Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 100 страниц)

   Она ощутила невольную дрожь его тела, но он не смел отвести глаз.

   – Да. Из-за глупой трусости я погубил и тебя, и себя... только... Знаешь, для меня важно лишь то, что мы снова вместе... пусть даже я опозорен и окончательно погиб. Да и что толку жалеть о прошлом?

   Она слабо улыбнулась.

   – Ты прав, как всегда. Наше будущее всё ещё открыто перед нами, а грусть о несбывшемся, – одно из лучших моих настроений. А лучшее, – когда мы вот так, вместе...

   Внезапно он вздрогнул.

   – Что? – удивилась Хьютай.

   Она приподнялась, упираясь локтями в его грудь.

   – Я... – говорить это было мучительно стыдно, но молчать было ещё хуже. – Когда я был внизу, один... – он вновь смолк.

   – У тебя там была девушка? – догадалась она.

   – Да. И... с ней я вообще не думал о тебе.

   Неожиданно Хьютай ухмыльнулась.

   – Забавно. Со мной случилось то же самое.

   Анмай удивленно смотрел на неё.

   – У тебя там... тоже была девушка?

   Хьютай рассмеялась.

   – Мальчик. Юноша Золотого Народа. Ты простишь меня? Он был очень красивый... Гладкая золотая кожа, черные волосы... очень ловкий... знал всё, что мне нравится. Порой я с ним забывала, на каком я свете, – Хьютай вновь тихо засмеялась. – Наверное, поэтому меня и выслали. Решили, что я дурно влияю на их молодежь. Хотя я не знаю, что может на НИХ повлиять. Они ничему не верят. Хотят узнать всё сами. Я, файская девчонка, была для них необычным и волнующим явлением, и они решили выяснить все различия... узнать, в чем я лучше их, а в чем – нет. Они были очень... изобретательны. И наверно поэтому я... это было славно! И глупо, конечно. С тобой мне гораздо лучше.

   Она вдруг впилась в его губы, так крепко, что у Вэру перехватило дыхание.

   – Я сдался легче, чем ты представляешь, – тихо сказал он, едва их губы расстались. – Там у меня не было друзей, – только Аютия. Я был один... мне было плохо... Хьютай... Любимая...

   Она взглянула в его глаза.

   – Вранье, конечно.

   Он кивнул.

   – Все вы, мальчишки, такие. Я буду тебя мучить, пока ты не скажешь, что я лучшая.

   Она улыбнулась и вытянувшись, вновь коснулась губами его губ. Анмай на минуту перестал дышать... выгнулся... крепко сплел босые ноги на изгибе её поясницы...

   Неосязаемое прикосновение чужого взгляда отозвалось ознобом, пробежавшим по коже. Анмай с неуловимой быстротой выскользнул из-под любимой, вскочил, и, сделав несколько беззвучных шагов, замер, непонимающе осматриваясь. Хьютай улыбнулась.

   – Ты очень красивый, особенно сейчас...

   Её голос смутно пробивался сквозь пение крови в ушах. Никаких звуков в каюту не проникало, но он всё же слышал гул...

   В окне, среди редких, незнакомых звёзд чернела овальная удлиненная масса, окруженная смутным ореолом, – звёздный свет искажался в нем, словно в линзе, и Анмай ощущал безмерный разум этого темного облака, – словно на него смотрели тысячи огромных глаз.

   Ещё одно из его видений стало реальностью.

   ......................................................................................

   Хьютай беззвучно подошла к нему. Обнявшись, они молча смотрели на этот черный провал среди звезд. Давление исходящего оттуда взгляда было физически ощутимым. Потом Анмай, нагнувшись, отыскал весм, – он не сомневался, что тот лежит возле постели, – надел его, и нажал кнопку. Все стены каюты растаяли, и они остались одни, обнаженные, среди звезд.

   ......................................................................................

   Рассеянное облако звёздной пыли тоскливо угасало в непроглядном мраке, прошитом лучами сотен белых, неожиданно ярких огней. Анмай включил мультипланар, чтобы все далекие объекты предстали в самом удобном для обозрения виде. Тьма мгновенно расцвела. Тусклое облако превратилось в восхитительно яркую искристую спираль галактики. Из тьмы выплыли и бесчисленные пятнышки иных, отдаленных галактик. Лишь овальная туча совсем не изменилась, все такая же темная. Только её ореол с одной стороны засиял синевой, с другой, – тусклым багрянцем.

   У Вэру перехватило дух, когда он понял, что это означает, – эллипс вращался с почти световой скоростью, а его масса, даже при относительно небольших размерах...

   – Это "Укавэйра", – проснувшись первой, Хьютай успела всё узнать. – Её превращение совершилось. Нашей каюты и вещей на ней, к сожалению, уже нет, и нам придется жить здесь. Но всё это пустяки по сравнению с... оглянись.

   Он оглянулся. Яркие огни, привлекшие его взгляд, превратились в грандиозные конструкции, казалось, парившие совсем близко, хотя на самом деле их разделяли миллионы миль. Прежде всего, Анмай увидел десятилучевые звезды двух Ир-Ими, застывших по бокам толстого диска того же диаметра, но ещё более массивного.

   – Это Айэт, – сказала она, и его сердце радостно забилось. – А это, – она показала на Защитников, – Нэйс и Эроин.

   Вокруг них собралось множество других кораблей, – такое их скопление здесь, вдали от всех миров, говорило о многом. Большую их часть составляли серые плоские звёзды с двенадцатью лучами. Между лучами и на днище светились узкие радиальные щели дюз, вокруг плоских куполов в центрах звезд блестели многочисленные, как соты, крышки ангаров. Анмай понял, что это корабли Айэта. Другие – узкие зеркальные пирамиды с восемью уступами. На переднем торце каждой из них среди игл-шпилей светилась сложная сеть изогнутых огненных линий, на заднем – пылали синевой окна разнокалиберных круглых дюз. Такие корабли когда-то строили его соплеменники, – пока ещё нуждались в кораблях. Потом большинство их досталось золотым айа, – как последний дар от возродившего их народа.

   Анмай решил пересчитать корабли, но тут же сбился. От их вида перехватывало дыхание, и он жадно рассматривал их. Крейсера Айэта были раза в два меньше йэннимурских, но в них, несомненно, тоже таилась чудовищная мощь. Впрочем, он понимал, что, по сравнению с темным облаком за его спиной, все эти эскадры, – не больше, чем облако пыли. Его вновь охватил страх, и он не сразу решился сделать то, что хотел сделать с самого начала, – связаться с "Укавэйрой".

   ........................................................................................

   Его захлестнула волна радости, – так бы мог ликовать искалеченный, получивший новое тело. Анмай ожидал чего угодно, но этого... Впрочем, столь же быстро шквал эмоций угас. Беззвучный голос машины был, как всегда, ровным и холодным.

   – Запомните, Анмай, мы согласились с планом вашей экспедиции, хотя это могло значить для нас вечную разлуку. Но мы хотели также, чтобы вы могли и выйти из Р`Лайх, – если захотите. Мы не могли добиться этого силой, но знали, что есть те, кто заставит симайа задуматься. Мы знали, что Айэт, где бы он ни находился, ощутит падение Девяти Миров и придет к ним. Наши корабли ждали его на месте сражения, и мы не ошиблись. Когда вы погрузились в Р`Лайх, когда он узнал, что вы, возможно, останетесь там навсегда, он пришел, чтобы окончательное решение зависело только от вас. Дальнейшее вы знаете.

   – Я выбрал неверно, – ответил Анмай, – потому, что вы сделали всё, чтобы вернуть свой драгоценный талисман. Но зачем же вы тогда вообще отпустили меня?

   – Это была единственная возможность установить связь с симайа. И это оказалось полезно для нас всех. Хьютай поняла многое и стала мудрее. И для нас награда оказалась превыше любой вообразимой...

