Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 100 страниц)

Вспомнив, что умных, бесстрашных файа, даже более мудрых и благородных, чем обычные, можно производить как гайки, как сталь, в любых количествах, Анмай нахмурился. Но вся история развития науки, – история умаления достоинства её живых создателей. Скоро живых файа не останется нигде, и такие казусы станут чисто историческими. Он подумал, что так будет лучше, потом встряхнул волосами. Вокруг него, в ангаре Астрофайры, царило деловое оживление.

– Не хочешь присоединиться к нам? – спросил он Хьютай.

– Загрузившись в компьютер десантного корабля? Нет уж! Лучше я посплю полгода, а потом узнаю всё сразу!

Из динамика донеслось фырканье, затем воспринимающее устройство с быстротой пули взвилось вверх и исчезло. Судя по быстроте и точности его полета, матрица Хьютай уже отключилась.

Анмай перевел взгляд на ожидающий его десантный корабль. Это была первая высадка на поверхность Линзы. Комцентр предложил вести разведку с помощью автоматических устройств, но экипаж воспротивился. Машины согласились, – в конечном счете, разница была не столь и велика.

* * *

Они находились внутри уже две недели, собрав огромное количество информации, – но вот толку от неё оказалось немного. Устройство Линзы преподнесло им целый ряд сюрпризов. Судя по показаниям гравиметров, самый её центр занимала огромная, компактная масса вещества – звезда, красный карлик. Но ни к ней, ни к силовым установкам Линзы нельзя было подобраться – её центральную часть окружала цилиндрическая нейтридная стена диаметром в три миллиона миль, состоявшая из труб невообразимого размера и совершенно монолитная. Оставалось неясным, как сами Мэйат преодолевали эту преграду.

Периферийная часть Линзы разделялась на четырнадцать сегментов глухими, тоже нейтридными, как и её основа, стенами, на полмиллиона миль не доходившими до центральной. В верхней части этого пространства, где гравитация центральной массы и основания уравновешивала друг друга, создавая зону невесомости, вращалось двадцать одно небесное тело, – четырнадцать похожих на Файау планет, имевших атмосферы, моря и жизнь, и семь солнц – нейтридных восьмиугольников по девяносто тысяч миль диаметром. На их обращенных к поверхности Линзы плоскостях сияли колоссальные плазменные прожектора. Плазма удерживалась и нагревалась могучими магнитными полями солнц, а внутреннее магнитное поле Линзы питало их поступавшей из её центра энергией. Падая на её нижней плоскости почти до нуля, здесь оно достигало максимальной величины.

Температура и спектр излучения у всех солнц различались, как различались и цвета. Они соответствовали цветам радуги, и в этом был скрыт какой-то смысл. Цветовой код очень легко передавал эмоции: фиолетовые тона обозначали тайну, черные – скорбь и угрозу, синие – спокойствие, желтые тревожны, зеленые – это зелень, растения, то есть буйство жизни, красные – секс и агрессивность, но это всё у файа! Что это означало для Мэйат, они так и не смогли представить.

Солнца чередовались с парами планет. Их свет падал на них через отверстия в боковых гранях нейтридных оснований светил. Все они плыли по одной стационарной орбите, располагаясь как бы в вершинах призрачного многоугольника. Для наблюдателей на поверхности Линзы солнца и луны всегда оставались неподвижны друг относительно друга.

Сразу после не-перехода Астрофайра вышла в эту зону невесомости, чтобы пополнить запас массы, – для этого отлично подошла одна из планет, жизнь на которой непонятно почему погибла. Звездолет завис над ней и в поверхность планеты ударил поток гамма-излучения двигателей, испаряя кубические мили камня. Казалось, на месте горного массива зажглась звезда. Чудовищный столб плазмы, рвущийся с поверхности, достигал Астрофайры и втягивался внутрь корабля. Через несколько минут топливные танки звездолета заполнились, но планете это дорого обошлось, – на её поверхности остался кратер диаметром в сотню миль. Пар из выкипевших океанов скрыл её ослепительной белизной, большая часть атмосферы разлетелась, – она бледной туманностью тянулась между солнц, постепенно рассеиваясь. Если в Линзе и остались автоматические устройства, наблюдающие за её сохранностью, они никак не отреагировали на это.

