Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 100 страниц)

Ему удалось вывести из строя третью часть воинов, но затем огонь окончательно прижал его к плитам, и остальные подошли под стены. Потрясший здание взрыв дал понять, что дверь задержала их ненадолго. Спускаться вниз было бесполезно, и беглецы сбились в кучку в дальнем углу крыши. Лэйкис встал впереди всех, судорожно сжав в руках лазер. Айэт встал рядом с ним. Анмай, пытаясь успокоиться, думал о том, что не видел конца, своей смерти, – но разве кто-то видел свою смерть?

Он высоко поднял голову. Солнце колыхалось в его глазах, как медуза, и вдруг он заметил ещё кое-что странное, – темное пятнышко, плывущее по небу. Анмай зажмурился на миг, и лишь потом понял, что видит Уйту.

* * *

Когда он понял, что та пролетит далеко в стороне, его радость утихла. Кричать, и махать руками было бесполезно. Анмай выхватил лазер из руки Лэйкиса, прицелился и нажал спуск. На таком расстоянии луч не мог причинить никакого вреда, но не заметить его было невозможно. Всего через несколько секунд Уйта повернула к ним, одновременно снижаясь.

Айэт испугался, увидев платформу, – похожая на чудовищного жука, она летела на призрачных радужных крыльях. Те трепетали, как крылья стрекозы, но их размах достигал вэйда, и поднятый ими ураган валил деревья. И она летела прямо на них! Опустошители не выдержали, – они бросились во все стороны в поисках укрытий.

Уйта пронеслась над головами беглецов – чуть не сдув их с крыши, – и приземлилась возле озера. Лайара помахала им рукой, приглашая подняться на борт, но сделать это оказалось непросто. Опустошителей нельзя было испугать. Часть их атаковала платформу, другие вновь стали окружать храм. Лайара вдруг исчезла из рубки...

Лэйкис встал над взорванной дверью и стрелял вниз, целясь в подходивших ближе. Хотя его лазер не пробивал броню Опустошителей, смотровые триплексы в ней один за другим разлетались вдребезги. Ему удалось вывести из строя ещё несколько солдат, но уцелевшие, отступив к укрытиям, открыли шквальный огонь. Пули свистели вокруг юноши, но он продолжал стрелять, перебегая от одной бреши в парапете к другой, пока Ювана, прижав его к крыше, не прекратила эту игру со смертью.

Уйте тоже доставалось. Ни пули, ни гранаты, ни страшные удары кумулятивных ракет не могли пробить её силового щита, но, чтобы впустить их, Лайара должна была отключить его. Если в этот миг хотя бы одна бронебойная ракета попадет в машинный отсек, Уйта взорвется.

И щит действительно погас. В тот же миг на корме Уйты появилась Лайара. В руках она держала лазер. Её стрельба, хоть и неточная, заставила Опустошителей отступить ещё дальше. Девушка стала стрелять по их укрытиям, не давая им высунуться. Остальные, не дожидаясь особого приглашения, бросились по лестнице вниз. Перебегая по разгромленному взрывом залу, они не видели, как пулеметная очередь навылет пробила Лайару, отбросив её на десяток метров. Тело девушки ударилось об ограждение посадочной площадки Уйты и упало уже за ним.

Выбежав наружу, они замерли. Лайара куда-то исчезла, а их окружили Опустошители с оружием наготове. Их осталось десятка полтора, но и этого вполне хватало, – они перекрыли беглецам все пути к отступлению. Со всех сторон сверкала броневая сталь... её блеск был неестественно ярким. Через миг Анмай понял, что изменился сам свет. Он взглянул на Солнце, – и застыл. Оно росло на глазах, превращаясь в ослепительную косматую тучу...

Оно взрывалось.

* * *

Свет разгорался, становился обжигающим. Анмай зажмурился и инстинктивно поднял руки, уже зная, что смерть будет медленной и неприятной. Но тут же давление стянувшего кожу тепла исчезло. Он удивленно посмотрел вверх, не обращая внимания на застывшую в ужасе молодежь. Чем больше Солнце раздувалось, – тем бледнее был его свет. Стало темнеть.

