупная желтая надпись "Золотые сады". Он отвернулся.

   Остальные молча смотрели на гекс. Их мерная поступь гипнотизировала и казалась нереальной, как во сне. Вслед за ними по проспекту пошла техника. Первыми шли сорок бронетранспортов из Цитадели со спаренными автоматическими зенитками пушками на крышах – они годились и для стрельбы прямой наводкой. За ними шло сорок же самоходных шестидюймовых орудий. Их высокие бронированные корпуса и длинные стволы заставили толпу почтительно притихнуть. Эти машины тоже были из Цитадели. Потом рев турбин возвестил о приближении "Химер". Их было здесь всего лишь сотни полторы, – но земля дрожала, казалось, по ней течет сплошная река темной стали. В реве утонули все звуки. "Химеры" шли с наглухо задраенными люками, обложенные, как мозаикой, сегментами активной брони. Сурт думал, что на этом парад и закончится. Однако, вслед за танками шло ещё два десятка ракетных установок.

   На плоских бронированных платформах плыли трубчатые контейнеры тактических ракет. Они били на сотню миль с точностью в несколько метров. Каждую платформу охраняло два маленьких броневика, только что конфискованных у полиции. Они ехали впереди и позади них, словно прикрывающие линкоры эсминцы. Эти машины тоже вышли из Цитадели, но Истми с ужасом увидел на их бортах эмблему Внешней Армии – атом. Те же эмблемы украшали и передние части контейнеров. Прохождение ракет дополнил мощный гул, идущий с неба – там волна за волной пролетали боевые вертолеты, затем с ревом пронеслись "Футуры" – перехватчики.

   – Не может быть! Всё ядерное оружие вывезли на плато Хаос. Но если... это чудовищно! – Керс побледнел, – если у файа и остались ядерные ракеты, они не посмеют их применить, – иначе вся Товия исчезнет с лица земли!

   Толпа, благоговейно замершая при виде ракетовозов, приветствовала возрождение самой грозной, Внешней Армии ликующими криками. Особенно старались ополченцы. Они не знали, что видели обыкновенные ракеты, начиненные обычной взрывчаткой и всего час назад украшенные этой грозной эмблемой. Но оружие было настоящим. На крепостных батареях осталась сотня противоракет, несущих нейтронные боеголовки. Их пытались приспособить для поражения наземных целей.

   Сразу после парада началось стихийное шествие ополченцев. Их здесь собралось, наверное, несколько десятков тысяч. Шли они нестройно, но зато усердно потрясали оружием и выкрикивали проклятия и угрозы в адрес мятежников и предателей. Форма их состояла лишь из рабочих штанов и сандалий, дополненных старыми бронежилетами из пенорезины и титановых пластин, у многих почему-то расстегнутых до пупка. Что это должно было означать – презрение к врагу, или просто желание показать глазеющим девчонкам упругие, в крупную клетку мышцы, Сурт не знал. На шеях ополченцев болтались цепочки с какими-то амулетами, на поясах вместе с подсумками висели длинные ножи. Длинные густые волосы у многих были связаны в высокие пучки на макушке, падая на спину на манер бунчука. Они походили на армию дикарей, но с современным оружием – автоматы, штурмовые винтовки, массивные трубчатые ракетницы и ракетницы-огнеметы.

   В дикой массе выделялись командиры-файа в серых рабочих комбинезонах, со стальными поясами Высших и лентами истребителей на непокрытых головах. У многих на рукавах были нашивки Академии. Сурту бросился в глаза юноша, надевший на голову массивный стальной обруч – кольцо от подшипника большого диаметра. Всем, и бойцам и командирам ополчения, было по пятнадцать-двадцать лет.

   Парад расстроил и напугал Истми, тем более, что в его ходе небо полностью скрыли непроницаемые тучи, дававшие от фонарей тревожный, мутный и бледный отблеск. После парада Уэйра сказал:

   – Ну, вот и конец света. Остается лишь удивляться, как Найте смог задержаться на этом уровне дикости.

   Когда они уже подходили к его дому, с темного запада донеслись раскаты орудий. Осада Товии началась.

   А с неба стал падать черный, невидимый глазу пепел.

   Примечания: Товия

   На Уарке знали два города с таким названием, они были столицами Старой и Новой Фамайа.

