Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 81 (всего у книги 83 страниц)
– Он согласен, – ответил за Кея Малик, сглатывая очередной кровавый ком. – Не так ли, Дэни? – с нажимом спросил он, вперив в брата напряженный взгляд, в последней попытке достучаться до него. Превозмогая боль от тысячи игл, одновременно впивающихся в его мозг, Малик пытался «настроиться на чистоту» Арчера и воззвать к его здравому смыслу. Он пытался напомнить ему о том, что если он сейчас же не придет в себя, что если он сейчас же не возьмет себя в руки, то история и вправду повторится: они уже пытались побороть Морта по одному и потерпели сокрушительное поражение. Поражение, которое и привело их туда, где они сейчас оказались.
Пару секунд все провели в молчании, позволяя надрывному шуму двигателей заполнить угнетающую тишину, но затем Кристиан медленно опустил меч. Сверкнув на прощанье, клинок исчез так же внезапно, как и появился.
– Снимай, – последовал следующий приказ.
Кей, помедлив секунду, подчинился и стянул с себя сначала один наруч, затем – второй и отбросил их в сторону под одобрительный кивок Морта. Все движения хранителя были механическими: Зомби продолжал молчать, сверля Графа черными глазами, не обращая никакого внимания ни на Малика, ни на Николь, словно их на борту и не было. И это пугало. В одну секунду мужчина превратился в киборга, бездушный механизм, и если бы не его энергия, от которой в воздухе чуть ли не летали искры, девушка бы подумала, что перед ней на самом деле был робот.
– Прошу, – с наигранной вежливостью альбинос отступил в сторону, освобождая Кею путь и кивая в сторону кабины пилота. – Пункт назначения – Гладиус.
Закончив инструктаж, Морт с торжествующей улыбкой проводил хранителя взглядом. Как только дверь за ним закрылась, Николь почувствовала, как хватка на ее шее исчезла, и рухнула на колени, судорожно хватая ртом воздух. Растирая шею, девушка в недоумении обернулась назад, на закрывшуюся за Кеем дверь. Ощущение нереальности происходящего сводило ее с ума: она кожей чувствовала исходящую от Зомби ярость; чувствовала волны гнева исходящие от него, но… Как он мог так просто согласиться? Нет, дело было не в том, что Никки была с ним не согласна: положение было безвыходным, просто... Зомби прошел мимо Графа буквально в нескольких миллиметрах, и альбинос даже не подумал отстраниться – у Арчера был реальный шанс напасть на врага, ведь тот чуть ли ни намеренно подставил свою спину… Но Кей просто прошел мимо. Просто. Прошел. Мимо.
– Он под внушением, – ответил Малик на немой вопрос Николь, подползая к ней. – Не забывай, у него нет иммунитета…
– Он и не пытался сопротивляться, – задумчиво заметил Морт, рассматривая распластавшуюся на полу Дафну. Перевернув ее ногой, он покачал головой и притворно вздохнул. – С сенатором Никс получилось, не очень хорошо, признаю, однако, всему виной ее феноменальная способность связываться не с теми мужчинами…
– Отойди от нее, – прорычала Ники, которой вдруг захотелось вырвать ту самую ногу, которой альбинос притронулся к женщине.
– В этом вы с ней похожи, – ухмыльнулся тот, игнорируя гневные возгласы в свой адрес.
Николь уже открыла рот, для того, чтобы послать Графу очередное проклятье, но Малик внезапно сильно сжал руку девушки, привлекая ее внимание к себе. Едва заметным кивком мужчина указал на рычаг, располагавшийся слева от спасательного люка. «Аварийное открывание дверей» – гласила надпись сверху. Девушка, нахмурившись, посмотрела на Дэвида, не понимая, что он от нее хотел. Точнее, сама манипуляция была очевидна, но разве хранитель мог просить ее об этом? Нет, если Граф будет стоять достаточно близко, то столкнуть-то они его смогут, но что будет с ними и с истребителем? Защитное поле будет снято, и тогда они все сгорят, как уголек, даже если откроют люк всего на пару минут: солнце наверняка уже взошло, а потому этот план был чистым самоубийством!