   Вдруг он увидел, что произошло потом, после их бегства, – увидел всё сразу, почувствовал, – так, словно сам стал частью событий.

   ........................................................................................

   Едва он вступил на борт "Товии", "Укавэйре" открылась вся его память. В такой ситуации ей было не до сантиментов, и информация о квазаре А-340 стоила нарушения тайны личности. Её Эвергет уже был полностью готов, и всего через восемь секунд она оказалась там, – в звездной бездне, у самого края Местной Зоны Кунха, в одиннадцати миллиардах световых лет от Р`Лайх. Ещё через минуту там же появился и Анмай, вырвавшийся на «Товии».

   Маленький звездолет отбросило на огромное расстояние от "Укавэйры". Он не принял участия в её превращении, попросту потому, что вряд ли бы в нем уцелел. Он был уже наполовину разрушен, – погружение в безвременье, где нет расстояний, смертельно опасно для всего существующего, – а они пробыли в нём дольше, чем можно.

   "Товия" превратилась в глыбу крошащегося металла и горящих машин. Только чудом она не взорвалась. А искалеченная, полуживая пара на её борту умерла. Но ненадолго, – хотя лишь старания мириад кибернетических микрохирургов вернули им жизнь. И лишь властный призыв "Укавэйры" вернул разум "Товии", заставив её отчаянно бороться. Машины регенерировали быстрее любого живого существа, металлическая плоть переплавляла сама себя и вновь возрождалась. За сутки повреждения были исправлены. Но паре пришлось куда хуже. Много дней длилась борьба за их сознания и жизни. "Укавэйра" намертво вытравила из их памяти всё, что относилось к этим дням, и Анмай не смел её винить, – он знал, что там не было ничего, кроме чудовищных кошмаров. Одно воспоминание о них навсегда свело бы его с ума. Но... не лишилась ли Хьютай и большей части своей памяти о пребывании в безднах Р`Лайх? Похоже, да, но как это проверить? И – зачем?..

   – Сколько же времени прошло? – наконец, решился спросить он. – Сколько осталось до гибели Эрайа?

   – Три дня. В Р`Лайх время течет намного медленнее, чем в свободной Вселенной.

   – Всего три дня?

   – Да. Но это уже неважно. У нас есть Нэйриста. Это я.

   ......................................................................................

   То, что миллиарды лет назад было квазаром А-340, давно погасло, огневорот сияющей плазмы рассеялся. Осталось лишь ядро, – колоссальная черная дыра, вобравшая массу миллиардов звёзд. Её окружала абсолютная, начисто выметенная сверхмощной гравитацией пустота. В ней вокруг чудовищного черного солнца вращалось множество иных погасших светил.

   Некогда галактическое ядро было плотным скоплением массивных звезд-сверхгигантов. Они давно выгорели и взорвались, тоже превратившись в черные дыры, – миллионы их кружили вокруг центрального гиганта. Здесь давно не было жизни, не было вообще ничего, – множество бездонных гравитационных воронок и извергаемое ими убийственное гамма-излучение давно очистили пространство от всех форм материи. Теперь даже пустота здесь колебалась, – любая масса, двигаясь, излучает гравитационные волны. Теряя энергию, черные дыры по медлительным спиралям приближались к центральной. Потом они падали на неё, и раз в тысячу лет здесь происходили величайшие взрывы, какие только возможны во Вселенной.

   Когда две черных дыры сближались, сверхмощные поля их тяготения разрывали пространство, выбивая из виртуального моря потоки электронов и позитронов. Аннигилируя, они порождали чудовищные вспышки гамма-излучения. За несколько десятков секунд излучалась энергия, равная массе звезды, и разрушительная волна докатывалась до границ Вселенной. На прилегающих к ядру планетах, – как и на удаленных от него на тысячи световых лет, – не осталось и следа жизни.

