Текст книги "Фатум (СИ)"
Автор книги: Miss_Windrunner
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 83 страниц)
Другая мысль, которая не покидала голову девушки, настроения также не улучшала: Зомби остался один на один с Гошей. Эти двое испытывали друг к другу очень сильное и взаимное чувство – ненависть. А что если этот живодер что-то сделает с котом? Ведь хватило же у него ума запереть его ночью в шкаф! Спать он мешал, видите ли! Повезло еще, что Гоша в лоток успел сходить, а то вместо того, чтобы покупать новую одежду Кею, пришлось бы обновлять гардероб миссис Бриггс. А заодно и придумать правдоподобное объяснение тому, каким образом десятилетний чистоплотный кот решил сменить лоток на норковую шубку хозяйки. Интересно, коты подвержены болезни Альцгеймера?
Ну и, наконец, хит дня: сегодня Николь собиралась выступить в качестве личного стилиста Зомби. Его костюм, точнее то, что от него осталось, даже на тряпки пустить было нельзя, не то, что носить. Ну а так как мужчина не отличался предусмотрительностью или же просто был оптимистом, он не взял с собой сменной одежды. И вот теперь девушка была на полпути к центру города, чтобы достать Кею новую одежду. Сначала она восприняла эту новость с энтузиазмом: ведь, если подойти к этому делу творчески, она могла бы неслабо ему отомстить. Купить футболку с Прайд-флагом*, например. Но потом, когда она была уже на полпути к метро, Никки поняла, что, во-первых, она просто не осмелится, а во-вторых, она не знала размера Арчера. И вот в этом и состояла главная проблема. Каким образом она собиралась покупать ему одежду, а особенно брюки, если она ни роста его не знала, ни остальных параметров? У ее одногруппниц в этом плане было гораздо больше опыта: они частенько выбирали одежду своим парням. Что касалось Николь, то она ходила на свидания лишь с учебниками, и в подборе обложек на книги ей равных не было. Вот только в жизни, видимо, этот навык был не особо ценен. Звонить подругам – тоже не вариант: посыпались бы вопросы, на которые у Николь не было ответов. Оставалось только уповать на профессионализм продавцов-консультантов: у них, наверное, большой опыт по работе с такими горе-клиентами, как Николь.
Добралась девушка без происшествий и без потерь, если не считать полчища нервных клеток, павших в бою. Выйдя на улицу, Николь даже смогла улыбнуться: погода была на редкость чудесная. Солнце светило ярко, но не пекло. Легкий ветерок охлаждал кожу, но не портил своими цепкими вихрями прическу. Сейчас бы взять хорошую книгу, бумажную, и уединиться где-нибудь в парке – красота.
Зазвонил мобильник, и Николь вернулась из мира грез. Девушка с опаской взяла телефон и всмотрелась в экран: на солнце было плохо видно. Правда, сколько бы она не прикрывала ладонью дисплей, видимость не улучшилась.
– Алло?
– Привет, Никки, – Дэвид говорил очень мягко, и Николь была уверенна, что он улыбался. – До президента легче дозвониться!
– Дэвид! – девушка ощутила прилив детского восторга. Такое же чувство она испытывала раньше, когда тетя с дядей возвращались из города: она и Эмбер наперегонки бежали их встречать, чтобы посмотреть, какие гостинцы принесли им на этот раз. – Я так рада тебя слышать! Честно говоря, не думала, что ты позвонишь. Ты еще здесь, в городе?
– Я же обещал, что позвоню. Разве я когда-нибудь давал повод усомниться в себе?
– Нет, – честно подтвердила девушка, одолеваемая сомнениями: ведь то было раньше. Да, он держал свое слово. И мать он тоже любил. Раньше. – Но а как же твоя работа? Я думала…
– Давай не по телефону, а? Я для того и позвонил, собственно говоря: может, встретимся? Поговорим по-человечески?
– Хорошо. Когда?
– Да прямо сейчас! Ты как?
– Сейчас? Я не могу…, – начала было девушка, но потом в ее мозгу родилась гениальная мысль. Ведь он мог помочь ей с одеждой. Возможно, даже поработать манекеном. – Знаешь, а вообще-то давай. Я сейчас в центре, около «Гранда». Знаешь, где это?