– Доверься мне, – раздался голос Малика у девушки в голове. – Просто дождись моего сигнала и открой люк.
Николь одними губами прошептала «нет», но хранитель уже начал отползать в противоположную от рычага сторону, привлекая внимание Морта к себе.
– На самом деле, я ничуть не хуже за штурвалом, чем Дэни, – нарочито бодро подал голос Малик, неуклюже привалившись к стене. – Поверь, Морт, после вождения земных автомобилей ничего уже не страшно. Хотя ты за столько-то лет на другой планете уже успел в этом убедиться, не так ли?
Альбинос медленно развернулся, смерив Малика презрительно-недоверчивым взглядом.
– Забавно, что признание того, откуда ты, из твоих уст звучит, как достижение, – сухо ответил он.
– А что плохого в том, что я вырос на Земле? – опустив взгляд на свою нерабочую руку, Дэвид ухмыльнулся. – Ну, помимо очевидного, разумеется. Пусть мне никто не сказал, что срок годности моих внутренних органов значительно сокращается, когда я злоупотребляю способностями, однако, лучше уж извлекать уроки из опыта, чем строить свою жизнь, основываясь на одном лишь эфемерном понятии о том, что правильно, а что нет. На понятии, навязанном кем-то другим. Взять моего брата, к примеру: может, он в отличие от меня, все еще стоит на ногах, но что от этого меняется, если дорогу ему указываешь ты? А если не ты, так кто-нибудь другой, без разницы. И чем же это лучше?
– Подчинение – основа порядка. Сила – основа подчинения. Разум – источник силы.
– То есть ты признаешь, что ваш орден просто дрессировал безмозглых щенков, которые только и умели выполнять команды? Которые не умели думать. А если в «помете» все же выискивался какой-нибудь урод, типа Дэни, который все же осмеливался гавкнуть не по команде, вы просто избавлялись от него. Так работает ваша система?
– Можно и так сказать, – оскалился Морт, наклонив голову набок, словно рассматривая некую диковинку. С их последней встречи прошло шесть лет, да и то, что произошло тогда, Морт бы не рискнул назвать «встречей»: так, всего лишь мимолетное столкновение. Однако и тогда, и сейчас, Малик вызывал у альбиноса некое подобие интереса: во-первых, Граф никогда лично не сталкивался с последней стадией энергетического истощения хранителей – ему лишь доводилось читать о таком; во-вторых, ему всегда было интересно, почему Эйден Малик бросил на произвол судьбы сильнейшего из своих отпрысков, забрав с собой более слабого: сделай он тогда другой выбор, кто знает, чем бы это все обернулось. Морт, возможно, даже взялся бы обучать Малика, ведь, в отличие от Кристиана, он не был точной копией своего отца; он был из другого теста. И да, возможно, изучив его лучше, Граф смог бы получить контроль над его разумом. – Раз ты все понимаешь, почему же ты удивляешься тому, что я выбрал твоего брата на роль щенка?
– Щенки нужны, когда есть что охранять, когда есть, кому и чему служить, но, если я правильно понял, сейчас у тебя немного другая ситуация: тебе предстоит заново отстроить целое государство. Восстановить то, что ты разрушил шесть лет назад, но для этого тебе нужны единомышленники, союзники, равные тебе, а не рабы. Очевидно же, что я гораздо больше подхожу эту роль, чем мой брат.
Валтер Морт улыбнулся шире: они, действительно, мыслили в одном направлении. Николь же, которая под шумок подбиралась ближе к рычагу, замерла: для нее подобный оборот, который принял разговор, был весьма неожиданным.
– Мы с тобой одинаковые, Валтер Морт, – вкрадчиво продолжал Малик, все больше и больше завладевая вниманием альбиноса, вынуждая его подходить ближе, чтобы не упустить ни слова. – Ты и я. Мы оба живем, руководствуясь своим собственным «правильно», потому что только нам хватает для этого силы, потому что только такие, как мы, могут себе это позволить. Мы рождены для этого, мы рождены с этим, и потому не важно, с какой мы планеты, мы все равно придем к тому, для чего были созданы.
