Текст книги "Вселенная файа. Трилогия"

Автор книги: Алексей Ефимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 100 страниц)

Ефимов Алексей

Вселенная файа. Трилогия Война в потемках (Вселенная файа-1)

ВОЙНА

В ПОТЕМКАХ

ПРОЛОГ

   В центре каждой галактики скрывается гигантская черная дыра. У галактик-исполинов, таких как М-87 в созвездии Девы или NGC-1275 в Персее их масса достигает двух миллиардов масс Солнца. Они притягивают межзвездный газ и пыль, собирая его в гигантские, в несколько парсеков в диаметре, диски, а потом неотвратимо поглощая. В соответствии с известной формулой Е = МС2 половина падающей в бездну массы превращается в излучение. Так возникают самые яркие объекты нашей Вселенной – квазары. Однако, кроме пыли черые дыры притягивают и разрушают целые планетные системы, – но жизнь, если она есть там, может и не погибнуть сразу, ведь квазары могут заменить такому миру солнце. Как бы он выглядел? И что бы делали его обитатели?

   С пришествием его вновь низвергнутся ужасные огни. Сгорят холмы и станет пеплом почва. Спадут людские волны и сократятся сроки. Пробита стена и поднята вуаль погибели. Громыхают за горизонтом грозы, и огни небес очистят землю. Нет спасения без разрушения, нет надежды по эту сторону смерти.

   Роберт Джордан, «Огни небес».

   Есть тьма более великая, чем та, с которой мы сражаемся. Это тьма в заблудшей душе. Смерть плоти ничто рядом со смертью надежды, смертью мечты. Этому противнику нельзя уступать.

   Книга Г'Квана

   ГЛАВА 1.

   СТРАХ В ТЕМНОТЕ

   Анмай очнулся во мраке, нагой и дрожащий от страха, не в силах отделить реальность от сна. Только что он шел по темной, уходящей в бесконечность равнине, – а навстречу ему плыло нечто бледное, неясное, огромное, и он ощутил впереди смерть.

   Страх сжал его сердце ледяными когтями. Он поджал ноги и одним рывком вскочил, тревожно осматриваясь, внимательный, с напряженными мышцами.

   – Анмай? Что случилось?

   Хьютай отбросила покрывало и поднялась с едва заметной быстротой. Тяжелая масса черных, блестящих волос, спутанных крупными кольцами, окутала её крепкие плечи, рассыпалась по спине, достав до бедер. Хмурое, широкоскулое, широкоглазое лицо, очень красивое, – но темное пламя её больших глаз делало красоту Хьютай тревожной, даже угрожающей. Богиня ночи.

   На миг Анмай испуганно отпрянул от подруги, потом улыбнулся и, окончательно очнувшись, взглянул вверх.

   Бледный слабый свет едва проникал в комнату через окно-призму в центре потолка, – отражение тусклой желтой зари на горизонте, иззубренной острыми силуэтами зданий; их окна мерцали, подобно тусклой пыли.

   Анмай протянул руку к выключателю, потом замер. В темноте была угроза, – но она и защищала их; в ней их смуглые тела казались почти неразличимыми. И он словно падал куда-то, – он не видел никаких причин, но его не отпускало странное, тревожное томление.

   Рука Хьютай скользнула под подушку, потом вернулась, сжимая тяжелую автоматическую "Бексу". Нагая, растрепанная, она была готова сражаться.

   – Что с нами происходит, Анмай? – она говорила очень тихо.

   – Успокойся. Просто страшный сон.

   – Один на двоих?

   – Ну, у нас же много общего... Пошли, посмотрим, что это...

   Они быстро оделись. На Хьютай были лишь короткие серые шорты и белая свободная футболка, на Вэру – черные свободные штаны, открывавшие щиколотки, и черная куртка, расшитая на плечах странным серебряным узором, – он казался объемным. Стальной рубчатый пояс, плотно охватывающий талию, дополнял его наряд. Ноги пары остались босыми, – дома они всегда ходили босиком.