– Да.
– Тогда давай встретимся там. На первом этаже, у парадного входа.
На том конце воцарилось молчание.
– Дэвид? Дэвид, ты тут?
– Да. Просто, признаться, я удивлен. Я почему-то думал, что ты захочешь пойти куда-нибудь… Ну, на воздух. В парк, например.
Николь немного удивилась: как же хорошо он, оказывается, ее знал. Или просто она предсказуема?
– Это да, но у меня есть дело здесь. И, кстати, я очень надеюсь, что ты мне с ним поможешь.
– Вот как, – Дэвид усмехнулся. – Хорошо, будь по-твоему. Скоро буду.
И он отключился. Интересно, скоро – это сколько? Ведь он недавно в городе: возможно, он даже не был в курсе, что автомобильное движение в городе перекрыто. Ну и пусть. У нее было полно времени, она подождет.
– Ну а этот? – Николь вытащила очередную вешалку и со страдальческим видом уставилась на Дэвида. Тот, взглянув краем глаза, отрицательно махнул головой. – Ну почему? Что не так? Как ты вообще их друг от друга отличаешь? Они же все одинаковые!
– Я сказал нет, – мужчина отобрал вешалку и повесил ее обратно. – И вообще, какой нормальный человек будет носить костюм в такую жару, а?
У Николь чуть было не вырвалось, что-то типа «Да он и не человек», но она вовремя себя окоротила.
– У него работа такая.
– Вариться в собственном соку?
– Дэвид! Я же сказала, что он тело…
–…хранитель, – мужчина спародировал ее интонацию и увернулся от очередного подзатыльника. Конечно, ему была не страшна Николь, но он не мог не подыграть подруге детства. Казалось бы, девчонке уже девятнадцать стукнуло, а вела она себя точно так же, как в детстве. И как ей это удавалось? – Слушай, если он не проходит кастинг на роль Джеймса Бонда, то не вижу причин покупать ему костюм. Сама подумай, какой толк от охранника, который круглосуточно носит смокинг? С таким же успехом ему на лбу можно написать «Секьюрити». И мишень пририсовать рядышком. Это же глупо.
– Да знаю я, – Николь ссутулившись бродила между стендов и безучастно смотрела на товар: да эти костюмы реально все одинаковые! Разве что цвета разные. – Но не я ему выдавала униформу, и не мне ее менять.
– Кстати говоря, я так и не понял, какого лешего ты покупаешь ему одежду. Откуда он взялся?
– Я же сказала, – Николь уже потянулась к очередному костюму, но Дэвид отвел ее руку и покачал головой. – Дядя ведет переговоры о сотрудничестве с американцами. Представитель их компании живет у нас дома, а Кей – ее охранник.
– Кей? Я думал, его зовут Кристиан.
– Кей – это инициалы: Кристиан Арчер, «Кей» плюс «Эй».
– Ясно, – Дэвид предотвратил очередную попытку девушки вытащить вешалку. – Ясно, что ничего не ясно. Если он охранник американки, почему же он не с ней? Как так получилось, что вы застряли здесь, в одной квартире?
– Долгая история, – по правде сказать, Николь сама не понимала, что у жизни случилось с чувством юмора. Глупейшая ситуация. И ведь она так и не выяснила, что Кристиан делал в больнице. – Слушай, может, ты уже перестанешь критиковать мои варианты и предложишь свой?
– Да без проблем, – мужчина схватил первый попавшийся костюм и приложил к себе. – Как тебе?
– Костюм, как костюм, – пожала плечами та. – Примеришь?
– Вот уж нет, – хохотнул Дэвид и отбросил вешалку в сторону, не потрудившись вернуть ее на место. Не дав девушке поднять забракованный вариант, он схватил ее за руку и повел прочь из бутика. – Если ему нравятся костюмы, пусть носит их в своей Америке. А в нашей стране пусть соизволит одеваться по-человечески.
– Да, но…
– Никаких «но». Мне так-то все равно, в чем он будет щеголять, но раз уж ты меня в это втянула, то терпи. Я из мужской солидарности не могу позволить тебе купить костюм. Знаешь, смокинг в жару – это как сапоги на шпильках в гололед: выглядит, может, и красиво, но такой геморрой….
