Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 100 страниц)

   Несколько секунд симайа молчал. Наверное, вопрос его удивил. Потом Вэру развернуло. В лицо ударил жар. Он сощурился. Прямо в его глаза били лучи сияющих Ворот Соизмеримости.

   – Ворота Р`Лайх ведут сразу во множество Вселенных, но их возможности не ограничены этим. Отражаясь в их Зеркале Сути, любой предмет в теневой Вселенной повторяется здесь. Открыты они ещё Тэйариин, семь миллиардов лет назад. Но они открыты не одним только им, и нам тоже. Теневая Вселенная не во всем схожа с нашей. В ней нет ничего, подобного Кунха. Их мироздание более сурово к своим обитателям, его физику невозможно изменить. Ничтожного различия в исходном базисе оказалось достаточно, чтобы сверхрасы и сверхцивилизации не возникали там вовсе. Там невозможны Битвы Физик, но невозможна и наша победа над смертью. Точно так же и по тем же причинам там нет гигантских не-планет, и нет сверхсвета.

   – А что же есть? – спросил растерянный Анмай.

   – Есть люди. Есть космические корабли. Есть множество цивилизаций, ещё более различных и непонятных, чем наши. Но об этой вселенной мы знаем очень мало. Наш не-пространственный привод там не действует, а Нэйрист, как ты помнишь, у нас нет. Остальное ты поймешь сам.

   – Да, – тихо сказал Анмай. – В том мире есть раса, подобная нам, – не величайшая, просто одна из множества. И однажды они решили узнать, что лежит по эту сторону Зеркала Сути. В их мироздании нет места для нас. В нашем – для них. Они отчаянно искали пристанища, – и их приютила Линза. А возможно, кто-то отсюда принес их сюда. Кто-то из прежних владых Р`Лайх похитил группу ничего не понимающих... Или же кто-то, кто знал, решил дать им новое обиталище... пятьдесят тысяч лет назад. Всё было так, правда?

   – Возможно. Р`Лайх помнит всё, что в ней случалось, но не вся её память доступна нам, и не всё доступное понятно. Корабль, высадивший людей в Линзе, пришел отсюда, но откуда он пришел сюда – мы не знаем. За это время оба мироздания очень сильно изменились. Но мы надеемся, что именно люди смогут объединить судьбу двух Вселенных. А ты... Если бы не ты, здесь не оказалось бы нас. Правитель должен обладать мудростью быть беспощадным, не будучи жестоким, и знать, где доброта на самом деле приведет лишь к ещё большей жестокости. Ты был таким правителем. Мы ценим всё, что ты совершил во имя файа, наших предков. Но мы не можем это одобрить.

   – А как Хьютай?

   – Страдать ей не придется. Очень скоро она присоединится к нам, и она будет тебя ждать. В этом мы клянемся.

   – Клянетесь? А что она будет при этом чувствовать, вы подумали? Она всего лишь пошла за мной! Всего лишь! И только потому, что любила меня!

   Анмай осознал, что кричит на симайа. Он понимал, что поступает глупо, но остановиться уже не мог.

   – Ей будет очень плохо без меня, я это знаю... – его голос сорвался. – Не причиняйте ей боли, не заставляйте её страдать. Отпустите её, – сказал он очень тихо. – Отпустите.

   – Нет. Между прочим, именно Хьютай слила намеренно ложные данные о системе обороны, и спровоцировала погубившую Уарк войну.

   – Может, – зло спросил Анмай, – мы всё же будем оправданы потому, что без нас тут ничего не было бы?

   – В этом ты прав, так что в данном конкретном случае вы оправданы. Но вот если бы мы сами наткнулись на Уарк... ваши мотивы зачли бы, как смягчающее обстоятельство, но вот насколько, – это большой вопрос. Так что для вас обоих так будет лучше. Лишь расставшись, вы сможете понять друг друга.

   – Нет!

   – Анмай, вы расстались не навечно. А Хьютай не настолько слаба, как ты считаешь. Не унижай её.

   Пристыженный Анмай замолчал.

   ........................................................................................