– Сила – это не все, – возразил Морт, продолжая подходить ближе. Уже очень и очень давно никто искренне не разделял его позиций: его коллеги, может, и озвучивали что-то подобное, однако, они делали это исключительно из-за подобострастия, желания угодить или страха; никто из них не думал так на самом деле. – Твой брат практически не уступает тебе в могуществе, но….
– Но вы его сломали, – усмехнулся Дэвид. – Ваш орден и ваша система испортили его, разве нет? Несколько минут назад мы все стали свидетелями того, как ему снесло крышу; как он превратился в тупую марионетку, неспособную сопротивляться твоему внушению. А почему? Да потому что всю жизнь его учили быть благородным, честным и справедливым; учили не давать волю эмоциям, учили игнорировать свои собственные чувства и интересы в пользу интересов ордена. Он – ребенок, которого всю жизнь держали в теплице и которому ни разу не делали никаких прививок: неудивительно, что стоило ему покинуть «безопасную зону», как его сразила первая же инфекция. Его гнев – это болезнь, против которой у него нет иммунитета. Его привязанность ко мне, к Никии, к сенатору – это вирус, с которым его организм не может сражаться. Если бы не ваша идеология, запрещающая все, что отличает живого человека от бездушной машины, Дэни не стал бы рабом собственных эмоций, а смог бы подчинить их разуму, как это сделал я. Но он испорчен. Безнадежно испорчен.
– Интересная теория, – после некоторого молчания согласился Морт. – И да, ты прав, из вас двоих ты – куда более достойная кандидатура для моей миссии, однако, теперь уже слишком поздно. Ты – покойник, Дэвид Малик. Твоя смерть – лишь вопрос времени, и, судя по тому, что я вижу, времени очень и очень скорого. А посему я предпочту иметь на своей стороне безмозглого, но сильного раба, чем близкого по духу, но слабого союзника.
Николь, наконец добравшись до рычага, села, прижавшись к нему спиной так, чтобы его не было видно.
– Логично, – кивнул Малик, прокашлявшись. – Но я еще не закончил. Знаешь, Граф, чем еще мы с тобой похожи?
Альбинос хмыкнул, но в его кровавых глазах по-прежнему читался интерес.
– Я слушаю.
Малик ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы, бросив беглый взгляд на девушку, которая переводила напряженно-испуганный взгляд с одного хранителя на другого.
– Мы оба – идиоты, – выдал Дэвид, наслаждаясь разочарованной миной, расцветшей на бледном изможденном лице Морта. – Идиоты, которые, будучи увлеченными собственным могуществом, совершенно забыли кое о чем очень важном. Как ты там говорил? Разум – источник силы? – Дэвид хрипло рассмеялся, но его смех постепенно перешел в забористый кашель. – Нет, разум – штука полезная, но есть кое-что, что придает силу гораздо большую, чем способен дать даже самый блестящий ум.
– Вот как? – разочаровано хмыкнул Граф. – И что же это, если не секрет?
– Это – самый мощный инстинкт, дарованный нам природой. Самое сильное чувство, от которого только ненормальный додумается отказаться. Чувство, которое ты, Морт, судя по всему, испытывал очень давно или не испытывал никогда вовсе. Есть варианты?
– Надеюсь, ты не собираешься осквернять мой слух воспеванием любви, верности и дружбы? – презрительно прошипел Граф, отступая от Дэвида, явно теряя интерес к беседе.
– Ни в коем случае, – усмехнулся Малик. – Я говорю о самом сильном импульсе, который толкает нас на настоящие безумства; который заставляет совершать вещи, ранее казавшиеся невозможными; который стирает само понятие невозможного, – мужчина выдержал паузу, наслаждаясь гневным замешательством собеседника. – Это – страх, Морт.
На мгновенье оба хранителя замолчали, сверля друг друга пронзительными взглядами, а затем Морт, откинув голову назад, разразился смехом. Сиплым, лающим, отрывистым смехом. Николь отпрянула, сморщившись от омерзительного звука, в то время как Малик выглядел очень и очень довольным. Видимо, на такой эффект он и рассчитывал.
– Только что ты говорил о том, что разум – это то, что ставит нас на ступень выше остальных, а теперь ты говоришь о том, что решающее значение, в конце концов, играет страх? Чувство, низвергающее нас до уровня животных?! – недоуменно воскликнул Морт, активируя наруч.
