Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 100 страниц)

Сноп огня ослепил Вэру, треск очереди в тесном кузове оглушил его, – но пули прошли в дюйме над ним, пробив ровную строчку отверстий в стальной стенке. Похоже, страже дали строгий приказ довезти его живым, и ару расстрелял все патроны в попытке напугать пленника. Потом машина вдруг резко затормозила, и он свалился на пол. Анмай перекатился, и, подмяв ару, схватил его за голову. Тот успел лишь вскрикнуть. Затем его тонкая шея треснула, как хворостина, в сильных руках файа.

Первый охранник приподнялся, наводя на него автомат. Анмай, откинувшись на спину, изо всех сил ударил его связанными ногами, – страж отлетел к стене, и, ударившись о неё, вновь упал. Файа не дал ему опомниться, – швырнул на пол, уперся коленом в спину, готовясь сломать шею, но его вес убил маленького ару раньше, – у него затрещали ребра, он хрипло вскрикнул и затих, захлебнувшись кровью. Анмай быстро освободил ноги, потом вырвал из обвисшей руки автомат. Оружие походило на жестяную игрушку и стреляло пистолетными патронами небольшого калибра. Он едва смог просунуть палец в спусковую скобу.

Внезапно дверь с лязгом распахнулась. Вэру ослепило, но, едва разглядев там четверку охранников, он мгновенно вскинул оружие, и нажал спуск. Ару отбросило назад, они упали, словно куклы и замерли неподвижно. Их одежда, обожженная выстрелами в упор, дымилась. За ними стоял легковой автомобиль с открытыми дверцами. Анмай выскочил из кузова и кинулся к нему, но, сделав всего несколько шагов, вдруг замер.

Фургон стоял на обочине широкого шоссе, по которому мчалась длинная колонна грузовиков. В них сидели автоматчики-ару, но пока ни одна из машин не тормозила. С другой стороны, всего в нескольких шагах, начинался густой высокий лес.

Отшвырнув бесполезный автомат, Анмай скатился с насыпи в глубокий, заполненный водой кювет. К своему удивлению, он успел выбраться из него и нырнуть в заросли раньше, чем на шоссе раздались заполошные очереди. Воздух вокруг завибрировал, прорезаемый сотнями пуль, и Вэру спасло лишь то, что заросли скрывали крутой, идущий вниз склон, – не видя его, ару целились выше. Две пули прожгли его волосы, третья задела мышцу у основания шеи, но резкая боль лишь подстегнула его.

В один миг он стал убегающим зверем, – скользил, пригибаясь в зарослях, стараясь не замедлять бега, хотя лесной мусор нещадно рвал его босые ноги. Сзади по-прежнему стреляли, пули густо стригли воздух, срезая ветки и со стуком впиваясь в стволы. Погони он пока не слышал, – чтобы остановить колонну и выделить отряд загонщиков требовалось время – но это давало ему считанные минуты форы, а измученный Анмай бежал, лишь безжалостно подгоняя себя. Он понимал, что погоня не продлится долго, но пока каждый шаг увеличивал его шансы.

Склон под ногами все время вел вниз, и это помогало ему. Заросли постепенно становились гуще, потом впереди неожиданно показался свет. Анмай попытался затормозить, но его босые пятки заскользили, он грохнулся на задницу, проехался на спине, полетел куда-то вверх тормашками... и шумно плюхнулся в какой-то водоем. Проблема жажды разрешилась тут же, – он наглотался восхитительно прохладной воды так, что едва не захлебнулся, потом встал на дно, помотал головой, отбросив мокрые волосы с глаз, и осмотрелся, словно заново рожденный.

Он свалился с невысокого обрыва прямо в русло неширокой, шагов в двадцать, реки, мелкой, – по грудь, – но достаточно быстрой. И мутной. Пересечь её ничего не стоило, но уже у дальнего берега на глаза Вэру попался пучок каких-то увенчанных метелками растений, торчащий прямо из крохотной заводи. Как он и ожидал, длинные крепкие стебли оказались полыми.

Торопливо ободрав один, Анмай нырнул. Масса текущей воды ощутимо толкала его и он не стал сопротивляться ей. Всё, что от него теперь требовалось – плыть по течению, лишь иногда отталкиваясь от недалекого дна.

К счастью, вода оказалась не слишком холодной, и Анмай слышал в ней звуки, которые не расслышал бы на воздухе, – шум машин на дороге, например. Слышал он и погоню, – казалось, ару совсем близко, и его терзало желание осмотреться, высунувшись из воды. Но тот, кто подглядывает, сам становится видимым, – особенно для внимательного глаза, – и Анмай не забывал об этом. Ему казалось, правда, что бешеный стук его сердца слышен за милю. Одно неосторожное движение, один всплеск могли убить его. Шансов провести ару было мало, но чудо произошло, – шум погони постепенно затих. Она пересекла реку, углубившись в заросли на том берегу. Мех ару мало походил на тюлений, и они, вероятно, не знали, что гладкокожие файа в воде чувствуют себя не хуже, чем на суше, – способность, вообще-то не свойственная их предкам.

Немного освоившись, Анмай открыл глаза, стараясь сквозь причудливую рябь на поверхности разглядеть надводный мир. Реку окружали почти вплотную примыкавшие к берегам заросли, в ней сновала разнообразная живность, и пару раз его чувствительно укусили за пальцы.

Река текла медленно – со скоростью небыстрого шага, – но за час он миновал добрых две мили... и окоченел до полусмерти. Когда впереди показались выходившие к воде невысокие белые здания какого-то городка, Анмай подплыл к берегу там, где заросли нависали над водой. Забравшись в них, он попал в ручей, бежавший по дну пологой ложбины, сжался в тугой комок на его берегу и замер, весь, отчаянно дрожа и тревожно оглядываясь во влажном зеленом полумраке. Он первый раз в жизни попал в такие заросли, но в них он чуть ли не с каждым мгновением чувствовал себя всё лучше, – как брошенная в реку рыба. Наконец, он немного отогрелся и опомнился. Ему хотелось бежать дальше, уже от собственного страха... только вот куда? Где должны быть файа? Наверняка там, в городе. Но пешком, нагой, голодный, травимый как волк, он туда никогда не попадет. Значит...

В животе заурчало и сразу же невыносимо захотелось есть. На голову свисали какие-то листья, – большие и пухлые как лепешки, – и Анмай бездумно отхватил от одного приличный кусок. Его рот наполнился восхитительно прохладной мякотью... и в тот же миг его обожгло, как кипятком.

Яростно отплевавшись, он ощутил, как быстро распухает язык. Его и десны терзал невыносимый зуд, он заползал в горло и заставлял слезиться глаза. Это было хорошее предупреждение, – он ничего не знал о здешних лесах, и любая съедобная с виду вещь в них, внешне совершенно безобидная, и даже безопасная для местных жителей, могла убить его, – а он даже не понял бы, какая именно.

Тщательно прополоскав рот, Анмай задумался. Он всё ещё мог сражаться и бежать, но он уже сильно ослабел, и мог выжить, лишь использовав единственное преимущество беглеца, – возможность выбирать путь, – а для этого понять, где находится. У них не было карт этой местности, но были её снимки, – очень подробные и точные. Анмай закрыл глаза, стараясь вспомнить их. Шоссе... река... город... таких сочетаний набралось многовато, но, если это селение у реки, – то самое, куда они направлялись изначально... Он вовсе не был в этом уверен, но зацепиться больше было не за что. Не думая больше ни о чем, Анмай пошел вверх по течению ручья, прямо по руслу, чтобы скрыть свой след.

Убегая босиком через лес, он заработал множество кровоточащих ссадин на подошвах, и скоро ему пришлось ползти на четвереньках, как животному. На унижение Вэру было наплевать, – его никто не видел, – но так он за день одолеет не больше пары миль, а к утру его доконает голод. Он понимал, что шансов выжить у него нет никаких, но сидеть на заду было ещё гаже, – пока он двигался, его почти не терзал страх.

Продираться в густом сплетении колючих стеблей было очень трудно, и Вэру пришлось выбраться из ложбины. Заросли наверху оказались куда реже, и он полз здесь медленно и осторожно, очень внимательно осматриваясь и ещё более внимательно прислушиваясь. Вдруг он вспомнил о своем разговоре в комцентре Астрофайры – и замер, пытаясь сдержать смех. Вскоре ребра дико заболели от беззвучных судорог, – но от этого хотелось смеяться ещё больше. Он, бывший Единый Правитель восьмисотмиллионной страны, почти наверняка обреченный не увидеть следующего рассвета, подыхающий от голода, зверски избитый, ободранный, изрезанный, в чем мать родила, пробирается на четвереньках по лесу в другом мире, – и при всем этом чувствует себя более живым, чем когда-либо раньше. Интересно, отчего это?..

То и дело посмеиваясь и мотая головой, он пополз дальше... и, незаметно для себя, выбрался на окраину городка. Анмай осмотрелся, – и тут же с глубочайшим облегчением вздохнул. На сей раз, интуиция не подвела его. Всего в нескольких шагах, за высоким забором из сетки, на обширной, засыпанной щебнем площадке стояли всевозможные машины, в той или иной мере поврежденные. Как и на снимке, ему бросился в глаза вертолет с белым корпусом.

К площадке примыкало здание, похожее на заводской цех. Похоже, ару собирали здесь трофейную технику в надежде починить её... не очень большой, впрочем, так как это место не охранялось. Впрочем, за крышами ещё клубились жирные дымные столбы, и вся охрана наверняка была там, – на спасательных работах.

Раскидав ладонями влажную землю, Анмай прополз под ограждением. Вокруг никого не было, но всё равно, он двигался очень осторожно.

Подобравшись к вертолету, он с громадным облегчением понял, что машина почти цела, – если не считать нескольких десятков дырок от пуль. Кабина и салон были залиты кровью, шасси погнуты. Бортовое питание, к счастью, работало, и Анмай принялся осматривать приборы.

Вертолет не походил ни на одну знакомую ему модель, но отличался от них не больше, чем сами они друг от друга. И неудивительно – технические решения везде одинаковы.

Осмотр получился недолгим, – горючее в баках ещё оставалось, приборы, в основном, были целы, не заводился лишь двигатель. Рискнув взобраться на машину и заглянув под капот, Анмай обнаружил, что он прострелен в нескольких местах. Подобные повреждения были вполне допустимы для знакомых ему конструкций, – в любом случае, поделать с этим он ничего не мог. Проводка зажигания оказалась оборвана, но он срастил её, обкусывая изоляцию с торчавших концов проводов и все время осматриваясь. Анмай боялся думать, что у него получится. Его везение казалось нереальным, как во сне.

Вновь скользнув в кабину, он устроился в пилотском кресле... и замер. Лицензию на управление вертолетом он получил ещё в пятнадцать лет и летал вполне прилично, но сейчас у него сильно кружилась голова, – то ли от контузии, то ли просто от усталости и голода. Вдобавок, он дико боялся. Сейчас ару не охраняли эту свалку битой техники, но шум запущенного двигателя быстро привлечет их. Если вертолет не взлетит, скрыться вновь уже не удастся. Но у него просто не осталось выбора.

* * *

Турбина запустилась сразу, – хотя от её рева у него заложило уши. Винт начал раскручиваться, вокруг тучами поднялась пыль, ослепляя его, и Анмай пережил бесконечных полминуты прежде, чем обороты ротора стали достаточными для взлета. Мягко, почти неощутимо вертолет оторвался от земли. В тот же миг из пыли вынырнули беззвучно вопящие фигурки, направляя на него автоматы. Анмай повел машину на ару, давя их колесами. Те попытались прицелиться, но вихрь от винтов разметал их, покатил по земле, словно легких кукол.

Увидев перед носом вертолета ограду, он, закусив губу, потянул ручку на себя, вынырнув из пылевой тучи. Он не услышал стрельбы, но приборная панель справа от него брызнула искрами. Анмай заложил резкий вираж, пригнулся, всем телом чувствуя, как пули молотят о броню. Осколки стекла врезались в его обнаженную кожу, но турбина не заглохла, и почти сразу обстрел прекратился.

Анмай вел вертолет на самоубийственной, – метров в десять – высоте. Прямо под ним мелькали плоские крыши и улицы, кишащие, наверное, десятками тысяч ару. Но, проносясь так низко, он исчезал из поля зрения их солдат раньше, чем те успевали прицелиться. К тому же, истошный вой турбины вовсе не внушал ему доверия, – маслосистема оказалась пробита и он мог пролететь не более нескольких десятков миль. Турбина могла заглохнуть в любой миг, и он не хотел падать слишком долго.

Городок скоро остался позади. Анмай узнал эту зеленую долину, – именно в ней столь неосмотрительно приземлился их корабль. Развернувшись, он повел машину на юг, – туда, где перед мучительно сощуренными глазами горело солнце. Шоссе, вдоль которого он летел, несомненно, вело прямо в столицу. Но Анмай отвернул влево, оставив его в стороне. Ему вовсе не хотелось, чтобы этот вертолет сбили вторично.

Проносясь чуть выше верхушек деревьев, уклоняясь от них уже в самые последние мгновения и прижимаясь почти вплотную к земле, он чувствовал только дикий, сумасшедший восторг. Мчавшаяся внизу земля гипнотизировала и Анмай вообще мало, что сейчас сознавал. Переход от безнадежного отчаяния к полету казался настоящим чудом, – но он сам совершил его, и это превращало его радость в нечто неописуемое.

Конец наступил быстро, но Анмай не был в этом виноват. Рев турбины перешел вдруг в пронзительный визг и оборвался с отчетливым металлическим треском. Потом стало очень тихо и легко.

* * *

Анмай потянул рукоятку на себя. Вертолет встал на дыбы, ощутимо упершись в упругую стену воздуха. Этот нехитрый маневр позволил ему погасить немалую часть скорости. К тому же, первым о землю ударился хвост, разлетаясь на части с пронзительным скрежетом. Потом кабину швырнуло вперед, и страшный тупой удар выкинул Вэру из машины, – он обнаружил, что нет ничего хуже трехслойного авиационного стекла, если приходится, в чем мать родила пролететь сквозь него. Он летел... летел... летел... потом сзади вспыхнул яркий, жгучий, как лава, свет. Горячая волна ударила его, завертела в воздухе. Он едва успел заметить впереди какие-то кусты, врезался в них, чувствуя, как ветки, ломаясь, обдирают его кожу. Потом всё прекратилось, осталась только невыносимая боль.

Через полминуты, немного опомнившись, Анмай судорожно вдохнул, стерев рукой кровь с глаз. Осколки лобового стекла исполосовали его руки и плечи, он весь был покрыт кровью, лившейся из множества неглубоких ран, но кости, вроде бы, уцелели. Он огляделся.

Вертолет упал на краю обширного поля, пустого, насколько хватал глаз. Сейчас от машины уже почти ничего не осталось, – плавящиеся в огне лохмотья корпуса, сплющенные баки и бессмысленно-целый двигатель. Никто в здравом уме не сказал бы, что пилоту удалось уцелеть. Анмай тоже сомневался в этом, – он был весь исцарапан, кровь из его тела сочилась местах в двадцати, а кожа свисала клочьями, содранная и изрезанная. Она нестерпимо саднила. Он почти ничего не видел, свет резал глаза, но оставаться здесь было бы уже чистым безумием.

Он попробовал встать. Всё вокруг ускользало, плыло куда-то. Он упал на четвереньки, помотал головой. Она вроде бы совсем не болела, просто казалась ему очень легкой, но его тут же вырвало. Накатилась мучительная слабость. Анмай скорчился на земле, судорожно подтянул ноги, чувствуя, как его неотвратимо затягивает дурнотная, беспросветная тьма...

* * *

Он очнулся от бьющего в глаза резкого, бело-желтого света и какое-то время ошалело крутил головой, не в силах разглядеть ничего, кроме этой единственной лампы, – стены и потолок просторной, лишенной окон комнаты состояли из сплошного зеркально-гладкого черного стекла. Сам он лежал на чем-то мягком, заботливо укрытый одеялом. Здесь оказалось тепло и непонятно откуда, – из-за двери или сквозь стены, – проникал ровный гул.

Сначала полусонный Анмай решил, что попал на Астрофайру, потом разглядел грубую стальную дверь и испугался, – его нашли и перенесли сюда жители Линзы, но вот кто?

Он отбросил одеяло и сел, удивленно осматривая себя. Он стал на удивление, до скрипа чистым – даже ногти на руках и ногах оказались коротко подрезаны. Все его тело густо покрывали пластыри всевозможных размеров. Под ними его кожу стянули тугие швы, но боль в ранах стихла, как бы отдалилась, и он удивленно отдернул ладонь, коснувшись таинственно замолчавшего бока. Все ссадины и порезы поменьше были тщательно замазаны чем-то зеленым, – вряд ли палачи стали бы заниматься этим. И тюремщики не оставили бы здесь штабеля массивных деревянных ящиков, на одном из которых лежала постель. Голода или жажды Анмай также не чувствовал, – когда он лежал без сознания, его как-то накормили. Он притронулся к большой красной точке, – следу капельницы, – на локтевом сгибе. А может, и не только накормили...

Его привлекло содержимое ящиков, – нанесенные на них надписи были совершенно непонятны. Ящики оказались забиты наглухо, а когда он попробовал поднять один, тот вырвался из его рук и с грохотом упал на пол, – он оказался гораздо тяжелее, чем ожидал ещё не восстановивший силы Анмай.

Через несколько секунд дверь распахнулась, – она даже не была заперта, – и в неё заглянула девушка. Увидев его, она взвизгнула и захлопнула дверь. Анмай, успев разглядеть массу черных волос и красивое смуглое лицо, ничуть не сомневался, что видел соплеменницу. Он застыл, не понимая, что могло её так напугать, а догадавшись, смутился, – на нем по-прежнему ничего не было.

Поняв, что сейчас сюда придут другие файа, он взобрался на постель, завернувшись в одеяло. Его лицо горело от стыда, – почему его первая встреча с затерянными соплеменниками оказалась столь глупой?

Через минуту в комнату вошло несколько людей и двое файа – рослый юноша в синей рубашке и та самая девушка. Едва взглянув на него, она тут же опустила глаза. Люди в серебристо-белых халатах были, несомненно, врачами. Один из них обратился к нему, но Анмай его не понял. Тогда заговорил юноша-файа – медленно, явно волнуясь, на том же языке, что и ару, только легко, естественно и чисто.

– Они хотят знать, как ты себя чувствуешь.

Анмай на секунду закрыл глаза.

– Нормально. Мне немного больно ступать и я чувствую слабость, но так – нормально.

Юноша перевел.

– Как тебя зовут?

– Анмай Вэру.

– Красивое имя. А я – Айэт Тайан, – юноша улыбнулся. – Сколько тебе лет?

Анмай задумался. Ему не хотелось врать, – но, если он скажет, что родился три с половиной тысячи лет назад, ему просто не поверят.

– Тридцать, – наконец сказал он. Именно столько лет он прожил и запомнил.

– Так много? На вид не больше девятнадцати!

– Внешность бывает обманчива. Я чужой здесь.

– Откуда ты?

Анмай помолчал. Он не хотел снова лгать, но и открывать больше, чем они смогут усвоить, было бы глупо.

– Я с другой Плоскости и попал сюда на космическом корабле. Мы приземлились возле какого-то селения, на нас напали ару, меня оглушило взрывом, и я попал в плен. Мне удалось угнать вертолет, но он разбился...

– Тебя нашли жители Арары, – подхватил Айэт, – потом, на машине воздушного патруля, тебя привезли сюда, в Тар-Акталу.

– Что это?

Айэт вновь улыбнулся.

– Город, столица Акталы. Ты не знаешь о ней?

– Нет. Где я?

– В больнице.

– А почему меня положили сюда?

Айэт замялся.

– Война, – наконец сказал он. – Много раненых, больница переполнена.

– Война с кем?

– С ару. А где твой корабль?

– Не знаю. Наверное, погиб, вместе с моими товарищами. Вы что-нибудь знаете об этом?

– Нет, но я постараюсь узнать.

Глаза юноши светились любопытством.

– Неужели есть ещё файа, как мы?

– Есть, и очень много.

– А они...

– Это долгая история, Айэт. Я все расскажу вам, но может, сначала меня выпустят отсюда?

Юноша задумался, потом оглянулся на врачей.

– Не знаю. Ты весь изранен... у тебя странная кровь... и вообще...

– Естественно. Я же чужак.

– Ты такой же, как я, но внутри... всё чужое, неестественное... такого не может быть!

Анмай нахмурился.

– В моей крови нет опасных микроорганизмов, если ты это имеешь в виду. Впрочем, вы уже выяснили это, так?

– Да. Сначала врачей заинтересовало, почему твоя кровь свернулась так странно. Они взяли её на анализ и... в ней нет эритроцитов и плавают такие... такое...

– Они делали биохимические или генетические анализы?

– Ещё нет. У них просто нет времени. Они только сообщили нам, и я решил проверить... больше никто не захотел этим заниматься. Тебя обследовали, очень тщательно, – и ты такой же, как я, только...

– С другим типом клеточной структуры. Это трудно объяснить, но все же, мы принадлежим к одной расе, Айэт.

Юноша помолчал.

– Я не знаю... Ты действительно хочешь выйти отсюда?

– Да.

– Я понимаю. Мне сказали, что тебя пытали. Это правда?

– Да. Так я свободен?

Айэт кивнул, затем все вышли. Через несколько минут Вэру принесли одежду – светло-серые штаны, ярко-синюю рубаху с короткими рукавами и сандалии. Одевшись (не без шипения и ругани), он тоже вышел в широкий, ярко освещенный коридор. Здесь пахло озоном, из-за многочисленных стальных дверей доносился гул. А сквозь проем двери в торце вливался яркий солнечный свет. Анмай бездумно прошел в нее – и застыл.

Он стоял на открытой галерее, обрамлявшей чердак огромного здания – на высоте не меньше вэйда, то есть, добрых шестидесяти этажей. Вокруг высились другие подобные здания, сверкая стеклянной облицовкой. Их колоссальные ряды тянулись до тающего в яркой голубой дымке горизонта. В бездонном небе сияло Солнце, призрачно-синее, – при падении он здорово стукнулся, раз пролежал без сознания двое суток. Улицы внизу скрывала сплошная масса людей и машин, по ажурным эстакадам скользили монорельсовые поезда. Над головой с гулом проносились разноцветные вертолеты.

У Вэру закружилась голова, но это быстро прошло. Он с любопытством разглядывал огромный город и сильный теплый ветер трепал его волосы.

Юноша подошел и остановился рядом с ним. Анмай искоса разглядывал Айэта. Тот был чуть ниже его, гибкий, узкобедрый. Лохматая шапка вьющихся черных волос, светло-серые глаза, большие и длинные, высокие скулы, по-мальчишески пухлые губы... Светло-коричневая кожа юноши была гладкой, с пробивавшимся во всю щеку румянцем. На лице, – выражение бестревожного, задумчивого интереса или грустного ожидания чего-то очень хорошего...

– Ты тоже родился в городе? – вдруг спросил Айэт.

– Да. В Товии. Это... столица моей страны.

– Она такая же?

– Много меньше и архитектура проще.

– Ты... действительно оттуда? С другой Плоскости?

– Да.

– Тогда тебе нужно встретится с нашими правителями. Похоже, ты принес нам новые знания... и новую надежду.

– И я так считаю.

Вдруг Анмай широко улыбнулся.

Все же он достиг цели.

Глава 9.

Объединение расы

Страх убивает разум. Страх – это малая смерть, несущая полное уничтожение. Я смотрю в лицо моему страху. Я дам ему овладеть мной и пройти сквозь меня. И тогда я обернусь и посмотрю на тропу страха. Там, где проходит мой страх, не остается ничего. Там, где проходит мой страх, остаюсь только я.

Фрэнк Герберт, Дюна.

Машина взлетела по пандусу и проскочила в отверстую пасть циклопических ворот. Теперь громада дворца правителей Акталы высилась вокруг них, – взгляд уже не мог охватить всю его безмерность.

Свернув влево, машина остановилась у подножия одной из восьми огромных башен. Её пассажиры вышли. Анмай покосился на окруживших его автоматчиков в черных блестящих панцирях и шлемах. Если глаза его не подвели, из этого же материала построили и сам дворец.

– Нам сюда, – сказал юноша-файа, Айэт (Вэру понравилось это имя). – Нэйс ждет нас.

Миновав тройные ворота из покрытых барельефами плит черного стекла, они вошли внутрь дворца и не спеша, побрели по его анфиладам. Наконец, они вошли в просторный, совершенно бесшумный, судя по всему, гидравлический лифт. Он вознес их на самый верхний этаж колоссального здания. Там они повернули ещё дважды, пока не попали в светлую, просторную комнату. У дверей в другом её конце сидело несколько крепких парней в синих рубахах.

– Нас ждет председатель Организации, – небрежно сказал Айэт. Когда он открыл эту дверь, Анмай чувствовал себя, словно во сне, – голова у него кружилась от волнения, и он лишь отчасти понимал происходящее.

Комната оказалась высокой, просторной, очень уютной, – с завешанными зелено-серебристой, узорчатой тканью стенами и роскошными коврами. Она была ярко освещена и скудно обставлена, почти пуста, – в ней не нашлось ничего, кроме обитого кожей дивана и массы разбросанных по полу подушек. Дальнюю от входа стену занимало одно огромное, очень широкое изогнутое окно, – скорее, ничем не загороженный низковатый проем в толстой стене башни, – и в него волнами вливался теплый, сырой после только что прошедшего дождя ветер. Там сияли стеклом и полированной сталью огромные башни столицы, – далекие, они казались целой залитой солнцем горной страной, и откуда-то снизу доносился мощный, неразборчивый, на удивление уютный шум огромного города. А у этого окна стоял единоличный правитель Акталы.

* * *

Инсу Кари сложил бумаги в папку.

– Подожди немного, – сказал Нэйс, – Айэт привез одного юношу, тот говорит, что прилетел на том корабле.

– И ты веришь в эту чушь?

– Почему бы и нет? У него очень странная биохимия. Он пришелец, это несомненно. Взрыв видели тысячи людей, а экспедиция воздушного патруля нашла вокруг воронки множество обломков, частей странных механизмов, и большую штуковину из материала, который ничем невозможно разрезать. И там мощное радиоактивное заражение, как клянутся ученые, порожденное аннигиляцией, – корабль был, отчего не быть и экипажу? А любая помощь нам очень нужна, ты же знаешь...

Инсу промолчал. Через минуту в комнату вошел Айэт, за ним, – рослый, широкоглазый юноша, неожиданно похожий на Нэйса. Непонятно отчего, но именно он показался Инсу правителем.

* * *

К удивлению Вэру, правитель Акталы оказался совсем молодым файа – лет, может, двадцати пяти. Когда он повернулся к нему, Анмай невольно отступил. Ухоженную гриву черных волос правителя стягивал массивный серебряный обруч. Он расширялся на лбу и там сверкала инкрустация, – глаз, неотличимо похожий на настоящий, только больше, с бездонно-черным зрачком и длинными, тоже сиявшими серебром ресницами, расходившимися над ним кинжальными остриями. Сочетание двух ясных, чистых, светившихся жизнью глаз с третьим, мертвым, горевшим неподвижным, неистово яростным взглядом, производило почти пугающее впечатление. Вэру потребовалось усилие, чтобы рассмотреть остальное.

Правитель был одет в ременные сандалии на босу ногу, свободные черные штаны и куртку удивительной радужной окраски. Косо перетянутая на узкой талии ярко-зеленым поясом, она едва достигала середины бедер. Её владелец гулял от стены к стене, – ему было явно трудно сидеть на месте. Он широко улыбнулся вошедшим, показав ослепительную белизну зубов. Его дерзкое лицо казалось достаточно красивым и мужественным для идеального вождя, и только в изгибе его губ Вэру померещилось что-то, глубоко порочное. Он едва заметно поклонился, вежливо прижав к груди скрещенные руки. Нэйс продолжал пристально рассматривать его.

У приведенного Айэтом юноши был сумрачный вид. Его лицо казалось маской из гладкого смуглого камня, – ничего тонкого, хрупкого. Характерная для многих юных файа литая точность черт создавала впечатление внимательной, звериной силы. Ослепительно-чистые белки длинных, темно-серых глаз придавали им ореол жутковатого свечения, какого Нэйс ещё не встречал. Теперь они тоже смотрели на него с упрямым любопытством, хмуро поблескивая из-под лохматой массы черных, спутанных волос. Безмолвный поединок продолжался с минуту. Нэйс уступил первым. Он опустил взгляд, затем вновь остро взглянул на пришельца.

– Вас зовут Анмай Вэру? Я Нэйс Анкус. Садитесь. Итак?

Юноша начал говорить. Нэйс то и дело прерывал его нетерпеливыми вопросами. Хотя Анмай решил ограничиться историей и описанием Фамайа, правителем которой он когда-то был, рассказ вышел... продолжительным. Даже Инсу забыл про свою подозрительность.

– Значит, у файа есть свои государства, даже на других Плоскостях? – наконец спросил Нэйс.

Анмай кивнул.

– И ты руководил научными исследованиями в таком государстве?

– Да.

– Ты знаешь, как победить в войне и знаешь секреты могучего оружия?

– Да.

– Ты не хотел бы помочь нам?

Анмай фыркнул.

– Смотря в чем. Я очень мало знаю об этом мире. Если бы ты объяснил мне, в чем ждешь от меня помощи...

Нэйс начал рассказывать. Вэру удивило, что даже правитель не знает основателей своей страны, не говоря уж о соседних. Похоже, все его предки видели в их народах только жалких попрошаек, и пресекали все контакты с ними. Когда он сказал об этом Нэйсу, тот нахмурился, а потом признал, что так оно и есть. Его познания в древнейшей истории оказались ничтожны. Никто не знал, кто основал Акталу, – но, согласно легендам, она достигла зенита могущества много тысяч лет назад. Её народ слыл самым богатым, многочисленным и мирным – он даже не имел армии. Но с её врагами случались страшные и необъяснимые вещи, – они внезапно сходили с ума, умирали в мучениях, их армии поражала чума, а города рушились от землетрясений. Тогда файа боялись куда больше, чем нынешних Опустошителей.

С течением лет могущество Акталы истаяло, хотя её знания оставались ещё велики, – много больше, чем у Фамайа. Но термоядерные реакторы и генераторы силовых полей странным образом уживались с примитивным гужевым транспортом и древним ручным трудом на полях. В древности Актала была очень велика, – никто не знал, насколько, – но она давно распалась. Дальнейший упадок страны вызвало нашествие ару, начавшееся всего пятьдесят лет назад.

Нэйс подробно рассказал, как быстро растущее число покидающих свои земли ару превратило почти всё население страны в своих бесправных кормильцев, и почему Организация решилась на революцию.

– И геноцид, – спокойно добавил Анмай. – Интересно, за кого вы приметесь потом, – после того, как перебьете всех ару?

Нэйс нахмурился, но снес дерзость.

– Все пошло не совсем так, как мы ожидали, точнее – совсем не так...

Анмай молча выслушал рассказ об революции и вызванной ей войне, – об этом ему по дороге уже кратко говорил Айэт.

– И что же ты нам посоветуешь? – спросил Нэйс, закончив перечислять свалившиеся на его голову проблемы.

Анмай подумал.

– Знаешь, мне нужно время, – возможно, несколько дней, чтобы понять, как и что делать. Но сначала я хочу вернуться в эту тюрьму. Там остались мои вещи и оружие, – если они сохранились, то в любой ситуации будут очень нам полезны. – Вообще-то, он мог теперь напрямую связаться с Астрофайрой, – у Акталы имелись мощные радиостанции, – но стоит ли менять едва ли не впервые обретенную свободу на бессмертие?

Нэйс явно был доволен столь деловым подходом.

– Я сам хотел бы посмотреть на них. Когда ты хочешь это сделать?

– Немедленно.

Нэйс вновь усмехнулся.