   Путь и впрямь оказался неблизким. Анмай понял, что искусственный мир, отведенный ему в чистилище, находится извне Пояса Миров Р`Лайх. Один такой мир он уже видел, – но там не было ничего, кроме камней. Его, наверняка, ждало нечто иное...

   Скорость вращения на экваторе Пояса была огромна, симайа пришлось сжечь половину своей массы, чтобы уравновесить с ней свою скорость. Осознав это, Анмай испугался. Сколько времени прошло в реальном мире, – там, где оно не замедлялось субсветовой орбитальной скоростью, дополненной чудовищной гравитацией Ворот и всей Р`Лайх? Симайа, его брат, – иначе он не мог думать о своем единокровном подобии, – не отвечал. Анмай не злился на него, видя, как ярко сияет хвост его горящей плоти. Непрерывное ускорение прижимало его к днищу силового мешка, но это было даже удобно. Неизменный свет Ворот грел его подошвы и спину.

   Мешок был тесным, но Анмай мог старательно потягиваться, и часто, с удовольствием это делал. Симайа снабжал его водой, и даже едой, но вот о её происхождении Анмай всё же старался не думать: путешествовать внутри себя, – это одно, а вот есть себя, – совсем другое. Так что единственное, что реально досаждало ему, – это скука.

   Так прошел день, и второй, и третий... Он надеялся, что конец пути близок, – скука, тоска по любимой, и неизвестность окончательно его измучили.

   Наконец, они достигли цели.

   ........................................................................................

   Они пронзили тучи, скрывавшие брешь в слое плотов, прошили силовое поле, – и помчались в серебристом закатном сиянии. Позади отвесной стеной вздымалось мертвенное темное море. Вэру охватила неожиданно сильная тоска. Он хотел остаться там, – пусть в полном одиночестве, пусть без Хьютай, – но только не возвращаться в свое бесконечно повторяющееся прошлое. Но действительно ли он готов отказаться от любимой, чтобы избежать возможных мук?

   Анмай боялся об этом думать.

   ........................................................................................

   Через несколько минут они прошли сквозь внешнее поле и погрузились во мрак. Анмай предварительно сжался, но свет аннигиляции всё равно обжег кожу, и он боялся, что вздуются волдыри. Впрочем, боль быстро прошла. Потом Вэру швырнуло вперед, и бледный факел тяги погас, чтобы тут же вспыхнуть с другой стороны.

   Они тормозили несколько часов в жуткой тьме, озаренной лишь мертвенными переливами темного огня. Анмай попытался разглядеть их получше, но тут же ощутил тупую боль в глазах, скоро слившуюся с дикой болью в голове. Он зажмурился, и боль нехотя отступила, но смотреть наружу ему уже не хотелось.

   А потом вспыхнул бешеный свет, – и Анмай увидел свое чистилище, – воздушный остров, круглую равнину диаметром миль в двадцать, накрытую исчерна-синеватым куполом. В её центре сияло ослепительно-белое солнце, окруженное кольцами разноцветной земли. Снаружи, у купола, – пустошь, неровная и темная, за ней – кольцо сумрачных высоких лесов, перехватывающих последние лучи солнца. Лес смахивал на парк, – в нем виднелись редкие ухоженные аллеи, а за ним был город, – ровные кварталы длинных четырехэтажных зданий, желтых, с красивой белой отделкой. Они живо напомнили ему города Акталы и... Товию.

   Дома разделяли залитые как бы закатными красноватыми лучами широкие радиальные проспекты, скверы, поперечные улицы, погруженные в полумрак... по ним двигались крошечные, легко одетые человеческие фигурки. Ещё ближе к центру, уже в свете солнечной белизны и яркости, лежал пояс полей и огородов. Среди пышной, влажной, низкой зелени виднелось множество фигурок работающих. Центр занимала раскаленная глинистая пустыня, залитая нестерпимо жаркими лучами. На ней непрерывно бушевал горячий ураган, вздымавший тучи пыли. А в самом центре возвышалась скрученная башня из темной стали высотой в милю, увенчанная солнцем. На поверхности колоссального магнитно-плазменного шара сонно кипели ячейки грануляции, смазанные горячим воздухом. Вэру понял, что его никогда не гасят. В этом мире царил вечный день.

   – Это один из наших закрытых миров, – сказал симайа. – Его обитатели считают его всей Вселенной.

