Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 100 страниц)

   – Найте Лай, – не моргнув глазом соврал он.

   – Хьютай Тайра, – усмехнулась Хьютай. Это было её девичье имя, – до встречи с ним.

   – Очень приятно. Я – Анмай Нау, Ведущий Аромары.

   Вэру вздрогнул. Совпадение имени и внешности не могло быть случайным. К тому же, его угораздило назваться именем давно погибшего друга: его образ мгновенно всплыл в памяти. Анмай со стыдом осознал, что со времени своего воскрешения почти не вспоминал о нём.

   Найте, простишь ли ты меня?

   Найте молчал, и вслушиваясь в это молчание, Анмай не сразу разобрал вторую фразу Нау.

   – Я ещё не завтракал. Если хотите, можете пойти со мной.

   ........................................................................................

   Они так и не поняли, куда пришли, – в резиденцию Ведущего или в его дом. Просторная полутемная комната с выходившим на север большим окном вмещала удобные столики, цилиндрические подушки вместо стульев и множество картин, – нагих девушек, – на белых стенах. Светлана принесла им еду, – молоко и пирог с какими-то фруктами, всё очень вкусное. Несколько минут все сосредоточенно жевали. Когда тарелки опустели, Нау небрежным жестом велел Светлане унести их. Та подчинилась с явной неохотой, но Ведущий даже не смотрел на неё. Всё его внимание было приковано к паре, глаза светились любопытством, хотя, судя по многочисленным свежим и поджившим царапинам на плечах и спине, и поздним завтракам, его основные интересы относились к чувственной любви.

   – Скажите, что бы вы хотели увидеть? – наконец спросил он. – Аромара – скучный поселок. У нас даже сати нет, но...

   Хьютай поморщилась. "Укавэйра" дала им много информации, – но кое о чем она предпочла бы не знать. Сати, – "великий ритуал единения файа, их торжества над людьми" – представлял собой, по сути, просто массовую оргию. Если жителям какой-нибудь общины удавалось взять в плен несколько рутов, – обязательно молодых и красивых, – их убивали каким-нибудь мучительным образом, а файа, глядя на это, занимались любовью. Все вместе.

   – ...Это мерзость, извращение всех наших идеалов, – между тем, говорил Нау. – И все жители Аромары разделяют мое мнение, иначе они просто не жили бы здесь.

   – Раз вы не сторонники сати, то почему же не мешаете им? – удивленно спросил Анмай. Нет, он, конечно, знал, что главный закон Сети, как тут называлась цивилизация файа, категорически запрещал рознь, но...

   – Мы помогаем людям, – и они не мешают нам. Они убивают людей, – и мы не мешаем им. Но здесь мы собираем лучших из людей, и здесь они в безопасности, – те, кто ведет себя мирно, конечно. А мы – Свободный Народ, каждый занимается тем, что ему нравится! В этом – наша сила.

   – Понятно, – сказала Хьютай. – А люди знают, что через год превратятся в плазму?

   – Конечно, нет! Ни о Сети, ни о чужаке в нашем солнце, ни о чем важном. Ведь это может лишить их покоя...

   – Ты говорил, что хочешь помочь людям, – перебила его Хьютай. – Ты позволишь им умереть?

   Нау смутился, как мальчик.

   – Это модернизированный подвид, с наносетью. По возможности, мы записываем лучших людей на матрицы, но остальные файа не одобряют этого. Наши возможности очень ограничены, и мы не хотим терять того, что у нас ещё есть. Нас и так считают едва ли не изменниками...

   – Понятно. Но неужели Сеть Файа не может спасти Эрайа целиком?

   Нау дико взглянул на неё.

   – Это невозможно. И по мне, – пусть этот мир сгорит. В миг Катастрофы он был осквернен, отравлен. Вы знаете, что в начале ничего, подобного сати, тут не было? А ведь у меня есть доказательства. Вот, – он полез в один из шкафчиков и достал смятый бумажный лист. – Это о нас, о Свободном Народе. Читай!