   Анмай пристегнул к поясу маленький телефон с герметичным корпусом и защелкнул на запястье левой руки массивный кодовый браслет из стали. Повернув рубчатое кольцо ручки, он беззвучно выскользнул в коридор. Замер на миг, пока острый взгляд обегал темные стены, слабо блестевшие в фиолетово-зеленом мерцании тонких ламп-трубок. Подал знак Хьютай...

   Бесшумно ступая в мертвой тишине, они подошли к темному боковому проему. Анмай протянул руку к замку. Переключатель щелкнул, толстая стальная плита с рокотом сдвинулась вправо, открывая пустынный простор террасы. Упругий ветер волной ворвался внутрь, обдав лицо Вэру влажным холодом. Тревожно осматриваясь, пара подошла к парапету. Черные, шершавые стальные плиты обжигали их босые ноги льдом.

   Отсюда, с высоты ста девяноста метров, открывался ничем не загражденный горизонт. Далеко внизу, – словно они летели на самолете, – Анмай видел часть огромного восьмиугольника крепостных стен. Резкие, ярко-красные огни на крышах гигантских угловых башен казались венцами кровавых глаз. Внешние уступы их прямоугольных, с закругленными передними торцами массивов венчали граненые орудийные башни, – из каждой торчало три толстых ступенчатых ствола 16-дюймовых пушек.

   На пустынный простор двора из трапециевидного портала главных крепостных ворот, – отсюда он казался очень маленьким, – падал широкий веер бледных отблесков сиявшей в них ртутной синевы. За их громадным прямоугольным зданием с тремя ярусами сужающихся плоских крыш начиналось широкое шоссе, тоже залитое ярким, мертвенно-синим светом. Сначала прямое, оно принимало вправо, обходя первый форт внутреннего обвода, ныряло в туннель, показывалось вновь, резкими зигзагами рассекая поля гранитных надолбов, вновь ныряло в туннель у внешнего обвода, и едва заметно мерцавшей, светящейся полоской спускалось с плато вниз, теряясь в океане искристо мерцавших огней Товии, ковром простершихся на юг, – до едва заметных отблесков реки и водохранилища, сливавшихся со смутным горизонтом. Над ними, казалось, в бесконечности, застыло перистое тускло-желтое сияние, переходившее в зеленоватую дымку. Его рассекали длинные печальные облака, далекие и равнодушные. Ни закат, ни рассвет, – солнце никогда больше не взойдет в этом мире.

   Поджав от холода пальцы босых ног, Анмай посмотрел вверх. Мутно-черное, беззвездное небо, всё в спутанно-бледных, туманных разводах, казалось перекрывшим весь мир сводом колоссального зала. Его рассекала тонкая, острая полоса неровного света, необозримой аркой протянувшаяся от горизонта до горизонта, – Нить, космическая струна, привлеченная притяжением Бездны. В еле заметно мерцавшем её сиянии было нечто зловещее, – даже если забыть, что это свет космической пыли, аннигилирующей в поле Нити. Рядом с ней, в сумеречной бесконечности, светился тускло-красный, ущербный и мутный диск. Справа едва виднелся вдвое меньший, пепельно-бурый диск второй блуждающей планеты.

   Анмай опустил взгляд. На плоской крыше облицованного сталью прямоугольного дома блестело окно-призма его спальни, – словно узкий, огромный зрачок, горящий тусклым желтым пламенем. Над ней нависала глухая стена седьмой террасы центральной пирамиды Цитадели, наклоненная наружу под углом в тридцать градусов, – шесть метров железобетона, прикрытых двадцатью дюймами стальной вороненой брони. Тем не менее, Вэру казалось, что нависавшая стена сейчас рухнет.

   Он коснулся руки подруги. Пара быстро, беззвучно пошла вправо. Плоские бронированные короба для малых зенитных ракет, и другие, побольше, увенчанные башнями шестиствольных противоракетных пушек, делали террасу похожей на странную сумеречную улицу из сна, где все дома высотой по плечо...

   С верхних террас свисали густые проволочные сети, растянутые на тросах, – защита от десантных вертолетов и излучения мощных локаторов, чьи решетки сплошь покрывали отклоненные наружу стены верхнего, восьмого уступа. Дойдя до угла, они повернули на север, в темноту; холодный влажный ветер мягко подталкивал их.

   Затененный сетями восточный уступ казался им колоссальным призрачным коридором без потолка, с клиновидно сходящимися стенами. На северной стороне было совсем темно, но тише, – ветер отсекала громада пирамиды.

   В темноте пара добралась до окна перед орудием, где часть защитной сетки была поднята на раме из труб. Едва касаясь друг друга тыльными сторонами рук, они замерли, настороженно всматриваясь в темноту.

   За монолитной стеной, во мраке, едва угадывались очертания внутреннего и внешнего обводов, – черные на темном провалы рвов, треугольные и трапециевидные массивы почти полностью погруженных в скалу фортов. Редкие фонари на соединявших их дорогах мерцали, словно множество крохотных огненно-синих глаз; маленькие клочки освещенного грунта казались рассыпаными осколками какого-то иного, прежнего мира. Широкий, ярко освещенный пояс внешнего обвода едва заметно колебался зыбкой дорожкой света. Анмай посмотрел налево.

   Под пепельным диском блуждающей планеты целое созвездие цветных огней отмечало лабиринт главного столичного аэропорта. В заливавшем крошечную отсюда стеклянистую громаду главного здания и грузовые площадки ярком бело-желтом свете отблескивали корпуса тесно стоящих самолетов. Один из них бесшумно катился по бескрайней плоскости летного поля. Вот он остановился на минуту в начале полосы, окаймленной двумя рядами мерцающих красных огоньков, и, бесшумно разбежавшись, взлетел.

   Набирая высоту, самолет повернул на запад, потом на юг, мигая сигнальными лампами и, сверкнув напоследок золотисто-белым огнем выхлопа, исчез с глухим замирающим гулом, казалось, исходившим из всего беспредельного сумеречного пространства.

   Хьютай чуть повернула голову, искоса глядя на любимого. Анмай был рослый, гибкий и мускулистый, почти не изменившийся со дня совершеннолетия, – хотя ему исполнилось уже двадцать шесть лет, – широкогрудый, с чуть впалым животом и длинными крепкими ногами. Его смуглое скуластое лицо, почти неразличимое в темноте, было спокойно, большие, широко расставленные серые глаза казались залитыми сплошной чернотой, впитывая мрак севера. Именно они дали ему имя – Анмай, Широкоглазый.

   Там, сразу за внешним обводом Цитадели, начиналась каменистая бесплодная равнина Пустыни Тьмы, – плоская, безжизненная, неизмеримо печальная в неизменном сумеречном свете. Над ней, уже за много миль, поднималась неровная цепь мертвых, разрушенных гор, чьи южные склоны окрасил бледный свет негаснущей зари. Их очертания казались очень четкими в прохладном чистом воздухе пустыни. На них, уходя далеко вправо и влево, мерцали, почти угасая, созвездия темно-синих, призрачных огней сторожевых фортов, охранявших спуск на низменность. За ними залегла полоса мглистой, беспросветной темноты, сливавшейся с беззвездным небом. Казалось, что там нет земли, – один бесконечный мрак, и в нем можно падать... и падать... и падать...

   Вдруг в этой тьме вспыхнул огонь, – крошечная, быстро угасшая искра, – и острые глаза Вэру тревожно сузились. Там, за последней линией обороны, не могло быть никого, – ни людей, ни файа, ни животных. Даже беглые одичавшие гексы никогда не заходили так далеко на север, к Пустынному Морю.

   Что там случилось? Выстрел из огнемета? Взрыв? Кто мог это сделать? Для чего?

   Задумавшись, он почувствовал, что весь дрожит, – не только потому, что промерз до костей под неутихающим холодным ветром. Хьютай поёжилась.

   – Я замерзла, – тихо сказала она. – И мне страшно. Пошли домой.

   Закрыв вход, Анмай обхватил плечи, – он никак не мог согреться. Хьютай хмуро смотрела на него. Чувствуя неутихающую тревогу, он вызвал командный бункер Цитадели... но никто не ответил ему.

   – Никого нет у пульта, – предположила Хьютай. – Или...

   – Я пойду схожу в штаб, – стараясь, чтобы голос звучал небрежно, ответил Анмай, надевая ременные сандалии.