   – Среди них есть файа?

   – Нет. Тут живут люди, – те из них, кто не может вместить в своем сознании всё многоразличие Р`Лайх. У этого мира своя история, и свои мифы... которые на самом деле, – наша реальность. Те, кто понимают это, покидают его... как ты. Мы старались найти для тебя хорошее место. Этот мир – один из самых счастливых...

   Всё оказалось совсем не так страшно, как он думал, и Анмай уже начал невольно прикидывать, что он тут встретит, и с чего придется начать. Но, к его удивлению, симайа вдруг замер, – спуск прекратился.

   – Что такое? – тихо спросил он.

   – Я не хочу тебя тут высаживать, – неожиданно ответил симайа. – Я – это ты. И я мечтаю о том же, что и ты.

   – И что? – Анмай был раздражен задержкой.

   – Здесь, в соседней сфере, – "Товия".

   – И вы не уничтожили её?

   – Зачем? Она пригодится тебе, когда ты станешь симайа, одним из нас. Мы изолировали её, да, – но не больше, и она ждет тебя, – так ей приказала «Укавэйра». Мы хотели сохранить её целой, и не стали стирать её память. Я могу разрушить генератор сдерживания, – и ты уйдешь...

   – А ты?

   – Я? Я – это ты, и я уже искуплен. Но ты – нет, и дело не в тебе. Те, извне, требуют, чтобы тебя освободили.

   – "Укавэйра"?

   – И она тоже. Вот почему мы так медлили, – пытались договориться, но она... я боюсь её, брат. Она безумна, но мир безумен тоже. Став Нэйристой, она сможет пробудить силы, против которых беззащитны даже мы. Так она говорила, и я думаю, что это – не ложь. Остальные считают, что поэтому ты не должен встретится с ней. Но, видишь ли, это она создала нас. И за тебя просят те, кто небезразличен нам...

   – Кто?

   – Айэт.

   – Айэт? – Вэру хотелось завопить от радости. – Но как он меня нашел?

   – Не знаю. Наверное, его нашла "Укавэйра", когда он пришел к руинам Девяти Миров... Неважно. Сейчас он, его друзья, – Нэйс и Эроин, вся его раса, – все они выстроились у внешней ограды Р`Лайх. Они требуют освободить тебя, иначе они нападут, и вынудят нас их уничтожить.

   – Разве они ваши враги?

   – Нет. Они были нашими друзьями. Это изменилось много лет назад... но мы не любим убивать навсегда. Видишь ли, для умеющих побеждать смерть это... трудно. И, после уничтожения Сети, они – наша последняя надежда на помощь иных сверхрас. Их гибель станет невосполнимой утратой... глупо, правда? Так что ты решишь?

   Анмай задумался. Он уже заставил себя подчиниться приговору, и ожившая надежда была мучительна вдвойне, – от его решения опять зависела не только его судьба. Бежать от симайа было трусливо и подло, – он сам к ним пришел, и знал, что никогда не сможет посмотреть им потом в глаза. А что сделают с ним воспоминания о собственной трусливой слабости? О том, что он оттолкнул последнюю возможность искупления? С другой стороны, пожертвовать жизнью Айэта он просто не мог. Да и зачем?

   – Если я скажу ему, что остаюсь здесь добровольно, – он уйдет?

   – Да, – растерянно ответил симайа.

   – Ну так скажи ему...

   – Ещё одно, – голос симайа вздрагивал, словно он думал, стоит ли это говорить. Потом решился. – Хьютай. Она тоже... изгнана. Её мир совсем рядом, но...

   – Что? – Вэру уже начал злиться. Этот замкнутый мир показался ему поначалу необычайно уютным, он был бы не против пожить в нем. Но теперь ему совсем этого не хотелось.