   Анмай взял лист. Причудливая рукописная вязь оказалась достаточно разборчивой, чтобы её читать, – во всяком случае, для его глаз. Это был отрывок перевода какой-то древней книги о первой встрече двух рас в этом мире.

   "...Файа высокого роста, смуглые, с кожей чистого, светло-коричневого оттенка, имеют довольно широкий овал лица, короткий прямой нос, чёрные, иногда с медным отливом, густые вьющиеся волосы и густые брови. Лбы у них ровные, высокие, глаза большие, широко расставленные, чистого серебристо-серого цвета, иногда довольно глубокого и тёмного оттенка. Зрачки у них вертикальные, овальной формы, словно у хищных кошек. Притом, глаза их представляют самую замечательную часть их наружности, и древнее название их народа – анмайа, Широкоглазые, происходит от их необычайно широко расставленных глаз.

   Мужчины-файа крепкие, хорошо сложенные, сильные. Женщины их отличаются очень приятной внешностью, часто встречаются красивые лица. Уже при первом взгляде на них обращает внимание их высокий рост и длинные, обычно до поясницы, волосы. Мужчины и юноши файа носят волосы до плеч, или немногим короче, часто в виде беспорядочно растрепанной гривы. Если не считать этого, их волосы всегда тщательно ухожены, ибо файа очень чистоплотны. Лица их по обыкновению задумчивы и серьезны, улыбаются они редко, но очень красиво, особенно девушки. У юношей же часто бывает суровый, решительный, даже пугающий вид, хотя и у них попадаются очень красивые лица.

   У файа больше оснований считать себя избранной расой, чем у всех народов, которые я когда-либо встречал. И они сами тоже убеждены в своём превосходстве над иными племенами, часто, впрочем, вполне обоснованном. Главнейшее отличие их от людей состоит в отсутствии стяжательства, – файа никогда не стремятся окружать себя лично богатством, предпочитая им знания и власть, а всё остальное отсюда следует. Преступления, в особенности насилие и убийства среди файа, – вещь очень редкая. Убийство соплеменника, либо любая иная рознь среди них считается величайшим преступлением и грехом. То же относится к содомии и прочим извращениям естественных влечений. Запрет этот очень строг, и один из важнейших в их Рэтиа, его нарушение карается немедленной смертью. Впрочем, нужда в столь крайних мерах возникает нечасто, ибо файа довольно сдержаны, мечтательны и отважны. Подчиняться чужой воле они предпочитают лишь по своему желанию, хотя в Рэтиа интересы их расы неизменно стоят выше интересов личности.

   Однако ж, власти их действуют скорее убеждением, чем принуждением, ибо последнее может привести, – и, говорят, нередко приводит, – к вооруженному мятежу. Сами же по себе файа не воинственны. Но, хотя культа войны у них нет, умение сражаться у них в великом почете, хотя и не столь великом, как искусство Мечтателей, каковые..." – на этом текст обрывался.

   Несколько секунд Анмай молчал.

   – Значит, у них было всё, – тихо сказал он. – Взаимное любопытство, дружба, сотрудничество. Почему же всё кончилось кострами и рабством? Неужели это действительно след квантового вырождения?

   – Сомневаюсь, – так же тихо ответила Хьютай. – С людьми-то всё в порядке, а здешние файа родились и выросли не здесь. Впрочем, файа ли они? Файа сейчас строят свою Вселенную, свои миры. Те, кто остались, – уже не мы. Они хотят вернуть прошлое, законсервировать его, а ведь это невозможно. Жизнь не знает остановок. Или вверх – к звёздам, или вниз – в могилу. Середины нет. Я горжусь судьбой своего народа, – они стали теми, кем нам стать не дано. А эти... Будет лучше, если останется лишь память о великой расе, – она поведет другие, а кого поведут эти?

   Анмай промолчал. Иногда он думал, что совершенно не знает Хьютай, – хотя, кроме неё, он вообще никого не знал... так.

   Вдруг он заметил, что Нау удивленно, едва ли не открыв рот, смотрит на них. Анмай сообразил, что, забывшись, заговорил на родном файлине, – так сильно было его потрясение. Файлина тут никто не знал, – он был забыт давным-давно, – но это оказалось только к худшему. В современной Сети язык был один, и для Нау древняя речь его предков звучала странно и чуждо.