– Нет, это я говорил раньше, – возразил Дэвид, наслаждаясь ситуацией. Оружие, танцевавшее на уровне его груди, казалось, нисколько его не волновало. – А только что я сказал, что из-за нашего раздутого эго мы не видим ничего дальше собственного носа, Морт. В конечном счете, как бы ни был силен разум или контроль над ним страх затмит и его. Страх за свою жизнь или же за жизнь другого, – взгляд Малика переместился за спину Графа, на Николь, – не имеет значения: главное, то, что не если, а когда это случится, – Дэвид снова поднял глаза на Морта, – ты окажешься бессилен. Скажи мне, магистр, ты когда-нибудь пытался подчинить своей воле какую-нибудь зверюшку? Пытался ли силой мысли заставить своего дряхлого спаниеля принести тебе тапки, к примеру? Я вот пытался, – хохотнул мужчина, видя мину неподдельного замешательства на дряхлом лице альбиноса. – И знаешь что? Ничерта не вышло. В конечном итоге, этот четвероногий мешок с блохами всего лишь однажды принес мне эти злополучные тапки: я тогда подхватил пневмонию и даже сесть без посторонней помощи не мог. Только тогда эта скотинка принесла мне эти гребанные тапки: сама, просто потому что захотела. В то время как своей приемной матерью я вертел, как только моей душе было угодно, несмотря на лихорадку.
– К чему весь этот вздор?! – терял терпение Морт.
– Вот потому-то я и говорю, что мы идиоты, магистр. Я имею в виду телепатов в общем, и вас, членов ордена, в частности: если подумать, все наше могущество сводится к контролю над чужим разумом. Всю свою жизнь мы только и делаем, что учимся подчинять себе сознание других людей, вот только… , – Малик ухмыльнулся, прочистив горло. – Как так получилось, что я без проблем могу заставить самые блестящие умы обеих планет поверить в то, что они – дождевые черви, но при этом не могу внушить одному престарелому спаниелю принести мне чертовы тапки?? Вот тебе и экзистенциальный кризис. Так вот и скажи мне, магистр, что плохого в том, чтобы в какой-то момент «низвергнуться» до уровня животного?
– Какой восхитительный вздор! – не выдержал Граф, который, по какой-то необъяснимой причине, вышел из себя. – Что за отборная чушь!
– Может, ты и виртуоз, когда дело доходит до контроля над разумом, – тихо, но отчетливо продолжил Малик, перестав улыбаться. – Но что ты станешь делать, если марионетка вдруг лишится его?
Граф замер, прищурившись, в то время как Дэвид, повернувшись к Никки, одними губами произнес: «Сейчас!».
Моментально развернувшись, Николь схватила рычаг и рывком, изо всех сил потянула его вниз. Истребитель тряхнуло, индикатор поля потух, люк за спиной Графа распахнулся, впуская в кабину жар, поднимающийся снизу. Все происходило в считанные секунды: люк открылся, истребитель накренился, снопы искр от дымящего сверху двигателя посыпались в кабину… Но Морт все еще стоял на ногах. Более того, он не просто твердо стоял на ногах, но к тому же и слишком далеко от люка. У той же Николь было больше шансов выпасть, чем у него. И, судя по недоброй ухмылке альбиноса, тот думал о том же самом.
– Я разочарован, Малик! – прошипел он, занося меч над хранителем. – Очень разочаро…
– Я еще не закончил, – пообещал Дэвид, и не думая защищаться. Николь, точно в замедленной съемке, с ужасом наблюдала за тем, как оружие приближалось к сидящему на полу хранителю. Вскрикнув, она бросилась вперед, когда вдруг…
– МОРТ! – дверь в кабину пилота распахнулась, и взгляды всех присутствующих обратились к появившемуся «на поле» Арчеру. А затем к пистолету, тому самому обыкновенному земному пистолету, который мужчина нацелил прямо на альбиноса. – Твоя остановка!
Кроваво-красные глаза альбиноса в изумлении распахнулись, встретив ледяной, полностью осознанный взгляд Арчера. Николь тоже замерла, не понимая, что происходит, зато Малик, на обгоревшем лице которого обозначилась улыбка, явно был всем доволен.