– Откуда такая осведомленность??
– Никки, – Дэвид многозначительно посмотрел на девушку. – Ты уверена, что хочешь это знать?
– А то, – подыграла ему Николь, но потом заговорила уже серьезнее. – А серьезно: кто ты? Я имею в виду…Мы все обо мне, да обо мне, а про тебя – ни слова. Где ты живешь, кем работаешь… Что ты и как?
Дэвид знал, что рано или поздно она спросит, но, тем не менее, он не знал, что ответить. Его жизнь была слишком сложной, чтобы описать в двух словах, а на то, чтобы поведать ей все, у него просто не было времени. Но и врать Николь он тоже не хотел. Она была светлой частью его жизни; той, которую он вспоминал с улыбкой. Тогда, в детстве, все было проще, чем сейчас. Для нее и до сих пор все было более или менее просто. Ее жизнь была не так жестока в своих уроках. И что ему делать: вывалить на нее все, как есть? Этим он не добьется ровным счетом ничего. Только вместо одной больной головы будет две. Отмолчаться? Но тогда она отдалится от него. Николь и без того много колебалась: она не знала, как вести себя с ним. И Дэвид ее не винил: порой, он сам себя не понимал. Иногда даже боялся.
– Мне нечем похвастаться, Никки, – и это была правда. В принципе, он мог ограничиться минимумом обмана. То будет даже не обман, а тактика разумного умолчания. – Я, так скажем, в поиске. Пытаюсь понять, кто я, зачем я… Я и мать разыскивал и по этой причине: думал, может она мне подскажет.
– Ну а семья, работа, – Николь чувствовала себя немного неловко, но любопытство брало верх над робостью. – Ты ведь как-то жил все эти годы. Да и ты говорил, что сбегал из приемных семей и…
– Было дело, – улыбнулся тот, заруливая в магазин, и целенаправленно направился в конец торгового зала. – Знаешь, я был очень миловидным ребенком. Мне везло: мальчиков моего возраста редко берут в семью. Всем нужны милые карапузы, которые слишком малы, чтобы понять, что такое приемная семья. Взрослые дети, знавшие своих родителей, как правило, редко забывают о том, откуда они. Но меня усыновляли. Раз за разом. Я был очаровашкой, видимо, – он невесело улыбнулся, методично перебирая вешалки. Его голос был сух, а взгляд ничего не выражал. Складывалось впечатление, что он рассказывал не о себе, а о каком-то другом человеке, чью биографию учитель задал прочитать и пересказать. – От кого-то я сбегал, кто-то меня сам возвращал. Опять же, все сложно, Никки. Я не могу сказать, что эти семьи были плохими. Просто, они не были моими. Я не мог найти в них то, что искал. По правде говоря, я и сам не понимаю, что именно мне было нужно, – отобрав пару рубашек, мужчина протянул их девушке и перешел к другой секции. – Но, кстати говоря, в такой жизни – кочевой – были и плюсы. Я много где жил, много чего повидал. Не думаю, что здесь я смог бы так же. Останься я здесь, сейчас работал бы на твоего дядю. Завхозом.
– Перестань! – Николь против воли рассмеялась. Ну какой из него завхоз! Нет, было в его облике что-то благородно-недоступное. Девушка так и видела Дэвида президентом какой-нибудь компании: такого важного и напыщенного.
– Он высокий?
– Что? – девушка не сразу сориентировалась: слишком резко сменилась тема. – Кто?
– Иностранец твой.
– Ну во-первых, он не мой, – Николь, отложив вещи, оценивающе обвела Дэвида взглядом, а потом приблизилась к нему вплотную и подняла руки в жесте «сдаюсь». – А во-вторых, схвати меня за запястья.
– Чего?? – Дэвид от такой просьбы немного опешил. – Зачем?
– Просто сделай, а потом притяни к себе, – на полном серьезе проинструктировала та. На ее лице было сосредоточенное выражение шахматиста перед очень важным ходом.
– В смысле – притянуть? Как? Никки, ты себя нормально чувствуешь?
– Притянуть – в смысле как кота, нагадившего тебе в тапки. Как будто ты собрался меня, как следует, проучить.