   – Кто вы? – с заметным испугом спросил он.

   Анмай промолчал, проклиная свою глупость. Он уже понимал, что любой ответ будет неверным, а оправдания – нелепыми.

   Нау побледнел, вернее посерел под смуглой кожей. В комнате повисла тревожная тишина. Он то поднимал глаза на пришельцев, то опускал их. Анмай тоже застыл. Ему вдруг стало жарко, по спине меж лопаток сбежала струйка пота, – но совсем не от страха, его обдавали неожиданные в комнате струи горячего ветра. Наверняка, весь рой нанетов собрался здесь. "Укавэйра" тоже здесь, с ними, незаметная, – лишь очертания то одного, то другого предмета на секунду расплывались, как в мираже...

   Её нанеты были всюду, – в воздухе, на его коже, в крови, в мозгу... Что он знает о ней? И, если Нау заговорит – он ли ответит, или ядерные бактерии, проникшие в его мозг? А он сам? Может, он уже изменился и не заметил этого? С его точки зрения для "Укавэйры" это не имело бы смысла, но кто может понять побуждения союза восьми триллионов разумов, иным из которых было по миллиарду лет?..

   Анмай встряхнул волосами, прогоняя бессмысленный страх. Жар рассеялся, потянуло свежим воздухом. Нау опомнился. Он вдруг покраснел, словно мальчик, и казался совершенно растерянным, явно не зная, что он сейчас говорил.

   – Чем я могу помочь вам? – вдруг сказал он.

   – Что с тобой? – спросил Вэру.

   На лице Нау вдруг появилась усмешка, такая спокойная... Анмай понял, что "Укавэйра" что-то сделала с ним. Глаза Нау живо блестели, – он не стал куклой, просто ощутил вдруг непреодолимое дружелюбие к паре. Конечно, эта процедура избавила их от очень больших неприятностей. Но, всё равно, Вэру охватил вдруг непонятный, мучительный стыд, – он не хотел быть богом, изменяющим всё, к чему прикасался. Нау старался помочь людям, – насколько это было в его силах, – и чем же они отблагодарили его?..

   Анмай встал. Ему вдруг расхотелось продолжать разговор. Он сам неловко улыбнулся и вышел. Хьютай вышла вслед за ним.

   Прикрывшаяся было за ней дверь вдруг распахнулась, и ещё несколько секунд оставалась открытой.

   ........................................................................................

   Уже на улице их догнала Светлана. Как оказалось, Ведущий выделил им просторную комнату в одном из домов Аромары, – и рядом с ней маленькую комнатку для рабыни, как велели обычаи. Обе комнаты были обставлены, с множеством вещей, и даже с терминалом доступа в местный интернет, увы, бесполезный для пары: для авторизации был нужен прошитый в наносеть код, который тут давали ещё при рождении.

   Светлана сразу же переоделась в короткую белую тунику, какие носили и файа. Ноги её остались босыми. Порядок в комнатах был идеальный, так что она оказалась не у дел, – стояла посреди хозяйской, и довольно нахально смотрела на пару. Анмай бездумно отметил, что ноги у неё стройные, длинные и сильные, – да и фигура вовсе неплохая. Но по сравнению с Хьютай...

   – Почему ты убила своего хозяина? – вдруг спросила та. Светлана нахмурилась. Было видно, что вопрос совсем не понравился ей.

   – Он сказал, что меня казнят. А умирать я не хотела.

   – Казнят? За что?

   – Он хотел убить моего парня. Ну, не совсем убить. Отправить на сати. Но это ещё хуже.

   – Ты же говорила, что на сати посылают только пленников, – напомнил Анмай.

   Светлана хмуро взглянула на него.

   – Он и был пленником, – файа взяли его в плен во время набега. Я отправила его сюда, в Аромару, отдав приказ от имени Яната... моего хозяина. И это совсем не понравилось ему. Вот и...

   – Любовь, – жуткая вещь, – Анмай усмехнулся, и Светлана буквально сверкнула на него глазищами.