Вэру очень интересовало, что бы произошло, будь эта планета обитаема. Но, насколько они смогли выяснить, ни на одной из планет Линзы не было разумной жизни.

Всю нижнюю плоскость этой колоссальной конструкции скрывала голубая вуаль атмосферы. Её состав везде был одинаков и полностью пригоден для файа.

Поверхность всех сегментов покрывал многомильный слой земли и камня, – но его масса казалась ничем по сравнению с массой нескольких дюймов подстилавшего его нейтрида. Ни вулканов, ни землетрясений в Линзе не было и не могло быть. Однако, в ней имелись горы, моря, океаны и реки, – всё, как на поверхности планет. Суши в ней оказалось больше, чем воды, и моря нигде не смыкались, – их группы разделялись горами, словно сеткой с тысячемильными ячейками. Зато дно кольцевой зоны между радиальными стенами занимал сплошной, без единого острова океан – Океан Мрака, как его назвали файа. Солнца освещали только внешние сегменты Линзы, и их свет падал лишь на его окраину. Её межсегментные стены и свод оказались совершенно черными, – за исключением россыпи зеркал-рефлекторов. Отражая день других сегментов, они имитировали звездное небо, но в какой части Вселенной сияли некогда такие звезды, – никто не знал.

Глубина каждого сегмента составляла два миллиона миль, ширина – 1,8 миллиона миль у основания и 900 тысяч у центра. Никакой смены времен года тут не было, на побережье кольцевого океана температура постоянно оставалась тропической, у обода – близкой к нулю. Моделирование показало, что по мере удаления от центра солнца должны сначала опускаться, затем подниматься вновь и на самом краю вновь достигнуть зенита.

Поскольку тут не могло быть никакой тектонической активности, за миллиард лет, прошедший после создания Линзы, все её моря и горы должны были слиться в сплошное болото. Но, судя по степени эрозии, их возраст не превышал десятков миллионов лет. Поверхность Линзы, очевидно, постоянно обновлялась, причем, относительно небольшими частями. Впрочем, последнее обновление произошло уже довольно давно.

На каждом сегменте Линзы обитали многочисленные формы высокоразвитой жизни, в том числе и разумной. Так как число рас равнялось числу планет, файа предположили, что Мэйат поместили в Линзу четырнадцать миров, жизнь на которых едва достигла стадии многоклеточных организмов, а затем перенесли её на поверхность соответствующих сегментов. В условиях полной изоляции, при неизменных условиях Линзы, эволюция должна была резко замедлиться. Поэтому разумные существа в каждом сегменте возникли немногие миллионы лет назад. Впрочем, файа не знали, изменяли ли Мэйат наследственность обитателей Линзы или нет. Отсутствие разума на её планетах тоже оставалось непонятным. Может, на них жили неизмененные формы?

Изначально все сегменты Линзы были изолированы друг от друга. Вдоль всего побережья её кольцевого океана шел ряд стальных колоссальных колонн, – генераторов силового поля. Оно поднималось выше границы атмосферы, и из сектора в сектор не мог попасть ни один атом. Но разумные существа легко могли преодолеть барьер, – общаясь по радио или с помощью космических кораблей, причем, самых примитивных конструкций. Для чувствительных радаров Астрофайры не составило труда установить, что так они и делали. Впрочем, обитатели Линзы могли общаться и более простым способом, – многие защитные башни давно вышли из строя, и из сектора в сектор можно было попасть на обычных, морских кораблях.

Назначение Линзы по-прежнему оставалось непонятным. Наблюдения за развитием разных жизненных форм в сходных условиях требовали немыслимых затрат времени. Предусматривали ли вообще Мэйат возникновение разума в их творении? Или их цели были совершенно иными?