– Ты меня пугаешь.
– Давай же!
– Ну хорошо, – Дэвид выполнил просьбу, правда, мягко: он ненавидел котов, так что если бы подобная тварь нагадила ему в обувь, он освежевал бы ее заживо. – Что теперь?
– Погоди, – Николь уткнулась ему в плечо, затем подняла глаза и, прищурившись, прицелилась к его подбородку. – Ну-у-у, вы примерно одного с ним роста. Так что думай сам, высокий он или не очень.
– Интересный у тебя способ, однако, – Дэвид выпустил девушку, все еще с опаской на нее поглядывая. – Ты так со всех своих знакомых мерки снимаешь?
– Только с избранных, – Николь взяла отложенные ранее вещи. – Просто, этот тип меня пугает, и я стараюсь лишний раз на него не смотреть. Ну и так получилось, что те пару раз, когда мы все-таки оказывались лицом к лицу, мы находились примерно в такой позе.
Николь, непроизвольно вспомнив эпизод в ванной, залилась румянцем. Дэвид не мог этого не заметить.
– Ты уверена, что он не твой телохранитель?
– О, нет, – полным сарказма тоном ответила та. – Скорее, он мой теловредитель.
– В смысле?
– Да так, – Николь инстинктивно потерла запястья, которые еще не до конца освободились от своих синюшных браслетов. – Продолжим?
– Скорее, закончим, – Дэвид взял светло-голубые джинсы и вопросительно посмотрел на девушку. – Пойдет?
– А может, что-то потемнее? Просто, для человека, который всю неделю проходил в смокинге, перевоплощение в типичного серфера – будет слишком, мне кажется.
– Это еще не типичный серфер, – мужчина кивнул на соседнюю полку с шортами. – Ладно, дай мне какую-нибудь рубашку, примерю все вместе.
– Я поняла! – Николь торжествующе крикнула вслед Дэвиду, скрывшемуся в примерочной. – Я поняла, кем ты работаешь! Ты модель?
Из кабинки донесся глухой смех.
– Хорошая попытка, но нет. Я слишком…натурал, чтобы быть моделью.
– Да брось, к чему все эти стереотипы? Я уверена, что и среди манекенщиков встречаются нормальные люди.
– Нормальные люди? Знаешь, Никки, за подобные слова можно и схлопотать. Ты же не хочешь прослыть гомофобкой?
– Выходи уже! – несмотря на то, что мужчина только зашел в примерочную, Николь решила не давать ему спуску: не зря же во многих фильмах показывали, как долго человек мог провести в кабинке, примеряя все подряд! Правда, если верить кинематографу, этому пороку была подвержена скорее женская половина человечества.
– Как скажешь, – Дэвид вышел, держа в руках вешалки, и направился к кассе. Девушка – за ним.
– Постой! Разве ты не должен был все это примерить?
– Так я примерил. Все подошло.
– А показать?
– Зачем? – мужчина недоуменно обернулся. – Размер я подобрал, но на дефиле мы не договаривались.
И ведь не поспоришь.
– Ну хорошо, – Николь, закатав губу, обреченно вздохнула и вытащила кредитку. Дэвид, увидев нацарапанные на ламинированной поверхности цифры, нахмурился и озадаченно посмотрел на девушку. – Не спрашивай. У них там, в Америке, свои причуды.
Расплатившись, они вышли в атриум.
– Ну что, теперь за обувью? – с энтузиазмом осведомилась девушка, поудобнее перехватив пакеты.
– Не думаю, что это хорошая идея, – мужчина, которому надоело наблюдать за неуклюжими попытками подруги удержать все сумки в одной руке, забрал ношу. – Роста мы может и одинакового, но с размером ноги так просто не угадаешь.
– А что тогда делать?
– Да ничего, – Дэвид посмотрел на часы. – Придете вместе и купите. Ладно, идем.
– Куда?
– Разве ты не собиралась в больницу?