   – Знаешь, мы контролируем Р`Лайх ровно в той степени, в какой ОНА хочет этого. А эти миры принадлежат скорее ей, и наша власть над ними ограничена. Тут есть и другие силы, – очень древние, странные, темные, и не все они считают чужие страдания ненужными. Здесь, за нашей реальностью, живут сны и кошмары, – о том, что случилось, и что будет. Потом они обращаются в реальность... или гаснут. Чтобы обладать правом выбора, надо иметь выбор. Здесь осуществляются возможности – даже самые извращенные, чудовищные и страшные. Мир Хьютай был не таким. Но Р`Лайх решила изменить и его. Сейчас там очень плохо. И будет ещё хуже. Намного. Её мир... как бы сказать... протух, пока мы к нему летели. То, что там случилось, – ещё далеко не самое худшее. Но оно может стать худшим. Я видел здесь такое, и помню всё – это... мерзко. Мне... жаль Хьютай. Она не заслужила такой участи.

   – Она... она страдает?

   – Да. А я... я тоже люблю её...

   Анмай сжался в комок, чувствуя, как родившееся в груди пламя сжигает его изнутри. Вот это было уже выше его сил. Ему стало очень страшно, когда он понял, что его собственная судьба от него уже не зависит. Ради неё, – только ради неё, – он был готов пожертвовать всем, даже жизнью, – глупое, иррациональное чувство, ставшее стержнем его естества. Он знал, что тысячу раз успеет проклясть себя за свою любовь, и за открытую "Укавэйре" дорогу к Бесконечности. Но он знал, что, оставив Хьютай страдать, он не сможет простить себя уже никогда... просто не сможет жить. Именно здесь симайа ошиблись. Он был готов страдать, чтобы искупить себя, да, но он не мог вынести, чтобы за него страдала любимая. Каждый должен искупать себя сам. И они не знали, не поняли, что его привязанность к ней перейдет все границы разумного...

   Огонь внутри пылал всё мучительней. Его тело превратилось в нити боли, перетянутые напрягшимися до окостенения мышцами. Чувствуя себя полностью и окончательно погибшим, он сказал симайа:

   – К "Товии". И быстрее.

   ........................................................................................

   Бешеное ускорение вжало его в сплетение силовых линий. Он уже ничего не видел, – под давлением перегрузки кровь отлила от глаз. Анмай едва мог дышать, – казалось, на живот въехала машина, вмяв его до самого позвоночника, за грудиной словно развели костер, – сердце разрывалось от боли, перегоняя тяжелую, как свинец, кровь, но эта боль была уже нестрашной.

   Я погиб, – подумал он. – И теперь, когда я это понял, главное, – прожить как можно дольше.

   ........................................................................................

   Ощутив неладное, симайа уменьшил ускорение. Анмай вдруг успокоился. В голове воцарилась ледяная ясность, боль прошла, – лишь тогда он понял, что сам сжал все мышцы так, что чуть не задохнулся. Симайа, как снаряд, пробил силовую стену плота. В пустоте скорость ощутимо возросла.

   – Пастухи поняли, что я их обманул, – сказал симайа. – У нас почти нет времени. Но я был хорошим учеником. У меня, – Дар Разрушения. И я могу взорвать генератор сдерживания, – по крайней мере, постараюсь. Держись!

   Выстрела симайа Анмай не заметил, но отдача швырнула его на упругую стену. Теперь они уже тормозили, приближаясь к поглотившей «Товию» силовой сфере. Симайа заговорил вновь, – быстро и торопливо.

   – Я уничтожил генератор... квантовую его часть. Теперь "Товия" вновь сможет думать, и встретит нас, когда мы войдем внутрь. Потом...

   Ещё не погасив целиком скорости, они врезались в силовую сферу. Свет полыхнул, сжигая кожу. Анмай взвыл от боли, – но досталось лишь спине. Всё остальное он подтянул, спрятал, скрыл за массой своего тела и тела симайа. В нос ударил смрад сгоревших волос и тлеющей одежды. Кашляя, не понимая, откуда взялся дым, он вдруг понял, что висит перед открытыми воротами ангара «Товии». Мягкий толчок сбросил его на металлический пол.

   – А ты? – спросил он зависшего перед входом симайа.

   – Я приму свою судьбу, какой бы она ни была. Мне не по пути с "Укавэйрой". Прощай!

   Он исчез в темноте. Прежде, чем ударила вспышка, плита шлюзовых ворот опустилась.

   ......................................................................................