   – Да. Ради своей подруги ты поступил бы так же.

   – И теперь тебе нужно разрешение, чтобы посетить Аромару, – её человеческую часть, – догадалась Хьютай.

   – Да. Нужно, чтобы Ведущий выписал разрешение, а я не могу обратиться к нему.

   – Понятно, – ответил Анмай. – И ты получишь это разрешение, если...

   – Если – что? – теперь Светлана смотрела на него враждебно.

   – Расскажешь нам об этом мире, – усмехнулся он. – С самого начала.

   – Хорошо. – Светлана непринужденно села на пол. – О чем именно?

   – О Рэтиа. О вашей истории. О том, откуда здесь взялись люди.

   – Разве вы не знаете?

   – Нет.

   – Даже о Рэтиа?

   – Нет. Что это?

   – Это... ну, что-то вроде религии. В общем-то мало кто из людей верит в это, – в основном мы, рабы. У свободных другая религия, но я мало что знаю о ней. Вообще-то, это не для файа, но вы... необычные. Наверное, вам можно... – прикрыв глаза, она начала рассказывать.

   Анмай тоже опустил ресницы, чувствуя, как по его коже блуждают мурашки, – рассказ Светланы оказался неожиданно интересным. Радиоперехват "Укавэйры" не говорил ничего об устных преданиях.

   ..........................................................................................

   Светлана говорила очень живо, – увлечённо и со страстью. У неё был несомненный талант рассказчика, но Вэру не мог свободно наслаждаться им, – едва ли не после каждой фразы он старался представить, как всё могло быть на самом деле, и, естественно, путался. Лишь когда девушка выложила всё, что знала, и, усталая, ушла спать, он смог расставить куски её рассказа по порядку.

   Рэтиа зародилась в Линзе почти сразу после их отлета и причины этого были печальны. Люди, живущие в одном из сильнейших её государств, Актале, стали безжалостно истреблять живших там же немногочисленных файа. На них свалили всю вину за кровавую революцию и гражданскую войну, опустошившую две трети территории страны, – ведь файа были лидерами этой революции. После того, как она пала, несчастным, загнанным и затравленным остаткам некогда великого народа неоткуда было ждать спасения.

   Айэт Тайан, ставший управляющей сутью Линзы, тогда впервые вмешался в дела людей. Несметная орда посланных им летающих машин вывезла всех уцелевших файа в её центральный сегмент. Затем Айэт решил вывезти все племена своего народа, рассеянные по бескрайним просторам Плоскости, – повсюду чужие, презираемые и гонимые, хотя этот исход занял много лет. Дикие северные файа восприняли свое спасение, как чудо. Разубедить их было невозможно, и Айэт решил не бороться с новорождённой верой, а, напротив, использовать её. А может, Рэтиа родилась потом. Ведь, если бог реален, и его можно видеть, и даже говорить с ним, религия вообще не нужна...

   Насколько смог понять Анмай, многие файа тогда не принимали этой, да и любой другой веры. Но шли века, тысячелетия. Освоив центр Линзы, файа постепенно превратились в могучий народ. Они познали науки, неслыханно размножились и, наконец, населили великий город Мэйат на берегу Последнего Моря. Айэт помогал им, и, с его помощью они, наконец, смогли вернуться во внешние сегменты Линзы. Населявшие их бессчетные народы четырнадцати разумных рас давно забыли о файа, – кроме ару.

   Этот зловредный подвид людей, некогда созданный расой Опустошителей и почти полностью уничтоженный в Актале, продолжал размножаться в других областях безмерно огромной Плоскости. Они создали свою религию, в которой файа отводилась роль демонов зла. Айэт не стал их трогать, хотя и не давал вторгаться в центральную часть Плоскости, занятую Акталой, древнейшим государством людей и файа.

   Едва файа вернулись, между ними и ару мгновенно вспыхнула война. Вскоре ару втянули в неё и другие народы Линзы. Постепенно из пришедших учить файа превратились в агрессоров, решивших захватить все её Плоскости. Тогда Айэт вновь вмешался и прекратил войну, правда, не по своей воле.