   – Я с тобой.

   – Боишься меня отпустить? – он легко притянул Хьютай к себе, зарылся лицом в её волосы. – Не надо. Мы же дома.

   Повернувшись к главному выходу, он с трудом стер с губ невольную улыбку. Лицо его стало серьезнее, оно приняло суровое и решительное выражение, подобавшее ему, Единому Правителю Фамайа.

   Тем не менее, его сердце сжимал отчаянный страх.

   ГЛАВА 2.

   В НАЧАЛЕ ЭРЫ

   Выдь на Волгу! Чей стон раздается,

   Как предвестник грядущей беды?

   Этот стон у нас бунтом зовется:

   То голодные просят еды.

   «Бич», 1906, N3.

   Стальная плита с жужжанием отползла направо, открывая узкую, изломанную лестницу. Сквозь шесть метров межтеррасного перекрытия она вела вниз, в просторный холл с высоким потолком, – отсюда начинался пустынный коридор, освещенный синевато мерцающими трубками редких ламп. Его тускло блестевшие стены казались сплошными темными окнами.

   Анмай пошел к центральному стволу пирамиды, невольно посматривая по сторонам. Погруженные в гладкое стекло барельефы нагих юношей и девушек выступали со сказочной реальностью; их гибкие смуглые и светлокожие тела сплетались в замысловатых позах. Выше шли барельефы звериных морд, искаженных безумной яростью, – в натуральную величину и натуральной окраски. Они алчно смотрели вниз, – на прекрасные юные лица с застывшими навеки выражениями нежности и страсти, и зрачки Вэру сузились в ответ на блеск множества горящих, неподвижных глаз, провожавших его из-за грани небытия безмерно глубокими взглядами.

   Он остановился у стальной стены в конце коридора, его рука быстро пробежала по кодовой панели. Прозрачные кнопки замка сверкнули белизной, бронещиты проема с грохотом разошлись вверх и вниз, и закрылись, едва он миновал их. В лицо Вэру ударил поток холодного воздуха, поднимавшийся со дна шахты. Она была больше десяти метров в диаметре, её стальные стены скрывались под пучками разнокалиберных труб и толстых кабелей в ярко-красных оболочках; между ними проходили направляющие скоростных лифтов. Один из них стоял тут же, в проеме узкой кольцевой галереи, – открытая площадка, огороженная трубчатым барьером.

   Анмай встал на осевшую под его весом платформу и взглянул вниз. Шахту освещали лишь редкие лампы на галереях выходов, выступавших через каждые тридцать метров. Череда темных колец, разделенных всё более узкими венцами постепенно тускнеющих огней, уходила вниз, сливаясь в точку, – дна видно не было. В шестидесяти метрах наверху последнее кольцо ламп ярко освещало толстые радиальные ребра конически-плоской крыши.

   Всё ещё глядя вниз, Анмай нажал кнопку. Его сердце замерло, когда пол на секунду ушел из-под ног. От быстроты спуска у него перехватило дыхание, от вида мчавшихся навстречу стен закружилась голова. Мимо него проносились залитые мертвенно-синим светом настилы галерей, запертые стальными щитами проемы выходов, струилась масса трубопроводов и кабелей. После шестого яруса они ушли в ниши, замелькали горизонтальные проемы противовзрывных щитов, – первый, второй, третий, – затем кабели и трубы появились вновь, мелькая в череде света и тьмы.

   Вэру с силой прижало к полу, когда платформа затормозила на последнем, шестнадцатом ярусе, – за тридцать секунд она пролетела более пятисот метров, и у него до боли заложило уши.

   Здесь, на глубине в триста десять метров, шахта расширялась круглым залом; из него радиально расходилось шесть туннелей. Створки их узких, высоких ворот из толстых, грубо сваренных стальных плит были открыты, приглашая в рассеченную пунктирами ламп темноту. Оттуда рекой тек холодный, влажный воздух, отдававший слабым запахом ржавчины. Анмай спрыгнул с платформы и вошел в туннель, помеченный горящей над ним огненной единицей.