   Торопясь увидеть исход битвы, Анмай взлетел по узкой шахте прямо в наблюдательный зал над главными воротами, – там были обычные окна из субкварца, сейчас открытые. "Товия" содрогнулась. Её сверхмощные орудия вспороли тьму лучами пламени. Раньше она не пыталась вырваться, и симайа не рассчитали сил, – лазерные лучи пробили силовое поле, вошли в генератор сдерживания...

   За окном полыхнуло вихрящееся пламя, словно таран ударив в "Товию". Если бы не её внутреннее силовое поле, – Вэру бы расплющило о стену. Если бы не мгновенно закрывшиеся защитные ставни, – он бы ослеп. Лишь когда его вдавило в пол, он понял, что они освободились.

   ........................................................................................

   Полет до мира Хьютай был коротким. Анмай едва успел забежать в их каюту. Его комбинезон превратился в тлеющие лохмотья, – он сорвал его, схватил силовой пояс, даже не глядя, чей он, наспех застегнул его на талии, охнул от боли в сожженной пояснице, вытащил дезинтегратор, – и вылетел вон, уже не ступая, а плавая в вибрирующем от перегрузки силовом поле.

   ........................................................................................

   Силовая стена плота под напором "Товии" лопнула, словно мыльный пузырь. Вспыхнул и завихрился огонь, – и они ворвались внутрь этого мира. Анмай торопливо осмотрелся.

   Мир Хьютай выглядел неприглядно. Плоский диск с единственным большим озером в центре заливал необыкновенный рассеянный и мрачный свет, исходивший откуда-то сбоку. Этот двадцатимильный каменный плот, прикрытый силовым куполом, был жалкой, уменьшенной копией его Фамайа. Ещё в Поясе Миров Анмай представлял, сколько таких глыб теснится во внешней пустоте Р`Лайх. Его воображение заполнили бесчисленные астероиды-плоты, несущие во мраке чье-то страдание и искупление...

   Но он видел край этой земли, – пустошь покато сбегала вниз, упираясь в толстую невысокую стену из неровного темного металла. Над ней мутно чернело силовое поле. И оттуда, из тьмы, сквозь него сочились странные, фрактальные сплетения, похожие на клочья твердого, голубоватно-зеленого тумана...

   Анмай вздрогнул. Его охватил страх. Он не понимал, что здесь происходит, и хотел вытащить Хьютай отсюда. Только как за оставшиеся им считаные минуты найти её среди сотен квадратных миль зарослей и зданий?

   Он задумался. У Хьютай, – в отличии от всех остальных, обитающих здесь, – была наносеть. Её сигнал, хотя и очень слабый, можно было обнаружить. Но для этого был нужен прямой мысленный контакт с кораблем.

   Анмай взглянул на сопрягающую линзу в центре рубки, бросился к ней, распластался на гладкой поверхности. Когда вспыхнуло пламя, он закричал, – но боль тут же растворилась в бешеном взрыве возможностей и чувств. За ничтожную долю секунды он стал всей "Товией".

   Тогда, в Линзе, он не понимал, как это происходит. Не понимал и теперь. Он просто всей мощью, – всесильной машины и своей души, – искал, пробивался к Хьютай. И – нашел. Его обожгло, он задохнулся, ощутив её, – но он уже знал, куда идти.

   Они летели высоко, но уже не так быстро, и он смог разглядеть землю. Внизу тянулись бесконечные заросли, овраги, болота, потом показался город, – жалкая пародия на Товию. Он видел двух и трехэтажные дома из красного кирпича, грязные, неосвещенные и немощенные улицы, Цитадель, – уродливое сооружение из бетона, высотой едва этажей в пять, – да, всё как в его мире... только мельче.

   Они снижались. Внизу поплыли руины, в которые превратился город, угасшие пожарища, окопы и колючая проволока на окраинах, редкие вспышки выстрелов, – война не только давно бушевала в этом мире, она уже подходила к концу. Потом симайа воскресят всех погибших, – но только Хьютай сохранит память о своей прошлой жизни...

   Анмай слишком хорошо знал, что такое умышленно причиненная боль, и, скорее, предпочел бы ковш с расплавленной сталью. Но бесконечное, бессмысленное, однообразное повторение этих страданий...