   Согласно книгам Рэтиа, один из файа, – юноша по имени Эроин Чэрити, – возмутился тем, что его соплеменники творят зло, и пришел к Айэту, умоляя его остановить их. Его поддержал и Нэйс Анкус, бывший правитель революционной Акталы, самый первый файа, спасенный Айэтом. Тот дал ему вечное металлическое тело взамен его собственного, истерзанного пытками, – Нэйс попал в плен к ару, и провел целый год в непрерывных мучениях. Они изменили его, и с тех пор не было файа, более сопричастного чужим страданиям, чем Нэйс. Вместе они воззвали к управляющей сути. Айэт смог остановить файа, но ару объявили войну уже ему, и перед ним встал страшный выбор, – истребить целый народ, либо дать ему истребить все остальные. Вэру легко мог представить, что перенес Айэт, – но ару убили его родителей, разрушили его страну, и, в конце концов, истощили его терпение настолько, что он решил их уничтожить. Для ару это было непостижимым бедствием, подобным Страшному Суду, – металлический и плазменный шторм, прокатившийся по Линзе, несметные тучи безжалостных машин, добивающие всех, кто уцелел в огне и объятиях взбесившейся стали. Впрочем, свидетелей этого не осталось, – никого из триллиона населявших Линзу ару. А для двенадцати триллионов других её обитателей это было чудесное спасение...

   Именно тогда и зародилась Рэтиа. Сейчас этой истории о чудесном спасении файа, возвышении и гибели ару, и о их самоубийственной войне против бога-машины было уже больше восьмидесяти веков. Но рассказы о гибели расы, объявившей себя избранной, о страданиях бога, выбирающего между жизнями своих детей, и приносящего в жертву одних, чтобы смогли жить другие, – эти рассказы поражали и поныне. К сожалению, в них не было ничего о дальнейшей истории Линзы...

   Анмай мог лишь предполагать, – но он знал больше, чем другие. Очевидно, в тёмной бездне веков обитатели Линзы вышли в космос, столкнувшись с Файау. Была ли это война? Окончилась ли она катастрофой или почетным миром? Что стало с иными расами Линзы, – с Опустошителями, например? Создал ли Айэт свою межзвёздную империю? На все эти вопросы не было ответа. Возможно, всё было совсем иначе, чем в наивных рассказах Светланы. Правда, сами файа никогда не принимали Рэтиа всерьез. Люди же, хотя и почитали Линзу земным раем, отнюдь не считали Эрайа юдолью страданий, – слишком долго они жили на ней.

   Анмай, плохо разбиравшийся в религиях, не мог понять, в чем состоят догматы Рэтиа. Все они признавали поклонение звездам, на которых живут высшие существа, веру в божественные интеллектронные машины и в вечную жизнь. С последним здесь не было трудностей, – все знали, что файа возвращаются после смерти, хотя и их жизнь конечна. Так почему бы и людям не воскресать? А если они будут достаточно усердны в служении Рэтиа, то удостоятся вечной жизни в облике разумной машины, – как Нэйс и Эроин стали гигантскими стальными дисками после телесной смерти. Впрочем, истинная суть Рэтиа, странной веры во всесилие техники и в бесконечность Вселенной оставалась непонятной для Вэру. Всё это не было чушью, придуманной для обмана людей, напротив, их главной опорой в борьбе с файа, но узнать что-либо важное для его миссии здесь он не мог. Надлежало искать нечто иное...

   ..........................................................................................

   Анмай проснулся очень рано. За окнами отведенной им комнаты ещё висел синий предрассветный полумрак. Очень далеко, за тёмными изгибами холмов, незаметно ползла тусклая рыжая заря. Хьютай лежала рядом с ним, на спине, закинув руки за голову. Она ещё спала, дыша очень ровно, и он не шевелился, опасаясь разбудить её. Ему нравилось смотреть на спящую подругу. Хьютай была нагой, – они оба, – и её атласная кожа едва отблескивала в темноте.