   Первая Товия стала столицей Фамайа ещё в те времена, когда файа воевали с колонистами. Ни о точном времени, ни о самих основателях города ничего не известно. Первоначально это было маленькое селение, построенное примерно двести лет спустя после Освобождения. Само слово «Товия» переводится как «удобный дом».

   Это селение было известно тем, что в нем родился Анмай Вэру, позднее названный Строителем Вэру. В юности он был великим воином, но позднее проникся отвращением к войне, – ведь все войны велись между родственными племенами. Прекратить их можно было, лишь объединив страну.

   Он поклялся сделать это, – и это ему удалось. Хотя его племя ничем не выделялось из других, идею объединения страны поддержали многие. На месте своего родного селения он построил первый город Фамайа. Именно за это его и назвали Строителем. После его смерти Фамайа вновь распалась. Лишь пятьдесят лет спустя Вэйд Аркус объединил ее окончательно.

   В знак своей победы он повелел построить в центре Товии пирамиду, ставшую знаменитейшим сооружением Товии и всей Фамайа. Она была высотой в 320 локтей, но позднее её высота сама стала единицей длины, – столь велика была её слава.

   Во времена Империи Товия стала огромным городом. В ней жило полмиллиона файа – очень много для тех диких времен. После распада Империи Товия стала столицей одноименного княжества. Его правители постоянно воевали, чтобы защитить город от своих одичавших соплеменников. Но к началу войны за независимость только Товия смогла сохранить древнюю культуру файа. Именно поэтому она вновь стала столицей страны.

   После Катастрофы жителям пришлось покинуть город. Они оставили его в полном порядке, надеясь когда-нибудь вернуться. Но этим надеждам не суждено было исполниться.

   Товия до конца времен Уарка осталась мертвым городом. Тем не менее, она пережила и ту, возрожденную Товию. Её улицы и сама пирамида Вэйда Объединителя навечно сгинули в пламени Бездны.

   ГЛАВА 15. ПАРОКСИЗМ

   ...Десятки тысяч плохо вооруженных солдат упорно, напролом лезли на сплошную завесу пулеметного огня, пока гора трупов не заваливала амбразуры, лишая гарнизоны дотов возможности стрелять, или же наши солдаты не сходили с ума от беспрерывного убийства...

   Из воспоминаний Карла Маннергейма.

   1940 год.

   Из дневника Найте Лая,

   командующего ЧК.

   "11.8.1745 года от основания Суфейна, или 3.6.202 г. от основания Фамайа. (Или 263-й день Эвергета по моему собственному календарю).

   Сегодня Уэрка начал штурм Товии. Как и ожидалось, линия укреплений «белой области» оказалась негодной. Она представляла собой, собственно, забетонированный ров и вал с дотами, перед которым шли три линии высоковольтных проволочных заграждений. Сосредоточив артиллерийский огонь, мятежники пробили в ней множество брешей. В этом, собственно, не было нужды, т.к. все полицейские части, занимавшие её, после начала штурма перешли на их сторону.

   Сдача внешнего укрепленного пояса дорого нам обошлась – мятежники поднялись на плато с запада и прошли между фортами и городом, отрезав нас от Хаоса. На равнине мы их разбили, пустив в ход танки, артиллерию и вертолеты. Сообщение восстановлено, но что будет завтра?..

   От "бывших" почти нет пользы, – они слишком глупы. Мы потеряли уже половину их общего количества, уничтожив всего около четырех тысяч мятежников. Вдобавок, есть случай нападения двух неизвестных лиц на управляющую машину – она взорвана и сожжена, оператор и водитель убиты. Это сделал кто-то из находящихся в городе.

   Общие итоги штурма. Мы удержались на основных позициях, враг продвинулся немного. Подбито 204 вражеских бронемашины, из них половина танков. В условиях пригородов базуки оказались очень эффективны. Но танков у мятежников всё же слишком много, и наши потери огромны: шесть тысяч убитых и вдвое больше раненых – все больницы переполнены. Если бы не гексы и наша техника, особенно орудия фортов, нас бы просто смяли. Вертолеты бьют врага очень успешно, но четыре из них уже сбито. И это только начало! Орудия Цитадели выпустили больше сотни снарядов по дорогам и местам скопления противника – спасибо летчикам!