Вообще-то девушка действительно собиралась туда, но последние двадцать четыре часа внесли в ее планы некоторые коррективы. Во-первых, в ее квартире, наедине с котом, находился живодер инопланетного происхождения, которого она не могла надолго оставлять. Во-вторых, она уже его оставила, что было весьма опасно, учитывая, что прозорливая соседка могла в любой момент нагрянуть с очередной проверкой. И, наконец, Николь намеревалась для начала узнать, откуда у Кея интерес к Мэриан: что он делал в больнице? И почему он был так зол?
– Николь? – Дэвид легонько коснулся ее плеча и поймал ее растерянный взгляд. – Все в порядке? Я что-то не то сказал?
– Да нет, все в порядке. Я просто… задумалась, – Николь отогнала неприятные мысли. – А ты тоже поедешь?
– Да, я бы съездил. Возможно, я слегка погорячился, когда говорил, что мне безразлична судьба Мэриан… В любом случае, будет обидно, если я не использую свое время по максимуму: я ведь специально вырвался сюда, чтобы увидеть ее.
– Вырвался?
И снова Николь вернулась к щекотливой теме.
– Я знаю, что ты пытаешься выведать, Никки, – Дэвид усмехнулся, его взгляд блуждал по сторонам, периодически цепляясь за того или иного прохожего. – Но… Говорю прямо, я не хочу тебе врать, хоть ты то и дело меня провоцируешь. Могу сказать лишь то, что я не преступник, не маньяк и не сумасшедший, просто специфика моей профессии требует некоторой конфиденциальности.
– Знаешь, вот сейчас заинтриговал меня еще больше, – девушка улыбнулась, пытаясь скрыть напряжение. – Но хорошо, раз ты не хочешь об этом говорить, то…
– Я не могу об этом говорить, Никки.
– Хорошо, – равнодушный тон девушки не обманул мужчину, но, тем не менее, больше они к этой теме не возвращались. Неловкость вскоре прошла: отличная погода и рожок мороженного сделали свое дело. Болтая обо всем и ни о чем одновременно, они не заметили, как добрались до метро, спустились и сели в поезд. На этот раз Николь и думать забыла про карточку, потенциальных карманников и прочие прелести общественного транспорта. Все ее внимание было приковано к Дэвиду, которого она никак не могла разгадать. Его походка, манеры и умение держать себя излучали уверенность и силу. Он был высок, хоть и не настолько, чтобы сильно выделяться из толпы, но достаточно, чтобы приковывать к себе взгляды и внимание прохожих. Завидев его в толпе, люди непроизвольно, словно повинуясь некому инстинкту, задерживали на нем взор. Николь сразу вспоминала документальные фильмы про диких животных: антилопы, завидев движение в высокой траве, точно так же всматривались в заросли, пытаясь понять, был то ветер или хищник; бежать или остаться. Дэвид же вел себя вполне естественно: даже если он и замечал, какое внимание уделяется его персоне, вида он не показывал. Не глядя на указатели, мужчина уверенным шагом пересекал один переход за другим, рассказывая на ходу очередную историю. Даже Николь, которая прожила здесь всю жизнь, и та не ориентировалась в метро так, как Дэвид. К концу поездки в голове девушки уже расцвели сомнения: если он действительно вернулся совсем недавно, как ему удается свободно ориентироваться? Но то была не единственная тайна. Еще в торговом центре Николь обратила внимание на то, что одет Дэвид был совсем просто: голубые джинсы и широкая белая рубашка, эффектно контрастировавшая со смуглой кожей; солнцезащитные очки – авиаторы, торчащие из кармана брюк и простые серые кеды. Сами по себе эти вещи были обыкновенными, но на мужчине они приобретали некий лоск. Николь сама не понимала, как так получалось: Дэвид одевался как все, но при этом выглядел как модель, сошедшая с обложки модного журнала. Даже его эбеновые волосы, которые то и дело падали ему на лоб, казались намеренно неряшливыми, хотя мужчина и уверял, что даже не расчесывал их – что там говорить про укладку. Николь мысленно раскладывала его внешность на отдельные черты, а потом вновь их собирала, и приходила к выводу – ничего особенного. Он был таким же, как все, и одновременно, абсолютно иным.