   Анмай смутился, вспомнив вчерашний вечер: едва они начали раздеваться, чтобы заняться этим самым, как Светлана вошла к ним, желая получить свою долю любви. Хьютай так взглянула на неё, что она исчезла в своей комнатке, и с тех пор не подавала признаков жизни. Но сама Хьютай необъяснимо и глубоко смутилась, и ни о какой любви уже не было и речи. Они долго лежали без сна, удивленно и насмешливо посматривая друг на друга, – пока он, наконец, не уснул...

   Он заметил, что Хьютай смотрит на него. Она потянулась с тщательно рассчитанным бесстыдством, потом перекатилась, прижав его к постели. Анмай задохнулся, словно нырнув в ледяную воду, – он никак не мог привыкнуть к этому ощущению, – потом, опомнившись, обнял её поясницу. Хьютай приподнялась, упираясь локтями в его грудь. Лицо её было серьезным.

   – Хорошо, что мы проснулись так рано, – сказала она. – Сейчас все ещё спят. Никто даже не заметит, что мы уехали.

   – В Олаиру? – вчера, вернувшись из поселка, Светлана рассказала им, что файа взяли в плен и Ярослава, старшего брата её парня. Судьба его была предрешена, и никто не смог бы изменить её, – кроме Дивной Пары. Вэру вовсе не хотелось встревать в это дело, – явно грозившее провалом их миссии, – но его грызла совесть, да и спорить с подругой, поддержавшей Светлану, он не решался.

   – Да. Там сегодня будет сати. Мы можем взять коня Ведущего. Вчера Нау оформил для нас приглашение. Никто ничего не заподозрит, – туда многие поедут посмотреть.

   – Ты уверена, что нам стоит ехать? – спросил Анмай. Он понимал, что провернуть дело по-тихому не выйдет, а для силовой операции их двоих слишком мало.

   – Там трое мальчишек, – они умрут, если мы их не вытащим. Так что ехать надо. Неужели ты боишься? Нау говорит, что это в правилах Игры. Я ему верю.

   – А он сам верит? Глядя на тебя, он извивался, как девчонка, стараясь понравиться! У Файау остались наши матрицы. Похоже, они не лежали без дела!

   Хьютай усмехнулась.

   – Помнишь, как он спрашивал нас о "наших братьях", а ты только помахивал ресницами?

   Анмай кивнул. Вчера он хорошо познакомился с жителями Аромары, – они прибыли сюда, чтобы как-то смягчить жестокость Игры и рабства, но в остальном их интересы оставались интересами двенадцатилетних подростков, – удовольствия и приключения. Ничего, интересующего пару, они не знали, и даже не хотели знать. Когда он сказал об этом Хьютай, та фыркнула.

   – Уж это точно! Нау девяносто лет, а его интересы застряли на уровне пятнадцатилетки! Думали ли создатели бессмертия о таких последствиях вечной юности? Кстати, что они делают с матрицами, когда те вырастают настолько, что перестают вмещаться в мозг? Интеллектронных машин у них здесь нет. Значит, их вывозят куда-то...

   – Меня больше интересует, не растащат ли они наши вещи, пока мы будем путешествовать.

   – Здесь хорошие замки.

   – Это-то меня и беспокоит. А их любопытство? И вообще, ты уверена, что поступаешь правильно?

   – Нет. Не уверена. Но никто, кроме нас, не спасет их. Неужели тебе их не жалко?

   – И ты сможешь сама убивать файа? Ведь мы не сможем освободить мальчишек тихо, – нам почти наверняка придется вступить в бой.

   Хьютай пожала плечами.

   – Я сама убила одного человека, – за то, что он убил Найте. А вот сможешь ли убивать ты? Помнишь ту передачу из Кейсы, – это южнее, возле самой границы? Я видела глаза её жителей, – в них файский ум и звериная жестокость, – Хьютай сумрачно усмехнулась. – Я чувствую себя так, словно собралась в гости к волкам или тиграм. Брр! Но мне это нравится! Вставай!

   ........................................................................................