Казалось, время остановило свой ход.
Графу понадобилось всего мгновенье, чтобы сориентироваться, однако, и этого оказалось много: прежде чем Морт успел что-то предпринять, Кей выстрелил.
И еще раз.
И еще.
Пуля, одна за одной, входили в тело Графа, на лице которого застыла маска неподдельного изумления. С каждым выстрелом Кей делал шаг вперед, оттесняя Морта все ближе и ближе к открытому люку. Шаг за шагом, альбинос подходил все ближе и ближе к краю, в бессилии раскинув руки, видимо, пытаясь как-то остановить пули. Теоретически, он мог это сделать, просто не знал как. Вот только на то, чтобы научиться времени у него не было – Кей это познал на собственном опыте.
Когда до бездны оставался всего шаг, Кристиан взял паузу, оставив альбиноса балансировать на краю пропасти. Кровь ручьями хлестала из многочисленных ран Морта, и Николь с удивлением отметила, что она, так же как и у других, была красной. Неизвестно почему, но девушка ожидала увидеть нечто черное и густое; вероятно оттого, что на подсознательном уровне она была уверена, что Морт был кем угодно, но не человеком, и что в его жилах тек либо яд, либо еще какое-то дерьмо, или и то, и другое, но никак не кровь.
Неожиданно для самой себя – ноги сами привели ее – девушка вдруг оказалась рядом с Зомби, за его спиной, стараясь в мельчайших деталях запомнить картину, открывавшуюся перед ее глазами. Порывы горячего воздуха обжигали ей кожу, терзали ее волосы и так и норовили сбить ее с ног, но девушка продолжала упрямо шагать вперед, не в силах оторваться от ужасающего, но в то же время уникального зрелища. Ей нужно было знать наверняка, что это чудовище умрет; она должна была увидеть это собственными глазами, самостоятельно убедиться в этом, чтобы окончательно поверить в то, что все было кончено.
Перезарядив пистолет, Кристиан вновь поднял его, на этот раз, целясь Валтеру Морту прямо в голову. На самом деле, это было не так-то легко, учитывая то, как сильно трясло корабль.
– Сделай одолжение, не воскресай больше, – процедил Арчер и сделал контрольный выстрел.
Раз – и Морт просто исчез.
Николь, вздрогнув от оглушительного хлопка, отшатнулась. Когда же она пришла в себя, Графа в кабине уже не было: о его пребывании на борту свидетельствовала лишь кровавые разводы на полу. Выйдя из-за спины Зомби, девушка на нетвердых ногах приблизилась к краю и хотела, было, выглянуть вниз, но хранитель без каких либо комментариев дернул ее назад под хриплый смех Малика.
– Черт, Дэни, не будь занудой, дай ребенку посмотреть!
– Он т-точно мертв? – нехотя отходя от края, уточнила Николь, чувствуя, как на ее щеках появляются влажные дорожки. Даже озвучив, она все еще не верила в это. – Он же…
– Можешь прыгнуть следом и проверить, – продолжал острить Дэвид. – Черт, ну и бессовестный же ты засранец, Дэни! Даже я почти поверил в то, что мы тебя потеряли!
Николь мысленно согласилась с Маликом, однако, в отличие от него, она все еще не была уверена до конца, что Зомби вернулся; она не могла выдохнуть с облегчением. Наблюдая за тем, как одинокая и угрюмая фигура Арчера замерла в углу кабины, возвышаясь над бездыханным телом Дафны Никс; видя, как за считанные минуты мужчина постарел на двадцать лет – сутулая спина, мутный взгляд, бесстрастное измученное лицо, девушка не могла с уверенностью сказать, сможет ли когда-нибудь прежний Кристиан Арчер вернуться. Сандевал, Саммерс, Никс – сколько еще потерь он сможет пережить, прежде чем потеряет себя окончательно?
– Может, пора завершать экскурсию?? – проявляя чудеса бестактности, вклинился Дэвид, кивая на снопы искр, сыплющиеся сверху с одного из двигателей. Приглядевшись, Никки поняла, что дым, который постепенно заполнял кабину, поднимался не снизу, а исходил от «кашляющих» турбин. – И, вообще, принесите мне еще обезболивающих: я снова начинаю чувствовать свой зад!