Странное дело, но девушка непроизвольно начала сравнивать его с Кристианом: тот тоже едва ли вписывался в земное окружение. Но это-то было как раз понятно: Кей – пришелец, он и не должен сливаться с толпой. Однако, поразмыслив какое-то время, Николь поняла, что дело было вовсе не в поведении Зомби, а в нем самом. Конечно, он приковывал к себе внимание на каждом шагу: рассматривая терминалы оплаты по десять минут, возмущаясь невозможностью регулирования скорости на эскалаторах, отсутствием анимированных карт метрополитена… Но даже если закрыть глаза на все его причуды, едва ли у кого-то повернулся бы язык назвать Кристиана Арчера обыкновенным. Было в нем что-то такое – энергетика, возможно, – что громче всех его закидонов говорило о том, что он другой; не такой, как все. Именно этим мужчины и были похожи друг на друга.
До больницы и до самой палаты они добрались без приключений. Сначала Николь волновалась, что могут возникнуть вопросы к Дэвиду, ведь он не был указан в списке родственников – его могли не пустить в палату. Но, видимо, сама Никки была лучше любого пропуска: пока она оплачивала лечение, она могла привести с собой хоть целый зоопарк, ей никто бы и слова не сказал.
– Ну как тебе? – Николь обернулась к Дэвиду, чтобы посмотреть на его реакцию: когда мужчина был в палате в прошлый раз, заботливая рука Никки еще не притрагивалась к внутреннему убранству помещения. – Конечно, не люкс в пятизвездочном отеле, но, согласись, лучше, чем было.
– Это – те самые вещи? Из коробки? – Дэвид медленно прошелся по периметру комнаты, скользя взглядом по обновкам. Его тон выражал вежливую заинтересованность, однако, понять, о чем он думал на самом деле, не представлялось возможным.
– Ага.
– Ясно, – закончив осмотр, он повернулся к девушке. – Не обижайся, Никки, но… Когда ты говорила, что привезла ее личные вещи, я думал, что, может быть, увидев их, я смогу лучше понять ту, что когда-то была мне матерью. А здесь я лишь вижу демонстрацию увлечений среднестатистической старушки: вязание, вышивка, аппликации, плетение… Все это я могу увидеть в любом доме престарелых, понимаешь? Да, это красиво. Да, в поделках чувствуется мастерство. Но ни одна из этих вещей ни на йоту не приблизила меня к той, что их сделала. Я ничего не чувствую.
– Я просто пыталась сделать помещение уютнее…
– Эй, – Дэвид, увидев, что девушка совсем поникла, обошел кровать и присел рядом, – это был камень не в твой огород, Никки. Конечно, палата выглядит лучше, чем было… Я имел в виду другое: при том, что все эти вещи – личные, я не могу разглядеть за ними личность. Парадокс, да? Ты и твои дизайнерские решения тут абсолютно ни при чем, поверь. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
– Вообще-то понимаю, – Николь открыла сумку и аккуратно достала дневник. – О чем-то вроде этого?
– А что это? – мужчина, подняв бровь, внимательно осмотрел тетрадь.
– Дневник Мэриан.
– Она вела дневник? – вот теперь Николь могла поклясться, что в его голосе звучал искренний интерес. – Странно, я думал, сейчас подобным не занимаются.
– Как видишь, занимаются, – она улыбнулась и, не без колебания, протянула дневник Дэвиду. – Правда, это необычный дневник. Мэриан говорила, что словами не всегда можно передать то, что чувствуешь, поэтому она предпочитала рисовать. Передавать образы, а не словесное описание.
– А это возможно? Я имею в виду, что если она что-то забудет, а перед глазами будет парочка размытых цветных пятен и непонятные закорючки? Как ты его читаешь?
– Я его не читаю, – Николь усмехнулась, увидев скепсис на лице Дэвида. – Я не говорю, что я не хотела, просто… Мэриан не разрешала, и пока она жива, я буду считаться с ее волей.
Мужчина, который уже почти развязал шнурок, замер. Пару минут он просто всматривался в тетрадь, а потом затянул узел.
– Ты права, – он протянул дневник Николь. – Это было бы неправильно.
– Да нет, я не это имела в виду. Ты – ее сын, поэтому…
– В том-то и дело, что нет, Николь. Я был ее сыном. Но того мальчика больше нет. Я попал в систему, которая превратила меня в другого человека. Давай смотреть правде в глаза: ваша с ней связь гораздо прочнее, чем наша. Сейчас ты ей родней, чем когда-либо был я.