   Но, по оценкам корректировщиков, её главным калибром уничтожено всего 500-600 мятежников – не густо, если учесть, что каждый снаряд весит больше тонны! Всего противник потерял примерно 18-20 тысяч убитыми и тяжело ранеными. Надеюсь, что наших в большинстве удастся спасти. Обстановка в городе более-менее нормальная. Уэрка пока не обстреливает жилые кварталы, надеясь захватить столицу с ходу. Сегодня же наступил "конец света". Тучи пепла скрыли всё небо. Абсолютный мрак, температура: вчера было +220, сегодня +120 и продолжает падать. Передышка нам пригодится. Дорога на Хаос ещё цела, попытаемся отправить туда побольше молодежи. Пусть даже здесь станет некому воевать!"

   "6.6.202 г., или 266-й день Эвергета.

   (3-й день осады)

   Вот уже третьи сутки нас непрерывно штурмуют. Наши бойцы падают с ног от усталости. "Белая область" на западе полностью потеряна. Вернуть её невозможно. Мятежники захватили знаменитые научные города-спутники Товии – Ирну, Спарху, Мирик – превратив их в сущий ад. Они также разместили на южном берегу реки артиллерию и беспрерывно обстреливают город. Везде массовые разрушения и пожары, жители перебрались в подвалы. Учреждения и транспорт, кроме метро, не действуют. Вражеские вертолеты атакуют непрерывно, хорошо, что у нас много зенитных ракет! Был даже воздушный налет – 21 самолет сбит ракетчиками Цитадели. По крайней мере бомбы нам не угрожают!

   Враг вышел к восточной окраине города. "Серебряные сады" пришлось оставить. Мятежники тут же сожгли их дотла, а здания взорвали. В самой Товии дела плохи – паника. Наши западные укрепления практически прорваны. Пришлось бросить в бой все резервы, чтобы остановить врага. Но единственное, что пока сдерживает его, – это наша артиллерия, особенно 16-дюймовая. Теперь мы используем её для разрушения захваченных противником сооружений. Бьем по южному берегу – сплошь пожары, дым и чад. В ответ мятежники атаковали плотину. Держаться на дамбе невозможно, истребители отошли к шлюзам и машинному залу – он разбит снарядами и горит. Электростанции больше нет, теперь вся надежда на АЭС. Враги готовят взрыв дамбы, а мы не можем им помешать! Писать о потерях уже нет времени, они и так очень велики, даже среди гекс".

   "4-й день осады. (7.6.202 г. или 267-й д.Э.)

   Сегодня мятежники взорвали дамбу. Вода хлынула в проран, и за несколько часов водохранилища не стало, дамба смыта почти полностью. Идиоты! Теперь в Товию с юга не попасть – у шлюзов ужасная стремнина, вода там вырыла целое ущелье! Хорошо хоть, наши водозаборы не пострадали, – их строители предусмотрели подобное ещё сотню лет назад.

   Водохранилище – море бездонной грязи, наш флот весь на мели. Мониторы и бронекатера сейчас окапывают, а остальное... Вдоль набережной немыслимое число всякого хлама. Вода из каналов Нового Города тоже ушла, на их дне хлам и грязь, наш речной транспорт – среди неё.

   Артобстрел продолжается. Орудия мятежников бьют уже и с востока. Наш аэропорт разрушен дотла, от его главного здания остался лишь каркас. Гражданской и транспортной авиации в Товии больше нет – все самолеты, которые не смогли перелететь на Хаос, сгорели. Снаряды падают уже и сюда, но пока никакого крупного ущерба вроде нет, Цитадель почти вся размещена под землей. В промышленной зоне сплошные пожары и взрывы. Заводы "Химеры" разрушены, патронные разрушены, химические – один гигантский костер. Весь город залит пламенем, огонь со всех сторон. Горят нефтехранилища, везде дым, неба не видно. Разбиты цистерны с ядовитыми химикатами. Ветер сносит отраву на город, вся Товия в ядовитых парах. Есть случаи массового отравления со смертельным исходом. Сущий ад – под дымно-багровым небом идут жесточайшие бои. Штурм идет непрерывно, Уэрка бросает в бой всё новые силы, а у нас нет уже никаких резервов! Подбита уже половина нашей техники, и, хотя противник потерял восемьсот танков и примерно сто тысяч человек, это слабое утешение. Наши вертолеты и авиация не могут действовать в дыму. Все взлетные площадки под огнем, четверть машин уже сбита или уничтожена на земле. Разовые лазеры оказались почти бесполезными. Больше трети наших бойцов убито и ранено, все уцелевшие измотаны до смерти, помочь им нечем, восточную окраину тоже штурмуют, пока безуспешно. Мятежники вновь вышли на плато, железная дорога на Хаос разрушена, северные форты окружены и блокированы. Возникла угроза прорыва в тыл, хорошо, что укрепления вдоль края плато еще держатся!