Но, каким бы ни был эксперимент, вскоре он обещал закончиться, – это подтверждала вышедшая из строя аппаратура Линзы. Вскоре стало ясно, что неисправности много серьезнее, что просто отказ нескольких силовых излучателей, – даже на Астрофайре была система самовосстановления, но здесь она уже не действовала. Файа не знали, что ещё вышло из строя, но понимали, что конец Линзы близок, – если откажут её энергетические системы, вся жизнь на ней просто вымерзнет в течение немногих дней. Если только раньше Линзу не уничтожит война.

Разные секторы, разные расы с различным уровнем развития буквально вгрызались друг в друга. Пока войны велись с помощью относительно скромных технических средств, но пройдут всего тысячи лет, – и применение Йалис одной из сторон неизбежно разрушит Линзу.

И экипаж, и сама Астрофайра были растеряны. Они не знали, что делать, – исследовать или спасать. Все прежние найденные Файау не-планеты были пустынны, – по крайней мере, не содержали в себе разумной органической жизни.

Комцентр склонялся к активному сбору информации, – решение о судьбе Линзы мог принять только весь Союз Файау. Но это требовало тщательного изучения ситуации и лет работы. Экипажу оставалось лишь заняться разведкой – впрочем, ни о чем другом он и не мечтал.

* * *

Анмай повернулся к ожидавшему его кораблю. В гигантском ангаре Астрофайры тот казался крохотным, и даже не имел имени – лишь труднопроизносимый номер. Это было среднее посадочное устройство – плоская прямоугольная коробка со скошенным носом и многокрылым оперением на корме, пятидесяти метров в длину, двадцати в ширину и восьми в высоту, не считая оперения. Оснащенный мощными ионными двигателями и генераторами силового поля корабль весил больше тысячи тонн. Его броня блестела светло-серым отливом полированной стали, снизу покрытой теплостойкой керамикой.

В первой вылазке на поверхность Линзы участвовали сто двадцать таких десантных кораблей и три с половиной тысячи файа. Они сядут во всех её сегментах. Дальнейшие действия Астрофайры зависели от того, что они обнаружат.

Анмай выбрал сегмент, над которым они вышли из не-пространства. Наблюдения показали, что он заселен существами, похожими на файа и людей из древней истории, – внешнее сходство, конечно, не означало тождества.

Он взлетел на платформу, затем вошел в открытый люк. Рубка, – она же салон для экипажа, – занимала переднюю часть верхнего яруса корабля. Стены и потолок этого просторного помещения с рядами кресел состояли из разделенных балками огромных экранов. И всё. Никаких приборов, – всё управление было автоматическим. Приказы отдавались с помощью весмов.

Как только все файа заняли места и пристегнулись, корабль плавно поднялся в воздух, и поплыл к выходному туннелю. Вэру вдавило в сидение. От скорости у него захватило дух.

Перед ними раскрылись створы шлюза. Корабль пронзил силовую мембрану. Вспыхнул ослепительный свет, – и вот они уже среди черноты.

Анмай не знал, что уже никогда не вернется обратно.

* * *

Светоносная громада Астрофайры быстро отходила назад. Тяга продолжавшего разгоняться корабля вдавливала файа в кресла. Через несколько минут она исчезла, и они смогли парить в воздухе. Им предстояло достичь зоны с умеренным климатом, расположенной в полумиллионе миль от внутреннего края сегмента, и поэтому полет должен был продлиться больше суток.

Вскоре весь экипаж, – тридцать юношей и девушек, – покинул рубку, разойдясь по жилым помещениям. В ней остался лишь Вэру, – единственный здесь член Совета и командир корабля. Он любовался странным, ни на что не похожим небом, увидеть которое можно было лишь здесь.