– Неправда! – Николь вскочила на ноги. – Если бы ты только знал, как она скучала! Не было и дня, чтобы она не думала о тебе. Она так ждала, что ты вернешься…
– Хватит! – мужчина тоже поднялся, в его голосе звучала сталь. – Я не желаю слушать эту сентиментальную ересь! Слова – это всего лишь слова. Они ничерта не значат, Николь! Поступки – вот что действительно имеет значение. Поступки, а не сотрясание воздуха.
Он говорил очень тихо, но у девушки было впечатление, будто он кричал. Да и лучше бы он действительно орал, потому что ярость, плескавшаяся в его шоколадных глазах, никак не вязалась с холодным цинизмом голоса. И этот контраст пугал Николь гораздо больше, чем все, что он говорил и делал. Его лицо, некогда казавшееся ей знакомым, теперь выглядело как маска: мертвая и холодная.
– Я уже говорил, что все это чушь! Если бы эта женщина любила меня, она бы забрала бы меня из приюта! Если бы она так скучала по своему сыну, то вместо того, чтобы ждать, могла бы просто отказаться от своих фантазий, и сама прийти за ним! Или я не прав, Никки?!
Он надвигался на нее, заставляя отступать все дальше к стене.
– Ответ, мне нужен был лишь ответ на один-единственный вопрос – почему? Почему, черт возьми, она променяла меня на свой иллюзорный мир? Я что, действительно так плох? Я не заслуживал нормальной семьи? Какая мать способна сотворить с ребенком подобное?
– Дэвид, ты…
– Но даже этого она мне дать не смогла. Неужели я так много прошу? Ответ – это слишком? Сколько еще я буду вынужден оглядываться на свое прошлое? – он прекратил надвигаться, только когда Николь уперлась спиной в прохладный бетон. В ее глазах все отчетливей читался страх, и Дэвид ненавидел себя за то, что стал его причиной. Она была последним человеком, которому он хотел причинить зло, хоть эта глупышка этого не понимала. Просто он не мог больше слушать ее наивные речи преданного ребенка. Она, как любая любящая дочь, была склонна идеализировать свою мать. Ну или, в данном случае, няню. Она и не подозревала, что каждое слово, сказанное в защиту Мэриан, мужчина воспринимал как обвинение в свой адрес. А ему просто хотелось, чтобы девушка поняла, кто на самом деле страдал все эти годы. По-настоящему страдал, а не рассыпался в полных раскаянья словах. – Даже в этой тетрадке, – он поднял дневник повыше, – даже здесь я не найду то, что мне нужно. Потому что мне не нужны образы или переживания – мне нужен простой и четкий ответ. Но чем дольше я нахожусь здесь, чем больше я ищу, тем яснее понимаю, что все это было ошибкой. Я просто никак не могу смириться с очевидным фактом: МОЕЙ. МАТЕРИ. НЕТ. ДО МЕНЯ. ДЕЛА. Вот и все, Никки. Все просто.
Он взял руку девушки и вложил в нее дневник.
– Мне это неинтересно, на самом деле. Просто ты и твоя вера в эту женщину чуть пошатнули мою собственную позицию. И, возможно, Мэриан не так уж плоха, раз смогла заслужить подобную преданность, но…. Во мне больше нет веры. Во мне нет ничего кроме пустоты, и ничего, кроме злости, я не чувствую. Думаю, мне вообще не стоило возвращаться. Мне здесь не место.
Наконец мужчина отступил, дав Николь перевести дыхание. Резким движением он отлепил бейджик с надписью «посетитель» от одежды и, скомкав его, отбросил прочь.
– Прости, если напугал тебя, Никки. Я этого не хотел, – он приблизился и запечатлел на ее лбу легкий поцелуй. – Я лучше пойду. Еще раз прости, что все так вышло. Прощай.