   На западе мятежники прорвали главную линию обороны и вошли в город. Начались уличные бои. Но солдаты Внутренней Армии пока держатся неплохо. По примеру истребителей они устраивают засады и расстреливают врагов с крыш. 136-й полк подбил 5 самоходных орудий, 8 танков, 15 бронетранспортов, не понеся никаких потерь. 143-й полк подбил 12 самоходок, 20 танков, 30 бронетранспортов. 14-й истребительный отряд уничтожил до 1200 и взял в плен 1600 мятежников (отправлены прямо в "Золотые сады") и т.п. Тем не менее, разрушения в западных кварталах огромны – сплошное море огня. О жестокости боев в горящих развалинах уже сочиняют легенды (нет времени приводить подробности).

   Положение в городе очень тяжелое – ни у людей, ни у файа психика не может долго выдерживать такое напряжение. Сколько ещё продержимся – не знаю. Уровень радиации поднялся более чем в сто раз, скоро начнется эпидемия лучевой болезни. Неизвестно, чьи силы истощатся первыми, наши или Уэрки. Сейчас любая мелочь может решить исход войны. А я буду просить помощи у Вэру, – пусть он сделает хоть что-нибудь, пока не стало слишком поздно".

* * *

   – Нам надо что-то делать!

   Керс Уэйра не ответил, он смотрел в выбитое окно. Истми Сурт чувствовал себя как в западне в его маленькой, но роскошно обставленной квартире, полутемной и с низкими потолками. Здесь всё было в идеальном порядке, уют сохранился даже несмотря на вылетевшие от близких взрывов стекла.

   – Идите сюда, – сказал Керс. – Видите, во что превратился город?

   Истми тоже выглянул в окно. Теплый, наполненный едкой вонью и гарью воздух заставил его закашляться. С высоты второго этажа широкая улица казалась неестественно пустой – ни людей, ни машин, лишь блестело битое стекло. Огромное здание напротив было ещё цело, лишь зияя выбитыми окнами, но соседнее уже пылало. Огонь сливался с небом, на которое страшно было смотреть. Бешено несущаяся масса багрового дыма озаряла всё внизу неестественно ярким, трепещущим светом.

   Они вернулись в глубину комнаты. Багровое марево потускнело за шторами, но комнату наполнял тяжелый гул, в котором едва различались отдельные выстрелы. Пол вздрагивал, по шторам скользили тени, – казалось, они мчатся в самый ад...

   – Что вы предлагаете сделать? – спросил Керс.

   – Надо помешать Высшим. Их крепко прижали, и они могут пустить в ход ядерное оружие! Но все ракетовозы ушли в Цитадель. Как нам туда попасть?

   – Я знал одного архитектора, которого уволили за неблагонадежность. Он рассказал мне многое о Цитадели, – из неё в город ведут подземные ходы!

   – Ходы?

   – Насколько я знаю, есть шесть туннелей, выходящих за обводы крепости. Первый ведет под плотиной на ту сторону реки, но он сейчас уже разрушен и затоплен. Второй к АЭС, – нам туда не попасть. Третий, кажется, на север, к одному из фортов, четвертый на аэродром. Пятый ведет в городское метро, а шестой выходит на склон плато, и я знаю, куда!

   – Так чего же мы ждем? У меня есть взрывчатка, – Истми поднял с пола тяжелый мешок, – и автоматические взрыватели. Цитадель набита боеприпасами, там десятки тысяч тонн снарядов. Если взорвать артиллерийские погреба, от неё ничего не останется!

   – Лучше передать эти сведения Уэрке. И времени нет, а путь непростой! Пошли! – Уэйра собрал второй мешок, с водой и продуктами, и они вышли, взяв и добытые в первом бою с ополченцами автоматы. Сейчас люди с оружием в руках уже не вызывали в Товии удивления.