– На Уйту, быстро! – заорал он. – Через несколько минут оно погаснет!

Они бросились вперед, лавируя между оторопело замершими Опустошителями. Затем те тоже побежали, – столь страшно оказалось это видение.

Едва вбежав в рубку, Анмай направил Уйту вверх, навстречу угасающему Солнцу. Через минуту светила не стало. В сгустившейся тьме в небесах тлела бледная кустообразная туманность. Ещё через несколько минут она погасла, и повис непроницаемый мрак. В кромешной тьме они мчались в край мертвых, словно отлетевшие души.

Где-то, судорожно всхлипывая, плакал Айэт.

* * *

Анмай сжался в кресле, спрятав лицо в руки, и не смея поднять взгляд. Это был воистину конец света, – если реактор Сверх-Эвергета отказал, они все попросту замерзнут. В Линзе даже в тропических широтах на глубине всего нескольких сот метров начиналась вечная мерзлота. Температура пород с глубиной здесь понижалась, доходя на глубине нескольких миль почти до абсолютного нуля. Ведь под ними лежала лишь нейтридная основа Линзы, – и пустота, которую не освещало ни одно солнце.

Устыдившись своей трусости, Анмай открыл глаза, уже успевшие привыкнуть к темноте. И увидел несколько разноцветных полос, словно плавающих на горизонте в темном небе, – края соседних, освещенных сегментов. Через секунду он заметил звезды. Значит, взорвалось только одно солнце. Всего лишь. Почему? Плазменная лампа, питаемая магнитной индукцией, – по сути, простейшее устройство, причем, сделанное из чудовищных стальных массивов. Но едва оно отказало, плазменный шар вырвавшись из узды магнитных полей вылетел в пространство, – и тут же в нем погас. Это, однако, не могло прогнать страха. Машины Линзы явно доживали последние дни. Они безотказно работали миллиард лет, – но работать дальше были не в состоянии.

И невозможно представить, что произойдет в следующий миг. Откажет ли окончательно реактор, или напротив, сработают всеразрушающие механизмы Сверх-Эвергета? Но, что бы ни случилось – они погибнут. Лишь Астрофайра спасется наверняка, – а он не мог на неё попасть!

– Мы сможем что-то сделать? – спросил почти незаметный в сумраке Айэт. Анмай видел лишь его тень.

– Не знаю. Но если мы туда доберемся, – то сможем хотя бы узнать.

* * *

Уйта мчалась во мраке ночи, – уже должна была начаться ночь, но лун на темном небе не было. На её борту никто не спал. Все они застыли в полусознательном, тяжелом забытье. Скорбь по погибшим товарищам, жажда мести, – всё отступило перед страхом за самые основы их мироздания. На сердце Вэру было ещё тяжелее, – он вспоминал Нару и Кими... погибших по его вине. И Лайару, храбрейшую из девушек, спасшую их всех.

Лишь когда мир озарил багрянец Оранжевого Солнца, все они погрузились в тяжелый, подобный смерти сон.

* * *

Больше они не делали ни одной посадки. Дни проходили за днями, сливаясь в бесконечную череду. Солнца поднимались всё выше и становились заметно больше, а смутные полосы соседних сегментов, – всё заметнее. Молодежь с удивлением смотрела, как медленно менялось незыблемое, казалось бы, небо. Особенно их восхищали растущие луны, – их голубой свет стал чарующе ярок. Внизу же не попадалось ничего необычного, – та же, сглаженная миллионолетней эрозией поверхность, округлые, лесистые горы, пустынные моря, неспокойные океаны, те же поля, селения, дороги...

Земли под ними становились всё более теплыми. Их покрывали могучие вечнозеленые леса, скрывая даже очертания гор. Здесь часто шли дожди. Уйта то и дело попадала в страшные грозы, и они молча смотрели, как по броне силового поля вьются молнии, а вокруг клубятся разорванные тучи. Дороги и селения встречались всё реже, потом перестали встречаться совсем, – они не могли понять, почему, и не решались выяснить, стремясь к своей далекой цели.