   Внутри темные стальные плиты пола и стен поглощали свет редких ламп, красное покрытие идущих под потолком кабелей потемнело от пыли. Здесь было сыро, влага, висевшая в воздухе, оседала на стенах и затуманивала далекий свет. Траурное гудение невидимых воздуходувок, далекое и слабое, наполняло туннель. От него в стороны отходил целый лабиринт узких проходов, неровно и скудно освещенных. Виднелись запертые и приоткрытые двери темных помещений, в полумраке тупиков зияли черные жерла колодцев, неогражденные широкие устья которых вели то вверх, то вниз. Проходя мимо, Анмай ощущал движение втекающего в них воздуха. Отсеки туннеля разделяли толстые плиты открытых квадратных дверей, – перед ними неровные пучки кабелей скрывались в темных нишах.

   Метров через триста Анмай свернул в неприметный, совершенно темный проем. Легко ступая во мраке, едва касаясь ладонью влажной, шершавой стены, он повернул налево, затем два раза направо. Выйдя в лишенное стен темное пространство, где лишь кожей лица ощущалась холодная пустота, он осторожно ступил на невидимый, неогражденный стальной мост, парящий в воздухе на сети растяжек и ощутимо зыбкий под ногами. Его края отмечали лишь слабо тлеющие, бледно-фиолетовые полоски, словно плавающие в темноте.

   Добравшись до места, где мост обрывался в пустоту, Анмай снял с пояса телефон. Он не видел кнопок, но его пальцы помнили их, быстро набирая код. Раздался лязг, в глаза ударил яркий белый свет. Отразившись от стены внешней шахты, он упал на выпуклый стальной бок огромного цилиндра, подвешенного на сети разомкнутых огромными пружинами толстых стальных тросов. Броневая плита входа в командный центр опустилась на четырех гидравлических лапах, превратившись в плоский мост. Ступив на него, Анмай невольно перевел дух: на внешней стене шахты виднелись автоматические орудия, а её дно терялось во мраке далеко внизу...

   Когда мост поднялся за ним, он подождал, повернувшись к внутренним дверям, пока телекамеры наблюдателей не убедились, что он, – один из тех двадцати файа, которым можно бывать здесь, и вошел внутрь.

* * *

   В белом, плавно закруглявшемся коридоре было тихо и гораздо теплее, чем в остальных помещениях крепости. Двери в жилые комнаты дежурных вдоль наружной стены плотно закрыты.

   Пройдя половину кольцевой галереи, Анмай остановился у портала во внутренней стене. Едва он протянул руку к контрольному щитку, покрытые белой эмалью тяжелые бронированные панели со свистом разошлись, открывая командный центр Цитадели, – круглое просторное помещение, почти пустое. Всего одно из десяти стоявших возле пультов кресел было занято.

   – Я полагал, Найте, что здесь постоянно дежурят четыре оператора, – тихо сказал Вэру сидящему.

   – Я отпустил всех, – что здесь может случиться? – Найте Лай встал и потянулся, забросив руки за голову.

   Анмай скосил глаза на один из экранов, где застыло зеленовато-однотонное изображение моста, – на нем светилось перекрестье прицела. Защитные системы, автоматически стрелявшие даже на малейший проблеск света, были опасны, – но управлявшиеся вручную несравненно опаснее.

   – Мне стоило раскаяться во всех тумаках, которые ты получил от меня, – с усмешкой сказал он.

   – Ну, мне тоже, я думаю, – Найте широко зевнул и прислонился к пульту, опершись о его край руками. – Кстати, что ты здесь делаешь? Третий час ночи же...

   – Никто не ответил на мой вызов. Выключил звук, а?

   Найте не ответил. Анмай тоже прислонился к пульту, рассеяно изучая знакомое помещение и своего второго заместителя. Найте отвечал за безопасность Фамайа вообще и безопасность Цитадели в частности. Бункер был столь же древним, как и сама крепость, – больше двух тысяч лет, – и казался ему странноватым. Ноги утопали по щиколотку в белом ковре. Над покрытым мягкой пластмассой кольцевым выступом пульта, где размещались клавиатуры компьютеров, индикаторы и регуляторы, – цилиндрическая стена с массой экранов и экранчиков, мерцавших множеством разнообразных изображений и схем. Над проемами герметических дверей, – сплошной кольцевой экран выше человеческого роста: на нем застыли окружающие Цитадель бескрайние просторы. Ещё выше по поясу наклоненных внутрь черных радарных экранов, окаймленных серебром и едва мерцавших, неторопливо ползли белые точки: Анмай без труда отыскал самолет, взлет которого видел десять минут назад. Сияющие белым полосы на черном блестящем потолке составляли древний герб Фамайа, – круг, пересеченный двумя линиями, скрещенными под острым углом.

   Он перевел взгляд. Найте скрестил обутые в сандалии ноги и откинулся назад, глядя на него с сонно-задумчивым видом. В его смуглом, словно из гладкого камня, лице было что-то от насмешливого молодого хищника. Почти ровесники, – Вэру всего на год старше, – они были похожи, одного роста, только Лай несколько шире и массивнее более стройного Анмая. Одет он был точно так же. На плечах его куртки тоже блестел серебряный узор Высшего, на левой руке был такой же кодовый браслет, – недавнее, но самое важное отличие Правителей.

   – Найте, ты не заметил ничего странного на севере? – спросил Анмай, заметив, что Лай смотрит на кольцевой экран.

   – Нет, но можно вызвать один из наших северных фортов, например, второй... а в чем дело?

   Анмай коротко рассказал о своих наблюдениях. Найте усмехнулся, но, подумав минуту, вызвал форт.

   Довольно долго им никто не отвечал. Наконец, на экране появился сонный, взлохмаченный парень в наспех наброшенной черной форменной куртке.

   – Почему нет дежурных на командном пункте? – Найте обвел взглядом просторное бетонное помещение.

   – А зачем? Что здесь может случиться?

   Анмай, стоявший в стороне, усмехнулся. Найте – нет.

   – Многое. Вы не заметили ничего странного за перевалом Маорина?

   – Нет, но часовые на верхних наблюдательных пунктах должны были видеть. Я выясню.

   Командир ушел, оставив экран включенным.

   – У них, что – нет внутренней связи? – Анмай фыркнул. – И сколько у них там часовых – десяток?

   Найте пожал плечами.

   – Там никого нет, только гексы и лемуры. И десять человек в бронеколпаках, с пулеметами, – это совсем немало.

   – У них гарнизон – тысяча двести человек. Зачем...

   – Слабые места привлекают, Анмай, – Найте присел на поручень кресла. – Товия должна быть прикрыта со всех сторон, в том числе и с севера, и поэтому...

   Анмай не ответил. Через минуту на экране вновь появился командир.

   – Двое парней в колпаке на северном склоне видели пламя в пустыне, но оно горело не более минуты.

   – И не доложили вам? – удивился Найте.

   – Ну... я поговорю с ними об этом.

   – Надеюсь.

   Попрощавшись жестом, Лай прервал связь.

   – Второй форт – это двадцать миль к северу, – он вывел на проекционный экран карту окрестностей Товии. – Дальше лишь песок. Но пламя... мне это не нравится.

   Он связался с воздушным патрулем. Через минуту Анмай увидел, как с пустынной равнины аэродрома наверху поднялся боевой вертолет и взял курс на север. Он переключил обзор на максимальное увеличение. Ползущая точка превратилась в пятнисто-черную машину.

   Найте вдруг обхватил руками бока и поёжился.

   – Я... мне тоже страшно, – вдруг очень тихо сказал он, – и я даже не понимаю, чего я боюсь.

   – Я тоже, – так же тихо ответил Анмай. – Не знаю почему, но у меня даже скулы сводит от страха.

   – И у меня, – Найте задумался. – Знаешь, это странное совпадение. И Хьютай... она тоже?

   – Да.

   – Трех свидетелей достаточно. Я, правда, спросил бы ещё кого-нибудь...

   – Как? Да тебя на смех поднимут! Впрочем...

   Он подошел к пульту главного коммутатора Цитадели. Маоней Талу, как и Найте, был товарищем его детства, только на три года младше Вэру, и всего лишь младший Наблюдатель, – но ему можно было доверять.

   Маоней отозвался через несколько секунд, – что само по себе уже стало ответом. Это был стройный, ловкий юноша с гривой живописно растрепанных черных, с медным отливом, волос, одетый лишь в сандалии и зеленую тунику, перетянутую серебряным пояском и едва доходившую до середины узких бедер. Не то, чтобы Талу походил на девушку, но можно было подумать, что девичьи будуары, – основная среда его обитания. За ним виднелась дверь заставленной древней аппаратурой радиостанции Старого Замка, в котором он и жил.

   – Вы тоже? – сразу спросил он. Ни Анмай, ни Найте не ответили, но Талу всё равно кивнул, – очевидно, своим мыслям. – Забавно. Я думал, что только я такой... чувствительный. А Хьютай, она?..

   – Да, – ответил Анмай. – С тобой то же самое?

   Маоней усмехнулся.

   – Если вы о чувстве, что я вот-вот сдохну, то да. Это началось где-то минут двадцать назад. От этого я и проснулся, собственно, – он оглянулся на дверь, словно за ней кто-то подслушивал. – И Паирика тоже. С вами то же самое? То есть, в то же самое время?

   Анмай кивнул.

   – Это очень странно. Я чувствую себя... ну, как перед землетрясением. Но ведь тут их не бывает, правда?

   – Землетрясение? Ну, это я могу проверить, – Анмай уселся за пульт, вызывая показания сейсмографов. На экране перед ним появилась карта восточного Арка. Малейшие колебания почвы отражались на ней вспышками света, – но сейчас призрачными, едва заметными.

   – Обычные микросейсмы, – сказал он через минуту. – Фон. Никаких признаков землетрясения, – а, судя по ощущениям, мы уже должны видеть "ночные радуги", как это бывает на юге! И, через минуту... Свет, чего же я боюсь?

   – Может, магнитная буря? – предположил Маоней. – Я минуту назад был на крыше, – на севере уже заметно мерцало. Вы знаете, что в последнее время Бездна...

   – По ощущениям похоже – но, свет, не под землей же! Здесь так же, как и наверху, даже хуже.

   – А что тогда? Мы все выпили несвежего молока?

   – Сейчас посмотрю, – Анмай наклонился к компьютеру, просматривая, одну за другой, все контрольные системы, – и через три минуты недоуменно помотал головой.

   – Радиационный фон, радиообмен ССГ... магнитная активность... всё в норме! Ну-ка... рядом с нами в пространстве тоже ничего нет. Я было подумал... но может...

   Его прервал сигнал коммутатора. На экране вновь появился комендант второго форта.

   – Донесение воздушного патруля, – сообщил он, – в двадцати пяти милях к северо-востоку от Цитадели, в песках, обнаружен стоящий вездеход, рядом, – стая гекс и люди. Дать изображение?

   – Да!

   Поверхность пустыни на экране ночного видения казалась зеленоватой и колебалась вместе с вертолетом. На песке темнел прямоугольник большого вездехода старого образца, рядом с ним чернело пятно копоти.

   Изображение сдвинулось, – появилось восемь гекс, они преследовали пять маленьких фигурок, отступающих к городу. Гексы приближались, навстречу им сверкнуло несколько выстрелов из карабинов, одна из них покачнулась, – но удары трехлинейных пуль лишь разъярили восьмитонную тушу. Беззвучно взревев, тварь неожиданно быстро бросилась вперед и схватила одного из людей, подняв его высоко в воздух. Даже отсюда, на вибрирующем однотонном изображении, Анмай видел, как пульсирующая воронковидная пасть сминает человеческое тело, словно рука – лист бумаги.

   Изображение подпрыгнуло. Яркая огненная полоса рассекла экран, внизу полыхнул веер пламени. Изображение опять прыгнуло, потом успокоилось. Стала видна длинная шея твари, лежащей на боку. Вся середина туши оказалась разодрана, уцелевшие её части покрывала масса вырванных внутренностей, свисавших бесформенными комками и клочьями. Уцелевшие ноги ещё дергались, пасть жутко зевала. Остальные твари застыли, провожая вертолет взглядами огромных, увенчанных гребнями густой длинной шерсти глаз. Снова полыхнул огонь, – и взорвалась ещё одна тварь.