   Они зависли над Цитаделью. "Товия" вертикально спускалась вниз. Анмай смотрел на разбитые снарядами кубы дотов, на грязную, местами рухнувшую бетонную стену, соединяющую их, – едва в три метра высоты, на короткие стволы уцелевших орудийных башен на дотах...

   Во внутренний двор из распахнувшихся броневых дверей центральной пирамиды выбралось десятка три изможденных людей в рваной одежде. Они держали в руках древние самозарядные винтовки и молча смотрели, как с неба спускается "Товия". Ещё несколько секунд, – и она приземлится, он выйдет туда, к ним, а потом...

   "Товия" села прямо на город, всеми двадцатью миллионами тонн своей массы смяв несколько кварталов. Земля вокруг неё вздыбилась и волна разрушений покатилась во все стороны, разбегаясь пылевым кругом, – пыль поднималась клубами, поглощая оседавшие крыши.

   Анмай вскочил, разрывая контакт, тут же лишился чувств, тряпкой упал на пол... Неугасимое воспоминание, словно электрический разряд, вернуло ему сознание. Он помчался в ангар, приказав "Товии" открыть шлюз, вылетел наружу, миновав вал выжатой при посадке глины, завис и осмотрелся. Какие-то странные предметы в ослепительных вспышках пробивали небо и летели к нему, но он едва замечал это, как едва замечал, что никто из машин "Товии" не следует за ним, – симайа забрали их...

   Анмай взмыл над склоном созданной "Товией" чудовищной вмятины и проскользнул в пролом в монолитной стене Цитадели. Впереди, из пыльной темноты, вырвался рой матово-белых, дрожащих лучей. Он бездумно нырнул вниз, за грязный бетон, лишь на миг опередив слепящую смерть, – огненный рой, кроша стену в туче искр, забился над самой его головой. Лишь один луч, пронзив поле, ударил его по плечу с такой силой, что Вэру отбросило в сторону. Больно почему-то не было, хотя плечо оказалось сожжено едва ли не до кости, – оттуда ручьем текла кровь.

   В пыли всплыл рой мутно-лиловых светящихся форм, таких странных, что Анмай не смог бы описать их. Виденная им сверху война оказалась лишь маской для чего-то, безмерно чужеродного.

   Он вскинул дезинтегратор и залил всю пылевую тучу потоком силовых микросфер, летящих с огромной скоростью. Лиловых призраков смело, словно невидимым ветром, – каждая из микросфер по своей убойной силе не уступала автоматной пуле, а дезинтегратор выбрасывал их по сто двадцать в секунду. Взрывы попаданий тут же ослепили его, он наугад ударил по двери, слыша пронзительный треск, потом проломился через разодранные, рдеющие обломки, – останки броневой плиты, – и, не чувствуя боли в сожженном плече, ворвался внутрь.

   В полумраке просторного помещения метнулись тени, ныряя вниз, – в круглую дыру в полу, куда уходила стальная винтовая лестница. Оттуда вылетел рой злых сине-белых лучей, бешено заметался между глухих бетонных стен. Вокруг Вэру зашипел вспоротый воздух, из стен вокруг сыпались искры, его ударило в грудь, потом в живот, отбросило назад. Он упал, стало трудно дышать, – но память об увиденном в сиянии гнала его дальше...

   Он полз по заваленному искореженным железом полу и одновременно стрелял, рикошетом направляя вниз убийственный поток, пока лучи не перестали вылетать. Добравшись до лестницы, Анмай скатился вниз, спотыкаясь об искромсанные туши, – они походили на кипы металлической ваты. Глубоко за стальными перилами метнулись новые формы, он вновь стрелял в них, чувствуя, как свет их лазеров выжигает глаза...

   Наконец, он опомнился. Он стоял в центре низкого многоугольного зала с бетонными стенами и множеством ржавых железных дверей. Анмай помнил нужную. Когда она развалилась под его огнем, он увидел распластанное, обнаженное тело любимой в центре, на столе, десятки странных силуэтов вокруг, – и не вглядываясь полоснул по ним огнем. Когда те осели, потускнев, он взглянул на Хьютай, потом вдруг отвернулся.