Впрочем, они были лишь рады одиночеству. Над землями Опустошителей за ними подолгу следовали самолеты, и не однажды их будили взрывы зенитных ракет, бьющихся о силовое поле. Сейчас же в воздухе не попадалось никого, кроме исполинских стрекоз и птиц.

Всё чаще Уйта плыла в толще облаков, и им приходилось спускаться к земле, – наблюдения стали единственной их отрадой. Дневник экспедиции понемногу рос, он превратился уже в толстую книгу. Каждый боролся со скукой, как мог.

Теперь с каждым днем они встречали всё больше странного, – колоссальные цветы, одиноко растущие на круглых полянах, огромные животные на водопое, выступавшие из зеленого моря громады металлических башен, – но всякий раз пролетали мимо. Особенно поразили Вэру цветы, – лишенные листьев и стеблей, они росли прямо из земли. Огромные, – до полувэйда в диаметре, – они ярко и причудливо светились в темноте.

Едва они появились, все следы разумной жизни внизу исчезли, а экипаж начал жаловаться на ночные кошмары. Даже наяву их кто-то звал, манил, тянул к себе. Анмай не ощущал этого, но когда Айэт сказал: у меня что-то чужое в голове, он не усомнился. Наконец, желая выяснить причину непонятного зова, он решил снизиться.

То, что издали казалось пестиком цветка, вблизи обернулось серой живой колонной, провожающей их взглядом пары огромных синих глаз. Она живо напомнила Вэру рхаррита, чуть не сожравшего его в подземелье, на берегу уже исчезнувшего Пустынного Моря. Но этот взгляд из-под веера длинных граненых шипов был бездонно глубоким и явно осмысленным. С ним никак не вязался окружавший колонну пучок гибких рук, под которыми прятались огромные зубастые пасти. Всё это окружали поразительно красивые, многоцветные живые паруса, похожие на крылья бабочки.

Увидев, как из последних сил сопротивляясь зову, Айэт сжимает голову, Анмай направил Уйту вверх. Когда ощущение ослабло, юноша сразу спросил:

– Что это?

Анмай пожал плечами.

– Неподвижное хищное животное, вроде коралловых полипов, но только намного более развитое. Интересно, как же они расселяются... и размножаются? Наверняка, у них чередование поколений, – неподвижная, бесполая форма, и подвижная...

– Это Наставники, – вдруг сказал Айэт.

– Наставники? Скорее, это пример того, как можно переврать даже самые простые сведения. Интересно, как они сами себя называют?..

* * *

Они не собирались выяснять это. Впрочем, другие животные здесь выглядели не менее странно. В воде озер обитали существа с тремя головами, – сидевшими на трех длинных гибких шеях. Эти создания были темными, огромных размеров, и тоже несомненно хищными, – крутолобые, с мощными тупыми пастями и огромными глазами. Никакие выверты эволюции не могли создать такую живую нелепицу. Здесь явно вмешался разум. Но зачем?.. Причин можно было придумать сколько угодно, – начиная от непроходимой скуки.

* * *

День за днем Уйта мчалась на юг. Солнца поднимались всё выше, пока не достигли зенита. Они росли и одновременно меняли форму, – из круглых становились овальными, сплющивались, превращаясь в огненные щели. Анмай заметил, что сразу после катастрофы их свет стал заметно интенсивнее, компенсируя потерю собрата.

Поступающая на Плоскости энергия осталась неизменной, но раз в семь дней на каждую теперь приходила ночь, втрое длиннее обычной и много холоднее.

Анмай знал, что работа на повышенной мощности вскоре погубит и остальные Солнца, – их свет заметно выцвел от непомерного накала. Тогда вся Линза погрузится во мрак смерти. Другие думали о том же. Единственное, что их отвлекало – наблюдения.

Они видели очень много странного. Однажды они два дня летели над страшным лесом с черной листвой. Ночью она светилась жутким, тускло-багровым светом.

Анмай навсегда запомнил эту Долгую Ночь: под темным безлунным небом простерлось бескрайнее, мутное багровое море, зияющее черными провалами, словно полное крови. Встречалось им и ещё более удивительное, – бегущие по кронам ночного леса волны зеленовато-желтого света, такие яркие, что ночь превращалась в день, – они пробегали от горизонта до горизонта с молниеносной быстротой, рассыпаясь причудливыми узорами. Лишь после нескольких дней наблюдений удалось выяснить, что это всего лишь светляки: какой-то инстинкт заставлял их вспыхивать всех одновременно. И, наконец, на семьдесят пятый день полета, они достигли берега Последнего Моря.