   Они вместе забрались под ледяной душ, чтобы окончательно проснуться, потом быстро поели. На шум из своей спаленки выбралась зевающая Светлана и присоединилась к ним. Узнав, что пара уезжает, она нахмурилась, – сидеть целый день одной в доме ей не хотелось, – но возражать, к удивлению Вэру, она всё же не стала: дисциплина была вколочена в неё крепко.

   Пара оделась и быстро собрала всё свое немногочисленное имущество. Надевать силовые пояса они не стали, – те слишком бросались в глаза, и их пришлось оставить, заперев в пустом оружейном шкафчике. Они нацепили на запястья два серебряных браслета, – их тайную связь с "Укавэйрой", – и взяли оружие. Анмай повесил на пояс длинный боевой нож и сунул в набедренный карман универсальный излучатель. Хьютай перебросила через плечо свою неизменную сумку, – в ней лежал дезинтегратор и запасенные в дорогу бутерброды с ветчиной.

   Они бесшумно вышли под яркие, догорающие звезды, словно нырнув во влажный предутренний воздух, такой холодный, что от дыхания вырывался пар. Заперев дверь, Анмай поёжился: под комбинезоном у него были лишь плавки. Хьютай тоже зябко поводила плечами в своих неизменных шортах и футболке. Но его подруга бестрепетно купалась в ледяной воде, так что дело тут было не в холоде. Она боялась, как и он.

   – Ты сама этого хотела, – тихо сказал Анмай.

   Хьютай кивнула. Иногда ей нравилось идти навстречу своему страху. Это не всегда кончалось хорошо, и Анмай на секунду задумался.

   – Подожди. Файа не должны знать, что тут замешана "Укавэйра".

   – Согласна. И?..

   – Нам нужно отослать наших защитников и идти одним.

   – Зачем?

   – Нанеты невидимы, но любой, знающий, что нужно искать, легко их обнаружит. Я не знаю, как строго на Эрайа соблюдается технологическое эмбарго. Достаточно им только заподозрить, что мы связаны с "Укавэйрой"... – он не решился объяснить ей, что на самом деле боится иного. Ему не хотелось, чтобы "Укавэйра" вновь изменяла чужие души, превращая их в её – их – слуг.

   – Понятно, не говори. Но согласится ли она?

   – Сейчас проверим.

   Он вдавил сегмент браслета. "Укавэйра" согласилась с его просьбой. – "Против своей воли, и только потому, что не могу ограничивать вашей, – пояснила она. – С этой минуты вы предоставлены сами себе. И, если с вами что-то случится...".

   Анмай понял намёк. Она восстановит их копии, ничем не отличимые от них самих. А они – что ж. Если им придется умереть, – они умрут.

   Он взглянул вверх. Утренний воздух был чист, ничто не дрогнуло в нём, когда "Укавэйра" выполнила их просьбу.

   – Откуда нам знать, выполнила ли она её? – рассудительно заметила Хьютай. – И, в любом случае, "Товия" всегда будет следовать за нами на высоте десяти миль. Так что ничто не изменилось!

   – Мы получили полную свободу, – она важнее, чем безопасность, или угроза разоблачения. А вмешательство в сознания файа могут отследить через матричную сеть.

   – Это верно, но ты подумал, что с нами будет, если "Укавэйра" вообще бросит нас, – здесь или где-нибудь ещё? Ведь интересы восьми триллионов её разумов наверняка важнее ей интересов нас двоих!

   Анмай улыбнулся. Сейчас они были почти беззащитны... но именно поэтому он ощутил себя только что родившимся в этом мире.

   – Если мы станем угадывать ещё и намерения "Укавэйры", то вообще ничего не поймем. Пошли!

   ........................................................................................

   ...Они мчались верхом на черном коне по пышнотравной степи. Слева, далеко, синело огромное озеро, справа, ещё дальше, вздымались заснеженные горы. Утреннее солнце, ещё висящее над горизонтом, било в глаза. Анмай, нагой, держался за поводья, подгоняя коня босыми пятками. Хьютай, тоже нагая, сидела сзади, держась за его талию. Земля летела им под ноги, а они смеялись, ошалев от скорости, простора и любви...