* * *

   Спустившись по темной лестнице, они через двор вышли на улицу. Сурт с опаской посмотрел вверх. Над самыми крышами жутко неслись багровые тучи, то и дело доносился свист снарядов и взрывы.

   Пробираясь перебежками вдоль гранитного цоколя бесконечно длинного здания, Сурт вдруг заметил группу ополченцев, укрывшихся в туннеле, проезде во двор. На них они не смотрели, присев у стен, их оружие лежало вокруг. Худые, в копоти, они выглядели изможденными до такой степени, что уже не замечали ничего. Глядя на их враз постаревшие лица, затвердевшие в непреклонной решимости, Сурт не ощутил ненависти – только жалость.

   – Эти мальчики защищают свои дома, и только, – тихо сказал Уэйра. – А Найте, сидя в Цитадели, посылает их на смерть, чтобы сберечь своих файа! Пошли!

   – Но, если мы объясним им...

   – Поздно. Они уже ненавидят. Пошли.

   Наконец, они добрались до ведущего на запад перекрестка, – тот напоминал ворота в ад. Все огромные многоэтажные здания по обе стороны длинной улицы пылали сверху донизу, в воздухе тучами вился пепел. Вокруг бегали и кричали люди. Несколько раз они набрасывались на них, и им приходилось отбиваться прикладами. Затем начались уже сплошные развалины. Дороги дальше не было, – улицы перекрывали неправдоподобно высокие горы рваного камня. Всё вокруг горело, в пожарищах непрерывно рвались снаряды и рушились стены.

   Здесь уже шли бои, то и дело мелькали фигурки солдат, стреляли, свистели пули. На том, что недавно было улицей, дымно горел танк мятежников, чуть дальше полыхал ещё один. За ними из развалин выполз третий. Откуда-то появился солдат в противогазе, с трубой разового лазера на плече. Он торопливо прицелился и выстрелил. Из обоих концов трубы вырвались огромные клубы белого пламени, на башне танка взорвалась ослепительная искристая звезда, но он продолжал ползти вперед. Солдат бросил трубу и исчез за грудой битого кирпича. Танк стал разворачиваться и вдруг взорвался, его башня взлетела высоко вверх. Впереди показались другие солдаты, с неба посыпались мины и началась такая плотная стрельба, что любой, высунувшийся из укрытия, был бы немедленно убит.

   – Мы не сможем пробраться к Уэрке, – сказал Сурт. – А если и сможем, то не сможем вернуться. Нам придется пойти в Цитадель самим. Нельзя рисковать. Нет, я не трус, но мы не имеем права погибнуть, не сделав ничего!

   Уэйра кивнул, и они повернули обратно.

* * *

   Едва они покинули зону разрушений, им пришлось опрометью бежать с улицы. По ней на предельной скорости мчалась "Химера" и несколько бронетранспортов, набитых солдатами. Керс и Сурт повернули на север.

   Массивные постройки довоенного, до Великих Войн, периода тянулись долго. Потом начались бесконечные ряды одинаковых длинных домов из серого кирпича, построенных после Второй Войны. Снаряды сюда не залетали. Здесь было тише и темнее, даже стекла были ещё целы, а на улицах местами горели фонари. Но дым порой скрывал всё вокруг, а пепел падал так густо, что, казалось, идет снег. По вымершим улицам ходили патрули гекс – по десять штук и бронемашина управления. Глядя на бронированные морды тварей, Сурт невольно вспомнил костлявые тела мальчиков-ополченцев и сжал зубы. Им пришлось пробираться дворами.

   Обширные дворы, со всех сторон окруженные пятиэтажными домами-стенами, затененные пышными низкими деревьями, казались бесконечными и совершенно одинаковыми. Нигде ни души, окна темны. Они укрылись в беседке, в совершенно мирно выглядевшем дворе, перекусили и немного отдохнули. Во время отдыха Сурт тоже никого не заметил. Лишь однажды ему показалось, что вдоль стен пробираются несколько безоружных ополченцев, испуганно оглядываясь по сторонам. Но в дымном полумраке, полном плывущих теней, ему могло просто померещиться, – и с тем же успехом он мог принять людей за призрачные тени...

   Отдохнув, они повернули к востоку и вскоре вышли к широкому каналу Победы. Он отделял Новый Город, построенный после Второй Революции.