Звездное небо над ним казалось настоящим, – только обрезанным с краев радиальными стенами Линзы. Под его куполом простерлось несколько сегментов, залитых белым, синим и оранжевым светом, разделенных темными клиньями стен и бархатной чернотой ночных зон.

Сегмент, к которому они летели, был наполовину озарен уходящим ярко-фиолетовым солнцем. Детали его полускрытой облаками поверхности едва различались, – виднелись лишь темные пятна океанов. Зато колоссальные трубы Засолнечной стены были видны так хорошо, что до них, казалось, можно дотронуться. На их фоне висели маленькие диски двух планет, сияя чистой синевой. Сбоку темнел восьмигранник одного из солнц, окруженный бледным ореолом.

Сравнив размеры планет с размерами конструкции, Анмай помотал головой, – это казалось совершенно нереальным. Казалось, что перед ним искусно отделанный и освещенный макет размером всего в несколько метров. Как он ни старался, наваждение не проходило, – его мозг упорно отказывался осознавать этот мир таким, каким он был.

Он усмехнулся и вылетел из рубки. Начинавшийся за ней коридор упирался в массивные двери грузового ангара. Его пересекал другой коридор, поуже, идущий от борта до борта, – в него выходили двери кают.

Вплыв в отведенную ему узкую комнатку, Анмай пристегнулся к постели, – единственный способ выспаться в невесомости. Каюта выглядела просто, – светло-серый мягкий пластик, покрывающий все плоскости, две светящихся пластины в углублениях потолка и окно-экран против входа. На нем, на фоне труб Засолнечной стены, ярко горела звезда Астрофайры. Анмай погасил изображение.

* * *

Когда он проснулся, корабль уже углубился внутрь сегмента. Другие сегменты сузились и стали едва заметны. Невесомый, он парил в воздухе, не касаясь стен, а в окне перед ним плыла и приближалась поверхность.

Шел час за часом, но Анмай был почти неподвижен. Наконец, земля под ним засияла алым огнем заката, – изо дня они влетали в ночь. Не самый лучший вариант, разумеется, но было трудно распределить места посадок ста двадцати кораблей, учитывая ещё и время суток.

Сейчас поверхность Линзы сияла тончайшим ало-синим узором, – едва заметные его детали на самом деле были тучами размером в гору. Этот необозримый ковер был поразительно красив, – Вэру казалось, что он смотрит на страну своей мечты, на рай, но закат вскоре угас, и земля внизу стала сумрачной, пепельно-сизой.

Когда до посадки осталось чуть больше часа, Анмай вплыл в рубку. Вскоре в ней собрался весь экипаж. Все с нетерпением смотрели вниз, хотя это было и бессмысленно, – под ними простиралось безбрежное облачное море, зеленовато-тусклое в свете двух лун.

За время полета, падения в гравитационном поле Линзы, корабль набрал огромную энергию. Он ворвался в атмосферу со скоростью ста миль в секунду, тараня воздух стеной силового поля и заставляя его гореть ослепительным блеском. С поверхности Линзы на тысячи миль кругом был виден огненный шар, оставлявший за собой длинный светящийся шлейф.

Вэру вдавливало в кресло с силой четырех G, хотя траектория торможения была очень пологой. Лишь через час сияние плазмы в обзорных экранах погасло, и корабль стал просто падать, опускаясь в глубину атмосферы. Когда она стала достаточно плотной, вновь заработали генераторы силового поля. Корабль завибрировал и повис в перекрестье силовых плоскостей, – они трепетали, словно крылья исполинской стрекозы. Изображения на экранах расплылись, и вновь обрели четкость, едва включились компьютерные фильтры камер.

Под ними простерлась бескрайняя, почти совсем плоская облачная равнина. На ней тлело единственное на сотни, если не на тысячи миль кругом рыжее пятно, – пробивавшийся снизу свет города.