* * *

Дальше не было ни земли, ни пути. Над водой высились колоссальные башни, а над ними в зенит уходила призрачно-радужная стена силового поля. Оно оказалось столь мощным, что пройти сквозь него Уйта не могла, – пламя аннигиляции просто расплавило бы её, даже если бы хватило мощности ускорителя. Мэйат предусмотрели всё, – кроме того, что им самим однажды придется уйти.

* * *

Анмай решил повернуть на восток, – к месту соединения сегментов и ближайшей бреши в силовом поле. Это удлиняло их путь на несколько дней, но что им ещё оставалось?

Пять дней Уйта летела вдоль ровного, как линейка, побережья. Слева высился ряд круглых колоссальных башен. По ночам их вершины источали таинственный темно-зеленый свет. Справа тянулся сплошной лес, незаметно переходивший в море, – островки огромных деревьев росли прямо из воды. Их разделяли немыслимо извилистые каналы, окаймленные фантастическими нагромождениями изломанных штормами стволов. В Последнее Море впадали могучие реки, – они тоже несли деревья, сплетавшиеся в целые острова. Всё море было усыпано ими. Они так и не смогли понять, бурелом ли это, или иные разновидности деревьев приспособились расти и на плаву...

Здесь оказалось очень жарко. Солнца, превратившись в узкие овалы, палили нещадно. Даже на двухмильной высоте, куда они поднялись, не осталось прохлады.

Над водой вечерами поднимался туман, собираясь в немыслимой высоты кучевые облака. По ночам весь горизонт светился от беспрерывного сверкания молний. Однажды налетел настоящий ураган. Даже на высоте двух миль стало темно, как ночью. Уйту швыряло в круговерти воздушных потоков. Утром, увидев нагроможденный волнами высокий вал из плавающих деревьев, Анмай понял, почему вдоль всего побережья тянутся странно правильные стены из побелевших стволов, поначалу принятые им за укрепления. Внизу не было никаких следов людей или других разумных существ. Зато разнообразных животных оказалось великое множество. Хотя они замечали лишь самых крупных, их тоже было очень много. Многие неотличимо напоминали динозавров, другие лишь походили на них, так как имели восемь ног, а их длинные, толстые, безголовые шеи раскрывались на конце, словно зубастые цветы. Вся эта местность выглядела так, словно они попали в доисторические времена.

На пятый день пути она совершенно изменилась. Вдоль берега протянулось бесконечное плато, каменистое и песчаное. Оно высилось и над морем лесов, и над невысокими волнами океана, – силовая стена гасила их, как барьерный риф. Эта безжизненность была поразительна и непонятна. На плато не оказалось не только колоссальных животных и деревьев, но и вообще какой-либо зелени.

Что воздвигло эти скалы там, где сотни миллионов лет уже не было скал? Почему на них нет никаких следов жизни? Счетчики радиации не показали ничего, – фон был равен нулю, как и везде в Линзе. Анмай даже подумал о Йалис, но никаких следов его он не ощутил и понял, что этой загадке суждено остаться неразгаданной.

* * *

Близился вечер. В полдень следующего дня, – дня Фиолетового Солнца, – они должны были выйти в Последнее Море. Анмай сказал это стоявшему рядом Айэту. Юноша, задумчиво смотревший вверх, вздохнул.

– Мы никогда больше не увидим этой земли, и не вернемся обратно, верно? – спросил он.

Анмай кивнул.

– Ты хочешь приземлиться?

– Только на один день. Я... хочу попрощаться.

– Не знаю... Может, мы и вернемся. А может, и нет. Ты помнишь, чем окончилась прежняя посадка?

Айэт печально посмотрел на него.

– Это всё же моя родная земля, и я прощаюсь с ней навеки!

Вэру пришлось согласиться.

