Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 100 страниц)

* * *

Айэт ничуть не удивился, – всё было так, как должно быть. Анмай тоже заметил его. Их разделяло море нелюдей, но это уже не имело значения.

С ледяным спокойствием Вэру навел дезинтегратор и выстрелил. Едва луч коснулся первой черной твари, она вспыхнула ослепительным пламенем, затем взорвалась. Клочья горящей плоти полетели во все стороны, и от неё остался лишь растекшийся по потолку столб пара.

Анмай замер на секунду, – он явно не ждал подобного эффекта, – потом вновь поднял оружие. По залу разнесся испуганный крик, словно вырвавшийся из одной груди. В следующий миг луч дезинтегратора впился в толпу.

Твари целыми десятками вспыхивали и взрывались в тучах пара. Они кинулись бежать, но луч находил их и в дыму, нанося неотвратимые, меткие удары. Весь цех затянуло паром, трещало, как на огромной сковородке в аду.

Айэт закричал, когда огненное лезвие рассекло многогранник и белое пламя, пробив крышу, разметало по залу крутящиеся обломки труб. Юноша сжался, прикрывая глаза, пытаясь спасти их от ослепительных фонтанов искр. Он не видел, но слышал, как луч расчертил зал от стены до стены, сжигая всё, что в нем находилось. Потом стало тихо, и он поднял голову.

Воздух стал острым, наполнился жаром и гарью. Невыносимо пахло горелой... но не плотью, а вроде бы землей. Перегноем – мерзкая, богопротивная вонь. Айэт закашлялся, но именно эта сатанинская вонь привела его в себя. Только что страх буквально душил его... а сейчас он уже не мог поверить, что испытывал это наяву.

Через минуту аммиачно-едкий пар рассеялся. Айэт увидел пустой чистый пол, усыпанный бурым дымящимся крошевом, – всё, что осталось от орды тварей. На стенах дымились рубцы, что-то сыпало искрами, что-то тихо потрескивало, разгораясь. Он осторожно спустился вниз. Под ногами хрустели осколки бурой пузырчатой массы, похожей на шлак. Не осталось ничего, даже отдаленно напоминающего плоть. Что ж, тем лучше...

Они сошлись в центре, обойдя мелкую, обожженную впадину. Айэт ничего не мог с собой поделать, – он бросился в объятия Вэру и, прижавшись к нему, зарыдал, как ребенок. Он чувствовал легко объяснимую громадную радость и совершенно необъяснимый стыд.

– Ты в порядке? – спросил Анмай, осторожно отстраняя друга. Айэт хотел ответить, но его сил хватило лишь на слабый всхлип.

– Что с тобой? – спросил Вэру, уже резче.

– Мне стыдно. Я... я бросил тебя. Извини.

– За что?

Перехватив его взгляд, Айэт смутился, как мальчик.

– Когда это... сияние напало на нас, я убежал, – наконец сказал он. – Но недалеко: меня поймала темнота. Я... словно спал вечность. Видел этот город, потом мне показывали разные страшные вещи, – чтобы я предал тебя... потом... я видел звезды, мироздания. И я видел... Ты стоял на равнине... под серыми звездами... а потом... – он встряхнул головой. – Ничего не помню. Там, где было воспоминание, – только пустота... и всё.

– Странно. Значит, мы видели одно и то же.

Айэт слабо, задумчиво улыбнулся.

– Там был ещё кто-то, не ты. Это была она, да?

– Да, – тихо сказал Вэру. – Хьютай. Мы были там вместе... все трое.

Айэт молча кивнул.

– Я видел... Чтобы создать свой мир, ты уничтожил мир старый. Это... это правда?

Анмай тихо, зло засмеялся.

– Обычно мир уничтожает мечтателей. Справедливости ради, один раз всё случилось иначе. Разве это плохо? Мне пришлось уничтожить один мир, чтобы возникли двадцать тысяч. И он всё равно бы погиб, – потом, позже. Как выбирать между бытием и небытием?

– Никак, наверное, – Айэт уже думал о чем-то другом. – Знаешь, я уже видел эту... тьму, давно, ещё в детстве. Лет в двенадцать я впервые приехал в деревню, – в гости. Я почему-то проснулся в середине ясной, удивительно светлой лунной ночи, и меня вдруг одолело желание погулять.