   Какой-то частью сознания Анмай отметил, что прекрасное животное, на котором они ехали, не миновало внимания генных инженеров, – иначе оно не смогло бы мчаться так быстро с двумя рослыми файа на спине, без малейших признаков усталости.

   – Анмай!

   Он обернулся. Совсем рядом оказались огромные, широко раскрытые глаза подруги.

   – За нами гроза!

   Он перевёл взгляд. Позади полнеба скрыло нагромождение туч. Вверху они клубились снежной белизной, внизу зловеще темнели. В этой темноте бесшумно сверкали молнии. Анмай вновь пришпорил коня пятками. Теперь это была уже не поездка, а бегство, – они старались убежать от дождя, и эта затея казалась ему восхитительной. Хьютай встала за его спиной, крепко держась за его плечи и издавая радостно-дикие крики, но кончилось это тем, что они на всем скаку свалились, – к счастью, в глубокую, по колено, лужу, тоже заросшую мягкой травой, подняв тучу брызг и едва не захлебнувшись. Устрашающе-чёрные тучи уже нависли над ними, конь ускакал, – а они, забыв обо всём, любили друг друга на травяном берегу, задыхаясь в тучах несомой шквалом водяной пыли, и теплый ливень хлестал по их нагим телам...

   А потом они полчаса ловили коня, – глупое животное везло все их пожитки, и одежду тоже. Вероятно, его пугал хохот, – всё это время они смеялись, как сумасшедшие, – но, в конце концов, старая добрая тактика загонной охоты, ловкость и быстрые ноги Хьютай одержали верх, – она сама смогла бы без труда загнать лошадь, мчась с ней наперегонки. Они едва дышали после беготни, и оставшася часть поездки прошла очень спокойно. А возле самой цели им всё же пришлось слезть с коня и одеться.

   ........................................................................................

   Олаира была меньше, но гораздо старше Аромары, – несколько огромных каменных зданий, древних даже на вид, окруженных высокими деревьями. Охрана здесь оказалась строже, но предупреждение Нау помогло, – их пропустили без вопросов. К тому же, они оказались не единственными гостями на сати. В окружившей их белой толпе Игроков Анмай заметил несколько фигур в пёстром, – очевидно, жителей Уртары, где сати было запрещено, и, к своему удивлению, людей, одетых как файа, – в основном молодых, но попадались и подростки. Это уже совсем ему не понравилось. Похоже, отклонения от основных принципов Файау здесь зашли куда дальше, чем он мог представить, – Нау недаром предупреждал его о здешних нравах.

   В толпе выделялся высокий юноша в чёрной одежде, – Ведущий Олаиры, настоящий Ведущий, в отличие от босоногого и наивно-любопытного Нау, выходца из патани. Складчатое черное одеяние с высоким воротником доходило ему до середины голеней. Впереди оно было распахнуто и под ним блестел металл – то ли панцирь, то ли одежда Мечтателя. Легкомысленные сандалии не могли умалить сурового выражения неподвижно-красивого лица.

   Взглянув на стянувший верхнюю одежду гибкий стальной пояс, на котором висел короткий тяжелый меч, Анмай сразу понял, что перед ним, – ещё и главный палач сати. Поручив коня заботам местной молодёжи, они протолкались поближе к нему. К удивлению Вэру, Ведущий сразу узнал их.

   – Вы – Найте Лай и Хьютай Тайра, наши гости с Дальних Звёзд Сети. Анмай Нау сообщил мне о вас...

   Вэру с облегчением вздохнул, – здесь прикрытие "Укавэйры" сработало, как и ожидалось.

   – ...Он сообщил мне, что вы желаете принять участие в обряде. Но это низший обряд, и вам, принадлежащим к высшей касте, не достойно в нём участвовать. Впрочем, как хотите.

   Анмай задумался. Даже спасая свою жизнь, он не стал бы участвовать в сати. Впрочем...

   – Нет. Это действительно недостойно нас. Но если уважаемый...

   – Уважаемый Канро Йиэрс.

   – Уважаемый Канро Йиэрс позволит, мы желали бы посмотреть. Там, откуда мы прибыли, сати не распространено.