* * *

На сей раз они долго кружили над морем и над скалами, но нигде не нашли следов жизни. Лишь в море плавали неизменные зеленые острова. Убедившись в отсутствии опасности, Анмай посадил Уйту на низкое плоскогорье над морем.

Помедлив, они вышли. Узкий овал Синего Солнца сиял, словно яростный глаз. Всё вокруг плавало в жаркой, призрачной голубизне. Они спешно скинули одежду, но по их телам градом катился пот. Даже северный шквальный ветер не приносил прохлады. О том, чтобы отойти от Уйты до заката, нечего было и думать. Плато, несмотря на близость моря, превратилось в раскаленную печь. Жмурясь, они вернулись внутрь.

Лишь Айэт подошел к самому краю обрыва и, прикрыв руками глаза, стал смотреть вдаль. Ювана невольно любовалась им, одетым лишь в ослепительно-белую короткую тунику, словно горящую в резком синем свете. По контрасту его смуглая кожа казалась очень темной. Ветер рвал его одежду, трепал волосы. Айэт стоял вытянувшись, жар раскаленного камня, словно не касался его босых ног. Стройная фигура смотревшего за пределы мира юноши показалась ей символом. Но чего? Может, стремления к бесконечности, свойственного Вэру? Собственной зыбкой, но всё же счастливой судьбы? Или стремления к свободе, что свойственно каждому человеку? Ювана не знала этого. Она смогла лишь решить, что Айэт станет единственным парнем в её жизни.

* * *

Анмай тоже смотрел на Айэта, но его взгляд невольно устремлялся дальше. За невидимым сверху обрывом пенился исхлестанный бешеным ветром океан. Вдали из него поднимался ряд колонн. Их основания тонули в мареве. Казалось, они столь огромны, что высятся не на отсутствующем здесь горизонте, а за горизонтом. Вереница их параболически сужающихся силуэтов тянулась в стороны, насколько достигал взгляд. Несокрушимой оградой они стояли вокруг южных пределов всего этого мира.

Вершины колоссов тоже оставались невидимы, – они тонули в сиянии раскаленных небес. Стена силового поля сливалась с вихрями горячего воздуха. Анмай тщетно пытался разглядеть её, пока ослепительное сияние не начало угасать, – яростный эллипс пламени скрывался за гранью Вечной Стены, и этот закат в зените выглядел зловеще. Через несколько минут, едва край Солнца исчез, мгновенно упали сумерки.

Экипаж Уйты выбрался наружу. Прежде всего, Анмай решил испытать дезинтегратор (так это устройство называлось в спецификации). Туманный луч высекал фонтаны искр, оставляя глубокие рубцы на камнях. Едва он обнаружил, что пусковую кнопку можно сдвинуть вперед, синее сияние в раструбе начало разгораться. Оно росло секунду, затем застыло гневно гудящей шаровой молнией. Он нажал спуск. Синий луч, много толще и ярче прежнего, ударил в песок. Грохнул взрыв, после которого осталась приличная воронка.

– Любопытно, – сказал Анмай, – плазменный виртуальный излучатель... чего?

Айэт с интересом наблюдал за ним. Он редко носил оружие, не взял и сейчас. Анмай подумав, потянул ему дезинтегратор, однако Айэт отказался его взять.

– Обычно мы пускаем оружие в ход лишь потому, что оно есть у нас в руках, – печально сказал он.

Анмай удивленно посмотрел на юношу и, вдруг смутившись, убрал дезинтегратор.

* * *

Они спустились к морю. К их удивлению, там нашлось нечто вроде маленького амфитеатра, искусно вырубленного в скале. Камень на невысоких прохладных уступах был срезан по форме человеческого тела, так что сидеть оказалось очень удобно. Они смотрели в молчании.

Этот вечер был необыкновенным. В темной, необычайно глубокой синеве неба, отливавшей к югу серебром, парила пара громадных, ярко-синих лун. На их сияющей поверхности вился тонкий белый узор облаков. Вдали сияло ещё шесть крохотных дисков, – луны, светившие сейчас другим сегментам. Море стало темным, но волны отражали серебряную синеву неба. Из воды торчали рваные черные скалы, за ними темнели четкие силуэты колонн. Их венчали огромные многогранники, парящие без видимой опоры. Из промежутков между ними и колоннами лился темно-зеленый свет. Мерцающая цепь призрачных маяков уходила в стороны, насколько видел глаз. Это грандиозное зрелище было неожиданно спокойным и мирным, но в душе Айэт оно пробудило неожиданную печаль.