Бесшумно ускользнув из дому, я шел босиком по узкой дороге через поле, и вдруг, несколько в стороне, низко над землей, быстро промчалось длинное черное облако, волоча за собой тень, – пятно ещё более глубокой черноты. Оно походило на множество развевающихся черных покрывал. Хотя оно пронеслось совершенно беззвучно, я помню, как вслед ему зашумели и согнулись деревья, помню тугой порыв ветра, взметнувший пыль вокруг. Я чувствовал, что это не просто облако, – оно было... живое, только не то живое, к какому мы привыкли.

Когда я подумал об этом, меня охватил странный, возвышенный, и, в то же время, парализующий страх. Он быстро прошел, но я понял, что мир, – совсем не то, что говорят взрослые. И домой я вернулся другим, – убежденным в неисчерпаемой таинственности мироздания...

Айэт замолчал.

– У нас есть союзники, о которых мы не знаем, – наконец, сказал он. – Не знаю, что это, но оно вывело нас. Вывело из той темноты, что внутри нас... Знаешь, когда меня пытали... во сне... хотели, чтобы я предал тебя... я выдержал. И, если ты не найдешь Хьютай...

– Найду, – спокойно ответил Вэру. – Наши мысли уже дважды были в одном месте, и в одном времени... это очень много. И почему-то мне кажется, что скоро мы с тобой расстанемся... навсегда. Там, куда я однажды попаду, – на ту равнину, – за мной не сможешь пойти даже ты.

* * *

Они вышли из зала. Уцелевшие твари не разбежались, а попрятались за выбитыми окнами, на крышах... Теперь они были везде вокруг них, – на файа обрушился град камней и обломков кирпича. Один из них рассек бровь Айэта, чуть не выбив ему глаз. Юноша инстинктивно бросился назад, перевел дух, выглянул и осмотрелся.

Анмай взмыл в воздух и открыл огонь, буквально выжигая одно укрытие за другим. Камни перестали лететь, воздух наполнился дымом и адской вонью горящей гнили. Уроды побежали. Анмай преследовал их, порхая на силовых крыльях и безжалостно расстреливая убегающих. В одну минуту двор опустел. Издали слышались выстрелы, но Вэру нигде видно не было. Айэт снова остался один.

Темный сумрак заваленного хламом цеха вдруг показался ему очень неудачным укрытием, но выйти во двор Айэт тоже боялся, – среди камней там валялось три или четыре страшных ножа с серповидными крючьями, и он хорошо представлял, что они могли сделать с его телом.

Сзади послышался шорох. Айэт обернулся. Он ничего не видел, – цех был совершенно пуст. Но тут вновь послышался шорох, – всего в нескольких шагах от него, оттуда, где тень была совсем непроницаемой.

Его сердце прыгнуло к горлу. Он попытался отступить, но тело не слушались, оцепенев от страха. Айэт яростно попытался заставить себя... тщетно! Он не видел и не слышал врага, боясь даже шевелиться, и вскрикнул, когда кто-то коснулся его спины. Обернувшись, он увидел Вэру, – тот стоял рядом, опустив оружие.

– Они здесь везде, – сказал Анмай, переводя дух. – Наверное, всё население города. Похоже, оно изменилось совсем недавно... – он замолчал, и прислушался.

Вокруг царила мертвая тишина, – Айэт не сразу это понял. Но потом он услышал непонятные, далекие звуки... рев множества голосов... топот...

– Им что – мало? – удивленно спросил Анмай. – Но если они так хотят... что ж. Обычно храбрость нападающих идет только на пользу их врагам.

– Не надо больше убивать, – попросил Айэт, невольно взяв его за руку.

– Почему? – Анмай мягко повернулся. – Объясни.

– Потому, что тебе нравится это делать.

– Да, – Анмай пристально смотрел в его глаза. Потом вдруг отвернулся. – Убежать у нас не получится, – вдруг сказал он. – Придется улететь. Держись крепче!