   Анмай помотал головой. Судя по одежде, – комбинезоны и туники, – это была столичная, то есть товийская молодежь, которую как магнитом тянуло к Пустынному Морю, а не повстанцы.

   – Найте, это уже четвертый случай за год, – тихо сказал он. – Добыть старый "Мул" несложно, сделать огнемет ещё проще, – но карабины? И как они миновали защитный периметр? Там сплошная линия надолбов, кажется. Потом мины, – им ещё повезло, что они подорвались на противопехотной. Куда, черт побери, смотрели наблюдатели?

   – Взятка, – угрюмо ответил Найте. – Или старая дружба, даже не знаю, что хуже. Всё побережье закрыто даже для военных, – помнится, это была твоя идея!

   – Пусть повстанцы убивают тварей, а не солдат, – ответил Анмай. – Но я хочу, чтобы пропустившие вездеход ответили. Это ротозейство начинает меня беспокоить.

   Между тем, сражение подошло к концу. На экране появилась скрытая шлемом голова командира вертолета.

   – Уничтожено восемь гекс, неизвестные не сопротивлялись. Мы подобрали троих, двух сожрали гексы. У нас убитых нет, легкораненых двое. Вертолет получил несколько осколочных пробоин, но...

   – Доложите своему командиру и передайте ему мою благодарность, – Найте отключил связь. – Хоть какая-то польза от всего этого. Если бы не мы, – их бы всех сожрали. Может, мы все ощутили их страх.

   – Я до сих пор его чувствую, – заметил Анмай. – И это именно мой страх. Ничей больше. Я...

   На пульте коммутатора загорелся красный сигнал и раздался резкий гудящий звук. Найте подошел к нему.

   – О, это генеральный комиссар полиции, – сказал он. – Похоже, у нас беспорядки.

   Включив экран, Найте вдруг подумал, что появившийся на нем Абрас Бору похож на Единого Правителя гораздо больше, чем Анмай Вэру, – жесткое, безжалостное лицо, голый череп, орлиный нос, узкие глаза, пронзительно сверкающие из-под железных очков с квадратными стеклами, массивная челюсть. И черный, с серебряным шитьем мундир Высшего сидел на нем, как влитой, – а Анмай всегда подвертывал рукава своей одежды.

   – Вы уже знаете? – с удивлением спросил Бору, заметив обеих правителей в центре странно пустого зала.

   – Что? – спросил Анмай, невольно тронув браслет, – что ещё?

   – В крайних мерах нет необходимости, – поспешно сказал Бору, заметив движение его руки. – В Товии возникло нечто вроде эпидемии беспричинного страха, – голос его звучал неуверенно, – своеобразный массовый психоз. Мы выясняем причину, но пока... ничего.

   Он замолчал. В его голосе Анмай тоже уловил нотки страха. Забавно...

   – Мы выяснили причину, – спокойно сказал он, подумав лишь мгновение, – это явление космического характера. Мощные пространственные волны, излучаемые Бездной, вызывают неощутимые сознанием колебания уровня гравитации, а это, в свою очередь, чувство неуверенности и страха. Это не опасно.

   Бору заметно взбодрился.

   – Что в городе? – спросил Найте.

   Начальник полиции замялся.

   – Люди высыпали на улицы, кто-то пустил слух о скором землетрясении. Началась паника. Мы не можем их успокоить. Пока пострадавших и ущерба нет, но, если это не прекратится...

   Он замолчал. Найте переглянулся с Вэру.

   – Как ведут себя животные? – спросил Анмай.

   – Просто взбесились! Мой пес разбил морду о дверь, а ведь он... Простите. Животные в значительной степени способствуют распространению паники среди своих владельцев.

   – А твари? Те, которые завезены сюда Альянсом?

   – На парковой набережной застрелили буллсквида, – он выполз из воды и бегал по аллеям, усиливая панику, но оказавшийся там патруль... В Товии уже тридцать лет не было беспорядков! Вы знаете, сколько это будет продолжаться?

   – Нет, – Анмай понимал, что ему нужно очень быстро выяснить реальную причину. – Мы полагаем, что возле Бездны проходит другая черная дыра, – процесс их слияния не может длиться долго.