– Когда я ходил в школу, мне хотелось отправиться в необыкновенное путешествие, – тихо сказал он. – А сейчас... У меня нет ни сестер, ни братьев, ни друзей, которые остались дома, только вы. Мои родители с радостью избавились от меня. Но я не чувствую себя несчастным. У меня есть Ювана. У неё есть я. Мы все одиноки, все стремимся к неведомой цели. Сколько легенд о путешествиях за Засолнечную Стену я прочитал! И я не знал, что сам стану героем такой легенды. Но её некому будет сочинить, верно? Никто не узнает о нашей судьбе, кроме нас самих.

Анмай улыбнулся.

– Я надеюсь. По крайней мере, сейчас. Но я не хочу, чтобы Хьютай целую вечность думала о моей участи...

– Вы встретитесь, – сказал Айэт.

Анмай кивнул.

– Возможно. Иногда чудеса всё же случаются.

Юноша видел, каким печальным стало его задумчивое лицо. Они молчали, глядя на спокойное море. Было очень тепло, над водой уже клубился туман. Обволакивая скалы, он поднимался вверх, превращаясь в призрачные, быстро растущие облака. На горизонте уже сверкали зарницы, но здесь царила тишина, лишь негромко плескали волны. Никто из них не говорил, не шевелился, их расширенные в полумраке глаза жадно вбирали в себя эту странную красоту. Им хотелось просидеть так всю ночь.

Анмай искоса посматривал на своих спутников – две безмолвные пары. Задумавшийся Айэт сидел рядом с прижавшейся к нему Юваной. Уступом ниже сидел Лэйкис с Уасой. Её пышные черные волосы эффектно оттеняли круглое пухлогубое лицо. У Лэйкиса лицо было худое, ничем не примечательное, и светлые, почти белые волосы.

Будучи в его возрасте, Анмай дико ненавидел светловолосых. Сейчас от старой ненависти не осталось ничего, кроме удивления. Неужели я был так глуп? – печально подумал он и, словно в поисках ответа, посмотрел вверх. Возле одной из лун сияла белая, удивительно чистая звезда, – Астрофайра. Он испугался, хотя знал, что увидеть его оттуда нельзя. Эта звезда, – его дом, там его любимая, – и одновременно, это его смертельный враг.

Отбросив эти мысли, Анмай просто любовался яркой, единственной на небе звездой, – так же, как его дикий предок на берегу такого же первобытного моря, в неведомом мире, полмиллиона лет назад.

* * *

Айэт смотрел то на носившую его имя звезду, то на Вэру. Тот сидел, задумавшись, неподвижно глядя вверх, и юноша не посмел его спрашивать. Теперь он знал истинное имя этой звезды, и пытался представить, как живут внутри неё. Но в голове метались странные, несовместимые образы. Анмай никогда не говорил, что вернется туда, и Айэт чувствовал, что, и он никогда не узнает, как там, внутри звезды. Его охватила непонятная, мучительная тоска.

Он резко поднялся и пошел наверх, оставив удивленно смотревшую вслед Ювану. На краю пустыни он остановился. Свет угасал, бескрайние просторы таяли в сумраке, лишь на небе светились клочковатые облака. Силуэт Уйты показался ему совершенно чужим. Ветер однообразно шумел, углубляя тоску, но не нес прохлады. Становилось душно, по нагой спине Айэта стекали струйки пота. Его охватило чувство полного одиночества, столь глубокого, словно на сотни миль кругом не осталось ни единой живой души. Он был один среди зловещей пустыни.