   Он уже знал, что она провела тут тринадцать дней, но всё же, не ожидал, что она так изменится, – увиденное чуть не заставило остановиться его сердце. Её тело стало похоже на какой-то безумный, сюрреалистический бред. Многие его части скрылись под кристаллическим мехом, буквально растворившим их, остальное сплошь покрывала немыслимо сложная, фрактальная сеть, словно вросшая в кожу...

   Анмай застыл, сжав кулаки, просто не зная, как прикоснуться к ней... Он хотел лишь одного, – убивать, хотя еле мог двигаться. У него начало темнеть в глазах, противно булькало в груди, он кашлянул, – и увидел полную пригоршню крови. Подняв руку, он с удивлением нащупал на грудине выжженое отверстие... и ещё одно на животе справа... с плеча свисали лохмотья обугленной кожи, – но пока он, почему-то, не ощущал боли...

   Боясь смотреть на дрожащее под его руками тело, он поднял её, и, не чувствуя её веса, побрел обратно, обнимая свою единственную на свете Хьютай. Он уже почти ничего не видел, не помнил, что бросил оружие, ноги почему-то плохо слушались, – но он всё же добрался до ворот ангара "Товии", и упал лишь когда те закрылись за ним. Что-то воздушно-мягкое тут же подхватило их, потащило дальше, в рубку...

   Анмай не запомнил, как оказался в ней. У него стало быстро темнеть в глазах, его потянуло в сон, – он и не знал, что смерть от потери крови так... приятна.

   – Не умирай! – Хьютай поползла... прижалась к его груди... или ему лишь показалось? Нет. Но как она могла двигаться... так изменившись? А как он смог притащить её сюда? Что двигало ими? Не любовь же, в самом деле?..

   В воздухе что-то блеснуло... словно струйка дыма, упавшая с потолка. Кристаллическая пыль меднанетов роилась вокруг его ран, проникая внутрь и принимаясь за свою кропотливую работу. Над Хьютай тоже клубилась кибернетическая пыль, оседая на кожу и впитываясь в неё.

   Анмай вздрогнул. В его кожу под ребрами тоже вонзились тысячи тончайших игл, она натянулась, опала, и в тот же миг появилось очень неприятное чувство, – словно в правом подреберье копошится огромный клубок червей. Ещё через миг оно исчезло, но кожа продолжала трепетать, – мириады молекулярных хирургов, не больше бактерии каждый, проникали в его печень, в легкие, склеивали разорванные ткани, сосуды, загоняли в вены вытекшую кровь, не давая ей свернуться, разрушали обугленные клетки, удаляли продукты их распада, – и всё это на уровне биохимических реакций, сращивания молекул, – сложнейшая битва, руководить которой не мог ни один живой мозг. Анмай же ощущал лишь слабое тепло, да смутно-приятный зуд где-то внутри. Ему стало чуть получше... во всяком случае, он смог поднять голову.

   На круговых экранах рубки мерцало сражение: он видел слетавшиеся со всех сторон неописуемые формы, – плоские, звездообразные, огромные, как здания, видел тянущиеся от них лучи, ощущал удары их силовых полей. "Товия" не отвечала им, пассивно принимая удар за ударом, – похоже, обитатели Р`Лайх всё же смогли взломать защиту "Укавэйры" и заблокировать боевые системы корабля.

   Сейчас они старались пробить корпус, чтобы проникнуть внутрь и подчинить "Товию" уже окончательно. Анмай знал, что это не займет много времени. Минута, может быть, две... Он тупо смотрел, как из окружавших кратер развалин города выбегают люди, – не мужчины и не женщины. Что-то среднее. Скорее, и не люди вовсе.

   – Анмай! – "Товия" говорила неестественным, искаженным голосом, – они перехватили управление Эвергетом. Наш единственный шанс, – непосредственный запуск систем не-перехода. Сопрягающая линза... – голос перешел в визг и смолк. Паразиты Р`Лайх выжигали искусственный мозг машины.

   К своему удивлению, Анмай как-то смог подняться и доковылять на изодранных ногах к линзе. Он тупо смотрел на неё. Если у него получится, – всё в радиусе тысячи миль обратится в пар и исчезнет столь основательно, что собрать всё это заново не удастся уже никому. Но остался ли у него иной выбор?