Повинуясь безмолвному приказу, корабль помчался туда, пробив тучи. Под ними оказалось почти совершенно темно, но, едва включились умножители, пейзаж засиял ярким зеленоватым светом. Внизу блестела вода, пятна лесов чередовались с полями, всё опутывала густая сеть дорог. Вдали, на берегу реки, сияла россыпь медно-золотых огней города, казалось, неспешно плывших к ним.

Вэру удивило, что на дорогах нет машин. Он включил максимальное увеличение, – теперь они видели даже отдельные листья, но им не удалось заметить ни одного живого существа, даже дикого.

– Может, они все спрятались? – спросил старший из юношей, его заместитель, Раорин Ульта.

– И все животные тоже? – Анмай фыркнул. – Нет, это явно никак не связано с нами.

Вскоре они зависли над прямоугольником города, – единственным и не очень большим островом света в море тьмы и лесов. Но горели только уличные фонари, ярко освещая четкую сетку улиц. Все окна были темными. И опять – ни машин, ни людей, никого. Город опустел не более нескольких месяцев назад, потому что зелень ещё не успела поглотить его. Его окружала земляная дамба высотой в трехэтажный дом, похожая на крепостной вал, – даже со рвом или каналом, заполненным водой, но эта защита оказалась, очевидно, совершенно бесполезной.

Не нашлось, правда, никаких разрушений, воронок или подбитых машин, – как и машин вообще, любого вида животных, дыма или других признаков активности. Инфракрасные детекторы не засекли никаких источников тепла, – город был абсолютно мертв.

Ночная разведка стала бы, разумеется, чистым безумием. Вэру решил подождать до утра, – в точном соответствии с инструкциями. Он отвел корабль миль на десять от города и оставил парить низко над землей. Здесь было почти совсем темно, – только вдали, над острыми силуэтами крон, висело дымчато-рыжее зарево.

Заснуть в таких условиях казалось совершенно невозможным, но на этот случай на весме каждого файа имелась особая кнопка: если нажать на неё, он через пару минут погружался в глубокий сон.

Ночью ничего не случилось.

* * *

Утром Анмай проснулся полным энергии, – как и весь его экипаж. Наступил день Белого солнца, очень похожего на солнце Файау. Под ними, на глубине мили, простерлась бескрайняя равнина, почти совсем плоская. Вдали, среди зелени, белели высокие здания города. Корабль немедля полетел в его сторону.

Город окружали ровные квадратные плантации невысоких деревьев со странной серебристой листвой. Его здания, – различные вариации прямоугольных форм, – стояли далеко друг от друга и оказались не очень высокими, – не более пятнадцати этажей. Светлые широкие улицы и зелень преобладали.

Город выглядел совершенно обычным, но Вэру бросилось в глаза странное круглое сооружение, стоявшее в отдалении от остальных и окруженное особенно густым поясом зелени. К нему лучами сходились улицы. Оно напоминало стадион, но на наклонных стенах бетонного кольца не нашлось ни сидений, ни окон, ни амбразур – ничего, даже входов. Дно кольца было значительно ниже уровня земли, и в густой тени под валом Анмай заметил ряд гигантских арок. Это всё же походило на крепость, так как между валом и деревьями лежала широкая полоса голой земли.

Молодежь хотела сесть прямо в центр кольца, но Анмай решил посадить корабль за чертой города и окружающих его плантаций, причем, довольно далеко. Он выбрал большую поляну в лесу, широкую и достаточно ровную. Сидя в кресле, он видел, как за стенами корабля бушует страшный ураган, ломая деревья, вздымая тучи листьев. Затем, когда силовые крылья коснулись поверхности, полетела земля. В массе летящих веток и пыли уже ничего не было видно. Корабль завибрировал, и они не заметили, как он утвердился на поверхности. Потом все поднялись, вплотную подходя к экранам.

Мир Линзы выглядел совершенно обычным, – солнце, синее небо, сплошная густая зелень, – только ветки на деревьях шли по спирали вокруг стволов, и их листва имела отчетливый сероватый оттенок.