Вдруг он заметил человека, – тот стоял возле каменной глыбы, не дальше вэйда от него. Присмотревшись, он понял, что это юноша, его ровесник, такой же смуглый и черноволосый, как и он сам. Айэт не заметил никакой одежды, но в руке незнакомец держал копье. Он стоял совершенно неподвижно, лишь ветер шевелил его длинные волосы. Застывший в удивлении Айэт ничего не говорил. Он только повел рукой, приглашая юношу подойти. Тот не шевелился. Минут пять они просто смотрели друг на друга. Наконец, Айэт решил сам подойти к нему, но, едва он двинулся, юноша исчез.

Он подбежал к месту, где стоял чужак, – никаких следов там не осталось. Айэт взобрался на скалу и осмотрелся. Равнина была уже едва различима в темноте. Ветер шумел, тучи затягивали небо, лишь на горизонте светились бледные силуэты их лохматых закраин. Издалека донесся раскат грома.

Возвращаясь, Айэт так и не смог решить, – видел ли он человека, или только игру теней. Он был готов поклясться, что видел сильную руку, держащую копье, и большие, серьёзные глаза. Но при этом он не мог вспомнить лица. Может, оно было его собственным?

* * *

Когда он вновь посмотрел на пустыню, уже из-под купола Уйты, ему показалось, что между камнями что-то движется, – может быть, лишь песок, гонимый предгрозовым ветром. Пару раз он видел гибкий темный силуэт, но в следующий миг все исчезало. Юношу захлестнула тоска, – он очень хотел познакомиться с людьми, живущими в столь странном месте, может, даже стать одним из них, хотя он знал, что это невозможно.

Он напряженно всматривался в темноту, пока тучи не скрыли всё небо, и по куполу не застучал ливень. Смеясь и отфыркиваясь, внутрь вошли остальные.

Айэт никому не сказал о своей встрече. Когда он заснул, ему грезились удивительные сны, – столь подробные, что потом ему казалось, что он и в самом деле долго жил здесь, на берегу Последнего Моря.

* * *

Дождь шел всю ночь, дополняясь непрерывным сверканием молний. Рассвет наступил позже обычного и осветил лишь свинцово-сизый полумрак, пронизанный гулом горячего ливня. Земля скрывалась за его завесой уже в двадцати шагах. Их прощание с родной землей ограничилось теми неповторимыми минутами, когда они безмолвно сидели на тихом, таинственном берегу бесконечного Последнего Моря.

* * *

– Все. Нам пора, – печально сказал Вэру, когда весь экипаж Уйты собрался.

Айэт на минуту выбежал наружу и вернулся, сжимая в кулаке маленький камень. Никто не сказал ни слова.

Едва Анмай поднял Уйту, её радар тревожно запищал, обнаружив впереди, всего в нескольких милях, огромную массу металла, плывущую по воде.

– Интересно, что это? – спросил Айэт.

– Давай выясним, – Анмай пожал плечами.

Уйта летела медленно, над самыми волнами, сглаженными потоками дождя. Побережье тут же исчезло из виду. Они не видели ничего, кроме воды. Вдруг впереди показалась огромная тень. Анмай затормозил, но всё же, они чуть не врезались в большой военный корабль. Прямо перед их глазами появился глухой серый борт, орудийные башни и угловатые надстройки. Анмай тут же развернулся на месте и дал полный ход. Уйта рванулась вверх с таким ускорением, что её экипаж покатился по полу. Корабль исчез в мгновение ока. Море ушло вниз, вокруг потемнело, затем посветлело, и вдруг они вырвались в море яркого фиолетового света.

День Фиолетового Солнца нравился Вэру больше других, – в его глубоком свете мир казался необыкновенно и удивительно прекрасным. Через полчаса тучи остались позади. Вокруг было лишь море и пустыня, – столь же безжизненные, как и раньше. Судя по данным приборов, они могли достичь бреши в поле лишь на закате.

На борту Уйты всё шло как обычно. Только весь её экипаж, кроме Анмая, собрался на правом, обращенном к берегу борту посадочной площадки.

* * *

После полудня небо затянула сплошная маслянистая пелена. Фиолетовое Солнце просвечивало сквозь неё, как странный, синеватый рубин. Под ней, однако тоже высоко, повис тонкий покров разорванных коричневатых туч. Море внизу казалось лишенным волн и красновато-черным.