   – Мы не пройдем здесь! – воскликнул Сурт, глядя на пропасть бывшего канала. Его отвесные бетонные борта были высотой метров в двадцать, наверху белые, внизу темные, дно представляло собой полосу грязи и мусора шириной в полвэйда. В ней нелепо блестел целехонький речной трамвай. Идущие с набережной лестницы обрывались на половине высоты стен у выступов – площадок. На единственном мосту стояли танки, за ними возились люди, строившие укрепления. Далеко справа из грязи торчали обломки другого моста. На том берегу высились огромные уступчатые пирамиды. Эти бетонные громадины были уже обкрошены снарядами, но более-менее целы. Из их окон местами шел дым, хотя массовых пожаров здесь не было. Пышная чернота садов на улицах и террасах делала всю картину довольно мирной. Лишь вершины пирамид уходили в дымный полог, то открывавший, то скрывавший их уступы, да взрывы снарядов то и дело выбивали облака белой пыли из их стен.

   – Пойдем дальше на север, в обход, – решил Уэйра.

   Они долго шли по набережной, смешавшись с толпой. Множество людей с сумками и мешками тоже шло на север, покидая зону обстрела. Наконец, канал повернул на восток, отделяя город от склона плато, на котором высилось множество промышленных строений.

   Сперва им показалось, что здесь совершенно пусто – длинные высокие заборы, пустые темные здания, брошенные прямо на улицах машины... Но вдали несколько раз мелькали темные тени, доносился звон стекла, потом они наткнулись на уже остывший труп. Истми быстро понял, что мародеры, пользуясь случаем, тащат отсюда всё, что имеет хоть какую-то ценность. И он понял, что ожидает тех, кто, пусть неумышленно, встанет на их пути. Им пришлось удвоить осторожность.

   Путь постоянно шел в гору, и скоро они выбились из сил. Склон плато казался бесконечным. Они покинули квартиру Керса всего несколько часов назад, но Сурту казалось, что они идут уже целую вечность.

   – Вот она, – Уэйра вдруг показал за поворот, – смотри!

   Подъем кончился. Улица тоже. Слева, вдали, на ровном, как стол, плато, возвышалась Цитадель. При одном взгляде на её огромный черный массив, окруженный бесконечными полями надолбов, Сурт ощутил страх. Мутное небо, нависшее над твердыней, озарял тревожный свет множества прожекторов. В их сумеречном отблеске едва проступала бесплодная равнина пустыни, уходившая куда-то в смутный мрак. Башни крепости ежеминутно извергали огромные клубы огня и через несколько секунд доносился сокрушительный грохот 16-дюймовых орудий.

   Сурт оглянулся. Внизу, скрывая гибнущий город, ползла сполошная стена дыма, озаренная багровыми сполохами.

   – А где же вход? – спросил он.

   – Здесь, – Керс показал на длинный ржавый ангар посреди огороженного решеткой двора. Вокруг глухих стен здания лежали кучи древнего металлолома.

   – Это же просто какой-то старый склад!

   – Так должно казаться. Но вход здесь, – Уэйра показал на небольшую железную дверь, сливавшуюся со створкой запертых ворот.

   Перебравшись через ржавую ограду, они кинулись вперед. Дверь тоже была заперта, но Сурт короткой очередью выбил замок и распахнул её резким рывком. Внутри ярко горел свет, широкий пандус вел вниз, упираясь в массивные стальные ворота, снабженные запорными колесами. У них сидело шестеро ополченцев в зеленых туниках. Едва они подняли оружие, пули из двух автоматов скосили их. Юноши не успели даже испугаться.

   Истми и Керс брезгливо обошли трупы, осторожно спускаясь на дно обделанной бетоном выемки.

   – Вы уверены, что ворота не заперты?

   – Нет. И там тоже может быть охрана.

   Керс легко повернул маховик, но ему пришлось напрячь все силы, чтобы приоткрыть тяжеленную створку. Ворота вели в светлое, просторное помещение с какими-то клетками и машинами. Десять сидевших в нем юных файа удивились их появлению, но успели открыть огонь первыми. Мужчины едва успели отступить. Секунду спустя Истми бросился вперед. Упав на пол, он швырнул в зал целую связку гранат. Через секунду внутри полыхнуло рыжее пламя взрыва. Свет погас, посыпалось стекло, что-то заскрежетало, обваливаясь, послышался хрип, стоны раненых...