Анализ атмосферы и почвы не нашел каких-либо вредных примесей или кибернетических нанетов, – единственно опасных для файа и их машин. Радиационный фон просто отсутствовал, температура оказалась лишь на два градуса ниже, чем на борту. Можно было выходить, однако файа застыли у экранов, ожидая неизвестно чего. Но никто не спешил к ним, не было никакого движения, – только слабое колыхание ветвей...

Они все наскоро поели, потом спустились из кают на нижний ярус. В его продольный коридор выходили двери множества комнат. В них размещалась вспомогательная аппаратура корабля, лаборатории, ремонтные мастерские и хранились всевозможные вещи, необходимые для работы на поверхности чужих планет.

Поскольку первая разведка носила чисто предварительный характер, Анмай решил не брать снаряжения, ограничившись лишь оружием. Так как корабль мог сам позаботиться о себе, на разведку шли все, но Вэру, как старший, взял выносной пульт управления. Затем он, вместе с остальными, прошел в дверь шлюза.

В просторном помещении повисла тишина. Несколько секунд Анмай не решался открыть внешнюю дверь, потом всё же положил ладонь на квадрат контрольного устройства. Плита люка с шипением опустилась вниз, превратившись в лестницу. Он первым выглянул наружу.

Здесь оказалось прохладно. Белое солнце стояло высоко в безоблачном небе, и сочетание полуденного света с утренней свежестью казалось странным. Влажный воздух пах терпкой раздавленной зеленью, землей и ещё чем-то незнакомым. Кроме шороха листвы, он ничего не слышал.

Анмай осторожно спустился на землю, но, ступив на неё, тут же подскочил, – обломанный сучок уколол его босую ногу. Он прогнал экипаж за сандалиями, обулся сам и уже спокойно ступил на поверхность.

Вэру уже привык ходить босиком, и теперь ему казалось, что его подошвы онемели, а тело стало слишком легким – гравитация здесь была процентов на десять меньше привычной ему стандартной. В результате, пройдя всего несколько шагов, он споткнулся на ровном месте, и упал на четвереньки, измазав в земле руки и ткнулся лицом в куст. Как оказалось, колючий.

Первым словом великого основателя великой Файау на поверхности величайшей из построек сверхцивилизации Мэйат было ругательство. Из люка корабля раздался веселый смех и Анмай вскочил, как подброшенный.

Через минуту весь экипаж присоединился к нему. Файа держались вместе, осторожно ступая по неровной земле и заглядывая под скругленный край днища корабля, – похожие на детей в незнакомом саду. Анмай невольно положил руку на оружие.

Мощный микроволновый мазер мог парализовать практически любое живое существо за семьдесят шагов. Если же отключить предохранительный контур, то мазер мог парализовывать за двести шагов, а на меньшем расстоянии убивал. Внешних повреждений это оружие не причиняло, но вся молекулярная структура организма от нагрева превращалась в кашу, и причиненная им смерть была абсолютной. Выстрел мазера был бесшумен и невидим – идеальное оружие для разведчика. Правда, совсем несложный радио-детектор мог зафиксировать его на огромном расстоянии. Питал мазер магнитно-монопольный аннигилятор, – универсальный энергоблок Файау. В атмосфере он мог работать почти вечно. У всех остальных файа были точно такие же мазеры и силовые пояса.

Так как микроволновый мазер, смертельно эффективный против жизни, не мог разрушать неживую материю, Анмай, как командир, взял и более мощное оружие, – дисраптор. Это оружие было прямой противоположностью мазеру, – оно посылало в цель сплошной поток огня, уничтожая буквально всё на своем пути, и могло снести даже полуметровую стену. Миниатюрный ускоритель дисраптора выбрасывал мощные пучки частиц дельта-уэмон, формирующих, в частности, силовые поля. При столкновении их пучка с любой плотной материей происходил взрыв, сопровождавшийся резким повышением температуры. Радиус действия дисраптора был не больше, чем у мазера, но мощность куда выше – разрушения, вызванные одним выстрелом, мог бы причинить четырех или пятидюймовый термитный снаряд.