Время шло, уже приближался закат. Пустынное море оставалось совершенно безжизненным, но побережье изменилось. Песок исчез, вновь показался бесконечный лабиринт проток среди древесной колоннады. Слева высились силовые башни, выстраиваясь в бесконечный ряд. До Вечной Стены, разделявшей сегменты, было уже меньше трех тысяч миль, но она по-прежнему оставалась невидимой.

Проход в бескрайнюю ширь Последнего Моря также был невидимым, но зато очень широким, – не меньше двухсот миль. Хотя отказ одной или даже нескольких излучающих башен не мог разрушить уходившую на триста миль вверх силовую стену, здесь отключилась целая их секция. Сами башни, впрочем, оказались целы. Даже бронированные многогранники диаметром в милю продолжали парить над их вершинами.

От башен до берега было двадцать миль, – и именно в этом спокойном поясе моря кипела битва. Сначала Анмай увидел вспышки пламени, затем различил пятнышки сражающихся кораблей. Через десять минут Уйта оказалась в самой гуще сражения. Анмай насчитал четыре линкора, таких же огромных, как замеченный ими утром. Их окружал рой кораблей поменьше, – два крейсера и не меньше дюжины эсминцев. Над ними то и дело появлялись вспышки выстрелов. Их противник, – два десятка одинаковых катамаранов с массивными надстройками – спешно отступал. На их палубах хорошо были видны метавшиеся фигурки Опустошителей. Их противниками оказались люди. Это было удивительно.

Здесь существовало государство, достаточно могущественное, чтобы овладеть атомной энергией. У линкоров и крейсеров не было дымовых труб, – признак термоядерных силовых установок. Без них плавания по бескрайним просторам Последнего Моря были затруднительны.

Сражение оказалось неудачным для Опустошителей. На глазах Вэру один их корабль взорвался, второй начал крениться набок. Показался натянувшийся трос, затем бок огромного животного, – Опустошители по-своему решили проблему дальних переходов. Анмай увидел пикирующие на их флот самолеты, а через минуту заметил вдали длинные плоские палубы авианосцев.

– Я не ожидал, что люди смогут противостоять Опустошителям там, где они проникли в наш мир, – удивленно сказал Лэйкис.

– Это не единственная брешь в силовом поле, до которой они могут доплыть, – ответил Вэру. – Есть и другие, но дальше. Кстати, в Линзе есть несколько сегментов с ещё исправной силовой защитой.

– Но откуда здесь взялись люди? – удивленно спросил Айэт. – Похоже, они недооценивают себя! Но как мало мы знаем!

Ему никто не ответил. В этот миг Уйта вновь повернула на юг. Поле битвы с пылающими, тонущими кораблями осталось позади. Через несколько минут она уже пролетала между двух силовых башен, разделенных двадцатью милями воды. Они вздымались на высоту десяти миль, их уходившие в воду основания окутывали блестящие стальные сети с множеством узлов очень сложной формы. Уйта могла пролететь сквозь любую из их ячеек. Даже на простой облет башни ушло несколько минут. Её металл ослепительно блестел, – поставленная миллиард лет назад, она казалась совсем новой.

Когда башня осталась позади, весь экипаж собрался на корме. Они молча смотрели на уходящую землю, зная, что никогда больше не увидят её. Впереди простерлось лишь хмурое, безбрежное море. Вскоре низкое побережье слилось с небом, но сверкающие башни были видны ещё долго.

Наконец, серебристая последняя искра погасла в сгустившихся сумерках. Это был их последний закат, – начиналась Долгая Ночь. Прежде, чем она кончится, Уйта выйдет из пределов, которые заливал солнечный свет. Печальные, но спокойные, они отправились спать.

* * *

Следующего утра уже не было. Вокруг висела тьма, лишь небо выделялось тусклой звездной пылью. Смутные полосы соседних сегментов, – красный и фиолетовый, – изредка бросали на воду призрачный отблеск. Экипаж Уйты с удивлением смотрел на них, – они первыми из людей и файа вышли за пределы отведенного им мира в пределы, которые с самого его сотворения не озарял свет. Они смотрели и назад, но даже с помощью обзорных камер разглядеть землю было уже невозможно.