И, даже не посмотрев на Мэриан, он вышел из палаты. Николь проводила его стеклянными глазами, судорожно прижимая дневник к груди. Она подавила всхлип, готовый вырваться из груди – она же обещала, что не станет плакать при няне, но внутри у нее все рвалось на части. Что-то подсказывало ей, что она больше не увидит Дэвида. Он снова исчезнет, как и много лет назад, только на этот раз сам, без чьей-либо помощи, и навсегда. Он ведь ясно дал понять, что прошлое тяготит его, а Николь – его часть. Так зачем он вообще возвращался?! Уж лучше бы они никогда вновь не встречались! Дэвид, может, и забудет прошлое, научится двигаться дальше, но что делать ей? Ведь теперь каждый раз, когда Николь будет смотреть на Мэриан, она будет вспоминать его, его слова и его боль. Неужели он не понимает, что не только его вера пошатнулась? Он практически разрушил все, во что она верила всю жизнь, а потом оставил ее одну среди руин ее беззаботного детства. Отшвырнул ее прочь, как этот бейджик – ненужную, бесполезную вещь. Как он мог так поступить?
Комментарий к Глава 11 Шоппинг на прощанье * Прайд-флаг(Радужный флаг) – интернациональный символ ЛГБТ-сообщества.
====== Глава 12 Лает, но не кусает ======
– В чем подвох? – Кристиан сверлил спину девушки взглядом, отбросив все попытки сдержать раздражение. – Ты утверждала, что я привлекаю слишком много внимания, нося костюм, однако, теперь его стало только больше. Как это понимать?!
Николь, сжав челюсти, продолжала идти. Можно подумать, его одного это раздражало. Девушка уже сотню раз пожалела, что поддалась на уговоры Дэвида и купила Арчеру обыкновенную, повседневную одежду. Если раньше все смотрели на Кристиана, как на чудака, то теперь… Теперь каждая вторая девушка считала своим долгом оглядеть мужчину с ног до головы, включив пошленькую улыбку-завлекалочку. И, разумеется, увидев Николь, улыбочка превращалась в пренебрежительно-брезгливую гримасу. О, Никки знала, о чем думали все эти гламурные курицы: почему красавчики западают на серых мышек? Да что там говорить, Никки сама грешила подобными мыслями, особенно когда дело касалось очередного объекта ее обожания. Но теперь, когда из ряда судей она перекочевала в класс обвиняемых, настроение у нее ухудшалось в геометрической прогрессии. Сначала сцена в больнице, теперь еще и это. И Зомби тоже хорош: можно подумать, что он сам не понимал, в чем дело! Он же не вчера родился. Этот пришелец просто-напросто напрашивался на комплимент. Хотел потешить самолюбие, да и только. Ибо Николь ни за что не поверит, что у него не было отношений с девушками. Может, у них там, на Эстасе, с демографией и были проблемы, но с техникой ее решения – вряд ли. Никки даже не представляла, сколько у Кея было женщин. И вообще, с какой стати ее должно это волновать? Было достаточно того, что она тратила свое драгоценное время на походы по магазинам: обувь сама собой не покупалась. А ведь этот неблагодарный пришелец даже и не понимал, на какие жертвы шла Никки: во-первых, она в принципе ненавидела ходить по магазинам; во-вторых, она старалась избегать массового скопления людей; в-третьих, этот торговый центр теперь напоминал ей о Дэвиде, о том, что произошло утром.
– Я с тобой разговариваю! –Кристиан не мог идти вровень с Николь из-за неиссякаемого потока людей, которые, оглядываясь по сторонам и рассматривая витрины, постоянно задевали его, проходя мимо, и, тем самым, оттесняли его назад. Арчер чувствовал себя крупной рыбой-одиночкой, затесавшейся в косяк мальков: их было не достаточно, для того, чтобы сбить его с курса, но хватало, чтобы конкретно его выбесить. Наконец, мужчине надоело любоваться на затылок собеседницы. Он схватил ее за руку и грубо развернул девушку к себе. Кажется, по-другому эта девчонка не понимала. – Сколько раз тебе повторять: смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
– Что у Вас за привычка – хватать за руки?! Вы со всеми себя так ведете, или это мне так повезло??!
– Ответь на вопрос, – процедил Кристиан, оглядываясь по сторонам: и что за привычка у землян – совать нос не в свое дело? Он уже приметил пару зевак, сидевших на диванчике и наблюдавших за ними.