Девушка, оторвавшись от двигателей, послала Малику недовольный взгляд, но тот не повел и бровью. Более того, он, несмотря на усиливающуюся боль, продолжал всеми возможными способами привлекать к себе внимание. Через какое-то время его план подействовал, и Зомби ожил: медленно присев, мужчина забрал из холодных пальцев сенатора спрей от ожогов и бросил его Николь.
– Помоги ему.
– Ты…
– Я в норме, – всем своим видом доказывая обратное, ответил Кей. – Позаботься о Дэвиде.
Не сказав больше ни слова, он скрылся в кабине пилота.
– Он винит себя в их смерти, – объяснил Малик застывшей со спреем в руках девушке. – Впрочем, как обычно. В его глазах все по-прежнему вертится вокруг него одного, – не без иронии хмыкнул он. – Может, ты все же поможешь мне?
– А? – Никки опустила глаза на спрей, словно только что его увидела. – А, да, точно.
Опустившись перед хранителем на колени, девушка начала осторожно распылять анальгетик. Левая рука Малика побагровела от локтя до кончиков пальцев, а из многочисленных рубцов все еще сочилась кровь. Ладонь мужчины и вовсе почернела от запекшейся крови и паленого мяса; его длинные пальцы были похожи на сгоревшие спички. Николь разбрызгивала спрей на сгоревшую конечность, но ни одна мышца на лице Малика не дернулась: либо болевой шок все еще не прошел, либо хранитель просто-напросто не чувствовал руку.
Мужчина замолчал, откинувшись на стену, и закрыл глаза: его грудь неровно вздымалась, словно что-то мешало ему дышать, а в уголке губ блестела кровь – сколько бы Малик ее не сглатывал, она продолжала прибывать.
– Обезболивающих недостаточно, – констатировала девушка, хоть они и без того это понимали. Уголок губ мужчины дернулся, но ответа не последовало. – Почему мы не улетаем?
Никки обернулась на люк, который по-прежнему был открыт. Что-то было не так.
– Почему мы…, – Николь замолчала, когда Дэвид снова усмехнулся, на этот раз громче. Между его бровей залегла складка, и он слегка покачивал головой в такт своим мыслям. – Дэвид, что ты…
И снова она не успела договорить, потому как в кабине вновь показался Арчер. Бросив на «пациента» хмурый взгляд, он прошествовал к люку и высунулся наружу. Малик открыл глаза и выжидательно наблюдал за братом.
– Может, дело в рычаге? – предположил он.
– Нет, – впервые за последние несколько минут нарушил молчание Кей. Сделав глубокий вдох, он помолчал еще несколько секунд, после чего со всей силы всадил кулак в стену кабины. – Черт!
Николь дернулась от неожиданности, выронив спрей. Малик тихо рассмеялся.
– Что происходит? – настороженно спросила девушка, поняв, что братья, кажется, вот уже какое-то время вели полу-телепатическую беседу.
Ее вопрос остался без ответа.
– Просто иди за штурвал, Дэни, – с нескрываемой усталостью в голосе посоветовал Малик. – Я разберусь.
– Разберешься с чем?? – предприняла еще одну попытку Николь.
– Вали уже отсюда, – повторил Дэвид громче, и, как ни странно, Кей послушно двинулся в указанном направлении. Он лишь на секунду остановился в проходе, обернувшись на Никки. И от того, как он на нее посмотрел, девушке стало не по себе.
– Кей, что случи…
Отвернувшись, он покинул кабину.
– Да какого хрена происходит?! – с нотками зарождающейся истерики воскликнула Никки. – Что он тебе сказал??
– Кто? – Малик сделал вид, что не понимает о чем речь. – Дэни? Так он, вообще, кажется, молчал…
– Дэвид!
– Помоги-ка мне лучше встать, сестренка, – пропыхтел израненный мужчина, игнорируя пышущую яростью девушку. – У нас с тобой появилась работенка.