   Для межзвездных кораблей тут было смертельно опасное место. Любой звездолет, даже в не-пространстве попавший в сферу Шварцшильда, исчезал в ней без всякого следа. Никто не бывал здесь, – никто, кроме Мэйат. Но даже они посетили это место лишь один раз.

   ........................................................................................

   Единственный след их визита был невелик, но массивен, – пять триллионов тонн монолитного нейтрида. Они вращалась вокруг бывшего квазара по низкой, но, тем не менее, стабильной орбите. Отыскать эту глыбу, остывшую до температуры абсолютного нуля, было почти невозможно, – но "Укавэйра", в отличие от симайа, отлично знала, что искать. Поиски заняли всего несколько дней.

   Правда, сам выход из не-пространства в этом месте означал один шанс на жизнь из пяти, но она пошла на этот риск. Награда была слишком велика. И симайа, даже если они поняли, не последовали за ней.

   Находка, – плоский блестящий многогранник диаметром в девять метров, – большей частью был инертной массой, предназначенной в топливо. Нейтронный кристалл был почти идеальным, легко переводимым в энергию горючим, его погрузка тоже почти не заняла времени. Масса была даже больше, чем нужно "Укавэйре" для заправки, – её рассчитали на корабль Мэйат. Но в центре диска скрывалось нечто, куда более интересное, – монолитный цилиндр высотой в рост Вэру и диаметром в метр. При столь скромных размерах он весил триллион тонн, – восьмую часть массы "Укавэйры", – и ей пришлось сильно изменить свою структуру, чтобы принять его на борт.

   Это устройство было одновременно и генератором изменений, превращавших корабль Мэйат в Нэйристу, и хранилищем информации о всех сложностях такого изменения. Нигде больше "Укавэйра" не смогла бы найти такой информации. Но и использовать её мог лишь очень хорошо знакомый с цивилизацией Мэйат разум.

   Получив наконец, – с опозданием в миллиард лет, – прощальный дар своих соплеменников, "Укавэйра" тут же покинула это место. Ничего больше тут не было, а выбор следующей цели не имел особого значения.

   Она вышла из не-пространства возле голубой звезды-сверхгиганта, на окраине той же галактики. Такие звёзды слишком быстро сжигают свой водород, чтобы вокруг них успела появиться жизнь, – не было её и здесь. А её масса была раз в двадцать больше стандартной солнечной, – именно столько, сколько нужно.

   ........................................................................................

   Дальнейшее Анмай наблюдал со стороны, словно став холодным отстраненным разумом, повисшим в пустоте. "Укавэйра" вырвалась из не-пространства в трех астрономических единицах от звезды, и летела прямо к ней, с каждым днем набирая скорость. Она взорвала несколько астероидов, попавшихся на её пути, поглотила их массу, и стала заметно больше, одновременно изменяясь. Ослепительно сияющая броня колоссальной пирамиды потускнела, стала темной, острые ребра граней сгладились...

   Через несколько дней превращение завершилось, – к звезде подлетала двухсекционная цилиндрическая конструкция. Четыре колоссальных, почти не имеющих толщины бритвенно-острых плоских крыла, раскаленных до ослепительно-белого сияния, делали её похожей на исполинскую огненную бабочку, – хотя и расходились крестовидно, под прямым углом. Длинную толстую трубу, выступавшую далеко вперед, венчала плоская, массивная, как плита, воронка масс-приемника. Её зеркальный зев окаймляли четырнадцать изогнутых игл-рогов длиной в милю, угрожающе пронзавших пустоту. С другой стороны ярче солнца сияла единственная кольцеобразная дюза. Вся конструкция была тридцати миль в длину и столько же в размахе крыльев. Таким был облик звездолетов сверхрасы Мэйат. Именно на него была рассчитана вся программа превращения, и "Укавэйре" пришлось принять свой изначальный облик. Анмай не смог решить, какой из них был лучше. Он давно понял, что к одной цели ведет множество путей, а форма не имеет никакого значения.

   ......................................................................................

   Наполовину черный, наполовину сияющий колосс достиг ещё более яркого моря звёздного пламени, и исчез в нем. В месте его погружения сверкнула ослепительная вспышка и взвился тысячемильный плазменный султан.

   Через несколько часов "Укавэйра" достигла самого центра звезды. Здесь она включила Эвергет, превращая в гравитоны огромную массу вещества. Созданное ей гравитационное поле чудовищной мощности смяло звезду, заставив её обрушиться в себя. Само сжатие не заняло и тридцати секунд. Примерно на половине оно приостановилось, – в сжимающейся звездной плазме, во всей её толще сразу, произошла термоядерная детонация, и она мгновенно нагрелась до миллиарда градусов. Но гравитационная сеть оказалась столь мощной, что даже эта энергия не смогла вырваться вспышкой Сверхновой. Девяносто девять её процентов унесли не имеющие массы нейтрино, остальное смял гравитационный пресс. Вскоре питавший его гравитонный заряд истощился, – но сжатие зашло уже так далеко, что и естественного тяготения оказалось вполне достаточно.

   Казалось, попавшая в самый центр этого чудовищного обвала "Укавэйра" будет мгновенно им раздавлена. Но по мере сжатия вращение звезды ускорялось. Когда его скорость дошла до тысячи оборотов в секунду, центробежная сила превзошла силу гравитации, и падающая внутрь себя материя остановилась, – но масса, минуту назад составлявшая звезду диаметром в тридцать миллионов миль занимала всего шестьдесят. Её плотность превзошла плотность атомного ядра, температура превысила триллион градусов. Атомы всех элементов слились в нейтроны, и сжавшаяся масса приобрела квантовые свойства, – вся.

   В этот миг сработал генератор формы, добытый "Укавэйрой". Его действие было подобно взрыву. Всё произошло в ничтожную долю секунды. Корабль мгновенно исчез, превратился в свет и разлетелся, – но взрывная волна, впечатав в себя все подробности его структуры, – все, до последнего кванта, – вошла в кипящий субядерный котел и воплотилась в нем вновь. Материя, обращенная в квантовые поля, стала принципом формы для среды, в которой действовали лишь квантовые законы.

   Это нельзя было описать обычными понятиями созидания, – начавшись, в тот же миг превращение завершилось. Абсолютный хаос обрел структуру, – на это ушла большая часть его энергии. От звезды не осталось ничего. "Укавэйра" поглотила всю её плоть, до последнего атома. Все двадцать солнечных масс стали – ей.

   ..........................................................................................

   Возникший в результате этого искусственного катаклизма объект не имел аналогов в физической Вселенной. Он был не очень велик, – шестьдесят миль в длину и двенадцать в диаметре, идеальной эллиптической формы. Толстостенная оболочка эллипса и была самим кораблем, внутри неё не было ничего. Основная её масса была мнимой, ибо, вращаясь почти со скоростью света, – сто тысяч оборотов в минуту, – она накопила много больше энергии, чем энергия её массы покоя.

   Остальное состояло из тяжелых элементарных частиц, – свободных кварков, ибо плотность сверхсжатой материи была больше плотности протонов. В ней встречались магнитные монополи и ещё сотни разновидностей постоянно рождавшихся и исчезавших частиц. Эта относительно холодная ткань имела структуру, сложность которой ограничивали лишь фундаментальные физические законы. Она была квантовым мозгом, не имевшим себе равных по мощности. Его быстродействие и память были почти беспредельны.

   Внешние его слои занимались добычей и переработкой энергии, внутренние – переработкой информации. Действие и мысль здесь слились в одно. Теперь у "Укавэйры" не было "внутренних органов", – она вся стала и мозгом, и Эвергетом. Лишь в корме эллипса скрывалось нечто вроде двигателя, – сферическое вздутие, в котором тепловая энергия кварков превращалась в остронаправленный нейтринный поток. Как ни слабо нейтрино взаимодействуют с веществом, он мог выжечь всё живое на расстоянии миллиарда миль от сопла, – столь велика была его мощность.

   Перемещаться в не-пространстве "Укавэйра" уже не могла, – её части вращались с разной скоростью, и эта разность была столь велика, что части корабля жили в разном времени. Нечего было и думать синхронизировать их для мгновенного прыжка, да это уже и не требовалось. Огромная компактная масса находилась на грани гравитационного коллапса. Её сверхбыстрое вращение создало чудовищный гравитационный смерч, в соответствии с теорией относительности увлекавший за собой пространство. Ещё чуть уменьшить размер, – и вихрь так усилится, что даже свет начнет кружить в нем по стабильным орбитам, не падая, но и не вырываясь. Корабль окажется, по сути, в собственной Вселенной. Он сможет двигаться вне обычного пространства, хотя физически и не покинет его, строя туннель со своей собственной физикой, – существующий мгновение или вечность, по желанию.

   Такое скольжение не было мгновенным, как прыжки в не-пространстве, но по скорости могло приближаться к ним. Внешние условия, внешняя физика уже не могли оказать на него никакого влияния. Оно, правда, поглощало много энергии, – но её теперь можно было накапливать почти бесконечно. Чем быстрее становилось вращение, – тем большая сила мешала коллапсу возрастающей массы. И сама энергия вращения, энергия релятивистских частиц, могла напрямую переходить в энергию физических превращений...

   Но всё же, это было скольжение по краю бездны, – Нэйриста могла жить лишь непрерывно теряя внутреннее равновесие и тут же восстанавливая его. Малейшая ошибка в тот же миг кончилась бы чудовищным взрывом. Почти столь же мощные взрывы вызывал процесс заправки, – такой корабль пожирал целые звезды, врезаясь в них и сминая их своим чудовищным гравитационным полем. Половина массы звезды вылетала в пространство, половина сливалась с массой корабля. Конечно, на эту роль годились лишь звезды, не имеющие планетных систем, – к ним "Укавэйра" не могла теперь даже приближаться, иначе её масса сорвала бы все планеты такой системы с орбиты.

   Анмай задумался. Как же тогда они смогут путешествовать в ней на "Товии"? Хотя... тяготение внутри замкнутого полого тела любой массы равно нулю, а "Укавэйра" пуста. Конечно, гравитационный вихрь отбросит "Товию" на вращавшиеся почти со скоростью света стенки, – но только если она не будет держаться центральной оси. А удержать её на ней с помощью переменных гравитационных полей нетрудно, как и попасть внутрь: в носовой части "Укавэйры" могло открываться сквозное отверстие. Понятно, приближаться к кораблю-гиганту опасно, – его излучение по мощности равнялось излучению звезды, магнитное поле более мощное, чем у пульсара, а приливные силы могли разорвать объект любой прочности, – но только если не подходить по идеально прямой линии вдоль оси вращения. Внутри же они будут в полной безопасности, – "Товия" достаточно хорошо защищена, чтобы выдержать излучение внутренней полости "Укавэйры", а сама "Укавэйра" неуязвима для любых искусственных и естественных катастроф. Лишь гравитационный коллапс мог её уничтожить. Что же до Йалис, то тут нужна была такая концентрация мощности, какой могла достичь лишь сама «Укавэйра».

   Разумеется, за всё это приходилось платить. У такого корабля не могло быть никаких датчиков или антенн, и все наблюдения за внешней средой велись лишь косвенным путем. Сверхчувствительные гравиметры определяли положение окружающих масс. Кружащиеся в магнитном поле электроны передавали информацию о попавших в них световых квантах, обращая магнитное поле корабля в единый исполинский глаз... ну, и так далее. Когда же Нэйриста скользила по пробитому ей Туннелю Дополнительности, можно было судить лишь о том, в какой физике он пробивался, не больше.

   Но, при всех своих недостатках, это было самое мощное и сложное искусственное сооружение, какое только можно создать в этой Вселенной.

   ........................................................................................

   Анмай словно очнулся ото сна. Несколько секунд он недоуменно смотрел на приближавшийся плоский многогранник Айэта.

   – Мы вызвали его корабли и корабли Йэннимура для защиты Эрайа, – "Укавэйра" ответила на его незаданный вопрос. – Сейчас любая попытка вывести её через Туннель Дополнительности привлечет внимание Мроо. Они всегда дрейфуют возле Стен Света. Мроо хорошо знают, насколько для них опасна Р`Лайх, и попытаются проникнуть в неё. Им это не удастся, но битвы не избежать. Удерживая вход в Туннель, мы не сможем помешать им, да и ввод в него планеты, – длительный процесс. А Мроо не упустят удачный момент для нападения. Для обороны Эрайа нам нужна помощь, – все корабли, которые мы только сумеем собрать.

   – И куда же мы выведем Эрайа? – спросил Вэру, уже зная ответ.

   – В Пояс Миров. Там великое множество таких планет, и симайа согласны принять ещё одну, – если мы поможем им получить контроль над машинами Кунха, разумеется. Вам это может показаться странным, но Тэйариин не держат на нас зла за то, что вы натворили в Р`Лайх.

   – Ещё бы! Ссориться с... Ведь Нэйристы никогда не сражаются между собой, верно?

   – Да. Такие сражения обычно кончаются гибелью обеих сторон и чудовищной космической катастрофой.

   Вэру хотелось спросить о них, но сейчас он думал о более важном. Одним фактом своего превращения "Укавэйра" смогла положить конец всем конфликтам. Это так просто, но почему мир может держаться лишь на могучей силе, – во все времена и у всех рас?

   Он знал, что на этот вопрос никогда не будет ответа.

   ......................................................................................

   Айэт приближался, – плоский цилиндр толщиной в двадцать миль, со ступенчатой низкой надстройкой на одной стороне, и мелкой ступенчатой дюзой – на другой. Дюзу окаймляло десять изогнутых многомильных рогов. Они ослепительно сияли, отводя избыточное тепло Сверх-Эвергета. "Товия" меняла курс, направляясь к открытому входу, – он тускло светился у основания надстройки, на верхней плоскости Айэта. Со всех сторон на фоне пепельно-черного неба сияли громадные звезды-корабли. Ир-Ими, когда-то бывший Нэйсом, заполнил полнеба. Анмай поёжился. Он предал Нэйса на пытки и смерть, – хотя и не сознательно, – и совсем не рад был видеть его в облике машины, способной разрушать миры. С тех пор прошло десять тысяч лет, но сам Анмай такого бы никогда не простил.

   ......................................................................................

   Когда "Товия", с ослепительной вспышкой пробив силовое поле, влетела в огромный, – больше мили в диаметре, – десятигранный портал, Анмай вздрогнул. Он увидел запомнившийся до боли пейзаж, – кроваво-огненное солнце, сиявшее в зените угольно-черного неба, и уходившую в его пламя зеркальную башню немыслимой высоты. А внизу тянулись бесконечные ряды причудливых сверкающих громадин...

   На миг Вэру растерялся, – он знал, что когда Айэт стал кораблем, простор машинного города заняли топливные танки. Потом он понял, что этот памятный ему вид, – огненное солнце в черноте, сияющая башня впереди и механический город внизу, – лишь изображения на стенах-экранах огромного кубического зала.

   Анмай вдруг ощутил приступ тоски и страха. Он расстался с юношей полгода назад, – но для Айэта прошло десять тысяч лет. Какой-то будет их встреча?

   За "Товией" плавно сомкнулась десятилепестковая плита исполинских ворот, и те, переливаясь текущими по створкам изображениями, исчезли, слились со стеной, словно их не было вовсе. Вэру прижало к полу, затем "Товия" застыла неподвижно, и путешествие закончилось.

   Прямо перед ним в стене центральной башни зиял полумильный квадратный портал, обрамленный широкой полосой невероятно сложного узора. В заполняющей его зыбкой мгле силового поля скользили отблески живого пламени. К выступавшей под ним огромной платформе сходились изогнуто сужавшиеся лестницы, – они вели на две мили вниз, к другой, куда более обширной платформе. На ней, знакомая до мельчайших подробностей, стояла "Увайа", – звездолет, некогда спасший весь их народ, корабль, без которого не было бы ни Вэру, ни Союза Файау, ни даже золотых айа и Айэта. Во всей Вселенной во мраке носились бы одни лишь Черные Прыгуны Мроо. А может, всё было бы и не так, но Вэру смотрел на звездолет с почтительным удивлением.

   Вдруг ему стало очень неуютно, – стены каюты казались прозрачными, а он стоял в ней нагишом. Та же мысль пришла в голову и Хьютай. Ещё миг они смотрели друг на друга, потом Анмай погасил изображения, и пара, рассмеявшись, стала спешно одеваться.

   .........................................................................................

   Силовое поле раздвинулось перед ними, как занавес, и скиммер плавно опустился на серую металлическую равнину, – столь велик был этот зал. А потом пара вышла в своё ожившее прошлое...

   Безупречные стены-экраны, как и десять тысяч лет назад, почти заставляли их поверить, что они и впрямь стоят внутри шахты Сверх-Эвергета Линзы. Призрачное его ядро всё так же продолжало свою мерную пульсацию, всё так же сияли над ним фиолетовые огни, – но тянувшаяся к нему огненная колонна истончилась до золотой вьющейся нити, и вокруг неё уже не кружились падающие в пламя машины. Если не считать ровного могучего пения, от которого вибрировал пол, было абсолютно тихо.

   Анмай покосился на себя. Он был, в общем, равнодушен к красивой одежде, но сейчас привычный серый комбинезон казался ему слишком простым. Хьютай, в своих неизменных шортах, сандалиях и белой футболке стояла рядом, держась за его руку. Вторую руку она поднесла ко рту, – такое случалось с ней в минуты сильного волнения. Его сердце тоже бешено колотилось, – почти так же сильно, как минуту назад, когда они вновь увидели это...

   Его взгляд устремился на низкую пирамиду из девяти ступеней, точнее, – на венчающий её черно-зеркальный блок сопрягающей сути. Именно туда ушли Айэт и Ювана, и сталь поглотила их тела. А сейчас...

   В темном металле сверкнул отблеск, другой, затем вся прямоугольная глыба засветилась, начав расплываться сияющим облаком. Свет вспыхнул так ярко, что Анмай невольно прикрыл глаза, но всё же, не отвел их, – столь прекрасно было это сияние, туманное, чистое и ровное. А потом свет погас, и там, где только что была пустота, явилась пара.

   ........................................................................................

   Анмай во все глаза смотрел на них. Ошибиться было невозможно. Стройный, гибкий юноша с гривой черных волос и красивым мечтательным лицом, – Айэт Тайан. Невысокая девушка с русыми волосами и лицом задумчивым, – Ювана Кари. Её когда-то бледную кожу покрыл золотистый загар. Оба босые и одинаково одетые, – в короткие белые туники, расшитые золотом и перехваченные поясками, сплетенными из серебристых колец. Такая же одежда была на них в день расставания...

   Несколько секунд Айэт растерянно моргал, всё шире открывая свои длинные глаза, потом поднял к ним руку, осмотрелся, – и побежал к Вэру. Их разделяло полсотни метров, – но юноша пересек их очень быстро, и бросился в объятия друга, едва не сбив того с ног.

   – Анмай!

   – Айэт!

   Все сомнения Вэру испарились. Он почувствовал, что перед ним, – настоящий, живой Айэт, точно такой же, как и в день расставания. Айэт ощутил то же самое, – даже Хьютай рассмеялась, увидев над плечом любимого его счастливое лицо с широкой улыбкой и закрытыми глазами, на которых блестели слезы. Она смеялась до тех пор, пока её саму не заключила в объятия смеющаяся Ювана...