   Он коснулся гладкой плиты, сосредоточив все мысли на не-переходе и на предстоящей борьбе, но прикосновение сработало, как детонатор бомбы, – он успел лишь ощутить, как между ним и Р`Лайх разверзлась бездна световых лет.

   И потерял сознание.

   Глава 10.

   Преображение «Укавэйры»

   Иногда, во снах, я возвращаюсь в мир своего детства – уже взрослым, чтобы отыскать там лучшего друга, какой у меня был. Я возвращаюсь к нему долгим летним вечером, и вижу, что мой детский мир остался неизменным, – только мой друг, как и я, тоже стал взрослым, совсем другим человеком... но остался мне другом. Мне кажется, что это, – самое большое счастье.

   Но на самом деле так не бывает, ведь правда?

   Аннит Охэйо. Одинокие размышления.

   Анмай долго не мог отличить сон от реальности. Наверное, ему просто не хотелось. Он был, – и, в то же время, его не было. Он сознавал себя – но не мыслил. Наконец, поняв, что Хьютай под боком, – вовсе не приятный сон, он яростно встряхнул головой, прогоняя обрывки дремоты, и осмотрелся.

   Он лежал на силовой подушке, обнаженный, рядом с Хьютай, в знакомой уютной каюте на борту "Товии". Из окна на него смотрели редкие, равнодушные звезды. Хьютай мирно спала. Когда он в последний раз её видел, она была похожа на какой-то дикий, сюрреалистический сон. А сейчас на ней не осталось даже шрамов. Может, ему действительно привиделся кошмар?

   Он прикоснулся к груди, – там, где была пробита кость. Ничего. Но на плече, там, где луч выжег мясо, остался широкий, грубый шрам. Он не бредил, всё это случилось наяву, вот только потом он долго спал. Очень долго. Чтобы вернуть Хьютай прежний облик, даже с помощью молекулярной хирургии, нужно было не меньше десяти дней. Ему досталось куда меньше, но всё это время он тоже спал, – обычная практика в таких случаях. Но всё же, сколько прошло времени?

   Повернув голову, он заметил, что Хьютай пристально смотрит на него. Её лицо не изменилось, изменилось выражение, – она словно стала старше и суровей. На мгновение его охватил страх, – но тут она улыбнулась, совершенно по-прежнему.

   – Я думала, что уже никогда не увижу тебя. И очень рада, что ошиблась. Ты – лучший парень во Вселенной, знаешь?

   Анмай улыбнулся в ответ.

   – Ты – сама целая Вселенная. Безграничная.

   Её лицо вновь стало хмурым.

   – Р`Лайх – тоже целая Вселенная. Всё разнообразие мироздания заключено в ней. Я только начала понимать его, – а тут появился ты, и всё испортил!

   Он растерялся.

   – Неужели ты хочешь... вернуться туда? Туда, где тебя пытали?

   – Пытали? Меня хотели превратить в другую форму, более совершенную. Может, немного странным способом, но мне было не больно. Я обрела способность чувствовать... всё, что меня окружает. Как своё тело. Тьма, но полная ощущений. Как будто ты, – мышца в безмерно огромном организме, только сознающая. Но, знаешь, для меня там было слишком странно, я и помню всё это как-то смутно... Хорошо вновь иметь ноги!

   Она перекатилась, и Анмай ощутил, как сильно её бедра сжали его собственные. Его вмиг охватило желание, – но сильные руки Хьютай крепко сжали его плечи. Она откинулась, глядя в его глаза.

   – Я вовсе не страдала там, Анмай. Разве что от того, что поняла, какой была дурой. Мир настолько разнообразнее того, что мы представляем себе... даже мир ощущений. Я не знала, что их так много. Не знала, что можно быть сразу во множестве мест... смотреть на саму себя изнутри. Я думаю, симайа нарочно отправили нас в эти измененные миры. Мы бы побыли в них какое-то время... а потом вышли, – очень многое поняв, и став куда умнее, чем раньше. Никто в Р`Лайх не желал нам зла. Только добра... каждый на свой манер. А не-переход «Товии» в мантии Р`Лайх... это страшный позор. Всё равно, что для ребенка убить своего учителя. Теперь ты понимаешь, что натворил?