Соответственно, из-за ударной и тепловой волны стрелять из дисраптора в упор или с близкого расстояния было нельзя, – по крайней мере, больше одного раза. Но он не заражал местность радиацией, а главное, – был совершенно бесполезен против любых объектов, защищенных силовыми полями. За свою долгую историю файа научились не применять без нужды оружие, которое можно обратить против них самих. Но польза этой карманной гаубицы была несомненной: если бы Вэру удалось попасть из этой штуки в танк ближе, чем метров со ста, тому немедля пришел бы конец.

Он хлопнул в ладони, чтобы привлечь внимание.

– Если все готовы, отправляемся. Я не знаю, что здесь происходит, – вы должны это выяснить. Можете делать, что хотите, но только осторожнее! Держитесь группами. Если заметите что-то необычное, не приближайтесь, сначала посмотрите. Постарайтесь поймать какое-нибудь крупное животное с развитой нервной системой, – мы просканируем его память. Ну, да правила разведки вы знаете. Вперед!

Вся масса файа с гулом поднялась в воздух, направляясь к городу. Через несколько секунд Анмай остался один. Он усмехнулся и тоже взвился вверх. Люк корабля закрылся и над ним появился ореол силового щита.

* * *

В свежем, холодном воздухе над неведомыми просторами Вэру мгновенно охватил дикий восторг. В Файау ему больше всего понравилась именно возможность летать, самому, словно птице.

От места посадки до города было четыре или пять миль. Пролетая над плантациями, он остановился и, подумав, соскользнул вниз. Серебристые деревья стояли далеко друг от друга, и под ними было довольно светло, – это походило на парк.

Анмай поддел чешуйку темной коры, вдохнул её горький запах, затем присел. Земля оказалась голой, её покрывали лишь серые опавшие листья. Он нагнулся, рассматривая её. Здесь не было никаких насекомых, червей, – никакой доступной глазу жизни.

Вдруг ему показалось, что на него смотрят сзади. Он мгновенно вскочил и обернулся. Никого, – только ветки колыхались. Может от ветра, а может...

Он секунду раздумывал, не проверить ли это, но потом вдруг стремительно поднялся вверх.

* * *

Анмай медленно проплывал над плоскими крышами городских зданий, заглядывал в окна, скользил над дворами, – нигде не попадалось ничего живого. Наконец, он решился сесть на землю посреди широкой улицы. Здесь, на солнце, стало уже жарко. Тишина же была явно неестественной.

Прищурив свои большие глаза, он вглядывался в дрожащее марево. Вдруг за его спиной раздался шорох и слабое цоканье. Обернувшись, он увидел собаку. Точнее, нечто, похожее на собаку, – большую, с крупной лобастой головой и мощными челюстями, поджарую, но плотную и мускулистую. Шкура была мертвенно-светлая, углубления глазниц занимали два белых пятна, скользких на вид. Уши, плоские, как у человека, плотно прилегали к черепу, отчего вытянутая вперед морда твари походила на морду огромной крысы с неестественно высоким лбом. И у неё не было никаких следов хвоста.

Анмай чувствовал, что она его как-то видит, – наверняка эти бельма улавливали тепловое излучение. Во всем облике этой собаки было нечто неестественное, вызывающее смертельный страх и отвращение. Он невольно вздрогнул. В тот же миг, без звука, без малейшего предварительного движения, тварь бросилась на него.

Поле включалось мгновенно, и она отлетела, покатившись по плитам. Едва тварь вскочила, её пасть приоткрылась, обнажив два ряда мощных зубов, – и оттуда вырвался пронзительный, почти неслышимый из-за своей высоты визг. Непонятно откуда выскочили десятки точно таких же собак и кинулись к нему.

Анмай мгновенно взмыл вверх. Твари собрались под ним, подскакивая неожиданно высоко вверх, и вновь не издавая ни звука.