– Что?? – Николь чисто инстинктивно подалась вперед и позволила Малику опереться на нее: она просто не могла оставаться безучастной, видя, как тот тратил свои последние силы на то, чтобы подняться на ноги. Однако ей совершенно не нравилось происходящее. – Дэвид, какого хрена ты творишь?!
– Люк неисправен, – выдал он, пытаясь обрести баланс. – Если его как-то и можно закрыть, то только вручную, что нам с тобой и предстоит сделать.
– Нам? – девушка скептически осмотрела Малика, который и сам был более чем неисправен. – Я все сделаю, просто скажи, что и как….
На это мужчина лишь хмыкнул и покачал головой: дрожь в голосе девушки выдавала ее внутреннее состояние со всеми потрохами.
– Просто делай, что тебе говорят, Никки, – хранитель кое-как доковылял до люка, но у самого его края начал терять равновесие: если бы не девушка, тут же оказавшаяся рядом и схватившая мужчину за плечи, Малик последовал бы прямиком за Графом. Пыхтя и сопя, Николь оттащила хранителя к ближайшей стене.
– Скажи, что нужно делать, – девушка все еще тяжело дышала, пытаясь не упасть под весом «механика»; да и вибрирующий и трясущийся пол кабины не облегчал ей жизнь. – За что нужно дернуть, я не знаю, куда нажать!
– Тросы, – прокряхтел в ответ тот, кивая на лебедку. – Обвяжи меня тросами.
– Зачем?
– Просто делай, что тебе говорят! – рявкнул он уже громче, отталкиваясь от стены. Все еще не понимая замысла Малика, Николь все же послушалась: пытаясь вспомнить то, как это делал Зомби, девушка принялась обматывать тросы к поясу хранителя.
– Ты мне вот что скажи, – снова подал голос Малик, когда девушка фиксировала крепления, – тебе когда-нибудь загадывали загадку про морячка, калеку и пассажира?
– Что?? – недоуменно воскликнула девушка, борясь с постоянно лезущими в лицо волосами: из-за мощных порывов ветра и удушающей гари, что валила снаружи, она едва ли могла видеть, что делала; а тут еще и Малик со своими загадочками. – Слушай, сейчас не самое лучшее время для…
– После кораблекрушения выжило трое, – перебил ее мужчина, словно ничего не слыша, – морячок, калека и пассажир, но спасательная шлюпка рассчитана только на двоих: чтобы добраться до суши нужно выбросить кого-то за борт. Кого?
– Дэвид! – начала злиться девушка, последний раз проверив крепления, после чего, закашлявшись, встала с колен.
– Да брось, Никки, простая же загадка, ну! Давай так: ты скажешь мне ответ, а я скажу, что еще сказал мне Дэни. Идет?
– Еще?? – опешила та. Значит, она была права, и оба брата что-то ей недоговаривали. Нет, братское согласие и единство не могло ее не радовать, но только не тогда, когда они оба единогласно решили исключить ее из круга доверия. Ей это не нравилось и, что самое главное, пугало. – Дэвид, ты серьезно?!
– Абсолютно, – мужчина потянулся за кислородной маской – Никки только сейчас заметила отсек с экипировкой – и кое-как одной рукой натянул ее на лицо. Она была не похожа на те, которыми пользовались хранители; это была, в буквальном смысле, маска: покрывающий все лицо прозрачный щит, крепившийся на ремешках сзади. В нем можно было разговаривать, хоть голос говорящего и звучал глухо, однако, за подобное удобство приходилось-таки платить – к маске прилагался небольшой баллон, крепившийся на спине. И пусть этот баллон не шел ни в какое сравнение с баллонами для дайвинга, учитывая состояние Малика, даже подобная поклажа была ему в тягость. – Так кого нужно бросить за борт: морячка, калеку или пассажира?
– Я-то откуда знаю?! – Никки помогла мужчине закрепить баллон. Опять же, не потому что одобряла его действия, а потому что сам он еще больше покалечился бы. – Тупая какая-то загадка.
– Ну ты подумай.
– Ты ведь ее сам придумал?
– Кого ты выкинешь за борт? – продолжал допытываться мужчина. – Черт тебя дери, Никки, вечно ты все усложняешь! Тебе всего-то и надо, что ответить на вопрос, чтобы я ответил на твои: все просто, как дважды два.