Возносимый вверх, Айэт вдруг увидел Уйту, неторопливо плывущую под тучами, и судорожно закусил губу. При виде этой черной, овальной громадины, окруженной мерцающим ореолом силового поля, у него перехватило дыхание, – от счастья. Там, внутри, – его друзья... любимая... сейчас он увидит их... её...

Уйта зависла под ними. Вэру скользнул вниз, – и через десять секунд растерянный Айэт стоял уже среди своих товарищей. Прежде, чем он успел взглянуть на них, к нему бросилась Ювана. Они обнялись, не замечая, что лицо Вэру вдруг исказилось, как от боли...

Когда Ювана, наконец, перестала всхлипывать, Айэт заметил, что Анмай как-то странно смотрит на него.

– Прости меня, – тихо сказал юноша. – Я никудышный друг, да ещё и трус в придачу. Я тебя бросил, как...

– Всё это прошло, – Анмай замолчал и вдруг отвернулся. – Но это было... необходимо.

Айэт смутился.

– Как ты меня нашел?

– Не знаю. Что-то привело меня к тебе. Что-то, что мы получили, пройдя испытание. Я думаю, это что-то очень древнее. Мэйат создали его, чтобы лучше понять себя. И мы поняли, как много скрыто внутри нас...

– Я видел лишь то, что уже было во мне, только оно стало различимым, – тихо ответил Айэт. – Там было много, – и хорошего, и плохого тоже. Примерно поровну.

Они прошли внутрь. Айэт словно впервые заметил яркие наряды и голые ноги своих товарищей. Обстановка была самая непринужденная, – пол круглого зала покрывали пёстрые шелковые подушки, повсюду стояли блюда с едой и летные кувшины с герметичными крышками. Скрытые динамики играли тихую музыку. Эта обстановка была привычна и любима им, и после всех виденных ужасов казалась необычайно уютной. Потом Ювана увела его в ванную, – перевязывать раны, мыть... и утешать.

* * *

Подняв Уйту вверх, Анмай подумал, что странные обитатели этого города никогда не видели его истинного неба, расчерченного ажурными ребрами и кружевом мутно тлевшего лунного серебра, – его вечно скрывали тучи, выползавшие из воронок с одной стороны, и исчезавшие в воронках с другой. Наверное, это и к лучшему, – жить под лесом растущих вниз острейших шипов было бы несколько неуютно.

Когда Уйта, прошив силовое поле, вылетела в соседний зал, Вэру показалось, что он вернулся домой. Хотя здесь окружение было намного более чужеродным, он привык к нему за последние пять месяцев полета. Оно казалось ему уже совершенно естественным. Всё так же бесконечным потоком плыли сияющие шары, всё так же их отражения скользили в изогнутых выступах титанических стен. Анмай подумал, что дух Мэйат поныне живет здесь. Не в плоских наружных сегментах, не в этих полу реальных подобиях чужой жизни, а здесь, среди титанических сплетений несокрушимой стали, подвластной их непреклонной воле. Когда создавалась Линза, этот металл извивался и тек, как тогда, на площади. Но это уже не казалось ему ужасным.

Он откинулся в кресле. Уйта, вслед за шарами, прошла в неприметный проем в стене, и, набирая скорость, помчалась к своей неведомой, но всё же, уже близкой цели.

Глава 14.

Бог-машина

Я ищу дорогу к звездам,

Я хочу увидеть чудо...

Ну, хоть что-нибудь такое,

Что вовек я не забуду!

Айэт Тайан

Восемь следующих дней прошли, как обычно. Утром девятого, когда Уйта мчалась по бесконечно длинному туннелю со стенами из скрученных спиралью полос, впереди засияла бездонная синева. Миновав портал диаметром в полмили, платформа вылетела под бескрайнюю ширь небес. Её экипаж уже давно не поднимался наверх, и поначалу ошалел от безграничного простора.

Позади высилась отвесная серебристо-синяя стена, испещренная круглыми проемами. Судя по высоте, она доходила до самого верхнего яруса. Внизу был город, – на бескрайнем уступчатом поле высились массивы гигантских металлических зданий, более правильных форм, чем виденные ими раньше. Между ними зияли черные жерла огромных многоугольных шахт. Впереди сияла заря. Здесь она стала ярче, чище и выше. Нигде не замечалось никаких опор. Над ними вздымался свод шириной в тысячи миль.

Несколько минут они молча смотрели на эту удивительную картину. Айэт очень хотел спуститься вниз и осмотреть хотя бы одну из колоссальных башен. В них некогда жили сами Мэйат, и, судя по отсутствию видимых повреждений, в них сохранился весь их обиход.

Но, вспомнив о печальном опыте всех прежних высадок, о том, как глупо они рисковали, и о том, к чему они летели, он промолчал.

* * *

Весь день они летели над этим удивительным городом, и весь день почти не отходили от окон. Никто не хотел отрываться даже для записей в дневник экспедиции. Глядя на широкие, просторные улицы, колоссальные светлые массивы домов, Айэт думал, как хорошо было бы жить здесь. Но они не останавливались даже на минуту.

Когда Уйта пролетала над устьями гигантских шахт, все напряженно вглядывались в их темную глубину, пытаясь определить их назначение. Но между светлыми сходящимися стенами царил непроницаемый мрак.

Наконец, впереди открылся живой, поблескивающий простор бескрайнего, хмурого моря. Айэт долго стоял на корме, с тоской глядя сначала на удалявшиеся башни города, пока они не растаяли в бледной воздушной дымке, потом на уходящую назад черноту волн, усыпанных серебристыми блестками сиявшей впереди зари.

* * *

На следующее утро они заметили, что заря стала ярче, чище и выше. Все они собрались в рубке, и час за часом смотрели вперед.

Заря всё росла, пока не заняла полнеба. Они чувствовали, что за ней, – волшебная страна, рай, место, где исполняются все мечты. Дивное сияние всё разгоралось.

Вдруг они поняли, что летят к огромному светящемуся облаку, заполнившему всё небо впереди. Его отражение на радаре было слабым, нечетким, туманным, и Анмай осознал, что перед ними, – не очередная стена-экран, а газ, ионизированный электрическим разрядом. Вскоре они увидели, где сияющий туман смыкается с волнами, а ещё через несколько минут Уйта нырнула в него.

Всё вокруг исчезло в чистейшей сияющей белизне. Они приникли к окнам. Их широко открытые глаза жадно впитывали этот удивительно чистый, бездонно глубокий свет. Айэт думал, что именно так должны выглядеть врата рая.

Затем впереди показался темный круглый силуэт. Радар здесь глох в помехах, но в чистом прозрачном сиянии они издали увидели огромную, – в пару миль диаметром, – колонну. Когда они облетели её, сияние начало слабеть. Его вытеснял другой свет, – тревожный, жуткий, тускло-багровый.

– Что это? – с ужасом спросил Айэт. Ему казалось, что его обманули, нет, предали.

– В Фамайа – в той земле, где жили мои предки, – с усмешкой сказал Вэру, – говорили, что врата в ад открываются на закате, позади заходящего солнца. То, что мы видим, очень похоже на это.

Ему никто не ответил. Вдруг Уаса, зажав лицо руками, выбежала из рубки, за ней и остальные, даже Айэт. Анмай остался в полном одиночестве.

Несколько минут он напряженно вглядывался в расползавшуюся багровую мглу, затем закрыл глаза. Он не боялся, – просто решил, что лучше увидеть всё сразу.

Минуты шли одна за другой, доносилось тихое жужжание, пол под ногами едва заметно вибрировал...

Ничего не менялось, но он не решался открыть глаз. Ровный гул Уйты, уже давно ставший частью его жизни, успокаивал, наконец его начало клонить в сон.

Анмай встряхнул головой и, наконец, поднял ресницы.

Рубку заливал кровавый свет, падавший почти отвесно сверху. Взглянув туда, он увидел солнце, – не яркий плоский диск, а гневный огненный шар в короне из языков пламени. Неяркий, – на него он мог смотреть, не щурясь, – но даже сквозь толстый пластик Анмай чувствовал исходившее от него тепло. Небо было совершенно черное, беззвездное, и среди этой черноты сияло солнце, похожее на картинку в учебнике, – его покрывали пятна и желтоватые точки более яркого света.

Анмай понял, что видит звезду, – центральную массу Линзы. К ней поднималась невообразимо огромная параболическая башня, – её основание закрывало десятую часть горизонта, а острие уходило прямо в языки солнечного пламени. Её зеркальные бока сияли кровавыми отблесками. Анмай знал, что её высота, – восемьсот тысяч миль, но поверить в это он не мог.

Он перевел дух и осмотрелся. Под ним колыхалось то же угольно-черное море, только здесь его отблески сияли свежей кровью. Позади высилась покатая стена с колоссальными арками, заполненными чистой белизной.

По контрасту с темной сталью она вдруг показалась Вэру зловещей. А удивительное звездное небо, которое он видел с последнего яруса, было всего лишь изображением на самой верхней крыше.

* * *

В рубку вошел Айэт. С минуту он безмолвно смотрел на башню, затем спросил:

– В её основании и скрыт Сверх-Эвергет, да?

Анмай кивнул.

– Сама она служит для подачи питательной массы, – пояснил он. – И для других, неведомых нам целей.

– А каков её диаметр?

Анмай прищурился. С первого взгляда ему показалось, что башня занимает полнеба, но сейчас...

– Сто тысяч миль. Может быть, даже восемьдесят.

– Так это всего пять дней пути, когда мы попадем в неё! А нам осталось всего...

– Сорок дней. Боюсь, мы увидим ещё немало... интересного.

Больше они не говорили об этом, но считали уже не дни с начала экспедиции, а дни, оставшиеся им до цели.

* * *

Два дня они летели над морем. На третий день Анмай увидел, как кровавый блеск пены сменяет темный металл. Берег был низким и неровным, на него свободно набегали волны. Он переходил в бесконечную равнину. Вдоль него стояли прямоугольные колонны, такие же, как на берегу Пустынного Моря Уарка, только из металла и намного выше. С замков соединяющих их колоссальных арок свисали гладкие блестящие нити, свивавшиеся в узлы, – головоломно сложные сплетения труб. Из них во все стороны торчали зеркальные игловидные острия. Этот берег был совершенно пуст и мертв, и они решились приземлиться.

Анмай первым вышел под алый свет незаходящего, вечно неподвижного Солнца. Воздух здесь был прохладен и свеж, со стороны моря дул ровный, не очень сильный ветер. Лишь равномерный шум волн оживлял здесь мертвую тишину.

Он подошел к берегу. Волны равномерно набегали на несокрушимую темную сталь, как делали это уже миллиард лет. Анмай подумал, что они, – первые файа и люди, если не вообще первые, кто стоит перед ними.

Он оглянулся. Уйта, застывшая между гигантскими колоннами, показалась ему очень маленькой. Охваченный неожиданной тоской, Анмай вдруг понял, откуда древние строители взяли образы для своих странных сооружений, – там, на берегу Пустынного Моря. Хьютай когда-то сказала, что они вернутся к нему, – в другой жизни, и в другой вечности. И вот он здесь, – но он один.

А может, она имела в виду иное море?

Вэру оставалось лишь надеяться на это, но тоска не проходила. Возможно, они с Хьютай расстались навсегда. Он не хотел в это верить, но... всё равно, однажды их пути разойдутся навечно.

Эти постоянные сомнения и неуверенность заставили колебаться даже его сердце. Отбросив все мысли, он просто смотрел на море, – так же бездумно, как смотрело на него первое выползшее на берег земноводное, миллиард лет назад. Так было в его родном мире, и в бесчисленном множестве других...

Анмай встряхнул волосами. Обернувшись, он помахал рукой товарищам, подзывая их.

* * *

Молодежь купалась, беззаботно резвясь.

Слушая их смех, казавшийся здесь немыслимым, Анмай подумал, что такого здесь не происходило никогда. Усмехнувшись, он присоединился к ним. Вода была холодной, но он плавал и нырял, играл вместе с остальными, чувствуя, как отступают тревога и тоска.

Потом они долго сидели на берегу, глядя на мерно набегавшие волны. Анмай чувствовал, что все они стали одной семьей. Его даже удивляло отсутствие серьезных ссор, неизбежных для нескольких человек в замкнутом пространстве. Айэту буквально чудом удалось подобрать нужных людей. Сам Вэру никогда не смог бы это сделать, даже несмотря на весь свой опыт.

* * *

Убедившись, что окончательно обсох, Анмай оделся и подошел к основанию свисавшей с арки нити. Тонкая издали, вблизи она стала сверкающей трубой диаметром больше его роста, отлитой из странно упругого, поддающегося под рукой материала, – нечто вроде резины, обладающей прочностью стали. Анмай включил силовой пояс и стремительно взмыл вверх. Узел на половине высоты нити был огромен, – не меньше Уйты.

Взгляд терялся в сплетении изогнутых труб, иногда что-то знакомое проскальзывало в них, и опять исчезало. Анмай поднялся выше, опустившись на верх арки, – идеально ровную металлическую дорогу шириной метров в двадцать. Шершавая, она слабо отблескивала, словно покрытая пылью и, совершенно пустая, уходила вдаль, насколько хватал глаз. Вдруг ему захотелось пойти по этой дороге, у которой не было конца.

Подойдя к краю, он осторожно заглянул вниз. Отсюда Уйта казалась не больше жука на ладони, а его товарищи, – едва различимыми светлыми точками. Прибой трепетал, словно мерцающие белые нити, но сюда не доносилось ни звука. Весь мир был черно-серым, с кровавым солнцем в зените. Башня блестела, словно отлитая из обсидиана. Вдруг Вэру стало очень одиноко и жутко, – словно он забрался за край мира, туда, где никто не должен бывать.

Он шагнул в пустоту и стремительно понесся вниз, затормозив лишь у самой поверхности. Ювана, Уаса и Лэйкис с любопытством смотрели на него. Айэта нигде видно не было. Лишь через несколько секунд он заметил вдали, уже за основаниями колонн, фигурку в белом. Айэт брел дальше, в пустыню, туда, где высилось неправдоподобно огромное основание башни. Удивленный Вэру взлетел и через минуту опустился уже возле юноши. Айэт смутился. Анмай понял, что он хотел побыть один.

Несколько минут Айэт молчал, вглядываясь в бесконечно далекий сумрачный горизонт. Его белая туника светилась розовым в кровавом свете. Вокруг висела абсолютная, вечная тишина. Даже их сердца бились бесшумно.

– Ты хочешь идти дальше пешком? – наконец тихо спросил Вэру.

– Нет, – ровно ответил Айэт. – Я просто думаю... уже почти год мы в пути. За это время я очень изменился. Я чувствую, что не смогу больше жить среди других файа... или людей. Меня уже и не тянет к ним. Нас пятеро, – это мое человечество, и мне его достаточно. Это плохо, да?

– Не знаю. Я начал свой путь в одиночестве, и в одиночестве закончу его, – голос Вэру тоже звучал грустно. – Хотя и не хочу этого...

– Я долго думал о всем, что видел здесь, – вдруг сказал Айэт. – О том, что ты рассказывал нам о Вселенной и о Линзе. Мне стало казаться, что все это, – он повел рукой вокруг, – модель, макет Вселенной, мироздания.

– Макет? – удивленно спросил Анмай. – Возможно. А скорей всего, – совсем не так. С таким же успехом можно считать макетом мироздания тебя, или, например, меня. Разве в нас не отражается весь окружающий мир, и мы не создаем в себе его подобие?

Айэт подумал.

– Да, но мне кажется, что ты... в общем, ты лучший из всех файа и людей, которых я знал в своей жизни.

Анмай неожиданно зло рассмеялся, потом вдруг сел, и сделал знак сесть удивленному Айэту.

– Послушай... ты молод... я не хочу сказать, что ты глуп, но... ты хоть раз думал о том, что такое действительно хороший человек... файа?

Юноша отрицательно помотал головой.

– Народ людей признает действительно достойным лишь того, кто не совершает насилия, подлости и лжи, – даже по отношению к лжецам, палачам и тиранам, и готов пойти на мученическую смерть, не обнажая оружия. Мне кажется, что они требуют больше, чем можно требовать, – ведь история пишется теми, кто остается в живых. И эволюция тоже. И потом... про свою жизнь я не говорю, но разве нельзя защищать жизнь любимой? Поэтому у нас, файа, с незапамятных пор иной идеал. Люди произошли от вздорных приматов-собирателей. Мы, – от зверей, которых они назвали бы леопардами, и наше внешнее сходство, – лишь результат мощи эволюционной конвергенции. От наших предков нам достались лишь глаза... и часть души, Айэт. Мы знаем, что убивать страшно, но умереть, оставив землю мрази, гораздо страшнее! Каждый файа... и каждый человек должен помнить об этом. Но... нельзя оставаться в живых любой ценой, а как определить грань, которую нельзя не перейти, не падая? Ведь всё это решается заново каждый раз, и никакая отвлеченная мораль тут не поможет. Но для меня, увы, нет ничего ценнее собственной жизни.

– А как же Хьютай?

– Ради неё я готов умереть. Но... только ради неё. А разве у тебя иначе?

– Нет. Кроме Юваны у меня никого нет. И я хочу, чтобы она жила... даже если меня не будет. А ты... я не могу думать о том, чья жизнь для меня ценнее. Вот и всё.

Айэт в последний раз взглянул на башню, затем повернулся и пошел назад. Анмай последовал за ним.

Их босые ноги, ступая по ровному металлу, не создавали никакого шума. Они словно плыли, беззвучные, как привидения. Анмай лениво подумал, что всего в нескольких милях под ними, – бездонная пустота, холод, бессчетные рои звезд. А здесь, – только неизменный свет и мертвая тишина.

Вернувшись к товарищам, они заметили, что те тоже растеряны и напуганы. Мертвое спокойствие равнины, на которой человек терялся, подавляло их. Безмолвные, они поднялись на борт Уйты, и через минуту та взлетела, чтобы продолжить свой путь.

* * *

Они летели над гладкой металлической равниной день, затем второй. Ничего не происходило, ничего не было видно. Они изнывали от скуки. Анмай с помощью обзорных камер разглядывал горизонт и башню.

Внизу он не смог заметить ничего. Башня блестела как зеркало, – ровная, гладкая, полностью лишенная деталей. Но на одной пятой её высоты он заметил темное пятно. Даже при стократном увеличении оно казалось почти точкой, – совершенно черное, немного вытянутой формы. Анмай понял, что это многомильное отверстие, дыра, несомненно, пробитая кораблем файа, стремившимся к центру башни. Разрушить её нейтридную броню он мог лишь с помощью сверхжесткого гамма-излучение или пучка релятивистских частиц, а это ставило под угрозу существование всей Линзы: нейтрид сопротивлялся любым нагрузкам, но если всё же подавался, – хотя бы в одной точке, – то просто взрывался всей массой, подобно закаленному стеклу. Избежать этого можно было лишь с помощью Йалис, и то, с очень большим трудом.

Однако машины Линзы не отразили это наглое вторжение. Почему? Неужели они уже тогда были неисправны? Или решили, что пришельцев следует пропустить?

Анмай знал, что корабль сел очень близко к Сверх-Эвергету, но экипаж покинул и его, и сам центр Линзы. Почему, – он не представлял. Он смирил свое любопытство, зная, что уже очень скоро найдет ответ на все свои вопросы. А может, – не узнает ничего, или умрет, пытаясь узнать. Но пока ему оставалось лишь мучительное ожидание.

* * *

На третий день впереди показались горы.

Горный хребет был из монолитного металла, но в точности повторял все детали обычного. Легко перелетев его, они вновь увидели бесконечные ряды зданий, несомненно, промышленных. Выглядели они странно, и Анмай не сразу понял, что часть их конструкций кем-то срезана, или... объедена. Это казалось немыслимым, но вскоре он увидел, как рой машин-многогранников разрушает здание. Они резали его на куски лазерами, а потом буквально впитывали их с помощью пластического поля. От этого зрелища Анмай почувствовал себя неуютно. К счастью, многогранники не обратили на Уйту никакого внимания, – скорее всего потому, что она была сделана из углепластика. Случайно ли?..

Вдруг тревожно запищал радар, обнаружив впереди огромное скопление металлических объектов. Но они и так уже видели серую смутную тучу, нечеткую, полупрозрачную, явно состоящую из массы отдельных частиц. Через несколько минут показались тонкие диски. Они вертикально парили в воздухе, и всё росли... росли... росли...

Айэт испуганно оглянулся на спокойно смотревшего Вэру. Через несколько минут их окружил необозримый строй стальных колоссов. Идеально круглые, диаметром по вэйду каждый, диски казались тонкими, но их зеркально сверкавшие кромки были не меньше восьми метров ширины, плоские бока – черными, а в центре зияло отверстие в четверть диаметра. Его размытые, нечеткие края светились тусклым желтым пламенем, полосы которого шевелились, вытягивались и опадали. Все диски были разной толщины, и обод одного, особенно толстого, разделяла глубокая борозда. У Вэру не осталось сомнений относительно их природы.

– Это машины, живые машины! Я не знаю, чем они питаются, но они размножаются делением. Они служили Мэйат, а когда те исчезли, – стали одним из видов местной технофауны. Возможно, они даже разумны.

Айэт с испугом смотрел на окружившие Уйту диски. Они подплывали к ней, поворачиваясь, то одной, то другой стороной, словно рассматривая, и отходили в сторону. Каждый раз Уйта начинала метаться как бешеная, принуждая экипаж хвататься, за что попало. Оценив размах силовых крыльев дисков, Анмай понял, почему их нет во внешней части Центра Линзы: там, между стен и перекрытий, даже отстоящих на две мили, они не могли свободно двигаться.

– Посмотрите на их форму, – сказал он. – Это летающие ускорители. Судя по мощи их полей, они почти сплошь состоят из металла, и весят, пожалуй, сотни тысяч тонн.

– А какой у них источник энергии? – с любопытством спросил Лэйкис.

– Не аннигиляция, раз они размножаются делением. Они слишком малы, чтобы нести в себе Эвергет. Скорее всего, у них нечто вроде термоядерных колец. Водяных паров в здешнем воздухе вполне хватит для их работы. И... у них должны быть электромагнитные органы чувств!

Анмай включил радио. Оттуда вырвался дикий треск и щелканье, прорезаемое низкими взвизгами.

– Так я и думал. Эти черные бока – радары. Они общаются по радио, но наверняка могут воспринимать и звук, – слышите, как снаружи шумит?

Айэт прислушался – и содрогнулся. Сквозь толстый пластик пробивался многоголосый хор, словно отголосок дикой песни, рвавшейся из динамиков. Вдруг один из дисков надвинулся вплотную, словно желая пропустить Уйту в своё центральное отверстие. Она содрогнулась, затем вспыхнул ослепительный свет. Анмай мгновенно переключил ускоритель на другую полярность. Уйту отбросило, но диск последовал за ней. Снова полыхнул огонь. Анмай вновь переключил полярность, но долго такая игра продолжаться не могла.

– Стреляй в них! – крикнул Айэт. – Они хищные, а эти дырки – пасти. Оно хочет нас сожрать!

– Несомненно.

Анмай внимательно следил за диском. Тот всплыл вверх, словно удивленный странным поведением добычи. Но его собратьев вокруг собралось уже очень много, – их туча походила на застывшую метель. Ближайшие диски своими размерами напоминали целые миры.

– Стреляй!

– Нет. Они сильнее нас во всех отношениях. И явно заточены на определенный тип жертвы, – мы, похоже, не очень им подходим. Жаль, что мы не можем с ними поговорить...

– Но у нас же есть радио!

– Они не поймут наших слов. Для них радиосвязь, – это скорее передача мыслей. А... Стой!

Анмай спешно разыскал в своих вещах Тайат, торопливо надел её и закрыл глаза. По рядам дисков прошло волнение. В мозг Вэру ворвался вихрь совершенно непонятных образов. Часть их была зрительными, но искаженными, – словно он смотрел на экран сверхточного радара. Другие оказались мыслями. Он не понимал ничего, но попытался ответить. В его сознании невольно мелькнула и Астрофайра. Это вызвало настоящий вихрь вопросов, – или ответов? Он увидел похожий корабль, словно влипший в растопленный и застывший металл, затем, – светоносное сооружение колоссальных размеров, которое могло быть только Сверх-Эвергетом. Вэру понял, что для дисков это что-то очень важное, много больше, чем просто источник энергии. Он осознал их чувства, – что-то вроде... веры? Но ничем другим странная смесь любви, страха и преклонения просто не могла быть.