Подумав, Анмай извлек из кобуры мазер и выстрелил вниз. Он ощутил лишь слабую вибрацию оружия, – но одна из тварей опрокинулась, и замерла неподвижно. Остальные отпрянули от неё, как ошпаренные, однако тут же вновь уставились на него с такой злобой, что он предпочел улететь. Силовое поле включалось только по приказу, – если нападение окажется внезапным или столь быстрым, что файа не успеет испугаться... оно не спасет, например, от выстрела из-за угла.

Анмай нажал кнопку весма, спеша предупредить остальных, – и в его голове зазвенело от множества нетерпеливых, беззвучных голосов. Ему почти ничего не удалось разобрать, но его предупреждение опоздало, – двое файа уже подверглись нападению собак, и успели оповестить других разведчиков.

Анмай отключился, подлетел к стене длинного здания, и попытался заглянуть в окно. Разглядеть ничего не удалось. Разозлившись, он выбил окно ударом силового поля, и вскочил на подоконник.

Это было, очевидно, жилое помещение, – странная гнутая мебель, ковры-картины на стенах и на полу. Анмай спрыгнул на пол, быстро подошел к двери, выглянул в коридор и прислушался. Ни звука.

Он обошел жилище. Оно состояло из нескольких низких, плотно заставленных мебелью комнат. Ему не удалось обнаружить никаких следов обитавших здесь людей.

Едва он открыл дверь, ведущую наружу, из-за неё донеслось слабое цоканье, – словно бы собака поднималась по лестнице. Анмай невольно отступил на несколько шагов.

Вдруг в комнате за его спиной раздался грохот, зазвенело стекло. Выхватив мазер, он бросился туда.

Едва он распахнул дверь, что-то с огромной силой ударило его, – он отлетел назад и врезался в стену с такой силой, что из легких вышибло весь воздух. Если бы не силовое поле, удар такой силы просто убил бы его.

Почти ослепнув от боли и слез, зевая, как подыхающая рыба, Анмай прицелился в возникший в проеме двери высокий силуэт... и тут же узнал Раорина.

– Я заметил тебя, – сказал тот. – Я тут нашел кое-что. Это страшно.

– Что?

Раорин Ульта промолчал.

* * *

Через минуту они повисли над двором. Там, в густой траве, лежал человек. Взглянув на него, Анмай вздрогнул, – на его обнаженной спине сидели какие-то членистые существа. Они уже глубоко въелись внутрь. Но и они, и человек уже были мертвы.

– Я их убил, – пояснил Раорин. – Он шел по улице, – я не видел, откуда он взялся, – не отвечал, не замечал меня. Я увидел у него на спине... это, а потом увидел его лицо – ну и...

К ним подлетело ещё несколько файа. Их находка оказалась более странной, – на верхнем этаже одного из домов, в глухой запертой комнате, лежала груда человеческих скелетов, наполовину заполнявшая её. Скелеты явно сложили здесь уже в чистом виде, но вот кто?..

Анмай по очереди связался с остальными разведчиками. Везде здесь было одно и то же, – стаи собак, затаившиеся в пустых зданиях, и изредка попадавшиеся кости. При этом, обитатели города исчезли не больше нескольких месяцев назад.

– Нам нужно собраться всем вместе, – решил Анмай. – Иначе кто-нибудь непременно пропадет.

* * *

Когда все молодые файа расселись на плоской крыше высокого здания, он продолжил:

– Давайте действовать методично. Пусть каждый расскажет, что видел, а затем мы решим, что делать.

Это заняло много времени, но всё же, они стали понемногу разбираться в ситуации. Судя по отсутствию ценных вещей и какого-либо транспорта, обитатели города покинули его организованно и добровольно. Но вот от кого они бежали? Кому принадлежали эти собаки? Здесь явно велась биологическая война, но файа не смогли обнаружить никаких следов врага, даже те, кто обследовал крепость, – все её ворота оказались заперты.