– Ну и черт с тобой, – сдалась девушка, обернувшись назад на случай, если Зомби решил прийти ей на помощь – не тут-то было. Как она и предполагала, в отношениях между братьями воцарилась полнейшая идиллия; помочь разобраться в происходящем ей никто не собирался. Что ж, да будет так. – Морячок, калека и пассажир, говоришь?
– Ага.
– Нужно одного выкинуть?
– Совершенно верно.
– Окей, пусть будет морячок, – выдала девушка ответ, от которого у хранителя-таки вытянулось лицо. – Все, доволен? А теперь рассказывай, что здесь происходит.
– Постой, – протестующе начал Малик, – почему морячок???
–Ну потому что морячок, – Николь же начала опоясывать тросами саму себя. – Ты спросил – я ответила. Теперь твоя очер…
– Нет, так не пойдет. Это неправильный ответ.
– Разве? – наигранно-растерянно спросила та.
– Только идиот, оказавшись посреди океана, выкинет за борт морячка! Только он знает, где суша! Бросив его, двое остальных погибнут, – не на шутку злился Малик. Казалось ответ девушки злил его куда сильнее того факта, что они все висели на краю преисподней (в буквальном смысле), рискуя стать коронным блюдом на дьявольском столе заблудших душ.
– Ну, значит, так тому и быть: тем более, хреновым твой морячок оказался, раз корабль свой разбил, – паясничала Николь, прямо посмотрев на Малика. – А теперь, может, уже хватит страдать херней, а?! Что происходит, Дэвид?!
– Дай руку.
– Что?? – Никки в очередной раз упустила момент смены темы.
– Дай мне руку, Николь, – Малик выжидательно смотрел на девушку здоровым глазом. Его опаленная рука чуть дернулась, словно мужчина хотел протянуть ее навстречу Николь – гримаса боли на мгновенье исказила некогда красивые черты лица хранителя, но взгляда он так и не отвел. – Дай мне руку, черт тебя дери!
Вздрогнув от резкости, прозвучавшей в его голосе, Николь чисто инстинктивно исполнила приказ: стоило ей это сделать, как вокруг ее запястья сомкнулся полупрозрачный браслет. Второй, точно такой же, украшал поручень на краю спасательного люка. На мгновенье девушка зависла, переводя озадаченный взгляд с одного браслета на другой; ее память услужливо дала девушке подсказку: таким «силком» Николь разживалась и ранее – у реки в лесной глуши, когда Зомби вытащил их обоих из бурлящего потока. – Блин, у вас это семейное что ли?! – заверещала девушка, в тщетной попытке высвободить руку. – Какого хрена, Дэвид?!
Мужчина не повел и бровью, хромая направившись к люку.
– Дэвид! – Николь принялась изо всех сил дергать руку, прекрасно понимая, что это было бессмысленно: «поводок» отмерял хозяин. – Дэвид! Дэвид, какого черта ты делаешь?!
Ноль реакции.
– Дэвид! – словно бешеная собака, пытающаяся сорваться с цепи, девушка рвалась следом за Маликом, который, к ее изумлению и ужасу, начал вылезать из кабины. – Дэвид, стой!
Та часть лица мужчины, которую огонь не тронул, искажалась болезненной гримасой все сильнее, по мере того, как он продвигался вперед. Даже не сев, а, скорее, упав на пол, мужчина свесил ноги вниз и в изнеможении прислонился к ближайшей стене. Его тело снова начала бить дрожь.
– Дэвид! – запястье Николь начало жечь в том месте, где суперпрочная веревка врезалась ей в кожу; из полупрозрачного браслет стал грязно-красного цвета – он окрасился кровью девушки.
Мужчина никак не реагировал на завывания Николь: его остановка была вызвана не желанием продолжить разговор, а необходимостью восстановить силы. Но если он едва дышал, сделав лишь пару шагов внутри истребителя, то нетрудно было догадаться, что с ним станет, как только он покинет борт. По крайней мере, воображения девушки было достаточно для того, чтобы в красках представить все детали. В отчаянии, она опустилась на колени и завопила что есть мочи:
